Текст книги "Люди облаков"

Автор книги: Роберт Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Ты когда-нибудь обращал внимание на устройство медальона? – вопросом на вопрос ответил Арнун. Поль промолчал, но Арнуну хватило и такого ответа. – Конечно же, нет. Твой отец вряд ли показывал его тебе. Лорд Тайден не может его открыть, да и вряд ли это под силу кому-то из нас. Самое жаркое пламя не сможет расплавить его. Самые едкие растворы не причинят ему вреда. Когда-то существовал ключ, который только и мог его открыть, но он был потерян. Теперь только одно может его открыть. Малха.

Поль вдруг обратил внимание на то, как нервно и беспокойно Арнун стискивает свои огромные, обвитые венами кулаки, – его мощные руки были руками дровосека, понял Поль.

– Что ты знаешь о Малха? – спросил он с жадностью.

– Он был захвачен лордом Мартханом.

Известие ошеломило Поля.

– Здесь? В этих горах?

– Нет, на полуострове Медок.

– Но как такое может быть? Летающая машина разбилась здесь!

– Я не знаю, – отвечал Арнун.

Поль медленно собрался с мыслями.

– В этом случае мы действительно в опасности. Когда лорд Мартхан передаст Малха Тайдену, тот сумеет открыть медальон.

– Лорд Мартхан больше не владеет Малха. Мои люди похитили его из темницы в Мидлоке, но это нам недешево обошлось. Многих мы потеряли и – что еще хуже – обнаружили себя. Теперь солдаты обоих лордов охотятся за нами. Именно поэтому нам нужна твоя помощь.

– Чем может вам помочь Бенэярд?

– Нам нужен человек, который знал бы географию границ. Мы планируем провести Малха вокруг войда Соис. Никаким другим путем нам не удастся доставить его в поместье Каркан: земляные мосты слишком тщательно охраняются.

Поль припомнил, что Калин Мертьюс, советник отца, некогда был торговцем и много путешествовал через границы, пока лорд Тайден не захватил власть над этими районами. Он должен знать эти места и может нарисовать карту.

– Мы поможем вам, – кивнул Поль.

Арнун благодарно покачал головой.

– Но берегись тех, кому ты расскажешь тайну медальона, – предупредил он. – Одна лишь мысль о подобной власти может превратить доброго друга во врага, хорошего человека в плохого. Теперь ты стал четвертым живым человеком, кому известен секрет медальона.

– А кто остальные? Лорд Мартхан?

Арнун покачал головой:

– Тайден был бы глупцом, если бы посвятил его во все это.

Если бы лорд Мартхан знал обо всем этом, он наверняка отказался бы выдать Малха Тайдену, не попытавшись предпринять чего-либо такого, что гарантировало бы ему изрядную долю могущества медальона.

– Тогда кто же?

– Не знаю. Всегда существовали двое башанов. Твой прапрадед установил это. Я – третий башан, который восходит к юноше по имени Марк Элитрас. Мы должны были привести в действие потенциал медальона в случае, если бы нашим народам угрожали армии захватчиков… – Арнун немного помолчал. – Должно быть, герцог Вайтин обладал даром предвидения. Он предсказал восшествие тирана, такого, как лорд Тайден, над западными землями. Но я уверен, что он не предвидел, при каких обстоятельствах это произойдет.

– Каких обстоятельствах?

– Медальон покинул поместье Каркан. Быть может, в этом есть и моя вина. Но все же моя задача состояла в том, чтобы присматривать за ним. Я не мог забрать его у твоего отца. Каким-то образом, – продолжил он, – лорд Тайден смог узнать, кто является вторым башаном. По всей видимости, это произошло чисто случайно. Он взял несколько пленников-джарредов, совершая рейд по приграничным районам, так как ему нужны рабы для работы в химических садах. Это было в селении Дор. Один из пленников оказался башаном. И если этому человеку случайно ввели сыворотку правды, лорд Тайден мог бы узнать о башанах и их задаче.

– Главная опасность, таким образом, впереди. Если Тайден снова схватит Малха и он откроет для него медальон, лорд Тайден станет всемогущим. Мы должны предотвратить это любой ценой.

Поль услышал, как за его спиной хрустнули камни. Он резко обернулся, и Чарнен прошел мимо него.

– Все кончено, – сообщил Чарнен Арнуну.

– Свяжись с Варт Медо, – сказал Арнун Полю. – Он живет в Картаге. Пошли кого-нибудь к краю леса, чтобы обнаружить его местоположение. Он организует для тебя своих людей.

Арнун повернулся и вместе с Чарненом исчез за скалой.

3

Лорд Тайден медленно спустился к гонцу с возвышавшегося трона.

– Говори.

– Лейтенант Фарго доставлен в ваши апартаменты.

– Его привязали надежно?

– Вполне.

Лорд Тайден внимательно изучал посыльного.

Он его раньше не встречал. Капитан охраны отвечал за безопасность, и в его компетенции было нанимать или увольнять охранников. Капитан имел в своем распоряжении несколько видов наркотиков. Эликсир правды, такой, как, например, стиранотид, оказывал неоценимую помощь для отлова тех, у кого было слишком много амбиций и которые могли претендовать на его трон. С его же помощью находили слабовольных, ибо слабого можно было очень легко подкупить. Люди сильной воли верили в свое дело и готовы были отдать за него свою жизнь. Он заставит свой народ поверить в то, что они идут воевать за возвращение трех поместий. И только он один будет знать, что эта война – не что иное, как его личная месть Бенэярдам, а они всего-навсего пешки в этой игре.

– Как тебя зовут?

– Кейт Харкинз. Я из Лорстауна.

– Не надо мне выкладывать всю свою историю. Я только спросил, как тебя зовут. – Тайден с удовольствием отметил, как судорожно сглотнул испугавшийся посыльный.

– Простите меня, мой лорд.

Взмахом руки Тайден отправил юношу. Пока тот направлялся из покоев, Тайден внимательно рассматривал его. Он увидел, как играют мышцы ног в складках его зеленых штанов. Крепкие плечи и спина резко сужались к тонкой талии. Икры ног были мускулисты и красивой формы.

– Сколько тебе лет, мальчик?

Эти слова сорвались с губ лорда Тайдена совершенно неожиданно. Он не собирался ни о чем расспрашивать юнца. Желание узнать его возраст было той ниточкой, которая вела к воспоминаниям о прошлом, воспоминаниям столь ужасающим, что он постоянно подавлял их, и лишь изредка они вдруг проскальзывали, когда он терял бдительность.

Посыльный резко развернулся на пятках.

– Пятнадцать, мой лорд.

– Пятнадцать!

Лорд Тайден настолько погрузился в свои мысли, что не помнил, отправил ли он посыльного снова. И лишь когда он взглянул на то место, где только что стоял юноша, желая увидеть его еще раз, обнаружил, что того уже не было. Какой крепкий мальчик! И высокий! Почти такой, как джарреды. Лорд Тайден знал, что его сын мог вырасти таким же высоким, таким же сильным. Пятнадцать! И сейчас ему тоже было бы пятнадцать. Лицо лорда Тайдена перекосилось от ненависти. Будь прокляты эти Бенэярды! Они дорого заплатят мне за то, что они сделали со мной! Он поднялся с трона.

Когда Тайден вошел в свои покои, он с удовлетворением отметил, что все уже было готово. Лейтенант Фарго был привязан к стулу, а стул был привинчен к полу. На маленьком столике стояла банка с циметадренатином (вещество, позволяющее двоим войти в коробку-лабиринт). Рядом со столиком сидел лейтенант. Шприц лежал около банки. Тайден чиркнул спичкой и зажег свечу. Потом вставил ее в подсвечник и поставил его около банки. Повернувшись, он уставился на лейтенанта, который был единственным, кроме герцога Джаями, кому удалось остаться в живых после устроенной Тайденом засады. В самом начале схватки его солдаты выбили из рук лейтенанта саблю, и последнему ничего не оставалось делать, как сдаться.

– Вам бы побриться, лейтенант, – прошипел он.

Из-за густых, черных с проседью бакенбардов на Тайдена устремился ледяной взгляд голубых глаз.

– Вам ничего не удастся узнать от меня, – прорычал лейтенант.

– В мои намерения не входит заставлять вас говорить. Вы не сможете мне сообщить ничего такого, чего я уже не знаю. – Тайден открыл банку с наркотиком и наполнил шприц. Я собираюсь убить вас.

– Сделав укол? – хмуро спросил лейтенант. – Да, вы действительно таковы, как о вас говорят. Трусливы до мозга костей.

– Я думаю, что вы скоро поменяете свое мнение обо мне, – заметил лорд, подняв к глазам шприц и отмеряя нужное количество делений. – Я очень азартный человек.

В ответ лейтенант плюнул на пол.

Лорд посмотрел с отвращение на плевок.

– Вы должны по достоинству оценить то, что я вам предлагаю.

– И что же это?

– Равный шанс убить меня.

На лице лейтенанта Фарго ясно читался интерес и сомнение.

– Привязанный к этому стулу? Напичканный наркотиком?

– Здесь не нужна будет ваша физическая сила, – пояснил лорд Тайден, – здесь будет важна Ваша способность думать. То, что вы привязаны к стулу, никак не помешает вам.

Плавным движением лорд Тайден воткнул иглу в руку лейтенанта и ввел половину наркотика. Лейтенант поморщился от боли.

– Что касается наркотика, – продолжал лорд Тайден, проводя иглой сквозь пламя свечи, – вы увидите, что это не большая для вас помеха, чем для меня.

Под удивленным взглядом лейтенанта лорд Тайден воткнул иглу в кисть своей руки и выдавил оставшийся наркотик.

– Ну что ж, дело сделано, – сказал Тайден, кладя шприц на столик. – Я думаю, вы позволите мне использовать эту возможность похвастаться. Я действительно горжусь моей дренатиновой серией.

Он поставил стул напротив лейтенанта.

– Циметадренатин, я уж и не знаю какое бы получше слово найти, чтобы дошло до вашего ума, – это чрезвычайно сильный наркотик, вызывающий галлюцинации. Но галлюцинации, которые мы с вами будем испытывать, определяются скорее не нашими с вами мыслями, а молекулярной структурой самого наркотика. Поэтому галлюцинации для нас с вами запрограммированы до самой мельчайшей детали. Все, что будет происходить с вами, будет происходить и со мной. Это до того момента, пока мы не спустимся в коробку-лабиринт. После этого наши судьбы уже будут в наших руках. Один из нас убьет другого.

– Великий Малха! Что со мной происходит? – закричал лейтенант.

Лорд Тайден оттолкнул свой стул и лег на пол. Его толстый балахон и подушка, заранее положенная на пол, смягчали жесткость пола. Пройдя через испытания и делая ошибки, лорд пришел к выводу, что жесткий пол вызывал окоченение мышц, которое наступало после того, как наркотик начинал действовать. Он сложил на животе руки и сонно уставился в потолок. И когда он так лежал, он почувствовал, как напрягается его тело. Ощущение было неповторимым. Ощущение было таким, как будто его кожа затвердела, а он сам плавал, подобно некоей желейной массе, внутри этой оболочки. Потом внутри оболочки начало подниматься давление, желейная масса его тела начала давить на оболочку. Это ощущение пробудило в нем страх быть разбитым о нечто твердое, похожее на стену или скалу. А потом, потом оболочка лопнула и рассыпалась миллиардами светящихся оранжево-желтых осколков. Сознание лорда Тайдена освободилось от его тела. На какое-то мгновение наступила полная темнота, а затем он увидел, что плывет над коробкой-лабиринтом.

4

Поль прогуливался с резланом. Оба прислушивались к каплям дождя, бившим по плоским камням во дворе внизу. Поль надеялся, что скоро прояснится. Его отъезд из поместья Церус было намечено на утро.

– Но зачем герцогу Вайтину передавать такие знания башанам? Не было бы более разумным передать их кому-нибудь из Бенэярдов? – спросил Поль.

Он помнил о предупреждении Арнуна, если уж собираешься рассказать кому-нибудь о медальоне и его силе, ты должен быть очень осторожен в своем выборе. Иллад Рахман был для Поля вторым отцом. Он отдал бы свою жизнь за любимого герцога или члена его семьи. Ему можно было доверять. Поль должен был довериться Илладу, так как ему нужна была помощь последнего в выборе тех, кто будет его сопровождать, а также нужна была помощь в подготовке всего, что понадобится им во время путешествия. С резланом часто беседовали те, у кого были какие-то личные проблемы, или те, кто испытывал чувство вины от содеянного дурного поступка. Резлан знал Книгу Пророчеств и мог бы прояснить отрывки из книги, где говорилось о Малха. Он был знатоком истории. Поэтому Поль надеялся, что резлан сможет помочь ему лучше понять силу медальона, причину добровольной ссылки своего прапрадеда и самого Малха. Была еще одна причина, по которой он должен был довериться кому-нибудь. Ему был всего двадцать один год, и он был совершенно не искушен в вопросах войны и управления государством. Естественно, он не был уверен во всех своих обязанностях, которые свалились на его плечи после захвата отца в плен. А кроме того, ему нужен был человек, чьи советы он уважал и кто подтверждал бы правильность принятых им решений.

– Может, это и есть ответ на твой вопрос? – сказал резлан. – Ты сам нашел его – разумно. Во времена твоего прапрадеда три поместья очень соперничали друг с другом. Может, он боялся, что высокопоставленные министры его собственного двора, а может быть, и его собственный сын могли бы использовать силу медальона для захвата соседнего поместья. А то, что он предпринял, указывает на то, что причина для беспокойства была.

– Что ты имеешь в виду?

– Говорят, что он целыми днями стоял одиноко на крыше башни Сачкайнд. Его взгляд был постоянно прикован к востоку, к горам. Вскоре после этого он запасся продуктами и отправился к Восточным горам.

– Что с ним произошло?

– Он пересек полуостров Медок и проработал три года лесорубом. И только когда он умирал, рассказал, кем он был на самом деле. Они привезли обратно его тело для кремации.

Они дошли до конца платформы, и теперь надо было идти или направо, или налево. Направо был коридор, закрывавшийся крепкой деревянной дверью, открывавшейся вовнутрь. Там постоянно сновали дворцовые люди. Конечно, в большом обеденном зале уже был разожжен главный камин, и горели камины в маленьких спальнях. Внутри замка было бы теплее. Налево шла платформа, которая соединяла северное и южное крыло жилых помещений замка. С одной стороны она ничем не была прикрыта, и сырой воздух ночи проникал повсюду. Но здесь никого не было. Поль повернул налево, резлан последовал за ним.

Дорожка была выложена треугольными камнями так, что два камня образовывали квадрат, серо-зеленый раствор использовался, чтобы соединить камни. Вдоль дорожки через каждые двадцать футов были установлены фонари с волокнами аскамы. Попадая под свет, моркаин – чистый газ, находящийся в стеблях аскамы, начинал флюоресцировать и мог давать свет почти шестнадцать часов. Это означало, что растения, вырабатывавшие этот газ, должны были выращиваться в полной темноте подвальных помещений. Если бы хоть один лучик света, будь он от солнца или от самого волокна аскамы, проник бы в темноту подвала, в стволе аскамы начались бы химические процессы, и погиб бы весь урожай. До помещения, где в замке выращивали аскаму, можно было добраться по обеим винтовым лестницам. Геометрия поворотов лестницы была рассчитана так, что свет не мог проникнуть на дно. В каждом конце комнаты было по двери, но одна открывалась в каменную стенку, а следовавшая за ней дверь была смещена немного в сторону.

– Как ты думаешь, что лежит в медальоне? – наконец обратился Поль к резлану. – Какая сила может одновременно и создать, и разрушить мир?

– Я не знаю, Поль. Об этом ничего не говорится в Книге Пророчеств.

– Как ты думаешь, это все выдумки?

Резлан положил руку на плечо Поля и они продолжили путь.

– Возможно, Поль, тебе надо искать доказательства не в религии. Возьми и рассмотри дилемму, стоящую перед геологом. Как показали исследования вьюна, Восточные горы – самые древнейшие скальные образования. Итак, кто посадил там самые первые вьюны? И как это было осуществлено? – Резлан приподнял брови. – Вспомни, мы же находимся на двенадцать тысяч футов выше поверхности планеты.

Историки стоят перед аналогичной загадкой. Почему время рождения Восточных гор предшествует истории? А разве не то же самое мы имеем в случае с замком Чалмет? Открой книги по истории на первой странице, к этому времени замок уже полностью построен.

Резлан убрал руку с плеча Поля и опустил ее на перила. Дождинки ударяли его по руке, но, казалось, он этого не замечал.

– Ранние годы спрятаны от нас. Я думаю, преднамеренно. – Он посмотрел на Поля.

– Я думаю, что медальон может оказаться той самой ниточкой, которая могла бы соединить нас с теми годами.

Поль кивнул головой в знак согласия с замечаниями резлана. Голова Поля была переполнена мыслями о том, как много произошло за столь короткое время. Он еще раз обдумал все приготовления, которые они провели с Илладом перед его завтрашним путешествием. Интересно, не забыли ли они чего-нибудь. Все так быстро сплелось в один клубок после его встречи с Арнуном. Арнун!

– Я должен тебе кое-что показать, – воскликнул Поль, неожиданно вспомнив о наброске, который он сделал и сунул в карман своей рубашки. Они подошли к фонарю.

– Рисунок был голубым и белым, и вышит он был на плаще Арнуна. По краям были какие-то хитрые линии, но я был слишком далеко, чтобы разглядеть их. А это вот рисунок, который был в центре.

Резлан внимательно рассматривал набросок, сделанный Полем.

– Может оказаться, что у нас с Арнуном есть нечто общее, – наконец произнес он. – Мы оба резланы.

– Он резлан?

Он – один из немногих, которые ездят по селениям лесорубов на полуострове. Резлан покусал губы. Это тяжкая жизнь.

Поль вспомнил, каким худым показался ему Арнун.

– Ну что ж, это обнадеживает.

– Что?

– То, что он резлан.

– ???

– Видишь ли, я всегда считал, что те, кто посвятил свою жизнь толкованию Книги Пророчеств и умеющие рассудить, где добро, а где зло, ну, как, например, ты, – благородные и честные люди. И уж навряд ли они будут устраивать мистификации.

Резлан улыбнулся.

– Твое замечание очень лестно, но тебе следует быть очень осторожным, когда ты берешься судить о человеке по его профессии или когда ты сравниваешь кого-нибудь с другими, занимающимися тем же делом. Ты все еще очень молод, и делать обобщения – это одно из свойств юности. У тебя есть гораздо более веские причины верить Арнуну.

– Ну и какие?

– Он спас тебе жизнь.

5

За два часа до рассвета тридцать всадников выехали из северной части замка Чалмет. Они повернули на восток и, проезжая поля гороха, пшеницы и тыквы, поторапливали своих лошадей, чтобы добраться до Восточных гор к рассвету. Оставался еще час до того момента, когда солнце высветит вершины гор. Всадники повернули на юг и теперь скакали в серо-голубой тени, отбрасываемой горами.

Этот маршрут выбрал Иллад Рахман. Конечно, это был окольный путь к поместью Церус, и если бы они поехали на юго-запад через поместье Каркан, дорога оказалась бы гораздо короче. Но юго-западная часть от замка Чалмет представляла собой непрерывные пастбища, и на них день и ночь пасли свои стада пастухи. Можно было не сомневаться, что тридцать вооруженных всадников привлекли бы их внимание. Бенэярдам не дано было знать, кто работал на Мартхана и Тайдена и кто следил за ними.

К середине утра они добрались до восточной оконечности войда Дейдона.

Они скакали на запад вдоль южного склона гор, которые скрывали их от взоров пастухов, чьи стада паслись к юго-западу от замка Чалмет. Уже наступил полдень, когда они пересекли границу поместья Церус. И уже наступал вечер, когда они разбили лагерь у подножья гор Сорнк.

На следующий день отряд начал свой медленный, извилистый путь к югу через горы. Поль сразу же заметил, как сильно отличались эти горы от Восточных. Во-первых, они не были столь крутыми, а во-вторых, их склоны были покрыты растительностью. Желтовато-коричневая жесткая трава покрывала скалистые склоны, а купы койоте нелепо лепились на выступах. Макушки валунов покрывал темно-зеленый мох. Тут и там вдоль дороги устремляли ввысь свои стволы ашерны.

Взгляд Поля скользил по стволу дерева вверх. «Какие великолепные деревья!»– подумал Поль.

На высоту ста пятидесяти футов мощные стволы ашернов были совершенно лишены веток, а потом следовал взрыв переплетающихся ветвей и листьев, зеленая масса которых раскидывалась куполом около сотни футов в диаметре.

Поль обратился к Калину Мертьюсу:

– Как было бы здорово, если бы наши Восточные горы были покрыты такими деревьями.

Калин посмотрел на Поля, и тонкая улыбка, еще одна морщинка среди множества других, пробежала по его лицу. Калин был торговцем около двадцати пяти лет, и большую часть жизни он проводил в таких переездах.

Когда Поль был мальчиком, он с удовольствием слушал рассказы торговцев, когда те останавливались в замке Чалмет. Он чувствовал себя таким взрослым среди этих суровых людей, которые прокладывали торговые пути между тремя поместьями, полуостровом Медок и граничными территориями, которые сейчас контролировались лордом Тайденом. Полю нравился запах дыма, лениво струившегося из трубок, ему нравилась их грубоватая внешность, нечесаные волосы, грубая одежда и поношенные башмаки. Он любил прислушиваться к их голосам, глубоким, иногда мрачным, иногда звучавшим невнятно из-за большого количества выпитого рейзвайнера.

– Они великолепны, не так ли? – спросил Калин. – И их так легко разделывать на бревна. Срубаешь, и перед тобой совершенно чистое бревно без веток.

– А здесь есть лесорубы?

– А поместье Церус? Нет. Герцог Липедес никогда не стремился начать здесь разработку лесов. Ему и нужды не было делать это. Древесина обильно поступала сюда с лесопилки из Медока. Но теперь, когда земляные мосты перекрыты, было бы неплохо, если бы он решился на это.

Это было решением его отца и герцога Липедеса, принятое два года назад, – закрыть земляные мосты, соединявшие их поместья с полуостровом Медок. Стало известно, что шпионы Тайдена и Мартхана проникали в поместья под видом торговцев, чтобы получить сведения о мощи армии Бенэярдов. Шпионы собирали сведения обо всех трех поместьях. Сегодня земляные мосты представляли собой маленькие крепости со своей маленькой армией, которая готова была помешать любому проникнуть на их территорию.

– Калин, расскажи мне о полуострове Медок.

– Ну что ж, итак, девяносто процентов полуострова покрыто лесами. Те, кто живет на полуострове, зарабатывают себе на жизнь, валя лес или нанимаясь в армию лорда Мартхана. Узкая долина вьется, как тоненькая ленточка, по всей длине полуострова. И единственная дорога с востока на запад точно повторяет извивы долины.

– А как далеко находится Картаг от того места, где мы пересекли полуостров?

– День, если идти пешком.

Они ехали бок о бок, каждый погрузился в свои мысли. Калин прервал молчание:

– Во времена моих путешествий Картаг был шумным городом. – Калин улыбнулся. – Лесорубы всегда были вольнолюбивыми людьми, ну ты знаешь: выпивки, женщины. Я думаю, за многие месяцы пребывания в горах у них много чего накапливалось, чтобы потом выплеснуться здесь, в долине. Торговцы всегда ладили с лесорубами, просто мне кажется, что и они и мы были сделаны из одного теста. – Взгляд Калина был где-то далеко. Поль знал, сейчас в нем бродили приятные воспоминания о том периоде его жизни.

– Тогда не было ненависти, Поль. Сайнесы, флогины, орнаны, джарреды – мы пили все вместе. Со времени нападения Мэттью Синомса на поместья Церус и Каркан раны затянулись и все было забыто. И я знаю, это был Белшейн, возродивший эту ненависть. Картаг уже давно не тот. Теперь его легко можно принять и за гарнизонный город.

Отряд остановился.

– Вытянитесь в цепочку, – скомандовал Демистер, еще один из лейтенантов отца. – Впереди мост.

Мост был сделан из одного бревна ашерна, которое было расколото вдоль на две половинки, связанные веревкой. Он был перекинут через расселину шириной около пятидесяти футов и глубиной тридцать. В стенах расселины ясно были видны вьюны – растения и их корни, на которых развиваются спиноллы и джоари-мешки толщиной три, четыре, пять футов.

– Эта расселина искусственная, да? Иначе почему видны вьюны? – спросил Поль.

– Ты прав, это огненные рвы, – пояснил Калин. – На старинном языке они назывались орквилями.

Поль догадался.

– И огонь не может перебраться через них.

Калин победоносно улыбнулся, как человек, который собирался обрушить на Поля очень важный секрет.

– И не только это, Поль. Ты видишь здесь, высоко в горах, нет урсул, а местность такова, что не очень натаскаешь ведрами воды к месту пожара.

Полю показалось странным, чего это Калин так улыбается? В его объяснении не было ничего необычного.

– Ну, расселина удерживает огонь в ограниченном месте, это означает, что весь полуостров должен быть прорезан этой расселиной.

– Так, так, Поль, ты снова прав. Но ты забываешь кое-что. Подумай. Ты же изучал геологию. Тепло от огня? – Калин приподнял брови, – Ну, ну?

– Ну, конечно же, – вдруг понял Поль, – джоари-мешки бы взорвались. Ведь они могут удерживать лишь определенный объем селевиума. Тепло расширяло бы в них газ, и они бы разрывались. Тогда поверхность скал потеряла бы опору в местах взрывов и своим весом, рухнув, подобно старому сгнившему дереву, порвала бы вьюны. С неба падали бы вместе со скалой горящие деревья и кусты.

– Вот почему были прорыты расселины, – сказал Калин. – В тех местах, где нет крохефитового скального основания, земля свободно разломится, так как ничто не будет ее сдерживать. Ну и поэтому не будет потеряно лишней земли. В конце концов образуется новая скала, когда скреула притянется к спинолле на выступе вьюна.

Полю трудно было представить всю картину такого сложного процесса.

– А когда-нибудь был такой пожар?

– Только однажды. И причиной была молния. Осторожность с огнем – религия лесорубов.

Отряд снова остановился. На этот раз Демистер дал приказ спешиться. Четыре конюха, которые должны были привести коней обратно в поместье Каркан, быстро собрали поводья. Остальные последовали за Демистером вверх по узкой тропе, прорезанной по уступу скалы. Они карабкались к вершине первого уступа, находившейся на высоте трех тысяч футов. Дальше перед ними была восьмифутовая скальная стена, которая потихоньку сходила на нет справа от отряда.

– Вот там, где стена становится пологой, мы и пройдем, как только стемнеет, – сказал Демистер.

Отряд расположился на отдых, каждый старался найти удобное местечко среди скал. Поль развязал шнурки, которыми было завязано его одеяло. Сначала раскатал его, а потом сложил в несколько раз, сделав что-то наподобие подушки. Скала все еще сохраняла тепло дня. Поль свернулся калачиком и вскоре уснул.

Была уже ночь, когда Демистер разбудил его.

– Вон там еда, – кивнул он в сторону выступа на скале, где были разложены хлеб, вяленое мясо и сушеные фрукты.

Поль увидел, что все уже поели и теперь были заняты приготовлениями к дальнему пути.

– Почему ты не разбудил меня пораньше?

– Ты был очень уставшим, – обыденным голосом ответил Демистер.

Когда глаза Поля привыкли к темноте, он увидел, что еда, поставленная перед ним была гораздо богаче, чем то, что досталось остальным.

– Ты не должен ко мне относиться по-особому, ты должен обращаться со мной, как со всеми остальными, – строго сказал он Демистеру. – Это нехорошо.

Демистер смотрел на него с непроницаемым лицом.

– Нет, хорошо. Ты – сын герцога.

– Демистер, а как же остальные? Что они обо мне подумают? Что я неженка и со мной надо возиться особо?

– То, что ты с ними здесь, говорит как раз об обратном.

Поль заглянул в глаза Демистеру. Какие необычные глаза. Они все время были в движении, взгляд налево, быстрый взгляд направо. Калин согласно кивал, когда Поль высказывал свои мысли. Тот, кто никогда раньше не встречался с Демистером и подолгу с ним не разговаривал, наверняка имел бы трудности, привыкая к его глазам. И то, что сперва могло показаться во взгляде Демистера признаками нервозности, на самом деле было отражением его силы и энергичности. Демистер все время был начеку. У Демистера было длинное узкое лицо с тонким носом, волосы были зачесаны назад, как у Арнуна, но не такие длинные. Он не был на вид силачом, но в его внешности чувствовалось что-то такое, что даже более сильного физически противника заставляло побаиваться Демистера во время боя.

Поль решил больше с ним не спорить. Пока Поль ел, он наблюдал за своим другом Джесси Вантропом, одним из четырех лучников, выбранных для этого похода. Джесси шлифовальным камнем затачивал копье. Когда он остался доволен результатами своей работы, он привязал кусок веревки к специальному замкУ на стреле. После этого он подошел к остальным лучникам и встал на колено в один ряд с ними. Ветер налетал порывами, и лучники терпеливо ждали, когда он утихнет. И когда ветер стих, воздух разорвал звук спущенной тетивы. Через мгновение раздались четыре шлепка, больше напоминавшие удары топора. Стрелы зацепились за стволы ашернов на противоположной стороне. Джесси взобрался на уступ и закрепил все четыре веревки. Теперь над войдом Дейдона под углом двенадцать градусов тянулись четыре веревки.

Поль подошел к краю небесной бездны. Он редко бывал на окраинах поместья. И сейчас величие того, что он увидел, наполнило его благоговением. На двенадцать тысяч футов внизу лежал Калферон. Отсюда он выглядел как серо-черные завихрения из-за постоянно дующего песчаного ветра. Полю очень хотелось увидеть закат солнца. Несомый ветром песок, отливающий бесчисленными оттенками красного и оранжевого, выглядел бы, как бесконечное море огня, омывающего планету. Поль бросил взгляд на полуостров Медок. Переплетающиеся купы ашернов образовывали сплошной ковер, который не пропускал ни лунного, ни звездного света. Крохефитовая скала основания полуострова выглядела, как широкая серая лента с разбросанными местами черными пятнами. Ее толщина по краю была около шестидесяти футов. Налево, на восток, как некая воздушная, прозрачная река простирался войд Дейдона и там, делая поворот, снова возвращался к поместью Церус.

Легкий свистящий скрип карабина, скользнувшего по веревке, отвлек внимание Поля. На какое-то мгновение над бездной зависла маленькая человеческая фигурка и затем исчезла в лесу на противоположной стороне.

Поль наладил свой карабин и привязал страховочную веревку. Он должен был пересечь бездну последним вместе с Калином и Демистером. Переправа сама по себе, казалось, заняла считанные секунды: Поль успел только почувствовать резкий порыв ветра, ударивший ему в лицо, в следующее мгновение пара рук подхватила его и он присоединился к остальным.

Тяжелый, маслянистый запах навалился на них.

– Калин, – прошептал Поль, – что это?

Поль попытался сделать шаг вперед, но на пути оказалась непроходимая путаница веток. Он сделал шаг в сторону и споткнулся. Падая, он уперся рукой в кучу веток и ощутил маслянистый слой на руке.

– Калин!

Стена огня взорвалась перед ним, огонь, пожирая смазанные маслом ветки, быстро пополз по земле.

– Назад, к веревкам! – закричал Демистер.