Текст книги "Тоже цивилизация"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 16

Естественно, что сильнейший стресс влияет на характер поведения. Если взглянуть на Охоту как на абстрактную проблему, то можно прийти к более или менее ценным заключениям. Но типичная Дичь, независимо от ее интеллекта, не в состоянии отделить эмоции от рассудка. Ведь охотятся на нее. Ею овладевает паника. Безопасность ассоциируется с местами отдаленными и тайными. Жертва уходит как можно дальше от дома, зарывается глубоко в землю, петляет по закоулкам. Она предпочитает темноту свету, уединение – толпе. И это хорошо известно Охотникам.

Баррент поборол свой первый порыв – исчезнуть в мрачной клоаке под Тетрахидом, и направился к большому ярко освещенному корпусу Министерства Игр.

Когда коридоры, казалось, опустели, он быстро вошел внутрь, прочитал указатель и поднялся по лестнице на третий этаж. У двери с табличкой «Норис Джей, Субминистр» он прислушался, затем шагнул в комнату.

У старого чиновника была неплохая реакция. Баррент не успел переступить порог, как Джей потянулся к ящику стола. Баррент не хотел убивать старика. Он рванулся вперед и ударил Джея государственным иглолучевиком прямо в лоб. Джей медленно сполз на пол. Убедившись, что Субминистр жив, Баррент связал его и засунул под стол. Роясь в ящиках, он нашел табличку «Заседание. Не мешать» и повесил ее на дверь снаружи. Вынув свой собственный иглолучевик, он сел за стол и стал ждать развития событий.

Рассвело, и в окно Баррент видел, как улицы наполняются людьми. В городе царила возбужденная праздничная атмосфера, радостный гул толпы изредка нарушался шипением лучевика.

Перед самым вечером кто-то постучал в дверь.

– Мистер Джей, разрешите войти?

Не сейчас, – ответил Баррент, удачно, по его мнению, имитируя голос чиновника.

– Вас, должно быть, интересует статистика Охоты, – сказал человек за дверью. – К настоящему моменту граждане убили двадцать три жертвы, осталось восемнадцать. Это лучше, чем в прошлом году.

– О да, – согласился Баррент.

– Количество спрятавшихся в канализационной системе больше обычного. Несколько человек пытались обмануть Охотников, укрывшись у себя дома. Остальных мы ищем в привычных местах.

– Отлично, – одобрил Баррент.

Пока никто еще не сделал прорыва, – продолжал мужчина. – Странно, что Дичь редко думает об этом. Впрочем, нам же лучше – можно не использовать машины.

Интересно, что он имеет в виду?..

– Мы уже подобрали кандидатов для Игр, – добавил докладчик. – Хорошо, если бы вы завизировали список.

– Оставляю его на ваше усмотрение, – сказал Баррент.

Послышались удаляющиеся шаги. «Разговор длился слишком долго, – подумал Баррент, – его надо было закончить раньше. Пожалуй, стоит перейти в другое помещение». Но прежде чем он успел что-либо предпринять, в дверь грубо застучали.

– Да?

Поисковый Комитет, – ответили басом. Будьте любезны открыть. У нас есть основания считать, что здесь прячется Дичь.

– Чепуха, уверенно заявил Баррент. – Сюда нельзя входить. Это государственное учреждение.

– Можно, – сказал бас. – Ни одно помещение, контора или здание не закрыты для граждан в День Охоты. Ну?

Когда дверь затрещала под мощными ударами, Баррент дважды выстрелил и вылез в окно.

Крыши Тетрахида, как сразу заметил Баррент, были будто специально созданы для спасающихся. Именно поэтому находиться там им не стоило. На крышах было полно людей, которые закричали, увидев его. Баррент побежал. Его догоняли сзади и окружали с боков. Он перепрыгнул пятифутовый промежуток между зданиями и сумел удержаться на ногах. Страх придавал ему сил. Если бы он мог выдержать такой темп еще минут десять, то получил бы существенное преимущество. Тогда хватило бы времени спуститься и найти укрытие.

Еще один пятифутовый промежуток между домами. Баррент прыгнул не колеблясь. Приземлился он хорошо. Но правая нога по бедро провалилась сквозь прогнившее перекрытие. Ногу было не вытянуть – скользкая покатая крыша не давала оттолкнуться.

– Вот он!

Когда Охотники появились на примыкающем здании. Баррент проломил трехфутовую дыру и, не видя иного выхода, спрыгнул вниз. Секунду он летел в воздухе, затем оказался на столе, сломавшемся под ним, и упал на пол. Рядом с ним в кресле тряслась от ужаса старая женщина.

По крыше загромыхали Охотники. Баррент бросился на кухню и выскочил через черный ход. Кто-то выстрелил в него из окна второго этажа. Оглянувшись, он увидел мальчишку, старающегося нацелить тяжелое тепловое оружие. Очевидно, отец запретил ему охотиться на улице. Баррент свернул в переулок и добежал до аллеи, показавшейся ему знакомой. Он понял, что находится в Квартале Мутантов, неподалеку от дома Милы.

Все были там – одноглазый мужчина, лысая старая женщина и Мила. Они совсем не удивились его появлению.

– Итак, вас выбрали в Лотерее, – произнес старик. – Мы так и знали.

– Это Мила прочла в воде? – спросил Баррент.

– Нет, – ответил старик. – Это можно было предсказать и так, учитывая, что вы за человек. Смелый, но не безжалостный. Вот в чем ваша беда, Баррент.

Старик отбросил обязательную форму обращения к Привилегированному Гражданину, это тоже было понятно.

– Каждый год одно и то же, – продолжал он. – Вы были бы поражены, узнав, сколько многообещающих молодых людей кончали свой путь в этой комнате, – смертельно уставшие, державшие иглолучевик так, будто он весит с тонну. Они ждали от нас помощи, но мутанты предпочитают не ввязываться в неприятности.

– Замолчи, Дем, – перебила старая женщина.

– Но вам мы должны помочь, – невозмутимо сказал Дем. – Так решила Мила. – Он сардонически улыбнулся. – Ее мать и я пытались разубедить ее, но она настаивает на своем.

– Даже с нашей помощью у вас очень мало шансов пережить Охоту, – произнесла Мила.

– Если меня убьют, – поинтересовался Баррент, – как же сбудется ваше предсказание? Помните, вы видели меня смотрящим на собственный труп, разбитый на кусочки.

– Помню, – согласилась Мила. – Но ваша смерть не помешает предсказанию сбыться. Оно просто сбудется в другом вашем воплощении.

– Что мне делать?

Старик протянул кучу лохмотьев.

– Переоденьтесь, а я поработаю над вашим лицом. Вы, мой друг, станете мутантом.

Вскоре Баррент вышел на улицу, одетый в старую выцветшую рванину. Под ней он сжимал иглолучевик, а в свободной руке держал чашу для подаяний. На лбу лежали чудовищные морщины, а нос расползся чуть не до ушей. Охотничьи пометки были спрятаны.

Мимо торопливо прошагал отряд Охотников, едва удостоив его взглядом. Баррент почувствовал некоторое облегчение. Он выигрывал драгоценное время. Последние лучи водянистого солнца скрывались за горизонтом. Ночь предоставит дополнительные преимущества, и он сможет продержаться до зари. Потом, конечно, будут Игры, но Баррент не собирался принимать в них участия – если грим сумеет защитить его от всего города, то уж сам он себя не выдаст. Пожалуй, после окончания Игр он сможет вновь появиться в обществе. Вполне вероятно, что если ему удастся пережить Охоту и увильнуть от Игр, его наградят особо. Такое дерзкое и успешное нарушение закона должно быть оценено по достоинству.

Баррент увидел другую группу приближающихся Охотников. Их было пятеро и среди них Тем Ренд в новенькой форме Убийцы.

– Эй ты! – крикнул один из Охотников. – Не видел здесь Дичи?

– Нет, Гражданин, – ответил Баррент, почтительно склонившись и сжав под лохмотьями иглолучевик.

– Не верьте ему. Эти проклятые мутанты всегда лгут.

Группа прошла, но Тем Ренд задержался.

– Ты уверен, что не видел поблизости Дичи?

– Абсолютно, Гражданин, – сказал Баррент, не понимая, узнал ли его Ренд. Он не хотел убивать: кроме того, не был уверен, что в состоянии это сделать – у Ренда мгновенная реакция.

– Ну, если ты увидишь Дичь, – произнес Ренд, – то посоветуй не гримироваться под мутанта.

– А почему?

– Надолго этого трюка не хватит, – безразлично сказал Тем. – Максимум на час. Потом засекают информаторы. Если бы охотились за мной, я бы мог использовать прикрытие мутанта, но только чтобы выбраться из Тетрахида. Каждый год в горы уходят несколько жертв. Правительство об этом, конечно, молчит, и большинство граждан ничего не знает. Однако Гильдия Убийц располагает полным архивом всех когда-либо использовавшихся трюков, приспособлений и способов.

– Очень интересно, – сказал Баррент. Он понял, что Ренд узнал его. Тем оказался хорошим соседом и плохим Убийцей.

– Разумеется, – добавил Ренд, – из города выбраться нелегко. Но и вне его пределов не следует считать себя в безопасности. Есть специальные Охотничьи Патрули и, что гораздо хуже…

Он внезапно замолчал. К ним приближалась группа Охотников. Ренд кивнул и побежал вслед за своими. Патрули Баррент себе представлял. Но Ренд упомянул что-то худшее. Что? Особые части Охотников-альпинистов? Нестабильный климат Омеги? Смертоносную флору или фауну? Эх, если бы Ренд закончил фразу…

К ночи Баррент достиг Северных Ворот.

Глава 17

С охраной осложнений не было. Целые семьи мутантов покидали город, спасаясь от Охоты в горах, и Баррент присоединился к одной из таких групп.

В миле от Тетрахида мутанты остановились и разбили лагерь, а Баррент продолжал идти и к полуночи начал подниматься по скалистому склону горы.

Под утро заморосило, затем пошел холодный дождь – обычная для Омеги погода. Привычными были и ледяной ветер, и раскаты грома. Баррент забился в маленькую пещерку и, дрожа от холода и сырости, наблюдал за склоном. Вдруг в свете молнии он увидел что-то двигающееся. Он встал, держа наготове иглолучевик, и в очередной вспышке разглядел влажный блеск металла, перемигивание красных и зеленых огней и металлические щупальца, цепляющиеся за камни.

С такой машиной Баррент сражался во Дворце Правосудия. Теперь он понял, о чем его хотел предупредить Ренд. На этот раз Макс не будет выбирать орудие убийства случайно, чтобы уравнять шансы; промедления не будет тоже. Баррент выстрелил – заряд отразился от бронированного лба машины, – вылез из пещеры и полез наверх.

Машина упорно его преследовала, идя, судя по всему, по запаху несмываемой краски. Один раз Баррент попытался устроить лавину, но Макс легко уклонился от летящих камней. Наконец Баррент уперся в отвесную скалу, выше подниматься было некуда. Когда машина подобралась вплотную, он поднял иглолучевик и нажал на курок. Макс содрогнулся; затем выбил оружие и обвил щупальце вокруг шеи Баррента. Баррент начал терять сознание. У него еще было время подумать, сломает ли щупальце ему шею или просто задушит.

И вдруг машина отступила. Баррент увидел серые лучи зари. Он пережил Охоту. Но Макс не выпустил его, а продержал у скалы до прихода Охотников.

Те привели Баррента в Тетрахид, где бешено аплодирующая толпа с восторгом приветствовала его. После двухчасовой процессии Баррента и четырех других выживших доставили в Призовой Комитет, где председатель произнес короткую зажигательную речь об их отваге и ловкости. Им был присвоен ранг Хаджи и вручена крошечная золотая серьга статуса.

В заключение председатель пожелал новоиспеченным Хаджи легкой смерти в Играх.

Глава 18

Из Призового Комитета охранник провел Баррента в камеру и посоветовал спокойно ждать; Игры уже начались, и скоро наступит его черед.

В трехместной камере было девять человек. Большинство сидело, понурясь, в молчаливой апатии, уже смирившись со своей участью. Но один явно не пал духом. Он протолкался к Барренту.

– Джо!

Ему улыбался маленький вор.

– Не самое приятное место для встречи, Уилл.

– Что с тобой произошло?

– Политика, – ответил Джо. – Каверзное занятие на Омеге, особенно во время Игр. Я думал, что нахожусь в безопасности, но… – Он пожал плечами. – Меня избрали утром.

– Есть какой-нибудь шанс отсюда выбраться?

– Я рассказал о тебе твоей знакомой, – произнес Джо. – Может быть, ее друзья смогут что-нибудь сделать. А я рассчитываю на помилование.

– На что похожи Игры? – спросил Баррент.

– На то, чего от них и можно ожидать, – философски заметил Джо. – Дуэли, схватки с хищниками…

– Если кто-нибудь выживает, – произнес Баррент, – он вне закона?

– Верно.

– А что значит быть вне закона?

– Понятия не имею, – сознался Джо. – Похоже, что этого не знает никто. Я сумел выяснить лишь, что выжившего забирает Великий Черный. Очевидно, это неприятно.

– Могу себе представить. На Омеге вообще мало приятного.

– Это неплохое место, Уилл. У тебя просто нет того духа…

Его прервало появление взвода охраны. Обитателям камеры пора было выходить на Арену. Перед тем, как капитан охраны открыл тяжелую дверь, ведущую на Арену, в коридоре появился толстый хорошо одетый человек, размахивающий бумагой.

– Что это? – спросил капитан.

– Удостоверение личности, – произнес толстяк, вручая бумагу капитану и вытаскивая из кармана еще целую кипу листков. – А вот ордер на прекращение, перечень полномочий, закладная на недвижимость и справка о доходах.

Капитан стянул шлем и ошарашенно почесал узкий лоб.

– Что все это значит?

– Он свободен, – объявил толстяк, указывая на Джо.

Капитан взял бумаги и рассеянно их пролистал.

– Ну хорошо, забирайте. Раньше такого не было. Ничто не препятствовало нормальному течению Игр.

Баррент прошел сквозь дуэли, в которых погибла четверть заключенных. После этого их, вооруженных мечами, выставили против смертоносной омегианской фауны. Барренту достался саунус – черный летающий ящер с Западных гор. Сперва уродливое ядовитое создание теснило его. Но потом Баррент нашел решение – прекратил попытки пробить кожный панцирь саунуса и сосредоточил усилия на том, чтобы отрубить хвост. Когда ему это удалось, рептилия потеряла равновесие, врезалась в высокую стенку, отделяющую зрителей, и сравнительно легко позволила нанести завершающий удар в единственный громадный глаз.

Вскоре Арена была очищена. Теперь на нее вползли амфибии с роговым покрытием. Несмотря на медленные движения, они были практически неуязвимы, а узкие острые хвосты грозили гибелью каждому, кто осмелится приблизиться. Барренту пришлось сражаться с одной из амфибий после того, как она прикончила четырех его предшественников.

Баррент наблюдал за предыдущими схватками и обнаружил, куда не мог дотянуться острый хвост чудовища. Он выждал момент и вспрыгнул амфибии на спину, а когда в роговой броне разверзлась гигантская пасть, вонзил туда свой меч.

Остальные участники Игр были мертвы. Баррент ждал, какое новое чудовище выберет Комитет Игр.

В песок упало семечко, затем еще одно. Через секунду на Арене росло короткое толстое дерево, выпуская все больше веток и корней, затягивая любую плоть, живую или мертвую, в пять отверстий-ртов, расположенных по окружности ствола. Это был каррион – очень редкое и трудно транспортируемое растение. Говорили, что оно горит, как порох, но у Баррента не было огня.

Держа меч обеими руками, Баррент бешено рубил ветки, однако на их месте вырастали другие. Казалось, уничтожить дерево невозможно.

Единственная надежда основывалась на замедленных движениях растения. Во всяком случае, они не могли сравниться с человеческой реакцией. Баррент выскочил из круга листьев и бросился к другому мечу, лежавшему футах в двадцати и полузасыпанному песком. Он достиг меча и услышал предупреждающие крики толпы – к ноге подтянулась ветка.

Баррент обрубил ее, но в это время другая обвилась вокруг запястья. Он поднял руки над головой и ударил одним мечом по другому, стараясь выбить искру. Меч в правой руке сломался. Баррент подобрал половинки и продолжал попытки. Наконец от звенящей стали отлетел сноп искр. Одна из них коснулась листа. С невообразимой скоростью все дерево запылало. Пять ртов широко раскрылись и сморщились, когда их настигло пламя.

Баррент неминуемо бы сгорел, потому что почти вся Арена была заполнена ветками. Но пожар угрожал деревянным стенам, и огонь погасили. Едва держась на ногах, Баррент стоял в центре Арены, ожидая очередного врага. Однако время шло, а ничего не происходило. Над трибунами разнеслась сирена, и толпа взорвалась криками.

Игры кончились. Баррент выжил.

Но народ не расходился. Зрители желали знать, что будет с человеком, оказавшимся вне закона.

Толпа издала единый приглушенный вздох. Быстро обернувшись, Баррент увидел возникшее в воздухе яркое световое пятно. Оно выбрасывало из себя ослепительные лучи света и на глазах росло. И Барренту вспомнились слова Дяди Ингмара: «Иногда Великий Черный удостаивает нас появлением в ужасной красоте своего огненного тела. Да, Племянник, мне посчастливилось видеть его. Два года назад он появился на Играх…».

Пятно превратилось в оранжевый шар футов двадцати в диаметре, висевший в воздухе, едва касаясь земли. Шар продолжал расти и одновременно сужаться посередине. Верхняя половина его стала черной. Теперь уже было два шара – один ослепительно яркий, другой абсолютно черный, – соединяющихся тонкой талией. Верхний стал вытягиваться и принял форму увенчанной рогами головы Великого Черного.

Баррент побежал, но гигантская черноголовая фигура догнала его и поглотила. Свет и тьма перемешались и ударили в глаза. Он закричал и потерял создание.

Глава 19

Баррент очнулся в тускло освещенном помещении. Он лежал в постели. Рядом спорили двое.

– У нас нет больше времени, – горячился мужчина. – Ты не понимаешь всей остроты положения.

– Доктор сказал, что ему нужно по крайней мере три дня покоя, – произнес женский голос, и Баррент вдруг понял, что это Моэра.

– Три дня у нас будет.

– А время на обучение?

– Ты говоришь, что он умен и быстро схватывает.

– Эйлан, – сказала Моэра, ты торопишь события. Сейчас нам это не удастся. К следующему Посадочному Дню мы будем подготовлены гораздо лучше.

– К тому времени положение выйдет из-под контроля, – возразил мужчина. – Мы должны или немедленно использовать Баррента или не использовать его вовсе.

Баррент разлепил губы:

– Использовать для чего? Где я? Кто вы?

Мужчина повернулся к постели. В слабом свете Баррент увидел высокого худого человека преклонного возраста.

– О, вы уже пришли в себя, – сказал он. – Меня зовут Свен Эйлан. Я начальник Группы Два.

– Что такое Группа Два? – спросил Баррент. – Как вам удалось вытащить меня с арены? Вы – агенты Великого Черного?

Эйлан улыбнулся.

– Не совсем так. Мы все объясним. Но сперва, думаю, вам следует поесть.

Сестра внесла поднос. Пока Баррент ел, Эйлан, сидя рядом на стуле, рассказывал о Великом Черном.

– Наша Группа не претендует на то, что положила начало религии Великого Черного. Но грех было бы не извлекать из нее пользу. Священники оказались замечательно сговорчивыми – ведь поклонники Зла положительно смотрят на коррупцию. Следовательно, в глазах омегианского священнослужителя появление ложного Великого не запретно. Напротив, на рядовых верующих подобные образы оказывают сильное влияние – особенно такие огромные и страшные, как то, что поглотило вас.

– Как это сделано? – поинтересовался Баррент.

– Что-то с фрикционными поверхностями и силовыми полями. Надо спросить у наших инженеров.

– Почему вы спасли меня?

Эйлан взглянул на Моэру. Та демонстративно пожала плечами, и Эйлан смущенно проговорил:

– Мы хотим поручить вам важное дело. Но вам, должно быть, не терпится узнать больше о нашей организации.

– Да, разумеется, – сказал Баррент. – По-видимому, вы что-то вроде криминальной элиты.

– Мы – элита, – ответил Эйлан, – но не считаем себя преступниками. На Омегу ссылают два совершенно разных типа людей. Есть настоящие злодеи, виновные в убийстве, насилии, вооруженном ограблении, бандитизме и тому подобном. А есть другие, обвиненные в политической неблагонадежности, научной неортодоксальности, атеизме. Именно такие люди составляют нашу организацию, которую в целях конспирации мы назвали «Группа Два». Наши преступления заключаются в том, что мы придерживались не тех взглядов, которые господствуют на Земле. Мы были нестабильным элементом и представляли опасность для сложившейся системы. И нас сослали на Омегу.

– Где вы обособились, – заключил Баррент.

– Да, по необходимости. С одной стороны, настоящие преступники Группы Один не поддаются контролю. Мы не можем повести их за собой; и не можем позволить себе быть ведомыми ими. Но, что более важно, мы должны хранить в тайне свою деятельность. Неизвестно, какими средствами наблюдения оборудованы сторожевые корабли. И мы ушли в подполье – буквально. Связь с поверхностью поддерживают специальные агенты, такие, как Моэра, которые вербуют политических заключенных.

– Я вам не подошел, – произнес Баррент.

– Конечно, нет. Вы обвинялись в убийстве, что автоматически относило вас к Группе Один. Однако ваше поведение было нетипичным, и мы вам изредка помогали. Но в свою группу без полной уверенности принять не могли. В вашу пользу говорило предубеждение против убийства. Мы нашли Иллиарди и убедились, что именно он совершил преступление, в котором обвинили вас. Самым же сильным вашим козырем был высокий потенциал выживания. Нам абсолютно необходим человек ваших способностей.

– В чем заключается задание? – спросил Баррент. – Чего вы хотите добиться?

– Мы хотим вернуться на Землю, – сказал Эйлан.

– Но это невозможно.

– Мы тщательно обдумали и считаем, что, несмотря на сторожевые корабли, вернуться на Землю можно. Очевидно, через шесть дней мы сделаем такую попытку.

– Лучше подождать еще полгода, – заметила Моэра.

– Шестимесячное промедление будет гибельным. Каждое общество имеет цель, а криминальное население Омеги стремится уничтожить само себя. Баррент, вы, кажется, удивлены?

– Никогда не думал об этом, – признался Баррент. – В конце концов, я был его частью.

– Представьте: все сконцентрируется вокруг убийства. Праздники – предлоги для массовых убийств. Даже закон, регулирующий интенсивность преступности, начинает давать осечки. Мы живем на краю хаоса. Безопасности нет нигде. Хочешь жить – убивай. Единственный способ подняться в статусе – убивать. Безопасно только убивать – больше и больше.

– Ты преувеличиваешь, – сказала Моэра.

– Ничуть. Ограничители преступности кажущиеся. Фикция. Все разлагающиеся общества сохраняют иллюзию благопристойности до конца. А конец омегианского общества приближается. Единственный способ все изменить – найти иной путь.

– Земля, – проговорил Баррент.

– Земля. Вот почему попытка должна быть сделана немедленно.

– Я знаю немногое, – сказал Баррент, – но я с вами и с радостью войду в состав любой экспедиции.

Эйлан снова поежился.

– Я, очевидно, неточно выразился, – произнес он. – Вы будете экспедицией, Баррент. Вы и только вы.