Текст книги "Сочинения Фрица Кохера и другие этюды"

Автор книги: Роберт Отто Вальзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Й. Гревен
Послесловие к сборнику «Сочинения Фрица Кохера» [27]27
  Опущено начало послесловия, посвященное истории и структуре немецкого издания сборника в собрании сочинений Вальзера в 20 томах. (Прим. ред.)


[Закрыть]

<…> «Сочинения Фрица Кохера» – первая книга, которую опубликовал Роберт Вальзер: в 1904 г. в еще молодом тогда издательстве «Insel», в Лейпциге. Ее предыстория началась с письма от 6 января 1902 г.; тогда эти тексты, вероятно, еще даже не были написаны. Но автор, начиная с первого выпуска в октябре 1899 г., поддерживал отношения с журналом «Die Insel» и публиковал там стихи, драматические этюды и небольшие истории. Сначала он был знаком только с Францем Бляем, а затем познакомился в Мюнхене с другими издателями – Альфредом Вальтером Хаймелем, Рудольфом Александром Шредером и Отто Юлиусом Бирбаумом. Он пишет своему агенту из берлинского предместья Шарлоттенбург, где навещал своего брата Карла, художника и графика:

«Глубокоуважаемый господин… Я почтеннейше подтверждаю мое вчерашнее письмо и в связи с этим хотел бы узнать, не могли бы Вы в обмен на предоставление всех моих доселе написанных писательских работ (драмы, проза, стихи) выплатить мне небольшую сумму денег (200 марок). В данный момент я, к сожалению, нахожусь в несколько затруднительных финансовых обстоятельствах, которые, разумеется, не затянутся надолго. Если же Вы пожелаете заняться изданием моих работ, я почтеннейше прошу Вас известить меня об этом и передать мне, если это возможно, указанную сумму…»

Роберт Вальзер в эти годы был одновременно поэтом и конторщиком. Он родился 15 апреля 1878 г. в Биле, кантон Берн, после окончания прогимназии в 14 лет приступил к изучению банковского дела и по окончании учебы работал писарем и бухгалтером, часто меняя место работы. Он пожил в Базеле, Штутгарте, Цюрихе, Золотурне, Туне. Изначально его мечтой было стать актером, потом он начал писать стихи. С небольшими накоплениями он в 1901 г. уехал в Мюнхен, а в конце года в Берлин и пытался здесь, поначалу безуспешно, стать писателем.

Старший брат Эрнст (учитель, впоследствии госпитализированный как шизофреник), предположительно, в его бурные молодые годы поддерживал Вальзера в его литературных и творческих устремлениях. Карл Вальзер, старше Роберта всего на год, был его лучшим другом и товарищем по играм, а теперь стал примером искусного и сознательного устройства творческой жизни. Сам Роберт Вальзер был другим, более противоречивым: самоуверенный молодой гений и бедный, неуверенный в себе нерешительный человек, чуждый миру, разрываемый настроениями фантаст и в то же время по-францискански скромный служитель; сверхчувствительный, несущий в себе психопатическое начало аутсайдер и тонкий, точный наблюдатель, очаровательный насмешник и весельчак.

4 ноября 1903 г., давно вернувшись в Швейцарию и на работу, он писал все еще сомневающемуся директору издательства «Insel»: «Я позволю себе, прилагая визитную карточку Франца Бляя, представить на Ваше рассмотрение перечисленные ниже произведения и почтительно поинтересоваться, не соблаговолите ли Вы издать их одной книгой. Я полагаю, что в простом оформлении эта книга найдет своего покупателя. Жду Вашего мнения по этому вопросу…» Список содержал в себе почти все, что до тех пор написал Вальзер. «Сочинения Фрица Кохера» тоже должны были войти в предполагаемый сборник. Очевидно, он написал их весной 1902 г. Тогда он, отчаявшись стать профессиональным писателем, бежал из Берлина к сестре Лизе, учительнице в деревне на озере Билль. Но потом его, судя по всему, приободрил Йозеф Виктор Видманн, его первый издатель и покровитель, и Вальзер снова едет в Цюрих. Он снимал комнату в Старом городе, по адресу Шпигельгассе 23, на третьем этаже, у той самой госпожи Вайс, которая позже появится в романах «Семейство Таннер» и «Помощник» и которой также адресовано «Письмо Симона Таннера». На этой же улице когда-то жил Лафатер и умер Георг Бюхнер, позже там будет жить Ленин, а в 1916 г. откроется «Кабаре Вольтер» – колыбель дадаизма. С конца марта начали публиковаться «Сочинения Фрица Кохера», на этот раз в воскресном приложении ежедневной бернской газеты «Bund», где редактором фельетонов и литературным критиком был Видманн и где еще 1898 г. Вальзер впервые опубликовал несколько стихотворений, под анонимной подписью «Из редакционной почты».

Когда юный швейцарский поэт Роберт Вальзер два года назад опубликовал в нашем воскресном номере свои этюды, подражающие стилю ученика средней школы, выдав их за сочинения рано умершего юноши, многие читатели в сомнении покачали головами и могли оправдать согласие редактора на публикацию этих работ только тем, что и он сам поверил в существование рано умершего Фрица Кохера и, возможно, посчитал своим долгом почтить его память и потому опубликовать писанину «действительно одаренного мальчика» в качестве документа, представляющего педагогический и психологический интерес. Но за «Сочинениями Фрица Кохера» последовали – также в нашем воскресном приложении – отдельные зарисовки Роберта Вальзера «Конторщик», «Художник», «Лес». На этот раз он не скрывал своего авторства, а стиль зарисовок очень напоминал фиктивные школьные сочинениями своей намеренной простотой. На этот раз головами закачали сильнее – и читатели с прекрасными локонами, и с прической ежиком, и вовсе лысые. Но больше всего некоторых злило то, что им приходилось прочитывать эти вещи до конца, хотя они и находили их «абсурдными». Было что-то убедительное в манере Вальзера выкатывать самобытные мысли без спешки и навязчивости, мягко, как бильярдные шары по зеленому сукну. И волшебство фантазии окутывало читателя ощущением чего-то прекрасного, проплывшего совсем рядом.

(И. В. Видман в газете «Bund», 9 дек. 1904 г., № 344).

Директору же лейпцигского издательства Вальзер писал, что публикация «Сочинений Фрица Кохера» в газете «Bund» была «очень тепло принята». «В любом случае это одно из моих лучших прозаических произведений». План книги, в которую должны были войти эти тексты, менялся еще много раз. Скоро в переписке заходит речь об «издании только книги прозы», затем Вальзер снова хочет «включить в этот том… стихи, они будут свободно перемешаны с прозой, что придаст книге живости…». Карл Вальзер должен был предоставить иллюстрации, а также участвовать в выборе шрифтов и оформлении книги; между Лейпцигом, Цюрихом и Берлином уже путешествовали наброски и эскизы, устанавливался и снова менялся порядок следования текстов. Чтобы ускорить дело, Вальзер обращается еще и к Хаймелю, финансисту издательства, который «очень» поддерживал идею выпустить «том Вальзера». В мае 1904 г. снова ведутся переговоры о возможном издании сборника большого формата со всеми работами Роберта Вальзера, написанными к этому моменту, в июне издательство предлагает напечатать в отдельных небольших томах сначала прозу, затем стихи и, наконец, драматические этюды. По совету брата, в конце концов уступает и даже еще сокращает объем прозы (письмо в издательство «Insel» от 12 июня 1904 г.):

Желаете ли Вы взять в том прозы следующее?:

1. Сочинения Фрица Кохера

2. Конторщик

3. Художник

возможно, 4. Лес

…Объем всех сочинений легко подсчитать, потому что все они, как Вы, возможно, уже могли заметить, состоят из фрагментов совершенно одинаковой длины. Итак, можно напечатать один фрагмент и по нему точно определить объем всей книги, вместе с местом для иллюстраций.

Сочинения Ф. К. …… 20 фрагментов

Конторщик …………… 10 фрагментов

Художник ……….……… 15 фрагментов

Лес ………………………… 10 фрагментов

итого ……………………… 55 фрагментов

В принципе можно выкинуть «Лес», если объем будет слишком большим, в чем я, однако, сомневаюсь.

Снова обсуждаются образцы шрифта, а потом и листы корректуры. Карл Вальзер готовит иллюстрации, шрифты титульного листа, обложки и заголовков. В ноябре 1904 г. книга издана. Автор находит ее «очень милой».

Герман Гессе писал пять лет спустя:

«Его первая книжка – кокетливо-элегантная вещица с веселыми рисунками его брата, Карла Вальзера… Я купил ее из-за милого, оригинального оформления и прочел во время небольшого путешествия… Сначала эти странные, наполовину детские сочинения показались мне шуточными заметками и упражнениями в стиле имеющего риторические способности ироничного юноши. Что в них притягивало и завораживало, так это их неизменно небрежный стиль, радость от написания легких, нежных, милых предложений и слов, что так на удивление редко встречается у немецких писателей. Также там были некоторые замечания по поводу языка. Например, в одном очень веселом сочинении о конторщике: «Прежде чем вонзить перо в бумагу, опытный конторщик несколько мгновений медлит, то ли собираясь с силами, то ли прицеливаясь, как заправский охотник. Затем начинается стрельба, и по райскому полю разлетаются буквы, слова, фразы, причем каждая фраза имеет очаровательное свойство выражать весьма многое. В том, что касается корреспонденции, наш конторщик – настоящий дока. Он изобретает на лету такие обороты, которые изумили бы многих ученых профессоров». Наряду с этим кокетством и страстью к письму, этой игрой словами и легкой иронией уже в той самой первой книжке случайно проявляется любовь к вещам, подлинная, прекрасная любовь человека и художника ко всему сущему, которая бросила теплый, искренний отсвет истинной поэзии на легкие, прохладно-светлые страницы говорливой прозы». Рисунки Карла Вальзера Гессе называет «оригинальными, беззаботно веселыми, забавными и очень свежими картинками», которые как нельзя лучше подходят к книге.

(Г. Гессе в газете «Sonntagsblatt der Basler Nachrichten», 5 сент. 1909 r.).

Это впечатление от первого знакомства с Вальзером, к произведениям которого он всю оставшуюся жизнь испытывал неизменную симпатию и восхищение, доказывает необычайное чутье Гессе. Ибо книга «Сочинения Фрица Кохера», какой бы милой она ни была, не принесла своему автору признания публики – судьба этой книги, скорее, повлекла за собой почти непрерывную череду коммерческих неудач, которые и определили писательскую карьеру Вальзера. Художник и автор получили за книгу всего 250 марок гонорара – Карл Вальзер мог позволить себе отказаться от своей доли. Когда в апреле 1905 г. Вальзер высказал пожелание получить дополнительный гонорар в размере 100 марок, причитающийся ему после продажи 1000 экземпляров, из издательства ему ответили, что «из 1300 напечатанных экземпляров книги на данный момент продано всего 47. Эти цифры не нужааются в комментариях…» (15 апреля 1905 г.). Позже Вальзер вспоминал, что остальной тираж осел на складах магазинов. В этих обстоятельствах издательство «Insel» слышать ничего не хотело о дальнейших публикациях, и в конце концов Вальзер обратился в другие издательства, взявшие под свою опеку его новые книги с большей готовностью, пусть и без особого успеха.

Итак, первая книга – несмотря на дружественные рецензии Видманна, Германа Гессе и некоторых других критиков (среди них Вильгельм Шефер в журнале «Die Rheinlande») – осталась практически незамеченной. Ее автор еще два года провел в безвестности странствующим конторщиком, пока снова не примкнул к брату-художнику и не добился, наконец, многообещающего места на берлинской литературной сцене благодаря вышедшим один за другим романам «Семейство Таннер», «Помощник» и «Якоб фон Гунтен».

«Сочинения Фрица Кохера» – не самые ранние прозаические произведения Роберта Вальзера (таковые вошли в сборник «Истории»). Но отсылка – естественно, ироничная и пародийная – к форме школьного сочинения имеет примечательную основу в биографии автора: есть сведения (устное свидетельство профессора Роланда Куна из Мюнстерлингена, чья мать была родом из Биля и дружила с сестрой Роберта Вальзера Лизой), что школьником Вальзер отличался блестящими успехами именно в написании сочинений – он будто бы даже писал их «на заказ» для подруг сестры, старше его на четыре года.

Фриц Кохер, фиктивный автор «Сочинений», появляется под этим именем также и в позднем рассказе, тон которого имеет с ними нечто общее: «Дневник школьника» в сборнике «Истории». Во фрагменте на диалекте «Пруд» (около 1900—1902 гг.) имя рассказчика – Фриц, а фамилию Кохер носит его больной друг Эрнст, который вызывает у рассказчика зависть тем, что обласкан материнской любовью. Фриц Кохер из «Сочинений» снова встречается нам в романе «Якоб фон Гунтен»; в обоих родительских домах есть слуга Фельман, совпадают и другие детали. Утонченный сын советника играет некоторую роль и в воспоминаниях Симона Таннера («Семейство Таннер»), кроме того, в рассказе «Мальчишки Вайбель», где его зовут Роберт фон Кэнель. Также этот персонаж встречается в эпизоде сохранившегося в отрывках «Феликса» (1925 г.), в которых слегка завуалированно изложена история из юношества Вальзера. Без сомнения, речь здесь идет о биографически-реальной модели, даже если она не известна и не зафиксирована вне творчества Роберта Вальзера: должно быть, у него был одноклассник из средней школы или же друг юности из крупнобуржуазной семьи, и Вальзера завораживала атмосфера изящества и защищенности, царившая в его семье, и, прежде всего, нежно любящая мать. Уже в мальчишеских чувствах, возможно, присутствовала эта амбивалентность, позже нашедшая выражение в литературных отражениях этого мотива: агрессия, издевка и критика, с одной стороны («Мальчишки Вайбель», сцены «Феликса»), и желание идентификации – с другой («Сочинения Фрица Кохера», «Якоб фон Гунтен»). В фигуре Фрица Кохера также может быть заложено воспоминание о старшем брате Роберта Вальзера Адольфе, который был его крестным отцом и умер 15-летним учеником прогимназии.

При этом нельзя упускать из виду, что в «Сочинениях Фрица Кохера» именно идентификация подвергается ироническому осмеянию и – конечно, игриво-неопределенной – критике. Из этого юношеского желания влезть в шкуру другого, занять его место в обществе и вкусить все прелести его жизни Вальзер, вероятно, вынес импульс и материал для своих первых из бесконечного числа литературных маскарадов, но то, какую форму он им придал, нельзя вывести из биографических и психологических факторов. То же самое относится и к остальным указанным работам, объединенным этим мотивом и все-таки разным. Декорации Вальзер нашел в воспоминаниях: это его родной город Биль, каким он был в 1890-е годы, и его окрестности.

«Сочинения Фрица Кохера» представляют собой ролевую прозу – особый способ непосредственного «миметического» языкового формирования реальности, который одновременно является ее критикой. Для Вальзера этот способ оказался особенно притягательным и продуктивным. Также в роли юного протагониста он написал роман «Якоб фон Гунтен», «Дневник школьника» и «Маленькую берлинку», другими примерами могут послужить «История Хельблинга» и «Баста», но к этому жанру следовало бы отнести и множество прозаических произведений в эпистолярной форме, начиная с текста «Дама и актер» до вещей позднейшего периода. Не будем останавливаться на переплетениях ролевой прозы Вальзера и укажем лишь на ее монологический характер, который часто определяет известную номадизацию его героев и их соприкосновения с миром; а также на то обстоятельство, что актерское присвоение чужого сознания (или маскировка собственного) происходит при этом настолько совершенным образом, что актера впоследствии невозможно отделить от его роли. Где Вальзер говорит сам, а где он иронизирует, критикует или разоблачает повторением другое, то, что он имитирует? Тот, кто задается этими вопросами, в случае с «Сочинениями Фрица Кохера» непременно попадет в тупик и столкнется с тотальной игрой, которая делает невозможным ориентирование. Вопрос следует поставить глубже, он состоит в значении такой смены личности посредством языка вообще.

В общем и целом: это забавный и оригинальный художественный продукт на фоне декаданса и югендштиля, иронически-мудрый, неоднозначный и в своей пародийности прогрессивно-наглый – Роберт Вальзер ступил на литературную сцену с творением необычайной чувствительности, поразительно своевременным, но переоценил читающих современников. Говоря о словесной игре и языковой рефлексии, нельзя забывать: Роберт Вальзер был швейцарцем, в Биле посещал среднюю школу только до четырнадцати лет, после чего пошел учиться на банковского служащего; он, вне всякого сомнения, думал и говорил на диалекте – письменный немецкий был для него едва ли не чужим языком, переработанным и отрефлексированным средством выражения.

Остальные тексты сборника, возникшие в то же время, что и «Сочинения Фрица Кохера», уже свидетельствуют о многоликости Вальзера, о его способности к перевоплощениям. «Конторщик» должен был «из-за его вступительного характера» стоять в начале сборника ранних работ Вальзера. Он отображает иронически-поэтичную рефлексию мира, с которым он познакомился уже в 14 лет и куда полностью погрузился с 17 лет, когда он, профессиональный конторщик, стал менять место за местом. Лишь позже, в Берлине, он описал эту среду и ее героев в критически-реалистическом ключе, хотя с тем же ироничным оттенком, в двух первых романах и множестве прозаических текстов.

История «Художника» перекликается с более поздним текстом «Жизнь художника» (сборник «Зеландия»), а также с эпизодами, повествующими о художнике Каспаре Таннере в романе «Семейство Таннер». Вряд ли прототипом этой первой истории о художнике стал Карл Вальзер, брат писателя; в ней Вальзер наслаждается пафосом поздних романтиков, воспевавших гений и меланхолично рассуждавших об антиномии «искусство-жизнь». Но если обратить внимание на языковые детали, становится заметно – особенно там, где стиль перетекает в маньеризм, – разоблачение клише, взятых из наследия XIX века. Намеренная изысканность сменяется здесь наивностью, новелла о художнике превращается в сказку, старые образцы преображаются и парадоксальным образом придают тексту позднейшее, более модерное звучание.

«Сочинения Фрица Кохера» представляют собой, прежде всего, игровое пространство сознания, дают волю словесной и мыслительной саморефлексии; «Конторщик», напротив, затрагивает общественную тематику, а «Художник» – тему искусства. В «Лесе» же раскрывается четвертая основная тема книг Вальзера: гимн natura naturans [28]28
  Природе порождающей (лат.) (Прим. ред.)


[Закрыть], тема с многоголосыми вариациями, размышление о природе, благословляющей и дарующей избавление, но в то же время угрожающей культурному миру, уничтожающей всё человеческое – здесь это не идиллия, которую Вальзер старался воссоздать позже, преимущественно в бильский период, а сообщение о пьянящих стихиях и благочестивая мольба, нежное обожествление. Это не сентиментальное отношение к природе, а трагически-сентименталистское – тоска по утерянному раю.

Таким образом, небольшая и, если проследить ее предысторию по переписке между автором и издательством, абсолютно случайно состоявшаяся первая книжка Роберта Вальзера содержит, если угодно, практически программу всего его творчества.

Й. Гревен
Послесловие к сборнику «Сочинения»

Сборник «Сочинения», вышедший в 1913 г. в лейпцигском издательстве Курта Вольфа, был шестой книгой, которую Роберт Вальзер вынес на суд общественности; но в этом случае ему впервые удалось найти издателя для разнородного собрания своей короткой прозы. (Уже составленный до этого том прозы «Истории» в это время лежал в другом издательстве, тянувшем с публикацией, так что Вальзер в конце концов отозвал его и передал Курту Вольфу.) Для молодого поэта и писателя это было время подведения промежуточных итогов, завершения этапа и подготовки к новому началу. Семь лет назад он приехал из Швейцарии в Берлин, чтобы здесь окончательно стать писателем, а до этого он провел несколько лет в постоянных переездах, был банковским служащим и писарем, секретарем и дворецким и при этом вел вторую, литературную, жизнь. Три романа, вышедшие после переезда в Берлин, в 1907, 1908 и 1909 гг., быстро сделали его известным, не меньший успех имели и многочисленные небольшие публикации в журналах интеллектуального модерна, от «Schaubühne» и «Neue Rundschau» до «Zukunft» и др. Старший брат Карл Вальзер, успешный театральный декоратор, иллюстратор и художник, ввел его в мир театра, в круги художников и литераторов, издателей и меценатов. Но к 1912 г. эти полные надежд годы были уже в прошлом. Роберт Вальзер не смог влиться в культурный бизнес ни как личность, ни как писатель. Его книги выпускались лишь скромными тиражами, издатель Бруно Кассирер в какой-то момент перестал оказывать Вальзеру финансовую поддержку, в салонах Вальзер подчас играл провокационную роль аутсайдера. Он растерял друзей, замкнулся и отказался от планов писать романы, что становится ясно из позднейших свидетельств. После тяжелого духовного кризиса, во время которого он не мог писать, после смерти богатой покровительницы, которая в последнее время материально обеспечивала его, он в возрасте 34 лет завершает этот период жизни, собирая написанное за прошедшие годы в книгу и в то же время подготавливая свое возвращение на родину в Швейцарию.

В начале ноября 1912 г. Вальзер, как следует из сохранившейся корреспонденции, связывается с издателем Эрнстом Ровольтом. (Тот как раз ушел из своего первого издательства, оставив его одному из совладельцев, Курту Вольфу. С середины февраля 1913 г. издательство «Ровольт» называлось уже именем Вольфа.) Возможно, их познакомил Макс Брод, высоко ценивший Вальзера. В обмен на аванс в 300 марок 9 ноября Вальзер отправил в издательство подготовленную рукопись «Сочинений». (Возможно, до этого он предлагал ее галеристу и издателю Паулю Кассиреру. На мой взгляд, следующее замечание в письме к Терезе Брайтбах от 15.01.1926 могло относиться к сборнику «Истории»: «Пауль Кассирер в 1913 г. не решился издать мои сочинения и выдать мне на руки аванс в 300 марок. Позже это сделало издательство Курта Вольфа».) Вальзер потребовал показать ему пробный набор и очень внимательно его изучил, он также посоветовался с братом, который сделал оформление и рисунок на обложку. В середине декабря текст был уже сверстан и вычитан. Тексты «Бирх-Пфайффер», «Лес», «Незнакомец», «Уединение» автор добавил к рукописи позже отдельными письмами и указал места, куда их следовало вставить, как и несколько строк в качестве эпиграфа. Последние вызвали у него сомнение: «Небольшое стихотворение, которое я послал Вам в качестве эпиграфа для «Сочинений», как я теперь думаю, все-таки не очень подходит; оно может испортить впечатление, и я прошу Вас убрать его» (18.12.1912). В постскриптуме, однако, написано: «Если есть место, можно его напечатать, правда, меньшим шрифтом». Книга вышла весной 1913 г., когда Вальзер уже покинул Берлин и вернулся в Биль.

Название «Сочинения» может показаться непонятным: в сборнике наряду с рассказами и фельетонными скетчами, воспоминаниями и парафразами к образцам драматургии, собственно, довольно мало текстов, к которым оно подходило бы в точном смысле, т. е. эссе. Безусловно, Вальзер понимал его шире, он имел в виду все «сочиненное» вообще, литературные импровизации произвольного содержания, и в самой свободной форме. Созвучие со школьными сочинениями напоминает не только о вышедшей несколько ранее самой первой опубликованной книге Вальзера «Сочинения Фрица Кохера» (главная часть которой состоит из цикла фиктивных школьных сочинений) – с некоторой долей иронически-юродивого притворства это название указывает на аспект упражнения, этюда, простой демонстрации навыка.

Указанные в оглавлении рядом с каждым текстом данные о его первой публикации свидетельствуют о том, что все тексты этого тома к моменту его выхода уже были опубликованы по отдельности, и точно указывают на время написания. Оказывается, лишь некоторые тексты написаны в первые «берлинские» годы – на самом деле, произведения этого раннего периода преобладают в томе «Истории», издание которого последовало сразу за «Сочинениями». Большинство настоящих текстов относятся к 1908–1912 гг., тем годам, когда литературная «карьера» Вальзера уже приближалась к кризису. Но дорога в журналы была ему еще открыта, хотя и здесь к концу его берлинского периода наметились перемены: связь с изданиями «Schaubühne» и «Neue Rundschau» ослабла, зато в его поле зрения появился журнал «Rheinlande» Вильгельма Шеффера. Эта художественная среда формировалась скорее под влиянием консервативных и неоромантических тенденций, и стиль текстов Вальзера, вероятно, все больше сближался с ней. Здесь уже заметен тон его бильской прозы: вместе с городскими мотивами отходят на второй план ирония, игривость и критическая рефлексия, а доминировать начинают мечтательные интонации, культ чувствительности и поклонение природе. Поскольку не сохранилось практически никаких писем этих лет, неизвестно, какие внешние причины побудили Вальзера к этой переориентации и как он сам ее комментировал – мы можем опираться только на сами тексты.

Полный энтузиазма Макс Брод писал о «Сочинениях» в «Neue Rundschau» и особо отмечал господство стиля прозы Вальзера над материалом, его изящество и естественность, представшие во всей красе. «Никогда еще не было ничего настолько искусного… Поэтому нашему Вальзеру так превосходно удаются письма: …в своих посланиях Вальзер не просто разработал новые детали, нет, он создал целый новый литературный жанр – и еще много таких новых жанров сыплется на землю из его свободно парящей книги». Кроме того, именно Макс Брод писал о симпатии Франца Кафки к Вальзеру – к очерку «Горные чертоги», который Кафка, по словам Брода, читал «с безумным весельем и восхищением, почти смакуя», и к другой малой прозе, возможно, и к тексту «Овация». С ним часто сравнивали рассказ Кафки «На галерке» из сборника «Сельский врач». (См. «Вера и учение Франца Кафки», 1948.)

Читателям журнала «Schaubühne» на «Сочинения» Вальзера указал («Читатели! Эта книга ваша!») Курт Тухольский:

«Он оживляет клише до третьего и четвертого колена <…> Как снова расцветают все те общие места, которые мы давно мысленно похоронили, как раскрывают они глаза и улыбаются нам! <…> нет, это не романтическая ирония. Это скорее любовь, бесконечно тонкая любовь – та же, что на каждой странице его романов преображает давно наскучившие вещи».

Что следует сказать о малой прозе Роберта Вальзера вообще, так это то, что она представляет собой своего рода литературное средство коммуникации, это относится также и к «Сочинениям»: необходимо предостеречь читателя от того, чтобы только удивляться свободе артиста, хождению по канату, виртуозности языка. Изнанкой такого восхищения со стороны небольшого числа современников стал для Вальзера сопутствующий ему уничижительный приговор большинства: литература такого рода – «слишком легкий товар», искусство мыльных пузырей. В этом заключается заблуждение, основывающееся даже не на формате текстов, а на их внешнем виде: при внимательном чтении они открывают читателю волнующие, часто ошеломляющие воззрения и обретают художественную ценность, которая, как раз потому, что не имеет с «материалом» в привычном понимании ничего общего, оказалась постоянной.