Текст книги "Наблюдатели"

Автор книги: Роберт Сильверберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Но чем объяснить силу светового излучения?

Очень просто. Он спорил уже об этом с Бронштейном два часа тому назад.

– Предположим в нашу атмосферу залетела глыба из антиматерии, сказал тогда Фолкнер. – Несколько тонн, ну скажем, антижелеза. Гигантский пирог из антипротонов и антинейтронов, который втыкается в земную атмосферу, мгновенно аннигилируя.

– Старо как мир, Том, – засмеялся Бронштейн.

– Ну и что? Зато вполне правдоподобно!

– Нет, не правдоподобно. Чтобы принять эту гипотезу, нужно постулировать, что где-то в нашей части Вселенной имеется большая масса антиматерии. Однако нет никаких доказательств в пользу этого, равно как и доказательств, что такая масса может существовать! Гораздо проще гипотеза, постулирующая существование разумной внеземной расы, засылающей сюда наблюдателей. Примени идею бритвы Оккама к своей версии и сам увидишь, какая она шаткая.

– Приложи эту бритву к своей глотке, Бронштейн. И нажми посильнее! не вытерпел Фолкнер.

Фолкнеру нравилась его гипотеза, несмотря на возражения Бронштейна.

Правда, он шел наперекор закону наименее сложной гипотезы. Однако бритва Оккама была орудием логики, которое срабатывало далеко не при всех обстоятельствах.

Фолкнер крепко зажмурился. Ему захотелось виски. Бледная заря начала заниматься в восточной части неба. Должно быть, в столице уже утро, люди спешат на работу, на дорогах пробки. Если взглянуть на понятие антиматерии более строго, мы обнаружим…

Что-то пискнуло в системе датчиков.

– Стой! – завопил Фолкнер водителю.

Машина остановилась. Пикание не прекращалось. Очень осторожно полковник Фолкнер стал проверять приборы, пытаясь понять причину срабатывания датчика. Инфракрасные приборы регистрировали присутствие тела массой от тридцати до сорока пяти килограммов в радиусе тысячи метров.

Сработали и металлоискатели. Снаружи кто-то был.

До ближайшего поселка было не менее тридцати километров, до автострады – около двадцати. Совершенно безлюдная местность. Ничего, кроме полыни, кустов юкки и медвежьей травы да разбросанных тут и там карликовых сосен и можжевельника. Ни ручьев, ни прудов, ни домов. Ничего! И никто не забредал сюда. Эта земля ни на что не пригодна. Может, здесь разбили лагерь бойскауты? Что бы там ни было, он обязан проверить. Оставив водителя в вездеходе, Фолкнер вылез наружу.

Куда идти? Окружность радиусом в тысячу метров – это немало.

Он включил набедренный ртутный прожектор, но от него было мало толку.

В этом сером предрассветном мареве искусственное освещение плохо помогало.

Он решил побродить минут пятнадцать, а затем вызвать вертолет с поисковой партией. Эти новые системы обнаружения плохо функционировали на близком расстоянии.

Он наугад выбрал направление и зашагал по неровной песчаной почве.

Сделав шагов пятьдесят, он заметил что-то вроде груды старой одежды на участке, поросшем полынью, и побежал к ней, испытывая какое-то непонятное, граничащее со страхом волнение.

На песке лежала молодая блондинка, красивое лицо которой портила запекшаяся кровь на губах и подбородке. Казалось, она потеряла сознание.

На ней было что-то вроде скафандра диковинной конструкции. Фолкнер разглядел выхлопные дюзы и понял, что скафандр был снабжен реактивным двигателем. Он задумался, рассматривая гладкий блестящий шлем из непонятного материала. Кто бы это мог быть? Китайская или русская разведчица, вынужденная покинуть свой самолет? Внешне она, разумеется, нисколько не походила на китаянку, но почему бы Пекину не завербовать какую-нибудь блондинку из Бруклина? Если этот костюм для высотных полетов придумали китайцы, то следовало бы снять перед ними шляпу.

Прыжок был, скорее всего, неудачным. Судя по тому, как она скрючилась, переломаны обе ноги и, наверное, не обошлось без внутренних повреждений. Что ж, в вездеходе есть носилки. Он подберет ее, доставит в город и передаст медикам. По крайней мере, она не из дальних просторов Галактики, если только там не производят прекрасных блондинок…

Внезапно незнакомка дернулась и начала шевелить губами. Сквозь трещину в шлеме – он раскололся при падении – доносились невнятные звуки.

Фолкнер нагнулся и прислушался.

Она говорила не по-русски. И не по-китайски. Это не было похоже ни на один из знакомых Фолкнеру языков. Язык другой планеты? Чушь! Просто у него голова пошла кругом. Вот! Мелькнуло что-то по-английски: «Если они помогут… На каком языке здесь говорят? По-английски, да?» Он еще раз окинул скафандр внимательным взглядом и еще раз убедился, насколько тот не похож на все то, что ему доводилось видеть. По спине побежали мурашки.

Глаза девушки открылись. Прекрасные глаза. Испуганные глаза.

Затуманенные болью.

– Помогите мне, – прошептала она.

4

Падая на Землю, Миртин понял, что получит тяжелую травму. Он спокойно воспринял это, как и все остальное. Ход событий не подчинялся его воле. О чем он сожалел, так это о дурной славе, которую ему принесет самопроизвольный взрыв, что же до телесных страданий – к ним он относился стоически. Рано или поздно какой-нибудь корабль-разведчик, подчиняясь теории вероятности, должен был потерпеть аварию, заставив свой экипаж совершить вынужденную посадку. Только ему никогда не приходило в голову, что эта участь постигнет его собственный корабль.

Дирнане знали немало способов достижения душевного спокойствия во время стресса. И сейчас Миртин прибегнул к ним, продолжая нестись к черной планете, раскинувшейся внизу.

Потеря корабля не имела для него большого значения. Столь же мало его смущали неизбежные увечья. Больше его пугали те опасности, с которыми он должен будет столкнуться на Земле. Но чему быть – того не миновать. Он или спасется, или погибнет.

Самым жестоким ударом судьбы показался ему распад его сексуальной группы. Как старший, он был ее наиболее устойчивым элементом и признавал себя ответственным за двух других ее членов, которым ничем не смог им помочь.

Глэйр, по всей вероятности, погибла. Она так неловко выпрыгнула из корабля и, вертясь, рухнула в пустоту. Может быть, ей и удастся спастись, но, скорее всего, она упала как камень. Смерть ее была быстрой и ужасной.

Миртину доводилось прежде, давным-давно, терять сексуальных партнеров, он помнил эту боль. А Глэйр, она была неповторима… Так нежна и необыкновенно чувствительна к потребностям группы. Она была совершенным звеном, связавшим двоих дирнан мужского пола. Заменить ее будет очень трудно.

Ворнин оказался более удачливым, и в любом случае мог позаботиться о себе сам. И все же, если их отнесло далеко друг от друга, они, возможно, никогда не увидятся. Даже если им удастся встретиться, положение их будет незавидным – особенно без Глэйр.

Миртин отогнал от себя все тревоги – встреча с земной поверхностью совсем близко. Он старался свернуть поудобнее внутреннее, данное ему природой тело, заключенное в телесную оболочку землянина. Кости, поддерживающие оболочку, будут наверняка сломаны, но хрящи внутреннего тела не пострадают. Тем не менее он испытает такую же боль, как если бы сломанные кости были частью его естества. Ибо оболочка, которая его скрывала, теперь по сути была его плотью, хотя он и не родился в ней.

Вниз!

В последние несколько мгновений казалось, что сознание покинет его.

Собрав всю свою волю, Миртин заставил себя смотреть вниз. К востоку он заметил прямоугольные грязные строения индейской деревни – одного из тех архаичных поселений, которые земляне столь тщательно сохраняли в этой части планеты. К западу, на некотором удалении, виднелась громадная расщелина каньона. Между этими двумя ориентирами заключалась бугристая равнина, от нее террасами поднимались горы с плоскими вершинами. Здесь, внизу, он стал игрушкой воздушных течений. Миртин почувствовал, как его приподняло и начало относить в сторону деревушки. Он уравновесил дрейф реактивными толчками из ранцевого движка и раскрыл экран, чтобы смягчить падение.

В самое последнее мгновение он все-таки отключился, несмотря на все старания. Когда же сознание снова к нему вернулось, Миртин понял, что пострадал очень сильно.

Прежде всего нужно было унять боль. Придется отключить некоторые нервные окончания. Разумеется, ему не обойтись без дыхательных рефлексов и нервных узлов, которые обеспечивают системы ассимиляции и диссимиляции, а также кровообращения.

Прошло более часа, прежде чем Миртин уменьшил боль до терпимого уровня. Еще полчаса понадобилось на вымывание из тела ядов, вызывающих боль. И только тогда к нему вернулась способность размышлять.

Слева от себя он разглядел сухое русло ручья. Справа круто поднимался обрыв, и в неясном свете приближающегося утра он увидел, что камень был мягким и пористым. И в этом камне зияла темная пасть пещеры. Если бы он мог вползти в нее, он бы нашел убежище на то время, пока тело будет исцеляться.

Но он не мог ползти.

Он вообще был не способен двигаться.

Ноги и руки, похоже, повреждены не были, но отсутствие двигательных рефлексов указывало на перелом позвоночного столба. Он мог починить его, будь у него на это достаточно времени. Сначала нужно срастить кости, а затем регенерировать нервные волокна. На это уйдет, ну скажем, два месяца.

Внутреннее тело, тело дирнанина, осталось невредимо и все, что ему надо сделать, – это восстановить оболочку. Если позволят стужа и голод…

У его тела было множество удивительных способностей, но оно не могло обходиться без пищи. Миртин прикинул, что он умрет от голода задолго до того, как выздоровеет настолько, чтобы подняться. Впрочем гораздо раньше его прикончит жажда. Ему нужна была помощь!

Рассчитывать на Ворнина и Глэйр не приходилось: если они живы, у них немало своих трудностей. К тому же Миртин не мог активировать коммуникатор, смонтированный на боку, чуть повыше бедра, чтобы дать им знать о себе. Оставалось надеяться, что появится какой-нибудь дружественно настроенный землянин. Но откуда ему появиться в этой пустыне?

Он понял, что придется умереть.

Через три дня у него хватит сил лишь на то, чтобы отключить оставшуюся часть нервной системы и мирно почить. Труп его быстро разложится даже в этом сухом климате, останется только одежда. Эти искусственные тела спроектированы так, чтобы гнить очень быстро, как только внутренняя искра жизни погаснет в них. Конструкторы позаботились, чтобы земляне не могли обнаружить присутствия наблюдателей.

Наступило утро, первое из отмеренных ему трех. Он перебирал в памяти события прошедшего, думал о Глэйр и Ворнине, о том, насколько глубоко он их любил. Он невозмутимо взвешивал, стоило ли вот таким образом отдавать свою жизнь ради родной планеты.

Вдруг до него донесся шум. Кто-то приближался.

Миртин так свыкся с неизбежностью гибели, что не поверил своему слуху.

Хотя он не мог повернуть головы, ему удалось скосить в сторону глаза.

На некотором удалении он увидел землянина и бегущее впереди него прирученное животное. Было похоже, что двигаются они без какой-либо определенной цели. Животное подпрыгивало и резвилось, землянин останавливался и время от времени швырял в овраг камешки. Миртин стал взвешивать, как поступить. Уйти из жизни прямо сейчас, прежде чем его обнаружат? Он был связан клятвой уничтожить себя, если возникнет хотя бы малейший риск, что его выдадут властям. Но землянин на вид был очень молод. По сути, мальчик. Миртин заставил себя мыслить по-английски. Что это за животное? Он позабыл почти все из того, что ему было известно о местных млекопитающих. Кошка, крыса, летучая мышь? Собака? Да, собака.

Теперь собака учуяла его запах. Маленькое худое рыжее существо с длинными ушами, влажным носом и желтыми глазами. Оно, принюхиваясь, двигалось к нему. За собакой следовал мальчик.

Теперь они были возле него. Мальчик остановился, выпучив глаза и открыв от удивления рот. Миртин стал припоминать все, что знал. Мальчику было лет десять-одиннадцать. Черные волосы, темные глаза, светло-коричневая кожа. Представитель негроидной расы? Нет. Волосы прямые.

Губы тонкие. Нос с узкой переносицей. Один из уцелевших аборигенов этого материка. Говорит ли он по-английски? Насколько он доброжелателен? Челюсть мальчика больше не отвисала, рот закрылся. Мальчик улыбнулся? Знак дружественного расположения? Миртин попытался тоже улыбнуться, и к своему удивлению, обнаружил, что мышцы лица еще функционируют.

– Здравствуйте, – произнес мальчик. – Вам больно?

– Я… да. Я очень сильно поврежден.

Мальчик присел возле него. Собака, помахивая хвостом, обнюхивала Миртина со всех сторон. Быстрым движением мальчик отогнал ее. Дирнанин уловил волны симпатии.

– Вы откуда? – прошептал мальчик. – Выпали из самолета?

Миртин пропустил мимо ушей опасный вопрос.

– Мне нужна пища… вода…

– Ой. Что же мне делать, позвать вождя, что ли? Сюда смогут прислать машину. Может быть, отвезут вас в больницу, в Альбукерке.

Миртин напрягся. Больница? Обследование? Он не мог пойти на такой риск. Чтобы врач просветил его тело и обнаружил, что находится внутри него? Тогда всему крышка. Он не может допустить этого.

Осторожно подбирая слова, Миртин произнес:

– Ты можешь принести сюда еду? И что-нибудь попить? Помочь добраться мне до вон той пещеры? Пока я не выздоровлю?

Наступило долгое молчание; затем мальчишка как бы все поняв, хлопнул себя по лбу и присвистнул:

– Ага, я понял! Вы выпали из летающей тарелки!

Миртин решил уклониться от ответа. Он не был готов к чему-либо подобному.

– Летающей тарелки? – машинально переспросил он. – Нет… не из нее.

Я ехал в машине. Произошла авария. И меня вышвырнуло.

– А где же тогда эта машина?

Миртин отвел взгляд в сторону оврага.

– Наверное там. Хотя, не знаю. Я потерял сознание.

– Там нет никакой машины. Сюда разве можно заехать на машине? Так вот, мистер, вы, несомненно, с летающей тарелки. Меня не проведешь! С какой же вы планеты, а? И как это вам удается походить на обычного человека?

На душе у Миртина стало легко. За этим худым, угловатым лицом таился недюжинный ум, острый и скептический. Его выдавали сияющие глаза. Занятное существо. На вид жалкий и по-английски говорит неважно, но чувствуются в нем необыкновенные способности, какая-то искра божья. И Миртину очень захотелось быть честным с этим ребенком.

– Ты можешь принести мне пищу? – повторил Миртин. – Что-нибудь попить?

– Принести сюда?

– Да. Было бы хорошо, если бы я смог укрыться в этой пещере. Мне необходимо время, чтобы выздороветь.

– Но ведь я мог бы привести помощь из поселка. И мы бы отвезли вас в больницу.

– Я не хочу попадать в больницу. Я просто хочу остаться здесь… один.

Несколько секунд прошло в молчании.

– На уголовника вы не похожи. Так почему же не хотите в больницу? И почему на вас такая нелепая одежда? И говор у вас какой-то чудной.

Закругленный что-ли? Слушайте, мистер, не валяйте дурака! С какой все же вы планеты? С Марса? Сатурна? Вы должны мне довериться. Признаться, в поселке дела мои идут неважнецки. Поэтому я помогу вам, а вы поможете мне.

Ну что, договорились?

Миртин увидел свой шанс. Почему бы не открыться мальчику? Ведь от него не требовали держать в неведении всех землян. Клятва относилась только к властям. Он может положиться на свое суждение. Пожалуй, он только выиграет, если скажет правду этому чумазому мальчишке. Что пользы отпираться? Все лучше, чем умереть или угодить в госпиталь и рисковать разоблачением, за которым, скорее всего, последует широкая огласка.

– Я могу тебе довериться? – спросил Миртин.

– Вы поможете мне, я помогу вам. Разумеется.

– Ладно. Наш корабль-разведчик потерпел крушение. Тарелка, как вы его называете. Ты видел, как он взорвался вчера ночью?

– А как же! Конечно, видел!

– Так вот я был там. Мы были там. Я приземлился. У меня серьезные повреждения – сломан позвоночник. Мне нужно много времени, чтобы выздороветь. Но если ты мне поможешь, принесешь пищу и воду и никому не скажешь обо мне, все будет в порядке. И тогда я попробую помочь тебе. Я сделаю все, что ты пожелаешь, но только ты не должен будешь говорить никому об этом.

– А зачем? Кто мне поверит? Человек из летающей тарелки в пустыне? Да меня назовут полным идиотом. Лучше я уж промолчу.

– Хорошо. Как тебя зовут?

– Чарли Эстансио. Из деревни Сан-Мигель. У меня есть две сестры, Лупе и Росита. А также два брата. Все они полное дурачье. А как вас зовут?

– Миртин.

Чарли повторил имя.

– И все? Просто Миртин?

– Да.

– Что оно означает?

– Это код. Он включает в себя информацию о месте моего рождения, именах моих родителей, моей профессии. В моем имени заключено очень много сведений.

– А как это получается, что вы похожи на землян, Миртин?

– Это маскировка. Внутри я совсем другой. Вот почему я не хочу попадать в больницу.

– Они сделают рентген и обнаружат это, да?

– Верно.

– А какой же вы внутри?

– Ты бы сказал, что очень странный. Я как-нибудь попытаюсь тебе рассказать, что я из себя представляю.

– Вы покажете себя?

– Этого я сделать не смогу, – произнес Миртин. – Мою маскировку очень трудно отделить от меня, Чарли. Она – составная часть моего земного "я".

Но я расскажу тебе о том, что за нею скрывается, дай только срок. Я расскажу все-все об этом.

– Вы так хорошо говорите по-английски.

– У меня было много времени, чтобы научиться. Я получил назначение на Землю, – он замолчал, подсчитывая в уме, – в 1972 году. Я здесь уже десять лет.

– Вы говорите и на других языках? По-испански?

– Довольно неплохо.

– А как насчет тева? Это язык жителей моего племени. Вы его знаете?

– Боюсь, что нет, – сознался Миртин.

Мальчик расхохотался.

– Вот и прекрасно! Мы сами его уже забыли. Старики думают, что могут разговаривать на тева, но на самом деле они уже больше не понимают друг друга. Обманывают сами себя. Вот смех-то! А вы с Сатурна? А может быть, с Нептуна?

– Я из другой звездной системы, малыш. Это очень далеко отсюда. С планеты, которая обращается вокруг другого солнца. Ты знаешь, что такое Солнечная система? А звезды и планеты? Вот эта планета – Земля, но есть еще и другие планеты…

– Вы думаете, что я тупой индеец? – вскипел Чарли. – Я знаю, что такое звезды и планеты. Галактики и туманности! И все такое! Я не тупица, я умею читать. Автобус-библиотека заезжает даже в нашу деревню. Так откуда вы? Покажете ночью, когда появятся звезды?

– Не смогу, малыш. Я не могу поднять руку. Я парализован.

– Ого, значит, дело плохо?

– Это ненадолго. Потом мне станет лучше, если ты поухаживаешь за мной. Но я скажу тебе, куда смотреть. Ты увидишь три яркие звезды, расположенные на одной прямой.

– Вы говорите о поясе Ориона?

Миртин прикинул в уме, как видны созвездия с Земли.

– Да. О нем.

– И вы оттуда?

– Да, оттуда. С пятой планеты, которая вращается вокруг звезды, расположенной с восточной стороны пояса. До этой планеты очень далеко.

– И вы прямо оттуда прилетели на летающей тарелке?

Миртин улыбнулся.

– Да, на корабле. Чтобы патрулировать Землю. И наш корабль взорвался.

Мы повыскакивали как раз вовремя, и вот где я приземлился. Что с моими спутниками, неизвестно…

Мальчик притих, глядя на него сверкающими глазами. Он пытался разобраться в деталях одежды инопланетянина, искал в чертах его лица хотя бы намек на принадлежность к чужой расе. Наконец Чарли произнес:

– Не знаю, кто из нас более сумасшедший – вы, говорящий подобные вещи, или я, считающий это правдой.

– Значит, ты думаешь, что это неправда?

– Не знаю. И откуда мне это знать? Взять, что ли, нож и поглядеть, что внутри?

– Пожалуй, лучше этого не делать.

Мальчик расхохотался.

– Успокойтесь. Я не собираюсь вас потрошить. Хотя ваш рассказ звучит неправдоподобно… Человек, упавший с летающей тарелки!!! Послушайте, вы должны рассказать мне… Какой он, космос? Вы расскажете, я послушаю, только тогда я поверю, что это всерьез. Я сумею различить, дурачите вы меня или нет. Я затащу вас в пещеру, и вы расскажете мне о звездах. Я должен знать все-все! Я никогда не покидал свою деревню, а тут человек с другой планеты! Вы должны рассказать мне о Вселенной!

– Хорошо, – вынужден был согласиться Миртин.

– Значит, сначала мы должны попасть в эту пещеру. Затем я принесу вам еду и воду. Деревня близко. Вам не будет больно, если я помогу вам встать?

Вы можете опереться на меня?

– Из этого ничего не выйдет. У меня ноги парализованы тоже. Тебе придется волочь меня по земле.

– Волочь за руки? С такими ранами, как у вас? Думаю, что вы такое не сможете выдержать. А что если я потащу вас на подстилке, Миртин? Так будет лучше.

Мальчик выпрямился, вытащил из футляра, висевшего на боку, охотничий нож и стал срезать стебли растений. Затем он срезал две тонкие ветки с чахлого деревца и начал сплетать стебли в некое подобие носилок. Лицо его стало сосредоточенным, губы поджатыми. Пальцы мальчика двигались быстро, соединяя стеблями две палки. Миртин с восхищением следил за ним. Это было так просто и тем не менее эффективно.

Через час напряженной работы носилки были готовы.

– Сейчас будет больно, – сказал мальчик и виновато улыбнулся. – Мне придется затащить вас на носилки. А потом все будет о'кей. Но пока я буду волочь вас…

– Я могу отключить свои чувства, – успокоил его Миртин. – Если надо, я могу несколько минут ничего не чувствовать. Но не больше, а то я умру.

– Просто отключить? Как электричество?

– Что-то вроде этого. Когда я закрою глаза, действуй быстро и тащи меня на носилки.

Впервые в глазах мальчика мелькнуло нечто вроде подлинного страха, даже ужаса. Но только на мгновение. Будто до тех пор, пока Миртин не предложил отключить свою нервную систему, мальчик воспринимал все происходящее как шутку, и только теперь до него дошло, что он на самом деле встретился с инопланетянином. Но страх прошел быстро. Похоже, что Чарли Эстансио совсем его не боялся. Миртин понял, что ему удивительно повезло. Они с Чарли прекрасно поладят.

– Вы готовы? – спросил парнишка.

– Давай!

Миртин отключил все нервные окончания. На мгновение он почувствовал, как его запястья обхватили худые холодные руки, после чего он погрузился в забытье временной смерти.