Текст книги "Индиана Джонс и Заклятие единорога"

Автор книги: Роб МакГрегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 11. ВЕЛИКОЕ УЩЕЛЬЕ

– Джонс, проснись! Как тебя сюда занесло?

Голос силком выволакивал Инди из глубин сна. Инди не хотел его слышать, не хотел откликаться, но голос не отступал. Проснись… проснись…

– Ладно, ладно, – пробормотал Инди, не открывая глаз. Узнав голос Смитти, он вспомнил… Что он такое вспомнил?…

Сон мало-помалу покидал сознание. Инди промок и окоченел. Во рту пересохло, а веки прямо склеились. Заморгав, Инди протер глаза – на горизонте растекается серое предрассветное марево. Инди подумал, что уснул на улице, и только тут заметил, что лежит на чем-то твердом и блестящем, футах в пяти над землей.

Крыша автомобиля.

– Как меня сюда занесло?

– Именно про это я и спрашиваю, – отозвался Смитти. – Просыпаюсь, гляжу в окно, и никак не разберу, чего это там такое на машине. Думал, зверюга какая. Прям глазам не поверил, как вышел и узрел тебя.

Инди сел и огляделся. Неподалеку стоят две оседланные лошади и одна вьючная, привязанные к стопке каменных плит перед хоганом. Инди уставился на плиты; что-то они напоминают…

– Не понимаю. Даже не догадываюсь, как тут очутился.

– Должно статься, это чего-то было в чае понамешано.

При упоминании о чае Инди содрогнулся, в груди всколыхнулась тошнота. Воспоминания о вчерашнем хлынули с задворков сознания, будто приливная волна, вздымающаяся все выше и выше. Сначала всплыли неясные обрывки, мало-помалу сложившиеся в ясную картину.

– Агуила – орел, – пробормотал Инди.

– Чего-чего? – смерил его странным взглядом Смитти.

Инди еще раз осмотрел плиты песчаника, и на сей раз вспомнил, что там сидел орел.

– Агуила – орел.

– Оно значит, по-мексикански?

Тут Инди осенила очевидная мысль: по-испански «Bguila» означает «орел». Но суть отнюдь не в том. – Он на самом деле орел и меня превратил в орла, – спрыгнув с крыши «Форда», пояснил Инди.

– Ох ты, Боже мой! – захохотал Смитти. – Должно статься, он и правда дал тебе в том чае изрядную дозу чего-то этакого.

Инди хотел было заспорить, но осознал, что ляпнул нечто несообразное. Орел-покровитель – существо, хранящее тебя в бедах – еще куда ни шло; но стать орлом самому и летать над пустыней – это уж ни в какие ворота не лезет.

– Ты что, видел, как он превращается в орла? – поинтересовался Смитти.

– В общем, нет. Просто знал, что это он.

– Пошли, спросим его про это дело насчет орла.

Направляясь к хогану, Инди поежился.

– Может, не стоит его беспокоить?

– С чего бы это? Ты ж хочешь повидать Агуилу в его собственной шкуре, разве нет? – снова засмеялся Смитти и потянул Инди за руку.

Ответа у Инди не нашлось, но по дороге к хогану он не мог отделаться от усиливающихся дурных предчувствий. Сквозь приоткрытую дверь из дома доносился аромат горячих оладий. Смитти сунул голову внутрь.

– Агуила! Ты не против, если мы с другом присоединимся к тебе? – ступив на крыльцо, он развел руками. – Должно статься, опять вышедши.

Они вдвоем обошли дом, и пес, встреченный Инди вчера вечером, увязался следом. Позади дома Инди с удивлением обнаружил среди этого полупустынного пейзажа пастбище и ровный ряд елок. Насколько все здесь выглядит иначе при свете дня! Затем Инди попался на глаза ручей – значит, у Агуилы есть щедрый источник воды, потому-то он и поселился именно здесь.

Смитти еще раз окликнул индейца и снова не получил ответа.

– Странно. Минут пять тому он был здесь. Пошли в дом, перекусим.

– А он не говорил, что уходит? – поинтересовался Инди.

– Упоминал, что хочет побродить по холмам, каких-то травок собрать, но я и думать не думал, что он уйдет так ни с того ни с сего, – пожал плечами Смитти. – Хотя от этого старика никогда не знаешь, чего ждешь.

– Насчет этого я согласен.

Про себя Инди решил, что в доме Агуилы ни крошки в рот не возьмет. Вчера старый знахарь накачал его наркотиками, но больше Инди ничего подобного не позволит.

– Сядь, поешь, – сказал Смитти, впиваясь зубами в кукурузный оладий с пряным мясным соусом.

– Да я, в общем, не голоден. Пожую вяленой говядины из наших припасов.

– Как угодно, но ты многое теряешь, – отозвался Смитти с набитым ртом. – Наверно, орлам подобные харчи не по нутру.

– Ну ладно, мне все это приснилось, – прервал Инди смех старика. – Знаете, какими реальными иной раз кажутся сны?

– Так оно я и подумал, только говорить не хотел. По-моему, мы все не прочь летать по-орлиному.

– Но меня беспокоит, что я не представляю, как очутился на крыше «Форда».

Смитти уминал уже второй оладий.

– Помнится, ты заявил, дескать, не хочу оставаться в хогане, хоть ты тресни. Бьюсь об заклад, заснувши ты на койке, а потом встал посередке ночи.

– Я никогда не был лунатиком. А даже если бы и был – думаю, я бы лег спать на сиденье, а не на крыше.

– Наверно, ты все ж таки летавши во сне, – хмыкнул Смитти.

– Верно.

– Кстати, как твоя голова? Ты про это ни гу-гу.

Инди вдруг сообразил, что боли не осталось и в помине.

– Прошла. Пожалуй, чай сделал свое дело. – И еще кое-что.

– Ну, может статься, наткнемся на Агуилу на обратной дороге, – с этими словами Смитти встал из-за стола.

* * *

Шеннон только-только успел налить себе чашку кофе, как дверь кухни распахнулась, и на пороге показалась Рози. Ее длинную черную косу украшали зеленые ленты.

– Доброе утро. Хорошо ли почивали?

– Как камень, Рози. Полных десять часов. Может, потому что Инди уехал.

– Почему вы так говорите? – пристально взглянула она на Шеннона своими темными индейскими глазами.

– А, сам не знаю. Порой, когда он поблизости, мне кажется, что крыша вот-вот обрушится на нас.

– С ним часто случаются несчастья?

– Злоключения к нему так и липнут. Только не говорите это ему, а то он заявит, что я притягиваю скверных типов.

– Быть может, вы оба тому причиной, когда вместе.

– Нет, навряд ли. Мы ухитряемся влезть в неприятности и поодиночке. Хотите кофе?

Рози отрицательно покачала головой, потом заметила лежащую на столе Библию.

– Вы ее читаете?

– Все время. Ну, не совсем, просто вчера вечером я подыскивал там кое-какие стихи про единорогов.

Закатав рукава своей яркой узорной кофты, Рози принялась мыть раковину.

– В Библии?

– Разумеется. Хотите послушать, что я нашел?

– Ладно. – Взяв метлу, она принялась пометать пол.

Шеннон отхлебнул кофе, нашел закладку и открыл книгу.

– Сейчас поглядим. Четвертая книга Моисеева, глава двадцать четвертая, стих восьмой… «Быстрота единорога у него, пожирает народы, враждебные ему, раздробляет кости их и стрелами разит».

– И что это значит? Вроде бы что-то нехорошее.

– Ну, это случилось давным-давно. – Джек открыл другую страницу и откашлялся. – А вот еще. «Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня». Это Псалтирь, псалом двадцать первый, стих двадцать второй.

– А зачем вы учите эти слова про единорогов?

– Это долгая история. А вот еще. Псалом девяносто один, стих одиннадцатый. «А мой рог Ты возносишь, как рог единорога, и я умащен свежим елеем».

– Не нравится мне это, – обернулась к нему Рози. – Пожалуйста, перестаньте.

– Извините, – Шеннон захлопнул Библию. – Не хотите верить в единорогов – не верьте, я же не настаиваю.

– Эта палица натворила много зла, – вытиравшая стол Рози была явно встревожена. – Лучше бы Мейра напрочь про нее позабыла.

– А вы знаете, что случилось с палицей?

Рози молча кивнула. Шеннон едва верил происходящему.

– И где же она?

– Спрятана. Человек, выкупивший ее из ломбарда – целитель, знахарь. Кое-кто кличет его колдуном, только я видала, как он исцеляет. Он спас жизнь Смитти. Он сказал, что эта палица убивает Смитти, и что я должна убрать ее подальше.

– Смахивает на то, что он хотел заполучить ее сам.

– Нет, Агуила хотел отвести зло.

Джек не понял, что может быть злого в роге единорога, но не придал этому значения.

– А вы сказали Смитти, кто ее купил?

Рози покачала головой.

– Агуила сказал, что ему лучше не говорить, и я сдержала слово.

– А Мейра?

– Она знает.

– Вы ей сказали?

– Агуила сам сказал. Но вряд ли он сообщил, где палица спрятана.

– А где живет этот колдун, то есть целитель?

– Возле ущелья Кейн. Я уверена, что там-то Смитти и профессор Джонс ночевали вчера ночью.

Рози слышала почти все обсуждение похода в Меса-Верде, но не проронила ни слова. Теперь выясняется, что она знает куда больше, чем казалось.

– А не может ли Агуила знать, где искать Мейру?

– Может, но не знает.

– Вы меня совсем запутали, – тряхнул головой Шеннон.

– Порой люди знают многое, но не понимают этого, пока не задашь правильный вопрос.

* * *

Они ехали верхом почти все утро, пока земля не расступилась, будто рассеченная исполинской саблей, и начался спуск в ущелье Кейн. Инди ехал посередке, между Смитти и вьючной лошадью. Тропа вскоре сузилась, превратившись в ленточку, вьющуюся между стеной и отвесным склоном, обрывающимся на сотни футов вниз. Копыта лошадей ступали в опасной близости от края тропы.

– Хорошая работа, Чико, хорошая работа, – Инди похлопал лошадь, только что обогнувшую очередной крутой поворот.

Рассказ Уизерилла о печальной участи лошадей никак не выходил у Инди из головы. Прочитав дневник, он подумал, что отряд был просто пьян – чем же еще объяснить потерю стольких животных? Но теперь Инди понял, что ни один здравомыслящий человек на этом маршруте не возьмет в рот ни капли спиртного. Просто чудо, что в экспедиции Уизерилла не погиб ни один человек. Подумав о Шенноне, не любящем верховой езды, Инди понял, что Джек принял мудрое решение, оставшись дома.

– Как там дела, Инди? – окликнул Смитти.

– Отлично. Впрочем, я рад, что не пил чая Агуилы нынче утром.

– Я же говоривши, что тут придется туговато. Ну, у нас хоть запасная лошадь есть, и то ладно.

– А что вы сказали Агуиле о поездке к Перекрестку?

– Правду. Сказал ему, что дочка пропавши и может быть там, вот и все.

– Он знает Мейру?

– Ага, по-моему, он бывал у нее проводником. Я надеялся, что он видал ее, да только на этот счет не повезло. Так что, сдается, в Перекрестке ее может и не быть.

– Все равно надо проверить, – заметил Инди.

Если Смитти и откликнулся, то Инди этого уже не слыхал. Его лошадь наступила на расшатанный камень, и ее переднее копыто соскользнуло с края тропы. Охваченное паникой животное взвилось на дыбы, выбросив Инди из седла. Ударившись о бок вьючной лошади, он упал на край тропы, но по инерции заскользил дальше. Шляпа слетела с его головы и порхнула в пропасть. Перекатившись пару раз, Инди заскользил вниз. Как он ни упирался каблуками, земля и камни не могли затормозить его падения, градом посыпавшись впереди него.

Наконец, Инди наткнулся на увязший в земле камень и остановился, осознав что был на волосок от гибели. Тонюсенький волосок.

– Инди! Осторожно! – крикнул Смитти.

По крутому склону прямо на Инди вприпрыжку катился валун. Откатившись в сторону, Инди снова заскользил вниз. Впиваясь пальцами в землю, он отчаянно пытался затормозить падение, потом обнял одной рукой другой камень, но не очистил дороги катящемуся валуну.

Инди уже хотел рвануться в сторону, когда валун вдруг развалился надвое. Одна половина вильнула к тому месту, куда Инди едва не метнулся, а вторая помчалась прямо в него. Распластавшись на земле, Инди зажмурился и ощутил, как камень пролетел мимо, лишь царапнув по ягодицам и пяткам. Инди приподнял голову, но тут же втянул ее в плечи, спасаясь от потока мелких камней и комьев земли.

Когда все стихло, Инди нервно передохнул – опять уцелел. Но стоило ему расслабиться, как державший его камень вырвался из земли заскакал к обрыву. Вот и все. Теперь падения не миновать. И опять в последний момент Инди уцепился сгибом локтя за кустик шалфея и замер, не решаясь пошевелиться, не осмеливаясь даже глубоко дышать. Когда пыль осела, Инди все еще висел на сухом кусте, а ноги его болтались над пропастью.

– Инди, держись! Держись! – вопил сверху Смитти.

– Еще бы, – проворчал Инди сквозь стиснутые зубы. – Чего ж не подержаться?

Но тут стали сдавать корни куста, дюйм за дюймом выползая из сухой почвы, подвигая Инди все ближе и ближе к обрыву. Он озирался в поисках какой-нибудь иной опоры, но его окружала лишь сухая земля и шаткие камни. Еще секунд пять, и все кончено.

– Лови!

Футах в пяти правее Инди упала веревка. Смитти послал по ней бегущую волну, пытаясь подбросить кончик поближе к Инди, но веревка лишь задергалась на месте. Инди потянулся к ней, но корни куста не выдержали. Инди рванулся к веревке… И не дотянулся всего на пару дюймов.

* * *

Услышав, как в дверь гостиничного номера грубо застучали кулаком, Уолкотт сразу понял, что это либо блюстители порядка, либо Кальдероне. Еще неизвестно, кто хуже. Конечно, легавые арестуют его, но если сицилиец от беспокойства впадет в гнев, то убьет Уолкотта без малейших колебаний. После перестрелки в Меса-Верде прошло всего полтора дня, и Роланд еще страдал от болей и лихорадки.

Выбравшись из постели, он доковылял до двери и приоткрыл ее на пару дюймов.

– Кто там?

– Почему вы еще здесь? – Кальдероне просунул в щель свою трость, распахнул дверь и вошел в комнату. Дюжие телохранители не отставали от него ни на шаг.

– У меня жар. Мне нужны лекарства.

– Не время валяться в постели. Вы должны найти Мейру и жезл.

Уолкотт зачарованно следил за подергивающейся родинкой на щеке собеседника.

– Ладно. Я найду ее, и если она достала жезл, то он будет у меня. Для начала мне надо найти свою машину. Я оставил ее возле больницы.

– Она дожидается вас на стоянке позади гостиницы, – усмехнулся Кальдероне.

– Спасибо, искренне вам признателен. Если бы полиция заполучила ее и…

– У вас еще есть деньги, которые я вам дал, или вы уже все пропили?

– Нет, они у меня. То есть, в основном. Сейчас отдам.

Итальянец остановил Уолкотта, вытянув трость перед ним.

– Оставьте их себе. Сегодня я уезжаю. Мои люди нуждаются во мне. – Кальдероне кивнул телохранителю, и тот вручил ему продолговатый полированный тиковый футляр. Подняв крышку, Кальдероне продемонстрировал выстеленную красным бархатом внутренность футляра. – Положите жезл сюда и доставите его в Рим.

Подойдя к двери в сопровождении неотступных телохранителей, итальянец на пороге обернулся.

– А если я не дождусь от вас вестей, то пошлю кого-нибудь закончить дело за меня.

Дверь захлопнулась. Прекрасно уразумев, что сицилиец имеет в виду под окончанием дела, Уолкотт ничуть не обрадовался подобному обороту разговора. Дальше ждать нельзя; надо найти Мейру. А единственная ведущая к ней ниточка – это Джонс.

ГЛАВА 12. ТРИ КРУГА

Сидя в небольшой пещерке высоко на стене каньона, Мейра поворошила костерок, на котором разогревались остатки вчерашнего кроличьего жаркого. После того, как Уолкотта ранили, она бежала с тремя оставшимися в живых индейцами-юта, упросив их взять ее с собой в этот отдаленный каньон. Здесь безопаснее – куда безопаснее, чем в Кортесе или Крутом Утесе.

В этом деле наверняка замешан не один Уолкотт. Кто-то снабжает его информацией. Пока не удастся выяснить, кто именно, на безопасность рассчитывать не приходится. Но уходить отсюда все равно придется. До обещанного солнцестояния остался всего один восход – а значит, пора искать Агуилу. Мейра решила тронуться в путь сразу же после еды.

При мысли о солнцестоянии Мейра невольно вспомнила отрывок часто повторяющегося сна, наклонилась и взяла палку. Этот сон повторяется снова и снова, а она неизменно забывает его. Но на сей раз все-таки запомнила. Мейра начертила на земле три круглых символа. Средний немного отличается от боковых, являя собой ряд концентрических окружностей; должно быть, так анасаси обозначали солнце. Остальные два – просто спирали. Мейре доводилось видеть подобные, но значение их трактуется по-разному. Большинство ученых сходятся на том, что они означают некое путешествие. Все три символа как-то связаны с поисками единорожьего рога. На этом знания Мейры заканчивались и начинались догадки.

Напротив нее по ту сторону костра сидел Бен – внук Сэма, убитого бандитами Уолкотта. Мейра указала на рисунок.

– Ты никогда не видел эти символы вместе? – Бен посмотрел на круги и покачал головой. – А что они означают, по-твоему? Я видела их во сне.

– Значит, в твои сны вторгался волк, – отозвался индеец.

Мейра поняла, что он подразумевает особого волка; не животное, а колдуна – индейца, способного преображаться в волков, прочих животных и даже летать. Многие индейцы боятся колдунов, считая, что те могут посредством злых чар навлечь на человека хворь или даже смерть. Странно, что Бен сделал подобное замечание – многие считают Агуилу волком.

Вдруг Бен встрепенулся, будто что-то услышав. Через миг в пещерку вбежали двое других индейцев, возбужденно затараторив по-шошонски, и Бен подскочил.

– В чем дело? – вскинулась Мейра.

– Кто-то идет.

– Кто?

Протиснувшись мимо них, Мейра выбралась из пещеры и, к своему изумлению, увидела невысокого – чуть выше пяти футов ростом – старика-индейца с ниспадающими на плечи седеющими волосами, направляющегося прямо к их хорошо замаскированному убежищу. Это Агуила. Сколько Мейра его знала, этот жилистый старик, давно переваливший за семьдесят, всегда был крепок и не знал усталости. Он на диво грациозно шагал по неровной тропе, словно знал, куда ступить в следующий раз, даже не глядя под ноги.

– Все в порядке, – сказала Мейра. – Я его знаю.

Но юта уже удирали, петляя среди валунов, торопясь поскорее выбраться наверх. Пожав плечами, Мейра двинулась вниз по тропе.

– Я собиралась сегодня отправиться вас искать, – сообщила она, зная по опыту, что искать Агуилу и найти его – совсем разные вещи. – Откуда вам известно, что я здесь?

Его проницательные зеленые глаза буквально сияли. Одних этих глаз достаточно, чтобы подтвердить подозрения, что этот миниатюрный старик – колдун.

– Твой отец и молодой человек разыскивают тебя. Я знал, что найду тебя здесь.

– Значит, они получили мое послание.

– Так твой отец и сказал.

* * *

Инди сорвался вниз, но не успел он подумать, что будет дальше, как ударился подошвами о плоскую поверхность и обнаружил, что сидит на узкой извилине тропы. Падать пришлось не больше пятнадцати футов, но всего в ярде от него скала обрывалась вниз еще на добрых двести футов.

Утерев лицо ладонью, Инди попытался отдышаться. Тело все еще пребывало в состоянии критической готовности, позволяющем ему пережить тяжкие испытания, не отозвавшись немедленной болью. Но осознав, что падение все-таки удалось пережить, Инди принялся мысленно проверять себя на целость. Приступов острых болей вроде бы нигде – значит, ничего не сломано. Удалось отделаться синяками и ссадинами.

Его шляпа повисла на кустике шалфея над краем пропасти чуть ниже тропы. Инди осторожно прополз вперед, ухватил шляпу за поля и сдернул с куста. Потом нахлобучил ее поглубже, и в этот момент взглянул в небо. Мгновение ему казалось, что в вышине парит орел, затем Инди разглядел, что это стервятник, и даже не один.

– Извините, ребята, но команда мусорщиков сегодня не понадобится.

– Боже мой, Инди, ты живой!

Оглянувшись, Инди увидел старика, верхом огибающего поворот тропы на чересчур опасной скорости. Две других лошади трусили следом. Опершись ладонями на стену, Инди встал.

– Немного срезал угол.

– Я-то думал, что ты как есть покойник! – изумленно воззрился на него Смитти.

– Меня успокоить не так-то просто. – Инди взобрался на лошадь, поморщившись, когда рубашка задела свежую ссадину.

Вскоре тропа стала еще теснее. Теперь лошадь не уместилась бы на ней, если бы вдруг решила лечь. Но, к изумлению Инди, старик не покинул седла. Инди уже хотел предложить спешиться, когда лошадь Смитти встала на дыбы, заплясав на узенькой тропке.

– Ну ты, склизкий дьявол! – рыкнул Смитти, но гнев его был направлен отнюдь не на лошадь. Выхватив револьвер, он дважды выстрелил в землю.

Лошади нервно приплясывали; Инди подумал, что они, того и гляди, сорвутся в пропасть, и сильно натянул поводья, стараясь удержать Чико на месте.

– Тпру! Тпру, детка!

– Попал! – крикнул Смитти, понукая лошадь. Та помялась и нерешительно двинулась вперед. Инди ощутил, как насторожилась Чико, увидев обезглавленную шестифутовую змею, безжизненно вытянувшуюся посреди тропы.

– Ничего страшного, детка! Вперед! – Инди никак не мог заставить лошадь переступить через останки гремучей змеи. Наконец, он отцепил от пояса кнут и резким ударом сшиб гадину в пропасть. – Вот! Это тебя устроит?

Лошадь фыркнула и тронулась вперед.

Несмотря на предательский ландшафт и обилие змей, остаток путешествия прошел без приключений. Около полудня, приближаясь к пересечению ущелья Кейн и Великого, они увидели древнее пуэбло анасаси – цель своего странствия. Как и в пещерном селении в Меса-Верде, каменные здания были выстроены под нависающей скалой.

– Мейра! – крикнул Смитти. Голос его, эхом прокатившийся по каньону, словно потревожил священное уединение руин. – Мейра!

Молчание.

Скала, футов на десять нависшая над деревней, частично скрывала дома от взгляда. Ближние дома входами были обращены на восток, а дальние – на юг.

– Ну, если тут кто-то есть, то он наверняка знает о нашем прибытии, – проворчал Инди, недовольный криками Смитти.

– Тут пусто, как я и думал.

– Не стоит сразу сдаваться, – Инди спрыгнул с лошади. – Может, она ушла по воду. А может, покинула деревню, оставив нам записку.

Смитти промолчал, но совершенно явственно огорчился. Пожилой старатель больше ни словом не обмолвился о дочери, но его тревога отпечаталась на лице.

Взбираясь к руинам, Инди тотчас же подпал под очарование молчаливого селения и попытался представить, как выглядела эта деревня, когда в ней царили жизнь и веселье. На мгновение прикрыв глаза, он явственно расслышал радостные выкрики играющих детей, шорох жерновов, которыми женщины перемалывают кукурузные зерна, негромкую беседу мужчин, собирающихся на охоту. Тряхнув головой, Инди обуздал разыгравшееся воображение, сосредоточив мысли вокруг поисков Мейры. На стене виднелись нацарапанные знаки, но не наскальные гравюры, а то самое послание, которое Мейра продиктовала Шеннону: «№ 73 АМЕИ 1920 НКН и БТБХ».

Увидев эту надпись, Инди укрепился в желании выяснить, почему Мейра хотела, чтобы он приехал сюда. Возможно, она намеревалась встретиться с ним здесь, но не добралась – или пока не добралась. Из прочих возможностей разумной представляется лишь одна: здесь спрятан жезл. Но где его искать? Чтобы перерыть эти руины и найти один-единственный предмет, даже спрятанный недавно, потребуется не одна неделя.

– Я зайду сзади и пойду тебе навстречу, – бросил Смитти, скрываясь за стеной.

Инди переходил из комнаты в комнату, бегло осматривая каждую из них. По пути ему попалась открытая кива – ее деревянная кровля давным-давно исчезла, а внутреннее помещение завалило землей. Проходя мимо второй оскверненной кивы, Инди наклонился и вытащил из груды земли и камней глиняный черепок. Под слоем грязи на нем обнаружился узор из перекрещенных черных линий. Бросив черепок обратно в киву, Инди двинулся дальше.

На штукатурке стены виднелся отпечаток ладони. Задержавшись, Инди приложил к нему собственную ладонь, обнаружив, что его пальцы почти на дюйм длиннее. Странно все-таки думать, что человека, оставившего этот отпечаток, нет на свете уже шесть веков. Хоть Инди и пришлось повидать немало руин постарше этих, отпечаток ладони наделил их сверхъестественной человечностью. Он словно говорил всем и каждому, что здесь тоже жили и умирали люди, ничуть не отличавшиеся от всех прочих. Хоть в этой деревне Уизерилл и другие уже проводили раскопки, Инди понял, что проведенное здесь лето помогло бы узнать много нового об этих людях. Может, как-нибудь в другой раз.

Нигде ни малейшего следа недавнего пребывания Мейры – да хоть кого-либо, если на то пошло! Мало-помалу Инди ощутил изнеможение и отчаяние. Если задумка Мейры в том, чтобы он нашел жезл – почему же она не дала более конкретных указаний? Жаль, здесь нет Шеннона, чтобы более подробно порасспросить его о словах Мейры. Должно быть, она все-таки дала какой-нибудь намек, а может, место предполагаемых поисков просто очевидно.

Инди задался вопросом, где тут можно спрятать некий предмет, чтобы другой археолог смог его найти. Над ответом он раздумывал, осматривая кладовочку, совершенно лишенную чего-либо похожего на тайники. Как Инди ни ломал голову, ничего подходящего придумать не мог. И тут ему на ум пришла фраза, сказанная Мейрой Шеннону: «Какая ирония – оказаться пленниками в киве, так близко к нижнему миру».

Нижний мир. Лучшего места для тайника не сыскать. Шеннон думал, что она сменила тему разговора, а на самом деле она давала еще один ключ. Анасаси общались с нижним миром через «сипапу» – небольшое отверстие в полу кивы. Наверно, именно так Мейра и поступила. Вот только виденные Инди кивы почти до краев были заполнены землей вперемешку с камнями.

– Есть успехи? – окликнул его Смитти, ковыляющий навстречу.

Инди отрицательно качнул головой.

– А у вас?

– Я не нашел ни Мейры, если ты об том, ни следов, чтоб она тут была.

– А кивы вам попадались?

– Пара штук.

– Полные земли?

– Одна – да. А дальняя, – Смитти махнул рукой куда-то назад, – довольно чистая.

– Покажите мне ее.

Указанная Смитти кива на самом деле оказалась не столь уж свободной от земли, но очистить ее было бы довольно легко. Инди спустился вниз. Рано утром свет еще попадает сюда, но под вечер киву наполнила тень.

– Смитти, у меня предчувствие на предмет этой кивы. Я хочу найти сипапу.

– Дыру в нижний мир? – Смитти хихикнул. – По-твоему, все ответы запрятаны там?

– Посмотрим.

– Знаешь чего, схожу-ка я за фонарем. Тут тьма тьмущая, а у меня глаза уж не те, что прежде. А после помогу.

Пока Смитти вернулся, возле кивы уже выросла изрядная груда камней. Инди выбрасывал их через плечо, не оборачиваясь.

– Смотри, куда кидаешь, – заворчал Смитти. – Чуть в меня не угодил.

Инди принял зажженный Смитти фонарь и осветил пол в поисках следов сипапу. Изрядную часть камней посредине Инди уже выбросил, и теперь стало видно углубление в полу – но слишком широкое для сипапу.

– Должно быть, это очаг. – Инди двинулся вдоль стены, внимательно глядя под ноги, пока не наткнулся на второе углубление. – Ага, вот она.

– В стене?! По-моему, дыра в подземный мир должна быть в полу.

– Она и есть в полу. Там была вентиляционная шахта, – отозвался Инди, шагая по киве. Потом опустился на колено и потянулся к камню. – Именно здесь мы должны найти…

– Чего там еще? – не вытерпел молчания Смитти.

Инди невольно вспомнил об орлином сне.

– Перо, Смитти, орлиное перо. Нет, ну надо же!

– И что с того?

– Да так, просто вспомнилось кое-что. Впрочем, неважно, – Инди быстро разгреб камни и рыхлую землю под ними. С каждым камнем надежда в его душе разгоралась все сильнее. Потом пальцы наткнулись на что-то мягкое. – Смитти, тут вроде бы кусок брезента! Пока точно не знаю, но наверно мешок.