Текст книги "Миры Роберта Шекли. Книга 2"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Глава 57

Блэйк и Коэлли следовали за Альваресом и Фрамиджяном на безопасном расстоянии.

– Здесь остановись, – приказал Блэйк. Машина остановилась напротив «Кебабургеров Шалила». Через несколько минут к забегаловке подъехал голубой БМВ и остановился рядом с белым линкольном Альвареса.

– Это становится интересным, – заметил Блэйк. – Позвони в справочный отдел и узнай, кому принадлежит этот номер.

– Мира? Как твои дела? Послушай, золотце, не подскажешь, на кого зарегистрирована машина со следующим номером? – Он приставил к глазам цейсовский бинокль с тридцатикратным увеличением и продиктовал номер. – Если можно, побыстрее. Мы тут сидим в засаде и не знаем, в кого стрелять в первую очередь.

– Они выходят из машины, – сказал Блэйк. – Двое парней.

Он открыл потайное отделение под приборной доской и вытащил оттуда длинноствольный парабеллум L-25, который использовал для стрельбы по целям на среднем удалении. Для серьезной стрельбы на дальнюю дистанцию у него над головой был закреплен винчестер-400 с прицелом ночного видения «Баум и Ломб».

Коэлли уже вытащил свой автоматический пистолет новой модели М1911А2, который разработали в строжайшей тайне после того, как старый добрый кольт 1911А1 45-го калибра заменили надежной, но не очень интересной 9-миллиметровой моделью 9ZSB-F. Друзья Коэлли из Форта Орд подарили ему новый кольт, пообещав достать один и для Блэйка.

– Ага, – сказал в трубку Коэлли, – давай, Мира. 0'кей. спасибо. – Он положил трубку. – Хорошая девчонка эта Мира.

– Только зря она все время ходит в этих черных кроссовках.

– De gustibus, [13]– рассеянно заметил Блэйк, изучая фасад ресторана через прицел ночного видения «Баум и Ломб».

– Если хочешь, я могу сходить и посмотреть, в чем там дело, – предложил Коэлли.

Блэйк отрицательно покачал головой.

– Там сейчас такое начнется. Сиди и смотри.

– Я не против, – пожал плечами Коэлли. – Знаю я это местечко. Никудышные тут гамбургеры.

Глава 58

Шалилу Бею, тучному ливанцу средних лет, мечтавшему еще в детстве открыть собственное дело в каком-нибудь экзотическом западном городе, и в голову не могло прийти, что он станет владельцем дешевой придорожной забегаловки где-то между Хоумстедом и Эвергледс.

Он хотел совсем не этого, когда приехал в Америку из разрушенного бомбежкой городка Соук эль-Фара неподалеку от Тира, чтобы войти в пай со своим двоюродным братом Имми, крутым парнем из Триполи, и качать деньги в Майами, который арабы называли американским Ливаном. А теперь он оказался в этом вонючем кафе на площадке из потрескавшегося бетона. Мало того, что он застрял в забытой Богом глухомани, ему еще приходилось присматривать за Джамшидом идиотом племянником, о котором он обещал заботиться в обмен на бесплатный авиабилет до Штатов. Еще у него имелась жена Лейла. Толстая, послушная, круглолицая Лейла с черными усиками на верхней губе не шла ни в какое сравнение с длинноногими красавицами на пляжах, чьи упругие груди и крутые бедра напоминали ему о мире, из которого он когда-то бежал, но куда – в глубине души – всегда хотел вернуться. Плюс ко всему он завел роман с девушкой из трейлерного городка возле Ки Ларго и содержал ее на деньги, которые получал от типов вроде Альвареса и Фрамиджяна, предоставляя им надежное место, где те могли пускать людей в расход. Но Беттина Сью с каждым днем становилась все нетерпеливее, уговаривая Шалила переехать жить к ней и вложить все сбережения в операцию по сбыту наркотиков в доле с одним из ее дружков. Как же ему поступить? Надо бы посоветоваться с Имраком, гуру из местного отделения церкви Мудрости Хаджи и главой «Группы действия».

Трое мужчин сидели в одной из обшитых красным дерматином кабинок и о чем-то ожесточенно спорили. Они так увлеклись, что не услышали, как на стоянку въехал БМВ. Шалил сначала хотел им об этом сказать, но потом передумал. Ведь ему не платили за то, чтобы он сообщал о подъезжающих БМВ или других машинах, следующих за БМВ.

Дверь распахнулась, и человек из БМВ зашел в кафе. Он держал в руках предмет, знакомый Шалилу еще с детских лет, – АК-47. Шалил едва успел нырнуть за спасительную стойку бара, как автоматная очередь разбила у него над головой полку с бутылками.

Альварес среагировал мгновенно и убрал Чако, стоявшего в дверях и поливавшего зал очередями из своего Калашникова. Пули из «MAG-50», который появился в руках Альвареса, заплясали по пластиковым столикам, разнесли вдребезги музыкальный автомат, игравший песенку Синди Лопер «Девчонкам лишь бы развлекаться», прошили грудь Чако и заставили его немного подергаться, прежде чем изуродованный труп свалился на кафельный пол.

Тито с автоматическим дробовиком перепрыгнул через бездыханное тело Чако. Его смуглое лицо расплылось в такой широкой ухмылке, что стали видны даже серебряные пломбы на коренных зубах. Он двумя выстрелами уложил Альвареса и сам упал замертво, перерезанный очередью «Узи» Фрамиджяна.

Блэквелл выскочил наружу через боковую дверь. За ним кто-то бежал, кричали «стой!». Он запрыгнул в линкольн и увидел ключ в замке зажигания. Пули свистели со всех сторон, когда он завел машину и рванул ее с места.

Глава 59

Линкольн шел на приличной скорости, но вороненого цвета ламборджини быстро сокращал расстояние между ними. Блэквелл порылся в бардачке и обнаружил там «Смит энд Вессон» 38-го калибра с двухдюймовым дулом. Он сунул пистолет в карман. Дождь хлестал по ветровому стеклу, вокруг не было ничего, кроме, конечно, ландшафта. Впереди асфальтовая дорога расширялась, и ламборджини пошел слева на обгон. Когда его бампер оказался почти вровень с выхлопной трубой линкольна, Блэквелл повернул руль влево. Ламборджини резко затормозил и остановился, Блэквелл развернулся на двух колесах и съехал на грунтовую дорогу.

Но ламборджини продолжал висеть у него на хвосте, и, как только он снова поравнялся с Блэквеллом, тот резко бросил линкольн влево, совершая маневр, который удался ему в первый раз. Линкольн встал на два передних колеса. Его задняя часть поднялась вверх, а потом со стоном опустилась на асфальт. Ламборджини закрутился на месте, но остался на шоссе.

Не успел Блэквелл поздравить себя с удачным маневром, как одно из колес линкольна отвалилось, и машина сползла с дороги в болота Эверглейдс.

Часть шестая
БОЛЬШОЕ УБИЙСТВО

Глава 60

Дикерсон сидел в своем кабинете и изучал секретные донесения. Он посвящал уйму времени этому занятию, потому что ему полагалось знать массу секретов с различными грифами секретности: «секретно», «совершенно секретно», «для ограниченного пользования» и тому подобное. Ему также полагалось знать, какие секреты уже рассекречены и о них можно говорить с друзьями и соседями. Очень часто Дикерсон забывал, с каких дел снят гриф секретности, а какие дела все еще продолжали оставаться секретными. Упомнить все было очень трудно, поскольку часть памяти приходилось уделять таким вещам, как свое имя, номер карточки социального страхования, домашний адрес, список продуктов, которые необходимо купить в супермаркете, имена друзей, жен, детей, программу телепередач на вечер, государственные и религиозные праздники и тому подобное. Дикерсон постоянно боялся, что его перегруженная секретами и несекретами память когда-нибудь даст сбой и он забудет что-нибудь такое, чего ни в коем случае нельзя забывать. Например, скажет своему парикмахеру: «А вы знаете, что один из наших резидентов стал недавно министром финансов Сомали? Не так уж и плохо для местного парня, правда?».

Разумеется, ничего подобного с Дикерсоном просто не могло случиться, потому что он никогда не говорил о своих делах, избегал праздных разговоров, никогда не напивался и не обкуривался наркотиками. А благодаря специальной тренировке подсознания он научился избегать в речи любых обмолвок. Но вероятность катастрофической ошибки все равно продолжала угнетать Дикерсона. Чем больше он узнавал секретов, о которых никому нельзя говорить, тем чаще им овладевало извращенное желание выдать эти секреты, рассказать о них случайному собутыльнику в баре или – просто кошмарный сон, faux pas [14]– встретиться с один из знакомых агентов КГБ, пригласить его на ужин и сказать: «Я покажу тебе свое, если ты мне покажешь свое». Разумеется, такого просто не могло случиться, потому что он такого никогда не допустит. Но почему же тогда его одолевают нездоровые фантазии? Его психоаналитик, доктор Менш, назвал это чувство «стремлением к извращенности». Просто расслабьтесь, посоветовал доктор Менш. Чем больше вы боретесь с этим чувством, тем сильнее оно проявляется.

Просто расслабьтесь. Доктору Меншу легко говорить, ведь ему приходится иметь дело не с настоящими секретами, а со всякими отклонениями человеческой психики. А когда речь идет о вопросах национальной безопасности…

Дикерсон говорил с доктором Меншем о своих проблемах с секретами, но не о самих секретах, хотя доктор Менш считался лояльным и благонадежным гражданином, как показала проверка, которую Дикерсон приказал провести перед тем, как записаться к нему на прием. Да, безусловно, доктор Менш был лояльным гражданином, но у него не имелось допуска к секретной информации. Ему даже не полагалось знать, что Дикерсону известны какие-то секреты.

У Дикерсона стало еще больше проблем с тех пор, как у него появился новый начальник отдела, все сведения о котором содержались в строжайшей тайне. Дикерсон никогда не встречался с ним, а лишь разговаривал по телефону после сложного обмена кодовыми фразами, которые обновлялись каждый день.

Дикерсон нервничал еще и потому, что вчера ему позвонил шеф и хриплым голосом с чикагским акцентом – скорее всего поддельным – приказал, чтобы Дикерсон приготовился к немедленным действиям. Приближается большое-большое дело, сказал он.

Дикерсон смотрел на телефон, как на спящую кобру. Ему казалось, что аппарат может проснуться в любой момент, впиться в него зубами, заразить его интеллектуальным эквивалентом яда, заставить свернуть с проторенной дороги спокойных будней на опасную тропу, ведущую в неизвестность.

Дикерсону наконец удалось убедить себя, что ничего не произойдет, что телефон не зазвонит, что шеф просто решил проверить его бдительность. Помнится, кто-то утверждал, что если смотреть на телефон, то тот никогда не зазвонит.

В этот момент красный телефон зазвонил.

Сердце Дикерсона чуть не выскочило из груди. Он закрыл глаза и постарался взять себя в руки, повторяя мантру, которой научил его доктор Менш: «Ом мане падма хамн, я ненавижу англичан».

Удивительно, как такое простое предложение может принести облегчение, впрочем, довольно кратковременное.

Дикерсон снял трубку.

– Слушаю. – Он внимательно выслушал кодовую фразу, произнесенную хриплым голосом. Затем произнес ответную фразу, и лишь после этого начался разговор: Да, сэр. Конечно, сэр. Извините, сэр, повторите еще раз, пожалуйста. Да, сэр. Теперь я понял.

Трясущейся рукой Дикерсон положил трубку на рычаг. Он еще раз повторил мантру, чтобы успокоиться, затем подошел к желтому телефону и позвонил Блэйку в машину.

– Блэйк? Коэлли с тобой? Немедленно отправляйтесь в аэропорт. Знаете какой. Бросайте все к черту и быстро туда. Встречаемся через полчаса.

Дикерсон повесил трубку и тяжело вздохнул. Скоро свершится то, чего он так всегда боялся. Он увидит своего шефа. Ему придется узнать гораздо больше, чем хотелось бы.

Дикерсон ткнул клавишу селектора.

– Мисс Манипенни, пусть Фридрих подгонит машину к боковому выходу. Если мне кто-нибудь позвонит, скажите, что я вернусь не скоро.

Если вообще вернусь, мрачно подумал Дикерсон.

Глава 61

За время работы на «Охоту» Зейлу не раз приходилось совершать посадки в довольно необычных местах, но сейчас он с тревогой смотрел на лежащий внизу аэродром. Он с трудом посадил самолет на узкую полосу битого ракушечника. Они находились на южной оконечности острова Отер Бей.

Дикерсон, Блэйк и Коэлли расстегнули ремни безопасности.

– Ты, Зейл, оставайся в самолете, – приказал пилоту Дикерсон. – И будь готов немедленно подняться в воздух. Возможно, наша встреча окажется не совсем дружеской.

Зейл кивнул, хотя не совсем понял, как Дикерсон сможет вернуться к самолету, если те, с кем он собирается встречаться, не пожелают его отпускать. А чтобы помешать самолету взлететь, достаточно посадить в засаде человека с базукой где-нибудь в джунглях, зеленеющих по обе стороны взлетной полосы, и тот с легкостью выполнит это задание. Однако, будучи дисциплинированным пилотом, Зейл оставил все эти мысли при себе, чтобы в будущем использовать их в своих мемуарах.

Блэйк и Коэлли проверили обоймы в своих автоматических «Спектрах».

– Надеюсь, он отдает себе отчет, что делает, – вполголоса сказал Коэлли Блэйку.

– О чем это вы там шепчетесь? – спросил Дикерсон, обладавший сверхчувствительным слухом.

– Я сказал, что собачку надо подкрутить, – брякнул Коэлли.

– Какую еще собачку? – удивился Дикерсон. Коэлли вытаращил глаза, пытаясь придумать какое-нибудь объяснение. На выручку ему пришел Блэйк.

– Он говорит о пулемете, сэр. Собачкой называется скоба муфты безоткатного затвора новой модели МСХ.

– Сейчас не время для праздных разговоров, – оборвал его Дикерсон. Будете меня прикрывать, понятно? Смотрите в оба и действуйте только при необходимости. Но уж если начнете стрелять, не останавливайтесь до тех пор, пока мы не окажемся в самолете.

Агенты кивнули и спрятали миниатюрные «Спектры» под пиджаки.

– Открывай дверь, Зейл, – приказал Дикерсон.

Зейл открыл дверцу и спустил трап.

На посадочной полосе возле трапа стоял доктор Дал. Представитель местного отделения Багамской корпорации был в легкой рубашке навыпуск, под которой не было никакого оружия, зато виднелся загорелый волосатый живот.

– Добро пожаловать на Отер Бей, – сказал Дал. – Позвольте провести вас в дом для гостей, где вас ждут прохладительные напитки.

– Ага, а что еще? – прошептал Блэйк Коэлли.

Глава 62

Машина Блэквелла сползла с дороги и перевернулась. Теперь она лежала в десяти футах ниже асфальтового полотна, частично погрузившись в воду. Слегка ошарашенный Блэквелл вылез из линкольна, сжимая в руке «Смит энд Вессон», который обнаружил в бардачке. Его «ролекс» с потайным пистолетом все еще находился у него на запястье, хотя Блэквелла совершенно не интересовало, который сейчас час, да и стрелять было не в кого.

Он стал выбираться на пологий берег, но замер, услышав рокот мотора и скрежет тормозов. Прямо над ним остановилась машина.

Блэквелл огляделся по сторонам, ища куда бы спрятаться. Здесь флоридская бухта соединялась с Эверглейдс. Неподалеку виднелись несколько островков, возвышавшихся всего на несколько дюймов над поверхностью воды и покрытых зарослями мангровых кустарников, тамаринда и диким виноградом. Дно было илистым, но достаточно твердым. Блэквелл побрел к ближайшему мангровому островку и едва успел спрятаться за него, как дверцы машины открылись.

– Эй, Блэквелл, ты там? – послышался голос над водой.

Блэквелла так и подмывало ответить: «Меня тут нет!», но он подавил в себе это желание. Он замер и стал ждать.

Мерседес резко остановила свой порш рядом с автомобилем Гусмана. Прежде чем выйти из машины, она открыла сумочку и проверила обойму длинноствольного магнума-357. И лишь после этого присоединилась к Гусману.

Альфонсо Гусман стоял у кромки воды и всматривался в темные воды Флоридской бухты. Он был одет в оливкового цвета брюки с широким армейским ремнем и выцветшую охотничью куртку. В руках он сжимал манлихер-302 с оптическим прицелом. Под мышкой в кобуре висел «Узи» с двумя запасными обоймами. На его смуглом лице сияла довольная улыбка: он радовался, как школьник, которого пораньше отпустили с уроков. Он погладил отполированный приклад винтовки, словно это были одновременно собака, лучший друг и любовница.

– Эй, Блэквелл! – позвал он. – Я знаю, что ты там, hombre. Ты ведь Охотник, не так ли?

Он подождал несколько секунд. Ветер трепал его коротко подстриженные волосы и хлопал полами куртки.

– Отвечай, Блэквелл! Если ты скажешь, что ты не Охотник, то я уйду. Но если ты все же Охотник, настало время признаться в этом. Как ты считаешь?

– Да! – крикнул Блэквелл, и его голос зазвенел над водой. – Я Охотник, а ты – Жертва! Гусман повернулся к Мерседес.

– Видишь, я сыграл на его самолюбии. Заставил обнаружить себя. – Он снова повернулся в сторону, откуда раздался голос Блэквелла. – Все поменялось местами, hombre! Теперь я Охотник, а ты – Жертва. Как тебе это нравится, gringo?

Грязный БМВ резко затормозил возле машины Гусмана, подняв облако пыли. Оттуда выскочил Эмилио, держа в руках винчестер с охотничьим прицелом. На плече у него висел двухствольный обрез.

– Попался, да? – спросил Эмилио. – Отлично, пошли за ним, mi colonel. [15]Я справа, ты – слева. Судя по тому, как он улепетывал, с оружием у него напряженка.

– Неплохой план. – сказал Гусман – все, как в старые добрые времена. Но сегодня ты останешься здесь, верный друг. Я пойду за ним один.

– Босс, вряд ли это самое удачное решение, – заметил Эмилио.

– Ты не понимаешь, – ответил Гусман, – это mano a mano, классическая дуэль не на жизнь, а на смерть. К тому же я давно уже не веселился как следует.

– Босс, – сказал Эмилио, – я знаю, что ты настоящий тигр, но все же позволь мне пойти с тобой.

– Ты можешь прикрывать меня сзади, – сказал Гусман. – Но ни в коем случае не стреляй в него. Он мой, tu sabes? [16]Я лично должен его прикончить. – Он сошел с берега на мелководье и, крикнув; – Эй, Блэквелл, уо vengo, [17]направился к мангровому островку.

– Он всегда отличался упрямством, – с восхищением пробормотал Эмилио.

Он покачал головой и пошел за Гусманом. После секундного колебания за ними последовала и Мерседес.

Глава 63

В комнате было прохладно. Под потолком медленно вращались широкие лопасти вентиляторов. Дикерсон и Дал сели в конце длинного стола. Блэйк и Коэлли стояли прислонившись к стене, покрытой рогожей из листьев ротанговой пальмы, готовые выхватить оружие в любую секунду. Пока такой необходимости не было. Дал смешал два коктейля из рома и протянул высокий запотевший стакан Дикерсону.

– Чин-чин, – сказал Дикерсон, и сделал глоток.

– Господи, неужели люди до сих пор так говорят? – удивился Дал.

– Какая разница, как они говорят. Перейдем лучше к делу.

– Разумеется. Вы, как я понимаю, мистер Дикерсон, глава резидентуры в Южной Флориде, второй оперативный отдел ЦРУ?

Дикерсон коротко кивнул:

– А вы – Дал, начальник карибского сектора Багамской корпорации. На вас и вашу организацию у нас имеются солидные досье.

Дал улыбнулся:

– У нас на вас тоже.

– Думаю, что мне следует сразу уточнить наши позиции, – сказал Дикерсон, чтобы не оставалось никаких недомолвок. Мы считаем деятельность Багамской корпорации незаконной. Она ведет к огромным штрафам и длительным тюремным заключениям.

– Конечно, мы вне закона, – сказал Дал. – Но наше дело благородное и справедливое. И никто не сможет ничего нам сделать на нашем собственном острове. Я полагаю, мистер Дикерсон, что в вашем положении не стоит прибегать к угрозам.

– А я и не собирался вам угрожать, – ответил Дикерсон. – Просто мне хотелось внести ясность.

– Вы назвали нас незаконной организацией, – сказал Дал. – Но на самом деле мы – последняя надежда человечества.

– Ладно, пусть будет так, – согласился Дикерсон. – А теперь давайте о деле.

На лице Дала появилось удивленное выражение.

– Что вы имеете в виду?

– Ведь это вы настаивали на нашей встрече? – спросил Дикерсон.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – произнес Дал. – Относительно вас я не получал никаких инструкций. Ваше появление на острове для нас полнейшая неожиданность, хотя мы и не собираемся отказывать вам в гостеприимстве.

Собеседники уставились друг на друга. Дал откашлялся. Рука Дикерсона непроизвольно дернулась – очевидно, это было физическое проявление подавляемых долгое время страхов проговориться о чем-либо секретном, – и опрокинула бокал с коктейлем. Прежде чем кубики льда упали на стол, Блэйк и Коэлли выхватили из-под пиджаков автоматы. В потолке открылся люк, и оттуда высунулось дуло АК-47, которое медленно повернулось в сторону Блэйка и Коэлли. Затем боковая дверь в зал распахнулась, и на пороге появился Зейл в сопровождении двух лаборантов из лос-анджелесского университета, одетых в футболки с изображением щенка Снуппи.

– Что случилось, Зейл? – сдавленным голосом спросил Дикерсон. – Я, вроде, приказал тебе оставаться на корабле… тьфу! – на самолете.

– Я посчитал, сэр, что следует доложить о том, – сказал пилот, – что на остров только что приземлился еще один самолет.

Дикерсон и Дал недоуменно воззрились друг на друга.