Текст книги "Тоже цивилизация"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 28

Дравивиан провел его в просторную комнату, обшитую панелями орехового дерева и обставленную массивной лакированной мебелью. Одну стену закрывал тяжелый выцветший гобелен с изображением средневековой охоты.

– Вам нравится? – спросил Дравивиан. – Всю обстановку сделали сами. Гобелен вышила жена, скопировав его с оригинала в Музее Метрономии. Мебель смастерили два моих сына. Они хотели что-нибудь старинное, в испанском стиле, но более удобное; отсюда некоторая модификация линий. Мой собственный вклад увидеть нельзя – я специализируюсь в музыке периода барокко.

– В свободное от работы в полиции время? – заметил Баррент.

– Именно. – Дравивиан отвернулся от Баррента и задумчиво посмотрел на гобелен. – Мы еще коснемся этого вопроса. Скажите сперва, что вы думаете о комнате?

– Она очень красива, – произнес Баррент.

– И?

– Ну… я не судья…

– Вы должны быть судьей, – подчеркнул Дравивиан. – В этой комнате – вся цивилизация Земли в миниатюре. Скажите прямо, что вы о ней думаете?

– Она кажется безжизненной, – проговорил Баррент.

Дравивиан улыбнулся.

– Вы выбрали удачное слово. А ведь сколько творческих усилий было затрачено на артистичное улучшение древних стилей! Моя семья воссоздала кусочек испанского прошлого, как другие воссоздают кусочки истории майя или Океании. И все же налицо пустота. Наши автоматические заводы производят одни и те же продукты. Так как товары у всех одинаковы, нам приходится изменять их, выражать себя и выделяться посредством этого. Вот что происходит на Земле, Баррент. Наша энергия и способности уходят на никчемные цели; личность замкнулась на себя. Мы давно кончили развиваться. Стабильность принесла застой, и мы ему подчинились.

– Не ожидал услышать такие слова из уст Шефа Секретной полиции.

– Я необычный человек, – произнес Дравивиан с тонкой улыбкой. – И Секретная полиция – необычное учреждение.

– Но, очевидно, очень эффективное! Как вы узнали обо мне?

– Ну это было просто. Почти все встретившиеся вам люди распознали в вас чужое. Вы выделялись, как волк среди овец. Они немедленно сообщали мне.

– Ясно, – сказал Баррент. – Что теперь?

– Мне хотелось бы послушать ваш рассказ об Омеге.

– Так я и думал, – со слабой улыбкой произнес Шеф полиции, выслушав Баррента. – То же самое происходило в свое время в Америке и Австралии. Конечно, разница есть: вы совершенно изолированы от родины. Но у вас та же яростная энергия, устремленность, та же безжалостность.

– Что вы собираетесь делать?

Дравивиан пожал плечами.

– Вот уж не знаю. Да это и все равно. Предположим, я убью вас. Но вашу Группу на Омеге не удержать от засылки других шпионов или захвата одного из тюремных кораблей. Как только омегиане начнут действовать, они неизбежно обнаружат правду.

– Какую правду?

– А вы еще не догадались? На Земле около восьми столетий не было войн. Мы не знаем, как сражаться. Сторожевые корабли вокруг Омеги – чистое надувательство, одна видимость. Они полностью автоматизированы и запрограммированы на условия, которые существовали сотни лет назад. Решительная атака – и корабль ваш, а за ним и все остальные. После этого ничто не в состоянии остановить приход омегиан на Землю; и ничто на Земле не в состоянии бороться. Вот почему у заключенных смывают память. Уязвимость Земли должна быть скрыта.

– Если вы все это осознаете, то почему ваши руководители ничего не предпринимают?

– Мы предпочитали не задумываться всерьез. Казалось, что статус-кво сохранится навеки… Я тоже – лишь видимость. Пост Шефа полиции – почетная синекура. На Земле нет полиции более ста лет.

– Она вам потребуется, когда омегиане вернутся домой, – заметил Баррент.

– Да. Однако я верю, что конечный сплав получится удачный. У омегиан есть энергия, воля, стремление достичь звезд. А Земля придаст вам спокойствие и стабильность. Объединение неизбежно. Мы слишком долго жили во сне. Но вы пробудите нас. – Дравивиан поднялся на ноги. – А теперь, когда судьбы Земли и Омеги решены, – по глотку освежительного?

Глава 29

С помощью Шефа полиции Баррент с очередным кораблем всю информацию отправил на Омегу. Послание сообщало о положении на Земле и требовало немедленных действий. После этого Баррент мог приступить к выполнению своей собственной задачи – найти солгавшего информатора и судью, приговорившего его к наказанию за несовершенное преступление.

Ночным экспрессом он прибыл в Янгерстаун. Аккуратные ряды домов казались такими же, как и везде, но для Баррента они были по-особому, щемяще знакомыми. Он помнил свой город. Вот магазин Гротмейера, а напротив, через дорогу – дом Хавнинга. А там жил Билли Хавлок, его лучший друг; они вместе мечтали стать звездоплавателями.

Здесь, у двух исполинских вязов, произошло убийство. Баррент подошел к этому месту и вспомнил, как все случилось. Он возвращался домой. Откуда-то сзади донесся крик. Баррент обернулся и увидел, как по улице побежал человек – Иллиарди – и что-то бросил в него. Баррент инстинктивно схватил этот предмет и обнаружил, что держит запрещенное оружие. Через два шага он наткнулся на мертвого Эндрю Теркалера.

А потом? Смятение, паника. Ощущение, что кто-то наблюдает за ним, стоящим над трупом с оружием в руках. Там, в конце улицы, было убежище, в котором он скрылся… Он подошел ближе и узнал будку робота-исповедника.

В маленьком помещении было тесно и душно. Единственный стул стоял перед мигающей огоньками панелью.

– Доброе утро, Уилл.

Услышав мягкий механический голос, Баррент внезапно ощутил беспомощность. Он вспомнил. Этот бесстрастный голос все знал, все понимал и ничего не прощал. Голос судьи.

– Ты помнишь меня? – спросил Баррент.

– Конечно, – сказал робот-исповедник. – Ты был одним из моих прихожан, пока не попал на Омегу.

– Это ты сослал меня!

– За убийство.

– Но я не совершал преступления! – закричал Баррент. – Ты не мог не знать этого!

– Разумеется, я знал, – произнес робот-исповедник. – Но мои обязанности строго определены. Я приговариваю в соответствии со свидетельствами, а не интуицией.

– Против меня были показания?

– Да.

– Кто их дал?

– Я не могу открыть его имя.

– Ты должен, – сказал Баррент. – На Земле наступает другое время. Заключенные возвращаются.

– Я ожидал этого, – промолвил робот-исповедник.

– Имя! – крикнул Баррент.

– Не скажу для твоего же блага. Опасность слишком велика. Поверь мне, Уилл…

– Имя!

– Хорошо. Ты найдешь информатора на Мапп-стрит, тридцать пять. Но я искренне советую тебе не ходить туда. Ты погибнешь. Ты просто не знаешь…

Баррент нажал на курок, узкий луч прорезал панель. Огоньки на ней вспыхнули и стали меркнуть. Пошел серый дымок.

Баррент бывал здесь прежде. Он узнал эту улицу, обсаженную кленами и дубами. Эти фонарные столбы – его старые знакомые, та трещина в асфальте памятна ему с детства.

Дом номер 35 окружала тишина. Баррент достал из кармана иглолучевик, тщетно ища в нем опоры, и вошел в незапертую дверь.

Смутно проступали контуры мебели, тускло поблескивали картины на стенах. Сжав лучевик в руке, он ступил в следующую комнату.

И оказался лицом к лицу с информатором.

Глядя ему в глаза, Баррент вспоминал. В захлестывающем потоке памяти он видел себя: маленького мальчика, входящего в закрытый класс. Он вновь слышал убаюкивающий гул машин, в уши лился вкрадчивый голос. Сперва голос вселял ужас, то, что он предлагал, было невообразимо. Затем постепенно Баррент привыкал к нему, как привыкал ко всем странным вещам, происходящим в закрытом классе.

Машины учили на глубоком, подсознательном уровне. Они прививали, внушали определенные нормы поведения и блокировали верхние уровни сознания. Чему его учили?

Ради социального блага ты должен сам себе быть свидетелем и полицейским. Ты должен нести ответственность за любое преступление, которое мог совершить.

На Баррента бесстрастно смотрел информатор – собственное лицо, отраженное в зеркале на стене. Он донес сам на себя. Когда он стоял в тот день с оружием с руках, глядя на убитого человека, подсознательные процессы взяли верх. Вероятность вины была слишком большой; она превратилась в саму вину. Баррент пошел к роботу-исповеднику и там дал полное и убедительное свидетельство против себя самого.

Робот-исповедник вынес приговор, и Баррент, хорошо обученный, направился в ближайший Центр контроля мысли в Трентон. Частичная амнезия уже наступила, спущенная пружиной уроков закрытого класса.

Опытные техники-андроиды потрудились, чтобы завершить амнезию, стереть последние остатки памяти. Как стандартный предохранитель против возможного ее возвращения они создали логичную версию убийства и насадили слепую веру в мощь Земли.

Запрограммированный Баррент добрался на специальном транспорте до космопорта, поднялся на борт тюремного корабля и закрыл за собой дверь своей камеры. Там он спал до Контрольного Пункта, пока его не разбудили прибывшие охранники…

Уроки закрытого класса никогда не должны выйти с подсознательного уровня. В противном случае человек обязан немедленно произвести акт самоубийства.

Земле не нужна была служба безопасности, потому что в мозг каждого были вмонтированы и полицейский, и палач. Под поверхностью мягкой культуры Земли скрывалась механическая цивилизация. И ее понимание каралось смертью.

Здесь, в этот момент, началась настоящая схватка за Землю.

Заученные образцы поведения заставили Баррента поднять оружие и направить его себе в голову. Вот о чем пытался его предупредить робот-исповедник, вот что видела девушка-мутантка. Прежний Баррент, машина, запрограммированная на бездумное повиновение, был готов убить себя.

Возмужавший Баррент, прошедший школу жизни на Омеге, восстал против этого слепого желания.

Баррент против Баррента. Два человека боролись за обладание оружием, за контроль над телом, за власть над разумом.

Глава 30

Их закинуло через субъективное время в те критические точки прошлого, где смерть ждала рядом, где пересыхал поток жизни, где установилось предрасположение к гибели. Баррент-2 заново переживал эти моменты. Но на сей раз опасность была увеличена злокачественной половиной его личности – Баррентом-1.

Баррент-2 стоял под слепящим светом на обагренном кровью песке Арены с мечом в руке. На него надвигался саунус – бронированная рептилия с ухмыляющимся лицом Баррента-1.

Он отсек чудовищу хвост и тот превратился в грех гигантских крыс-Баррентов. Двух он убил, а третья оскалилась и до кости прокусила его левую руку. Он поразил ее мечом и смотрел, как вытекает на песок кровь Баррента-1…

…Трое оборванных мужчин сидели смеясь на скамье, а девушка протягивала ему оружие. «Удачи. Надеюсь, вы знаете, как с ним обращаться». Баррент пробормотал слова благодарности прежде, чем заметил, что девушка перед ним – не Моэра, а мутантка, предсказавшая его гибель. Он вышел на улицу и столкнулся с тремя Хаджи.

Двое были безликими незнакомцами. Третий, Баррент-1, быстро выступил вперед и вытащил пистолет. Баррент-2 кинулся на землю и нажал на курок своего оружия, почувствовав, как оно завибрировало в руке. Голова и плечи Баррента-1 потемнели и стали распадаться. Снова прицелиться Баррент-2 не успел – пистолет вырвало у него из руки. Предсмертный выстрел Баррента-1 задел ствол.

Он отчаянно рванулся за оружием и, катясь вперед, заметил, как в него целится второй Хаджи, тоже с лицом Баррента. Баррент-2 почувствован резкую боль в руке, уже прокушенной зверем, но сумел выстрелить и остался наедине с третьим. Сгорая в адском пламени поврежденных нервов, он заставил себя нажать на курок…

«Ты играешь в их игру, – говорил себе Баррент-2. – Тебя измучают и прикончат. Надо вырваться. Ведь ничего этого нет, это только в твоем воображении…»

Но думать было некогда. Он стоял в большом круглом помещении в Департаменте Юстиции. Бросая черные блики, навстречу катилась металлическая машина почти в четыре фута высотой. С поверхности, сияющей огнями, на него смотрело ненавистное лицо Баррента-1.

«Это не машина, и ты не на Омеге, – говорил себе Баррент-2. – Ты сражаешься с половиной самого себя, это смертельная иллюзия».

Но он не мог поверить. На него снова надвигался Баррент-машина, блестя зелеными капельками вещества, в котором Баррент-2 немедленно узнал контактный яд. Он бросился в сторону, стараясь избежать гибельного прикосновения.

Нейтрализатор омыл металлическую поверхность. Машина разогналась и со страшной силой ударила не успевшего отпрянуть Баррента. Он почувствовал, как затрещали ребра.

«Все это не реальность. Ты не на Омеге! Ты на Земле, в своем собственном доме смотришь в зеркало!»

Его охватил ужас – не перед смертью вообще, а перед смертью слишком близкой. Ведь он не успел предупредить омегиан о главной опасности, таившейся глубоко в их сознании. Если бы выжить… можно было бы принять предохранительные меры…

Баррент собрал последние силы. С детства приученный нести ответственность за все общество, он не мог позволить себе умереть, когда его знания необходимы Омеге.

«Это не настоящая машина, – твердил он себе, когда Баррент-1 черной полусферой надвигался с дальнего конца помещения. Он пытался смотреть за машину, увидеть регулярные уроки в классе, создавшем чудовище… – Это не настоящая машина».

Он поверил. И ударил кулаком в ненавистное лицо, отразившееся в металле. Испепеляющая боль ослепила его, и он на миг потерял сознание. Когда же пришел в себя, то увидел, что находится дома, на Земле. Рука и плечо гудели, несколько ребер, пожалуй, были сломаны. Из укуса на левой руке текла кровь.

Но своей порезанной и раненной правой руке он разбил зеркало. Зеркало и Баррента-1 – окончательно и бесповоротно.