Текст книги "Мафия в США"

Автор книги: Роберт Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

Гуверу нельзя отказать в одном – это был крупный специалист своего дела. Более того, он был настоящим фанатиком сыскной службы. Гувер не имел семьи, вокруг него было очень немного друзей. Все свое время он отдавал горячо любимой полицейской службе и втайне – скачкам на ипподроме, которые были его слабостью, известной только очень ограниченному кругу лиц.

При оценке деятельности Гувера невольно возникает вопрос: почему столь высокий специалист своего дела с упорством, достойным лучшего применения, не уставал отрицать то, что видела вся Америка – существование в стране мощной, хорошо организованной и законспирированной преступной организации. А когда скрывать наличие «Коза ностры» стало невозможно, Гувер заявил, что страна не готова к эффективной борьбе с гангстеризмом. Директор ФБР так объяснял свою позицию в этом вопросе Ральфу де Толедано, его биографу: «Бесполезно браться за преступность, которая переплелась с законным бизнесом и местными политиками до тех пор, пока общество не готово к борьбе с ней».

Настораживает то, что сам Гувер поддерживал контакты с мафией. Когда директор ФБР отправлялся на скачки, он получал через мафиози тайную информацию, какая лошадь по гангстерскому раскладу будет сегодня первой на финише.

Еще при жизни Э. Гувера его позиция в отношении мафии подверглась самой резкой критике. Бывший специальный агент ФБР Уильям Тернер свидетельствовал: «ФБР прячет голову в песок, как только дело касается организованной преступности, и прикрывает свою бездеятельность дутыми цифрами. В течение сорока лет под главенством Эдгара Гувера ФБР и организованная преступность процветают совместно».

Спустя три года после смерти Э. Гувера, в декабре 1975 г., журнал «Тайм» опубликовал сведения о связях директора ФБР с главарями мафии. «Гувер, – писал «Тайм», – не испытывал желания шевельнуть пальцем против организованной преступности. Некоторые агенты ФБР думают, что они знают причину этого. Они рассказывают, что время от времени Гувер отправлялся на Манхеттен встретиться с одним из главарей мафии Фрэнком Костелло. Они встречались в Центральном парке. Костелло, очевидно, убедил Гувера, что не существует организованной мафии и что независимые группки рэкета никак не связаны между собой».

Факты встреч Гувера с Костелло подтвердили руководящие деятели правоохранительных органов США. Известно, что Гувер поддерживал связи и с Мейером Лански. Директор ФБР смотрел сквозь пальцы на преступную деятельность мафии, но с огромной энергией всю свою жизнь боролся с «красной опасностью». Широко известно, что у Гувера был специальный список самых ненавистных ему людей. Под номером один в этом списке был министр юстиции Роберт Кеннеди, который вопреки ожесточенному сопротивлению директора ФБР начал активную борьбу с мафией.

В этом списке никогда не было компартии США. Но в этом и не было никакой необходимости. Он помнил об этой партии всю жизнь безо всяких записей. Это был для него самый страшный враг, и директор ФБР не жалел ни средств, ни энергии на беспощадную «борьбу с коммунизмом».

Смена руководства в мафии чем-то напоминает двухпартийную систему США. Боссам не дают долго засиживаться на своих местах, а довольно частая смена руководства создает иллюзию своеобразного демократизма в высшем эшелоне преступного мира. Другое дело, конечно, что, как правило, главный руководящий пост берется с бою и редко кто из «боссов» «Коза ностры» умирает в своей постели.

В 1946 г. Лаки Лучано в благодарность за услуги, оказанные разведывательным органам страны, сменил тюремную камеру на комфортабельный теплоход, на котором он отправился доживать свой век в Италию, но и оттуда активно руководил делами мафии. Бразды правления «Коза построй» принял Фрэнк Костелло.

Костелло действовал с размахом крупного политического деятеля. Он решил трубить сбор всей верхушке мафии, чтобы произнести тронную речь и определить стратегию и тактику «Коза ностры». Уверенный в полной безнаказанности Костелло не считал нужным предпринимать сколь-нибудь серьезные меры предосторожности, созывая общенациональный съезд мафии. 14 ноября 1957 г. в штате Нью-Йорк, в местечке Аппалачи, собралась вся верхушка «Коза ностры». Местом сборища избрали ферму ветерана мафии Джозефа Барбары. Полицейский сержант, несший службу в этой округе, обратил внимание на то, что вокруг скромной фермы появилось несколько десятков шикарных машин последних марок. Призвав на подмогу нескольких полицейских, сержант нагрянул на ферму. Половина участников встречи разбежалась, но и взятый улов был более чем значителен – в руках полиции оказалось 58 крупнейших руководителей мафии.

Опознавать задержанных не было никакой необходимости, каждый из них был крупной личностью преступного мира и хорошо известен полиции. Закономерно возникал вопрос, для чего вместе собрались лидеры мафии, почему каждый из задержанных был вооружен? Суд все же состоялся, приговор был объявлен, но по протесту защитников приговор отменили и арестованных освободили. Поистине нет предела гуманности американской Фемиды, когда обстоятельства сталкивают ее с главарями «Коза ностры»!

Фрэнк Костелло, пришедший к руководству мафией после депортации Лучано и Дженовезе, всеми силами пытался придать «Коза ностре» и себе лично респектабельный вид. Он внимательно следил за своим гардеробом, шил вещи у самых модных портных, тщательно брился, делал маникюр. Первым среди главарей мафии он стал уделять особое внимание внедрению в официальный бизнес и устанавливал для этого необходимые политические связи. У него была болезненная страсть появляться на людях со знаменитыми политическими деятелями. Костелло получил такую власть в Таммани-холле, нью-йоркской организации демократической партии, что лидер этой организации однажды сказал: «Если Костелло хочет видеть меня, он может послать за мной». В деятельности Костелло были свои особенности. «Он предпочитал политическое воздействие физическому и использовал свое влияние на политиканов для того, чтобы повернуть фортуну лицом к мафии».

Костелло много сделал для укрепления союза мафии с политическими кругами. Но у него не было той силы и мощи, которой обладали Лучано и Дженовезе, в том числе и в установлении связей в политическом мире. И когда после второй мировой войны Дженовезе возвратился из Италии в США, Костелло пришлось уступить пальму первенства этому боссу мафии. «Неаполитанец по происхождению, Дженовезе имел всего пять классов образования, но и по складу ума и по жестокости он во многом напоминал деятелей Византии».

Действительно, Вито Дженовезе не был обременен образованием, но обладал волчьей хваткой, свирепой жестокостью и полной беспринципностью в достижении поставленных целей. Он прекрасно знал законы политических джунглей и хорошо ориентировался в них. При Дженовезе связи между мафией и политиканами были подняты на качественно новую высоту.

Окончание второй мировой войны – важнейший рубеж в истории страны, разумеется, и в истории мафии, резко негативное влияние которой неуклонно растет в политике, экономике, в профсоюзах, в общественной жизни. Ни одна крупная политическая кампания, в первую очередь избирательная кампания, не проходит без активного участия мафии.

Избирательную кампанию 1952 г. республиканцы вели под лозунгом борьбы с преступностью, что вызвало немалый переполох среди демократов, лидер которых Гарри Трумэн заканчивал срок своего пребывания в Белом доме. Для республиканцев позиция была очень удобной, так как почти 20 лет, с 1933 г., демократы находились у власти, и все негативное в жизни страны можно было без труда списать на так долго правившую демократическую партию.

Но показательно, что «в глубокой тайне» представители обеих партий договорились, что вне зависимости от того, кто победит на выборах, и республиканцы и демократы будут вести согласованную линию в вопросах борьбы с организованной преступностью. Такое решение было принято, исходя из необходимости сохранить «американский престиж в исключительно ответственный момент, когда экономическая экспансия страны вела к тому, что ее моральные принципы распространились во всех частях земного шара».

Справедливое замечание американского автора. В мире бушевала «холодная война». США вели ее под флагом мощной идеологической экспансии, пропагандируя, где только можно «американские ценности», «американский образ жизни». В этих условиях ни та, ни другая партия не были заинтересованы обнажать такие язвы, как организованная преступность.

Есть и другая сторона проблемы. Секретное соглашение республиканской и демократической партий по вопросу о мафии свидетельствовало о том, что проблема организованной преступности давно уже стала общенациональной. И решать ее можно было только усилиями обеих партий.

Уния мафии и политики, важнейшим условием возникновения которой является самое широкое распространение коррупции, ставит под вопрос возможность успешного функционирования всей политической системы страны. Интересно на этот счет мнение Р. Кларка, бывшего министра юстиции в администрации Л. Джонсона. «Быть может, – писал Кларк, – наибольший вред, который причиняет организованная преступность, заключается в коррупции должностных лиц… Если подкуплена хотя бы часть полиции, правоприменительная деятельность в целом, по-видимому, находится на низком уровне. Если правительственные чиновники берут взятки, страдает моральный климат всего общества. Подрывается общественное доверие… Появляется моральная распущенность, поскольку сама система не представляется неподкупной».

Миграция мафиози из Нью-Йорка в соседний штат Нью-Джерси, вследствие репрессивных мер, предпринятых мэром Нью-Йорка Ла Гардиа и прокурором Т. Дьюи, сделала свое дело. Во время войны мафиози вели себя более или менее тихо: по законам военного времени можно было попасть в очень неприятное положение. Но после войны они стали наверстывать упущенное. В 50-х годах на всю страну прогремел процесс губернатора штата. «Народ Нью-Джерси содрогнулся от ужаса, когда стало известно, что их горячо любимый губернатор Гарольд Хоффман (Harold Hoffman) растратил 300 тыс. долл. и плутовал с 16 млн. долл. из фондов штата».

В августе 1968 г. журнал «Лайф» опубликовал факты, свидетельствующие о том, что конгрессмен Корнелиус Галлахер находился в самых тесных связях с Джозефом Зикарелли (Zicarelly). Журнал писал, что Галлахер был орудием в руках главаря «Коза ностры» (Зикарелли. – Р. И.) и его сообщником».

Профессор права Пенсильванского университета Генри Рут (Henry Ruth), являвшийся членом созданной президентом Л. Джонсоном группы по борьбе с организованной преступностью, заявил на одном из слушаний, что «коррупция официальных кругов в Нью-Джерси достигла таких масштабов, что деятели организованной преступности могут делать все, что они пожелают». Официальное расследование показало, что местные должностные лица и законодатели Нью-Джерси были на полном содержании у мафии.

Несмотря на все вопиющие факты коррупции, фактически ничего не было сделано для того, чтобы выкорчевать чудовищный гибрид мафии с политикой в штате Нью-Джерси. Мафия в этом штате процветала и в последующем.

Во многих штатах страны ни один кандидат в губернаторы и мэры не мог рассчитывать на избрание, не войдя в сговор с мафией. В 1962–1963 гг. кандидатом демократов на пост губернатора Луизианы был торговец томатами Джон Швегманн.

Претендент на губернаторский пост вошел в контакт с главарем мафии штата Луизиана Карлосом Марселло (Carlos Marcello), что не замедлило положительно сказаться на его бизнесе. Компаньон Швегманна (Shwegmann) Джозеф Матасса (Matassa) признавал, что с помощью Марселло его томатный бизнес увеличился с 400–500 тыс. долл. дохода в год до 700 тыс., а вскоре и до 2 млн. долл. «Я возьму в компаньоны и красного китайца, если он сделает для меня такое», – заявил бизнесмен.

Схваченный с поличным кандидат демократов в губернаторы категорически утверждал, что он не имел ничего общего с главарем мафии и тем более не участвовал с ним в решении деловых вопросов.

22 июля 1970 г. Хьюго Аддонизио (Hugh Addonisio), мэра Ньюарка, самого крупного города штата Нью-Джерси, приговорили к 10 годам тюремного заключения за финансовые махинации, связанные с деятельностью мафии.

В 1971 г. Томас Вилен (Whelan), мэр города Джерси, был осужден за то, что совместно с мафией он занимался вымогательством у компаний, имевших дело с городскими властями и местными властями штата.

В этом же году Джон Армеллино (Armellino), мэр города Вест Нью-Йорк, штат Нью-Джерси, был осужден на четыре года тюремного заключения за содействие «Коза ностре» в проведении незаконных игорных операций.

Это были только три крупнейших процесса из целой серии судебных дел, прошедших в 70-х годах в штате Нью-Джерси и показавших всю опасность для общества сращивания мафии и политики.

Стремительный рост влияния мафии в Нью-Джерси был вызван тем, что, когда перед началом второй мировой войны мэр Нью-Йорка Ла Гардиа и прокурор Томас Дьюи устроили кровопускание мафии, мафиози, как ошпаренные клопы, побежали в соседний штат Нью-Джерси, где скоро захватили командные посты в органах власти многих городов, в профсоюзах, общественных организациях.

И главной причиной быстрого усиления власти мафии в Нью-Джерси было установление унии между «Коза построй» и местными политиками. Об этом со всей убедительностью свидетельствовали все три названные процесса. Следствием союза мафии и политиков были огромные хищения, исчислявшиеся миллионами долларов, убийства по политическим мотивам, рэкет в профсоюзах – весь набор правонарушений, когда мафия обеспечивает себе контроль над обществом.

Нередко связи между мафией и профессиональными политиками перерастают в прямую уголовщину. Характерен пример с Корнелиусом Галлахером, который представлял в федеральном конгрессе демократов штата Нью-Джерси. Он был заметной фигурой в конгрессе США – одним из ведущих членов комиссии по иностранным делам, председателем американо-канадской межпарламентской группы, делегатом США на международной конференции по разоружению. Обсуждался даже вопрос о выдвижении его кандидатуры на пост вице-президента США. Имя Галлахера было хорошо известно и в мире бизнеса, как крупного делового человека. Он был адвокатом, директором банка, совладельцем строительной фирмы. Успехи Галлахера в бизнесе и политике во многом объяснялись его тесным сотрудничеством с главарем «Коза ностры» в Нью-Джерси Джо Зикарелли. Галлахер был аккуратным и внимательным исполнителем всех распоряжений Зикарелли. В частности, используя свои полномочия члена комиссии федерального конгресса по иностранным делам, он оказывал всемерную помощь главарю мафии Нью-Джерси в осуществлении его деловых операций за рубежом.

В этом не было ничего сенсационного. Такова была обычная практика сотрудничества боссов «Коза ностры» и их подручных в политическом мире США. Но не столь часто в практике сотрудничества мафии и профессиональных политиков происходят истории, подобные той, которая случилась с Галлахером.

Один из мафиози, подчиненных Джо Зикарелли, попал в руки полиции. И произошел довольно редкий случай – ему предъявили обвинения по целому ряду тягчайших преступлений, за которые он мог получить 174 года тюремного заключения. Очевидно, для правосудия периодически нужны козлы отпущения. Во всяком случае на этот раз «Коза ностра» оказалась бессильной и не смогла помочь гангстеру. Ему пришлось действовать на собственный страх и риск. Подручный Зикарелли, спасая свою шкуру, начал давать показания. Сенсация следовала за сенсацией и наконец гангстер сообщил поразительные факты о конгрессмене У. Галлахере. Однажды конгрессмен ночью позвонил этому гангстеру домой и пригласил его в свои апартаменты. Галлахер проводил гангстера в подвал, где он увидел труп одного из своих знакомых по преступному миру. Суть просьбы конгрессмена заключалась в том, чтобы гость забрал тело и тайно захоронил его.

Любой преступник хорошо знает, что участие в убийстве или его сокрытии грозит самым серьезным наказанием, и гангстер не рискнул выполнить просьбу. Он заявил, что нуждается в санкции босса. Тогда Галлахер немедленно связал его по телефону с Зикарелли, который подтвердил распоряжение Галлахера. Полиция проверила показания и получила доказательства их полной достоверности.

Конгрессмен – убийца! Сенсация необычная даже для политических нравов США. Насколько же сильна мафия в США, если и после таких разоблачений и Галлахер, и Зикарелли остались на свободе.

Подобные факты свидетельствуют о том, что связи между мафией и политиками столь прочны, что правоохранительные органы бывают бессильны даже тогда, когда в их руках находятся данные, аналогичные тем, о которых сказано выше. Журнал «Пэрэйд» писал: «Чтобы выжить, гангстеры тоже нуждаются в поддержке политиков». Видный юрист со знанием дела констатировал: «Организованная преступность не может существовать без коррупции на всех уровнях административного аппарата». Его коллега пояснил, что мафиози «процветают благодаря способности нейтрализовать действия властей». Те немногие гангстеры, которые, попав за решетку, начинают давать показания, подтверждают эту точку зрения. Один из таких осведомителей заявил: «Широкая преступность не может развиваться без продажных политических деятелей».

Политик, нарушающий уголовный кодекс, рискует своим положением. Вот почему редко когда политический деятель берется за финку, кастет или пистолет, чтобы убрать неугодного ему человека. Для такой грязной работы и существует мафия. В тандеме мафия-политика существует четкое разделение труда, которое, как известно, всегда ведет к повышению его производительности. Мафия – младший партнер в союзе преступного мира и политики, который всегда знает свое место. Когда возникает необходимость в уголовно наказуемом деянии, в дело вступают мафиози.

История мафии дает многочисленные примеры того, что эта террористическая организация с готовностью бралась за уничтожение многих политических деятелей, пути которых ни в коей мере не перекрещивались ранее с кровавыми дорогами этой организации. Мафия делала это, исходя из своей архиреакционной политической сути, из желания заручиться поддержкой реакционных власть имущих кругов. Если же какой-либо государственный или политический деятель становился поперек ее пути, посягал на благополучие мафии, на ее доходы, месть «Коза ностры» была быстрой и беспощадной.

И можно себе представить, как люто ненавидела мафия вождя кубинской революции Фиделя Кастро. Куба давно была землей обетованной для американской мафии. А в 50-х годах, войдя в контакт с кубинским диктатором Батистой, мафия превратила этот экзотический остров в настоящий рай для своих преступных операций. Игорный бизнес, наркомания, порнография, проституция расцвели на Кубе махровым ядовитым цветом. И чем больше болезней, горя, пороков приносил этот преступный промысел кубинскому народу, тем быстрее росли доходы американских и местных мафиози.

Кубы была вотчиной «финансового гения» организованной преступности М. Лански. Он всегда готов был подчеркнуть свою преданность идеям «Великого Израиля», интересам еврейского народа США и всех других стран мира. В действительности у Лански была одна единственная идея, полностью владевшая его воображением и бывшая мощным стимулятором его разносторонней преступной деятельности – безудержное обогащение.

И когда потребовалось, он без зазрения совести отдал на заклание своего друга, многолетнего компаньона по гемблингу и соучастника по главным преступным делам Багси Сигеля, который именно здесь, на Кубе, нарушил законы мафии и заплатил за это жизнью. М. Лански не остановило и то, что Сигел был евреем и разделял все его националистические убеждения.

В начале 50-х годов Лански заново перестроил на более широкой основе свою игорную империю на Кубе, созданную перед второй мировой войной. Он укрепил отношения с бывшим президентом Кубы Батистой, который, потерпев политическое фиаско у себя на родине, укрылся в США. Лански быстро нашел общий язык и с Карлосом Прио Сокаррасом (Carlos Prio Socarras), который в 1948 г. заменил на посту президента страны Рамона Грау Сан-Мартина (Ramon Grau San Martin). Прио был человеком Батисты, и его приход к власти открыл перед Лански новые огромные возможности на Кубе. О размахе операций с гемблингом на Кубе свидетельствует тот факт, что Прио построил себе шикарный, претенциозный дом, оценивавшийся в 2 млн. долл., имея годовой доход в 25 тыс. долларов.

И все же Лански не был удовлетворен ходом дел на Кубе. Он верил, что Батиста вернется к власти. Без него, по мнению Лански, Кубу ожидал «политический и экономический хаос», что могло привести к краху империи Лански, создававшейся так долго и с таким трудом. «Финансовый гений» как челнок беспрерывно сновал между Флоридой и Кубой, готовя там возвращение к власти Батисты. Только в его лице он видел политическую основу благополучия своей игорной империи.

«Вначале президент Прио Сокаррас сопротивлялся возвращению Батисты, но деньги, поступавшие на счет президента в Швейцарии, изменили его точку зрения. Следствием этого явилось то, что друг Лански получил разрешение триумфально вернуться на Кубу». Лански начал новую игру, подняв ставки до предельного уровня: он настолько укрепил свои позиции, что получил возможность менять главу государства на Кубе.

В 1952 г. старый друг Лански Батиста вновь вернулся к власти на Кубе, и «финансовый гений», заручившись его полной поддержкой, приступил к созданию рая для гемблинга в этой стране. Лански добился принятия закона, по которому азартные игры разрешались в отелях, стоимость которых была не ниже 1 млн. долл. Закон предусматривал также строительство отелей только стоимостью не ниже 1 млн. долл. Лански добился также изменения иммиграционного законодательства Кубы. Отныне крупные контролеры и прочие функционеры гемблинга получили право беспрепятственного въезда на Кубу, все они рассматривались как «необходимые специалисты».

Как и во время войны, спецслужбы США продолжали контакты с Лански. По утверждению Д. Стечера, правительственные деятели США очень высокого уровня вели конфиденциальные длительные переговоры с «финансовым гением». Лански знал, чего хотели от него в Вашингтоне. И он четко заявил Батисте, что тот «не должен повторять своих прошлых ошибок и не флиртовать с компартией Кубы». Стечер с полным основанием подчеркивал, что Лански всегда был убежденным антикоммунистом, и правительству США не было никаких оснований беспокоиться на этот счет.

Лански информировал Батисту, что «Коза ностра» может вложить в строительство новых и реконструкцию старых отелей 600 млн. долл. Лански гарантировал диктатору ежегодный доход в 100 млн. долл., которые были крайне необходимы Батисте для финансовых операций по подавлению освободительного движения.

Мафия финансирует борьбу с революцией! Знаменательный факт в истории уголовного мира США.

Разумеется, о размерах доходов, которые рассчитывала получить мафия, Мейер Лански скромно умолчал.

Лански получил мощную опору в лице Батисты и возможность развернуться во всю мощь на Кубе. Он никогда не стоял на месте, искал и находил новые решения, максимально соответствующие быстро менявшимся условиям. Если раньше Лански делал ставку на небольшие процветающие казино, то теперь он приступил к созданию мощных суперотелей, целых комплексов гемблинга, подобных тому центру, который Сигел создал в Лас-Вегасе. Отели оснащались по последнему слову гостиничного хозяйства, имели первоклассное оборудование, шикарные рестораны. Самые высокооплачиваемые и популярные в мире артисты должны были приглашаться в эти комплексы. Лански следовал хорошо известному и проверенному на практике принципу: лучше использовать деньги кого-либо другого, но не свои.

Он оказал давление на Батисту, убеждая президента в необходимости привлечь средства правительства для реализации его идеи. Батиста имел все основания, предвкушая новые огромные прибыли, принять предложение Лански. Он провел законы, которые облегчили реализацию идеи Лански о создании игорного рая. Каждый доллар, поступивший на реализацию планов Лански из-за границы, получал поддержку в виде одного доллара из правительственных фондов. Каждый отель стоимостью более одного миллиона долларов получал мощную поддержку от правительства Кубы в виде лицензии на право организации азартных игр. Казино освобождались от налогов. Правительство Кубы оказывало всемерную помощь в строительстве отелей-казино.

Вскоре побережье вокруг Гаваны опоясали огромные шикарные отели.

Мечта Лански была реализована. «Финансовый гений» попытался использовать свою силу и власть для решения проблемы безработицы, как он уверял, а в действительности для подведения более широкой социальной базы под индустрию гемблинга и в конечном счете под свое благополучие. Лански открыл в Гаване при одном из действующих казино школу по подготовке операторов для рулетки, «Черного Джека» и других видов азартных игр. Крупные мастера своего дела, приглашенные из США, обучали сотни молодых кубинцев премудростям азартных игр.

Поистине фантазия «финансового гения» была безудержна.

На этот раз Лански пустил на поток подготовку высококвалифицированных кадров из местного населения для своей игорной империи. Лански взялся за нелегкую задачу. Его «студенты» не имели «образования» и было бы легче, – вспоминал Лански, – импортировать американцев. Но я решил сделать это в порядке социального эксперимента».

Занятная картина: гангстер мирового масштаба в роли социального экспериментатора!

Лански всегда был очень осторожен в подборе новых людей для реализации своих идей. Он предпочитал опираться на старые проверенные кадры. На Кубе развертывалось дело огромных масштабов, и Лански стал постепенно приглашать туда тех своих сподвижников из США, которых он хорошо знал по совместной деятельности. Приезжая на Кубу, они занимали руководящие посты в быстро растущей империи Лански. Мое Далитц и другие участники кливлендской бутлегерской группы получили явное предпочтение в новом начинании Лански. Это были старые, проверенные мафиози, которые беззаветно верили «финансовому гению» и с охотой вкладывали капиталы в гемблинг на Кубе. И они не разочаровались в своем решении, отдача последовала незамедлительно, их прибыли стремительно росли.

На прибыльное дело гемблинга на Кубе, как на огонек, собирались хищники поменьше, которые тоже пытались урвать свой кусок добычи. Среди них был и Сантос Траффиканте (Santos Trafficante), промышлявший рэкетом во Флориде. Он попытался открыть свои собственные казино на Кубе. Однако Батиста решительно заявил ему, что он должен получить согласие у «Малыша» (Лански – Р. И.) прежде чем ему будет выдана лицензия. Именно с тех пор между Лански и Траффиканте установились враждебные отношения. Последний никогда не мог простить Лански, что тот не позволил ему принять участие в прибыльном гемблинге на Кубе.

Старые и надежные друзья Лански получали в управление новые крупнейшие отели на Кубе. За собой он оставил самый шикарный и дорогой отель «Ривьера», строительство которого обошлось в 14 млн. долл. И как всегда, Лански скромно держался в тени. Его имя никогда не появлялось в списке владельцев недвижимости. И на этот раз он числился распорядителем по кухонной части. Разумеется, он соответствующим образом объявлял и свой доход для налогового ведомства. Близкие друзья Лански, знавшие эти махинации, любили при встрече иронически спрашивать своего патрона: «Что сегодня в меню, повар?»

Свою огромную долю дохода регулярно получал Батиста.

Один из его родственников контролировал доходы от «одноруких бандитов»-игральных автоматов. Немало перепало и некоторым другим высокопоставленным кубинцам. Но как признают авторы популярной биографии М. Лански, «подавляющая масса населения ничего не получала от огромных сумм, которые шли к иностранным руководителям гемблинга».

Революция на Кубе, как очистительный ураган, смела всю паутину гемблинга на острове. Батиста бежал в США, а вместе с ним и боссы крупнейших американских казино. На одном из последних самолетов вылетел с Кубы Мейер Лански. Как Лански позднее признавал, впопыхах он оставил в Гаване наличными 17 млн. долл. Когда кубинские партизаны вошли в Гавану, они уничтожили сотни «одноруких бандитов», которые были для них символами «империализма янки».

Огромны были потери М. Лански в результате победы революции на Кубе. Мафия не привыкла к таким кровопусканиям, и Лански сделал ставку на борьбу с кубинской революцией. «Король гемблинга» предложил ЦРУ свои услуги по физическому уничтожению лидера кубинской революции Фиделя Кастро.

С этой целью Мейер Лански предложил использовать его связи по линии гемблинга на Острове Свободы. Все финансовые расходы, связанные с убийством Ф. Кастро, мафия брала на себя.

Ореол Мейера Лански как всесильного главаря мафии, неистощимого на нововведения, осторожного и предусмотрительного бизнесмена, значительно потускнел после краха его империи гемблинга на Кубе, дававшей многомиллионные и гарантированные официальными руководителями страны доходы. Персональной вины Лански в этом не было: он не обладал даром социального предвидения и не мог предсказать победу революции на Кубе.

Еще шли споры о возможной политической ориентации Фиделя Кастро, а Мейеру Лански было уже ясно, что на Кубе произошли необратимые революционные перемены. Крах многомиллионного дела был очевиден. Но как всякий настоящий бизнесмен, Лански боролся до последнего момента. Он оставил в Гаване своего брата в надежде, что тому удастся найти общий язык с новыми руководителями страны. «Революционеры Кубы не только отказались от игры с мафиози, но и задержали в качестве заложника на 25 дней Джейка Лански, прежде чем разрешить ему вылететь во Флориду».

Лански был поразительно живуч в своем преступном бизнесе. Он выдержал даже бури революционных потрясений, происшедших на Кубе. Потеряв многие миллионы на Острове Свободы после победы революции, он немедленно переориентировался на Багамские острова. В 1963 г. на Багамах был построен первый отель «Лакейн Рич» (Lucayan Rich). Возвела его группа компаний, возглавлявшаяся Уоллесом Гровсом (Wallace Groves).

В прошлом он был осужден за уголовные махинации и двадцать лет назад поселился на этих островах. Незадолго до завершения строительева отеля Гровс получил разрешение правительства Багамских островов на открытие казино в «Лакейн Рич».