Текст книги "Занавес"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА 8

«Это похоже на сон, – сказала себе Рена. – Какой-то кошмарный сон. Чип стоит напротив меня и говорит такие ужасные вещи… На него это вовсе не похоже. Он всегда такой веселый, спокойный. Нет, это определенно сон».

Но Рена прекрасно знала, что все это правда. Пока она сидела и смотрела на него, парень продолжал исходить злобой:

– Посмотри фактам в глаза, Рена! У тебя нет никакого таланта. Почему ты не остановишься и не перестанешь зря тратить свое время? И наше время тоже? Дай кому-нибудь другому возможность нормально сыграть!

Все уставились на Рену.

Она ничего подобного не ожидала. Она чувствовала себя такой обиженной, такой униженной.

Чип тоже смотрел на нее. Его лицо было красным от раздражения, он тяжело дышал. Сейчас он вовсе не выглядел молодым и милым, как прежде. Казалось, он ждал от Рены ответа – ждал, когда она будет защищаться.

Чип не имел никакого права говорить с ней таким тоном. Бакс тоже не имел права. Никто из них не имел права запугивать ее, кричать на нее, оскорблять ее.

Что-то внутри у нее оборвалось. Она понимала, что теряет контроль над собой. Но ей было все равно.

Она вскочила с дивана и резко толкнула Чипа обеими руками.

– Не разговаривай со мной таким тоном! Никогда не разговаривай со мной таким образом! – закричала она.

Он сделал шаг назад, открыл было рот, чтобы сказать что-то, но не мог вымолвить ни слова.

– У тебя нет никакого права! – заорала она, топнув ногой. – У меня есть талант! Я хорошо играю… не хуже, чем ты!

– Замрите! Стоп! Это изумительно! – завопил счастливый Бакс, подбегая к сцене.

Рена стояла, ее кулаки были сжаты, сердце просто выпрыгивало из груди. Он попыталась дышать спокойнее.

– Рена, я знал, что ты можешь! – С большим усилием Бакс забрался на сцену и поспешил к Рене, чтобы пожать ей руку. – Это именно та злость, которую я так от тебя ждал. Это именно тот гнев, который ты должна передать публике. Потрясающе! Просто супер!

Рена безмолвно смотрела на него. Она просто не знала, что сказать. Она не контролировала себя, совершенно не контролировала. И именно это пугало ее больше, чем все остальное, произошедшее с ней за последнее время.

– Рена, ты чувствуешь истинный гнев? – не отставал от нее Бакс, скалясь, как довольный тигр после плотного обеда.

– Да, я чувствую гнев, – еле слышно подтвердила Рена, все еще не до конца придя в себя.

– Ты тоже хорошо играл, – обратился Бакс к Чипу. – Замечательное выступление.

И он спустился со сцены.

– Извини. Он заставил меня сделать это, – попросил прощения Чип. Ему было явно неудобно. – Представь, что это не я говорил, а как будто по роли… Сам я считаю, что ты вообще великолепна. – Он покраснел.

– Я… я не знаю, что и подумать, – призналась Рена.

– Ты больше не сердишься на меня? – с надеждой спросил Чип.

– Сержусь. Думаю, что сержусь, – ответила Рена.

– Ну пожалуйста…

– Но я сержусь не на тебя, а на Бакса. Он на самом деле думает, что может делать с нами все, что ему вздумается, да?

Все еще вне себя от гнева, Рена сбежала со сцены и… врезалась в Бакса, стоящего у первого ряда. Он обернулся в удивлении.

– Мы еще не закончили, Рена. Теперь, когда я получил то, что хотел, давайте прогоним сцену еще раз.

– Нет. Я закончила, – сердито сказала Рена. Сердце ее колотилось. – Зачем вы так со мной поступили? Зачем вы намеренно унижали меня перед всеми?

Казалось, ее вопрос и ее страдания веселили режиссера.

– Забудь слово «я», – ответил он спокойно. – Забудь о «я» – ты больше не «я». Ты лишь мираж, ты герой, которого играешь. Ты вовсе не Рена, когда ты на сцене. Ты та, кого играешь, та, чей образ написан у меня в сценарии.

Его речь привела к желаемому результату. Рена немного успокоилась. Она потихоньку приходила в себя, начиная снова себя контролировать.

– Ты решилась выйти из себя всего на мгновение, – продолжал Бакс, улыбаясь. – Ты вышла из себя – и стала великолепной! А теперь поднимайся-ка обратно и повторим сцену снова.

– Я… я не знаю, – произнесла неуверенно Рена. – Я не думаю, что хочу…

Бакс закатил глаза – именно так, как не велел делать ей.

– Тогда почему бы тебе не отдохнуть чуток? Иди посиди спокойно, наладь дыхание. Сосредоточься на своем выступлении.

Рена села в ближайшее кресло, глубоко утонув в нем. Ей будто хотелось спрятаться внутри кресла. Она хотела скрыться там, как в бутоне цветка. Как было бы хорошо, если бы все эти глаза не смотрели на нее.

Голос Бакса вывел ее из задумчивости:

– Хэдди, почему бы тебе не отрепетировать эту сцену?

Рена выпрямилась. Хэдди направилась к сцене весьма охотно и даже с каким-то триумфом. Бакс наблюдал за Реной, наслаждаясь ее реакцией.

«Он это делает, чтобы разозлить меня, – подумала Рена. – Он это делает, чтобы я продолжала злиться, чтобы я настолько рассердилась, что пошла бы опять играть».

«Бакс на самом деле злой», – продолжала Рена свой анализ. Ей было интересно, почему Джулия не видит этого и почему она постоянно находит ему оправдания.

Тем временем Хэдди репетировала главную роль – ту, что только что показывала Рена. Естественно, она прекрасно знала все слова. Она гневно откидывала назад свои рыжие волосы, обвиняла Чипа с неподдельной, настоящей силой.

«И все-таки она не получит моей роли, – с надеждой сказала себе Рена, так сильно сжимая кулаки, что ее ногти впились в ладони. – Она не получит ее! Не получит…»

– Очень хорошо, Хэдди. Действительно, это очень хорошо.

Бакс говорит от чистого сердца? Или чтобы взбесить ее, Рену?

Она не могла бы ответить.

Хэдди торжествующе взглянула на Рену, одарив ее ликующей улыбкой.

– На самом деле это даже слишком хорошо, – повторил Бакс.

Что-то в его похвале насторожило Хэдди:

– Что вы имеете в виду?

– Это было очень умело, – объявил Бакс.

– Умело? Если вы имеете в виду «профессионально», тогда я принимаю это за комплимент, – сказала Хэдди, смотря прямо в лицо Рене.

– Я не сказал «профессионально». Я сказал «умело», – настаивал на своем Бакс. – Я слышал слова, я видел накал чувств. Но я не увидел, как они слились вместе в одном герое.

– Ну, тогда давайте порепетируем снова, – предложила Хэдди, нахмурясь. – Я думаю, что если бы мне дали поработать над ролью подольше, она стала бы моей…

– Я готова играть опять, – перебила ее Рена.

Бакс одобрительно ей улыбнулся и жестом приказал занять место на сцене.

– Бааааааааакс… – произнесла умоляюще Хэдди.

Но Бакс не обратил никакого внимания.

– Бакс, у моей мамы определенные ожидания и…

– Спасибо за то, что не отказалась сыграть, – холодно оборвал ее Бакс. – Очень приятно сознавать, что ты так быстро готова занять место Рены, если с ней что-то случится…

– Но, Бакс…

– Будь добра, Хэдди, сядь на свое место и не мешай. Мы отрепетируем твою сцену через какое-то время.

Хэдди с досадой всплеснула руками и гордо сошла со сцены. Она миновала Рену, не сказав ей ни слова.

– Привет, Рена! Мы опять друзья? – спросил Чип, сжав ее руку.

– Друзья, – согласилась Рена, улыбнувшись.

– Так! Еще раз сцену с убийством! – крикнул им Бакс.

– Ей правда обязательно меня убивать? Может, мы лучше поцелуемся? – полусерьезно предложил Чип.

В зале раздался смех.

Бакс проигнорировал предложение Чипа:

– Рена, обрати особое внимание на то, что ты делаешь с ножом. Вонзи его одним резким движением. Все должно быть неожиданно, страстно. Но не так, будто ты обдумывала этот шаг целую вечность.

– Хорошо, я постараюсь. – Девушка подошла к серванту и вынула нож. Крепко сжала его в руках и вдруг сделала резкое движение.

– Черт! – заорал Чип, отшатываясь.

В зале опять захохотали.

– Ну как? – спросила Рена Бакса.

– Лучше, – ответил режиссер. – Давай-ка еще раз. Заноси руку назад быстрее, затем сразу вперед. В твоих действиях должна быть грубость, даже бешенство.

– Грубость и бешенство, – повторила Рена. Она посмотрела на Чипа. На его лице был такой преувеличенный испуг, что она даже рассмеялась.

– Ладно. Жду, когда вы будете готовы, – нетерпеливо поторопил их Бакс.

Рена вышла на середину сцены, стараясь собраться и вызвать злость – истинную, настоящую, достаточную для Бакса.

– Ну и что? – крикнула она Чипу. И повторила яростно: – Ну и что? И это все, чем для тебя была та ночь? Что значит «ну и что»?

– Ну, успокойся, малышка. Нам обоим надо успокоиться, – произнес Чип, умело передавая испуг.

«Все получается действительно здорово, – показалось Рене. – На этот раз больше чувств. Все вроде правильно. И теперь я смогла прийти в бешенство быстрее. Бакс был прав – все-таки он знал, что делает».

Рена стремительно подошла к серванту и схватила нож. Ее движения были быстрыми и резкими. У Чипа даже не было времени, чтобы спрыгнуть с дивана.

Помня о наставлениях Бакса, она занесла руку назад, затем резко вперед.

Нож вонзился Чипу в бок.

Он чуть не задохнулся.

Его глаза широко распахнулись, рот раскрылся.

Вокруг ножа начала выступать кровь.

Чип уставился на Рену. Удивление вместе со страхом отразилось на его лице. Истинным страхом. И болью!

– О, господи! – взвизгнула Рена. – Кто-то подменил нож! Этот не бутафорский, а настоящий! Я ранила его!..

ГЛАВА 9

Рене хотелось заплакать, но слезы почему-то не появлялись.

Она лежала на нижней кровати, уставившись на потрескавшуюся штукатурку. Сцена убийства снова и снова стояла у нее перед глазами.

– Сначала Кенни, теперь Чип, – пробормотала она. Она была как будто парализована. Казалось, она не может пошевелиться. Казалось, ей всю жизнь жить с этим и никогда не стереть из своей памяти эту ужасную сцену.

– Что? Что ты сказала? – спросила Джулия. Она привела Рену обратно в их домик. Вот уже час подруга сидела подле Рены на кровати, пытаясь утешить ее. Но ей казалось, что Рена вообще не понимает, где находится, и не слышит слов Джулии.

– Больше крови, больше крови… – бормотала Рена.

– Что ты такое говоришь, Рена? – Джулия еле сдерживала волнение. – Тебе просто необходимо разговаривать. Не можешь же ты так лежать все время, уставившись на стену и что-то бормоча!

– Больше крови, – повторила шепотом Рена, никак не реагируя на слова подруги.

Громкий стук заставил Джулию подпрыгнуть. Рена даже не услышала стука.

Джулия поспешила к двери и резким движением открыла ее. Это была чем-то перемазанная Марси. Ее короткие каштановые волосы казались более растрепанными, чем обычно, а глаза были налиты кровью.

– Я только что из кабинета Бакса, – сказала она, задыхаясь. – Думаю, Рене будет интересно узнать новости из городской больницы. Чип вроде поправляется.

– Это замечательные новости! – закричала Джулия. Она повернулась к Рене: – Ты слышала? Чип поправляется!

Рена привстала на кровати и оглянулась. Казалось, она не понимает, что происходит. Ее лицо выражало лишь замешательство.

– Нож вошел ему в бок, – пропищала Марси своим тоненьким голоском, который сейчас казался еще более тонким. – Он застрял прямо между двумя ребрами, но не задел никакой жизненно важный орган. Ему повезло.

– Да, явно, – ответила Джулия с облегчением.

– Как она? – поинтересовалась Марси, глядя на безучастную Рену.

– Не очень-то, – призналась Джулия. – Думаю, у нее шок. Но эти новости, надеюсь, выведут ее из шока.

– В лагерь приехала полиция, – продолжала Марси. – Они снимают отпечатки пальцев. Возможно, они найдут того, кто подменил ножи. Ну, ладно, я лучше пойду. Передай Рене наилучшие пожелания. Все знают, что она не виновата.

Джулия поблагодарила Марси и закрыла за ней дверь. Она обрадовалась, увидев, что Рена встает с кровати.

– Ты слышала? Чип поправляется, – сказала Джулия, садясь на стул напротив Рены.

– Хорошо, – ответила Рена. Кажется, она повеселела, хотя была по-прежнему ужасно бледной. – Сначала Кенни, теперь Чип, – произнесла Рена, возвращаясь в свой собственный мир. – Что это со мной?

– Все знают, что ты не виновата, – повторила Джулия слова Марси.

– Не виновата? – как-то удивленно произнесла Рена.

– Конечно нет. Никому и в голову не приходит, что ты хотела убить Чипа.

– Кто же тогда это сделал? – спросила Рена, впервые за все время посмотрев осмысленно на подругу. – Кто подменил ножи?

– Скорей всего, Хэдди, – сухо ответила Джулия.

– Хэдди?

– Естественно. Она поднялась на сцену в начале репетиции, помнишь? Она крутилась вокруг мебели. Разве ты не помнишь? Бакс еле согнал ее оттуда.

– Но зачем? – спросила Рена. – Зачем Хэдди это делать? Зачем Хэдди надо причинять боль Чипу?

– Чип тут ни при чем. Она хотела навредить тебе. Она на все способна, только бы вытурить тебя и получить главную роль, – уверенно объяснила Джулия.

– Но… но ведь я могла его убить! – закричала Рена, запуская руки в свои коротенькие белокурые волосы.

– Я знаю, – ответила мягко Джулия, глядя, как подруга никак не может успокоиться.

Но постепенно щеки Рены начали розоветь. Ей явно становилось лучше, нервный шок проходил.

– Спасибо тебе, Джулия, – произнесла тихо Рена.

– Спасибо? За что?

– За то, что ты была рядом. За заботу обо мне.

– Ты же моя подруга…

– Нет, большая обуза. И я это знаю, – продолжала Рена, все так же тихо.

– А кто такой Кенни? – неожиданно спросила Джулия.

Вопрос удивил Рену. Она не могла поверить, что упомянула это имя при Джулии. И долгое время размышляла, рассказать ли подруге ту давнюю историю.

– Да, видно, пришло время рассказать, – решилась Рена и добавила: – Мне не легко было держать это в секрете так долго…

– Если это настолько болезненно… – начала было Джулия. Она была счастлива, что Рена выходит из транса, и ей совсем не хотелось, чтобы это состояние вновь к ней вернулось.

– Да, это очень болезненно. Но я тебе расскажу. Может быть, это поможет тебе понять, почему я так отреагировала, когда… когда ранила Чипа, почему я свихнулась, когда увидела того окровавленного лебедя в своей кровати…

– Я всего лишь хочу, чтобы тебе стало легче, – сказала Джулия, ласково глядя на Рену.

– Кенни… Кенни был моим парнем там, в Хартфорде, – начала Рена. Она так долго хранила все это в себе, что сейчас слова просто вылетали одно за другим. – Это там, где я жила перед Кембриджем, до того, как я встретила тебя. Кенни был потрясающим парнем, я действительно по-настоящему его любила. Но он был немного необычным. Постоянно совершал какие-то сумасшедшие поступки, говорил сумасшедшие слова. Ну… никогда нельзя было предсказать, что он сделает или скажет в следующий момент. И невозможно было предугадать его настроение, оно постоянно менялось. Иногда он был такой счастливый и такой веселый! А временами такой подавленный, что я даже не могла с ним говорить. Он зацикливался на себе и уверял всех в своей никчемности. Ну и тому подобное.

Он жил с матерью с Хартфорде. У них был маленький домик, ничего особенного. И почти не было денег. Они на самом деле были абсолютно бедными. Его родители развелись, когда Кенни было десять лет. Брат и сестра жили в Калифорнии с отцом.

Это очень беспокоило Кенни. С братом их связывали теплые отношения, и он всегда очень по нему скучал. У него развивался комплекс вины, ну, знаешь, как иногда бывает у тех детей, чьи родители развелись. Дети частично обвиняют себя.

– Наверное, – ответила Джулия. – Никогда, честно, над этим не задумывалась.

– Ну так вот: у Кенни была куча проблем, может, в чем-то надуманных, – продолжала Рена. Она была бледной, лицо словно ничего не выражало. Она сидела очень спокойно, руки лежали неподвижно на коленях. – Но тем не менее он всегда мог меня рассмешить. Это мне в нем очень нравилось.

Она прервалась на мгновение. Джулия уселась поудобнее на стуле, подняв ноги, чтобы положить на них подбородок.

– Я думаю, Кенни казалось, что никто не может по-настоящему его любить. – Голос Рены дрогнул от волнения, когда она снова начала рассказ. – Он просто никак не мог привыкнуть к такому положению в семье. Никак не мог привыкнуть, что его младшего брата нет рядом и отец так далеко. Он чувствовал себя каким-то брошенным, покинутым. И все больше впадал в депрессию. Это было ужасно. Я пыталась помочь ему стать счастливым, старалась вытащить его из всего этого, хотела, чтобы он чувствовал себя нужным, любимым. Но он витал где-то, куда мне не было дороги. Понимаешь, о чем я?

– Кажется, да, – ответила Джулия.

– Даже когда он находился рядом со мной, у меня было ощущение, что он где-то еще, один-одинешенек. Я… я все сильнее чувствовала свою беспомощность, никак не могла к нему пробиться. И видела, как он становится все более и более несчастными. Казалось, он отчаянно хотел что-то сделать, но не знал, как и что именно.

И вот однажды ночью мы были с ним в его доме, в подвале. У него был револьвер. Я не имею понятия, где он его взял. Даже не знаю, почему я не отобрала его в тот самый момент, когда увидела. Просто я очень испугалась. Не помню, о чем я тогда думала. Кенни зарядил пулей револьвер. Затем протянул его мне. Велел нажать на курок. Я не хотела. Я вообще не хотела дотрагиваться до оружия. Но он меня заставил.

Я не помню, как я нажала на курок. Только помню, что он выстрелил. Никогда не забуду этот звук. Никогда не забуду кровь!..

– Рена, прекрати! – вскрикнула Джулия. – Это для тебя слишком болезненно. Не надо больше вспоминать!

Казалось, Рена не слышала подругу. Она продолжала рассказывать:

– Кровь была всюду. Одна только кровь. Это все, что осталось от Кенни. Это все, что я помню. Не знаю, выстрелила ли в него я или он сам выстрелил в себя…

В течение двух лет эта картина снилась мне каждую ночь. Но все равно я не могу вспомнить отчетливее, не могу вспомнить, что произошло там на самом деле.

– Как ужасно… – прошептала Джулия. – Рена, я ничего не знала.

– Все это было в газетах – на первых страницах, – говорила Рена и никак не могла остановиться. – Полиция утверждала, что я этого не делала. Они называли это случайным самоубийством. Случайное самоубийство… Но многие верили, что это я убила Кенни. Многие люди, и я была одной из них. Долгое время я действительно так думала. Теперь я уже в этом не уверена. Я просто ничего не помню…

Моя семья и я… нам, конечно, пришлось переехать. Не было и речи о том, чтобы оставаться в Хартфорде после случившегося. Я не могла смотреть в глаза своим друзьям, друзьям Кенни, матери Кенни.

Мы переехали в Кембридж. Чуть меньше, чем три года назад. Помнишь? Тогда-то я и встретила тебя. Мой первый день в школе. Ты была моей первой новой подругой, первой подругой в новой жизни. Но только я не могла никак избавиться от прошлого.

Жизнь моя тогда была кошмаром. Об этом много говорят в фильмах, пишут в книгах. Но для меня это было правдой. Повторялся один и тот же кошмар, снова и снова. Я не могла избавиться от этого, не могла оставить это в прошлом, – повторяла Рена. – Главная роль в «Занавесе» – это лучшее, что произошло со мной за последние три года. Поэтому, наверное, роль так много для меня значит. Как будто знак, что я еще что-то могу, могу кем-то стать в жизни…

Рена легла обратно на кровать и положила себе на лицо подушку. Она никогда никому не рассказывала об этом. И вот наконец рассказала. Ей казалось, что после этого она почувствует себя как-то по-другому, возможно, ей станет легче. Но ничего не произошло.

Она отбросила подушку в сторону.

– Ну и ну, – нарушила молчание Джулия. – Рена, мне так жаль…

Джулия выглянула в окно. Ей было тяжело смотреть на подругу.

– Теперь я понимаю, почему ты такая нервная. И почему ты посылаешь подальше парней…

У Рены было ощущение, что ей вонзили нож в спину. Реакция Джулии просто ошеломила. Неужели у нее не нашлось иных слов? Неужели подруга настолько черствая? Настолько безразличная и жестокая?

«Теперь я понимаю, почему ты посылаешь подальше парней…»

Рена отвернулась к стене. Она вдруг осознала, что поделилась своей душевной болью не с тем человеком.

Джулия не была ей настоящим другом.

Настоящий друг не отреагирует таким образом.

Джулия, вероятно, все еще злиться из-за Дэнни.

Может быть, она вообще ненавидит Рену…

Но неужели ненависть настолько сильна, что подруга решила специально привезти ее в этот лагерь, чтобы измываться над ней?

ГЛАВА 10

– Вы раньше не знали жертву, до того, как приехали в лагерь?

– Да, не знала.

Молодой офицер полиции нахмурился и посмотрел в свой маленький блокнотик, обдумывая следующий вопрос.

– Его обязательно называть жертвой? – резко вмешалась Джулия. Она сидела вместе с подругой в углу столовой.

Офицер полиции, лейтенант Байрон Чарник, о чем сообщал бейджик на кармане его рубашки, стоял неловко перед девушками, переминаясь с ноги на ногу. Он усердно изучал свои записи перед тем, как задать очередной вопрос.

– Может, это было покушение на убийство. Тогда он был жертвой. Может быть, случайной жертвой, – пояснил он сухо. И добавил: – Но, несмотря ни на что, он был жертвой.

Лейтенант Чарник опрашивал Рену и Джулию вот уже около получаса. Он им сразу сказал, что единственные обнаруженные на ноже отпечатки пальцев принадлежали Рене.

– Вы знаете кого-нибудь, у кого мог найтись повод, чтобы убить жерт… молодого человека? – Чарнику, казалось, самому понравился его вопрос. Во время работы в крошечном сельском отделении полиции Нью-Хампшира ему не приходилось сталкиваться с убийствами.

– Нет, – тихим голосом ответила Рена. На все его вопросы она отвечала по возможности односложно. До сих пор она прекрасно держала себя в руках, хотя и не спала предыдущую ночь, была раздражительна и насторожена.

«Поскорее бы он ушел, – подумала Рена. – Очевидно, что он не собирается доводить это дело до конца. Во всяком случае, не собирается тут никому помогать».

– Вы говорили с Хэдди? – неожиданно спросила Джулия, едва взглянув на подругу. – Она ведь была на сцене перед репетицией.

– Это вы о ком? – удивился Чарник, зачем-то бегло просматривая свои записи в блокноте. – О девушке с рыжими волосами?

– Да. Это Хэдди.

– Да, я говорил с ней. Ее отпечатки были на столе. Но не на ноже. Есть что-то, что вы хотите мне о ней рассказать? У нее был повод, чтобы причинить вред этому парню?

Джулия собиралась сказать что-то, но Рена ее перебила:

– Нет! Нет, не было. Мы просто видели ее на сцене – вот и все!

– Много людей было на сцене, – ответил Чарник, закрывая маленький блокнотик и запихивая его в карман рубашки. Он сузил глаза и осмотрел Рену с ног до головы. – Вы выглядите очень усталой, – вдруг сообщил он.

– Да, вы правы, – ответила Рена. – Я ужасно расстроена и измучена.

– Вы, наверное, первый раз вонзаете в кого-то нож, а? – усмехнулся Чарник. Выражение лица Рены заставило его прекратить двусмысленные шутки. – Эй, расслабьтесь! Мне все это кажется просто несчастным случаем. Вот об этом и будет мой отчет. Выспитесь хорошенько, слышите? – Он повернулся и, громко топая, покинул столовую.

– Несчастный случай? Но это не был несчастный случай! – воскликнула Джулия, когда он скрылся из виду.

– Мы этого не знаем, – ответила устало Рена.

– Нет, знаем: ножи поменяла Хэдди, – настаивала на своем Джулия.

– Нет, не знаем! Мы ничего не знаем… – Рена встала и направилась к выходу.

– Куда ты собралась? Спать? – крикнула ей Джулия.

– Мне хочется прогуляться, проветрить мозги.

Она пошла по направлению к двери, затем обернулась, чтобы посмотреть на Джулию. К ее удивлению, подруга о чем-то глубоко задумалась, лицо ее было как-то странно нахмурено.

Следующей ночью Рена опять никак не могла уснуть. Ее сознание просто отказывалось слушаться. Днем она разговаривала с Чипом по телефону. Голос его звучал довольно бодро. И парень, конечно, не обвинял девушку в том, что произошло.

Это помогло ей почувствовать себя несколько лучше. День наедине с собой, без репетиций, без Бакса с его бесконечными придирками тоже улучшил душевное состояние Рены.

Тогда почему же она опять не может заснуть?

В домике девушек было тихо. Прошло уже много часов после того, как выключили свет на территории лагеря. Джулия ускользнула с очередным парнем, одним из дизайнеров.

Рена закрыла глаза и попыталась считать овец, а затем серые пушистые облака, плывущие над лугом.

Она уже было совсем заснула, как вдруг снова кто-то забарабанил в окно. Опять так же: ритмично и настойчиво.

Девушка постаралась не обращать внимания на это. Она накрыла голову подушкой. Но звук стал настолько сильным, что был слышен даже сквозь подушку.

Рена села. Стук продолжался. «Нет, – подумала она, – я не позволю, чтобы такое со мной происходило. Я слишком долго ждала этого лета, чтобы хоть как-то поправить свою жизнь…»

Стук не прекращался.

Она высунула голову и закричала:

– Прекрати! Хэдди, оставь меня в покое! Прекрати!

Джордж удивленно отпрянул, зацепился за пенек и растянулся на спине.

Теперь была очередь Рены удивляться:

– Что ты здесь делаешь? Я думала…

– Я ожидал более теплого приветствия, – сказал он, вставая и отряхивая куртку.

– Что ты здесь делаешь? – повторила Рена.

– Мне было просто интересно, не захочешь ли ты выйти и погулять. – Его лицо расплылось в лучшей мэттдиллоновской улыбке.

– Нет, – ответила Рена. – Уходи. Я хочу спать. Я…

– Пошли, прогуляемся, – мягко настаивал на своем парень. – Короткая прогулка. Ночью очень красиво.

Рена посмотрела на ясное, звездное небо. Полная луна, казалось, была настолько близко, что до нее можно было дотронуться.

– Ну, я не знаю, Джордж…

– Пойдем, – сказал он, так близко подходя к окну, что они оказались нос к носу. – Я не кусаюсь. Совсем.

Она улыбнулась:

– Довольно ветрено.

– Но воздух теплый. Пошли же, Рена! Не будет больше такой красивой ночи еще целый триллион лет.

– Ладно, – вдруг согласилась Рена, удивляясь самой себе. Получилось, что она вдруг передумала, а затем опять передумала…

В темноте девушка пробралась к кровати, стянула с себя ночную рубашку и стала копаться в ящике, пока не нашла наконец футболку и шорты Джулии. «Зачем я это делаю? – спрашивала она сама себя, влезая в сандалии. – А почему бы и нет?» – сама себе задала вопрос Рена.

Стоя спиной к окну, она подтянулась и села на подоконник. Джордж подхватил ее и помог спуститься на землю. «А он сильнее, чем кажется на первый взгляд», – промелькнуло в голове у Рены.

Луна зашла за облака, и единственное освещение пропало.

– Как темно! Я даже не вижу тебя, – произнесла Рена с удивившей саму себя нежностью. Она чувствовала странное волнение, но в тоже время некоторую легкость.

– Я – Таинственный Незнакомец! – сообщил он загадочным голосом, который был больше комичен, нежели загадочен. – Я выхожу по ночам, вытаскиваю девушек из окон и краду их.

– Забавно. Очень забавно! Я, должно быть, совсем рехнулась, согласившись гулять с тобой ночью, да еще и в полнолуние.

Он запрокинул голову и завыл на луну.

– Это оборотень или просто собачонка? – засмеялась Рена.

– Не могу даже сказать точно, – ответил Джордж, быстро становясь серьезным.

Они шли по высокой траве, холодной и влажной от ночной росы. Рена не могла различить сосны, но знала, что они где-то здесь. Светлячки прыгали по их веткам, обеспечивая хоть какой-то свет.

– Почему бы не скатиться вниз с холма? – предложил Джордж.

– Ни за что, – испугалась Рена. – Мы промокнем до нитки.

– Но это так волнующе, – настаивал парень.

– У меня на этой неделе было достаточно волнений, – устало произнесла Рена.

– Но это даже страшно, – сказал Джордж так, что слово «страшно» показалось еще страшнее. – Ты никогда не искала таких приключений?

– Достаточно и того, что я пошла с тобой! – ответила Рена. – Это тоже небезопасно. Так что мне ни к чему скатываться вниз по холму.

Ответа не последовало.

В то время как Джордж и Рена спускались к воде, облака раздвинулись, выпуская яркую полную луну. Небо осветилось, трава под ногами стала виднее. Теперь можно было различить сосны. Рена увидела промелькнувших под нижней веткой двух зайчат.

Она вздрогнула.

– Э, да ты замерзла. На, возьми это. – Он снял куртку и протянул Рене.

– Спасибо. Это не твои инициалы – вот здесь, на куртке. Кто такой А.М.? – спросила девушка.

Вопрос, кажется, испугал его. Он ответил не сразу:

– Я одолжил эту куртку. Она не моя. Она принадлежит парню, которого зовут Анди.

Она накинула куртку на плечи. Он пошел вперед.

– Подожди, куда ты спешишь? – окликнула его Рена.

– Я не спешу, – пожал он плечами. Его настроение как-то вдруг изменилось. Веселости и след простыл, он стал молчаливым и угрюмым.

– Как я люблю выходные, – сказала Рена, пытаясь продолжить разговор. – Приятно ощущать, что рядом нет постоянно орущего Бакса.

– Тебе он не нравится, да? – вопрос прозвучал как обвинение.

– Да, не особо, – честно призналась девушка.

– Зря: он неплохой мужик. Он помог мне приехать сюда, дал стипендию. Он знает о моей семье. Мы…. Ээээ…. Бедные. – Джордж горько усмехнулся и продолжил: – Бедные – не то слово. Как это называется, когда ты слишком беден?

– Не знаю. – Вопрос застал Рену врасплох. Она надеялась на романтическую прогулку, а Джордж почему-то быстро стал угрюмым…

– Ну, я могу рассказать кучу всего про бедность. Хочешь послушать? – Это была скорее угроза, чем вопрос.

Рена остановилась. Джордж пристально смотрел ей в глаза с тем напряжением, которое испугало ее тогда, когда она разговаривала с ним последний раз.

«Надо было остаться в домике, – подумала девушка. – Он такой странный, какой-то беспокойный… Кажется, в любой момент готов взорваться. Такое ощущение, что он способен сделать что-то ужасное».

Внезапно она почувствовала себя довольно глупо. Он же актер, так он всего лишь выражает себя. На самом-то деле он не опасен. Наоборот, очень чувствительный и даже милый.

Они сели на землю возле воды. Прилив закончился, небольшие волны едва бились о берег. Река была волшебно красива под светом луны. Справа от них в тени находился сарайчик для лодок. Он скрипел под ударами волн.

Рена плотнее завернулась в куртку Джорджа. Он обнял ее за плечи. Прижав девушку сильнее, Джордж поцеловал ее.

Рена тоже ответила ему поцелуем, нежно гладя по щеке.

Когда же она попыталась отстраниться, он только сильнее сжал ее плечи.

Мощные руки все крепче, настойчивее обнимали ее. Поцелуи становились все более и более агрессивными. Его зубы буквально впились ей в губы. Стало больно. Это напоминало скорее нападение, чем поцелуй.

– Нет! – закричала Рена, пытаясь вырваться из его объятий. Она вскочила на ноги. – Джордж, перестань!

Он схватил ее за руки и грубо повалил, наклонившись, чтобы снова поцеловать.

Она опять попыталась вырваться. Но он был очень сильным.

– Джордж, пожалуйста… Отпусти меня!