Текст книги "Победитель получает все"

Автор книги: Роберт Крайс (Крейс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Роберт Крейс
Победитель получает все

Посвящается Леонарду Айзексу, открывшему мне дверь, и Кейт Уилхелм и Деймону Найту, пригласившим меня войти

Благодарности

Автор хотел бы сказать огромное спасибо Брюсу Джей Келтону, бывшему помощнику генерального прокурора Соединенных Штатов, а ныне директору детективного агентства «Кролл ассошиэйтс», за предоставленные сведения о законах и системе криминальных судов. Автор благодарит детектива Джона Петивича за ценные консультации по всем вопросам, связанным с работой Полицейского управления Лос-Анджелеса. Любые ошибки, которые встретятся в данной книге, целиком лежат на совести автора.

Особая признательность величайшему в мире редактору Лесли Уэллсу.

Автор также хотел бы поблагодарить Патрицию Крейс, Лорен Крейс, Роберта Миллера, Лизу Кайти, Кэрол Перфьюмо, Саманту Миллер, Брайана Де Фиоре, Марси Гут, Криса Мерфи, Ким Доуэр и Дженнифер Лэнг за неустанную поддержку, оказанную автору при написании данной книги.

Пролог

В то воскресное утро небо над долиной Сан-Фернандо было лазурно-голубым, так как свежий ветер, дующий со стороны гор Сан-Габриель вдоль плоской долины и поднимающийся над высоким хребтом Санта-Моника, очистил воздух над Лос-Анджелесом от обычных для него грязи и химических примесей. Малхолланд-драйв петляет вдоль гребня Санта-Моники, и любителям пеших прогулок по ней, чем в то утро собственно и занимались Сандра Бернсон с отцом, сверху открывается панорамный вид почти на сорок миль на юг – на бухту Лос-Анджелес до самой оконечности полуострова Лонг-Бич, – и на тридцать пять с лишним миль на север – на долину Сан-Фернандо и дальше, через перевал Нью-холл, на пурпурные вершины гор Санта-Сюзана и остроконечные пики вокруг озера Кастаик. Воздух был необычайно прозрачным; далекие горизонты словно становились ближе благодаря какому-то редчайшему оптическому явлению, которое, возможно, даже позволяло заглянуть в жизни миллионов спящих людей в долине внизу. Впоследствии Сандра Бернсон говорила, что маленькие частные самолеты, кружившие над аэропортом Ван-Нуйс посреди долины, казались ей в то утро коврами-самолетами. В такой день, добавляла она, легко можно было поверить в волшебство.

Сандра – пятнадцатилетняя отличница из престижной школы Гарвард-Уэстлейк; ее отец Дейв Бернсон, сценарист и телепродюсер средней руки, в то время работал старшим продюсером популярного сериала, который шел по кабельной сети «Фокс телевижн». Бернсоны жили в современном доме в Шерман-Оукс, приблизительно в миле к западу от Беверли-Глен, куда ведет частная дорога, отходящая от Малхолланд-драйв. В то утро они вышли из дома ровно в шесть сорок две. Сандра и ее отец смогли сообщить следователям точное время, потому что Дейв обычно объявлял вслух время начала прогулки, чтобы можно было спланировать маршрут. В ту субботу они собирались пройти на восток по Малхолланд до дома Уоррена Битти, расположенного примерно в миле к востоку от Беверли-Глен, там развернуться и направиться обратно. Обычно прогулка туда и обратно составляла четыре мили и продолжалась ровно пятьдесят минут. Однако в то субботнее утро Бернсоны так и не дошли до дома Битти и не завершили прогулку.

В то субботнее утро Сандра Бернсон увидела оленя.

Они шли на восток от своего дома, взбираясь по одному из крутых подъемов Малхолланд-драйв, который переходит в ровный участок дороги, идущей по самому гребню вдоль водохранилища Стоун-Каньон. Это было одно из самых любимых мест Сандры, поскольку отсюда видны долина на севере и водохранилище на юге, и перед самым каньоном Беверли-Глен есть смотровая площадка, откуда открывается захватывающий вид на Стоун-Каньон. На этой площадке, устроенной на вершине небольшой скалы рядом с Малхолланд, имеются ухоженные дорожки и скамейки, где можно посидеть и насладиться тем, что специалисты по недвижимости называют «панорамным видом с высоты птичьего полета». Сандра запомнила, что, когда они с отцом поднялись на вершину скалы, она увидела, как со стороны долины на Малхолланд вышел, прислушиваясь и принюхиваясь, олень.

– Папа, посмотри, – шепнула она отцу.

– Чернохвостый олень. Видишь, какие у него большие уши. Это самец, но он уже сбросил рога. Обрати внимание на шишки у него над глазами.

Олень их услышал. Он посмотрел в их сторону, насторожился, затем перебежал через Малхолланд, пересек маленькую стоянку перед смотровой площадкой и скрылся.

– Я хочу посмотреть, куда он убежал! – воскликнула Сандра.

Перебравшись через невысокое ограждение смотровой площадки, она подбежала к краю скалы и успела увидеть, как олень исчез рядом с расселиной, заваленной засохшими ветками, банками из-под пива и пожелтевшими газетами, среди которых лежали два бурых пластиковых мешка для мусора. Отец подоспел к ней мгновение спустя. Все то, что валялось в расселине, выглядело старым и грязным, потрепанным непогодой, словно лежало здесь уже давно. Все, кроме мусорных мешков. Они были новыми и блестящими, и Сандра использовала их в качестве ориентира, когда показывала отцу, где в последний раз видела оленя. И вдруг она заметила руку, торчавшую из мешков. Алый лак на ногтях буквально сиял в ярких лучах утреннего солнца.

У Дейва Бернсона даже и мысли не было, что это кинореквизит или манекен; увидев руку, он сразу же понял, что она человеческая. Рука выглядела настоящей – и мертвой. Дейв вспоминает, что уже хотел было спуститься к телу, но затем вспомнил про такие вещи, как улики и вещественные доказательства, а потому вместе с дочерью вернулся на Малхолланд, где они остановили проезжавшую мимо машину частного охранного агентства «Уэстек». Сотрудник агентства, двадцативосьмилетний Крис Белл, бывший морской пехотинец, оставил машину на стоянке и пошел посмотреть, что к чему, затем вернулся к машине и связался с конторой «Уэстека». Меньше чем через восемь минут на место прибыли две патрульные машины Полицейского управления Лос-Анджелеса. Полицейские в форме изучили со смотровой площадки руку, но, как и Дейв Бернсон, решили не спускаться вниз по склону. Они доложили о своей находке по рации, затем огородили место и стали дожидаться приезда детективов.

Дейв Бернсон также вызвался ждать детективов, но, поскольку Сандре срочно понадобилось в туалет, один из полицейских отвез отца и дочь домой. Через сорок минут после того, как Бернсоны вернулись домой, и через тридцать пять минут после того, как Сандра начала обзванивать своих подруг, чтобы сообщить им ужасную новость, на место преступления прибыла первая машина с детективами.

В этой машине приехали детектив сержант Дэн Томсик по прозвищу Томми и его напарник, детектив второго класса Анджела Росси. Томсик, мужчина атлетического телосложения, перед тем как стать детективом, двенадцать лет проработал простым уличным полицейским. Он почти тридцать лет служил в полиции и смотрел на весь мир с подозрением. Анджела Росси в свои тридцать четыре года уже двенадцать лет служила в полиции, причем последние пять недель – в паре с Томсиком. Росси привыкла открыто высказывать свое мнение, характер у нее был неуживчивый, и поэтому ей постоянно приходилось менять напарников. Но Томсик пока ее терпел, возможно потому, что не обращал на нее внимания.

Еще через одиннадцать минут подъехали начальники. Сержант Линкольн Гиббс, высокий худой афроамериканец, с кожей цвета мокко, с залысинами и в очках в роговой оправе, напоминал профессора, причем образ этот Гиббс культивировал сознательно. В полиции он прослужил двадцать восемь лет, меньше чем Томсик, но зато раньше получил звание сержанта, поэтому главным предстояло стать именно ему. Вместе с Гиббсом приехал детектив третьего класса Пит Бишоп – ветеран с двадцатидвухлетним стажем, защитивший диссертацию по психологии и имевший за плечами пять разводов. Бишоп говорил мало, зато делал очень подробные записи, к которым постоянно обращался. Коэффициент его интеллекта был 178. А еще у Бишопа были проблемы с выпивкой, и в настоящее время он проходил курс лечения.

Выслушав рассказ патрульных и сотрудника «Уэстека», детективы подошли к ограждению смотровой площадки и уставились на руку.

– Туда никто не спускался? – спросил Гиббс.

– Нет, сэр, – ответил один из патрульных. – Все так, как было обнаружено.

Детективы осмотрели площадку в поисках всего, что могло стать уликами: капель крови, следов борьбы, отпечатков ног и тому подобного. Но ничего не обнаружили. Отчетливо был виден путь, по которому тело сползло вниз по склону. Следы на земле, сломанные и примятые растения, вывернутые камешки. Прикинув этот путь на глаз, Гиббс рассудил, что тело было сброшено в дальнем конце автомобильной стоянки. Сейчас оно сползло на двенадцать – пятнадцать ярдов вниз по чертовски крутому склону. Кому-то предстояло слазить туда, а с этим могли возникнуть определенные проблемы. Нельзя было спускаться тем же путем, по которому сползло тело, чтобы не уничтожить возможные улики. Следовательно, необходимо было найти другую возможность, однако во всех остальных местах склон был еще круче и обрывистее. Гиббс уж начал было подумывать об использовании альпинистского снаряжения, но тут к нему обратилась Анджела Росси:

– Я могу спуститься туда.

Трое детективов-мужчин удивленно на нее посмотрели.

– Я лазала по скалам в Чатсуорте, и мне постоянно приходится иметь дело с подобными склонами в походах. – Она показала свой предполагаемый маршрут. – Я спущусь вот по этой осыпи, затем вернусь назад и подойду к телу снизу. Все будет проще простого.

– Эта проклятая почва, как песок, осыпается под ногами, – заметил Дэн Томсик. – Она не выдержит твоего веса.

– Все будет проще простого, Дэн. Честное слово.

Росси выглядела по-спортивному подтянутой, и Гиббс знал, что она принимала участие в двух последних лос-анджелесских марафонах. Томсик выкуривал по три пачки сигарет в день, а у Бишопа мышцы напоминали желе. К тому же Росси была на пятнадцать лет моложе их и вызвалась сама. Гиббс дал ей свое согласие, распорядившись, чтобы она захватила с собой фотоаппарат, и Анджела Росси пошла к машине сменить туфли-лодочки на каблуке на пару поношенных кроссовок «Нью-баланс». Она вернулась через минуту, и Гиббс, Томсик и остальные стали смотреть, как она спускается к телу. Томсик хмурился, но Гиббс одобрительно кивал, поскольку движения Росси были уверенными и легкими. Томсик молил Бога о том, чтобы его напарница не потеряла равновесие и не сломала себе шею, черт побери: один неверный шаг – и она кубарем скатится вниз по склону длиной шестьдесят, а то и все восемьдесят ярдов.

Но сама Росси не допускала даже мысли о том, что может сорваться. Она была абсолютно уверена в собственных силах и страшно довольна тем обстоятельством, что первой спустится к телу. Чтобы получить повышение по службе, надо постоянно быть впереди других, а Росси не скрывала того, что мечтает стать первой женщиной, возглавляющей убойный отдел полиции Лос-Анджелеса. После окончания полицейской академии она неуклонно шла к этой цели, и хотя в ее карьере было то, что она сама называла «Большим провалом», Росси не теряла надежду все исправить и добиться желаемого.

Добравшись до трупа, Росси сразу же почувствовала запах. Солнце поднялось высоко, темный пластик быстро нагревался и удерживал тепло. Влага, испарявшаяся из мертвого тела, конденсировалась на внутренней поверхности пластика, и Росси прекрасно знала, что внутри мешка сыро и влажно. У жертвы раздулся живот, разложение шло полным ходом.

– Постарайся не трогать тело! – окликнул Анджелу Гиббс. – Просто сделай фотографии и открой мешок.

Росси сделала «Полароидом» моментальный снимок, запечатлев положение трупа, затем надела резиновые хирургические перчатки и пощупала запястье. Она прекрасно понимала, что пульса нет и быть не может, однако проверить было необходимо. Кожа оставалась мягкой, но мышцы под ней уже затвердели. Трупное окоченение.

Анджела мало что могла разглядеть, хотя тело, похоже, не было повреждено. Оно было упаковано в два темно-коричневых пластиковых мешка для мусора. Для надежности мешки были стянуты серебристой изолентой, однако работа эта, судя по всему, была выполнена в спешке. Мешки разошлись, и одна рука высунулась наружу. Анджела Росси отогнула пластик и увидела плечо и голову светловолосой женщины – белой, на вид лет тридцати с небольшим. На женщине была забрызганная кровью бледно-голубая футболка фирмы «Банана репаблик». Левый глаз жертвы был открыт, но правый закрыт, а между мелкими ровными зубами торчал кончик языка. Волосы на затылке и на правом виске спутались и потемнели от крови. Кровь в основном подсохла, но еще сохранила влажный блеск. На черепе была здоровая вмятина, и сквозь волосы виднелись мозговое вещество и белые осколки кости. У женщины было хорошо очерченное лицо и прямой нос. При жизни она, должно быть, была красивой. У Анджелы Росси сразу же возникло ощущение, что лицо это ей знакомо.

– Только не вздумай ставить там палатку! – крикнул сверху Томсик. – Что ты копаешься?

Росси терпеть не могла, когда с ней так разговаривают, однако сейчас она стиснула зубы и промолчала. После «Большого провала» она старалась проявлять больше выдержки и реже огрызаться. Все, что угодно, лишь бы продвигаться вверх по карьерной лестнице.

– Женщина, белая, – не оборачиваясь, откликнулась Росси. – Возраст тридцать с небольшим. Рана на затылке, нанесенная тупым тяжелым предметом.

Она сдвинула пластик побольше, открыв голову и плечи убитой. Не обнаружив никаких других повреждений, она уже собралась было полностью снять мешки, но затем подумала, что труп может сместиться, покатиться вниз по склону и, возможно, увлечь за собой и ее. Сделав еще несколько снимков, Росси сказала:

– Кровь вокруг раны еще липкая и местами влажная. Труп пролежал здесь совсем недолго.

– Кровоподтеки? – крикнул Бишоп.

– Незначительные, но, возможно, ушибы.

Наверху Линкольн Гиббс уже начинал терять терпение. Ему не нравилось, что Росси торчит на таком крутом склоне, и он хотел поскорее вызвать криминалистов.

– Что насчет орудия преступления? – спросил он.

Убийцы практически всегда избавляются от орудия преступления одновременно с телом.

Росси склонилась над трупом и ощупала мешки. Дважды она скрывалась из виду, и оба раза Гиббс, испугавшись, что она сорвалась вниз, чувствовал во рту кисловатый привкус. Опять придется глотать тагамент [1]1
  Тагамент – лекарство от повышенной кислотности. (Здесь и далее прим. перев.)


[Закрыть]. Гиббс уже собирался было спросить Росси, чего она возится, но тут наконец послышался ее голос:

– Ничего не нашла, но оно может лежать под трупом или в мешке.

– Оставь это криминалистам. Щелкни еще несколько кадров и поднимайся обратно, – кивнул Гиббс.

Полностью отсняв кассету, Росси поползла вверх по склону. Когда она добралась до смотровой площадки, детективы, столпившись вокруг нее, принялись разглядывать фотографии. Всем мужчинам пришлось надеть очки для чтения – всем, кроме Гиббса, который постоянно носил бифокальные линзы.

– Эй, – воскликнул один из патрульных, – она определенно кого-то напоминает.

– Мне тоже так показалось, – подтвердила Росси.

Однако Гиббсу лицо жертвы было незнакомо.

– Ребята, вы ее узнаёте?

Бишоп покрутил фотографии так и сяк, словно желая увидеть убитую во всех ракурсах. От всего этого Томсика слегка затошнило.

– Ее зовут Сьюзен Мартин, – наконец сказал Бишоп.

– Боже милосердный, вы правы! – воскликнул сотрудник «Уэстека». – Это жена Тедди Мартина!

Все четверо следователей посмотрели на него.

– Они живут здесь, совсем рядом, в Бенедикт-Каньоне, – продолжал парень из охранного агентства. – Я как раз туда направлялся.

От смотровой площадки до Бенедикт-Каньона было меньше мили.

– Черт побери, – пробормотал Гиббс.

Впоследствии все четверо детективов показали, что, не сговариваясь, подумали примерно об одном и том же. Тедди Мартин означал деньги и, что гораздо важнее, политическое влияние, следовательно, к делу требовалось подойти с особой осторожностью. Как позже вспоминал Дэн Томсик, в тот момент он даже пожалел, что не остался дома, сказавшись больным, поскольку на вызов тогда пришлось бы ехать какому-нибудь другому бедолаге. Особые дела всегда означают особые неприятности, и больше всего шишек, как правило, достается офицерам, занимающимся расследованием. Тедди Мартин – богатенький мальчик, сумевший разбогатеть еще больше; удачливый бизнесмен и ресторатор, он использовал свое состояние, чтобы завоевывать друзей, приобретать положение в обществе и довольно печальную известность. Он постоянно ужинал в обществе членов городского совета и кинозвезд, его имя не сходило со страниц газет в связи с миллионами долларов, вложенными куда надо. Томсику было известно это имя, поскольку Тедди Мартин вместе с двумя кинозвездами недавно открыл новый ресторан, и жена Томсику уже всю плешь проела, упрашивая сводить ее туда. Он упорно отбрыкивался, прекрасно понимая, что придется выложить шестьдесят долларов за пару кусков рыбы, и все ради того, чтобы жена смогла поглазеть на какую-нибудь второразрядную кинозвезду или актера – скрытого гомика. Томсик ненавидел парней типа Тедди Мартина, однако свое мнение держал при себе. Парни типа Тедди всегда в центре внимания прессы и, как правило, являются жуликами, но и жулик, если у него есть нужные связи, может положить конец твоей карьере.

– Это попадет на первые полосы, – пробормотал Пит Бишоп. – Нужно сообщить боссу.

– Звони по сотовому, – сказал Гиббс. – Если выложить все по рации, через десять минут сюда тучей налетят газетчики. Томми, проверь, нет ли в эфире еще чего-нибудь.

Анджела Росси, Томсик и Бишоп вернулись к своим машинам. Частицы земли и колючки попали Росси в кроссовки и забились между пальцами, поэтому, чтобы переобуть туфли, ей пришлось сесть на заднее сиденье и вытереть ноги одноразовой салфеткой. Пока она сидела в машине, Томсик и Бишоп, занятые разговором по сотовым телефонам, разошлись в разные стороны.

К тому времени как Росси вытерла ноги и присоединилась к Гиббсу, Томсик и Бишоп закончили говорить по телефону.

– О Сьюзен Мартин пока ничего нет, – сказал Томсик.

– Я позвонил боссу и предупредил коронера, – доложил Бишоп. – Криминалистическая бригада уже выехала, босс тоже приедет.

Боссом был капитан, начальник отдела убийств Уэстсайда. Все понимали, что, прибыв на место, босс решит, оставлять дело Гиббсу или же передать его кому-либо другому. Гиббс знал, что, поскольку речь шла о такой влиятельной персоне, как мистер Мартин, дело практически наверняка передадут какому-нибудь элитному отделу убийств центрального управления. Хотя он ничего не имел против.

– Ладно, нам нужно известить мистера Мартина и посмотреть, что он скажет, – произнес Гиббс и, повернувшись к сотруднику «Уэстека», спросил: – Вы знаете, где он живет?

– Конечно. Если хотите, могу проводить.

– Отлично. Поехали, – бросил Гиббс, направившись к своей машине.

– Линк, нам лучше остаться здесь и дождаться босса, – покачал головой Бишоп.

– Мы с Энджи съездим, – предложил Томсик.

Впоследствии Анджела Росси говорила, что если бы тогда знала, чем все это закончится, то пристрелила бы своего напарника на месте.

Дэн Томсик и Анджела Росси направились следом за сотрудником «Уэстека» на восток по Малхолланд до Бенедикт-Каньона, затем на юг – в роскошный мир особняков стоимостью миллион долларов и кабриолетов «мерседес». Здания в основном были новые и современные, но парень из «Уэстека» свернул к особняку в средиземноморском стиле, которому на вид было не меньше ста лет. Высокая оштукатуренная стена с коваными чугунными воротами отгораживала особняк со стороны улицы. Стена была увита плющом с крошечными кроваво-красными листьями. Штукатурка под плющом потрескалась и облупилась, однако заметить это можно было, только хорошенько приглядевшись. Слева от подъездной дорожки был установлен домофон, чтобы гости могли назвать себя и попросить открыть им ворота. Томсик прикинул, что участок занимает четыре или пять акров, а общая площадь особняка где-то тысяч двадцать квадратных футов. Сам Томсик с женой и четырьмя детьми ютился в Сими-Вэлли в клетушке площадью две тысячи двести квадратных футов, но такова жизнь. Полицейским может быть каждый, но чтобы кормить плохой едой в баснословно дорогом ресторане, нужен настоящий талант.

Когда они уже начали вылезать из машины, Энджи вдруг заметила:

– Ворота открыты.

Большие чугунные створки были приоткрыты дюймов на девять-десять. Человек не станет окружать себя высокими стенами, чтобы затем оставлять входные ворота открытыми, так как тогда любой проходящий мимо бродяга или психопат может заглянуть внутрь и начать здесь хозяйничать. Как потом вспоминал Томсик, увидев приоткрытые ворота, он сразу же подумал, что внутри они обнаружат труп.

Подойдя к воротам, полицейские дважды нажали кнопку вызова, но ответа не последовало.

– Ну тут, похоже, можно обойтись без ордера? – сказала Анджи.

– Проклятье! – выругался Томсик.

Толкнув створку ворот, он шагнул внутрь.

– Нельзя же вот так просто взять и зайти в частные владения, – заметно нервничая, пробормотал парень из «Уэстека». – Я свяжусь с нашим офисом, и оттуда позвонят в дом.

Томсик пропустил его слова мимо ушей, и Росси направилась следом за своим напарником к входным дверям.

Дорожка, вымощенная мексиканской плиткой ручной работы, наверное, стоила больше, чем дом Томсика, две его машины и принадлежащая ему четвертая часть охотничьего домика на берегу Большого Медвежьего озера. Сам особняк, построенный из грубо обработанного деревянного бруса, покрытого штукатуркой, был увенчан крышей из старой испанской черепицы. Вдоль восточного края дорожки тянулись пышные заросли плюща, который увивал пару огромных ногоплодников и по их ветвям перекидывался на крышу гаража на четыре машины. Для каждой машины имелись отдельные ворота, так что в целом строение напоминало скорее конюшню, чем гараж. Перед крыльцом мягко журчал большой фонтан.

У Томсика мелькнула мысль, что именно такой дом мог принадлежать Эрролу Флинну [2]2
  Эррол Флинн – популярный американский киноактер.


[Закрыть]. Его жена пришла бы в восторг, попав сюда, но сам-то Томсик прекрасно понимал, что почти все старые звезды, как и почти все новые звезды, извращенцы и придурки, и если знать, что происходит в таких местах, то не возникнет ни малейшего желания здесь находиться. Нормальные люди не идут в киноиндустрию. Все киношники – уроды и засранцы с серьезными эмоциональными проблемами, тщательно скрывающие свою тайную жизнь. То же самое можно сказать про большинство адвокатов и абсолютно всех политиков. Томсик был в этом совершенно уверен, вероятно, потому, что почти за тридцать лет работы в полиции успел на все это насмотреться. Разумеется, за эти тридцать лет Томсик ни разу не делился своими мыслями с женой, поскольку не хотел лишать ее иллюзий. Ему было гораздо проще быть в ее глазах брюзгой.

Здесь все было на своих местах. В фонтане не плавало никаких трупов, а на лужайке не стояло посторонних машин. Массивная входная дверь была закрыта и не имела видимых повреждений. На двери висел большой бронзовый молоток, но имелся также и обыкновенный звонок. Томсик нажал на кнопку, затем постучал молотком. Громко.

– Эй, полегче! Вы так дверь разобьете, – испуганно подбежал к нему парень из «Уэстека». Его лицо было белым как полотно.

– Не суйся не в свое дело. Ладно? – сказала Энджи. – Мы не знаем, что тут у нас.

Оглянувшись на свою напарницу, Томсик покачал головой. Этот чокнутый из «Уэстека» беспокоится, как бы не потерять клиента. Энджи закатила глаза.

Томсик еще дважды что есть силы ударил по двери и, не получив ответа, уже собрался было вернуться к машине, но тут дверь наконец открылась и на пороге показался недоуменно моргающий Теодор – Тедди – Мартин. Это был мужчина роста чуть ниже среднего, с бледной нежной кожей. Он был небрит, выглядел осунувшимся, под глазами красные круги. Как вспоминал Томсик, в тот момент он готов был поклясться, что Мартин всю ночь провел в наркотическом дурмане.

– Мистер Мартин?

Мартин кивнул: резко дернул головой вверх и вниз. Он был в мешковатых серых спортивных брюках и без рубашки. Его торс, с дряблой, неразвитой мускулатурой, был покрыт густыми тонкими волосами.

– Да, он самый. Что вам угодно? – щурясь от яркого утреннего солнца, спросил Мартин.

Впоследствии Томсик и Анджела Росси показали под присягой, что Томсик предъявил полицейский жетон и представился детективом из Полицейского управления Лос-Анджелеса. Анджела Росси обратила внимание на то, что Тедди Мартин даже не взглянул на жетон. Не отрывая взгляда от Томсика, он часто заморгал, словно ему что-то попало в глаз. В тот момент Анджеле Росси показалось, что у Мартина аллергия.

– Мистер Мартин, – продолжил Томсик, – с вами живет женщина по имени Сьюзен Мартин?

По утверждению Анджелы Росси, как только Томсик задал этот вопрос, Тедди Мартин тяжело вздохнул и воскликнул:

– О господи, они убили ее! Да?

Бывает, люди говорят несусветные глупости.

Томсик отвел свою напарницу в сторону и, вручив ей свой сотовый телефон, велел позвонить Гиббсу и попросить его срочно приехать сюда. Росси прошла по дорожке и набрала номер. Когда она вернулась к дому, Томсик, Тедди Мартин и чокнутый из «Уэстека» уже зашли внутрь. Томсик и Мартин сидели на антикварной кушетке в прихожей. Тедди Мартин лопотал, как ребенок.

– Я сделал все так, как мне сказали… Я сделал все, и мне обещали, что Сьюзен отпустят… Господи… Господи, скажите, что все это происходит не наяву!..

Томсик сидел рядом с ним и утешал его тихим, мягким голосом. При желании его голос мог становиться тихим и мягким.

– Вы хотите сказать, что ваша жена была похищена?

Мартин жадно хватал ртом воздух, словно ему трудно было дышать.

– Господи, да, конечно же, Сьюзен была похищена, – закрыв лицо руками, застонал Мартин. – Я сделал все так, как мне сказали, заплатил все до последнего цента. И мне обещали, что ее отпустят…

– Вы что, заплатили кому-то большие деньги? – спросила Анджела Росси.

Мартин замахал руками, словно вокруг него беспорядочно кружились слова, а ему нужно было выхватить из них нужные.

– Полмиллиона долларов. Как мне и сказали. Я сделал все в точности так, как мне сказали. Эти люди обещали отпустить Сьюзен. Они обещали…

Томсик мягко взял Тедди за запястья и опустил его руки.

– Мистер Мартин, расскажите, что произошло, – попросил он. – Вы хотите рассказать мне о том, что произошло? Вы можете это сделать?

Казалось, Мартин взял себя в руки. Он вытер глаза.

– В четверг вечером я вернулся домой, но Сьюзен не было, – начал он. – Затем звонит этот тип и говорит, что Сьюзен у него в руках. Он передает ей трубку. Кажется, это случилось часов в восемь.

Росси отчетливо помнит, как спросила:

– Вы говорили со своей женой?

– Она плакала. Сказала, что ничего не видит, а затем этот тип снова взял трубку и сказал, что, если я не заплачу пятьсот тысяч, Сьюзен убьют. Я слышал ее крики. Слышал, как она плачет.

– Вы узнали голос звонившего? – поинтересовался Томсик.

– Нет. Нет, я спросил, кто это, а он ответил, что мне следует звать его Джеймсом Иксом.

Оглянувшись на Росси, Томсик удивленно поднял брови:

– Джеймсом Иксом?

– Он сказал, что за домом следят. Сказал, что, если я заявлю в полицию, об этом сразу же станет известно и Сьюзен убьют. О боже, я так испугался!.. – Вскочив с кушетки, Тедди Мартин сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и принялся растирать живот, словно у него внезапно начались рези. – Этот человек сказал, что мне нужно приготовить деньги, а он перезвонит на следующий день и сообщит, как мне с ними поступить.

– То есть он должен был перезвонить вам вчера? – уточнила Энджи.

– Совершенно верно. В пятницу, – кивнул Мартин. – Я приготовил деньги, как и велел тот парень. Сотнями. Он хотел только сотни. Потом я вернулся домой и стал ждать его звонка.

– Вы что, просто пришли в банк и взяли пятьсот тысяч долларов наличными? – удивился Томсик.

– Разумеется, нет, – бросил на него гневный взгляд Тедди Мартин. – Все устроил мой управляющий. Он обналичил ценные бумаги. Что-то в этом роде. Управляющий поинтересовался, зачем мне понадобились деньги, но я велел ему не лезть не в свое дело.

Росси заметила, что Томсик нахмурился.

– Ну хорошо. Итак, вы забрали деньги, затем вернулись сюда и стали ждать, – сказал он.

– Наверное, было часа четыре дня, что-то вроде того, когда этот тип мне перезвонил, – снова кивнул Мартин. – Он сказал, что я должен положить деньги в мешок для мусора и в пять минут пятого приехать на стоянку у выезда на Малхолланд. Там есть маленькая стоянка для тех, кто ищет попутчиков. Этот тип сказал, что на стоянке есть мусорный бак и я должен буду положить деньги в него, а потом сразу же возвращаться домой. Он сказал, что у меня есть ровно двадцать минут, чтобы приехать на стоянку, а если я задержусь, они поймут, что я предупредил копов, и убьют Сьюзен. Они сказали, что я должен просто бросить деньги в мусорный бак и уехать, а после того, как я уеду, они заберут деньги и пересчитают их, и если все будет в порядке, то Сьюзен отпустят. Они сказали, что, поскольку деньги придется считать, это произойдет не раньше девяти-десяти вечера. – Тедди Мартин снова опустился на кушетку и принялся раскачиваться из стороны в сторону. – Я сделал все в точности так, как мне сказали, и прождал всю ночь. Больше эти люди со мной не связывались. Когда вы позвонили в дверь, я решил, что это Сьюзен. – Закрыв лицо руками, Тедди Мартин всхлипнул: – Я уложился в двадцать минут. Клянусь Богом, уложился! Я несся как сумасшедший.

Снова вручив Энджи свой сотовый, Томсик попросил ее позвонить Гиббсу, чтобы тот послал кого-нибудь проверить мусорный бак на стоянке. Энджи ушла, а Томсик остался вместе с Мартином и парнем из «Уэстека». Росси отсутствовала минуты четыре-пять, а когда вернулась, то была сама не своя.

– Ты дозвонилась до Гиббса? – поинтересовался Томсик.

Вместо ответа Росси сказала:

– Дэн, будь добр, можно тебя на минутку?

Томсик вышел следом за ней на улицу. Они направились к зарослям плюща вдоль дорожки, вымощенной дорогой мексиканской плиткой. Достав ручку, Энджи раздвинула листья, открыв взгляду Томсика молоток с закругленным концом с прилипшими к нему светлыми волосами и частицами розового вещества.

– Твою мать, – пробормотал Томсик.

– Я стояла тут и совершенно случайно заметила молоток. Рукоятка торчала из листьев.

Какое-то время Томсик молча разглядывал молоток, обратив особое внимание на одинокого черного муравья, ползающего по мозговому веществу. Затем он присвистнул точно так же, как давеча на смотровой площадке Стоун-Каньона, когда увидел тело.

– Это ведь он ее убил, Дэн? – спросила Анджела Росси.