Текст книги "Ключ от морга"

Автор книги: Роберт Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Так будет удобно?

– В случае, если он мне понадобится, – кивнул я.

Хьюинг с любопытством спросил:

А вы в самом деле думаете, что вам может понадобиться револьвер?

Вы сами решите, когда я вам расскажу, что со мной приключилось.

Я думал, ваш брат носит оружие с собой.

Да, иногда. Сегодня у меня оно тоже было, но я его потерял. – Я подался вперед. – Моя история касается Элвина Бэйна и объясняет его отсутствие. Можно начинать?

– По-моему, самое время, – спокойно сказал Хьюинг.

Я откинулся на спинку кресла и заговорил…

Глава 6

Я начал с гольфа в субботу и с просьбы Элвина Бэйна поговорить со мной наедине. Я не пропустил ничего. Когда дошел до того, как обнаружил тело Бэйна, Хьюинг приподнялся в кресле.

– Боже мой, убит? Так Элвин мертв?

– Да.

Он упал в кресло и провел рукой по лбу. Мисс Фордайс сидела не шевелясь, устремив потрясенный взгляд на Хьюинга. Он снял очки, сжал пальцами переносицу, потом посмотрел на меня голыми беззащитными глазами.

– Это удар, Беннет. Я… я не могу в это поверить.

– Это правда…

Он снова надел очки.

– Вы известили полицию?

– Нет. Я сначала хотел увидеться с вами.

– Это была ошибка, Беннет. – Казалось, он уже овладел собой. – Не сообщить о преступлении – это…

– Знаю, – перебил я, – я рискую. Сейчас я думаю об Элвине Бэйне и о его просьбе.

– Продолжайте, – мрачно произнес Хьюинг, – расскажите мне остальное.

Карандаш мисс Фордайс проворно двигался, пока я говорил. Я быстро рассказал все: о шарфе в красную клетку на ступеньках лестницы, исчезнувшем, когда я спускался обратно, о серой кошке с колокольчиком, о том, как я обыскал дом перед уходом.

– В таком случае, – сказал Хьюинг, – убийца Элвина должен был еще находиться в доме, когда вы прибыли, и тихонько выбрался, пока вы были наверху.

– Да, сэр, – сказал я. – Там кто-то был. Человек, который подобрал шарф. И еще. Дальше по улице стояли машины – темный «шевроле» и «седан». Когда я уезжал, «шевроле» уже не было.

– Вы думаете, шарф принадлежал миссис Бэйн?

– Не знаю. Когда мы с Элвином разговаривали, он сказал, что ее нет дома.

– Она могла вернуться, – сказал Хьюинг, – но в настоящий момент это не имеет значения. Продолжайте, пожалуйста.

Я рассказал о следовавшем за мной сером «седане» и о том, как удалось оторваться от него. Когда я дошел до того, как в офисе нашел Сэнди, мой голос стал хриплым, а правая рука непроизвольно сжалась в кулак. Я снова испытал ярость и замолчал.

Хьюинг поднял брови и мягко сказал:

– Как я понимаю, мисс Холлис для вас нечто большее, чем секретарша?

– Да. Мы собираемся пожениться.

– Я могу понять ваши чувства. Она серьезно пострадала?

– Нет. Не в этом суть. Главное, что они посмели коснуться ее.

Очевидно, Хьюинг заметил что-то в моих глазах, потому что сказал осторожно:

– Насилием вы ничего не добьетесь.

– Посмотрим, черт возьми.

Мисс Фордайс осуждающе фыркнула.

Мне оставалось рассказать немногое: как я отвез Сэнди домой и как приехал сюда. И как потом человек по имени Чарльз Хемилтон застал меня врасплох… Я рассказал все. Хьюинг сидел, подавшись ко мне, хмурясь и легонько теребя нос большим и указательным пальцами. Мисс Фордайс писала, не поднимая глаз. Я закончил:

– Их послали убить меня. Они стреляли шесть или семь раз, когда я был в переулке и на пожарной лестнице. Мне очень повезло. Я вбежал в этот дом, нашел ваш офис. Боюсь, что я не очень деликатно обошелся с мисс Фордайс, но тут я ничего не мог поделать.

Хьюинг нагнулся ко мне.

– И эти двое последовали за вами сюда?

– Да. Они прошли мимо вашей двери.

– В таком случае они не могли знать, что вы направляетесь ко мне?

– Видимо, нет. Мне кажется, их послали к дому Бэйна, чтобы захватить меня там, но они меня упустили и поехали в мой офис. Меня не было, а секретарша не знала, где я. Они ждали внизу на улице, проследили нас до дома Сэнди, а потом последовали сюда за мной.

Хьюинг нахмурился.

– Если они намеревались убить вас, то почему не сделали этого раньше?

– Видимо, было неудобно или опасно. Машины, люди. Они вели меня на длинном поводке, а когда я вошел в это здание, устроили мне ловушку. Вечером здесь безлюдно, и место очень удобное. Работали они с подстраховкой и осечки не ожидали…

– Они состоят на службе у этого Дэймона?

– Это признал сам Хемилтон. Я знаю, что и Лонгер на него работает. Думаю, миссис Бэйн ему обо мне сообщила…

Хьюинг тяжело вздохнул.

– Беннет, это прискорбно… Элвин Бэйн был моим другом. Я потрясен. Если я показался вам равнодушным, то лишь потому, что сначала хотел выяснить факты. Юристы оперируют только фактами. – Он в упор посмотрел на меня. – Вы уверены, что он мертв?

– Черт возьми, да. Стреляли почти в упор. Пуля попала чуть ниже правого глаза.

Пухлые плечи Хьюинга содрогнулись, словно его самого поразила пуля.

– Бедный Элвин. Хороший и добрый человек. Он слишком поздно женился.

– И выбрал плохую жену, – добавил я.

– Видимо, да, судя по тому, что он рассказал вам. – Тон Хьюинга стал решительным. – А теперь я должен подумать об интересах своего клиента. Следует немедленно известить полицию. – Он потянулся к телефону у себя на столе.

– Не следует, – сказал я.

Он замер с протянутой рукой, озадаченно глядя на меня.

– Беннет, убит человек, – начал он, опуская руку на стол. – Вы нашли тело и до сих пор не сообщили полиции.

Я был настойчив:

– Бэйн был моим другом. Теперь ему ничем нельзя помочь, но мы можем сделать то, что он хотел. Вы знаете, что сегодня вечером он намеревался сделать изменение в своем завещании?

Да, конечно. Мы обсуждали это вчера. Но миссис Бэйн, как его законная жена, обладает некоторыми правами в отношении завещания. Я это объяснил Элвину.

– Останутся ли за ней какие-либо права, если в суде будет доказана ее измена?

Как сказать. Супружеская неверность во многих аспектах сложная штука. Бесспорно установленный факт неверности – другое дело. Если удастся ее доказать, то появятся значительные шансы, что теперешнее завещание мистера Бэйна можно будет пересмотреть. Но доказательство должно быть основано на неопровержимых уликах. У меня есть письмо Элвина, в котором он заявляет о своем намерении развестись с женой и исключить ее из завещания. Сегодня мы собирались обсудить детали и составить новое завещание. Он сказал, что намерен получить улики против миссис Бэйн, но не упомянул, каким образом.

– Он хотел, чтобы их нашел я. Я не мог сделать это лично, тогда не мог, но обещал помочь любым другим способом. И хочу выполнить свое обещание.

– Но вы сказали, что ваше агентство не занимается бракоразводными…

– Агентство здесь ни при чем, – прервал я. Это касается только меня. Мне не нужно никакой платы. То, что я должен, я сделаю ради него и ради себя. Деньги, которые он мне оставил, можете присоединить к сумме капитала.

– Мне кажется, вы можете рассматривать их как законное вознаграждение…

– Мне они не нужны.

Хьюинг развел руками.

– Как вам угодно. Что вы намерены делать?

– Пойду к Дэймону. Буду шпионить, следить, вынюхивать. Если удастся, накрою миссис Бэйн с ним в постели, а потом выступлю во весь голос в каком-нибудь суде. Я выступлю, даже если не накрою их. Элвин сказал мне, что жена изменяет ему с Дэймоном, и для меня этого достаточно. Но Дэймоном я займусь особо.

– Я не советовал бы лжесвидетельствовать, – сухо сказал Хьюинг. – Это противозаконно.

– К черту законы!

– Мистер Беннет, будьте же благоразумны! – Голос Хьюинга был резок. – Я понимаю, что вы должны чувствовать. Вашего друга убили, невесту избили, вы сами подверглись нападению и смертельной опасности. Но вы ничего не достигнете, идя против закона…

– Черт побери, – разозлился я. – Эти типы хотели меня убить.

– Успокойтесь, пожалуйста, – сказал Хьюинг. – Вы должны рассматривать ситуацию объективно.

Ну конечно, – ухмыльнулся я; мне хотелось курить.

– Хорошо. – Адвокат сцепил на столе свои маленькие пухлые руки. – Итак, мистер Беннет, кто же, по-вашему, убил Элвина?

Я успокоился, откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. Я был по-настоящему спокоен. Ярость пряталась внутри.

Я сказал бесцветным тоном:

– Его убил Дэймон или, скорее всего, один из его головорезов. Они пытались инсценировать ограбление, но это липа. Они просто перевернули весь дом и бросили на виду бумажник Бэйна. Комнаты второго этажа оказались нетронутыми. Его убили, потому что он хотел придать огласке связь своей жены с Дэймоном, потому что он собирался начать бракоразводный процесс, указав на Дэймона как на ее любовника. Дэймон не хотел этого сейчас. Он на прицеле в полиции после убийства Ферфакса. Он отвертелся, так как не было улик, но, если по какой-либо причине за него возьмутся опять, ему может быть туго.

– Вы считаете, что Дэймон в самом деле ответствен за убийство Ферфакса?

– Наверняка. Этот Хемилтон у него за палача, он сам признался мне, что убил Ферфакса. Понимаете, он думал, что мне уже крышка.

Хьюинг сжал губы, потом спросил:

– Значит, вы по-прежнему под угрозой?

– Будьте уверены.

– Тогда нам надо уведомить полицию хотя бы ради вашей собственной безопасности…

Я попытался рассмеяться, но вышло какое-то кудахтанье.

Хьюинг нахмурился, сплетая и расплетая пальцы.

– Вы считаете, что в убийстве Элвина виновен Дэймон. Но откуда ему было знать, что Бэйн готовит развод?

– Мистер Хьюинг, – сказал я угрюмо, – я все растолковал вам в подробностях. Вы, юрист, не видите того, что вижу я. Когда я разговаривал сегодня вечером с Бэйном по телефону, миссис Бэйн подслушала нас. Она была наверху в гостиной у отводного аппарата. Я предостерегал Бэйна, но он считал, что ее нет дома. Она дала знать Дэймону, и его ребята принялись за дело. Это помешало Элвину подать на развод и изменить завещание. И теперь, когда он мертв, миссис Бэйн унаследует его капитал и будет припеваючи жить с Дэймоном.

В глазах Хьюинга отразилось недоумение.

– Но для чего ему было убивать вас?

– Это же очевидно… – Я был терпелив. – Миссис Бэйн слышала мой разговор с ее мужем. Она знала, что мне известны намерения Элвина и я хочу обеспечить его нужными для развода уликами. Так что, вполне естественно, Дэймон захотел убрать и меня. Но он не хотел делать этого в доме Элвина. Это было бы совсем не умно. Меня должны были найти мертвым где-нибудь в другом месте, далеко оттуда, чтобы никто не мог усмотреть связи между двумя убийствами.

– Понимаю. Но как вы можете быть уверены, что миссис Бэйн здесь замешана? Откуда вам известно, что она подслушала ваш разговор?

Я заерзал в кресле и взглянул на мисс Фордайс. Она сидела тихо, быстро водя карандашом. Я тревожился о Сэнди и хотел ей позвонить. Кроме того, разболелся прокушенный палец. Я потуже затянул платок и устало сказал:

– Когда я сегодня звонил домой Элвину в первый раз, трубку взяла миссис Бэйн. Она сказала, что Элвин готовит мартини, который она не любит. А любит она «Манхеттен». После того как она позвала мужа к телефону, он выдал мне какую-то белиберду насчет посадки помидоров, и я догадался, что она была поблизости. Я положил трубку, и он перезвонил мне, думая, что она уже ушла. Но она была дома. Она подслушала наш разговор по параллельному телефону и все поняла. Потом предупредила Дэймона.

– Беннет, – сказал Хьюинг, – я не хочу показаться глупым, но откуда вы знаете, что миссис Бэйн подслушивала?

– Извините. На столике наверху, рядом с параллельным телефоном, стоял бокал. В нем раньше был коктейль «Манхеттен».

– Я не пью, мистер Беннет, – сказал Хьюинг почти виновато, – и совершенно не разбираюсь в коктейлях. Я не в состоянии понять, как вы могли заключить по пустому бокалу…

– Внизу я видел стакан из-под мартини Элвина, – прервал я. – В нем лежала маслина. Настоящий мартини состоит из джина и сухого вермута с маслиной или маленькой луковичкой. «Манхеттен» делается из виски и сладкого вермута и в него иногда кладут вишню. Мартини бледно-янтарного цвета, а «Манхеттен» розовый, почти красный. В бокале возле телефона наверху еще оставалось несколько розовых капель.

Хьюинг кивнул.

– Понятно. И предполагается, что миссис Бэйн проводит этот вечер за партией в бридж?

– Да. Но если подозрения Элвина были правильны, она сейчас с Дэймоном.

– Мы могли бы проверить, если бы знали, к кому она собирается на бридж.

– К Флоренс Маркхэм. Я видел это имя в ее записной книжке.

– Хм… – Хьюинг задумчиво посмотрел на меня. – Вы наблюдательны.

– Это мой бизнес – быть наблюдательным.

– Почему мы не звоним этой Флоренс Маркхэм? – спросил Хьюинг.

– Попробовать стоит, но там ее наверняка не окажется.

– Давайте все же позвоним, – Хьюинг достал из ящика стола телефонную книгу, и взгляд его заскользил по страницам. – Не значится, – сказал он. – Вероятно, она замужем, а телефон записан на его имя. – Он обратился к мисс Фордайс: – Вас не затруднит принести городской справочник?

Она поднялась и вернулась с толстой книгой, которую положила перед Хьюингом.

Он перелистал страницы, нашел нужную и повернул справочник так, чтобы я мог видеть. Я прочитал: «Маркхэм Стенли, коммерческий директор промышленной компании Амплейкс». Был указан адрес в восточном Кливленде. Я поднял глаза на Хьюинга.

– Пожалуй, это она. Какой номер телефона?

Он еще раз посмотрел в справочник и потом назвал мне номер. Я подвинул к себе телефон.

– Это городской?

Он молча кивнул. Мисс Фордайс уже опять сидела, держа на коленке свой блокнот. Я набрал номер и сказал Хьюингу:

– Ее там не будет.

Он пожал плечами и ничего не сказал.

После третьего звонка отозвался женский голос:

– Алло?

– Это квартира Маркхэмов?

– Да. Это миссис Маркхэм. – У нее был приятный, низкий, хорошо модулированный голос.

Я поколебался не более секунды, потом сказал:

– Это мистер Бэйн. Будьте любезны, я могу поговорить со своей женой?

– Конечно, мистер Бэйн, подождите минуточку.

Я посмотрел на Хьюинга и угрюмо сказал:

– Она там…

Он опять пожал плечами. Мисс Фордайс отчетливо фыркнула.

Глава 7

Я ждал, прижимая к уху трубку. Я был уверен, что смогу узнать голос миссис Бэйн – во всяком случае по телефону. Все, что я хотел, это услышать ее голос, а потом положить трубку. Пусть о смерти мужа ей сообщит полиция. Может быть, это окажется для нее новостью, а может быть, нет. Я просто пока не знал этого. Но узнаю, пообещал я себе, еще до исхода ночи. Меня охватило нетерпеливое желание завершить начатое, отомстить за Элвина Бэйна, разделаться с убийцами, которые мучали Сэнди и пытались убить меня, и поймать его жену в объятиях Джона Дэймона. Но теперь на это было мало надежды, по крайней мере сегодня вечером.

Я устал, но усталости не испытывал. Я почти ничего не ел и только раз или два налил себе из бутылки, хранившейся в офисе. Но я чувствовал себя напряженным и взвинченным. Давно я не сталкивался со столь хладнокровным и гангстерским покушением на жизнь. И никто никогда раньше не прикасался к Сэнди. Никогда так дерзко не вторгались в мой офис. Случалось, вваливался какой-нибудь тип, но с таким я быстро управлялся. Все в порядке вещей, такая работа. Но чтобы тронули Сэнди…

Орвилл Хьюинг и мисс Фордайс молча наблюдали за мной. В этот момент в трубке зазвучал голос – это опять была миссис Маркхэм:

Извините, мистер Бэйн, но Арлена только что объявила большой шлем в пиках, и ей нужно сосредоточиться. Она перезвонит вам через несколько минут. Вы дома?

Нет, – ответил я. – Дело довольно важное. Я подожду у телефона…

Это может занять некоторое время. В конце концов, шлем… – Голос миссис Маркхэм как будто отдалился, а потом она сказала оживленно: – Мистер Бэйн, я хочу, чтобы вы знали, что я постоянно прошу Арлену привести вас, она говорила о вас столько хорошего. Стен и я были бы очень рады познакомиться с вами. Стен – это мой муж. Мы так подружились с Арленой, и, по-моему, это просто стыд, что мы ни разу не встретились все вчетвером. Что, если нам как-нибудь на днях пообедать всей компанией?

– Звучит соблазнительно. Арлена все еще не сыграла этот шлем?

– Пока нет. Послушайте, мистер Бэйн, если вы дадите мне ваш номер, она позвонит через несколько минут…

– Ничего, я подожду…

– Дело не в этом, мистер Бэйн, я знаю, что вы подождете и это вам не трудно, но я ожидаю довольно важного телефонного звонка от своей матери, а если линия будет занята… – Она виновато рассмеялась. – Надеюсь, вы понимаете. Дайте мне номер, по которому Арлена может вас найти, и она вам в скором времени позвонит.

Следовало бы заставить ее повертеться еще немного, но я не стал. Прикрыв микрофон ладонью, я спросил у Хьюинга номер его телефона и повторил его миссис Маркхэм.

– Спасибо, мистер Бэйн. – Мне показалось, что я уловил в ее голосе нотку облегчения. – Не отходите далеко. – Она положила трубку.

Я посмотрел на Хьюинга.

– Прикрывает и тянет время.

– Вы не можете быть в этом уверены, – сказал он. – Может быть, она действительно там.

– Как бы не так. Эта миссис Маркхэм сейчас позвонит домой к Дэймону и предупредит миссис Бэйн, а та немедленно позвонит по этому телефону якобы после окончания партии. Предоставьте это мне. – Я снова вынул сигареты, но вспомнил, что остался без зажигалки и что, по словам мисс Фордайс, в офисе нет спичек. Я все же спросил Хьюинга:

– Спичка найдется?

– Извините, не курю. И мисс Фордайс тоже.

Я вздохнул и убрал сигареты в карман. После этого мы втроем сидели и молча смотрели на телефон. Минут через пять он зазвонил. Я достал платок из нагрудного кармана пиджака, поднял трубку, набросил на микрофон и сказал:

– Алло.

– Дорогой, извини, я просто должна была сыграть этот шлем. Что ты хотел?

Это был тот самый телефонный голос. Те же интонации, особенно в слове «дорогой», которое она произвела как бы нараспев к концу.

Я придал своему голосу грубость.

– Я в аэропорту. Звонили из Детройта, и мне придется вылететь туда на пару дней.

– Ох, всего лишь этот глупый бизнес. Ну, хорошо, Элвин, спасибо, что позвонил. Когда ты будешь дома?

– В четверг или в пятницу.

– Элвин, – сказала она, – твой голос как-то странно жучит. Ты что, простудился?

– Нет. Наверно, что-то на линии. До свидания.

– До свидания, дорогой. – В звуке ее голоса мне опять послышался напев.

Я положил трубку и посмотрел на Хьюинга.

– Вам удалось провести ее? – спросил он.

Я потер подбородок.

– Не знаю. Если нет, она сыграла с блеском.

– Что теперь?

– Она у Дэймона, я уверен. И если она действительно приняла меня за Элвина, то теперь останется там; может быть, на всю ночь.

– Но тогда, видимо, она не знает о смерти Элвина? – спросил Хьюинг. – Значит, она не замешана?

– Кто знает? – Я встал. – Я еду к Дэймону и постараюсь сделать то, что обещал Элвину.

Хьюинг поднял брови.

– Лично?

– Да. Это самое меньшее, что я могу теперь сделать.

– Где живет этот Дэймон?

В многоквартирном доме на Карнеги. Возле 105-й. – Я взял телефонную книгу и полистал ее. Номер Джона Дэймона значился под адресом на Карнеги. – знаю, где это. Найду, не беспокойтесь.

– А потом? – спокойно спросил Хьюинг.

– Это зависит от доказательств, которые я получу. Опальное ваше дело, так как вы поверенный Элвина. Какие у нас шансы исключить миссис Бэйн из завещания?

– Я бы сказал, спорные. – Он нахмурился, подергав себя за мясистый нос. – В воскресенье вечером, вчера, Элвин подписал документ, в котором говорилось, что жена не получит долю его имущества по причине ее неверности.

– Это пройдет в суде? Я имею в виду при отсутствии нового завещания?

– Возможно, – с сомнением ответил Хьюинг, – если мы сможем представить неопровержимые доказательства. – Он вздохнул и добавил: – Если бы только Элвин дожил до подписания нового завещания! Миссис Бэйн теперь вдова, даже если она и не осведомлена еще об этом. Этот факт способен сделать недействительными любые улики, которые вы сможете раздобыть. Тем не менее, если мы сможем доказать, не оставив никакого сомнения, что она была неверна в вечер смерти ее мужа, у нас была бы сильная позиция.

Я подался вперед.

– Каковы главные пункты его теперешнего завещания?

Хьюинг развел руками.

– Я не имею ничего против того, чтобы все это сообщить вам. Я душеприказчик. В завещании предусматриваются некоторые особо выделенные суммы. Но основная часть имущества должна перейти к его жене. Он оставил сто тысяч долларов детскому дому в Алабаме Элвин, как вы знаете, был сиротой и воспитывался там.

– Я не знал, – сказал я. – Еще какие-нибудь распоряжения?

– Каждый из его служащих должен получить до 1000 долларов, причем сумма определяется в зависимости от длительности работы. – Хьюинг заколебался, а потом добавил: – Кроме того, вам, как своему другу, он оставил 10 000 долларов…

Я был ошарашен.

– Почему, ради всего святого?

Хьюинг шевельнул своими круглыми пухлыми плечами.

– Потому что он любил вас. Потому что вы были добры к нему и выступили поручителем при его приеме в загородный клуб, потому что вы относились к нему хорошо. Это его слова, мистер Беннет. У Элвина было мало друзей. Он действительно был одиноким человеком.

Я чувствовал, что готов расплакаться.

– Какова общая сумма его капитала?

– Около двух миллионов.

– Большая часть которых теперь достанется миссис Бэйн?

Он кивнул.

– Правильно.

– Каковы были условия его нового завещания, которое он не успел подписать?

– Особо выделенные суммы оставались прежними, по основная часть состояния поступала под опеку его банка, с тем чтобы по усмотрению банка быть распределенной среди различных благотворительных организаций и фондов. Кроме жены, у него не было никаких близких. Миссис Бэйн, разумеется, полностью исключалась.

– Вы упомянуты в его завещании? – спросил я напрямик.

Он покачал головой.

– Конечно, нет. Он годами платил мне существенный гонорар.

– Итак, – сказал я, – теперь наше дело – постараться исключить миссис Бэйн из существующего завещания. Этого хотел Элвин. Если мы достигнем цели, что станет с ее долей?

– Согласно первоначальному завещанию Элвина, имеющего в данный момент законную силу, если его жена умрет, или вступит в повторный брак, или будет исключена каким-либо иным образом, мне вменяется распределить деньги на благотворительные цели каким-либо организациям и лицам по своему усмотрению – вполне понятно, сообразуясь с предписаниями суда.

– Понятно. Улики против миссис Бэйн должны быть неопровержимы, правильно?

Хьюинг деликатно кашлянул и метнул взгляд на мисс Фордайс, которая отвела глаза. Он еще раз кашлянул и сказал:

– Мне понадобится больше, чем ваши голословные показания очевидца. В суде это будет всего лишь вашим утверждением против утверждений Дэймона и миссис Бэйн. Трудно лишить жену состояния, которое переходит к ней по наследству. Жена, мистер Беннет, вне зависимости от ее поведения, имеет очень большие законные права. Притом, должен вам напомнить, что миссис Бэйн теперь вдова и юридически не ответственна перед мужем за свое поведение. Тем не менее мы все же можем иметь шанс. Мне потребуется безупречное доказательство неверности, законченного… э… адюльтера!

– Фотографии, что ли? – спросил я.

Он нахмурился.

– Простите?

– Фотографии, – нетерпеливо повторил я. – Подлинные изображения Джона Дэймона и миссис Бэйн в позе или ситуации, недвусмысленно подтверждающие их интимную связь.

– Да, – Хьюинг вздохнул, – боюсь, что нужно именно это. Обычно я не берусь за дела такого рода, но ради Элвина…

– Я тоже не берусь за дела такого рода, – прервал я, думая, что Хьюинг оказался более осведомленным, чем я ожидал. Я взглянул на мисс Фордайс. Она не поднимала глаз от блокнота, но мне показалось, что на лице у нее выступил слабый румянец. – Это грязное дело, – добавил я, обращаясь к Хьюингу, – но ничего не поделаешь. Как я смогу с вами сегодня связаться?

– Я буду ждать здесь, – сказал он мрачно и обратился к мисс Фордайс. – А вы можете идти домой.

– Мне лучше остаться, – возразила она. – Я могу вам понадобиться, если мистер Беннет получит улики…

Он покачал головой.

– Если мистер Беннет добьется успеха, улики можно будет запереть на ночь в сейфе, а его показания запишем завтра утром.

Она закрыла блокнот и ничего не ответила.

Когда я направился к двери, Хьюинг сказал:

– Меня весьма тревожит тот факт, что мы не известили полицию.

Я остановился и повернулся к нему.

– Меня тоже, но что толку об этом беспокоиться? Все нужно сделать сегодня, прежде чем обнаружится убийство Элвина. Надеюсь, еще не слишком поздно. Вмешательство полиции сейчас все погубило бы, и я лишился бы шанса накрыть Дэймона и миссис Бэйн вместе. Еще несколько часов отсрочки ничего не меняют. Единственный для нас способ помочь Элвину – это постараться выполнить его желание. Обещаю вам, что оповещу полицию при первой же возможности.

Он спокойно сказал:

– Вы не сообщили своевременно об убийстве, и у вас могут быть серьезные неприятности.

– По-вашему, я об этом не знаю? – отозвался я не слишком учтиво.

Он задумчиво посмотрел на меня, потом сказал:

– Я тоже, знаете ли, теперь замешан.

– А вам придется рискнуть…

Он медленно кивнул.

– Я отдаю себе в этом отчет. Все зависит от успеха вашей… э… миссии. Вы берете кого-нибудь с собой?

– Я никого не стал бы звать на такое дело. Это сугубо личное предприятие.

Он мягко произнес:

– Месть?

– Отчасти.

– Не забывайте только, что главное – улики.

– Не забуду.

– Это может оказаться опасным, – сказал Хьюинг.

– Это я тоже знаю.

– Вы сказали, что тот человек отобрал у вас оружие. Возьмите мой револьвер, если хотите. – Он кивком указал на маленький револьвер на столе.

– Спасибо, но мне понадобится что-то поавторитетнее. Достану что-нибудь другое… – Я вышел в приемную.

– Удачи, Беннет, – сказал вслед мне Хьюинг.

– Спасибо. – Я оглянулся. Оба безмолвно наблюдали за мной, и мне показалось, что выражение лица у женщины оставалось по-прежнему враждебным.

Прежде чем покинуть приемную, я осторожно высунул голову за дверь и посмотрел по сторонам длинного коридора. Он был пуст. Я закрыл за собой дверь приемной, быстро прошел к лестнице, опустился на три пролета и направился к выходу. Проходя мимо двери, ведущей в переулок, я испытал соблазн выйти и поискать свою шляпу и подаренную Сэнди зажигалку, но сразу же отбросил эту мысль как нелепую.

Я вышел на улицу. Уличное движение было все еще оживленным, а на тротуарах теснились люди.

Я поравнялся с огромной аптекой и зашел туда. Похоже, здесь продавалось все, от аспирина до телефонного аппарата или телевизора. Я купил маленькую фотокамеру. Она была небольшая, но с зеркальным видоискателем, приставной фотовспышкой и объективом со скоростью затвора в сотую секунды. В офисе имелась репортерская фотокамера, но она была слишком громоздкой. Маленький аппарат вполне годился для моих целей. Я купил еще катушку пленки и коробку с пятью вспышками.

Я приблизился к своей машине, держась настороже. Все выглядело как обычно. По тротуарам шли прохожие, по мостовой проезжали машины. У тротуара с шипением тормозов остановился автобус. В дверях маленькой табачной лавочки стоял знакомый полицейский. Он сказал:

– Привет, Джим. Славный вечерок.

– Привет, – откликнулся я.

Он кивнул на мою машину, стоявшую на стоянке.

– Я узнал твою машину. Время почти что вышло.

– И ты тут торчишь только для того, чтобы влепить мне штраф за просроченную стоянку, а?

Он ухмыльнулся. Это был молодой коп по имени Мэлони.

– Сержант Рокингем очень любит, когда тебя штрафуют.

– Рок – мой приятель, – сказал я. – Когда увидишь его, передай, что я посылаю его ко всем чертям.

Коп рассмеялся.

– Я так и сделаю, Джим.

Я пошел к машине, ободренный присутствием Мэлони. Машина казалась пустой, но на всякий случай, прежде чем сесть за руль, я заглянул на заднее сиденье, словно старая дева, заглядывающая под кровать. Воспоминание о двух убийцах в переулке было еще свежо. Я это забуду не скоро. К тому же я знал, что в следующий раз они постараются действовать наверняка. Они не могут допустить, чтобы я остался в живых после того, как слышал признание похожего на студента типа в твидовом костюме. Они должны сделать свое дело. Дэймон не терпит растяп. Два моих приятеля по-прежнему начеку, будьте спокойны! Вопрос лишь в том, когда и где…

Я вдруг пожалел, что не взял маленький револьвер Хьюинга. Он предоставил бы мне хоть какую-то возможность защиты, пока я не обзаведусь оружием посолиднее. Но теперь было слишком поздно. Все было слишком поздно, почти все. Я подумал об Элвине Бэйне, лежащем мертвым в своей ванной, и повернул ключ зажигания с чувством, что нельзя терять времени. И еще я испытывал страх, и чувство потери, и негодование, и просто ярость, кипящую внутри.

В ящике для перчаток нашлись спички. Я закурил и устремился через весь город со скоростью, которую позволяло уличное движение. Я наблюдал за машинами, особенно за теми, что останавливались у светофоров рядом со мной. Вокруг было немало светлых «седанов», но их пассажиры не вызывали подозрений. Мне казалось маловероятным, чтобы мои два приятеля сделали новую попытку, не дождавшись момента, гарантирующего успех, но я не мог быть полностью уверен.

Я добрался до своего дома, но решил не оставлять машину на темной стоянке позади здания и проехал два квартала, прежде чем нашел свободное место у тротуара. Фотоаппарат и снаряжение я оставил в машине, запер ее и вернулся к дому пешком. Это был спокойный район и на улице попадалось мало прохожих. Я шагал быстро, держась поближе к краю тротуара, обходя темные подъезды и проходы между домами, и вскоре оказался у дверей своего дома.

Я поднялся на лифте на третий этаж и вошел в устланный ковром коридор. Напротив моей двери находился маленький холл с креслами и столиком. Лампа под абажуром бросала легкий свет на пастельного цвета ковер и стены.

В одном из кресел сидела женщина, читая газету. Я взглянул на нее, но она не подняла головы. Ее лицо находилось в тени, но я видел, что одета она в дорогое темное платье с открытыми плечами. Свет сиял на ее обнаженных руках. Кожа была гладкой и слегка загорелой. На кресле рядом с ней лежало норковое манто и продолговатая узкая сумка из мягкой коричневой кожи. У нее были черные волосы, разделенные сбоку пробором с мягкой волной, подстриженные довольно коротко и создающие блестящую рамку для находящегося в тени лица.

Звон моих ключей заставил ее поднять голову. Моего приближения по мягкому ковру она, по-видимому, не слышала. Я кивнул ей и вставил ключ в замок, думая, что она живет в этом доме или, может быть, ждет свою подругу. И только когда я открыл дверь, она заговорила:

– Мистер Беннет? – У нее был спокойный, тихий и приятный голос.

Я повернулся и внимательно посмотрел на нее. Она подняла голову, и я увидел, что она миловидна, даже красива. Маленький нос, большие темные глаза, изящно очерченный рот.

Ее скрещенные ноги были стройны и очень хороши, с плавными линиями икр и тонкими щиколотками. Вся она создавала впечатление гибкости и стремительности.