Текст книги "Зендикар: В Зубах Акума (ЛП)"

Автор книги: Роберт Винтермут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Robert B. Wintermute
Зендикар: В Зубах Акума

ГЛАВА 1

По шороху листьев и хрусту веток Нисса Ревайн мгновенно поняла, что это Хиба спешит к ней со всех ног, ломясь сквозь кустарник. Она двигалась плавно, не спуская глаз с ядовитого жала жука-ястреба, усевшегося на ее руку. Насекомое лениво расправило свои ворсистые, фиолетовые крылья.

– Иди быстрее, – выкрикнул Хиба, вырвавшись из листвы.

Нисса подняла взгляд и увидела, как он замер, заметив на ее руке жука размером с кулак. Он сделал шаг назад, но было уже поздно. Почувствовав опасность, насекомое стремительно метнулось к лицу эльфа. Хиба нагнулся, отпрянув назад, и жук пронесся у самого его уха и исчез в зарослях. Нисса проводила его взглядом.

– Скрытен,как всегда – сказала она, разглядывая пролом в ветвях, в котором скрылся жук.

Легкий ветерок зашелестел листвой, и Нисса вздохнула.

– Однажды, – сказал Хиба. – Ты перестанешь так говорить.

Она наблюдала, как он отряхивался, источая резкие запахи мха, пота, и сока журворрелова древа в парниковой влажности лесной почвы.

– Мы Таджуру не шныряем здесь целыми днями, – сказал он, также косясь в ту сторону, куда умчалось ядовитое насекомое. – И не занимаемся здесь тем, чем вы тут занимаетесь.

Нисса улыбнулась про себя, рассматривая его. Как и большинство Таджуру, Хиба был легко вооружен и тщательно затянут страховыми ремнями. С его пояса свисал одинокий короткий клинок, бряцая о подъемные крюки. Его торс и бедра были обмотаны сложными сплетениями поясничных петель и наплечных ремней из кожи бородавочника, с пластинами из почти непробиваемой криволесной коры. Его крепкие руки украшал рельеф мышц, способных мгновенно налиться невероятной силой. Он мог отыскать выступ на гладкой поверхности скалы, и удерживать еще троих эльфов, зацепившись за него всего одним пальцем. Нисса собственными глазами видела, как он неоднократно это проделывал. Он спас ей жизнь в Каньоне Шатающихся Камней, когда она оступилась и едва не сорвалась с огромной высоты. В отличие от Таджуру, ее собственное племя эльфов Джорага не так хорошо лазало по скалам – недостаток, с лихвой покрываемый их скрытностью, умением призывать на помощь силы природы, и боевыми навыками.

Она перекинула длинный посох за плечо и проследовала за Хибой.

Их путь пролегал через восхождение по клиньям на громадный, спиралевидный ствол криволесного дерева, по покрытым густым мхом ветвям, достаточно широким, чтобы по ним мог плечом к плечу пройти с десяток эльфов. Вскоре они отыскали спрятанный в лишайнике веревочный мост, который всегда напоминал Ниссе о, раскачивавшихся на ветру змеях.Змеи, подумала она и нервно сглотнула. В Онду змеи были повсюду – вот и сейчас одна из них обвилась вокруг веревочного поручня моста.Змеи. Нисса старалась не дрожать, проходя мимо поручня.Омерзительнее змей только вампиры. Хиба заметил ее гримасу и растянулся в улыбке.

– Все еще боишься змей, – сказал юный эльф, скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Ты хотел сказать, «все еще боишься змей, Капитан Говорящая с Листьями»? – поправила она, напомнив ему о ее официальном звании среди рейнджеров Таджуру. – Так ты хотел сказать?

– Именно это я и хотел сказать, Капитан Говорящая с Листьями, – согласился Хиба. Она понимала, что он ее дразнит, но не особо возражала. Хиба был единственным, кого она могла назвать своим другом в этих местах.

Они приближались к племенному дереву – она уже различала запах костров. Но само дерево было так тщательно замаскировано, что лес казался непрерывной зеленой безмятежностью, пока они буквально не уперлись носом в его ствол. Лишь потрескивания деревьев криволесья нарушали здешнюю тишину.

Эта тишина была еще одним странным свойством приютившего ее племени. Она не понимала их потребности в молчании. Ее старый дом в Бала Геде был шумным местом. Но она не могла вернуться туда, к эльфам Джорага. Пока не завершит свое текущее назначение. Так поступали все великие вожди Джорага – некоторое время жили вдали от дома, с другим племенем. Но Нисса уходила гораздо дальше. Она покидала этот мир, пересекала Сплошную Бесконечность, посещая бескрайние луга, земли из металлов и пламени, и даже бесконечные города, где люди сидели друг у друга на шее. Но ни один из этих миров не казался ей столь же близким, как ее родина, и ни в одном из них не было столько маны и столько красоты, как на Зендикаре, поэтому, она всегда быстро начинала тосковать по дому.

Нисса очнулась от своих мыслей. Хиба остановился и стоял неподвижно посреди моста, навострив длинное эльфийское ухо. Далеко под ними она услышала гул взмахов крыльев хищной птицы, кружащей над самой землей. Над их головами зеленые спирали ветвей свисали подозрительно неподвижно. Затем она услышала: ритмичный скрежет где-то вверху и впереди. Совершенно беззвучно она вынула посох из-за спины.

Это могло быть что угодно. В Криволесье водилась масса опасных хищников; симмовые коты, разрывающие жертв острыми когтями на задних лапах; лесные тролли с мечами из колотых камней. Возможно, это даже был оживший труп Таджуру из кóровских рассказов, бродящий по лесу в ночи, жаждущий высосать мозги живых через их глазницы.

Или что-то еще. В последнее время шепотом разносились слухи о новой угрозе в лесах.

Некоторые видели Нечто.

Скрежет продолжался; звук длинных когтей, точащихся о твердую кору криволесной ветви. Ондуйский балот, неожиданно воскликнул ее разум. Она как-то видела такого, во много раз крупнее эльфа, без труда прыгавшего с одного ствола на другой – прыжками длинной в пятьдесят эльфийских тел – и разрезавшего Таджуру пополам одним взмахом своих толстых когтей.

Нисса и Хиба оставались неподвижны, прислушиваясь к скрежету и скрипу деревьев. Наконец, юный эльф улыбнулся и снял с пояса крюк. Он очень осторожно забросил его на ближайшую ветку. Послышался свист, эхом разошедшийся по ветвям, и Хиба сдернул крюк, повесил его на пояс и прошел вперед.

Два стражника стояли над мостом в наблюдательном гнезде изо мха. Они были настолько тщательно замаскированы, что Ниссе потребовалось несколько секунд, прежде чем она смогла разглядеть их силуэты. Один из стражников кивнул, провожая их взглядом. Ветка, на которую Хиба забросил крюк, хитрыми чарами была превращена в длинный горн, способный поднять тревогу на племенном дереве.

Нисса восхищалась архитекторами Таджуру всякий раз, когда перед ней открывался вид на поселение племенного дерева. Она жила здесь всего месяц, но от этого вида у нее все еще пробегали мурашки по коже. Тысячи ярко окрашенных хижин в форме ромбовидных эдров, сколоченных из дерева и мха, крепились к огромным ремням из сплетенной коры, опоясывающим ветви и ствол исполинского дерева. Сложная система из деревянных подпорок, подвешенных веревочных мостов и вымощенных досками проходов гирляндами обвивали племенное дерево. Тот факт, что криволесное дерево регенерировало свои волокна после всякой попытки пробить его кору, лишь укреплял восхищение Ниссы хитроумным племенем, создавшим подобное чудо безо всякого ущерба окружающей среде.

Веревочный мост соединялся с одним из дощатых проходов, и Хиба направился по его скрипящим ступеням к вытянутому строению на вершине массивной ветви. Другие Таджуру также подтягивались группами в том же направлении. Многие переговаривались шепотом, и почти у всех было сложное снаряжение с крюками, ремнями, веревками, и изящными узкими клинками. Ни один из высоких, светловолосых Таджуру не походил на Джорага, которые, как отпечаталось в памяти Ниссы, шипели клятвы, вымазывая кровью павших врагов, полученные в сражении шрамы.

К их приходу, длинный дом был уже забит под завязку. Некоторые Таджуру даже сидели на подоконниках, передавая друг другу мешочки с сушеными ягодами заманихи. В центре зала, на небольшом возвышении, Нисса заметила двух эльфов, которых прежде никогда не встречала. По приглушенному шепоту ей стало ясно, что гости были весьма известными и важными среди Таджуру.

Хиба наклонился к самому ее уху.

– Спикер Сатина, – прошептал он.

За проведенное здесь время Нисса встречала нескольких послов и важных персон, гостивших на племенном дереве. Но даже многочисленность племени, казалась ничтожной, не соответствующей весомости гостей, сейчас стоявшим в центре зала длинного дома. На Спикере Сатине был камзол из простой зеленой кожи, ее советник тоже был одет просто, безо всяких ремней и веревок. Ни у Сатины, ни у ее помощника не было никакого оружия. Отсутствие снаряжения должно было вызвать у Ниссы вопросы об их статусе. Но для Таджуру не существовало таких понятий, как важность, или статус, и она уже начала привыкать к их видению мира.

Нисса забыла об одежде Сатины, как только та развела руки в стороны и начала свою речь.

– Друзья, – произнесла Спикер. Приветственное слово, словно повисло в воздухе, мерцая над головами собравшихся. Никто не проронил ни звука. Один из Таджуру выронил свой мешочек ягод на пол. С едва заметной тенью улыбки Сатина окинула взором весь зал. Когда она встретилась глазами с Ниссой, ее улыбка растаяла. – Друзья, – повторила она, неожиданно повысив голос. – Я не стану играть словами, проделав столь долгий путь, чтобы встретиться с вами. Мы пришли в Онду, чтобы предупредить всех о великой гнили в корнях леса.

Ресницы Сатины затрепетали на пару мгновений. И когда она заговорила вновь, ее губы зажглись зеленоватым свечением, а слова наполнились гортанными, скрипучими, щелкающими звуками. Она распахнула глаза, и улыбка вновь мелькнула на ее устах. – Это язык инфекции, поражающей лес в эти минуты. Узнаете ли вы эти звуки?

Ниссе не нужно было смотреть на лица окружавших ее эльфов. Она знала наверняка, что этот язык был не из этого мира… Он походил на трение кремней друг о друга. Даже горные тролли изъяснялись на более приятном наречии.

Глаза Сатины вновь закатились, затрепетав ресницами, и она в трансе воспроизвела нечто иное. – Что это? – встревоженный мужской голос Таджуру эхом вырвался из ее горла. – Что это за ямы? Стина, Роули, накормите эту мразь стрелами.

– Но ветер, – теперь женский голос. – Ветер.

Далее следовала тишина на долгие тридцать сердцебиений.

Нисса наблюдала, как сокращались и подергивались в спазмах мышцы на скулах и вокруг глаз Сатины. Ее подбородок дернулся в сторону, вверх, вниз, и Нисса поняла, что Спикер заново переживала последние мгновения жизни каждого скаута в отряде. Затем Спикер моргнула, ее глаза вернулись на место, и она улыбнулась. Среди Таджуру воцарилась гробовая тишина. Эльфы склонили головы.

Джорага никогда бы не стали делиться собственными душевными терзаниями с соплеменниками – это считалось постыдным. Но Таджуру, казалось, были готовы к сопереживанию при малейших неприятностях. Нисса ждала. Сквозь окна длинного дома ей были видны лоскуты чистого неба между ветвями деревьев.

– Мою сестру зовут Стина, – произнес кто-то в толпе. – От нее нет вестей уже несколько недель.

Другой сказал, – Это был голос Глуи, Говорящего с Листьями.

– Он патрулировал дальний западный округ, – почти шепотом добавил кто-то еще.

Ветер, думала Нисса. Где в лесу мог быть ветер? Бриз, да, но сильного ветра никогда не было. Она все еще не была знакома с топографией земель Таджуру настолько хорошо, как ей бы хотелось, но она точно знала, что ветер в лесу был весьма редким явлением.

Хиба наклонился к ней. – Замкнутый Круг, – прошептал он. – На плато.

С этот момент, словно, в ответ на его мысль, что-то в другом конце зала произнес, – на западе Замкнутый Круг.

– Замкнутый Круг, – повторяли эльфы, едва ли ни в унисон.

Нисса терпеть не могла, когда они так делали, говорили все вместе, как толпа зомби.

Нисса, произнес голос Спикера Сатины, неожиданно прозвучав в ее голове. Глаза Спикера смотрели на нее, и в следующий миг она заговорила вслух, – Используй силы Таджуру и собственные способности, чтобы отыскать и уничтожить эту угрозу.

Нисса кивнула. Для Таджуру она была Говорящей с Листьями с первого дня ее появления в Криволесье. Они всегда давали ей наиболее сложные задания. Она знала, что многие на племенном дереве были впечатлены ее способностями; не меньшее количество Таджуру видели в ней угрозу – первый шаг к вторжению Джорага. Но, не смотря ни на что, Ниссе нравилось браться за опасные задания. Что она теряла? Холодную комнату на племенном дереве с тусклой лампой на основе люминесцентных слизней, да недоверчивые взгляды Таджуру.

Нисса осмотрела зал длинного дома. Большинство Таджуру уже выходили наружу, и она с Хибой направилась к двери.

Другие Таджуру старались держаться от нее подальше. Так и должно было быть, думала она. Не пристало им заводить близкую дружбу с Джорага. Хиба – другое дело. Он восхищался ее дисциплиной, магией и боевыми навыками. Когда Нисса впервые пришла к племенному дереву, некоторые Таджуру отказывались сидеть с ней за одним столом. Она не их не винила. Их опыт взаимодействия с Джорага был не из приятных. Ничего из того, что было связано с ее родным племенем нельзя было назвать особо приятным, если ваше представление о приятном не включает ежедневные тренировки, еженощные набеги, и сон на твердой земле в промежутках между ними. Не считая их недоверия к учености, Ниссе нравился стиль жизни Джорага. Удушливые джунгли Бала Геда были у нее в крови, но вернуться туда она пока не могла. И вот она уже вела отряд скаутов на защиту земель не доверявших ей эльфов.

Покидая зал, Нисса припоминала, что она знала о Спикере Сатине. Предводительница Таджуру жила в далеком Дворце Криволесья – древнем сооружении, осыпавшемся на скалах Бухты Разлуки. Дворец был вплетен в ветви старейшего журворрелова древа, медленно ползущего к краю обрыва. Ходили слухи, что у Спикера были теплые отношения с Лунным Кракеном, они виделись каждое новолуние, когда это чудовище совершало свой кошмарный подъем из морских глубин.

Рука Хибы коснулась плеча Ниссы, останавливая ее на ходу. Она обернулась. Длинное ухо ее помощника было направлено к небу. Его уникальный слух был одним из лучших качеств Хибы, и уже благодаря ему, было крайне полезно держать его при себе. Он мог услышать, как сова чистит перья в трех высоких деревьях от него, что было впечатляюще даже по эльфийским меркам. А после их совместных экспедиций она прекрасно научилась считывать его выражение лица. Она могла по уголкам его губ и прищуру определить, какое животное притаилось в засаде. Но такого выражения его лица, как сейчас, здесь, на вымощенной досками дороге у длинного дома, она еще не видела.

В следующее мгновение где-то внизу взвыли горны, возвещающие о тревоге. Таджуру застыли и уставились вниз, на лесную почву. Нисса опустилась на корточки, и ее рука автоматически направилась вверх, к перекинутому за спину посоху. Однако прежде чем она смогла до него дотянуться, Хиба схватил ее за запястье и потянул за край широкой ветви. Земля метнулась ей навстречу, и Хиба молниеносно сорвал с пояса крюк и метнул его в сторону, зацепившись за трещину в древнем стволе.

Когда он отпустил веревку, Нисса разглядела размытый вращающийся образ ветви, к которой они летели, оценила расстояние, и выполнила крутой разворот, приземлившись на ноги в мякоть древесного мха. Она схватила Хибу за руку и подтянула к себе, не дожидаясь, пока крупный эльф, шатаясь, обретет равновесие на узкой ветке. Где-то вдали послышался крик птицы эки. Пара гигантских каменных эдров заплыли в кроны деревьев над их головами, небрежно сталкиваясь друг с другом. Это была настолько привычная картина, что Нисса почти не обращала на них внимания, однако, сегодня движения эдров казались более структурированными, чем обычно. Эльфы пытались услышать звуки сражения, но ничего подобного не происходило; ни горнов, ни шипения магии в воздухе; ни даже звона стали. На мгновение Ниссе показалось, что она услышала отдаленный крик, но когда она обратилась к Хибе, тот покачал головой.

Прошло мгновение, еще одно, и, вдруг, Хиба резко вскинул голову. – Они идут, – выговорил он. Таджуру выхватил прицепленный к поясу меч, а Нисса взяла посох обеими руками. Она услышала тихий свист и в последний момент успела отразить посохом дротик, или что-то в этом роде, отбив его в пышную зелень. В следующее мгновение, что-то бросилось к ним из ветвей, треща и стрекоча на лету.

Нисса даже не успела толком рассмотреть нападающее существо – нечто серое с множеством рук – прежде чем оно сбило их с Хибой с ветки, и оба эльфа полетели вниз. Нисса услышала, как Хиба рассекал воздух мечом, и в следующее мгновение они рухнули на лесной покров из листьев и покатились в разные стороны.

Нисса вскочила на ноги и подняла посох обеими руками, попутно нашептывая заученные наизусть заклинания. Как обычно, ее посох раскалился в ее ладонях, и лучи энергии вырвались из ее тела, вращаясь вокруг ее головы и разлетаясь по сторонам. Она почувствовала, как ее мановые связи окрепли и усилились, пока не стали походить на светящиеся вены, тянущиеся прямо из джунглей Бала Геда. И через мгновение, четверо воинов Джорага, призванных ею из эфира, уже стояли вокруг нее, моргая в тусклом свете лесной чащи, источая аромат пряных орхидей джунглей.

Зоркие стрелки, они одним плавным движением выхватили небольшие луки и натянули тетиву. Эльфийские стрелы устремились к двум существам, затаившимся на деревьях, и наблюдавших за ними свысока.

Это были странные чудища черного и серого окраса с пятнами ярких цветов, покрытые герметичными пластинами из неизвестного материала, похожего на хитин, руки каждого существа были раздвоены; а вместо ног кишели скользкие щупальца. Голов у них не было – лишь выпуклые шишки на плечах. Тела их были покрыты немигающими голубыми глазами, бесстрастно наблюдавшими за тем, как их толстые руки отбивали, выпущенные в них стрелы. Нисса услышала скрип и щебет за спиной и, обернувшись, увидела еще четырех подобных существ, бесшумно раскачивающихся на ветвях. Джорага выпустили очередной залп стрел, но большую их часть существа сумели отбить. Одна стрела угодила в цель, вонзившись в верхнюю часть торса чудовища. Оно издало странный стон, покосилось вперед, и кубарем рухнуло вниз. Остальные существа с поразительной плавностью скользнули к земле и окружили павшего собрата, ощупывая его своими влажными щупальцами.

Джорага зарядили луки и, не раздумывая, застрелили еще одно из существ, стоявшее над трупом сородича. Оставшиеся четверо медленно развернулись. Нисса застыла, глядя в их многочисленные немигающие глаза – голубые, бесстрастные, сплошь покрывавшие тела этих уродливых созданий. В них не было ни злости, ни грусти, ни добра, ни зла. У нее возникло нервозное ощущение, будто они смотрели на нее так же, как она смотрела на любое животное – как на добычу.

Лучники застрелили третье существо, и трое оставшихся бросились в атаку, перекатываясь на своих мускулистых щупальцах. Один из них схватил эльфа, стоявшего рядом с Ниссой, и разорвал его на куски своими жуткими раздвоенными ручищами. Пробормотав быстрое заклинание, Нисса подняла посох и ударила им в грудь ближайшего существа. Чудовище попятилось назад, и его глаза взглянули на светящийся зеленый отпечаток, пробивший его плотную кожу. Внезапно, из образовавшейся трещины вырвались стебли и листья.

Нисса, конечно, и раньше сажала семена в плоть противников, но никто из них прежде не реагировал таким образом. Однажды, она видела, как гигант попытался вырвать посаженное растение из своего тела. В панике он схватил стебли и рванул; растение вышло наружу из груди гиганта, сжимая в корнях его бьющееся серое сердце. Но это омерзительное существо наблюдало за тем, как растение росло, мерцая и вытягиваясь, пока оно не стало выше самого чудовища, на этом этапе завязался бутон, расцвел, и раскрылся, обнажив зубастую пасть, сомкнувшуюся над шишковатой головой существа.

Что-то захрипело рядом с Ниссой, и она увидела, как подкравшееся к ней чудовище обмякло на коротком клинке Хибы, торчащем из груди монстра. Его мерзкая туша рухнула в гнилую листву, вяло оплетая щупальцами рукоять пронзившего его оружия.

Последнее существо отбивало стрелы двух оставшихся эльфов Джорага. Нисса вонзила посох в землю, сделала глубокий вдох, ощущая, как энергия, пульсируя, поднималась через ее ступни, по позвоночнику, и мерцала повсюду. Она разбежалась и прыгнула вверх, и со всей силы ударила посохом о макушку чудовища. Существо на мгновение замерло, окрашенное пестрыми пятнами света, струящегося сквозь деревья, затем, пошатнулось, и рухнуло в листву.

Отдышавшись, Нисса осторожно подошла к обмякшему чудовищу. Она склонилась над ним, чтобы получше разглядеть его странное тело. К ее удивлению, трава и растения, прижатые телом существа, потемнели и быстро увяли. Ей хотелось бы исследовать этот феномен поглубже, но Хиба уже со всех ног мчался к племенному дереву. Нисса бросила последний взгляд на лежащее на земле чудовище, и последовала за ним, ведя за собой оставшуюся пару воинов Джорага.

Хиба остановился у основания гигантского племенного дерева – такого толстого, что не менее сотни эльфов бы потребовалось, чтобы окружить его, держать за руки. Но вместо эльфов, двадцать щупаличных чудовищ неподвижно лежали вокруг его массивного ствола. Некоторые были утыканы стрелами, одно задушено лианами. Все они рухнули сюда свысока. Не теряя времени, Хиба прыгнул на ствол дерева и принялся карабкаться вверх. Нисса и ее Джорага последовали его примеру.

Еще не менее двадцати убитых существ было разбросано по платформам поселения, некоторые из них все еще шевелились. Небольшие отряды Таджуру ходили от одного существа к другому, сжимая в бледных руках длинные кинжалы. Нисса наблюдала, как один из эльфов вонзил лезвие своего кинжала глубоко в тушу дергавшегося чудовища, обездвижив его навсегда.

– Сюда, – выкрикнул Хиба, направляясь к длинному дому. Он остановился у двери, рядом с небольшой группой эльфов, склонившихся над чем-то, что они пытались поднять на руки.

– Только не она, – на бегу пробормотала про себя Нисса.

Но к тому времени, как они подбежали ближе, эльфы уже подняли тело Спикера Сатины. На ее губах все еще была улыбка, но кожаный камзол предводительницы эльфов был разорван и вымазан кровью. Ее рука сползла вниз, и что-то выкатилось из ее мертвых пальцев. Предмет дважды отскочил от настила, выкатился за доску, и застрял в щели. Нисса взглянула на окружающих эльфов. Кажется, никто не обратил на предмет никакого внимания. Недолго думая, она наклонилась, и подняла гладкий шарик, оказавшийся крупной жемчужиной.

Тело Спикера унесли, а у двери длинного дома осталось несколько эльфов. Молча проводив процессию взглядом, все они повернулись к Ниссе, уставившись на нее холодными неприветливыми глазами. Нисса мельком взглянула на пару оставшихся воинов Джорага, прислонившихся к стене длинного дома.Чудесно. Они, что, все видели, как я подняла жемчужину? Она надеялась, что нет.

Нисса отвернулась от эльфов и поближе взглянула на предмет, выпавший из окоченевшей ладони Спикера. Идеально круглая и гладкая жемчужина размером с человеческий глаз перекатывалась по ладони Ниссы. Ничего подобного она прежде не видела. В ее перламутровой синеве была выгравирована таинственная, витиеватая надпись. Она чувствовала ману, пульсирующую вокруг загадочной надписи. Откуда она у Сатины, и почему она была у нее в рукев момент смерти? Думать об этом не хотелось. Она взглянула туда, где лежало тело Спикера. Два трупа чудовищ валялись у ступеней неподалеку. Нисса подошла ближе и склонилась над одним из них.

– Что ты делаешь? – спросил Хиба.

Нисса не ответила. Она опустилась на одно колено. Щупальца существа не шевелились. Она внимательно осмотрела его от кончиков щупалец, до бугра на месте головы. Раздвигая кинжалом его обмякшие чресла, Нисса обнаружила одну любопытную деталь. Под правой рукой у него была тонкая кожистая трубка, похожая на хоботок, диной не более четырех футов. Трубка эта была скручена так, чтобы не болтаться при передвижении.

– Странно. У них нет ртов, – произнесла она, поднимая взгляд. Группка Таджуру молча наблюдали за ней, не отходя от двери в длинный дом.

– И что с того? – переспросил Хиба.

– Как же они едят? – проговорила она, тыча лезвием кинжала в пористые щупальца. Она чувствовала, как Хиба пожал плечами, но не подняла голову. – Зачем они пришли сюда, если не для пропитания?

Хиба подошел к группе эльфов у двери. Нисса слышала их бормотание, но не смогла разобрать слов. Вместо этого она пристальнее всмотрелась в труп таинственного существа.

Она никогда прежде не видела ничего подобного на Зендикаре. У него были щупальца, но не было ни перепонок между пальцами, ни жабр. Его лишенные век глаза и грубая кожа говорили о подземной жизни, но как могло что-то жить под землей безо рта? На нем не было никакой одежды и никакого оружия. Запах у него был едкий, такой, каким, по ее мнению, должны были пахнуть змеи. Она скривила губы в отвращении.

И все же, что-то в этом существе было ей знакомым. Она почувствовала это в тот миг, как увидела их сидящими на ветвях. Пока она обдумывала эту мысль, Хиба спустился по ступеням и встал рядом с ней.

– Они не кажутся тебе знакомыми? – спросила она,вставая.

– Напоминают что-то из детских сказок, – ответил он.

Точно! Они выглядели точь-в-точь, как страшилища из старых сказок, которые она слышала от кóров трубадуров. Крадущиеся.

– А у «Крадущихся» были щупальца? – спросила она.

– Мы их называли иначе, – ответил Хиба. – И не думаю, что у наших они были. У наших были рога.

Нисса кивнула. И все-таки, в них было что-то общее с детскими страшилками.

Хиба кивнул в сторону Таджуру у двери в длинный дом. – Один из них только что вернулся из Сухого Мха. Эти твари напали на него перед тем, как напасть на нас.

Сухой Мох был следующим поселением, вниз по заросшему оврагу, где протекала Белая Чаща.

– Что он еще говорит? – спросила Нисса.

– Что ему плевать на Джорага, – ответил Хиба, мрачно ухмыльнувшись.

– Что ему плевать на Джорага, – повторила Нисса. – Смешно. – Она подумала пару секунд, прежде чем принять решение. – Ладно, – сказала она. – Скатаемся по канатному пути. Собери тех, что у двери, и других Таджуру, желающих прошвырнуться к Сухому Мху. – Она направилась вниз по дощатому проходу, но остановилась через пару шагов. – Или же, они могут спрятаться здесь, и дать Джорага разобраться с этой напастью.

* * * * *

Через некоторое время, Хиба явился на платформу канатного пути с двадцатью вооруженными эльфами, с боевой раскраской на хмурых лицах. У некоторых были начертаны красные круги вокруг глаз, у других губы были выкрашены в синий цвет. Каждая боевая раскраска отображала личный тотем эльфа. – Симпотяги, – пробормотала Нисса про себя. – А сражаться они умеют? – Сама она была окрашена в традиционном стиле Джорага: Черные полосы, сходящиеся со всех сторон лица, и заостренные у глаз. Это означало, что она, как и любой Джорага, доверяла только себе. Их племенная пословица гласила, Чужое сердце – дремучий лес.

Они все втиснулись в открытую гондолу из сплетенных лиан и стеблей. Она была соединена с тросом канатного пути выгнутой лозой и двумя роликами из дерева джадди, вставленными в муфту из криволесной коры. Свитый из прочных прикорневых волокон трос уходил вглубь зелени.

Нисса шагнула в раскачивающуюся кабину гондолы. Она как-то раз уже ездила на ней и знала, что, несмотря на внешний вид, это было отменное средство передвижения. Эффективное, как и все приспособления и устройства созданные Таджуру. И все же, Нисса не могла избавиться от навязчивой мысли, что, какими бы быстрыми ни были гондолы, они также являлись отличными мишенями.

Хиба сидел впереди. Он мог замедлять ход гондолы с помощью ножной педали, но Ниссе начало казаться, что он об этом не знал, и они с бешеным ускорением понеслись сквозь лесные кроны. Ветви хлестали бока гондолы, и ветер свистел в щелях сплетенной лозы. Вскоре Нисса уже видела Белую Чащу – реку, ревущую водопадами в скалах далеко внизу. У нее на мгновение перехватило дыхание, когда она увидела Ондуйского балота, стоящего на задних лапах у реки, пристально наблюдая за ними. Но даже он не мог поймать их на канатном пути.

Нисса поняла, что они приближаются к Сухому Мху, когда Таджуру начали доставать луки и заряжать стрелы. Она закрыла глаза, слушая ветер, свистящий над кончиками ее ушей. Она вдохнула аромат леса, словно вливая древесный сок в свою кровь, чувствуя, как сырая земля вдалеке под ними пульсировала, будто пытаясь подняться ей навстречу.

Вскоре племенное дерево Сухого Мха показалось вдали, возвышаясь даже над самыми высокими деревьями Криволесья. Хиба не замедлил их скорость, и Нисса протянула руку, впитывая энергию, обвивавшую каждое дерево, пронизывающую вес лес. Деревья в Криволесье росли вокруг мановых источников, повторяя уникальными изгибами стволов направление изменчивого манового потока. Установив связь с местной маной, Нисса смогла постепенно снизить скорость гондолы, и, в конечном итоге, плавно остановить ее задолго до стыковочной платформы. Когда она открыла глаза, все эльфы смотрели на нее с недоумением.

– Вы думали, мы ворвемся прямо в гущу этих чудовищ? – сказала она. – Я понимаю, что вы не самые лучшие воины в лесу, но старайтесь не отставать. – Нисса чувствовала их злость, но проигнорировала ее, выглянув за край гондолы. Лесной покров был далеко, по большей части скрытый кустарником и ветвями деревьев. – Приготовились, – произнесла она. Не ожидая ответа – это был не совет племени, за руки никто держаться не собирался – она выпрыгнула из гондолы, мягко приземлившись на ближайшей толстой ветке. Спустя мгновение, эльфы хмуро проследовали за ней. Когда все высадились из гондолы, Нисса повернулась к бойцам. В пятнистом свете леса, ее черно-белый камуфляж идеально сливался с местностью. – Сейчас, – прошептала она. – Вы все почетные Джорага. И как Джорага, мы нападем на врагов неожиданно, и уничтожим их прежде, чем они опомнятся.

Она повернулась и повела отряд вниз по ветке, на следующую, и еще через множество ветвей, пока они не приблизились к племенному дереву. Нисса часто останавливалась, но к своему удивлению ничего не слышала. Наконец, остановился Хиба, его длинное ухо подернулось, и он указал куда-то влево. Прислушавшись, Нисса тоже услышала: особый щелкающий звук и шелест ветвей. Отряд подбирался ближе, звуки становились громче, и вскоре среди деревьев показалось движение.

Эльфы Джорага остановились и вынули небольшие высушенные панцири жуков-скутов, наполненные странной тягучей жижей. Таджуру наблюдали, как они аккуратно обмакнули в них наконечники стрел. Обработав все наконечники, они протянули панцири Таджуру, и те, неуклюже, проделали то же самое со своими стрелами.