
Текст книги "НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 16"
Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн
Соавторы: Александр Казанцев,Джон Кристофер,Владимир Михановский,Владимир Фирсов,Олег Николаев,Юрий Фомин,Анатолий Пирожков,Иван Калиновский,Эдуард Михеев,М. Бубнова
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Предстояло найти ясновидящего. Может быть, на Западе это было легче. Пришлось обратиться к нашим энтузиастам телепатии.
Мне помогла страстная единомышленница парапсихологов, супруга уважаемого, недавно скончавшегося академика, полная и эффектная Дина Марковна. Она познакомила меня с весьма нервной дамой, юристкой по специальности, остро переживающей недавний разрыв с мужем. Проходя болезненный для женщин возрастной период, она стала нелюдимой, подозревая всех, даже детей и мать, в недобром к себе отношении. Склонная к истерическому состоянию, она порой впадала в некий транс, и тогда в ней пробуждался дар ясновидения. К сожалению, она совершенно не знала шахмат. Это меня не остановило. Неуравновешенной даме предстояло сделать попытку связаться с ясновидящим, современником Пола Морфи, жившим за океаном, что, впрочем, для ясновидящих значения не имело. Что там какие-нибудь десять тысяч километров расстояния, когда речь идет более чем о ста годах!..
Ясновидящий прошлого должен был уговорить Морфи сыграть шахматную партию с далеким его шахматным потомком.
Профессор Поддьяков запросил меня по телефону о найденной ясновидящей даме и почему-то остался очень доволен всем, что я о ней рассказал.
Через день он телеграфировал, что партию можно начинать.
Партия игралась в Центральном Доме литераторов, в комнате правления дома. Комната имела два входа: со стороны коридора второго этажа и с главной лестницы, ведущей в Большой зал, где начиналась демонстрация кинокартины «Солярис» по роману Станислава Лема (знаменательное совпадение!). Несколько ступенек надо было преодолеть уже в самой комнате. Они были отгорожены барьером. В углу стоял стол директора ЦДЛ с телефонами, напротив, примыкая к перилам барьера, – большой стол для членов правления, покрытый зеленым сукном. За ним мы не раз принимали именитых гостей. Помню, тут беседовали приезжавшие к нам Нильс Бор, Лео Сциллард, академик Несмеянов… Много раз сиживали за ним прославленные космонавты.
Сейчас спиной к телевизору одиноко пристроился за шахматной доской наш любимый гроссмейстер.
С лестницы доносились голоса заполняющей кинозал публики, которой предстояло увидеть на экране фантастическую ситуацию на другой планете с океаном-мозгом, а в скромной комнате правления ничто не выдавало готовящегося здесь события, по значению своему не меньшего, чем общение с океаном-мозгом Соляриса.
Впрочем, мы, участники события, говорили вполголоса, двигались неслышными шагами, выражение лиц старались сделать торжественными. Все-таки «МАТЧ АНТИМИРОВ»! Общение с прошлым! Я пытался представить себе легендарного Пола Морфи в его родовой гасиенде, негра-невольника, входившего на цыпочках в его кабинет, где уже расставлены на старинном столике с инкрустациями шахматные фигуры. Может быть, негр поправляет дрова в камине? Впрочем, в Нью-Орлеане жарко… Мне было определенно жарко, хотя на улице стояла дождливая осень.
Ясновидящая дама на время сеанса потребовала себе полного уединения. Она лучше всего впадала в состояние ясновидения, когда поблизости никого не было. Она уже призналась, что установила общение с неким клерком Нью-Орлеанского банка, который хорошо знает и уважает семью Морфи, даже помнит отца Пола, строгого судью. Она не могла знать этих подробностей биографии Пола Морфи, я начинал доверять ей. Но как же она будет передавать ходы, не зная шахматной нотации?
– Я воспринимаю только образы, – пояснила ясновидящая. – Я вижу доску и стоящие на ней фигуры. По телефону я сообщу, какая из них передвинется.
Для связи с нашей ясновидящей отвели кабинет заместителя директора, сообщающийся с комнатой правления через помещение секретаря. У телефона дежурила Дина Марковна, которая буквально священнодействовала. По указанию ясновидящей она прижимала к уху телефонную трубку, переставляла фигуры на доске, а энтузиасты эксперимента – член правления дома, главный редактор известного молодежного журнала и два писателя-шахматиста, драматург и прозаик, оба отчаянные скептики и снобы, сообщали гроссмейстеру на шахматном языке ход Морфи.
Никто из моих помощников в эксперимент не верил. Все ждали повода для того, чтобы посмеяться.
Михаил Михайлович Поддьяков по-прежнему находился за океаном.
Что касается гроссмейстера, то он, подозревая подвох, все же был прост и спокоен, впрочем, всегда готовый обратить происходящее в шутку.
Но никаких шуток не было.
Партия советского гроссмейстера с Полом Морфи, умершим сто лет назад, состоялась!
Представьте, Пол Морфи через банковского клерка предложил своему партнеру (это нашему-то гроссмейстеру!) фигуру вперед. Получив отказ, он извинился и, как истый джентльмен, пожелал играть черными.
Я не буду приводить всей партии, чтобы не заставлять скептиков сличать ее со всем известным из наследия Морфи, Могу сказать, что игрался один из малоизвестных в девятнадцатом веке закрытых дебютов, который современной теорией разработан достаточно полно. Вероятно, Пол Морфи не раз удивлялся своеобразным ходам своего партнера, избравшего неведомые для времен Морфи пути развития.
Однако Морфи остался самим собой, гениальным шахматистом атакующего стиля. Положение обострилось, и черные, отдав коня за две пешки, получили грозную черную лавину. Белый король застрял далеко от своей «столицы», куда рвались черные пехотинцы, непременно желавшие стать генералами.
Позиция эта интересна тем, что советскому гроссмейстеру удалось блеснуть своим комбинационным талантом, чтобы противопоставить наступавшему Морфи, то и дело грозившему жертвой последнего коня, необыкновенную ничью! Такой ничьей не знали в девятнадцатом веке! Она рождена современностью!
Для тех читателей, кто не постиг еще всей глубины шахматных тайн, я лишь скажу, что в этой позиции посрамлена была грубая сила. Обретенный черными могучий ферзь оказался запертым в клетке, остроумно сооруженной белыми из двух своих коней и вражеских пешек. Кстати, клетка была обширна, как коралль, загон, в котором мог лишь метаться взбешенный своим бессилием черный ферзь, он не в силах был помочь черному королю в его дуэли с королем белых. На помощь оттесненному белому королю внезапно приходили лукавые кони. Они поочередно отскакивали, жаля шахом черного короля, а потом возвращались обратно, вновь захлопывая клетку с плененным ферзем.
Подобные позиции, где обе стороны, несмотря на материальный перевес одной из них, не могут все же добиться победы, названы «позиционной ничьей». Она изобретена усилиями этюдистов двадцатого века!
Морфи должен был проанализировать это парадоксальное положение.

Для любителей же шахмат предоставим слово самим шахматным фигурам, которые передвигались волею людей, разделенных столетием.
1. Kd1: Белые предвидят приготовленную Морфи жертву коня на g4 и в то же время предотвращают движение пешки на сЗ. Поэтому недостаточен был ход1. Kрg5? сЗ и черные выигрывают. 1… Kg4+ 2.Kpg5 Кf2! Морфи все-таки жертвует коня, на то он Морфи, рассчитывая на неотвратимый прорыв пешки сЗ! Прорыв действительно неотвратим, но… Здесь плану черных противостоит тонкий замысел белых. Они принимают жертву. Легко видеть, что отказ от нее ведет к проигрышу, например: З.КеЗ+? Крс6 4.Kрf1 d1Ф 5.K:d1 K:d1, и черные легко выигрывают. Кстати, из-за уязвимости белых пешек при черном коне на d1 белые не могли своим первым ходом играть конем на f1 – 1.Kf1? с угрозой вилки с поля еЗ. Черные сыграли бы 1… Kg4+ 2.K:g4, и теперь d1K!, избегая вилки, – нападая на беспомощную белую пешку b2 и легко выигрывая окончание. Итак, на третьем ходу белые принимают жертву коня 3.K.:f2 сЗ, теперь черной пешки ничем не остановить. Но и не надо! 4.Kрe4 с2 5.КсЗ+ Крс4 6.Kd1 с1Ф – вот оно желанное материальное преимущество – ферзь с пешкой, тоже готовой стать ферзем, против двух коней! Однако кони могут тревожить черного короля. 7.Ke3+ Kpd4 8. Kd1, надо вернуться, чтобы захлопнуть клетку, в которой оказался вновь рожденный черный ферзь.
Кстати, клетка довольно просторная; ферзь безопасно может стоять на четырех полях: с1, с2 и а1, а2, но и только! Но может быть, черным можно пожертвовать своего незадачливого ферзя во имя разрушения клетки? Скажем 8… Ф:b2, и теперь если белые возьмут ферзя конем, то: 9.К:b2? Кр: сЗ с выигрышем. Но у белых есть лукавый промежуточный шах после 8… Ф:b2 9.Кb5+ Крс4, и вот тогда 10.К:b2+ Крb5, и теперь уже черным надо думать о ничьей. И все же психологически очень трудно примириться с бесполезностью такого материального преимущества, как ферзь, имеющий по крайней мере четыре поля для маневра. Ведь с его помощью черный король в дуэли с белым всегда будет иметь запасный темп для оттеснения противника. Ему достаточно достигнуть поля f4 и f3. Тогда можно отдавать ферзя на d1 и прорываться королем на е2 с выигрышем. Неужели черным не выполнить такого плана с помощью запасных темпов? Если они сразу же после шаха конем с сЗ пойдут королем на е6? 5.КсЗ+ Кре6 6.Kd1 Kpe5 7.Kpg4 Kpf6 8.Крf4 с1Ф! 9.Крg4 Крg6 10.Kpf4 Kph5 11.Kpg3. Итак белый король оттеснен, желанное поле f4 близко! 11… Kpg5, становясь в оппозицию и вынуждая белого короля уступить поле f4! Но у белых, оказывается, есть ресурс – 12.Ке4+ Kpf5 13.Kc3 Фа1 14. Kpf3. Ничья.
Ясновидящая дама передала Дине Макаровне по телефону, что Морфи пожал руку невидимому противнику в знак признания ничьей.
Я победоносно посмотрел на своих друзей-шахматистов, на прозаика и драматурга. Ну что, снобы?
Главный редактор молодежного журнала был человеком увлекающимся. Огромного роста, с неседеющей кудрявой головой купидона, он с неуемной энергией набросился на меня, требуя популярной статьи о проведенном эксперименте. Он любил «научные сенсации», а меня считал мастером по таким делам, заработавшим на них немало заживших шрамов.
Я, может быть, и на этот раз рискнул бы на такое выступление в печати, если бы не то, что последовало за памятным вечером. Кинозрители расходились тогда, посмотрев на экране вымышленную ситуацию на вымышленной планете, не подозревая, что рядом за дверью, ведущей с главной лестницы, по которой они шли, произошло реальное, но поистине фантастическое событие в наше время на нашей Земле. Но дальше было еще фантастичнее!..
Михаил Михайлович вызвал меня телеграммой в аэропорт, куда прилетал из-за океана. Мы были с ним в очень хороших отношениях, но встречать его на вокзале мне пока не приходилось. Я понял, что у него были на то веские основания.
Самолет «Панамерикэн» с зарубежными опознавательными знаками шел на посадку.
Мне удалось прорваться на летное поле вместе с почитателями наших спортсменов, удачно выступивших за океаном. Очевидно, ради них и были смягчены обычные аэродромные строгости.
Один за другим спускались по трапу молодые, дышащие здоровьем люди, на лету подхватывая брошенные им букеты цветов.
А я с некоторым превосходством смотрел на всех и думая о том, что ТОГО, кто перешагнул порог времени и организовал «матч антимиров», никто не замечает, не приветствует, не засыпает цветами… Признаюсь, я имел в виду не показавшегося на трапе грузного Михаила Михайловича роль которого в организации матча мне уже казалась второстепенной, – я имел в виду самого себя…
Михаил Михайлович сошел на поле одним из последних. Мы обменялись с ним рукопожатием.
– Но какова позиционная ничья? – сразу начал Поддьяков. – Два коня против ферзя с пешкой! Каково!
Я недоуменно уставился на него. Откуда он знает? Я не сообщал ему текста сыгранной с Морфи партии.
– Гроссмейстер, – профессор назвал одно из самых громких шахматных имен Запада, – в восторге от выдумки своего противника. Она поистине достойна Морфи.
– Как так Морфи? – запротестовал я. – Морфи играл черными, а позиционную ничью сделали белые.
Михаил Иванович улыбнулся.
– Это у вас тут Морфи играл черными, а там, за океаном, Морфи играл БЕЛЫМИ. Черными согласился играть первый гроссмейстер Запада.
– Он поверил в ясновидение?
– Там многие этому верят. А вот как у вас тут поверили? – И он с улыбкой развел руками.
Я чувствовал себя уничтоженным:
– Значит, гроссмейстеры играли не с Морфи, а между собой? – упавшим голосом спросил я.
– Конечно. Иначе партии бы не было! Ведь мы же договорились сделать вклад в шахматную науку.
– Как же передавались ходы? А клерк из Нью-Орлеана?
– Банковский служащий нам много помог. Вы, конечно, помните о знаменитых опытах с подводными лодками? На борту их находилось перципиенты, угадывавшие карты, которые предъявляли им на берегу «индукторы», находящиеся за тысячами километров.
– Да, я слышал, но не придавал значения.
– И напрасно! Один из этих перципиентов и был Нью-Орлеанским банковским служащим. Ему удалось установить контакт с вашей юристкой. Оба думали, что они общаются с прошлым, и передают ходы великого Морфи. Хотя на деле связь с прошлым и не была установлена, все же результат эксперимента едва ли нужно считать отрицательным. Тем более что аналогичный эксперимент был проведен с одним из американских космонавтов, находившемся на Луне. Правда, есть сомнения в чистоте эксперимента, кстати сказать, неофициального, если не нелегального.
– Но у нас? Есть же шахматная партия!
– Что бы ни случилось, она пусть украсит шахматные издания. Отчет же об эксперименте – соответствующее отделение Академии наук.
– Кесарево – кесарю, – уныло сказал я и решил не писать для молодежного журнала статьи о победе над временем.
Вместо нее я написал этот рассказ, а позицию из партии переработал в шахматный этюд.
Юрий Фомин
ТАЙНА ЗАМКА ЭВЕЛИН
Глава из повести «Посланцы голубой планеты»

Поблескивая окнами в лучах заходящего солнца, змейка поезда проворно скользила в горах Таракузы. Прижимаясь к обрывистому склону ущелья и стремительно пролетая по ажурным мостам над быстрыми горными речками, экспресс все глубже втягивался в горы.
Ущелье угрожающе сужалось, как бы стараясь зажать в своих гранитных объятиях стремительную беглянку, но она проворно ныряла в туннель и появлялась с другой стороны скалы, продолжая свой бег.
Рут Горн стоял у окна вагона, любуясь суровой красотой этого края, неприступными скалами, бешеной неукротимостью седых клокочущих потоков, дикой прелестью редких деревьев, цепко держащихся корнями за еле заметные трещины в граните.
Маленькая станция Лоретта. Горы отступают от железной дороги, давая возможность разместиться небольшому поселку из нескольких десятков живописных» домиков, которые как бы прилепились к скале.
Поезд стоит здесь одну минуту, и как только Рут покинул вагон, вновь устремился вперед, исчезая в очередном тоннеле. На станции безлюдно, лишь один полицейский сержант появился на платформе.
– Господин Горн?
– Вы не ошиблись.
– Старший инспектор Рубер поручил мне встретить вас, прошу пройти к машине.
Полицейский взял из рук Горна чемодан и они направились к стоящему у станционного здания автомобилю. Машина рывком тронулась с места и выехала на извилистую горную дорогу.
Полицейский сержант-рослый здоровяк, из-под форменной фуражки выбиваются непослушные пряди рыжих волос, его широкое лицо с крупными чертами выражает добродушие, свойственное смелым и сильным людям.
– Вы местный? – спросил Горн своего спутника.
– Да, – его руки с ювелирной точностью поворачивали баранку, строго повторяя причудливые изгибы шоссе.
– Странно, зачем я понадобился Руберу, что за чудеса происходят в вашем замке?
Лицо сержанта помрачнело, некоторое время он молчал, обдумывая, по-видимому, ответ.
– Да чертовщина какая-то… Не знаю даже, как вам объяснить. Не то духи, не то привидения завелись.
– Вот как? Значит, полиция занялась ловлей привидении?
– А вы не смейтесь. Сколько я служу в полиции, ни о чем подобном не слышал.
– Гм… Так что же там все-таки происходит? Честно говоря, я не особенно верю в сказки о привидениях.
– Какие там сказки. Три покойника за неделю и никаких следов убийцы. И все в этом проклятом замке Эвелин.
Сержант замолчал. Разговор явно не клеился. Машина всей мощью заключенных под ее капотом лошадиных сил карабкалась все выше в горы. Сразу после захода солнца стало темно. Яркие лучи фар вырывали из мрака белые столбики ограждения, которые веселой гурьбой бежали навстречу машине. Иногда дорогу преграждали отвесные скалы, и казалось, что дороги дальше нет, но руки сержанта в последний момент поворачивали рулевое колесо, и машина почти вплотную проходила около гранитных исполинов по узкой ленте асфальта, вьющейся вдоль бездонной пропасти.
Неожиданно появилась полная пуна и серебристым светом озарила окрестности. Теперь горы отбрасывали длинные тени, что придавало пейзажу какую-то фантастическую нереальность. Еще несколько поворотов, и перед взором Горна возник совершенно сказочный силуэт средневекового замка, венчающего остроконечную скалу. Его башни, устремленные ввысь, резко очерченные призрачным лунным светом, создавали впечатление легкости и воздушности. Казалось, замок был высечен из скалы и являлся ее логическим завершением.
– Замок Эвелин, – нарушил молчание сержант.
– Мы едем прямо в замок?
– Нет, господин старший инспектор ждет вас в Талоне, это здесь неподалеку.
Горн не мог оторвать глаз от чарующей красоты замка, который как бы поворачивался к нему разными сторонами по мере движения машины, дразня своей таинственностью и недоступностью.
Долина стала расширятся, в центре ее искрилась в лунном свете беспокойная горная речушка, чуть поодаль – беспорядочная россыпь деревенских домиков, теснящихся вокруг остроконечного церковного шпиля. Машина замедлила ход и въехала на безлюдную деревенскую улицу, провожаемая ленивым лаем деревенских псов.
Машина остановилась у двухэтажного дома, в котором размещались одновременно гостиница, таверна и деревенская лавочка, где можно купить все, что необходимо невзыскательному деревенскому покупателю.
Большая комната таверны утопала в табачном дыму. За грубыми деревянными столами расположились группы крестьян, пьющих пиво из больших глиняных кружек. На столах бутылки виски, незатейливая закуска. За высокой стойкой в конце зала хлопотал толстый трактирщик. Рукава его рубашки закатаны выше локтей, через плечо переброшено полотенце не первой свежести.
При появлении в таверне сержанта и его попутчика разговоры за столиками смолкли. В эту глушь не часто заглядывают посторонние люди.
– Чино, принимай гостя господина старшего инспектора! – бросил на ходу сержант.
Вытирая руки полотенцем, трактирщик поспешил навстречу гостям.
– Милости просим, давно ждем! Разрешите, я проведу вас в номер.
Ульда, встань за стойку!
Из-за занавески, отделяющей зал от служебного помещения, появилась стройная девушка лет восемнадцати. Ее длинные черные волосы в беспорядке разметались по плечам. Хорошенькое личико светилось любопытством и лукавством.
По скрипучей деревянной лестнице Чино провел Горна на второй этаж.
– Прошу, уж не взыщите, самая лучшая комната.
Номер, где предстояло обосноваться Горну, не блистал комфортом.
Деревянная кровать, шкаф, стол, два стула да аляповатая картина, изображающая совершенно невероятный горный пейзаж.
– Прикажете подать ужин?
– Да, пожалуйста.
После ухода трактирщика Горн подошел к окну. За стеклом виднелся таинственный силуэт замка Эвелин, освещенный призрачным лунным светом. Что заставило старшего инспектора полиции Вента Рубера вызвать в эту глушь его, Рута Горна, физика, человека очень далекого от всяких криминальных дел? Рута и Вента связывала давняя дружба, но она не определялась профессиональными интересами. На этот раз случилось нечто необычное, Вент телеграммой просил друга бросить все свои дела и срочно выехать к нему для оказания помощи в проведении расследования странных событий, происшедших в замке Эвелин.
Размышления Горна были прерваны стуком в дверь. На пороге стояла Ульда с подносом. Девушка проворно постелила скатерть, и, сервируя стол, лукаво поглядывала на нового постояльца. Горн чувствовал, что Ульда буквально умирает от любопытства. Наконец девушка не выдержала.
– Простите, вы специалист по привидениям?
Вопрос застал Горна врасплох, такого он никак не ожидал. Девушка поняла замешательство физика по-своему, она хитро посмотрела на него и добавила шепотом:
– Можете на меня положиться, я никому не скажу, – могила! Я сразу догадалась, кто вы такой. Здесь без специалиста по привидениям нипочем не разобраться, никакая полиция ничего не сделает.
– А в чем же здесь надо разбираться?
– А вы как будто не знаете?
– Честное слово, не знаю.
Девушка была явно озадачена таким ответом. Неужели ее проницательность оказалась несостоятельной? Но сдаваться она не собиралась.
– Не хотите же вы сказать, что господин старший инспектор вызвал вас сюда любоваться горами и замком.
– Я пока еще не знаю, зачем меня сюда вызвали.
Настроение Ульды явно улучшилось. Ей первой предоставилась возможность рассказать столичному гостю о необычных вещах, которые творятся в замке Эвелин. Нет, она не упустит такой возможности! Но и на этот раз девушке не повезло. Как только она собралась начать свое захватывающее повествование, в дверях номера появился Вент.
– Здорово, старина! С приездом.
– Рад тебя видеть. Вент, хотя до сих пор не могу понять, зачем я тебе понадобился, да еще так срочно.
– Всему свое время. Думаю, что ты не пожалеешь о своем приезде.
Здесь происходят прелюбопытнейшие вещи и, как мне кажется, есть кое-что и по твоей части.
При последних словах Вента лицо Ульды засветилось торжеством: она не ошиблась в своих предположениях! Однако многозначительный взгляд Вента заставил девушку покинуть комнату.
– Не будем терять времени и приступим сразу к делу, – начал. Вент, удобно устраиваясь на стуле и глубоко затягиваясь сигаретой. – Прежде всего о самом замке Эвелин. Ты уже имел возможность его видеть по дороге сюда, а вот его фотографии, – и он передал Руту Горну пачку фотографий, Любопытное сооружение.
– Даже очень. И не только любопытное, но и весьма таинственное.
Сплошное нагромождение загадок.
– И даже криминальных?
– В том числе и криминальных, но прежде о самом замке. Он построен не позже XII–XIII веков, но кем, неизвестно. Необычна конструкция сооружения, по своему характеру она приближается к строениям более позднего периода, XIV–XV веков.
– Ты стал специалистом по древней архитектуре?
– Что поделаешь, работа в полиции всему научит.
– Почему ты думаешь, что замок был сооружен именно в XII–XIII веках, а не позже?
– Сохранились записки одного венецианского купца, который, спасаясь от преследования разбойников, ушел в горы и здесь натолкнулся на замок. Он произвел на него очень сильное впечатление своим необычным видом и странным поведением его обитателей. По утверждению автора записок, к замку не было дороги, а обитатели замка попадали туда по воздуху.
– Как это по воздуху? Летали, что ли?
– Да, что-то в этом роде.
– Какая-то чепуха!
– Возможно. Перепуганный купчик мог и прихвастнуть, но самое главное то, что описание замка полностью соответствует действительности. Записки датированы 1242 годом.
– А дата не может быть ошибочной?
– Это исключается. Записки содержат другие детали, подтверждающие точность даты. Несколько столетий о замке и его обитателях нет никаких упоминаний, и только в 1657 году в одном из документов есть короткая запись о том, что в горах Таракузы какой-то путешественник обнаружил покинутый замок, но проникнуть в него не мог, так как к нему не было дороги, видимо, она была разрушена.
– Или, если верить венецианцу, ее вообще никогда не было.
– В начале XVIII века эти края начинают обживаться и покинутый замок прибирает к рукам граф Эвелин, имя которого и по сей день носит замок. Граф был порядочным негодяем и на своем веку натворил много зла. В замок он хотел перебраться потому, что имел слишком много врагов, жаждавших его крови. Среди обиженных был брат графа, который проклял его за то, что граф Эвелин надругался над его женой, после чего она покончила с собой.
Как утверждает легенда, через несколько лет после того, как граф поселился в замке, он сошел с ума и умер в страшных мучениях. Та же участь постигла двух его сыновей и нескольких придворных.
Обитатели замка в ужасе покинули проклятое место. Род Эвелинов вымер, а замок с тех пор пустует. Жители окрестных деревень утверждают, что замок заколдован и что там обитает злой дух или привидение, сводящее с ума и убивающее всех, кого встретит.
– Интересная легенда.
– К сожалению, это не только легенда. Я здесь не для того, чтобы собирать фольклор, а если и занимаюсь этим, то для решения криминальной задачи.
– О, это уже любопытно!
– После гибели графа Эвелина и его приближенных подобные истории повторялись неоднократно, и в последний раз совершенно недавно. В замке действительно гибнут люди по неизвестной причине.
– И ты хочешь поймать за хвост привидение замка Эвелин и передать его в руки правосудия?
– Нечто в этом роде. Этой весной замком заинтересовалась туристская фирма «Эльбионис». Она хотела организовать здесь нечто вроде пансионата. Природа здесь чудесная, воздух отличный и вдобавок ко всему экзотический замок, о котором ходят легенды.
Пару месяцев назад сюда прибыли три сотрудника фирмы. Они проводили необходимые обмеры, снимали планы помещений и выполняли другие работы. Но вдруг произошло событие, которое изменило все.
Однажды вечером, возвратившись из замка, руководитель группы Диагат почувствовал недомогание, но не придал этому значения и лег спать. Утром его состояние ухудшилось, начался бред.
Вызванный врач не смог поставить диагноз и помочь больному.
Диагату становилось все хуже. Он не приходил в себя, метался по постели, рвал на себе белье. На третий день больного отвезли в больницу в Кикавесте, где он вскоре умер, не приходя в сознание.
– Каков диагноз вскрытия?
– Лучевая болезнь и паралич сердца.
– Странно… а ты не проверял, нет ли в замке источника радиоактивности?
– Конечно, проверял, ни малейшего следа. Мы теперь не расстаемся со счетчиком Гейгера, но ни разу не обнаружили ничего подозрительного. Вызывали специалиста-радиометриста, все напрасно. Но на этом история не кончилась. После того как Диагата увезли в больницу, его помощники отправились в замок за инструментом. Ушли утром и к вечеру не вернулись.
* * *
На следующее утро несчастных нашли мертвыми у ворот замка. Вот посмотри. Вент передал Руту фотографии, на которых полицейский фотограф запечатлел два трупа в неестественных позах. Лица искажены ужасом, тела застыли в попытке отползти от ворот замка.
– Страшная картина.
– Вскрытие показало, – продолжал Вент свой рассказ, – ту же причину смерти, что и у Диагата. Что-то их напугало перед смертью и они торопились покинуть замок, однако смерть настигла их у ворот.
– Очень странно. У тебя есть какие-нибудь гипотезы?
– Не обнаружив в замке источника радиоактивности, мы предположили, что имеем дело с преднамеренным убийством, совершенным с помощью принесенных радиоактивных препаратов.
– А нельзя ли предположить, что погибшие были облучены не в замке, а где-то в другом месте, например, здесь, в Талоне?
– Это могло бы объяснить случай с Диагатом, но никак не смерть его сотрудников. По заключению экспертизы, они получили смертельную дозу облучения перед самой смертью, следовательно, в замке. Что же касается Диагата, то он, по-видимому, получил меньшую дозу облучения, а поэтому умер не сразу.
– Логично, но чем могу быть тебе полезен я?
– Видишь ли, в замке есть какое-то странное сооружение, назначение его мне не понятно. Это больше по твоей части, как физика. У меня возникла мысль, не имеет ли оно отношение к смерти сотрудников Эльбиониса»?
– Что же это за сооружение?
– В одной из комнат замка стены имеют вид громадных металлических зеркал с незначительной вогнутостью. Я никогда не встречал ничего подобного и не могу понять их назначения.
– Вот как? Расскажи об этом подробнее.
– Пожалуй, сейчас не стоит, это надо увидеть самому. Завтра с утра мы отправимся в замок и ты сам все посмотришь, а сейчас тебе надо отдохнуть с дороги. Фотографии я оставлю тебе.
На следующее утро Вент, Рут и сержант отправились к замку. Солнце еще только поднималось из-за гор и не успело осушить утреннюю росу. Тяжелые капельки влаги блестели драгоценными камнями, переливаясь всеми цветами радуги. В эти утренние часы зелень, умытая росой, кажется особенно яркой и сочной. У подножья скалы, на которой покоился замок, тропинка переходила в каменистый уступ шириной около метра, который повторял изгибы скалы. Кое-где уступ расширялся, образуя площадки, заросшие кустарником. Видимо, уступ был частью дороги, которую не пощадило время.
– Судя по всему, эта дорога была проложена в свое время графом Эвелином. С тех пор никто не пытался ее восстанавливать, – заметил Вент, местные жители к замку не ходят.
Подъем по уступу оказался очень утомительным, тем более что по пути попадались колючки, цеплявшиеся за одежду, царапавшие лицо и руки. Наконец друзья добрались до площадки у ворот замка. Ее пересекал пологий овраг, по всей вероятности, в прошлом это был ров, через который перебрасывался подъемный мост, но сейчас края оврага осыпались, а от моста не осталось и следа. Вент показал Руту место, где были обнаружены трупы последних жертв замка.
Несчастные не успели даже добежать до оврага.
Друзья вошли под массивные своды ворот, где царил полумрак и сырость. Створки ворот не сохранились, только изъеденные ржавчиной и временем громадные петли напоминали об их существовании. Двор замка густо зарос травой и мелким кустарником. Растительность буйно пробивалась через остатки каменных плит, которыми когда-то был вымощен двор замка. Справа и слева двор замыкался одноэтажными каменными постройками с пустыми глазницами окон и дверей. В центре двора стояло основное здание в три этажа с высокой башней, завершавшейся острым высоким шпилем.
– Боковые флигели малоинтересны, – пояснял Вент, – давай пройдемся по главному зданию, там есть что посмотреть. Обрати внимание на перекрытия, они каменные. Такие перекрытия стали сооружать только в XV–XVI веках, а в XIII веке их делали исключительно из дерева.
Окна тоже слишком велики. В XIII веке еще не знали стекла и поэтому старались делать маленькие окна для сохранения тепла в помещениях. Да и вся планировка замка необычна. Ничего подобного нельзя увидеть не только в замках XIII века, но и в сооружениях более позднего времени.
Через полуразрушенный парадный вход друзья прошли в центральный зал главного здания. Вправо и влево от него через пустые проемы были видны анфилады комнат, в центре – лестница, ведущая на второй этаж. Вент предложил пройти сразу в зеркальную комнату, и все трое поднялись по лестнице на второй этаж.