Текст книги "Журнал «Если», 1997 № 05"

Автор книги: Роберт Сильверберг

Соавторы: Владимир Гаков,Джеймс Генри Шмиц,Роберт Рид,Кордвейнер Смит,Дмитрий Караваев,Арсений Иванов,Евгений Зуенко,Наталия Сафронова,Рене Баржавель,Екатерина Дубровская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Понятно, – сказал он. – Полагаю, нам надо поговорить. – Он помолчал. – Где мы сейчас находимся?

– Примерно в двух световых неделях по тому же курсу, – ответила Гот. – Мы ее запустили всего на тридцать секунд.

– На двадцать восемь, – важно поправила ее Малин. – Ливит начала уставать.

– Понятно, – пробормотал капитан Посерт. – Ладно, пошли завтракать.

Ели они молча и одинаково жадно – и изящная Малин, и маленькая, как кукла, Ливит, и спокойная гибкая Гот. Капитан мгновенно покончил со своей порцией и теперь наблюдал за ними – с любопытством, изумлением и даже некоторым благоговением.

– Это была всего лишь вжжик-тяга, – объяснила Малин, перехватив его взгляд.

– Она берет силу в нас, – добавила Гот.

Ливит лишь одобрительно крякнула и продолжала насыщаться.

– Ею нельзя часто пользоваться, – продолжала Малин. – И слишком долго тоже нельзя. Иначе можно погибнуть.

– А что она из себя представляет, – спросил капитан, – эта вжжик-тяга?

Они тут же умолкли и надулись.

– Жители Карреса пользуются этим, – объяснила более вежливая Малин, – когда хотят куда-нибудь побыстрее добраться. На Карресе все это умеют.

– Но мы, конечно, еще малы, чтобы все сделать как следует, – добавила она.

– Ничего подобного! У нас все здорово сработало! – заявила Ливит, которая наконец покончила с едой.

– Но как у вас это получилось? – спросил капитан.

Они еще больше надулись.

– Вы такую не сделаете, – сказала ему Малин. – И понять, как это устроено, тоже не сможете.

Капитан сдался. Пока, во всяком случае.

– Нужно определить, где мы находимся и как вас доставить домой, – сказал он. Сестры с ним вполне согласились.

Каррес, как выяснилось, был спутником звезды Ивердаль. Капитан, правда, так и не смог обнаружить такой звезды на своих космических картах, но это ничего не значило. Карты не всегда точны, да и местные названия вечно меняются.

Если не учитывать возможностей этой странной и чудесной вжжик-тяги, подобный крюк в сторону обойдется в месяц полета, так что приличная сумма из полученных доходов уйдет на топливо. Драгоценности, которые Гот незаконно телепортировала из магазина Вансинга, конечно же, следует вернуть владельцу. На пути к Карресу придется остановиться на одной из планет Империи, где есть межзвездная банковская связь, которая может взять на себя пересылку драгоценностей. Желательно, чтобы это была достаточно удаленная от Порлуммы планета, иначе они вызовут интерес у тамошней полиции.

Все это он сообщил девицам. Программа действий была встречена гробовым молчанием.

– Хорошо, – вздохнула наконец Малин. – Тогда мы постараемся вернуть вам деньги другим путем.

Младшие сестры холодно кивнули в знак согласия.

– А как случилось, что вас продали в рабство? – спросил капитан, желая переменить тему.

Оказалось, что все трое решили махнуть на прогулку по окрестностям планеты Каррес. Нет, они вовсе не собирались убегать – подобные развлечения разрешаются даже маленьким детям. Однако, когда они оказались на другой планете, достаточно цивилизованной и далекой от границ Империи, на нее внезапно напало несколько кораблей работорговцев, и большую часть местной молодежи – а в том числе и сестер с Карреса – захватили в плен.

– Вот что мне представляется странным, – задумчиво проговорил капитан: – Неужели вы не пробовали захватить их корабль?

– Ой, нет! – воскликнула Ливит.

– Такой корабль не захватишь, – возразила Гот.

– Это же был корабль имперских работорговцев, – пояснила Малин. – На таких развалюхах лучше вообще ни к чему не прикасаться!

Ну что ж, думал капитан, укладываясь на кушетку, которую он перенес в ходовую рубку, теперь, по крайней мере, понятно, почему хозяева с таким облегчением избавились от рабынь. Очень странные дети… Впрочем, пусть-ка их родственники возместят ему все расходы. Вполне возможно, он еще окажется в выигрыше…

Надо только быть очень осторожным, особенно с записями в бортовом журнале. Законы Никкелдепейна чрезвычайно суровы, тем более если тебя заподозрят в покупке или продаже рабов.

Он намеренно оставил интерком включенным, надеясь подслушать разговоры ведьмочек, разместившихся в его собственной каюте. Однако оттуда пока что не доносилось ничего, кроме взрывов смеха и пронзительных воплей Ливит – видимо, Малин заставляла ее перед сном вымыть уши и почистить зубы.

Они договорились, что он не будет входить к ним в каюту. Причины при этом не объяснялись – просто, сказали они, невозможно в его присутствии поддерживать вжжик-тягу в рабочем состоянии. А это было бы полезно, поскольку за пределами Империи процветало пиратство, и к тому же капитану «Удачи» хотелось избежать новой встречи с полицией. Капитан сообщил сестрам о потенциальной мощи пушек «Нова», которыми была оснащена «Удача», но девочки, похоже, ничего не поняли. Во всяком случае, это не произвело на них никакого впечатления.

Вжжик-тяга… Великий Патам, если б только можно было понять принцип ее действия! Впрочем, он надеялся, что когда-нибудь это ему удастся.

Внезапно из динамика донесся голосок Ливит:

– … а этот старый кретин ничего, неплохой мужик.

Капитан оскорбленно заморгал и сел.

– Не такой уж он и старый! – возразила Малин. – И не такой уж кретин.

Капитан улыбнулся. Хорошая девочка, эта Малин.

– Ага! Ага! – заверещала Ливит. – А Малин влюби… Ой!

Некоторое время там явно происходила потасовка, потом стало тихо. Слабо надеясь, что кое-кого попросту придушили подушкой, он снова улегся и не заметил, как заснул.

Если не думать о том, что они уже успели натворить, то спутницы порой казались ему вполне нормальными детьми. С самого начала они демонстрировали весьма лестный интерес к нему, и он с удовольствием рассказывал им обо всех своих приключениях. Даже показал хранимую как зеницу ока фотографию Иллайлы.

И почти сразу понял, что это было ошибкой. Сестры молча разглядывали фотографию, тесно сдвинув головы.

– Ой, не могу! – воскликнула наконец Ливит.

– И что ты хочешь этим сказать? – холодно осведомился капитан.

– Что она красивая, – пробормотала Гот с таким видом, будто ее тошнит.

– Перестань, Гот! – резко сказала Малин. – По-моему, очень милая девушка. На вид.

Капитан был рассержен. Он молча отнял у них фотографию поруганной Иллайлы и спрятал в нагрудный карман. И удалился.

Однако, оставшись один, он вновь принялся обеспокоенно изучать фотографию.

Его Иллайла! Он так и сяк вертел фотографию, меняя угол освещения, и пришел к выводу, что снимок действительно неважный. Даже просто плохой. На нем Иллайла казалась по меньшей мере неинтересной, пресной какой-то…

Что за мысли приходят мне в голову, встревоженно подумал он, что все это значит?

Он немного поупражнялся в стрельбе из пушек «Нова». Когда капитан вступил на борт «Удачи», орудийные башни были заперты и опечатаны. Никто и не предполагал, что в них возникнет нужда. Это было не слишком надежное оружие, хотя и весьма эффективное. На Никкелдепейне уже несколько десятилетий назад перешли на другие виды вооружения. Однако уже на третий день после отлета с Никкелдепейна капитан сделал в бортовом журнале следующую запись:

«Подвергся нападению двух пиратских кораблей. Выдвинул орудийные башни, расчехлил пушки «Нова». Уничтожил один корабль, второму удалось скрыться…»

Ему понравилось это краткое и энергичное описание той отчаянной битвы в космосе, и он с удовольствием время от времени перечитывал его. Правда, запись несколько не соответствовала истине. Он весьма увлекательно провел часа четыре, уничтожая здоровенные обломки астероидов.

Три дня спустя «Удача» вновь приблизилась к границам Империи. Дважды на пути к столице одной из провинциальных планет к ним подходили полицейские катера. И Посерт был весьма доволен, что его пассажирки каждый раз предусмотрительно прятались в каюте. Они больше ни слова не сказали о намерении вновь воспользоваться вжжик-тягой, но он знал, что странное оранжевое пламя постоянно горит над усеченным конусом из гнутых черных проволочек.

Космическая полиция пропустила его, вполне удовлетворившись рутинной проверкой документов. По-видимому, «Удача» еще не стала повсеместно известна как корабль преступников. Пока что.

Малин составила ему компанию, когда он отправился в местное отделение банка, чтобы вернуть драгоценности Вансинга на Порлумму. Младшие сестры – по настоятельной просьбе капитана – остались на корабле.

Пересылка прошла без каких-либо осложнений. Камушки должны были возвратиться на Порлумму в течение месяца. Однако Посерту пришлось отстегнуть изрядную сумму за страховку. И, разумеется, его попросили указать имя, название корабля, планету приписки и все такое прочее. Но поскольку на Порлумме вся эта информация уже имелась, капитан не особенно волновался.

Заодно он сообщил по субрадио несчастному ограбленному ювелиру о том, что камни отправлены, и выразил свое сожаление по поводу столь печального недоразумения.

После этого ему стало несколько легче, хотя страховка отнюдь не входила в его финансовые планы. Если не удастся как-нибудь заработать на Карресе, оставшихся денег вряд ли хватит на покрытие убытков от погоревшей зверофермы…

Тут он заметил, что Малин нервничает.

– Нам лучше поспешить, – кратко объяснила она. Лицо ее было бледно.

Капитан все понял. Она опять что-то «премонировала» – то есть, видимо, получила информацию о заварившейся где-то каше, однако домысливать подробности вынуждена была сама. Они схватили воздушное такси и помчались в космопорт.

Не успели беглецы получить разрешение на взлет, как заметили группу людей в мундирах, быстро приближавшихся к кораблю и явно собиравшихся подняться на борт. Но тут «Удача», будто пьяная, неуклюже прыгнула вбок и вверх. Все, кто был поблизости, бросились врассыпную…

Взлет получился отвратительный. Просто хуже некуда. Однако потом капитану удалось быстро увести корабль на теневую сторону планеты и развернуть его носом к границе. Некогда «Удача» была грозой пиратов, да и теперь она все еще могла выдать хорошую скорость, особенно если отпустить поводья. И капитан предоставил ей такую возможность.

Вжжик-тяга на сей раз не понадобилась.

На следующий день у него состоялась продолжительная беседа с Гот. Он говорил ей о Законе, особым образом подчеркнув право частной собственности. Если бы Советник Онсвуд мог его услышать, то наверняка бы не удержался от удивленного, но одобрительного ворчания. Однако эта малолетняя преступница слушала капитана с непроницаемым выражением лица, хотя, возможно, его речь все же произвела на нее некоторое впечатление.

Двое суток спустя, когда они снова оказались вдали от границ Империи, им пришлось сделать незапланированную остановку на одном из заправочных спутников. Капитан обнаружил, что здорово просчитался насчет имевшегося на борту запаса топлива. Продолжительный полет, да еще на пределе мощности двигателей, почти опустошил топливные баки.

На заправочной станции рядом с ними висел огромный и очень красивый грузовой корабль из системы Сириуса. Правда, это был, скорее, не грузовой, а боевой звездолет, осуществлявший регулярные рейсы за пределами Империи. Им пришлось довольно долго ждать, пока он заправлялся. Его команда оказалась настолько же неприятной, насколько красив был сам корабль. Волосатые, высокомерные, самодовольные сирианцы говорили исключительно на своем диалекте и делали вид, что совершенно не понимают имперского универсального.

Капитан особенно остро почувствовал, насколько его бесят их скверные манеры, когда понял, что они над ним смеются – он поспорил с начальником заправочной станции по поводу платы за топливо.

– Вы же в глубоком космосе, капитан, – заявил начальник станции. – И у вас не хватит «горючки», даже чтобы долететь до границы! Неужели вы думали, что имперские цены здесь действительны?

– Но с них-то вы взяли значительно дешевле! – Капитан сердито указал пальцем на сирианский корабль.

– Они постоянные клиенты, – пожал плечами начальник станции.

– Если вы тоже будете у меня заправляться каждые три месяца, я и для вас с удовольствием сделаю скидку.

Просто возмутительно! К тому же, капитан Посерт снова оказался в минусе.

Очередной неуклюжий взлет настроение капитану отнюдь не улучшил, а потом еще пришлось наблюдать, как плавно уплывает в пространство корабль с Сириуса – как лебедь, черт возьми!

Глава вторая

Спустя час, когда Посерт мрачно обдумывал, как ему закрыть свои финансовые прорехи до возвращения на Никкелдепейн, в рубку стремительно ворвались Малин и Ливит и уставились на экран левого борта.

– Ну конечно, вон он! – воскликнула Ливит. Сейчас девочки выглядели младше своих лет – от возбуждения.

– Кто? – рассеянно осведомился капитан.

– Сирианский корабль, капитан Посерт! – возмущенно ответила Малин. – Нас преследуют!

Капитан ошеломленно уставился на экран. Действительно, сирианский грузовик явно преследовал «Удачу».

– Интересно, что им надо? – удивился капитан. – Они, конечно, гнусные вонючки, но ведь не пираты же!

Малин ничего не ответила. Ливит же сообщила:

– Они выдвинули бортовые пушки.

Рубку тут же заполнило рычание сирианцев. Больше всего это смахивало на череду страшных проклятий. Единственное слово, которое можно было понять, – «Удача». Оно повторялось достаточно часто.

– Сирианский язык, – сказал капитан. – Ты что-нибудь понимаешь, Малин?

– Нет, но Ливит понимает.

Ливит утвердительно кивнула. Глаза ее поблескивали.

– Что они говорят?

– Они говорят, «вы – остановиться», – быстро перевела Ливит, по всей видимости, сохраняя грамматический строй «оригинала». – Они говорят, «вас – живьем сдирать кожу»… Ха! Они говорят, «вас – остановиться и только повесить». Они говорят…

Малин выскочила из рубки. Ливит забарабанила по динамику коммуникатора своим маленьким кулачком и заорала:

– Бик-вок! – Во всяком случае, капитану показалось, что это прозвучало именно так. Рычание прекратилось, и относительно нормальный голос удивленно переспросил:

– Бик-вок?

– Бик-вок! – подтвердила Ливит с явным удовольствием и выдала еще серию аналогичных словечек.

В ответ вновь раздалось яростное рычание.

Капитан, охваченный самыми противоречивыми чувствами, велел Ливит заткнуться и рявкнул, обращаясь к сирианцам, чтобы те убирались во Второй – самый страшный! – Ад Великого Патама. Он лихорадочно нащупывал кнопки управления орудийными башнями. Все, с него хватит! Сейчас он…

С-с-с-с-ж-ж-ж-вжжжжжик!

Это включилась вжжик-тяга.

– Ну, и где же мы теперь? – спросил капитан неестественно спокойно.

– Да тут где-то, неподалеку, – беспечно ответила Ливит. – Их корабль еще виден на экране. Отстал, правда. Им понадобится не меньше часа, чтоб нас догнать. – Она казалась разочарованной. Но потом лицо ее прояснилось. – Зато теперь вы успеете приготовить пушки!..

Капитан не ответил и двинулся в хвостовой отсек «Удачи». Дверь в капитанскую каюту была закрыта. Но он не остановился. Капитан был в бешенстве – он уже понял, что произошло!

Опять эта девчонка принялась за свою телепортацию!

Да, все было так, как он думал, – товар уже лежал в грузовом отсеке. Небольшие предметы, не более фунта весом – видимо, более тяжелые она телепортировать не могла. Бутылки и флаконы, наполненные то ли духами, то ли напитками, то ли наркотиками; ткани разнообразных цветов и оттенков; коробочки, баночки, скляночки… И, разумеется, ювелирные изделия!

Он потратил не менее получаса, чтобы сложить все это в стальной контейнер, отвез его к грузовому люку, затолкал в шлюзовую камеру, задраил внутреннюю дверцу и включил автоматический пуск.

Потом побрел обратно в ходовую рубку. Ливит по-прежнему сидела у панели управления, забавляясь клавишами коммуникатора.

– Я могу попробовать обсвистеть их, – предложила она, поднимая на него глаза. – Но тогда они точно куда-нибудь врежутся.

– Включи с ними связь! – приказал капитан.

– Есть, сэр! – Ливит была удивлена.

В динамиках вновь раздалось рычание, правда, более отдаленное.

– Эй, а ну-ка заткнись! – заорал в ответ капитан на имперском универсальном.

Голос умолк.

– Скажи им, что они могут забрать контейнер со своим барахлом, – приказал капитан. – А если попробуют гоняться за мной – хоть одну световую минуту! – я развернусь и разнесу им сперва нос, потом задницу, а на закуску врежу посередке!

– Есть, сэр!!! – вспыхнув от удовольствия, ответила Ливит.

И они спокойно продолжили полет своим курсом.

– А теперь мне необходимо поговорить с Гот, – объявил капитан, все еще кипя от злости. – Один на один! В грузовом отсеке!

Гот покорно последовала за ним в хвост корабля. Он закрыл люк и отломил от верхнего конца одного из безумно дорогих тинкловых удилищ, подсунутых советником Раппортом, кусок длиной фута в два. Получилась вполне приличная розга.

Но Гот выглядела такой маленькой, такой беззащитной! Посерт прочистил горло. И пожалел, что они сейчас не на Никкелдепейне.

– Я ведь тебя предупреждал, – сказал он.

Гот не пошевелилась. Но в одно мгновение, казалось, стала значительно выше ростом. Взгляд ее карих глаз уперся прямо в кадык капитана, губы чуть раздвинулись, на лице появилось какое-то голодное выражение.

– Только попробуй! – тихо сказала она.

Взбешенный капитан схватил ее за одежду, но тут перед глазами его что-то промелькнуло, очень похожее на беззвучный взрыв, и больно ударило его по левой коленке. Он охнул и упал навзничь, на кипу всепогодных плащей (опять же подсунутых советником Раппортом). При этом он не выпускал края одежды Гот, так что она в итоге свалилась прямо на него. Впрочем, радовался своим преимуществам он недолго: голова Гот поднялась на вытянувшейся, как у змеи, шее, и она вцепилась зубами в кисть его руки.

Ласки всегда больно кусаются и долго не отпускают свою жертву…

– …Вот уж не думала, что у него пороху хватит! – услышал он некоторое время спустя голосок Гот, доносившийся из интеркома. В голосе ее звучало невольное восхищение. Видимо, и она занималась изучением понесенного ею ущерба. Капитан, занятый перевязкой раненой руки, сильно кровоточившей, мог лишь надеяться, что нанес девице значительный ущерб. Колено у него распухло, как подушка, и ужасно болело.

– Капитан – смелый человек, – с укоризной возразила Малин. – Это тебе надо запомнить!

– Но не очень-то умный! – заметила Ливит.

– Сейчас же прекратите! Обе! И оставьте его в покое! – рассердилась Малин. – Если не хотите возвращаться на Каррес Путем Эггера! – добавила она со значением.

– Только чур не я! – быстро сказала Ливит.

– Да уж, что от тебя еще ожидать, – сказала Гот. Она, казалось, раздумывала. – Ну, хорошо. Мы оставим его в покое. А все равно, это была честная драка!

Они смогли установить связь с Карресом лишь на шестнадцатый день после отлета с Порлуммы. За это время никаких инцидентов не произошло; впрочем, они больше нигде не останавливались. Малин состряпала какую-то мазь, чудесным образом исцелившую колено. Близился конец их полета, и напряжение несколько спало. Зато Малин стала проявлять явное сожаление по поводу предстоящей разлуки.

После краткого изучения особенностей планеты Каррес капитан пришел к выводу, что она не совсем обычна. Кроме всего прочего, планета вращалась вокруг местного солнца в обратном направлении – то есть против часовой стрелки.

Вот именно! – мрачно подумал капитан Посерт.

Они с ревом ворвались в атмосферу на дневной стороне планеты, не вызвав сколько-нибудь заметной реакции. Никто не подавал им сигналов по коммуникатору, не было видно сторожевых кораблей, желающих осмотреть «Удачу». Каррес вообще казался необитаемым. Здесь было множество морей, слишком больших, чтобы называться озерами, но слишком маленьких для приличного океана. Моря были разбросаны по всей поверхности планеты, которую рассекал надвое чудовищный горный хребет, протянувшийся от одного полюса до другого. Имелись и горные цепи поменьше. На полюсах белели пышные снеговые шапки, да и вся южная часть планеты была запятнана белыми снегами и покрыта дремучими лесами.

Красивая планета, хоть и дикая.

Они парили над ее поверхностью, летя навстречу заре. Капитан сидел за пультом управления, Гот и Ливит – у боковых экранов, а Малин давала им указания сзади. Вдруг Ливит завопила от восторга, а потом как-то странно умолкла. И капитан Посерт догадался, что она плачет.

Он был потрясен: неужели возвращение домой так тронуло эту юную бандитку? Он заметил, как Гот тихонько обняла сестренку за плечи. Ливит счастливо всхлипнула:

– Как к-к-расиво!

Капитан почувствовал необычайное расположение, чуть ли не любовь к этим маленьким ведьмам. Почти те же чувства они пробудили в нем в самом начале их знакомства, при первой встрече. Все-таки им здорово досталось…

– Где прячутся жители? – Капитан решил прервать затянувшееся молчание.

– Нас на Карресе не так уж много, – сказала Малин у него за спиной. – Вот сейчас прилетим в город – там ты познакомишься с доброй половиной нашего населения.

– А это что внизу? – На дне широкой долины виднелась, словно врезанная в почву, огромная белоснежная чаша.

– Это Театр, в котором… Ой! – Ливит обиженно посмотрела на Малин.

– Понятно. Этого чужакам знать не следует, верно? – Капитан говорил почти весело, и обе сестрицы поглядели на него.

– Некоторые правила надо выполнять, – сказала Малин.

Они спустились пониже. «Театр, в котором…» представлял собой огромную круглую арену, окруженную амфитеатром со множеством рядов, круто поднимавшихся вверх. Все места были пусты.

Следуя указаниям Малин, капитан повернул направо и опустился еще ниже. И наконец увидел первых представителей животного мира планеты Каррес. Стая огромных бело-кремовых птиц пролетела под ними, совершенно не обращая внимания на корабль. Лес внизу сменился открытым пространством: живописные луга пересекали небольшие ручьи, прихотливо переплетавшиеся и сходившиеся в центре долины. У водоема паслось стадо в несколько сотен голов – это были жвачные животные размером с мастодонта, абсолютно лишенные шерсти, с блестящими черными спинами. Головы у них были тяжелые, вытянутые, пасти, очень похожие на крокодильи, раскрыты в сардонической усмешке. Животные, хлопая глазами, смотрели на пролетавшую над ними «Удачу».

– Черные боллемы, – сообщила Гот, явно наслаждаясь растерянным видом капитана. – Их тут много. Они ручные. А еще есть серые, горные. На них охотиться – одно удовольствие!

– И мясо у них вкусное! – сказала Ливит и облизнулась. – Эх, позавтракать бы!.. – вздохнула она и вдруг оживилась: – А ведь мы должны поспеть как раз к завтраку!

– Вон на том поле – сказала Малин, – вполне можно посадить «Удачу».

Они сели. Вокруг был довольно плоский луг с короткой, будто подстриженной травой; слева высились горные отроги. На лугу уже стоял небольшой космический корабль ярко-синего цвета. Его окружали высокие иссиня-черные деревья.

Больше ничего на лугу не было. Капитан только головой покачал.

Город Каррес вызвал у него удивление не только потому, что оказался гораздо больше, чем можно было предположить, пролетая над этим, казалось бы, безлюдным районом. Город протянулся на многие мили по лесам и склонам гор, через всю долину; дома располагались небольшими группками или поодиночке и были отгорожены от остальных огромными, до неба, деревьями.

Здесь любили яркие краски. Но при этом прятали свои дома за деревьями. Дома напоминали цветы: красно-белые, яблочно-зеленые, золотисто-коричневые – всех оттенков; они были чистенькими и опрятными, наполненными ароматами леса и свежей зелени. Несколько раз в день в них замечательно пахло всякими вкусными вещами. В городе оказалось полно ручьев, прудов и обнесенных зелеными изгородями огородов. Высоко на деревьях были устроены – что показалось капитану довольно рискованным – игровые площадки, иногда соединенные переходами и галереями. По земле вилась настоящая паутина чрезвычайно запутанных тропок и дорожек – между огромными коричневыми корнями деревьев и серыми обломками скал, наполовину скрытых опавшими игольчатыми листьями. В первые дни, отправляясь на прогулку один, капитан тут же терял всякую ориентацию, и из леса его выводил кто-нибудь из местных жителей.

Невозможно было представить себе более скрытных существ. В городе проживало около четырех тысяч человек и еще столько же расселилось по всей планете, но увидеть более трех-четырех человек одновременно капитану не удавалось – за исключением тех случаев, когда очередная банда сорванцов возраста Ливит выскакивала вдруг из кустов у него перед носом и столь же стремительно исчезала.

Иногда вдалеке слышалось чье-то пение или даже целый концерт; порой кто-то играл на одном из множества деревянных музыкальных инструментов – местные жители очень любили музыку.

Да нет, это не настоящий город, думал капитан. Нормальные люди так не живут! Эти ведьмы с планеты Каррес скорее напоминали ему стаю загадочных лесных птиц, случайно свивших гнезда на поляне. И они все время были чем-то заняты – но он никак не мог понять, чем!

Задавать без конца вопросы Толл он стеснялся. Толл была матерью трех сестричек. Она вполне откровенно отвечала на все вопросы капитана, однако ему так и не удалось получить полной информации о том, что его интересовало.

И это было весьма странно! Он проводил в ее обществе несколько часов в день или, пока она занималась домашними делами, находился в соседней комнате, принадлежавшей хозяину дома. Сестры привели его в этот дом сразу после посадки корабля. Отца дома не было, он уехал куда-то по делам, связанным, как выяснилось позже, с геологическими исследованиями в одном из отдаленных районов планеты. Вначале Посерта несколько беспокоило это обстоятельство, особенно когда они с Толл оставались в доме одни. Малин училась в какой-то школе, уходила рано утром и возвращалась лишь к вечеру. Гот и Ливит пользовались полной свободой, домой возвращались поздно, когда капитан уже спал, и снова исчезали еще до завтрака.

Вряд ли Толл правильно их воспитывала. Однажды после обеда капитан обнаружил Ливит, свернувшуюся калачиком в его любимом кресле на веранде и крепко спящую. Она проспала четыре часа подряд, а капитан сидел рядом, листая толстую книгу с роскошными иллюстрациями, называвшуюся «Истории древнего Яртхе», и время от времени делал из стакана глоток холодного, слегка пьянящего, зеленоватого напитка, который Толл тихонько поставила возле него, или затягивался ароматным дымом из громадной трубки, чубук которой стоял на полу. Это была, как он понял, любимая трубка мужа Толл.

Потом Ливит внезапно проснулась, потянулась, бросила на него ка-кой-то странный взгляд – то ли злобно оскалившись, то ли дружески улыбнувшись, – спрыгнула с веранды в траву и исчезла среди деревьев.

Он так и не понял, что же означал этот взгляд. Мог, конечно, ничего не означать, однако…

Капитан отложил книгу и некоторое время беспокойно размышлял. Вроде бы, никого здесь особенно не заботило его присутствие. Все о нем знали, и сам он уже со многими познакомился. Но никто не заходил к нему – ни с расспросами, ни просто из вежливости. Да и муж Толл вот-вот должен был вернуться…

Сколько же он здесь пробыл, интересно?

Великий Патам! Он вдруг понял, что потерял счет дням!

Или, может, неделям?

– Мне у вас очень хорошо, – сказал он Толл. – Но, по-моему, я слишком задержался… Завтра, с утра пораньше…

Толл отложила шитье, скрестила свои сильные тонкие руки на коленях и улыбнулась Посерту.

– Мы так и предполагали, – сказала она. – А потому… Знаете, капитан, нам было довольно трудно решить, как отблагодарить вас за то, что вы сделали.

– Ну что вы! – Посерт вдруг вспомнил, что совершенно разорен и впереди его ждет неукротимый гнев советника Онсвуда.

– Однако, – продолжала Толл, – мы посоветовались и решили погрузить в трюм вашего корабля самые различные товары, которые, как мы полагаем, вы сможете продать с немалой выгодой.

– Что ж, это очень любезно с вашей стороны, – поблагодарил капитан.

– Там, например, есть меха, – сказала Толл. – Самые лучшие. Две тысячи шкурок!

– Ох! Зачем же столько?

– И еще душистые эссенции «келл-пик», – не умолкала Толл. – Каждый принес по флакону – так что в вашем распоряжении восемь тысяч триста двадцать три флакона замечательных душистых эссенций!

– Прекрасно! – воскликнул капитан. – Однако не следовало…

– А еще мы положили туда зеленый ликер «Лепти», который так вам понравился, и желе из ягод винтерберри. Я уже не помню, сколько банок, но много. – Она улыбнулась. – Как вы думаете, это можно продать?

– Еще бы! – Капитан готов был расплакаться. – Это прекрасные товары! У меня таких никогда не было.

Последнее – истинная правда. Ведьмы Карреса не могли выбрать ничего более неподходящего! Дорогие меха, парфюмерия, пищевые продукты и спиртные напитки – да его корабль расстреляют из тяжелых пушек, как только он приблизится к границам Империи! Все это было запрещено ко ввозу. Рассчитывать можно было только на советника Онсвуда, который обдерет его, как липку.

Утром он завтракал в одиночестве. Толл оставила возле его тарелки записку: ей срочно нужно разыскать Ливит, и если он отбудет до ее возвращения, то она желает ему счастливого пути и удачи.

Он съел еще пару булочек с желе из ягод винтерберри, выпил большую кружку местного кофе (имевшего зерна конической формы), прикончил омлет из яиц ястреба-лебедятника, закусил куском жареной печени боллема… Великий Патам, как здесь кормят! Он, должно быть, за это время успел набрать фунтов пятнадцать!

Интересно, как это Толл удается сохранять такую фигуру?

Он с большим сожалением отодвинулся от стола, положил в карман записку (на память) и вышел на веранду. И тут ему на шею бросилась заплаканная Малин.

– Ох, капитан! – причитала она. – Вы нас покидаете…

– Ну, ладно, ладно, – пробормотал Посерт, тронутый и удивленный непритворным горем девочки. Он ласково погладил ее по плечу и, не подумав, ляпнул: – Я ведь еще вернусь.

– Да-да, непременно возвращайтесь! – сквозь слезы воскликнула Малин. – Я через два года как раз достигну брачного возраста – по карресскому времени, конечно.

– Да? Это хорошо, – рассеянно пробормотал капитан. – Ну-ну, не плачь…

Он шел по тропинке в сторону посадочной площадки, и в голове у него все время звучала какая-то странная мелодия. Возле первого поворота этот тихий напев вдруг сменился жуткими причитаниями – как по покойнику. За следующим поворотом тропинки он вышел на небольшую, окруженную скалами поляну, залитую бледным утренним светом; в легкой дымке перед ним медленно плавали какие-то переливающиеся шары. Оказалось, это целые гроздья огромных, разноцветных мыльных пузырей, непрерывной цепочкой поднимавшихся из деревянного корыта, полного горячей воды. В корыте сидела Ливит, а Толл старательно терла ее. Ливит отчаянно орала и сопротивлялась, делая перерывы в воплях лишь для того, чтобы набрать побольше воздуха в легкие.