Текст книги "Канатная плясунья"

Автор книги: Роберта Джеллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– Нет! – мужчина в недоумении уставился на него. – Быстрая смерть будет для него слишком легкой, – продолжил Орин злорадствуя и уже более ровным и довольным голосом. Взмахом руки он остановил нескольких воинов, которые вскочили со своих мест.

Все произошло так быстро, что голос повысил только сам Орин, который сказал:

– Продолжайте обедать. Мы будем не спеша раздирать этого ублюдка на части в назидание тем, кто еще захочет наброситься на кого-либо из нас. Но придется подождать, пока к нам поступит подкрепление и мы сможем спокойно заняться этим во дворе, чтобы всем было видно, – Орин подозвал к себе двух мужчин, сидевших за ближайшим столом. – Свяжите его и бросьте в какой-нибудь сарай, который запирается.

Потом Орин взглянул на хромого, все еще лежащего без сознания, и усмехнулся:

– А менестрель гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Ему долго придется молить о смерти, прежде чем та придет к нему.

Кэрис и Дери отправились обедать вместе с мужчинами, бывшими в конюшне. На них с любопытством посматривали, особенно на Дери, но из разговора мужчин они поняли, что новые слуги прибыли сюда из разных деревень и в разное время и практически не знают друг друга так хорошо, как слуги большинства поместий. Беспокойство заставило Дери слегка придержать обычное дружелюбие, да и Кэрис суровая жизненная школа научила быть осторожной. К тому же уродливая маска Кэрис, физическая неполноценность Дери отбивали охоту обращаться к ним. Поэтому, забрав хлеб и рагу, друзья отправились назад к конюшне, так ни с кем и не заговорив.

Дери невольно сморщился от запаха, исходившего от рагу, а Кэрис, пожав плечами, с жадностью набросилась на еду. Девушка была привычна к любой пище: она то наслаждалась богатыми яствами на празднествах, то едва не умирала от голода. Ее аппетит не испортила ни еда в замке Коумб, ни продукты из харчевни в Креклейде. Покончив с обедом, друзья осторожно приблизились к мужчинам, чтобы подслушать их разговор, но не узнали ничего нового, поэтому Дери вернулся туда, где были привязаны их лошади, и легли спать.

Кэрис слишком волновалась, чтобы уснуть, она постояла еще немного, но скоро ей до смерти наскучила пустая болтовня мужчин. Один из них спрашивал у другого, каким оружием тот владеет, и за этим последовало бесконечное, как показалось Кэрис, обсуждение, должны ли те, кто работает в поместье прислугой, принимать еще и участие в сражениях. Несколько человек были убеждены в том, что те из них, кто умеет драться и пользоваться оружием, будут иметь преимущества. Но большинство придерживалось той точки зрения, что при необходимости любой человек может наносить удары дубинкой, если же они окажут сопротивление, это только повлечет за собой смерть и более жестокое обращение. Спор накалялся, так как все, участвующие в нем, были заинтересованными сторонами. Похоже, что он продлится до тех пор, пока что-нибудь более интересное не отвлечет внимание спорящих, но Кэрис все это совсем не интересовало. Она искренне надеялась завтра же покинуть Марстон и никогда сюда не возвращаться. Поэтому она тоже отошла от них и присела в тени между лошадьми и стеной, где принялась рассматривать и заново перематывать свой канат.

Наверное, и Кэрис на какое-то время задремала, потому что вдруг почувствовала, как мягкие, но сильные губы Дорализа пытаются стащить канат, лежащий у нее на коленях. Побранив мула и легонько шлепнув его, девушка еще раз тщательно осмотрела канат и, оставшись им довольной, набросила на плечо для большей надежности. Обвив руками колени и уткнувшись в них подбородком, Кэрис задумалась о том, как отличается теперь ее жизнь от той, которую она вела раньше, даже в труппе у Моргана.

На ее теле не было ни одного синяка, кроме тех, которые получила, сорвавшись с каната во время тренировки. Телор не то чтобы поднял на нее руку, он никогда даже не позволил себе грубого слова по отношению к ней. Кэрис охватила бесконечная нежность и благодарность к Телору, ей стало стыдно, что она была такой эгоисткой. И девушка решила позволить Телору удовлетворить свою страсть, как только они останутся наедине. Да, она с радостью будет отдаваться ему всякий раз, когда он захочет, даже если сама и не испытает удовольствия от всего этого. Она постарается показать, как ей это приятно, хотя, возможно, этого не будет на самом деле. Все равно она постарается выглядеть удовлетворенной и не станет думать о том, что Телор ее обманывает.

Мысли о близости с мужчиной, которая обычно бывает ночью, заставили Кэрис обратить внимание на то, что на улице стало еще темнее с тех пор, как она села. Кэрис прислушалась, но шума дождя больше не услышала, и легкое чувство голода подсказало ей, что уже, наверное, вечер, поздний вечер. Девушка судорожно вздохнула и наклонилась разбудить Дери.

– Темнеет, – сказала она тихо, – а Телор все еще не вернулся. Я боюсь за него.

Резко подскочив, Дери принялся озираться по сторонам, но все было тихо. Они с Кэрис либо остались в конюшне совсем одни, либо все остальные спали.

– Не нравится мне это, – произнес, наконец, карлик. – Я не думаю, что новый хозяин оказался таким почитателем песен, чтобы слушать Телора все это время, к тому же здесь нет леди, которых Телор мог бы развлекать. И все же, если что-то случилось, почему не схватили и нас? Ведь тот хромой, который приходил за Телором, видел нас обоих. Дернул же меня черт заснуть!

– Я тоже заснула, – Кэрис не хотелось, чтобы Дери один чувствовал себя виноватым. – Но я только дремала, и если бы поднялась суматоха, непременно проснулась бы.

Они подошли к выходу из конюшни и осторожно огляделись по сторонам, но все было спокойно. И хотя сквозь открытую дверь и окна залы виднелись красноватые отблески горящих факелов, было еще достаточно светло, чтобы разглядеть все во дворе. Но там друзья не увидели ни виселицы, ни столба, на который подвешивают человека, чтобы высечь его, а такие приспособления, как правило, возводились в центре, чтобы все могли извлечь для себя урок из этой казни. Более того, по двору расхаживали несколько человек, и по их виду не было похоже, что они слишком взволнованны или возбуждены.

Дери пожал плечами.

– Я должен пойти и у кого-нибудь спросить.

Кэрис покачала головой. Ей казалось, пойти должна именно она – мальчишка в грубой одежде меньше обратит на себя внимание, и его невинные вопросы о менестреле покажутся не более, чем обычным желанием послушать песни и истории.

– Пойду я, – но, несмотря на все ее старания, голос девушки дрогнул, и она невольно поежилась.

– Ты останешься здесь и постараешься быть как можно меньше на виду, – отрезал Дери, свирепо взглянув на девушку.

– Но, Дери, – начала Кэрис, боясь обидеть карлика и все-таки опасаясь за его жизнь. Она хотела напомнить, что его тут же заметят и узнают в нем слугу менестреля.

– И если я не вернусь, – мрачно перебил девушку Дери, – возьми из старой арфы все деньги и драгоценности и постарайся утром незаметно выскользнуть отсюда вместе с теми, кто будет покидать поместье.

Сказав это, Дери вышел из конюшни, прежде чем Кэрис успела что-либо ответить, но девушка не смогла бы произнести ни звука, даже если бы он и не ушел – горло ее буквально сковал ужас. Она стояла в оцепенении, и лицо ее заливали слезы. Глядя, как карлик направляется прямо к зале, Кэрис поняла – Дери считает Телора мертвым. Он решил, что Телор сказал или сделал что-нибудь не то из-за Юриона, и лорд тут же убил его. Вот почему Дери пошел в замок. И если Телора и в самом деле уже нет в живых, он отомстит за смерть друга и уничтожит столько врагов, сколько сможет, прежде чем убьют его самого.

Если бы Кэрис могла пошевелиться или закричать, она остановила бы Дери, но страх, что она снова останется одна, парализовал девушку и отнял дар речи. Она молча смотрела вслед Дери, пока тот не скрылся в распахнутой двери залы. И с этого момента время для Кэрис потянулось мучительно долго, ей казалось, что прошла уже целая вечность, надежда начала оставлять ее, и девушка была полностью охвачена паникой, когда из залы стали доноситься шум и крики.

В общем гаме Кэрис различила, как кто-то дико взревел от боли, и, прильнув к столбу, она зарыдала. Суматоха в замке разгоралась все сильнее, и Кэрис показалось, что ее жизнь разбивается на тысячи мельчайших осколков, которые падают на землю и оседают в пыли. Она не в силах была даже пошевелиться, чтобы спрятаться. К чему прятаться, подумала Кэрис, если с утихающими звуками борьбы умрет и единственная радость в ее жизни. И будет лучше, если она почувствует на себе обжигающий холод своего острого клинка...

Подумав так, Кэрис попыталась найти в себе мужество, чтобы дотянуться до ножа, но в этот момент в дверном проеме появился мужчина, тащивший за собой кого-то, слишком короткого. Прикованная к месту болью и страхом, Кэрис тупо следила за мужчиной до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Ее рука снова скользнула к рукоятке ножа, но замерла в нерешительности: что-то в фигуре человека, которого тащили, показалось ей неестественным. Потом девушке пришло в голову, что у человека не было рук, и она невольно вздрогнула. Неужели это Дери и его лишили рук? Но весь этот шум, крики, вопли... среди них она не слышала голоса Дери. И девушка едва не закричала от радости, когда поняла – они связали Дери руки. А зачем связывать руки трупу? Значит, Дери жив!

Скользнув за угол конюшни, Кэрис направилась в ту сторону, куда потащили Дери, и успела заметить, как человек, волочивший его, остановился у одной из каменных построек. Ей не удалось рассмотреть, что делает человек, но она услышала слабый звук, в котором сразу же распознала скрежет металла, потом глухой звук, который ни с чем не спутаешь, – звук падения чего-то мягкого и достаточно тяжелого, и снова скрежет металла.

Прежде чем звуки стихли, девушка успела вернуться в конюшню и, спрятавшись у входа, проследила, как человек, заперший Дери, вернулся в замок. Громкие возбужденные голоса слегка затихли, потом возобновились с большей силой, но Кэрис не стала больше прислушиваться. Быстро, но тихо, как мышка, девушка бросилась туда, где лежали их пожитки, схватила старую арфу, повесила ее на шею, похлопала себя по плечу, чтобы убедиться, что канат на месте и концы его не болтаются, и взобралась на ближайший столб.

Надежно привязав арфу к столбу, где соединялись перекладины, чтобы ее не было видно снизу, Кэрис услышала слабый звук голосов троих или четверых людей. Это могло означать только одно: кто-то направляется к конюшне. Значит, они решили добраться и до нее. Кэрис побежала по перекладинам к стене, противоположной той, где были привязаны их животные. В это время вход в конюшню озарил слабый свет приближающихся факелов. Если бы дело былоднем, Кэрис просто перепрыгнула бы с перекладины на перекладину, но в темноте она не решилась на это. В месте, где перекладины, поддерживающие крышу, соединялись со стенами, был маленький выступ. Кэрис осторожно пробралась туда, ноги ее едва помещались на этом выступе. Держась руками за перекладины и понемногу передвигая ноги, она прижалась в самый угол и медленно стала пробираться поближе к выходу.

Это был адский труд, гораздо более тяжелый, чем просто висеть на руках, и Кэрис преодолела всего две пересекающихся перекладины, когда света в конюшне стало много, а голоса зазвучали громче, и девушка поняла, что должна замереть на месте. Она постаралась втиснуться как можно глубже в угол, где перекладины крыши соединялись с поперечными, склонила голову к коленкам, закрыла рукавом лицо, чтобы оно не выделялось светлым пятном при свете факелов, и постаралась даже дышать открытым ртом, производя как можно меньше шума.

Выглянув слегка из-за рукава, девушка увидела, что у входа остановился человек с факелом, в то время как трое других вошли внутрь. Резко свернув направо, они направились вдоль ближней стены. Там они пинками разбудили конюхов.

– Где лошади менестреля? – рявкнул один из мужчин.

– В дальнем конце, – ответил какой-то конюх, поспешно вскакивая на ноги, чтобы показать дорогу.

– А где мальчишка, который приехал с ними? – грозно спросил тот же мужчина после того, как они приподняли развешенную для просушки ткань, перерыли все кучи соломы и заглянули в тюки путешественников.

– А разве был еще и мальчишка? – испуганно спросил конюх и задал этот же вопрос тем, кто сидя наблюдал за вошедшими.

– Я помню, что с менестрелем был карлик, – отозвался второй конюх, поднявшись и нерешительно подойдя поближе. – Я хотел спросить, откуда они приехали, но заметил, что карлик спит, и в тот момент рядом с ним никого не было.

– Мальчишка был, – возразил второй мужчина. – Животных ведь три.

– Но только два седла, – робко заметил тот же конюх.

– Клянусь, что мальчишка все-таки был, – настаивал второй мужчина. – Он прятался за менестреля, чтобы укрыться от ветра, когда они проезжали в ворота, я видел это собственными глазами.

– Один из нас разговаривал с карликом, когда они появились здесь, – тихо сказал конюх, пытаясь хоть как-то потушить гнев, зазвучавший в голосе мужчины. – Я могу сходить за ним.

– А что нам это даст, Диккон? – нетерпеливо перебил конюха третий. – Неужели тебе хочется торчать здесь всю ночь, пока эти идиоты будут вспоминать, кого они видели. Если мальчишка и был на самом деле, он наверняка убежал, услышав, как мы ставим на место этого проклятого карлика. Но в любом случае за пределы Марстона он выбраться не мог. Мы спросим об этом завтра у Генри, когда он очнется.

– Если он вообще когда-нибудь очнется, судя по тому, в каком состоянии находится его голова, – проворчал второй мужчина. – Могу себе представить, какая участь ожидает менестреля, если Генри умрет.

Третий мужчина засмеялся.

– Хуже того, что с ним и так произойдет, уже не будет, ведь Ор... лорд Орин решил разорвать его на части.

Второй мужчина кивнул.

– Кто бы мог подумать, что менестрель может ударить с такой силой, да к тому же еще и лютней? – вспомнив о несчастье, приключившемся с Генри, он, казалось, слегка успокоился, кивнул своему спутнику и сказал: – Ты прав. Мальчишка никуда не скроется, поэтому сейчас не стоит себя утруждать его поисками. Я велю стражникам завтра быть начеку. Думаю, скоро его поймают.

Мужчина, задавший первые вопросы, заговорил довольно громко, чтобы его слышали не только стоящие рядом, но и конюхи, сидевшие на своих тюфяках.

– Завтра лорд Орин пришлет кого-нибудь за вещами менестреля, поэтому вам вряд ли удастся чем-нибудь поживиться. И если что-нибудь пропадет, вы заплатите за это. Я запомнил, что здесь лежит.

Два конюха поспешили отойти от вещей менестреля, а мужчины присоединились к тому, кто стоял у входа, и на вопрос, видел ли он что-нибудь подозрительное, тот просто покачал головой. Все еще продолжая спорить друг с другом, но уже без всякой враждебности, четверо мужчин вышли из конюшни и направились обратно к замку, как предположила Кэрис. Она изменила позу и уселась на перекладине поудобнее, стараясь делать это как можно тише, хотя конюхи продолжали нервно переговариваться и вряд ли могли что-то услышать. Почувствовав себя пока в безопасности, Кэрис радостно улыбнулась. Телор был жив так же, как и Дери!

Но первая вспышка радости быстро прошла. Кэрис не сомневалась, что проберется к ним, но вдруг подумала – оба могут оказаться слишком тяжело раненными, чтобы бежать. Эта мысль слегка испортила девушке настроение, но она не хотела больше думать ни об этом, ни о том, что ей придется делать, если все так и окажется на самом деле. Вместо этого она постаралась придумать, как ей с Дери помочь раненому Телору бежать или же ей с Телором вынести с собой беспомощного Дери.

Даже после того, как конюхи уснули и в замке погасли огни, Кэрис в нерешительности стояла, выглядывая в щель в свесе крыши. Ночь была очень темной, дождь хотя и прекратился, но среди туч было мало просветов. Через несколько минут ненадолго выглянула луна, и Кэрис смогла на крепостной стене разглядеть одного из стражников. Он не стоял на одном месте, а ходил по деревянному помосту туда-сюда на некоторое расстояние и пристально всматривался в кромешную темноту, но все внимание обращал на ту сторону стены.

Когда девушка убедилась, что уже заснули самые неугомонные болтуны и страстные любовники, она неслышно спустилась вниз и направилась к выходу.

Там Кэрис остановилась и прислушалась, до боли в глазах вглядываясь в темноту ночи, пытаясь рассмотреть все помехи, которые могут возникнуть на пути к каменному строению, где находились Телор и Дери. Несмотря на все предосторожности, выскользнув из конюшни, она все же споткнулась о бревно, лежащее неподалеку. Но единственным звуком был слабый удар ноги о дерево, так как девушка плотно сжала губы и даже не вскрикнула.

Напротив каменного строения, где находились ее друзья, Кэрис снова остановилась, чтобы оглядеться по сторонам и прислушаться. Кроме глухого стука шагов стражника, расхаживающего по деревянному настилу, ничего не было слышно. Стоя за углом, Кэрис обдумывала, что делать дальше. Может быть, стоит взобраться по стене, которая не видна со стороны двора, хотя и открыта обозрению стражников?

Но может оказаться, что кто-нибудь выйдет из замка или другого строения по естественной надобности и заметит ее. Или же, сорвавшись и наделав шума, она привлечет внимание стражников?

Глава 13

Телор пришел в сознание от боли в голове, руках и ногах, боль вскоре стала настолько нестерпимой, что он застонал. Этот жалобный звук заставил Телора вздрогнуть от неожиданности – он жив! Но в тот момент это не доставило ему особой радости. Постепенно боль в руках и ногах ослабела, но усилилось ощущение онемения. Мучительно болела голова, череп словно раскалывался. Мало-помалу это ощущение начало стихать, его сменила тупая, ноющая боль. Вскоре Телор понял, что к нему возвращается способность мыслить, но и это не принесло утешения.

Он не питал иллюзий относительно того, почему его оставили в живых. Простой человек, поднявший руку на лорда, вряд ли заслуживал легкой смерти.

Но все же Телор не жалел о случившемся, он хотел узнать только одно – сумел ли в полной мере отомстить за Юриона. Вспомнив, с каким презрением отнесся этот неотесанный мужлан к предложению Юриона петь для него, Телор почувствовал, как в его жилах вновь закипает кровь. Уильям Глостер, внук короля, и то не отнесся бы к этому с таким презрением. Он счел бы пение Юриона гораздо более ценным, чем безобидная жизнь сэра Ричарда. Инстинктивно чувствуя нарастающий гнев, Телор попытался высвободить руки и открыл глаза. Но первое было безнадежным, а второе вызвало новый, еще более острый приступ боли в голове, но все-таки Телор узнал место, куда его заточили. Он находился в маленьком каменном строении, где сэр Ричард хранил запасное оружие и доспехи. И если ему удастся найти какой-нибудь завалявшийся клинок, может быть, он сумеет освободиться. Эта мысль заставила Телора приподнять голову, невзирая на новый приступ боли, упереться пятками в землю и, отталкиваясь, медленно переместиться на спине.

Бегло осмотрев сарай, Телор внезапно остановился. Он еще не потерял надежды найти забытый инструмент или оружие, но ему в голову вдруг пришло нечто более важное. Он был один! Нет, Телор не ожидал, что в этом сарае его будут охранять стражники, просто он подумал, что, если бы схватили Кэрис и Дери, их непременно бросили бы сюда же. Значит, они все еще на свободе. Ведь никто не знает, что они приехали сюда втроем. Только стражники у ворот, хромой, приходивший за ним, и безразличные ко всему конюхи видели его спутников. Но Телор не переставал надеяться, что стражники в ту бурю могли их не рассмотреть, а конюхов расспрашивать об этом просто не станут. И Телор заулыбался, хотя это причиняло боль его разбитому лицу. По крайней мере, хромого он уже заставил молчать, и это удалось ему совсем неплохо.

Какое-то время Телор лежал неподвижно. В мыслях он был далек от своей собственной судьбы и радовался, что не навлек подобных кошмаров на головы своих друзей. Телор все-таки не терял надежды найти какой-нибудь нож или клинок, чтобы освободить руки и встретить быструю смерть. Если это ему не удастся, какие бы пытки ни ждали его, в конце концов, и это когда-нибудь закончится.

Успокоившись, Телор сумел согнуть руки в локтях достаточно для того, чтобы перевернуться на живот. Потом, изогнувшись, он сумел ценой невероятных усилий проползти по грязному полу к стене. Если где-нибудь и остался нож или лезвие от меча, то, скорее всего, в одном из темных углов, где стены соединяются с полом.

Телор не знал, как долго ползал по сараю, да это и не имело для него никакого значения. Каждое движение давалось ему с таким трудом, что думать о чем-то другом он просто не мог. Телора не очень огорчило, что он так ничего и не нашел. Он не рассчитывал обнаружить здесь пригодное оружие. Все, чем люди сэра Ричарда не пользовались, защищая Марстон, Орин, несомненно, извлек отсюда и забрал себе, поскольку грабить в этом замке было почти нечего. Теперь же, подумал Телор, стоит начать более тщательные поиски. Кроме исправного, в этот сарай бросали и сломанное оружие и доспехи, и Телор все еще надеялся, что ему удастся найти какой-нибудь кусочек металла или обломок клинка, которым он бы попытался обрезать ремни, связывающие его, если же из этого ничего не выйдет, вскрыть себе вены и положить конец кошмару.

И только осознав, что оставаться с открытыми глазами бесполезно, поскольку в сарае царила кромешная темнота, Телор понял, насколько важно для него время. Он принялся медленно продвигаться вдоль стен, более тщательно, чем в первый раз, ощупывая каждый дюйм пола. Сарайчик оказался настолько маленьким, что его можно было обследовать весь за один раз, за исключением небольшого пятачка посередине, но из-за кромешной темноты Телору не удалось найти ничего, даже камня. Тяжело вздохнув, менестрель уронил голову на пол. Он был в конец измучен безысходностью положения и так устал, что забылся тревожным сном.

Очнулся он от сильного удара по спине. На какое-то время что-то тяжелое придавило его к земле, и он ничего не мог понять. Потом к нему вернулась память, и он замер в ожидании последующих ударов, но ничего подобного не произошло, и удар, обрушившийся на него, не причинил особой боли. Телор попытался приподняться на колени, чтобы сбросить с себя тяжесть, но каждый мускул его тела, казалось, сопротивлялся. Пока он спал, все мышцы одеревенели. Вдруг то, что лежало на его спине, зашевелилось.

– Телор?

– Дери? – выдохнул менестрель. – О, Дери, зачем? Зачем? Разве я не сказал тебе взять с собой Кэрис и уходить?

– Не будь дураком, – вздохнул карлик. – Слуги здесь, возможно, и не знают друг друга, но уж в том, что среди них нет карлика, они уверены. Без меня Кэрис будет в большей безопасности. Я велел ей забрать деньги и все остальное из старой арфы. Этого ей будет достаточно, чтобы продержаться до тех пор, пока она отыщет новую труппу.

Воцарилось молчание, потом снова раздался голос Дери:

– Я убил троих, прежде чем они притащили меня сюда, но мне так и не удалось прикончить Орина.

– Этот дьявол чертовски осторожен, – заметил Телор.

– Это правда, – проворчал Дери. – Камень летел точно в цель, но стоящий рядом с ним как раз в этот момент наклонился, и камень попал в него, а не в Орина. Я видел, как треснула голова, и камень застрял в черепе. Не думаю, чтобы ему удалось выжить. Двух других я поразил ножом – одного в живот, другого в шею.

– Следовательно, если тот, кого я огрел лютней, умер, на нашем счету четверо убитых, – снова последовала пауза, во время которой Телор решил, что вдвоем они уже не столь беспомощны, как он один. – Дери, – сказал он, – повернись на живот, и я попытаюсь развязать тебе руки, если это мне не удастся, я попробую перегрызть ремни.

– А зачем? Ведь моя голова уже у тебя на спине. Давай я попытаюсь развязать руки тебе.

– Нет, – ответил Телор. – И дело вовсе не в моем благородстве. Мои руки так онемели, что я просто не смогу развязать тебя, даже если ты меня и освободишь. И потом, я уже пытался вытащить руки и, похоже, затянул узлы еще сильнее.

Довод Телора и в самом деле не был лишен здравого смысла, поэтому Дери не стал больше возражать, а скатился на землю и улегся лицом вниз. Телору потребовалось некоторое время, чтобы разыскать в темноте карлика. Вскоре стало ясно, что развязать узлы зубами невозможно, и Телор попробовал разгрызть их. Эта идея вполне могла осуществиться, поскольку ему удалось затолкнуть весь узел в рот и пустить в ход коренные зубы. Надежда придавала Телору сил, но все же он не знал, как долго сможет, не останавливаясь, жевать узел, пока тот порвется.

Сначала, пока Телор отдыхал, друзья разговаривали, обсуждая план своих дальнейших действий на случай, если освободятся от ремней прежде, чем за ними придут люди Орина, но когда Телор жевал ремни, Дери молчал, и спустя некоторое время стало ясно, что обсудили они уже все, что должны сделать. Стены сарая были довольно толстыми и не пропускали звуков извне, поэтому они сразу обратили внимание – на крыше сарая что-то происходит, там кто-то скользит и шуршит соломой. Мужчины замерли, когда этот скользящий звук сменился тихим поскрипыванием, затем осторожным постукиванием.

– Солома, – прошептал Телор. – Кто-то разгребает солому.

– Это Кэрис, – выдохнул Дери. – Вот чертовка, я ведь велел ей выбираться отсюда и спасаться самой.

– Она никогда бы этого не сделала, – возразил Телор, – не убедившись, что мы оба мертвы. Я старался о ней не думать. Просто был уверен – если она попытается добраться до нас, ее непременно схватят. Я бы никогда не подумал, что она полезет сюда через крышу! – Телор невольно задрожал. – Кэрис на редкость изобретательна...

Когда он попытался подавить свой истерический смех, голос его сорвался, и в воцарившейся тишине стал отчетливо слышен шорох, а потом пучок соломы упал на пол. Вслед за ним очень быстро последовали еще два.

– Телор? Дери? – прошептала Кэрис, просовывая голову и плечи в отверстие, которое проделала, и цепляясь руками за поперечную перекладину. – Вы меня слышите?

– Да. Мы оба здесь и не слишком-то пострадали, я думаю, – ответил Телор.

– О, спасибо тебе, Пресвятая Богородица! Спасибо! – прошептала Кэрис, ухватившись за перекладину и проскальзывая всем телом в отверстие.

Девушке потребовалось всего лишь несколько мгновений на то, чтобы снять с шеи канат, разделить его пополам, обмотать среднюю часть дважды вокруг перекладины, на которой стояла она сама, и бросить два равных конца на землю. Поскольку помещение строилось как склад, а не как жилище, перекладины располагались настолько низко, что Кэрис спустилась вниз по канату почти в то же самое время, как конец ударил об пол.

– Где вы? – прошептала девушка, но прежде чем Дери или Телор успели ответить, споткнулась о них, но сумела удержаться на ногах и опустилась на колени.

Кэрис не стала терять времени. Вытащив один из своих ножей, она склонилась и нащупала чьи-то связанные ремнями запястья. Она чуть не вскрикнула, почувствовав, как отекло тело под ремнями, но не колебалась ни минуты. Все, что от нее требовалось, это про сунуть острое лезвие своего ножа вдоль рук Телора, а это были его руки, отжать пальцами, насколько возможно, их друг от друга и начать резать. Лезвие ножа стало скользким от крови, и не Телор, а Кэрис заплакала, но продолжала резать, пока ремень не порвался. Она убрала нож, потому что каждый порез мог нанести Телору существенный вред, и попыталась освободить его кисти от ремней.

Но это оказалось нелегкой задачей. В сарае было так темно, что Кэрис никак не могла найти обрезанный конец ремня и понять, как он намотан. Кожа ремня, скользкая от крови, выскакивала у нее из рук и так глубоко впилась в опухшее тело, что девушка боялась, потянув за ремень, сорвать с кистей и кожу. Кэрис не знала, как сильно изранила руки Телора, но не могла иначе освободить и его ноги. К горлу девушки подкатывала тошнота, она почувствовала слабость, но сдержалась только благодаря своему страху перед наступающим рассветом, ей казалось, прошло уже несколько часов. Страх был сильнее слабости.

Телор заговорил лишь один, раз. Когда он понял, как много времени может уйти на то, чтобы освободить его от ремней, он велел Кэрис приняться сначала за Дери. Девушка ничего не ответила, а Дери пробормотал:

– Ну уж нет, дуралей. Ведь тебе понадобится дополнительное время, чтобы вновь вернуть чувствительность твоим рукам и ногам.

Поскольку стало ясно, что Кэрис не собирается слушать его, Телор больше не спорил, но его охватила паника, оттого что его руки и ноги оставались холодными как лед и абсолютно ничего не чувствовали. И все-таки Телор не терял надежды, что их можно еще вернуть к жизни, поэтому, освободившись от ремней, он перевернулся на спину, приподнялся на локтях и сел, опершись спиной о стену.

Телор ничего не видел, но слышал, как Дери пару раз вскрикнул, когда нож Кэрис коснулся его тела. Позже он услышал от карлика целый поток грязной брани, которую тот пробубнил своим низким голосом, и понял, что так своеобразно Дери отреагировал на мучительную боль в своих онемевших руках. Но сам Телор по-прежнему ничего не чувствовал.

– Телор? – очень тихо окликнула Кэрис.

– Я здесь, – и потом снова, – здесь, – слыша, как девушка ощупывает руками пол, пытаясь найти его. Пальцы Кэрис коснулись ноги Телора, скользнули вверх и схватили его за руку. Через некоторое время до Телора дошло, что девушка растирает, разминает и массирует его руку, но догадался он об этом только по движению ее руки.

– Пока отложи это, – прошептал Телор. – Ради Бога, развяжи пояс на моих брюках, я умираю, как хочу облегчиться. Еще минута – и подо мной будет лужа.

Он ощутил, как пальцы Кэрис приподняли его тунику, нащупали узел на его поясе и развязали его.

Откинувшись набок, Телор вздохнул с облегчением, когда прохладный воздух приятно освежил его живот, и он смог опорожнить мочевой пузырь. Кэрис принялась растирать его ноги, и когда он справился со своими делами, помогла отодвинуться вдоль стены подальше от лужи на полу, снова завязала пояс на брюках и принялась растирать его руки.

– Не думаю, что тебе удастся помочь мне, – сказал Телор тихо. – Мои руки словно омертвели. Жаль, Кэрис, что я так ни разу и не занялся с тобой любовью.

– Они не омертвели, – запротестовала Кэрис, – они теплые.

Телор не поверил ей, но сказал:

– Ну и что из того. Я ведь ни за что не смогу забраться по канату.