Текст книги "Занавес"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА 13

– Он мертв?

– Снимите его!

– О, нет! Пожалуйста, нет!

– Снимите его… кто-нибудь!

– Позовите врача!

– Он в городе!

– Подставьте под него стул!

– Пульс есть?

– Нет! Нет!

Ужас сковал каждого. Каждый пытался осознать картину, представшую перед глазами.

Но это было невозможно.

Неужели это Бакс там, наверху? Повешенный, с руками, висящими по бокам, с языком багровым и вздутым, с темной кровью, капающей с подбородка.

– Снимите его! Чего мы ждем?

– У кого есть нож?

– Ты не перережешь канат ножом!

– Он мертв? Может, он не мертв?

– Кто-нибудь вызовите полицию!

– Они приедут как минимум через полтора часа!

– Снимите же его!

– Пожалуйста… кто-нибудь… сделайте что-нибудь!

Рена посмотрела на Джорджа. Он стоял на коленях, будто молясь. Она понимала, что он парализован – парализован страхом.

Она встала и быстро подошла к раскачивающейся фигуре. Кто-то протянул ей нож. Будет ли его лезвие достаточно острым? Надо проверить.

Она дотянулась до головы и, стараясь не смотреть в ужасное лицо, начала перерезать канат.

Сильнее. Быстрее. Еще быстрее.

Казалось, минула целая вечность. Но прошло всего лишь несколько минут прежде, чем канат оборвался и тяжелая серая фигура упала на пол лицом вниз.

– Он мертв?

– Переверните его!

– Сам переверни!

– Пощупайте у него пульс!

– Сделайте ему искусственное дыхание…быстро!

– Кто-нибудь вызвал полицию?

Рена сидела на корточках у тела Бакса. И вдруг она закричала. Она не хотела кричать. Она не помнила, как закричала. Она даже не понимала, что кричит.

Это уже было слишком. Слишком!!!

Слишком много ужаса. Слишком много крови.

Слишком много крови она видела за свою короткую жизнь. И слишком много смерти.

И Рена кричала, кричала, кричала…

Бакс сел.

Он втянул в себя фальшивый бордовый язык. И уставился на Рену.

– Вот так страх! – провозгласил он, усмехаясь сквозь свою запачканную бороду. – Вот так страх! Вот так чувства! Ты достигла его, Рена! Ты достигла!

Бакс вскочил на ноги. Казалось, его переполняла радость.

– Сохраните это ощущение, все! Запомните его! – кричал он счастливо. Его голос раздавался эхом в театре.

ГЛАВА 14

Маленькое помещение содрогалось: таков был всплеск эмоций, вызванных жутким представлением Бакса. Дети кричали от недоумения и от ярости, они громко плакали, а некоторые дико, истерически хохотали.

Шум все нарастал и нарастал, одна Рена молчала.

Она перестала кричать в тот самый момент, когда Бакс решил вернуться к жизни. Сейчас она сидела на полу сцены, дрожа от шока – и от ненависти.

Девушка внимательно смотрела на режиссера, такого довольного своим представлением, такого переполненного восторгом, такого упивающегося успехом.

Бакса совершенно не волновало, как он себя вдет по отношению к ним, поняла она. Более того: он готов абсолютно на все! Он сделает все, что угодно, только чтобы добиться от подопечных того, чего хочет.

Затем Рене пришло в голову и другое. Она вдруг поняла, что Бакс все это сделал для себя. Вдохновляя их на игру, создавая из них блестящих актеров, он заботился лишь о себе, о своем успехе. Он пугал не для того, чтобы улучшить выступление, а потому, что ему это доставляло удовольствие.

Он был беспредельно жесток, он мучил и пытал детей, потому что ему это нравилось. Возможно, это развлекало его больше, чем все остальное. Так думала Рена, наблюдая за режиссером, излучавшим радость и удовлетворение, находящимся чуть ли не в экстазе. Дети по-прежнему орали, смеялись, стонали, пытаясь вычеркнуть из памяти эту ужасную, омерзительную сцену.

Бакс тем временем спокойно вытирал платком остатки сценической крови с подбородка и с бороды. Он, казалось, абсолютно не осознавал, как все расстроены и не могут оправиться от шока.

Ничто его не волновало.

– Теперь все вы раскрепощенные и расслабленные! – закричал режиссер, запихивая платок обратно в карман брюк. – Обидно, конечно, что мне потребовалось совершить самоубийство, чтобы добиться от вас всего этого!

Видимо, так он шутил. Но никто не смеялся.

Рена хотела было встать, но ноги были слишком слабы и дрожали. Девушка села обратно на пол.

Вдруг она почувствовала на своем плече чью-то руку. Испуганная, она подняла голову. Это была Джулия. Она накинула подруге на плечи теплую шерстяную кофту.

– Ты в порядке? Я слышала, как ты кричала, – сказала она.

– Наверное, в порядке… Только никак не могу перестать дрожать…

– Ты сняла его с веревки. Ты такая смелая!

– Нет, просто глупая, – не согласилась Рена, и голос ее прозвучал резко.

– Ты же не могла знать. Мы все были парализованы, и только ты нашла в себе силы. Ты можешь гордиться собой.

– Это было просто отвратительно с его стороны, бездушно и эгоистично, – со злостью сказала Рена. Но постепенно она начала чувствовать себя лучше, словно злость придавала ей силы.

– Шшшш. Он тебя слышит. – Джулия приложила палец к губам.

– А мне все равно! На самом деле – наплевать! – крикнула громко Рена.

– Все будет хорошо. – Джулия изо всех сил старалась как-то поддержать подругу. И, как ни странно, Рене это показалось довольно искренним.

– В мире и так достаточно ужасов, – сказала Рена, не зная, с кем разговаривает – с Джулией или сама с собой. – И так хватает трагедий. Хватает крови. Хватает смерти.

– Сейчас мне кажется, вы поняли наконец, каких чувств я добивался от вас в пьесе, – говорил Бакс залу. – Теперь мы можем начинать.

– А мог ли Бакс убить лебедя и подложить его мне в кровать? – спросила себя Рена. И сама себе ответила, что, вероятно, мог.

«А мог ли он испортить мне всю одежду? А мог ли он подменить нож так, чтобы я ранила Чипа? А барабанить в окно ночь за ночью, чтобы я не могла уснуть? Да, вероятно, мог, – пришла к выводу Рена. – Для этого он достаточно жесток.

Для этого он достаточно бессердечен.

Он помешан на своей пьесе, на своей работе, на своем успехе.

Да, вероятно, он мог все это сделать.

Но он ли это?

Он ли?

Он ли?

Почему она вообще задает этот вопрос?

Что она вообще здесь делает?» – все эти мысли проносились в ее голове.

– Рена, – повторил Бакс. Очевидно, он окликал ее уже не первый раз.

Девушка оглянулась. Джулия возвращалась на свое место.

– Рена, – голос Бакса звучал уже нетерпеливо. – Ты готова репетировать сцену? Готова показать мне, чему научил тебя этот вечер?

– Нет, – громко, отчетливо произнесла Рена и решительно встала.

– Что? – Бакс выглядел озадаченным.

– Я сказала: нет, – повторила Рена. – Нет и нет!

– Дать тебе немного времени, чтобы ты успокоилась? – спросил режиссер, подходя к сцене и держа руки на поясе. Борода его была полосатой от высохшей сценической крови.

– Нет, – повторила Рена. – Нет, не дать.

– Ну… что тогда ты хочешь сказать? – спросил режиссер, все еще сбитый с толку.

– Я хочу сказать, что больше я здесь не задержусь и больше не собираюсь быть жертвой! – заявила Рена.

Несколько детей открыли рот от удивления.

– Рена… – начал было Бакс.

– Спектакль того не стоит. Ничего того не стоит, – перебила Рена.

Она все уже решила – она уйдет отсюда. Она знала, что поступает правильно. И сразу ей стало гораздо легче.

– Я отступаю, – сказал девушка Баксу и всем остальным. – Я еду домой. – Он повернулась к весьма удивленным детям, пристально на нее смотревшим. – Вы все сумасшедшие, если останетесь, – обратилась она к ним. – Это того не стоит. Это просто того не стоит!

– Остановись, Рена! Стой там! – завопил Бакс.

Она спрыгнула со сцены и рванула мимо режиссера. Все в недоумении наблюдали, как Рена бежала к двери по проходу.

«Только бы не упасть, – сказала она себе. – Пусть этот финал будет красивым!»

– Остановись, Рена! – все кричал Бакс. И пытался объяснить: – Возможно, методы мои и не общепринятые, но я просто пытался сделать из тебя настоящую актрису! Я хотел добиться от тебя хорошего выступления!

– Добивайтесь от Хэдди! – бросила Рена, подбегая к двери. – Завтра же я еду домой!

Холодный ночной воздух был так приятен. Рена чувствовала себя так легко, так свободно. Она продолжала бежать – по высокой траве, вверх по холму, по направлению к домику. Она представляла себе, как будет упаковывать вещи, когда позвонит родителям и, наконец, попадет домой.

Она приняла твердое решение, уверенное и четкое. Она знала: никогда она больше не будет жертвой. Сейчас, в первый раз за последние три года, она снова ощущала себя свободной и сильной.

– Подожди! – послышался голос сзади.

Кто-то бежал за ней вверх по холму.

– Постой! Рена, пожалуйста, подожди!

Это был Джордж. Он поравнялся с ней, тяжело дыша.

– Ты не можешь так просто уехать, – сказал он. Это скорее походило на просьбу, чем на утверждение.

– Следил за мной, да? – съязвила Рена.

– Нет. Рена, послушай меня. – Он ласково положил ей руку на плечо. – Пожалуйста, останься. Я… ты… ты мне правда очень нравишься. Мне кажется, вместе мы хорошо сыграем. В пьесе… и в жизни.

На какой-то момент Рену охватили сомнения, затем внезапно отступили:

– В этом-то и проблема, Джордж. Никто, мне кажется, не понимает разницы между игрой и реальной жизнью. Никого почему-то не волнует граница между выступлением в театре и настоящей жизнью, – попыталась она объяснить. – А я не могу так, Джордж. Я отлично понимаю, где реальность, а где – нет. Для меня это очень важно, и на это есть причины.

– Но, Рена, мы вместе сможем!..

– Прощай, – прервала его Рена. Она видела, что он был убит горем, но решения своего не изменила.

Рена побежала мимо него вверх по холму, ни разу не обернувшись.

ГЛАВА 15

– Не могу поверить, что ты так поступишь, – сказала подруге Джулия на следующее утро. Они возвращались в домик после завтрака. Оранжевое, как тыква, солнце все еще висело низко над горизонтом. Высокая трава была покрыта росой.

Рена глубоко вдохнула свежий воздух. Все казалось таким чистым, а мир – таким ярким.

– Я имею в виду…. Я, наверное, могу это понять, – продолжала Джулия. – Но я все-таки не верю, что ты уезжаешь. Может, изменишь свое решение?

Рена встряхнула головой. Ее волосы были все еще влажными после душа.

– Почему я должна изменять свое решение?

– Потому что должна, – настаивала Джулия.

– Я уже собрала вещи и позвонила родителям. Они будут здесь сегодня. Так что я не смогу передумать, даже если и захочу.

Джулия сорвала длинную травинку и начала жевать ее.

– Но ты не можешь позволить Хэдди победить, – сказала она.

– Вероятно, это трудно понять, но я не отношусь к этому как к поражению. Я даже считаю это своей победой.

– Победой? – удивилась Джулия.

– Именно так.

– Но, Рена, ты ведь просто сбегаешь!

– Нет. Сейчас попытаюсь тебе объяснить. Если я останусь здесь и буду продолжать во всем этом участвовать, как ни в чем не бывало… Как будто я все еще верю в успех пьесы, все еще верю в Бакса и в то, что я тут делаю, – в этом случае я сбегаю. То есть сбегаю от своих настоящих чувств, от своих настоящих желаний, позволяя другим диктовать мне, контролировать мои поступки. Но не собираюсь этого позволять никому. Я уезжаю, потому что так хочу я сама. И вот поэтому я считаю это своей победой.

– Прекрасная речь, – саркастически заметила Джулия.

– В чем проблема, Джулия? Почему ты не оставишь меня в покое?

Джулия сделала еще несколько шагов:

– Не знаю. Видимо, я чувствую себя ответственной за тебя. Это же была моя идея – поехать сюда.

– Но ты же не виновата ни в чем из того, что здесь со мной произошло.

– Возможно, я попытаюсь поговорить с Баксом. Может, он даст главную роль мне? – Джулия словно думала вслух. – Тогда она не достанется Хэдди.

– А мне плевать на Хэдди, – ответила Рена. – На самом деле – плевать.

Они вошли в комнату. Джулия распахнула окно, чтобы немного проветрить. Рена положила в чемодан последние вещи. Чемодан был заполнен всего наполовину, так как большая часть ее одежды была испорчена.

– И что же мы сейчас будем делать? Сидеть друг напротив друга и ждать, пока приедут твои родители? – спросила Джулия, как-то странно усмехаясь.

– Мне хочется прогуляться последний раз по лагерю, – сказала Рена. – Знаешь, только наедине с собой. Возможно, спуститься вниз к реке, там так замечательно…

Ей было просто необходимо вырваться из этой комнаты. Джулия действовала ей на нервы. А Рене сейчас совсем не хотелось, чтобы кто бы то ни было портил ей настроение.

Джулия, видимо, слегка обиделась. Но Рене все же казалось, что подруга почувствует облегчение, когда она уйдет.

Рена спускалась по тропинке к воде. Солнце стояло высоко над деревьями. День, вероятно, будет жарким. Рена сняла курточку и повязала ее на поясе.

Лагерь оказался пустым. Многие все еще завтракали в столовой. Некоторые еще вообще не вставали, так как репетиции обычно начинались не раньше полудня.

Рена очень удивилась, увидев, что кто-то тоже спускается к воде. Это была Хэдди.

– Ты? – спросила Хэдди, манерно закатывая глаза.

Она была одета в черный купальник-бикини. Волосы были спрятаны под белой шапочкой.

Рена, не отвечая продолжала идти.

– Я знаю, что ты не можешь с этим смириться, – произнесла Хэдди, догоняя Рену. – Но эта роль не для тебя.

– Возможно, – Рена ускорила шаг.

– Полагаю, в результате она достанется мне, – сообщила с удовольствием Хэдди.

Внезапно Рена резко обернулась и посмотрела ей прямо в лицо. Удивленная, Хэдди резко остановилась, чуть не упав.

– И ты сможешь получить удовольствие от роли, хотя прекрасно знаешь, какими путями ты ее получила? – удивилась Рена.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Хэдди с деланным удивлением.

– Нет, понимаешь, – Рена попыталась сохранить спокойствие, заставляя свой голос звучать тихо, но твердо. – Но ты неплохая актриса и умеешь хорошо притворяться.

– Спасибо за комплимент, – с сарказмом поблагодарила Хэдди. – Особенно ценно слышать это от тебя. Но самое приятное – это сказать тебе: пока!

Она повернулась и, вероятно забыв, что хотела искупаться, пошла обратно вверх по холму.

– Чтоб ты ногу сломала! – не удержалась Рена. Она была довольна, что за ней осталось последнее слово, но все же победительницей она себя не чувствовала.

«Она ненавидит меня, – подумала Рена, продолжая спускаться вниз по тропинке. – Кто-то, кого я едва знаю, терпеть меня не может. А все из-за глупой роли в дурацкой пьесе!»

В поле зрения девушки попал домик для лодок, который находился в конце маленькой шаткой пристани. Рена услышала звуки бьющейся о песчаный берег воды. Надвигался прилив.

«Надо была надеть купальник, – подумала она. – Можно было бы искупаться напоследок».

Плеск воды стал громче. Внезапно она услышала какой-то звук за спиной. Как будто хруст ветки. Топот бегущих ног.

Кто-то явно следовал за ней.

ГЛАВА 16

– Джордж! Что ты тут делаешь? – удивилась Рена.

Ему понадобилось какое-то время, чтобы отдышаться. На парне были голубые тренировочные штаны и серая футболка без рукавов.

– Я просто бегал, – ответил Джордж, откидывая назад свои влажные черные волосы. – Я бегаю каждое утро. Я был около тропинки и слышал ваш с Хэдди разговор.

– Это можно назвать разговором? – спросила ехидно Рена.

– Она не имела никакого права так с собой говорить, – гневно сказал Джордж.

– Пойди и скажи ей об этом! – Рена отвернулась и направилась к пристани.

«Почему он ходит за мной хвостом? – спросила себя Рена. – Почему он не оставит меня в покое?»

Она надеялась уехать из лагеря до того, как снова его увидит, и не собиралась прощаться. Но вот он здесь, прыгает вокруг нее. Его темные глаза пытаются отыскать что-то в ее глазах – что-то, чего знать им совершенно не нужно.

– Я… я просто хотела прогуляться. Одна, наедине с собой, – аккуратно объяснила Рена, боясь задеть его чувства, но втайне надеясь, что парень поймет намек. Но он не понял.

– Пойдем со мной, – сказал он и взял ее за руку. Его рука была горячей и влажной. – Я хочу показать тебе кое-что интересное. В лодочном домике. Возможно, твое настроение поднимется.

– Мне не нужно поднимать настроение! – резче, чем хотелось, сказал она.

Еще сильнее сжав ее руку, Джордж сказал, усмехаясь:

– Все равно пойдем. Тебе понравится.

– Но Бакс ведь не разрешал ходить в этот домик, – осторожно произнесла Рена.

– А мы на минуточку!

Любопытство пересилило; и она сдалась.

Доски скрипели под ногами. При каждой сильной волне домик ходил ходуном и то становился выше, то уходил частично под воду. Пахло рыбой и гнилью.

Джордж с усилием открыл тяжелую, покосившуюся дверь, и они вошли внутрь. Он все еще держал Рену за руку.

Почти сгнившие и разбитые лодки раскачивались, когда вода с шумом врывалась в домик, а затем быстро уходила обратно. Дальний угол, обычно имеющий выход в гавань, теперь был заслонен так, чтобы новые лодки не могли заплыть сюда. Через огромную дырку в крыше пробивался свет. Деревянные лестницы, большинство из которых было сломано, вели наверх, к складу. Запах гниющей рыбы и плесени стал сильнее.

– Пойдем отсюда. От этого места бросает в дрожь, – прошептала Рена. – Что ты собирался мне показать?

– Там, – прошептал Джордж и потянул ее за собой по качающимся под ногами деревянным доскам. Дойдя до того места, где доски кончались и начиналась вода, парень сказал: – Смотри туда. – И показал вниз.

Там, запрятанное в лодке, виднелось гнездышко дроздов, аккуратно сложенное из веток и коры. Из гнезда выглядывали птенцы, задрав головки и широко раскрыв рты. Они пронзительно пищали, ожидая мать, которая, скорей всего, полетела искать корм.

– Какая прелесть, – произнесла Рена. – Ты был прав. Это действительно подняло мне настроение. Они такие очаровательные…

Джордж расплылся в улыбке и стиснул ее руку.

«Не такой уж он и плохой парень, – подумала Рена. – Я была к нему несправедлива».

– Присядь на минуту, – попросил Джордж, плюхаясь на пол и свешивая вниз ноги.

Вода постепенно прибывала. Она почти доходила до ботинок Джорджа.

– Нам не нужно здесь оставаться, – тревожно ответила Рена. Но она все-таки села рядом с ним. – Так мило с твоей стороны показать мне этих птенцов.

– Я хотел показать тебе много всего, – с тоской произнес Джордж, уставившись на воду.

– Я… я сожалею, что ничего не получилось, – извинилась девушка.

– У меня редко что получается, – ответил с необычной горестью в голосе Джордж. – Это, кажется, уже становится нормой моей жизни.

Рене пришло в голову, что она совершенно ничего не знает о нем. В ту ночь Джордж сказал только о своей бедности. Это было все, что она про него знала.

– У меня никогда не было счастливой жизни, – продолжал парень, будто читая ее мысли. – В действительности со мной произошло много неприятных вещей. Тот, кого я сильно любил, был убит. Это изменило меня. С того момента все стало другим.

– Извини, – сказала Рена. Она вдруг почувствовала себя глупой. Какая-то ненормальная реакция. А что, с другой стороны, она могла еще сказать?

Зачем он все это ей говорит?

Через несколько часов ее уже здесь не будет, она будет далеко от лагеря, далеко от него. Возможно, она никогда его больше и не увидит.

Джордж поднял ноги. Вода уже доходила до уровня пола.

– Джордж, пойдем, – взмолилась Рена.

Он выглядел обиженным:

– Пожалуйста! Я знаю, что сегодня ты уезжаешь домой. Побудь со мной еще чуть-чуть. Смотри-ка!

Он указал на гнездо. Мать вернулась к птенцам. Во рту она держала извивающегося дождевого червя. Птенцы запищали громче, пытаясь схватить червя своими крошечными, острыми ключиками.

– Я хочу выбраться отсюда, – сказала Рена, вставая. – Пошли, вода поднимается.

Она заметила большую черную крысу, перепрыгивающую из лодки в лодку. Суденышки раскачивались все сильнее, ударяясь друг о друга. Крыса испуганно перебиралась из лодки в лодку. Рена увидела еще одну крысу, большую по размеру. Она прыгала вслед за первой.

– Пойдем скорее, пора выбираться отсюда! – повторила с тревогой Рена.

– Ладно, ладно, – ответил Джордж, не скрывая разочарования. – Я просто думал, что мы посидим, поболтаем немного. Вот и все. Ты почему-то постоянно нервничаешь, да?

Она не ответила. Как она должна была ответить на этот вопрос? Да он и не был, на самом-то деле, заинтересован в ответе.

Со страхом наблюдая за крысами, Рена шла за Джорджем к выходу. Он повернул железную ручку и толкнул дверь.

Потом еще раз, немного сильнее.

Он попытался снова, поворачивая ручку и нажимая на деревянную дверь плечом. Ничего не получалось.

Когда он обернулся и посмотрел на Рену, лицо его выражало крайнее беспокойство.

– Дверь заперта, – сказал он. – Кто-то запер нас снаружи!

ГЛАВА 17

– Джордж, это совсем не смешно! – крикнула Рена.

Ее кеды уже полностью промокли. Вода прибывала все быстрее. Весь домик содрогался и сильно ударялся о пристань.

Но выражение лица Джорджа убедило Рену, что он не шутил. В его глазах был дикий страх.

Парень неистово крутил ручку двери, пытаясь повернуть ее в разные стороны. Вдруг, напрягшись, он навалился всем телом на дверь. И, пошатнувшись, растянулся на дощатом полу:

– Становится скользко, – сказал он, вставая и возобновляя свои усилия.

– Нам немедленно надо отсюда выбраться! – закричала Рена. – Ты не можешь сломать дверь?

– Нет. Дерево очень толстое. Возможно, я найду слабое место в стене. Но ужасно сложно уцепиться за что-нибудь.

Холодная вода ползла все выше. Девушка оглянулась в поисках места повыше, но ничего такого не увидела.

– Что это за щелчки? – спросила Рена, стараясь придавать голосу хоть немного храбрости.

Она посмотрела вокруг и сама нашла ответ на свой вопрос. Эти звуки издавали крысы. По меньшей мере, двенадцать больших черных крыс резво перепрыгивали из одной лодки в другую в то время, как вода все прибывала и прибывала.

– Джордж, крысы!..

– Не обращай на них внимания, – посоветовал он. – Тогда, может, и они не тронут нас. А вот прилив…

Он не закончил фразы, потому что весь домик вдруг резко накренился, и они упали на пол.

Крысы начали пищать и еще быстрее прыгать. Рена молниеносно вскочила на ноги. Мутная вода уже доставала до колен.

Девушка подбежала к Джорджу и схватила его за плечо:

– Джордж, если мы не выберемся, то утонем!

– Не волнуйся, выберемся! – В его голосе слышалась отвага, но на лице было написано совсем другое.

– Хэдди! – вдруг крикнула Рена. – Хэдди, выпусти нас!

Ответа не последовало.

– Ты думаешь, это Хэдди заперла нас здесь? – удивился Джордж.

Вода поднималась уже выше колен.

Рена поняла, что надо орать громче, чтобы перекричать визг крыс и шум воды.

– Хэдди! – завопила она что было мочи, приложив руки ко рту. – Выпусти нас! У тебя будет роль! Я собираюсь домой! Чего ты еще хочешь?

Они прислушались, ожидая ответа или хоть какого-нибудь звука…

Тишина.

– Там кто-нибудь есть? – выкрикнул Джордж голосом, похожим на скрип.

Тишина.

– Хэдди, выпусти нас! – орала Рена. – Хэдди, мы здесь утонем!

Пронзительный визг крыс становился все сильнее. Лодки раскачивались на волнах, и крысы все резвее перепрыгивали с одной на другую.

– Хэдди, пожалуйста! – умоляла Рена.

Вода дошла уже почти до пояса.

Гнилые балки над головой скрипели и трещали. Лодочный домик накренялся то в одну, то в другую сторону.

– Хэдди, я тоже здесь, внутри! – закричал Джордж. – Это я, Джордж! Хэдди, выпусти нас! Выпусти!

И снова единственным ответом был противный писк крыс.

– Зачем она это делает? – Рена не пыталась больше скрыть страх. – Неужели она действительно хочет погубить нас обоих?

Джордж пожал плечами. Но он, казалось, был больше рассержен, чем испуган.

– Попытайся снова! Попытайся толкнуть дверь еще раз! – Девушка уже почти впала в панику.

– Уровень воды слишком высокий. Сложно удержаться на ногах.

Джордж толкнул плечом дверь, но поскользнулся и упал.

– Хэдди! Хэдди! Выпусти нас! – продолжала орать Рена.

Джордж снова толкнул дверь, но, как и в первый раз, упал.

На его плечо запрыгнула крыса.

– Нет! Уйди! Уйди! – завизжала Рена.

Крыса пискнула что-то Джорджу на ухо и спрыгнула в лодку. Джордж вздрогнул, опять поскользнулся, стараясь удержаться на ногах, по шлепнулся лицом в воду, которая поднималась все выше и выше.

Рена замерзала. Вязкая тина облепила ее ноги.

Девушка со всего размаха бросила на дверь….

И, к ее удивлению, дверь поддалась.

Она была открыта.

Она не была заперта.

Джордж все еще бултыхался в воде, стараясь поймать равновесие.

Сердце Рены екнуло от счастья, от облегчения. Какое-то время она не могла произнести ни слова.

– Джордж… – наконец вымолвила Рена. Ей не терпелось сообщить ему хорошие новости.

Но что-то остановило ее.

Ужасная мысль пришла ей в голову.

– Джордж, – позвала она парня. Он направился к ней. – Джордж, пожалуйста, попробуй снова дверь.

– Хорошо. Может на этот раз… – сказал он, стряхивая воду с волос и протирая глаза руками. – Может, на этот раз она откроется.

Джордж снова повернул ручку, сначала медленно, затем с неистовой яростью. Он толкал дверь плечом снова и снова. Дверь была неподвижна.

Когда парень повернулся к Рене, его лицо выражало крайнюю панику и полное отчаяние:

– Она не поддается, Рена. Что же нам делать?

Теперь она все знала.

Она знала, что он врет.

Дверь не была заперта. Она всегда была открыта.

Они всегда могли спокойно выйти из домика, из этого кошмара с крысами.

Джордж играл. Все это были ни чем иным, как представлением.

Но почему?

Неужели он пытался убить их обоих?

Или только ее?