Текст книги "Убить незнакомца"

Автор книги: Роберт Ллойд Фиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Лишь очень легкий румянец показал, что она недовольна его исследованием. Она надменно улыбнулась:

– Я говорю, только когда есть что сказать.

– Там, в отеле, это будет очень кстати, – резко сказал Насио и повернулся к лестнице. Неожиданно он остановился и обернулся к Себастьяну: – Еще один вопрос. Ты сказал, что каждый из нас должен делать, чтобы заработать такие большие деньги. Ирасема будет в «Глории» наблюдать за этим человеком. Я буду делать свое дело в «Серрадоре». А что будешь делать ты?

Себастьян улыбнулся. Впервые его улыбка казалась искренней. Он потер пальцы в типично бразильском жесте.

– Я? – переспросил он. – Я сделаю самую важную часть работы – обеспечу получение денег…

IV

Шторм с короткими перерывами бушевал еще три дня, а потом, видимо, решив, что умыл Рио достаточно чисто и теперь этот живописный город выглядит достаточно презентабельно и может предстать пред очами благосклонных посетителей со всех концов Америки, неожиданно перебрался к северу, пытаясь проделать такую же штуку с Белу-Оризонте. Его место тут же заняли уборщики улиц, принявшиеся сражаться с кучами мусора, ломаными ящиками из-под апельсинов и обломками дерева, смытыми из верхних кварталов, которые пестрой мозаикой покрыли большинство нижних улиц. Правда, уборщики сосредоточили свои усилия в основном в той части города, где скорее всего могли появиться члены совещания ОАГ, но только потому, что это было разумнее. В самом деле, зачем приучать горожан к чистым бульварам и свободным от мусора улицам, если они моментально снова вся завалят грязью? К тому же под жарким тропическим солнцем мусор очень скоро превратится в пыль, и ее со временем сдует ветер; ящики из-под апельсинов и куски дерева обитатели трущоб растащат задолго до того, как водители мусоровозов приедут забрать себе эти ценные вещи.

В пятницу вечером мистер Вильсон ехал домой после на редкость утомительного и однообразного дня в посольстве. Он свернул с проспекта Принцессы Изабель на проспект Атлантика и поспешно нажал на тормоз, чтобы избежать столкновения с машинами, застрявшими в огромной автомобильной пробке, тянувшейся, насколько хватало глаз. Поставив рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, чтобы поберечь изношенную коробку передач своей старенькой – пять лет! – машины, Вильсон сидел, расслабившись на сиденье; легкий вечерний ветерок и мягко пульсирующее под полной тропической луной море смывали усталость и огорчения дня.

Началось с того, что стенографистка, заранее присланная из Вашингтона, чтобы точно и аккуратно записать все сказанное на предстоящем совещании ОАГ, отняла у него целых два часа, жалобно повествуя, как на улице ее – вы только подумайте, какой ужас! – ущипнул какой-то туземец! Вильсон пытался понять, кому пришло в голову оказать такое внимание этой женщине, с серьезным выражением лица уверяя ее, что это, несомненно, часть зловещего заговора с целью вывести из равновесия стенографисток и что в интересах государства она должна сделать вид, будто ничего не случилось. Вслед за ней явился пухлый бизнесмен из Зении, штат Огайо, заявивший, что когда в таком отеле, как «Миракопа», не могут обеспечить водой постояльца его ранга, то это, несомненно, не что иное, как преднамеренное оскорбление Соединенных Штатов, и вопрошавший, что Вильсон как офицер безопасности намерен предпринять по этому поводу.

Застрявшие на проспекте Атлантика машины чуть продвинулись вперед, но, словно испуганные собственной смелостью, немедленно встали снова. Вильсон автоматически нажал на тормоз, вздохнул и по привычке поднял глаза к окну стоявшего невдалеке дома. К его удивлению, в знакомом окне на верхнем этаже горел свет, говоривший о том, что либо его вспыльчивый друг капитан Да Сильва почему-то оказался дома, либо квартиру грабят какие-то на редкость легкомысленные воры. Со слабой надеждой на первое он двинул машину к краю тротуара. У него не было планов на сегодняшний вечер, и он был не прочь поужинать с другом. Даже если Да Сильва занят, легкая выпивка сняла бы напряжение и помогла скоротать время, пока не рассосется пробка.

Ему удалось втиснуться между знаком «Стоянка запрещена» и пожарным краном. Вильсон запер машину, пересек тротуар и поднялся по лестнице из пяти ступенек, ведущей к подъезду. Судорожно дергающийся лифт доставил его на нужный этаж; пройдя по выложенному плиткой полу, он подошел к дверям и прикоснулся к звонку. Ждать пришлось довольно долго; у него уже мелькнула мысль, что второе предположение может оказаться верным, но тут дверь распахнулась. Завернутый в полотенце мокрый Да Сильва несколько мгновений молча смотрел на него, потом отступил в сторону, кивком головы приглашая войти.

– Привет. Входи. – Он отступил назад, придерживая полотенце. – Я был в душе. Сделай себе что-нибудь выпить, пока я одеваюсь. – Он направился к дверям ванной. – Я заскочил домой только перевести дух и должен снова вернуться на службу.

Вильсон кивнул, подошел к бару, достал бутылку и два стакана и щедрой рукой наполнил их. Он заговорил громче, чтобы Да Сильва слышал его.

– Жаль. Я надеялся, что мы вместе поужинаем. Скажи, Зе, сколько часов в сутки ты сейчас работаешь? – поинтересовался он.

Да Сильва отозвался из спальни.

– Сейчас? Двадцать шесть. А может, двадцать восемь, но они бегут так быстро, что кажется, будто всего двадцать шесть. А может, и тридцать – я никогда не был силен в арифметике.

Он вернулся в комнату в трусах, держа в руках рубашку и брюки, и начал их натягивать. Глядя в зеркало, он привел свои вьющиеся волосы в некое подобие порядка, потом босиком прошлепал к бару и взял стакан, приготовленный для него Вильсоном. Опустошив стакан, он благодарно улыбнулся:

– Уже лучше. Последние дни я так занят, что некогда даже выпить, как обычно. Или необычно. Хорошо, что ты зашел и занялся баром.

– Всегда готов помочь, – великодушно заявил Вильсон.

Он поставил свой стакан на кофейный столик и устроился в стоящем рядом низком кресле, а Да Сильва отправился в ванную за туфлями и носками. Он вернулся босиком и, устроившись напротив Вильсона, стал обуваться. Вильсон отхлебнул из стакана и с улыбкой посмотрел на друга.

– Почему же так долго, Зе? Ты ведь сам понимаешь, что это совсем не по-бразильски. Подавая такой пример, ты можешь стать самым непопулярным человеком в стране, если, конечно, дознаются, что все началось с тебя. – Тут его словно осенило: – А может, ты решил узнать, как живется нам, работающим людям?

Да Сильва с обидой и возмущением посмотрел на него. Густые черные брови театрально взметнулись вверх.

– И это я слышу от сотрудника американского посольства, чье рабочее время начинается и кончается в час пополудни, да и его позволено провести за обедом? Нет, как вам это нравится?

– Я серьезно. – Улыбка сошла с лица Вильсона. – Почему тебе обязательно нужно возвращаться на службу сегодня вечером? Ты выглядишь очень усталым.

– Не давай внешности обмануть себя, – ухмыльнулся Да Сильва. – Это только видимость. За фасадом усталости скрывается полное изнеможение. – Его улыбка неожиданно перешла в широкий зевок. Он покачал головой. – Я, кажется, так устал, что не могу даже нести приличную чепуху.

Вильсон внимательно посмотрел на него:

– Так зачем же возвращаться? Что-то случилось?

Да Сильва с любопытством посмотрел на него и покачал головой:

– Ничего особенного. Просто до этой встречи ОАГ осталось всего ничего, а у нас еще прорва работы.

– А без тебя ее некому сделать?

– Мне бы этого не хотелось. Я слишком стар, чтобы искать другую работу. – Да Сильва наклонился вперед, разглядывая свои большие туфли и размышляя, что же в них не в порядке. Неожиданно он понял, завязал шнурки и снова откинулся в кресле. – Работы хватает. Сегодня нам сообщили, что наш общий друг Хуан Доркас через несколько дней прибудет со своей свитой; последние месяц-два его не было в Аргентине, – кажется, отдыхал где-то, но должен вернуться и приедет сюда, поэтому…

– Путешествует? Где?

Да Сильва саркастически посмотрел на него:

– Почему бы тебе не задать этот вопрос у себя в управлении? Я уверен, что ваши люди все время следят за ним.

– А я уверен, что ничего подобного нет, – покачал головой Вильсон. – Ну и упрямый же ты! И все время ищешь под ковриком огромных злых агентов ЦРУ…

Да Сильва фыркнул.

– Если судить по тебе, они не очень велики. А что касается «злых», то я уверен, что все они очень любят своих мам. – Его улыбка вдруг исчезла. – Во всяком случае Доркас будет здесь через несколько дней, и я хочу быть уверен, что никакой введенный в заблуждение патриот – любой страны, включая ты знаешь какую, – не нарушит нашего гостеприимства, совершив какую-нибудь глупость.

Вильсон вздохнул. Было очевидно, что он не может доказать Да Сильве его неправоту.

– И как идут дела?

Да Сильва пожал плечами, сунул/руку в стоящую на столе инкрустированную деревянную шкатулку, достал сигарету, зажег ее и рассеянно помахал спичкой.

– Мы взяли кое-кого из тех, кому во время совещания лучше посидеть за решеткой. По крайней мере хоть о них голова болеть не будет. Ну и, конечно, карманников нагребли изрядно. – Он секунду-другую обдумывал последние слова, потом широко улыбнулся:

– Вообще-то, если хорошенько подумать, это глупо с нашей стороны.

– Глупо?

– Конечно. – К Да Сильве возвращалось его обычное чувство юмора. – При огромном стечении иностранцев, ожидающемся в Рио на следующей неделе, эти шустрые парни, которых мы посадили под замок, добыли бы немало иностранной валюты, так нужной стране. – Он поднял вверх палец: – Если эти встречи будут проводиться каждый раз в разных странах и местным карманникам будет дана свобода действий, то проблема с иностранной валютой в Латинской Америке скоро будет решена.

– Да, но это означает новые встречи, – возразил Вильсон. – Мы ведь, кажется, договорились, что со встречами надо кончать и заменить их телевизорами.

– Только после того как наши бюджеты будут сбалансированы, – ответил Да Сильва. – После этого мы сразу сможем покончить с этими встречами ОАГ.

– Знаешь, по-моему, это совсем не плохая идея, – одобрительно сказал Вильсон. Он сделал вид, что обдумывает ее: – Мы сможем полностью расформировать дипломатический корпус и целиком заменить его опытными карманниками…

Да Сильва возмущенно поднял лохматые брови.

– Что ты имеешь в виду? «Мы»– американцы? Чьи карманы вы намерены чистить, если моя идея претворится в жизнь? – Он попытался улыбнуться, но улыбка превратилась в чудовищный зевок.

Легкомысленный тон Вильсона улетучился.

– Правда, Зе, неужели эта сегодняшняя проверка так важна? Ты же совсем вымотался. Тебе нужно отдохнуть.

– Так важна? – Да Сильва затушил свою сигарету в пепельнице и смотрел на нее, словно ища там ответ на этот вопрос. Он поднял глаза на Вильсона: – Пока не сделаешь, не узнаешь. Но одну могу сказать – к сведению всех заинтересованных сторон – мы сделаем все, что в наших силах, и любой, кто попытается отколоть какой-нибудь номер, пусть сначала хорошенько подумает. Мы проверяем каждое здание между отелем «Глория» и муниципалитетом, а кроме того, намерены прочесать все остальные отели и прочие места, где может притаиться опасность. – Он покачал головой. – Просто удивительно, как много в этом городе переулков, окон, дверей и крыш. Об этом как-то не думаешь, пока не нужно гарантировать их безопасность.

Вильсон смотрел на него с каменным лицом.

– Ты, видимо, считаешь, что сделал мне предупреждение?

Да Сильва с удивлением воззрился на него:

– Тебе? Если хочешь знать, мне давно кажется, что эта квартира прослушивается; это предупреждение тем, кто может его услышать.

Он встал и снял со спинки стула пиджак. Надел его, подождал, когда будет готов Вильсон, и прошел с ним к двери квартиры.

– Ну хорошо, – тихо сказал Вильсон. – Нет смысла спорить с тобой. И все-таки, если ты сумеешь сегодня поспать, пользы от этого будет больше.

– Спать? – удивленно посмотрел на него Да Сильва. – Боюсь, что, когда я устаю, мой английский заметно хромает. Что такое «спать»?

– Это именно то, что я собираюсь сделать, – ответил Вильсон. – Это даст мне повод помолиться, чтобы тебе в голову не приходили бредовые мысли о ЦРУ. И еще, – добавил он, – чтобы у меня не было такого дня, как сегодня. – Он критически оглядел собеседника. – Тебе это тоже нужно.

Да Сильва взялся за ручку двери.

– Что мне нужно, – серьезно заметил он, – так это чтобы закончилась эта встреча и все делегаты разъехались по домам. И лучше живыми…

Трудно сказать, кому и о чем молился Вильсон, но уже на следующий день, в понедельник утром, стало ясно, что по крайней мере некоторые из его молитв остались без ответа. Маленький бизнесмен из Зении, штат Огайо, явился в посольство ровно в девять, и терпеливый офицер безопасности изо всех сил старался выказать интерес к очередным жалобам посетителя.

Оказалось, что отель «Миракопа» не только оскорбляет своих постояльцев-американцев, лишая их воды, нет, он пошел гораздо дальше. Телефонистки либо не говорят по-английски, что, без сомнения, является преднамеренным оскорблением всех останавливающихся там многочисленных американцев, либо, как подозревал толстенький житель Зении, штат Огайо, говорят, но делают вид, что не говорят, каковое обстоятельство выглядело еще более подозрительным. Окончательно запутавшись в хитросплетениях этой лаокооновой логики, мистер Вильсон мог только время от времени кивать с заинтересованным видом, размышляя, пройдет ли так же бессмысленно весь день. Хорошо еще, что этого человечка никто не ущипнул.

Неожиданно зазвонил телефон, на какое-то время избавляя его от необходимости отвечать на неизбежный вопрос о том, что он намерен предпринять. Вильсон взял трубку, изо всех сил стараясь не выглядеть утопающим, хватающимся за спасательный круг. Он извинился перед собеседником и переключил внимание на телефон.

– Да? Слушаю!

Это оказалась секретарша.

– Босс, вас уже пора спасать?

– Несомненно, – ответил Вильсон и поблагодарил Бога за то, что выбрал в секретарши именно Мери, отдав ей предпочтение перед другими, более стройными и даже более опытными кандидатками.

– Пожалуйста. Вам звонит донья Илесия из госпиталя для иностранцев. Там что-то произошло. Она спрашивает, свободны ли вы и можете ли поговорить с ней.

– Могу, – горячо заверил ее Вильсон, – и глубоко благодарен. Соединяй. – Он прикрыл трубку рукой и с извиняющейся улыбкой глянул на посетителя. – Извините. Это не надолго.

Бизнесмен недовольно умолк, с трудом сдерживаясь, чтобы не высказать все, что думает. Похоже, бесцеремонное обращение практиковалось не только в местных отелях. Если американским гражданином пренебрегают в собственном посольстве, то совершенно необходимо принимать какие-то меры!

С громким щелчком вызов переключили с коммутатора на телефон Вильсона. Раздался слегка взволнованный голос директрисы госпиталя для иностранцев:

– Сеньор Вильсон?

– Слушаю. Чем могу быть полезен сеньоре?

Брови посетителя поползли вверх в явном беспокойстве; он, похоже, счел весьма странным, если не сказать больше – подрывающим устои, что американский чиновник говорит на иностранном языке, тем более под священными сводами посольства. И кому-то – ясно говорил его взгляд – придется за это ответить! Вильсон легко прочел его мысли и, почувствовав жалость к послу, сдержал улыбку.

На другом конце провода в нерешительности молчала донья Илесия. Когда она наконец заговорила, голос ее дрожал.

– Мне очень неловко беспокоить вас, сеньор Вильсон, но я просто не знаю, что делать. Мне сегодня уже два раза звонили летчики – утром, когда я пришла в госпиталь, и несколько минут назад. Насчет того моряка…

Вильсон нахмурился, его хорошее настроение мигом улетучилось. Неужели его прервали в середине одного идиотского разговора, чтобы втянуть в другой? Вообще-то на донью Илесию это не похоже, она женщина умная и выдержанная, но в такой день, как сегодня, возможно решительно все.

– Летчики? Насчет моряка? – Он в недоумении посмотрел на зажатую в руке трубку. – Какое отношение летчики имеют к морякам? – Своим тоном он дал понять, что хотел бы знать, какое отношение все это имеет к нему.

– Вы не поняли, сеньор Вильсон. – Донья Илесия вздохнула и попыталась объяснить еще раз: – Капитан того корабля, «Санта Эужения», телеграфировал им из Монтевидео, чтобы узнать, как чувствует себя его стюард. А они, естественно, позвонили мне. Два раза. А я не знаю, что им ответить.

Вильсон помотал головой, словно пытаясь разогнать туман или тяжелое похмелье:

– Вы совершенно правы, донья Илесия…

– Права? О чем вы, сеньор Вильсон?

– Насчет того, что я ничего не понимаю. – Он покрепче ухватил трубку, пытаясь отыскать какой-то смысл в словах собеседницы. – Поскольку это как-то связано с госпиталем, видимо, моряк, о котором вы говорите, ваш пациент. И все-таки я не понимаю, при чем здесь летчики и почему капитан не телеграфировал прямо вам, чтобы узнать об этом человеке…

– Он не знал, в какой госпиталь его отправят, куда его отвезет бригада морских спасателей. В Рио больше двадцати больниц. Его могли поместить в…

– А! – Вильсон перевел дух и улыбнулся. Тайна начала проясняться. Разобравшись в разрозненных частях этой головоломки, он почувствовал законную гордость. – Теперь я, кажется, понял. Морские спасатели сняли с корабля больного матроса и отправили к нам, вернее, к вам. А теперь капитан прибыл в следующий порт и, как гуманный человек, интересуется самочувствием больного. Должен сказать, – добавил он подумав, – его желание не кажется мне необычным. Так в чем же проблема?

– Но…

– А! – Вильсон продвинулся дальше в своих умозаключениях. – Вас беспокоят вопросы безопасности? Какой стране принадлежит корабль?

– Португалии, но…

– Португальский? Не русский? В таком случае можете сообщить все, что они хотят знать.

– Но я не могу им ничего сказать! – Донья Илесия чуть не плакала. – Вы все еще не поняли, сеньор Вильсон. Он так и не попал в госпиталь. Это тот самый человек, который исчез из машины скорой помощи. – В ее голосе зазвучали обвиняющие нотки, словно она пыталась разделить вину с ним. – Вы должны помнить, сеньор Вильсон, вы же присутствовали на собрании попечителей, когда я рассказывала об этом.

– Что? А! Так это тот самый? Понятно… – Наконец все стало ясно. Почему эта женщина не объяснила все с самого начала? Он подумал и кивнул: – Да, я понимаю вашу проблему. Ситуация, конечно, неловкая, но не можем же мы держать все в секрете, во всяком случае больше не можем. Мы просто обязаны сообщить, что этот человек не прибыл в ваш госпиталь. Не понимаю, в чем нас можно обвинить. Совершенно очевидно, что он покинул машину скорой помощи по своей воле. Так что скажите им… – Он замолчал и нахмурился, пытаясь сформулировать как можно более дипломатичный ответ.

– Что сказать, сеньор Вильсон?

– Я думаю. Подождите… Скажите им, что этот моряк…

Неожиданно лицо Вильсона застыло – до него дошел смысл слов доньи Илесии. Он невидящими глазами уставился в противоположную стену, не замечая ни скверной окраски, ни уродливых модернистских картин, выбранных женой посла. Моряк, снятый с корабля бригадой морских спасателей, доставленный на землю без ведома полиции и иммиграционных властей, благополучно скрылся из машины скорой помощи…

– Сеньор Вильсон? Вы меня слышите? Что вы сказали?

Вильсон очнулся. Мысли его мчались вскачь. Одна рука судорожно сжимала телефонную трубку, другая схватила карандаш и подтянула поближе блокнот.

– Не говорите никому ни слова! – Он почувствовал, что почти кричит, и заставил себя говорить тише: – Ничего им не говорите. Я сам этим займусь. – Он приготовил карандаш и заговорил еще тише, стараясь придать голосу невозмутимость: – Итак, кто зам звонил?

– Некто… Одну минутку, я тут записала, – Последовала короткая пауза. – Вот. Майор Барбоса, из бригады морских спасателей. Они находятся на военной базе, напротив аэропорта Галеон. Дать вам номер их телефона?

– Да, пожалуйста. – Вильсон записал телефон и подчеркнул его. Потом подумал, покачал головой, кивнул и наконец снова сосредоточил внимание на телефонной трубке: – А как зовут моряка?

– Не знаю. Майор Барбоса не…

– Ну хорошо. Не беспокойтесь об этом, это неважно. А имя капитана корабля, того, который звонил, то есть телеграфировал? И название корабля?

Голос доньи Илесии зазвучал еще более виновато, тем более что мистер Вильсон выразил полную готовность помочь.

– К сожалению, имени капитана я тоже не знаю. Но, – ее голос окреп, – помню, что корабль назывался «Санта Эужения». Они не могли зайти в Рио из-за шторма, а теперь добрались до Монтевидео, и капитан – жаль, что я не знаю его имени, – конечно, захотел узнать…

– Ну конечно, – мягко прервал поток ее слов Вильсон. Он внимательно посмотрел на блокнот, размышляя, какую еще информацию может получить из этого источника, потом решил, что вряд ли узнает что-то еще. – Пожалуй, это все, что мне надо. Я займусь этим. Благодарю вас.

– Это я благодарю вас, сеньор Вильсон. Я вам очень благодарна. – В голосе доньи Илесии явно слышалось облегчение. – Я просто не знала, что говорить этому майору. Вы же знаете, это первый такой случай в истории нашего госпиталя…

– Ну разумеется, – поспешно вставил Вильсон. – Еще раз благодарю вас.

Но донья Илесия еще не закончила.

– Никогда ничего подобного не было. Мне очень неловко вас беспокоить, я знаю, как вы заняты, особенно в посольстве. Я пыталась сначала дозвониться до сеньора Уэлдона, но мне сказали, что он уехал играть в гольф.

– Это его обычное занятие, – необдуманно отозвался Вильсон, но сразу понял, что не удастся быстро закончить разговор, и деловито прокашлялся: – Ни о чем не беспокойтесь, донья Илесия. Попечители для того и существуют.

Наконец-то выяснилось, для чего мы нужны, сказал он себе и решительно положил трубку.

Он развернулся в вертящемся кресле и в глубокой задумчивости уставился в стену, размышляя над тем, что сказала ему донья Илесия. Моряка сняли с корабля вертолетом посреди океана, доставили на берег и положили в машину скорой помощи… Возможно, все так и было – иностранный матрос с приступом аппендицита испугался операции, сделанной чужими врачами в чужой стране. С другой стороны, нельзя исключить и другого варианта. Во всяком случае в подобных обстоятельствах нужно связаться с капитаном Да Сильвой.

Снова протянув руку к телефону, он вдруг сообразил, что не один в комнате. Джентльмен из Зении, штат Огайо, сурово кашлянул, явно выражая недовольство подобным пренебрежением. Вильсон послал ему мимолетную извиняющуюся улыбку, чтобы немного успокоить, и тут же снова схватился за трубку.

– Мери, пожалуйста, соедини меня с капитаном Да Сильвой.

– Вы имеете в виду этого огромного красавца? Я бы с удовольствием, босс, но он…

– За телефон, Мери! Твои проблемы мы обсудим в другой раз.

– Хорошо…

Он сидел, нетерпеливо и беспокойно барабаня пальцами по столу. Человек напротив возмущенно смотрел на эту продолжающуюся грубость, но Вильсон не обращал на него внимания. Одной улыбки вполне достаточно, тем более для такого зануды. Наконец секретарша соединила его с Да Сильвой.

– Зе? Это я, Вильсон. Я…

– Вильсон?

На другом конце провода Да Сильва откинулся на спинку кресла, приветливо улыбнулся и махнул рукой стоявшему рядом со стопкой отчетов помощнику, чтобы тот подождал. Разговор с американским другом всегда приводил его в хорошее настроение, а после всех отчетов, которые он просмотрел за утро, это будет совсем не лишним. Кроме того, в такой момент беседа с сотрудником американского посольства может оказаться полезной.

– Ну что? Как дела? Какие заботы?

– Это… – Вильсон глянул через стол и перешел на португальский: – Мне бы не хотелось говорить об этом по телефону. Но дело может оказаться очень важным. Ты не мог бы оторваться от работы и встретиться со мной где-нибудь?

Да Сильва взглянул на висящие на стене часы, сделал поправку на их обычную десятиминутную неточность и нахмурился. Он всегда подозревал, что департамент полиции приобрел эти часы на распродаже имущества старой английской пивной.

– Это может подождать до обеда? Думаю, я смогу вырваться где-то около полудня. Давай встретимся в Сантос Дюмон – на том же месте в тот же час.

– И, к сожалению, то же меню. – Вильсон перевел взгляд на телефонную трубку. – Мне бы хотелось пораньше. Или… подожди! Так, может, даже лучше. У меня будет время кое-что проверить.

– Проверить? Что именно?

– Попробую опровергнуть одну из твоих диких теории по поводу одной из организаций, к которым я принадлежу.

Да Сильва ухмыльнулся, глядя на телефон:

– Я иногда бываю диковат, но мои теории – никогда. Ладно, можешь не торопиться, желаю удачи. Встретимся в полдень.

– Договорились, – сказал Вильсон. – Но в этот раз тебе придется нарушить свои правила и быть точным. Я, похоже, набрел на что-то интересное. И, может статься, очень горячее.

– Я ее знаю?

– Я серьезно. Будь точен.

– Я всегда точен. – Да Сильва подумал и добавил: – Но сегодня буду точнее обычного. Тебя это устроит?

– Отлично. Надеюсь, так и будет. Ну ладно, встречаемся в полдень. Чао.

Он нажал на кнопку телефона, собираясь звонить снова, и тут заметил, что посетитель смотрит на него с откровенной злостью и возмущением, теряя последнее терпение. Вильсон вздохнул и снял руку с телефона.

– Прошу прощения, мистер… э… м-м… прошу прощения, сэр, но случилось нечто важное. Боюсь, что некоторое время я буду занят. – Тут ему в голову пришло более удачное решение проблемы. – Сколько вы еще собираетесь пробыть в Рио?

– Только два дня, – почти пролаял посетитель.

– Да? Прекрасно! Я хочу сказать – мы еще можем найти время обсудить этот вопрос. Сообщите все подробно моему секретарю. Я распоряжусь. – Он несколько раз нажал на кнопку звонка.

Мери немедленно возникла в дверях, с сочувствием глядя на босса. Вильсон встал.

– Мери, это мистер… м-м… это джентльмен из Огайо, который хотел бы сообщить вам кое-что относительно отеля «Миракопа». Не могли бы вы…

– Конечно, мистер Вильсон.

– Благодарю вас. – Вильсон протянул руку гостю; бизнесмен из Зении едва коснулся ее. Вильсон улыбнулся: – Рад был с вами познакомиться, сэр. Всегда готов помочь соотечественнику. Именно для этого мы здесь. Очень жаль, что не удалось побеседовать подольше.

Посетитель только глухо зарычал.

– Приятного возвращения домой, сэр. До свидания.

Мери вежливо, но твердо взяла человечка под, руку и вывела из кабинета. Как только за недовольным джентльменом из Огайо закрылась дверь, улыбка исчезла с лица Вильсона, он опустился в кресло и снова схватился за телефон. Боже милосердный! На что жаловался этот человек? Телефонистки отеля «Миракопа» не говорят по-английски? Вильсон попытался представить себе бразильца, явившегося в свое консульство в Нью-Йорке с жалобой на то, что прислуга в «Статлере» не говорит по-португальски, потом решительно выбросил все это из головы и нажал на кнопку селектора.

– Мери? Переключи меня на внешнюю линию и предупреди телефонистку, что будет несколько срочных международных звонков. Очень срочных. – Он улыбнулся. – У меня назначена встреча с мужчиной твоей мечты, капитаном Да Сильвой, и мне не хотелось бы опаздывать…