355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Рита Эстрада » Достойные соперники » Текст книги (страница 7)
Достойные соперники
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 00:06

Текст книги "Достойные соперники"


Автор книги: Рита Эстрада



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Тревога закралась в ее сердце.

– Я должна вернуться и отпустить Линду на обеденный перерыв.

– Нет, не должна, – заметил Блейк, направляясь к одеялу. – Я позвонил Хелен, и она согласилась побыть в магазине весь день. Тебе некуда спешить до утра.

Глаза Кристал округлились.

– Ты рассказал ей о своих планах?

Блейк выглядел таким самодовольным… таким привлекательным.

– Да.

Ей захотелось расцеловать его, но она отстранилась и серьезно посмотрела в его глаза.

– Что именно ты сказал?

– Я сказал, что собираюсь заняться с тобой любовью на столе в конференц-зале и не отпущу до тех пор, пока ты не признаешься, в какой цвет хочешь покрасить потолок.

Она расхохоталась, и Блейк присоединился к ней. Его смех ласкал слух, наполняя ожиданием каждый нерв ее тела. Какой восхитительный смех! Когда он позволял себе смеяться, то издавал самый лучший смех в мире.

– А затем?

– Затем я сказал, что увезу тебя куда-нибудь пообедать и не знаю, когда мы возвратимся. – Теперь она уже не сомневалась в правдивости его слов.

Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его в щеку и прошептала на ухо:

– Спасибо, – затем тихо добавила: – Если не возражаешь, ответь мне, где Мэрилин. Я была бы очень благодарна…

Блейк, передразнивая ее манеры, наклонился и зашептал ей на ухо:

– Мэрилин у дантиста. Телефонные линии переключены на охрану, я уехал на весь день. – Он дотронулся губами до ее нежной щеки. – Так что здесь только мы, красавица.

– Тогда заприте дверь, мистер Райт. – Охваченная странным чувством, не подвластным определению, она не решалась взглянуть на него.

Свет его глаз затмевал солнце, став напряженным и электризующим, а поцелуй растопил последние льдинки в ее сердце и наполнил глаза слезами. Кристал обхватила ладонями его лицо в страхе, что он исчезнет, растворится.

Блейк незаметно направил ее к одеялу, выражая ласками преданность и восхищение. Он мог бы доказать свою любовь разными способами, но на сегодня выбрал один из них…

Позже Кристал с упоением вкушала жареного цыпленка.

– И что ты сказал?

Блейк лежал на боку, подперев голову рукой, и наблюдал за тем, как она разделывается с кусочками пряного мяса.

– Я сказал, что прибуду в Нью-Йорк, в их офис, на девятичасовое совещание в среду. Наши адвокаты вылетают ближайшим рейсом, а их представители уже на местах, затруднений не будет.

Кристал замерла.

– Значит, тебе придется уехать во вторник ночью?

– Завтра ночью, – подтвердил он, протягивая руку к тяжелым локонам, закрывающим ее грудь, словно на картине «Леди Годива». Отбросив пряди назад и окинув взглядом чудесное видение, он застонал.

Кристал не отреагировала на призыв.

– Когда ты вернешься?

– В пятницу днем.

Девушка смотрела на него огромными влажными глазами.

– Я уезжаю домой в субботу утром.

– Разве ты не можешь отложить свой отъезд до понедельника?

Она покачала головой.

– Не могу. Воскресенье очень насыщенный день на курорте. И если я поработаю в выходной, то смогу купить биржевые акции.

Блейк удивленно посмотрел на нее.

– Давай вручу тебе свой капитал, чтобы ты приумножила его.

Он пытался отвлечь ее от грустных мыслей, и она подыграла, хотя в душе знала, что не в силах не думать об отъезде.

– Не могу воспользоваться таким шансом. Что, если я сделаю ошибку, и ты потеряешь свои деньги?

– Зато мы будем в одной упряжке, не так ли? – Блейк откинул прядь золотых волос со второй груди, наклонился и взял в рот трепещущий нежный сосок.

Ее тело содрогнулось, они только что занимались любовью, и она чувствовала удовлетворение, разлившееся по всему телу… пока Блейк не коснулся ее груди. Волшебник ли он, или она жаждет его объятий больше всего в мире? Недосуг рассуждать. Бросив на тарелку остатки цыпленка и отставив ее, Кристал воссоединилась со своим возлюбленным в самом центре рая из надувных шариков.

– Что ты сказал? – спросила она, покрывая его грудь поцелуями.

– Я сказал, что нашел путь к сердцу женщины. – Голос охрип от возбуждения.

Кристал продолжала страстное исследование его тела.

– И что же за путь?

– Запереть красавицу с ее дружком в пустой комнате, забитой до отказа воздушными шариками, накормить острым цыпленком, и ей ничего не останется делать, как броситься в омут любви.

– Ммм, – пробормотала она, нежно покусывая его. – Очень удачный план, как раз по мне.

Удивительный план, и Блейк доказал его необыкновенную привлекательность. Больше никаких мыслей о поездке. Они не желают думать о ней, боль появится завтра.

Они оставались в офисе Блейка до полуночи. Как мед в бочонке портит ложка дегтя, так и смех, царивший в комнате, был с примесью грусти. Они оделись, Кристал старалась не думать о разлуке с Блейком, разлуке на целую неделю, знала, что не должна поддаваться печали, смертельной для нее и для их уже призрачных отношений.

Она застегнула ремень и оглядела комнату: многие шарики полопались в результате веселых любовных игр, и только несколько дюжин продолжали парить в воздухе. Ее сумка раздулась до невероятных размеров от маленьких шоколадок-якорей. Она затихла, старясь подобрать слова, которые смягчили бы боль разлуки, и, как нарочно, ничего не шло на ум.

Блейк приподнял ее голову.

– Поговорите со мной, леди. Что происходит в вашей умненькой головке?

Она прикрыла глаза и улыбнулась.

– Что вы хотите мне сказать, сэр?

Он не был настроен на игру.

– Ты слышала меня, Кристал. Я видел выражение твоего лица, в нем таилось отчаяние. Что происходит?

Кристал прерывисто вздохнула, и воздух мгновенно пропитался печалью. Она прижала руки к его груди. Упоительное ощущение безопасности охватывало ее каждый раз, когда он вот так сжимал ее руки. Быть с ним рядом – значит наполнить свой мир спокойствием и тишиной.

– Я не хочу, чтобы наши отношения закончилось.

– Они не должны закончиться.

Она не сводила с него глаз.

– Ты подарил мне самые чудесные пять недель в моей жизни.

– Даже так? – Блейк улыбнулся.

– Так.

– Лучше, чем твоя первая собака?

– Лучше.

– Лучше, чем твоя первая Барби?

– Лучше.

– Лучше, чем твоя первая машина?

– Почти лучше, – поправила Кристал.

– Я так и думал. Опять я всего лишь второй, подружка невесты. – Он поддразнивал ее нежным взглядом. Образ крупного, сильного мужчины в розовом платье подружки невесты развеселил ее. Кристал не удержалась от смеха, и Блейк присоединился к ней в безудержном веселье. – Прекрасно. Мне удалось рассмешить тебя до слез.

– Как ты догадался?

– Эй, я же Шерлок Холмс. Ну, почти Шерлок Холмс. – Он поцеловал ее в лоб, затем прижался к нежной щеке. – Я бы мог целовать тебя всю жизнь.

– Не из Флагстаффа.

Блейк на минуту запнулся.

– Конечно, нет. Ты права, впрочем, было бы забавно, не так ли?

– Это… – начала Кристал и отвернулась, чтобы достать свой свитер.

– Конец.

Она замерла на полпути.

– Да, мы же оба знали, наш роман не навсегда?

Блейк не пошевелился… не возразил… просто пристально посмотрел.

– Что, если… – начал он. – Что, если ты останешься и поработаешь на свою тетю?

– Я в долгу перед тетей Хелен, но деньги… Она не в силах платить мне зарплату, которую я получаю обычно. Мне нужно вернуться к моей профессии, к инвестициям… – Она в замешательстве остановилась, чуть не сказав «к поискам богатого мужа».

– Останься. Пожалуйста. – Голос Блейка перешел в хриплый шепот. – У нас такие чудесные отношения, Кристал. Останься.

– Я не могу. – Тон ее не вызывал никаких сомнений.

С субботы Кристал погрузилась в мир размышлений, интуитивно догадываясь, что их удивительным отношениям придет конец под страшным прессом ожиданий, ожиданий чуда друг от друга. Каждый из них будет ждать, что другой в угоду любимому изменится, прежде всего Блейк. А ей не дано играть главную роль в его спектакле жизни, она не его идеал. Ему нужна женщина более уравновешенная, ответственная, более спокойная, а не такая неистовая и странная. Не такая независимая…

Нет, она не собирается плакать…

– Блейк, ты особенный, неповторимый, – в конце концов выдавила она. – Разве мы не можем быть друзьями?

Выражение его лица оставалось таким печальным, что наполняло пустотой ее сердце.

– Я сомневаюсь, Кристал Тайнен, но ради своего спасения попытаюсь.

– Спасибо, – прошептала она. – Не грусти, пожалуйста. Я хочу, чтобы каждый раз, вспоминая меня, ты улыбался.

– Думая о тебе, я, возможно, буду видеть тебя обнаженной и поедающей цыпленка. – Он неторопливо улыбнулся и погладил ее по щеке. – И такое видение каждый раз будет вызывать во мне не только улыбку…

Кристалл умолчала о своих желаниях, о своих молитвах. Она уверена, что никогда не забудет…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Теперь Блейк знал правду, деловая командировка открыла ему глаза. Он знал причину своей рассеянности, дела фирмы отступили на второй план, единственное, о чем он думал, – о соблазнительной Кристал, в сердце которой не было ответной страсти.

Блейк любил Кристал.

Он любил ее всем своим существом и терзался одним и тем же вопросом: как убедить свою избранницу в их схожести, хотя на первый взгляд между ними нет ничего общего.

Она такая легкая на подъем, такая непринужденная, танцующая на краю жизни, вовсе не похожая на него. Для него же реальность – узкий прямой коридор. По словам Кристал, он так никогда бы и не познал радость настоящего праздника. Она изменила его жизнь, наполнила его существование весельем, волнением, бросила вызов скуке и унынию.

Что значит его жизнь без Кристал?

Он спешил в аэропорт с надеждой успеть на ранний рейс и прибыть домой утром, но очутился в другом самолете, раздраженный задержкой. Блейк изменил планы, решив забросить в офис документы, а затем направиться к Хелен за поддержкой. Она поможет ему убедить Кристал остаться, она – его козырной туз.

Магазины должны открыться с минуты на минуту. Когда он добрался до торгового центра, на душе скребли кошки. Опустив голову, большими шагами он двигался по направлению к центральному офису. Проходя мимо магазинчика Хелен, он смутно осознал, что произошли некоторые изменения.

Витрина.

Блейк боялся поднять глаза, осознавая, что теряет мужество. Посетители сгрудились перед витриной, закрывая обзор, и народу здесь было гораздо больше, чем в прошлый раз.

Он протиснулся вперед и замер, открыв рот.

Задний план витрины с пола до потолка задрапирован тоннами гофрированного гипюра красного и белого цветов.

Впрочем, вовсе не задний план привлекал взгляды.

На разных уровнях стояли прекрасные чаши, вазы, всевозможные сосуды, являя собой одновременно и рекламу товаров данного магазина, и произведения искусства. Внутри помещался маленький красный вентилятор, распространяющий нежный ветерок на декорации.

Однако и не они притягивали взгляды.

Музыка лилась через стекло, удивительные мелодии романтических вальсов.

И не музыка являлась причиной всеобщего оцепенения.

В центре витрины располагалась выкрашенная в золотой цвет настоящая ветка, шести или семи футов высотой, напоминающая миниатюрное деревце. С каждого сучка, палочки, веточки, украшенные как для Рождества… или Дня святого Валентина, свешивались золотые, серебряные медальки, легко и дерзко танцующие в потоках воздуха. Мгновения хватило, чтобы осознать необычность вращающихся маленьких кружочков. Хихиканье и откровенный смех посетителей отвлекли Блейка, затем он сузил глаза и взглянул внимательнее.

Презервативы. Презервативы разных размеров, форм, цветов.

Под деревцем, обращенная к будущим клиентам, сияла табличка с надписью, выполненной готическим шрифтом, со словами, от которых ему стало тяжело дышать: «Проявите внимание, позаботьтесь о своих любимых.»

Вот от чего невозможно было оторвать взгляд.

Блейк почувствовал, как раздражение медленно сменяется гневом, неподдельным настоящим гневом. Как она посмела выставить напоказ нечто такое… такое… противоречащее правилам! Нечто такое, о чем можно говорить при закрытых дверях. А она подсовывала это под нос покупателям в качестве напоминания, что вовсе недопустимо. Кем, черт возьми, она себя воображает, если смеет вступать в противоречия с администрацией торгового центра? У каждого человека есть свое мнение, но все же не каждый отображает его в витрине!

Молоденькая девушка, стоящая около Блейка, повернулась к своему дружку и шепотом упрекнула:

– Говорила же тебе, а ты даже не позаботился!

– Я не подумал, – так же тихо защищался паренек.

– В том-то все и дело, – фыркнула девушка и пошла прочь. Ее ухажер поплелся за ней.

Совсем неважно, насколько умело выполнена композиция, но Блейк не может разрешить оставить ее. Слишком спорный вопрос, к тому же отдает дурным вкусом.

Тут была вся Кристал, противоречивая, повсюду утверждающая собственные законы, убеждения, дающая другим повод для размышлений. Она смущала его.

В конференц-зале он гордился своей идеей: пространство, заполненное воздушными шариками, но она уже тогда обошла его, и как!

Он увидел нечто красное, отделяющееся от витрины.

Затем появилась Кристал. Ее взгляд упал на ладную мужскую фигуру в толпе, и лицо девушки просияло. Блейк не желал видеть ее знаки внимания. Она искрилась весельем, которое он воспринял словно пощечину своему консерватизму.

– Ты рано вернулся, – сказала Кристал, вставая на цыпочки и целуя его. Блейк уклонился от приветствия: с такой женщиной необходимо сохранять дистанцию, иначе гнев вырвется наружу.

– Я спешил попасть на дополнительный рейс, чтобы побыть с тобой до твоего отъезда.

– Я рада. – Кристал не понимала, что происходит. – Ты уже видел витрину?

Он смотрел на нее во все глаза. Невероятно, господи, она еще и гордитсясвоей экспозицией.

– Это нужно убрать. – Его губы двигались с трудом. – Сейчас же.

Кристал беспомощно подняла на него глаза.

– Убрать? Убрать куда? – Девушка скользнула взглядом по толпе перед стеклом, по покупателям, входящим в магазин. – Почему?

– Интерьер не вписывается в политику торгового центра. Избавься от него. Немедленно.

Внезапно ее озарило, поза и взгляд изменились.

– Не вписывается в политику центра? – едва слышно произнесла она. – Признаю, сделано немного рискованно, но никто не в обиде.

– Такое оформление оскорбляет меня. Убери все сейчас же. В твоем распоряжении час.

Кристал напряглась, словно натянутая струна, решительно подбоченясь.

– Я получила кучу комплиментов от продавцов, все хотят, чтобы я создала нечто подобное в их витринах… а ты говоришь, что моя композиция оскорбляет тебя и ее надо убрать?

– Да. Теперь же. – Кровь бросилась ему в лицо, но остановиться он уже не мог. Как она посмела выставлять напоказ свою сексуальность? Почему не может скрыть ее внутри, как делают остальные люди? – Я настаиваю, Кристал.

– Витрина выглядит так уже три дня, Блейк. – Девушка скрестила руки на груди. – И ничего, кроме похвалы. Если ты хочешь, чтобы я изменила интерьер, тебе придется подождать, пока я вернусь. Не собираюсь заниматься уборкой сейчас.

Он не мог сдерживаться, слова, не терпящие возражений, изливались, словно лава.

– Я хочу, чтобы витрина была убрана к концу рабочего дня. Она отвратительна.

– Неправда. – Глаза Кристал превратились в узкие щелки, теперь в ней тоже клокотало негодование. – Все новое отвращает ваш узкий ум, мистер Райт. Вырастите из детсада. Заниматься любовью в День святого Валентина – это правда жизни. – Она развернулась и пулей влетела в магазин.

Ругая себя на чем свет стоит, Блейк наблюдал за ней через дверной проем. Она улыбнулась покупателю, который остановил ее и забросал вопросами, а потом исчезла.

Внизу живота возникла острая боль. Он все испортил. Он мог бы поступить по-другому, но как?

Кристал уезжала на день раньше. Если Блейк не хочет провести с ней последние дни, она с чистой совестью может послать к дьяволу… ммм Флагстафф. Тетя Хелен везла молчаливую племянницу в аэропорт. Гипс сняли четыре дня назад, и она еще побаивалась пользоваться рукой. Доктор настаивал на выполнении маленьких упражнений: тянуться за предметами, писать, поднимать руку над головой и расчесывать волосы. Вместо того чтобы следовать медицинским рекомендациям, тетушка продолжала оберегать руку. Управление машиной послужит ей хорошей тренировкой. Хелен всегда чувствовала себя свободно в машине.

Они ехали молча. Кристал читала мелькающие надписи – хорошее занятие, чтобы отвлечься от мыслей о Блейке.

– Если бы Блейк располагал временем, он обязательно бы приехал. – Голос пожилой женщины нарушил молчание. – Он любит тебя, Кристал. Ему просто необходимо привыкнуть к тебе.

– Теперь в его распоряжении уйма времени. Не хочу видеть его снова.

– Вот почему ты уезжаешь так рано? Никакой босс тебя не вызывает, ты просто не хочешь встречаться с Блейком.

Кристал вздохнула.

– Прости, тетя Хелен, но нет смысла перекраивать наши отношения. Блейк не умеет контролировать свои эмоции, свой характер, а я не его мама или учительница.

– Мы все находимся в таких условиях, дорогая, ты передаешь свой опыт ему и учишься у него.

– Я знаю.

– Я думала… – начала Хелен.

Слезы, непрошеные гости, затуманили глаза Кристал, но она не позволила им хлынуть наружу, отвлекая себя чтением очередной рекламы за окном.

– Я знаю.

– Тогда почему…

– Потому что последний инцидент еще раз подтвердил, что Блейк не тот мужчина, который нужен мне для счастья.

– Милая, ты ошибаешься, – твердо заметила тетя. – Я знаю твои жизненные планы, мы их уже обсуждали. Однако ты должна быть более гибкой, Кристал, цели могут измениться, когда меняются обстоятельства. Дорогая, Блейк очень подходит тебе, а ты ему.

– Возможно, и так, если бы он не был ханжой. Я не могу смотреть на его пуританские замашки сквозь пальцы. – Кристал открыто посмотрела в лицо тети. – Тебе тоже витрина показалась неприличной?

– Нет, конечно, нет. Если бы я так думала, то не позволила бы тебе оформить ее таким образом.

– Ну вот. Однако недоразумение с витриной наглядно продемонстрировало, почему мы не можем быть вместе, у нас разные характеры.

– Я в растерянности, милая, так же, как и ты. – Хелен старалась утешить племянницу.

В душе Кристал царила полная сумятица, то становилось жарко, то бросало в холод.

– Что бы случилось, если бы я пошла на поводу у своих эмоций? Я бы потеряла мечту, которую лелеяла на протяжении всей жизни, и ради чего? – Она сама отвечала на свой вопрос. – Когда будут приходить счета за стоматологическое обслуживание, футбольные матчи, костюмы, форму, научится ли Блейк реагировать на них спокойно? Будет ли он великодушным тогда? Сможет ли он общаться с детьми? Будет ли у него достаточно денег, чтобы я не работала, а занималась домашним хозяйством и нашей семьей?

– Ты уже отказалась выйти за него замуж, так как он не сумеет наладить контакт с будущими детьми. – Хелен попробовала пошутить. – Важная часть жизненного триумфа – найти достойное объяснение, милая.

Кристал едва удалось сдержать свое раздражение, и тетя почувствовала ее настроение.

– Поскольку речь не идет о браке, я не рассматриваю его кандидатуру в качестве мужа. И поскольку у меня нет больше времени, нечего и говорить о Блейке Райте. – Кристал осознала, как резко звучат ее слова.

Однако Хелен упорно продолжала:

– Ты любишь его.

Кристал не могла отрицать очевидного, но ситуацию не изменишь.

– Да.

– Тогда почему…

– Нет.

Хелен вздохнула.

– Я люблю тебя, моя дорогая, но ты такая упрямая. Мы никогда не говорили о слепой любви твоей матери к деньгам, а она была почти такой же сильной, как любовь к твоему отцу. Сейчас ты ведешь себя так же непреклонно, как твоя мать, когда она решила выйти замуж за твоего отца.

Тетя Хелен никогда не упоминала о своей сестре, о ее жизни с мужем. Маленькой Кристал не могла говорить о родителях, не разрыдавшись, и со временем игнорировать эту тему стало лучшим выходом для них обеих. Семья ее матери никогда не любила отца, а Кристал его обожала.

– О чем ты говоришь? – осторожно поинтересовалась девушка. Шанс обсудить проблему родителей мог оказаться первым и последним.

– Казалось, твоя мать ничего никогда так страстно не желала, как стать женой Билла. Наш отец был злым человеком. – Хелен усмехнулась, сочтя воспоминания забавными. – Билл носил кожаный жилет на голое тело и делал ошибки в речи. В его голове не укладывалось, зачем использовать все грамматические правила.

Кристал застыла от изумления. Ее отец? Они говорят об одном и том же человеке?

Отец работал менеджером розничной торговли в отделении одного из универмагов среднего класса. Он носил костюмы и белые рубашки и, засучив рукава, работал в офисе, реализуя товары. Как ей довелось слышать, его рвение впечатляло многих, только не семью жены.

–  Мойпапа?

– Точно. – Хелен продолжала улыбаться, заворачивая на широкую трассу, в сторону аэропорта. – Но он изменил свою жизнь в угоду женщине своей мечты. Когда твоя мать сообщила ему о том, что ждет ребенка, его честолюбие выросло, словно по мановению волшебной палочки, его карьера буквально за один шаг продвинулась от обычного клерка до менеджера.

– Я совсем не знаю людей, о которых ты говоришь. – Кристал хорошо помнила, что родные ее матери всегда осуждали отца, якобы не замечая присутствия маленькой девочки, и ничего лестного в их словах не звучало. – По крайней мере, мужчин из нашей семьи. Кроме того, мне казалось, ты не любила папу.

– Только когда он начал меняться. Я просила его оставаться собой. – Тетя Хелен продолжала говорить, сознавая всю важность их беседы. – Каждый, кто знал Билла до свадьбы, поражался перемене в нем. Все, кроме его тестя, твоего дедушки, который всегда скептически относился к карьере зятя, потому что не видел, как далеко тот шагнул.

Дедушка. В памяти всплыли замечания старика, раз в три месяца мать навещала своих родителей и после таких визитов дом наполнялся упреками и причитаниями. Как горько должно было быть ее отцу, когда его постоянно выставляли слабаком перед женой и дочерью… и все из-за того, что он не мог заработать достаточно денег. Отец его жены постоянно ворчал, что он не подходит его дочери, чем бы он ни занимался.

– Я кое-что припоминаю, – согласилась Кристал.

– Тогда ты, наверно, помнишь, твой отец говорил, что если они когда-нибудь будут жить по средствам, то станут действительно богатыми людьми. На самом деле, не он зарабатывал мало денег, а они тратили слишком много. – Хелен рассмеялась. – Бедный Билл. Он шел по правильному пути, только никто не смог его оценить, особенно тесть.

Кристал погрузилась в молчание, не желая показывать тете, насколько рассказ задел ее за живое, и все-таки главной проблемой в семье были деньги, они являлись причиной раздоров и ссор, продолжающихся день и ночь. Ничто не менялось, да и сама Кристал неравнодушна к деньгам, к тому, какой мир они могли открыть для нее, если бы она имела их в годы учебы. Их отсутствие побудило ее оставить образование, но она выжила.

Девушка произнесла единственную фразу, которая способна остановить сомнения, отчаяние… и страх:

– Я не могу.

– Конечно, трудно принять верное решение. Я бы никогда не стала учить тебя жизни, но я очень сильно тебя люблю. – Хелен затормозила около обочины недалеко от входа в зону аэропорта. – Кроме того, я не могу отвечать за твое счастье. Я могу только надеяться на лучшее и говорю то, что думаю. Я верю, ты сделаешь правильный выбор.

Кристал поцеловала ее в щеку. Слезы в глазах стояли, но не проливались, ситуация находилась под контролем.

– Не могу выразить вслух слова благодарности за то, что ты сделала для меня, но они всегда в моем сердце, и я произношу их каждый день. – Ее голос стал низким от волнения. – Я знаю, ты защищаешь мои интересы, но… – Она замялась, подыскивая нужное слово.

Ее тетя высказала мысль за нее:

– В этот раз ты решила показать характер, а не следовать зову сердца.

Кристал не отреагировала на замечание.

– Я знаю свой путь.

– Ты ошибаешься.

Слезы жгли ей глаза, и ужасная ноющая пустота закралась в сердце. Кристал хотела защитить свое решение, но и место и время настолько не располагали к душевным беседам, что ей никак не удавалось сосредоточиться.

– Только ты и родители, каковых у меня нет, имеют право поучать меня.

– Моя сестра была чудесной женщиной, и я любила ее. Но я не слепая, Кристал. Когда дело касалось твоего отца, она глупела на глазах.

Кристал почувствовала, как на глаза опять наворачиваются слезы.

– Пожалуйста. Перестань, ну, пожалуйста. – В голосе послышалась мольба.

Вздох тети Хелен эхом отразился от стен машины, как будто их не окружал гул дороги.

– Больше не буду, Кристал, но, думаю, ты упускаешь лучший шанс, который когда-либо имела в своей жизни. Однако я не могу вмешиваться, я только высказываю свое мнение. – Она обняла племянницу. – Я люблю тебя всем сердцем, как если бы ты была моей собственной дочерью. Я молюсь, чтобы ты осознала свои ошибки и смогла бы их исправить.

Кристал держалась стойко. Она должна собрать все мужество, иначе может сломаться прямо здесь, перед тетей.

– Я приняла правильное решение, – сказала девушка, делая протестующий жест. – Со мной все будет в порядке. – Она выдавила из себя улыбку, еще раз поцеловала тетю. – Я позвоню, когда доберусь до дома, и буду присылать весточку раз в неделю, обещаю.

Кристал вышла из машины, забрала чемодан с заднего сиденья и направилась к дверям вокзала.

Ноги налились свинцовой тяжестью. Слезы, которые она доселе силилась удержать, теперь не поддавались контролю, они тихо струились по щекам и капали на свитер.

Служащий аэропорта окинул ее удивленным взглядом, но, слава богу, промолчал. Весь путь до Альбукерке, час лету, Кристал тихо сидела, уставившись в окно, сожалея, что мечты не совпадают с реальностью.

Если бы желания были лошадьми, тогда попрошайки стали бы наездниками, так осторожно возражал ее отец матери, когда та изводила его своими придирками, спровоцированная дедом Кристал. Тонкое замечание отца засело у Кристал в мозгах, как и множественные комментарии дедушки, касающиеся денег. Первый раз за всю жизнь она осознала: ее трепетное отношение к деньгам уходит корнями в глубокое детство, тетя Хелен просто приоткрыла завесу.

И все-таки ей необходимо выбрать то, что сделает ее счастливой.

Образ улыбающегося, соблазнительного Блейка возник в памяти, и она оттолкнула его прочь.

Пройдет несколько недель, и она сумеет справиться с тревогами и переживаниями. Кто знает, может она еще увидит свой роман с Блейком с другой стороны – увлекательное приключение, и ничего больше.

Кристал наблюдала, как самолет приземлился, затем спустилась по трапу и направилась к выходу. На мгновение ей показалось, что она увидела Блейка, радушно встречающего ее за стеклянными дверями аэропорта.

Очевидно, все еще хуже, чем она себе представляла.

Ох, уж эти слезы… они опять навернулись на глаза.

Следующие дни – одна ноющая тоска. Кристал не могла думать о работе, творческий порыв, захвативший ее во время украшения витрины, прошел, и она скучала по созидательному веселью.

И она скучала по Блейку. Он был смешным, интересным, загадочным, чувственным, как мечта, всегда недостижимая и манящая. Он был ее возлюбленным. Во Флагстаффе рядом с ним она чувствовала себя счастливой, а теперь в разлуке терзалась страхами. Ей приходилось время от времени напоминать себе о той неприятной сцене у витрины. Его взгляд, как ей хотелось стереть тот взгляд из памяти… он разбивал ей сердце. Сама мысль о жизни под одной крышей с мужчиной, который будет давить на тебя своим гневом, вызывала отрезвляющий холод.

Однако, несмотря на горькие мысли, ей пришлось признать: она любит Блейка Райта всем сердцем и душой.

Кристал знала, что должна выкинуть его из головы, иначе никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. Каждый раз при знакомстве с новым мужчиной тот будет казаться не таким милым, не таким сексуальным, не таким красивым и не таким забавным или любящим, как Блейк. И вовсе не важно, есть у него миллион долларов или больше, он – не Блейк.

Сердце и разум Кристал метались и не находили себе покоя. В какой-то момент она приказывала себе забыть Блейка, а в следующую секунду уже рыдала от грусти и одиночества.

С невыплаканными слезами и с решимостью в сердце она пришла на работу. День святого Валентина! Кристал представила на мгновение, как могла бы провести его с Блейком.

– Три записи, – предупредила Тим, менеджер курорта, когда она вошла в офис и положила сумочку в ящик. – Один парень уже в твоем кабинете.

– Спасибо. – Кристал расписалась в журнале. – Тридцатиминутный или часовой? – нахмурившись, спросила она.

– Он заказал массаж на два часа.

– Должно быть, обжора.

– Вряд ли, он неплохо выглядит. – Тим помахала списком перед ней. – После него еще двое.

– Увидимся через два часа. – Кристал решила пребывать в состоянии бодрой агрессивности. Двухчасовой массаж означал, что кому-то потребовались все ее навыки, и если она сделает его неправильно, ее собственные мышцы будут болеть.

Она вошла в массажный кабинет. В комнате царил полумрак, тлели две ароматические свечи, наполняя помещение запахом лаванды и ванили – ее любимое сочетание. Звучала музыка. Самое начало «Болеро» Равеля. Мелодия кружила по комнате, словно в медленном танце любви. Кристал предпочла бы другую музыку, любую другую. Не слишком… чувственную. Она заскрежетала зубами. Конечно, музыка будет продолжаться, все – для комфорта клиентов.

Клиент лежал на животе, уткнувшись головой в сложенные перед ним руки. Он, очевидно, занимался в тренажерном зале; его мышцы были рельефными, но не слишком. Кристал не могла разглядеть лица, но его спина была такой красивой такой знакомой.

Звуки мелодии немного усилились.

– Блейк? – Голос превратился в шепот.

Молчание.

– Блейк? – Голос стал нежнее.

Молчание.

– Блейк? – Голос окреп.

Опять молчание.

Сердцебиение участилось, отдаваясь в ушах и перекликаясь с музыкой. Она полюбила его навсегда, узнав за такое короткое время и уже успев стать несчастной в разлуке с ним.

Она потянулась к его спине, пальцы почувствовали прохладу кожи. Блейк. Кристал закрыла глаза, рука скользила по плечам, ощущая мускулы, по бокам, по позвоночнику. Хотя лицо клиента было скрыто, Кристал не сомневалась, что перед ней Блейк. Мужчина на столе отказывался говорить.

– Хорошо, – начала она и потянулась за эвкалиптовым маслом. – Если ты Блейк и ты заплатил за два часа, я могла бы кое-что добавить, как-никак, выгодный клиент. (Его спина приподнялась и опустилась. Он смеется?)

– Так, если вы не Блейк Райт, я продолжу, как обычно, – проворковала девушка. – Как правило, я начинаю с груди и перехожу к спине, сегодня будет наоборот. – Кристал вылила в ладонь масло и растерла руки, согревая жидкость. Уже через мгновение медленными движениями она массировала икроножную мышцу. Большие пальцы рук разминали ступню, пока он не застонал. Почему-то его стон не звучал умиротворенно. Музыка Равеля раздавалась где-то в глубине, Кристал начала поглаживать пальцы ног, каждый в отдельности, мужчина опять застонал. – Если бы вы были Блейком Райтом, я бы сказала вам, как сильно я скучала, особенно с момента моего отъезда. – Пальцы разминали подъем. Музыка зазвучала громче. Он снова издал протяжный звук, в котором было страдание. Дьявольская улыбка тронула губы девушки. Им не быть вместе, но как чертовски приятно снова коснуться его кожи! – По меньшей мере, вы могли бы позвонить и сказать «привет». – (Еще один стон). – Поговорить о погоде… – (Стон). – …или сказать, остаемся мы друзьями или нет!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю