Текст книги "Журнал "Если" 1999, номер 11"
Автор книги: Роберт Сильверберг
Соавторы: Владимир Гаков,Дмитрий Караваев,Константин Дауров,Джим Коуэн,Уильям Джеймс,Дж Слейдек,Михаил Андреев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Она сердито зашагала прочь, а я так и не успел придумать, что бы сказать в ответ. Увы, не только Кафф был моим врагом в Носсе…
Едва Лонесса пропала из виду, как из-за небольшого мыска вывернула лодка под парусом и через полминуты уткнулась носом в песок.
– Эй, Харди!
Я залез в лодку.
– Твоя мать только что ушла.
– Ну и Ракс с нею! Кто-то донес, что я вчера была с тобой, и она взбеленилась. Не хочу говорить об этом. Следующей предводительницей Носса стану я, и значит, могу делать все, что пожелаю. А сегодня особенный день, и у меня есть желание подняться с тобой на утесы.
Мы вытащили лодку на берег у каменной пристани и поднялись наверх по тропе, ведущей через священный лес. Мы совсем запыхались, когда добрались до каменистой площадки на оконечности высокого мыса.
– Вот! – сказала Чара счастливым голосом. – Теперь смотри!
И я увидел далеко внизу, под обрывом, песчаную отмель, бледно просвечивающую сквозь голубую рябь эстуария. За отмелью до самого горизонта простиралось одно лишь море, необъятное и таинственное, и где-то там, в невероятной дали, за краем света, лежала Аста – наш второй континент. Лишь горстка крошечных парусников бороздила морскую пустыню, и все они, не без веской причины, стремились к одной точке берега – в Носс.
Я увидел, как от берега и до горизонта по морю неспешно поползла молочная полоса грума. Над нею с криками парили, кружили и камнем падали вниз огромные белые птицы – грумметы, хватая рыбу и прочую живность, вытесненную на поверхность плотной водой. Хищники-груммеры тоже не заставят себя ждать, жадно пожирая все живое, но, к счастью, они движутся вслед за фронтом грума, и море через несколько дней снова будет безопасным для рыбаков.
– Разве это не чудо? – восхищенно воскликнула Чара. – Я вижу грум каждый год и все равно не могу привыкнуть! Ты знаешь, что эти птицы, следуя за грумом, совершают кругосветное путешествие? И так год за годом и круг за кругом, пока сердце не остановится на лету! Пара грумметов раз в году откладывает яйцо на поверхности плотной воды, и каждый день они срыгивают на него рыбу, и сверху по белому пятну видят, где оно находится.
– А откуда им знать, что это не чужое яйцо?
– Мы считаем, по запаху. У каждой птицы немного иной запах отрыжки. Сперва птенец проклевывает дыру в скорлупе, высовывает голову и питается отрыжкой родителей. О Ракс! Должно быть, у них очень крепкие желудки. А когда птенец окрепнет, он разламывает яйцо и плавает на поверхности грума, пока не выучится летать.
– Но волны утопят яйцо, если в нем пробита дыра?.. Она снисходительно улыбнулась:
– При груме море не волнуется, дурачок!
Чара была на своей территории, и здесь я не мог с ней тягаться. Я знал лишь один способ выровнять ситуацию, поэтому я схватил ее в охапку и крепко поцеловал.
– Ах! – сказала она, когда смогла говорить. – Это было прекрасно. Ты собираешься делать это всякий раз, когда я покажусь тебе слишком умной? Тогда я расскажу тебе о наездниках грума, об этих жутких, кошмарных созданиях!
Я снова поцеловал ее, прижав к себе еще теснее. Непроизвольно я погладил ее бедро и немедленно ощутил невероятное возбуждение. Я тут же отступил, но недостаточно быстро.
– Ага! – воскликнула она, глядя на мои набухшие шорты.
– Я полагал, что ты еще не разбираешься в подобных вещах, – пробормотал я в глубоком смущении.
– Какой ты наивный. Девушка не может жить с такой матерью, как Лонесса, и не видеть хоть краешком глаза ее мужчин.
Оглядевшись, Чара нашла местечко, где росли щекотунчики, и легла на траву, слегка поеживаясь от их настойчивых прикосновений.
– Как хорошо! Иди сюда, Харди, и ложись рядом со мной. Возможно, она сделала это намеренно, а возможно, тут постарались щекотунчики, но только голубое платье Чары опасно задралось, и я увидел краешек белых штанишек. Она вздохнула, заложила за голову руки, и груди ее натянули тонкую ткань. Я не мог оторвать взгляд от маленьких твердых сосков.
– Иди сюда, Харди, – опять позвала она.
Колени мои ослабели, я упал рядом с Чарой и притянул ее к себе. Сердце мое безумно колотилось. Чара, учащенно дыша, стала расстегивать пуговички на своем платье.
– Я еще ни разу не делал этого.
– Я тоже. Ты думаешь, мы все делаем как надо?
– Не знаю… Но мне очень нравится.
– Я надеялась, что так и будет. Вот почему я привела тебя сюда. Чтобы быть с тобой до конца. – Она приподняла бедра и стянула штанишки. – А теперь снимай шорты.
– Но я…
– Не спорь со мной, я выше тебя по рангу в Носсе.
Ее ловкие пальцы расстегнули ремень, и источник моего замешательства выпрыгнул на белый свет. Я поцеловал ее, пытаясь оттянуть неизбежное, но Чара обхватила меня и заставила лечь на нее.
И в этот момент мой мозг полностью отключился.
Когда я снова обрел сознание, лицо ее излучало счастье.
– Это самое лучшее, что было в моей жизни, – сказала она, и я понадеялся, любуясь Чарой, что память об этом дне никогда не умрет.
Позже она поцеловала меня и сказала:
– Думаю, нам пора возвращаться. Мама разыскивает меня с самого утра. Бедная старушка, она просто лопнет от зависти!
– От зависти? – Я вдруг похолодел. – Ты ведь не собираешься рассказать о нас Лонессе?!
– Зачем? Она и так узнает. Это сразу видно.
Она встала, привела в порядок одежду и дернула меня за руку.
– Вставай, лежебока! Ты не можешь валяться тут часами, заглядывая мне под подол. Это ужасно неприлично!
Я вздохнул, возвращаясь к реальности, и огляделся. Как ни странно, кругом ничего не изменилось, а ведь мне почудилось, что перевернулся весь мир.
Внезапно я испытал тревожную вспышку памяти.
Очертания скал оказались ужасно знакомыми. Кусты и деревья меняются, но камни почти никогда. Ничей Человек был зачат где-то здесь! Если не на этом самом месте, то совсем недалеко.
Судьба подстроила мне ловушку…
Мы с Чарой могли заняться этим где угодно. И почему же, во имя Великого Локса, она привела меня сюда?! Но, конечно, она ничего не знала об этом злополучном месте.
– Что-то ты притих, Харди, – сказала она, когда мы рука об руку спускались к деревне. – Надеюсь, ты думаешь о моей красоте?
Я не смог сказать ей, что меня охватило пугающее предчувствие. Прежде я полагал, что сам отвечаю за свою судьбу, но теперь моя уверенность пошатнулась. События казались такими огромными, а я был такой маленький, что никак не мог на них повлиять. Словно бы гигантская рука переставляла меня из ситуации в ситуацию, как деревянного человечка в той земной игре, которой научил меня мистер Мак-Нейл. Рано или поздно человечка смахнут с доски, но игра пойдет дальше своим чередом, будто его никогда и не было.
– Я буду любить тебя вечно, – машинально проговорил я. Но так ли это?
Будущее я контролировать не мог. Я не мог управлять даже собственным телом. Сегодня мы с Чарой стали любовниками, но захочу ли я этого завтра? А вдруг я предпочту ей кружку пива и компанию рыбаков?
– И я полюбила тебя навсегда, – откликнулась она.
В конце тропы замаячила темная фигура. Увидев нас, человек поспешно зашагал навстречу, и я заметил за его спиной, на каменной пристани, приземистую серебристую машину. Незнакомец был высокий и длинноногий, и темный плащ взвивался от его размашистых шагов.
Чара узнала его первой.
– Что здесь делает Ничей Человек?
Мистер Мак-Нейл с канистрой в руках передвигался вдоль длинной грядки с цветами, методически опрыскивая их спиртом.
– Извини, Харди, я тайком прислал за тобой Ничьего Человека. Иначе люди могли подумать, что происходит нечто важное.
– Но что-то происходит, разве не так?
Он оставил мой вопрос без ответа и сказал:
– Ты взял с собой Чару. Честно говоря, я на это не рассчитывал.
– Таково было ее желание.
– Где Харди, там и я, – вмешалась Чара. – И отныне будет только так.
– Ты счастливец, Харди. Мне не столь повезло. – Мистер Мак-Нейл достал из кармана металлическую трубку. – А теперь отойдите подальше.
Он направил трубку на цветы, и они занялись синеватым пламенем. Большая часть сада уже обратилась в кучки золы, над одной из бывших клумб все еще курился дымок. Лицо мистера Мак-Нейла исказила такая боль, что я почел за лучшее ни о чем не спрашивать. Но Чара, которая его почти не знала, задала неизбежный вопрос:
– Зачем вы сжигаете ваши цветы, мистер Мак-Нейл?
– По приказу станции Девон, – ответил он кратко.
Перейдя к овальной клумбе, он принялся опрыскивать ее спиртом. Мы последовали за ним.
– Разве у вас нет оружия, которое все сжигает? – спросила Чара. – Земляне обычно носят такое с собой.
– Лазер? Разумеется, есть. – Я никогда не слышал, чтобы мистер Мак-Нейл говорил убитым голосом. – Но лазерный луч сжигает лишь то, к чему прикоснется, а мне надо уничтожить абсолютно все до последнего семечка. Чтобы ни одно из земных растений снова не проросло и не составило бы конкуренции автохтонной флоре… Флора, нечего сказать! – Он коротко, хрипло расхохотался и широким жестом указал на окрестный пейзаж. – Вы только взгляните на эти кошмарные создания! Извиваются, ползают, хватают, душат и пожирают все, до чего способны дотянуться. Неужели мои несчастные цветочки выжили бы в такой конкурентной борьбе?
– Крайне маловероятно, – сказал Ничей Человек.
– Но… – У Чары сделалось несчастное лицо. – Они были такие красивые! Эти цветы показывали нам, на что похожа Земля. И они никогда не выходили за пределы вашего сада. Я не понимаю.
Мистер Мак-Нейл печально вздохнул.
– Видите ли, я нарушил правила. Никто об этом не знал, потому что никто ни разу не поинтересовался, как здесь идут дела. Но вчера приехала миссис Фроггат, и ей очень не понравилось то, что она здесь увидела. И снаружи дома, и внутри. Она сказала, что я цепляюсь за прошлое и пора понять, в каком мире я живу. Как будто я не знаю! А потом она объяснила мне, зачем приехала, и тут я не сдержался, и мы крупно поссорились. Кончилось тем, что я велел ей убираться к чертям собачьим на станцию Девон и больше сюда не приезжать. Тогда она села в свой багги и заявила, что я подвергаю риску вашу экологию и должен немедленно избавиться от всех земных растений. Формально она была права, но ведь правила отнюдь не догма, и она сказала это мне назло. А сегодня я получил приказ от директора… Отойдите подальше.
Он протянул трубочку, и клумба взорвалась огнем.
– Зачем она приезжала? – У меня было холодное, неуютное ощущение в желудке. – Вы сказали, что происходит нечто важное.
– Лучше зайдем в дом, – предложил мистер Мак-Нейл.
Ничей Человек, как обычно, занял позицию в тени. Мы с Чарой уселись рядышком на длинную скамью у окна, а мистер Мак-Нейл сел напротив со стаканом бледно-коричневой жидкости в руке. Земные вещицы по-прежнему были рассеяны по всей комнате, одни прекрасные, другие загадочные. Их он не сжег.
– Мне будет непросто рассказать вам об этом. – Он смотрел в окно мимо нас на серый дымок, окутывающий останки сада. – Мы жили в вашем мире очень долго. И мы старались быть хорошими соседями.
Я согласно кивнул, а мистер Мак-Нейл задумчиво отхлебнул из стакана.
– В этой части галактики обитают две расы космических путешественников, – сказал он. – Это мы, земляне, и другой народ, о котором я упоминал когда-то. Кикихуахуа. И мы, и они по-своему хорошие парни, хотя у нас совершенно разные подходы к делу. У каждой расы собственный кодекс чести; обе стараются придерживаться своей морали, и обе время от времени ее нарушают. Это неизбежно.
Он помолчал, и в глазах его мелькнула мольба о понимании.
– Но для кикихуахуа все значительно проще, так как они генетические инженеры, а мы всего лишь технологи. Им не нужно убивать, а мы, земляне, часто убиваем ради собственного спасения. К тому же время для кикихуахуа ничего не значит, они путешествуют по галактике в огромных живых кораблях, впадая в спячку на многие тысячи лет. Кикихуахуа не работают с металлом, у них нет машин. Зато у них есть создание, которое производит другие создания для любой необходимой цели.
– Вроде Козла-прародителя? – спросил я.
Он взглянул на меня, удивленный религиозной реминисценцией.
– Что-то вроде того.
– А как они выглядят? – спросила Чара.
– Они выглядят так, как нужно для выполнения определенной задачи. Огромный космический корабль – кикихуахуа, и маленький народец, путешествующий в нем, тоже кикихуахуа, они напоминают земных гиббонов. Это очень милые, дружелюбные существа, на редкость чистенькие и опрятные. Но мы, земляне, совсем не такие! Мы продираемся сквозь галактику на металлических кораблях, и везде, куда мы попадаем, начинаются неприятности и неразбериха. Мы просто не можем поступать по-другому, если хотим выжить. Мы всегда берем, а кикихуахуа дают. – Мистер Мак-Нейл тяжело вздохнул. – Я пытаюсь сопоставить две расы, чтобы показать, что тут нет нашей вины.
– В чем нет вашей вины? – спросил я.
– Мы нуждаемся в металлах и других химических элементах, чтобы выжить. Мы пришли в ваш мир лютому, что у вас есть некоторые из нужных нам элементов, и мы заключили с вами соглашение на их добычу и заложили шахту. Мы вели с вами дела честно и открыто. Но внезапно все пошло не так, как ожидалось! Попросту говоря, мы стали тратить на шахту больше денег, чем получаем за готовый продукт. Данное положение вещей совершенно не устраивает группу очень важных землян, котирую мы называем Центральным сектором.
– В таком случае вам следует закрыть шахту, – вмешался Ничей Человек. Голос у него был резкий и сердитый. Он что-то знал, чего мы с Чарой не ведали.
– Я уже говорил, что это невозможно. Мы слишком много в нее вложили.
– Тогда вам следует урезать расходы.
– Ты так думаешь, и я так думаю. Но Центральный сектор полагает иначе. К сожалению. – Он повернулся к нам с Чарой. – Но кое в чем они все-таки правы. Шахта вполне могла бы приносить прибыль, и мешает этому один-единственный фактор.
Я начал понимать, к чему он клонит, и во рту у меня пересохло.
– Какой фактор?
– Лорины.
– А что в них плохого?
– Лорины замедляют работу. Они постоянно шныряют взад-вперед по тоннелям и создают неразрешимые проблемы. Люди не могут работать продуктивно, когда лорины где-«го поблизости.
Я вспомнил троицу лоринов, которую видел в шахте, и понял, что имеет в виду землянин.
– В этом нет их вины! Лорины таковы от природы, вот и все. Тут ничего нельзя поделать, – попытался вставить я.
– Центральный сектор так не считает.
– И что же?
– Дело в том, что… – он поколебался. – Они приказали нам избавиться от лоринов.
Я понял, что вскочил на ноги.
– Вы не можете сделать этого!
– Я очень боюсь, что можем. Приказ уже получен, это мне сообщила миссис Фроггат.
– Но почему она сначала приехала к вам? Почему бы станции Девон не провести операцию самостоятельно?
– Под Лесом Стрелы большое убежище лоринов, почти все местные лорины оттуда. А лес подпадает под мою юрисдикцию. Видишь ли, есть вещи, о которых земляне не забывают даже в такие времена. Я смотрел на него сквозь красную пелену гнева.
– Я сам был в этом убежище несколько дней назад! Лорины спасли мне жизнь и вылечили ногу. Они… – Я лихорадочно подыскивал правильные слова. – Лорины – это часть нас самих! Без них не было бы цивилизации стилков. Они заботятся о нас, и помогают, и ничего не просят взамен. Вы не имеете права убивать лоринов!
– Я думала, землянам не позволено вмешиваться в жизнь других цивилизаций, – с болью произнесла Чара. – Вы хотите сказать, что лорины не цивилизованные существа? Вы считаете их неразумными только потому, что они не умеют говорить?
– Напротив, они чересчур разумны, моя дорогая.
– Но тогда… Как вы можете?!
– Земляне умеют нарушать правила, когда необходимо. Благодаря этой гибкости мы достигли столь высокого уровня развития, но она же делает нас… грязными и подлыми. Вот так. Наши нынешние лидеры поставили экономическую прибыль выше нескольких тысяч жизней немых инопланетян. Мне очень жаль, что вам пришлось увидеть нас с худшей стороны.
– Вы не согласны с вашим Центральным сектором, мистер Мак-Нейл?
– Разумеется, нет. Вот почему я вызвал тебя, Харди. Ты именно тот, кто способен помочь лоринам.
– Вы предаете свой собственный народ? – с изумлением воскликнула Чара.
– На сей раз – да. Я тоже обладаю гибкостью.
– Но как, во имя Великого Локса, я могу помочь лоринам? – горько спросил я.
– Не знаю точно. Предупреди их. Попробуй увести из убежища. Мне неизвестно, какое оружие будет применено, возможно, ядовитый газ. Или же мои соплеменники пошлют под землю мобильные мины, самонаводящиеся на тепло.
– Дело не только в лоринах. Я думаю, само убежище живое, вроде молочной самки. Пещера-кормилица.
Помолчав, мистер Мак-Нейл сказал:
– Да. Видишь ли, лорины – одна из разновидностей кикихуахуа.
– Космические путешественники? – недоверчиво сказала Чара. – Они такими не выглядят.
– Ты думаешь, они должны носить одежду или даже космические скафандры? Лорины в этом не нуждаются, ведь они выведены специально для вашего мира. Если станет слишком холодно, они впадают в спячку… анабиоз, и в этом состоянии их соматические клетки выдерживают глубокое замораживание. Лорины нуждаются только в пище, а ее поставляют анемоны и чашечные деревья.
– И каким же образом? – Я живо представил, как увожу подальше от убежища несколько сотен голодающих мохнатых существ.
– Вам известно: анемоны ловят себе пищу и переваривают ее, чтобы питать свои корни. А чашечные деревья собирают дождевую воду и превращают ее в медовый сок с той же самой целью. У этих деревьев питательная жидкость течет вниз, а не вверх, как у других растений. Так вот, кикихуахуа вывели специальное существо, генетически родственное космическим кораблям, только намного меньше. Оно живет под землей и питается тем, что высасывает из корней деревьев, и в свою очередь производит молоко, которым питаются лорины. В таком молоке есть абсолютно все, что необходимо для их жизни. Наши люди хорошо знают об этом, и пещера-кормилица станет их главной целью.
– Но как же вышло, что вы знаете все эти вещи, а мы не знаем? – удивилась Чара. – Уж за столько-то поколений мы могли бы выяснить что угодно.
– Должно быть, земляне гораздо любопытнее стилков, – ответил мистер Мак-Нейл, но мне показалось, что он уклонился от ответа.
– Но если лорины – разновидность кикихуахуа, почему они не послали по радио просьбу о помощи? – спросил я. – И разве их народ не отомстит, когда узнает, что вы с ними сделали?
Мистер Мак-Нейл мрачно усмехнулся.
– Они не узнают. По крайней мере, в ближайшие несколько сотен лет. Видишь ли, у кикихуахуа нет радио, а телепатически они могут общаться лишь на небольшом расстоянии. – Он снова тяжело вздохнул. – Итак, мы собираемся выступить против лоринов в течение суток, возможно, двух. Для начала Ничей Человек отвезет вас на багги в Лес Стрелы. – Землянин взглянул на солнце. – В пещере лоринов вы будете в безопасности до наступления ночи, а там уж вам решать.
– Я что-нибудь придумаю. Обязательно! – Надо было заставить лоринов понять ситуацию, но я не знал, как это сделать.
– Я вижу, ты сильно привязан к этим мохнатым существам, Харди? Ты так заботишься о них.
– Конечно. Они добрый народец и очень заботятся о нас. Мистер Мак-Нейл внимательно посмотрел на меня.
– Да, все сходится. Видишь ли, мы имеем серьезные основания полагать, что кикихуахуа создали и вас, стилков.
Я застыл в шоке.
Теперь, по прошествии времени, я не вполне понимаю, отчего был так потрясен. Все ключи находились у меня под рукой всю мою жизнь, они хранились в моей памяти. И тем не менее я считал, что мы, стилки… не знаю, как это сказать, уникальные, что ли. Просто выскочили ниоткуда в полном парадном платье и церемониальном плаще! А на самом деле оказалось, что мы просто-напросто продукты какой-то древней генетической программы.
– Козел-прародитель? – прошептал я в ошеломлении.
– Да. – Мистер Мак-Нейл понаблюдал за изменениями на моем лице и сказал: – По крайней мере, это чистое и благожелательное создание. Не то что наши древние предки, которые выползли из тины с единственной целью побольше жрать и размножаться… Неудивительно, что мы принесли такой беспорядок на вашу планету! Ты можешь гордиться первоначалом вашей расы, Харди.
– Гордиться?.. – На мой взгляд, это было совсем неподходящее слово. Все это выглядело так, словно мы, стилки, зародились и продолжали жить во лжи.
Чара пришла в себя первой и взяла меня за руку.
– Это ничего не меняет, любовь моя. Совершенно ничего.
– Она права, – твердо сказал мистер Мак-Нейл. – И запомни: чем больше вы знаете о себе, тем выше ваши шансы на выживание. Ты ведь никогда не был приверженцем религии, не так ли?
– Я всегда думал, что это полная чепуха, – признался я. – А теперь вы мне объясняете, что всех нас сотворил Козел-прародитель… А ну его к Раксу!
Мы с Чарой уселись на заднее сиденье сияющего металлом багги, а Ничей Человек занял место водителя. Мистер Мак-Нейл смотрел, как мы уезжаем, стоя на пепелище своего сада. Вскоре мы проехали через Иам и свернули в сторону Тотни.
В Иаме, рядом с пивной, я заметил Триггера с Каунтером, их челюсти дружно отвалились при виде великолепного экипажа, Я весело ухмыльнулся и помахал им рукой. Через минуту до меня дошло, что Триггер немедленно доложит Стансу о моем воскрешении. Впрочем, рано или поздно до Иама добралась бы весточка из Носса.
Когда мы покинули деревню, я задал Чаре вопрос, который беспокоил меня после беседы с мистером Мак-Нейлом.
– Скажи, ты раньше что-нибудь знала о кикихуахуа? Или хотя бы слышала это слово?
– Нет, никогда. Но я не слишком утруждаю себя преждевидением.
– Мне тоже ничего не известно. Очень странно, что стилки о них не говорят. Если кикихуахуа нет в нашей памяти, то уж в легендах-то они могли остаться? Но у нас есть только предание о Козле-прародителе.
– Когда я спросила, почему мы пребываем в неведении, мистер Мак-Нейл ушел от ответа, ты заметил?
– Да, он знает больше, чем говорит. Интересно, почему?
– От многих знаний многие печали, – неожиданно изрек Ничей Человек.
– Мистер Мак-Нейл так не думает, – возразила Чара.
– Возможно, он сказал нам не всю правду, – заметил Ничей Человек.
Зерно сомнения было посеяно. А ведь я уже почти начал привыкать к тому, что нам открылось.
До Леса Стрелы мы добрались за считанные минуты. Ничей Человек высадил нас в том месте, где я покинул фургон Смита и Смиты, развернулся и поехал назад.
– Ты уверен, что помнишь дорогу? – озабоченно спросила Чара. – Этот лес очень большой.
Здесь должно быть множество входов в убежище. Я побывал только в одной его части, и то она показалась мне громадной.
– До темноты не так уж много времени.
– Пошли, – решительно сказал я и повел ее в лес.
Вход мы отыскали к концу дня и притом совершенно случайно. Старое анемоновое дерево погибало в объятиях сорняков, которые я раздвинул без особой надежды и вдруг увидел на месте гнилого корня уходящую под землю дыру.
– И ты хочешь спуститься туда? – с сомнением спросила Чара. Вечерний ветер уже зашелестел в лесу, пугая нас своим холодным дыханием.
Я спустился в дыру до пояса и подрыгал ногами. Ничего. Однако я учуял слабый запах лоринов и вспомнил, что песчаный тоннель проходил неглубоко. Отпустив руки, я оказался на дне дыры быстрее, чем предполагал. Пол по ногами был мягкий.
– Все в порядке! Спускайся, я тебя поймаю. Здесь гораздо теплее, чем наверху.
На Чаре все еще было ее тоненькое платье, и оно задралось до талии, когда она пролезла в дыру. Я подхватил ее, поцеловал и почувствовал, что одна из моих проблем разрешилась: я ужасно хотел близости. Значит, так будет всегда.
В слабом свете я разглядел, что потолок тоннеля резко снижается по обе стороны от дыры. Стены были теплые, мягкие и податливые. Мы попали сразу в одно из ответвлений пещеры-кормилицы.
– Встань на коленки и принюхайся. Ты чувствуешь запах лоринов?
– По-моему, нам туда, – сказала девушка через пару секунд. Я тоже так думал.
– Держись прямо за мной, не отставай.
Мы поползли в темноту. Вскоре я услышал негромкие чмокающие звуки, стены тоннеля расширились и пропали. Я встал, и меня тут же ухватила за руку теплая мохнатая лапка. Другой рукой я быстро нащупал Чару, которая поднималась на ноги, и притянул ее к себе. Я не хотел, чтобы нас разлучили.
– Харди, – сказала она странным голосом. – Меня держит за руку лорин. Как ты думаешь, почему?
– Это просто знак дружелюбия. Меня тоже держит за руку лорин.
– И что мы теперь будем делать?
– Ну, я постараюсь объяснить, что им грозит опасность. Слов они, конечно, не поймут… Но если лорины телепаты, как утверждает мистер Мак-Нейл, это не имеет значения. Они увидят картинки в моем мозгу, когда я буду к ним обращаться.
– А они смогут увидеть наши картинки? Может быть, они видят только картинки кикихуахуа?
– Все равно, у нас нет выбора.
И я в непроглядной темноте повторил для своих мохнатых друзей все, что рассказал нам мистер Мак-Нейл. Сосок пещеры-кормилицы легонько прикоснулся к моим волосам. Я обращался к лорину, державшему меня за руку, надеясь, что мои слова дойдут до всех его соплеменников, которые находились в пещере. Когда я завершил свою речь, во рту у меня совершенно пересохло.
– Ты просто замечательно им все объяснил, – с восхищением сказала Чара. – Я сама почти увидела картинки в твоем мозгу. И если они тебя не поняли, то это не твоя вина.
Лорин дернул меня за руку и повел вперед. Через несколько шагов он остановился, и длинный сосок коснулся моего лица. Я жадно схватил его и принялся сосать.
– Они все поняли, – сообщил я, утолив жажду. – Даже то, что я очень хочу пить.
– Но… Почему они никак не реагируют? Я думала, они впадут в панику или что-нибудь вроде того.
– Наверное, они ничего не могут сделать.
– А может быть, они уже все знали? На станции Девон есть лорины, они могли прочитать этот план в мозгах землян и передать здешним. Возможно, мы просто теряем время?
Так или иначе, мы сделали все, что могли, и я вдруг почувствовал себя бесконечно усталым. Тут лорин дернул меня за руку, и я последовал за ним, не отпуская ладони Чары. Скоро потолок стал совсем низким, переходя в стену, и мы рядышком улеглись на пол. Клочок мерцающей плесени на потолке не рассеивал мрак, но давал иллюзию света.
– Я хочу тебя, – шепнула Чара.
– Как, прямо здесь?
– Не спорь со мной!
Прежде чем заснуть, я бросил мысль в темноту: РАЗБУДИТЕ МЕНЯ, ЕСЛИ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ. Проспать несколько лишних дней в пещере лоринов ничего не стоит.
Однако проснулся я в уверенности, что времени прошло совсем немного. Рядом со мной зашевелилась Чара. Я услышал приближающиеся голоса.
Глубокие, звучные голоса землян.
– Должно быть, они здесь.
Вспыхнул ослепительно яркий свет фонаря, и я впервые увидел внутренность пещеры-кормилицы. Бесформенная масса потолка, исполосованная черными тенями от сотен свисающих сосков. Поддерживающие ее роговые колонны, прорастающие сквозь мягкую плоть пола. Кучки сена, разбросанные на полу тут и там, за исключением того места у стены, где лежали мы с Чарой. Дальше все уходило в темноту, в которой едва виднелись бесчисленные соски и серые пятна светящейся плесени.
Кругом в абсолютной неподвижности стояло множество лоринов.
С пустыми руками, абсолютно беззащитные, они не мигая смотрели на источник света своими красноватыми глазами. Очевидно, лорины покорились судьбе.
Еще фонари, еще земляне. Торжествующие крики, пляшущие по всей пещере тени. Чара до боли вцепилась мне в руку.
То, что произошло вслед за этим, стало для нас полной неожиданностью.
– Черт побери, куда они все подевались? – воскликнул один из землян тоном глубокого изумления. – Они ведь только что были здесь, я же чую их запах.
Лорины стояли спокойно, у всех на виду.
– Наверное, они услышали, что мы идем сюда, – сказал другой землянин.
Первый землянин сделал несколько шагов вперед. Он был высокий, в сложном золотистом комбинезоне, увешанном непонятными предметами. Сосок, свисавший прямо на его пути, качнулся в сторону прежде, чем землянин на него наткнулся.
Со мной эти соски никогда такого не проделывали. Они просто висели. Я постоянно на них натыкался, что в темноте не слишком-то приятно. Но этот самый сосок взял да и убрался с пути землянина, чего я совершенно не мог понять.
То, что произошло потом, было еще удивительнее. Мужчина начал медленно обходить пещеру, время от времени неизбежно оказываясь лицом к лицу с кем-нибудь из лоринов, а те спокойно отодвигались, уступая ему дорогу. Он даже не взглянул ни на одного из них. Казалось, этого человека поразив какая-то избирательная слепота.
– Лорины забрались в их мозги, – тихо произнесла Чара.
– Не знал, что они умеют это делать, – шепнул я в ответ. И тут же вспомнил, как лорины спасли меня от ледяного дьявола.
За первым землянином, который постепенно ускорил шаг, последовали пять его компаньонов, одетые точно так же.
– Мы зря теряем время, – сказал человек в арьергарде. – Уйти далеко они не могли. Давайте поднимем хоппер и поищем в инфракрасном диапазоне.
– Но сперва мы изрешетим это гнусное местечко, – сказал еще один землянин, вытаскивая оружие из висящего на поясе чехла.
– Убери эту шутку! – рявкнул лидер. – Ты хочешь обрушить кровлю прямо на наши головы?
– Тут творится странное, – раздался еще чей-то голос. – Мохнатые твари словно растворяются в воздухе. Иногда я начинаю сомневаться, существуют они на самом деле или это просто массовая галлюцинация.
– Еще как существуют, – мрачно заявил лидер. – И они где-то здесь.
Лучи фонарей забегали по пещере. Лорины стояли неподвижно, поблескивая красными глазами. Широкий круг света метнулся к нам с Чарой. Мы перестали дышать. Но луч, постояв, проскользнул дальше и принялся ощупывать изгибы пещеры-кормилицы.
Не знаю, что представлялось глазам землян, но нас они точно не видели. И явно не подозревали, что находятся внутри живого существа. Возможно, для них это была всего лишь обычная каверна в пласте песчанника.
– Обыщите каждый сантиметр этих проклятых стен! И все тоннели в дальнем конце! Мы не уйдем отсюда, пока я не буду уверен, что здесь действительно никого нет. Проклятие, я же чувствую, что они где-то рядом!
– Как скажешь, босс. Но лично я убежден, что пещера совершенно пуста.
– Еще бы ты не был убежден! Ты с самого начала был не в восторге от этого плана.
– Не в восторге?.. Черт побери, это же массовое убийство разумных живых существ в их собственной среде обитания! Лорины никогда не проявляли ни малейших признаков враждебности, скорее наоборот.
– Лорины делают все возможное, чтобы погубить шахту. Это я и называю враждебностью.
– А я думаю, что в Центральном секторе перетрудили свои крошечные умишки. Им не повредило бы хоть время от времени…
Люди уходили со своими фонарями все дальше, продолжая переругиваться.
