Текст книги "Полуночный трубадур"
Автор книги: Ришар Бессьер
Соавторы: Анри Рюэллан,Морис Лима
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)
Эрик часто купался в реке, поэтому был немало удивлен, когда прекрасная подруга пригласила его искупаться в этой узкой, блистающей чистотой кабине. Эрик, разумеется, не знал ее названия, так как в его эпоху их еще не придумали, но он полностью доверял своим хозяевам.
Скоро на его голову посыпался теплый дождь, потом ручьем полился по всему телу. Вода была нежной, теплой, благоухающей; она навевала негу, и Эрик, закрыв глаза, полностью отдался этому наслаждению, вызывая в памяти перламутровое тело Иоланы, которая теперь была так далека от него.
Эти ощущения и мысли, соединившись, очень скоро пробудили его мужское начало. Эрик потешался при мысли, что в соседней кабине брат Алоизиус, наверное, испытывает то же самое и приходит в ужас, думая, что это дьявол вселился в его тщедушный организм.
Снова послышался приветливый голос молодой женщины в блестящем костюме.
Действительно послышался? Или это опять передача мыслей?
Но фраза прозвучала совершенно ясно:
– Все нормально, Эрик… сейчас ты высохнешь!
Эрик все еще чувствовал на своем теле ласковые и такие приятные струи воды, но вот подул легкий ветерок, идущий, казалось, со всех сторон этой тесной кабины. Ветерок был нежный и успокаивающий. И скоро Эрик совершенно обсох. Мягкая занавеска отодвинулась, и он выбрался из кабины. Из соседней кабины вытаскивали совершенно ошеломленного Алоизиуса.
Друзья Эрика приблизились к нему; теперь, казалось, говорил мужчина:
– Пошли. Сейчас тебя осмотрят наши врачи. Необходимо выяснить, не пострадал ли ты во время путешествия и не осталось ли следов пыток… Знай, что теперь мы уже далеко от планеты Земля, где ты родился и где мы впервые вошли с тобой в контакт, помнишь?
Эрик испытывал искреннюю симпатию к этим странным людям, но, несмотря на эйфорию, которую не мог не чувствовать, он все время вспоминал ту, которую любил. Обеспокоенный тем, что удаляется от родной планеты и, может быть, навсегда, он поспешно спросил:
– Далеко от Земли?.. Я не знаю, как выразить вам свою благодарность за то, что вы вырвали меня из рук палачей, но… там остались мой отец, моя мать и…
В его сознании раздался голос женщины:
– И прекрасная Иолана, любимая племянница Кревкера, не так ли?
Он слабо улыбнулся, довольный тем, что его правильно поняли.
– Не волнуйся, Эрик. Когда придет время, ты снова вернешься к тем, кого любишь… А теперь идем!
Они пошли вперед; за ними тащился дрожащий Алоизиус, умирая от страха между своими телохранителями, металлическими демонами с тремя глазами, которые повергали его в ужас каждый раз, когда направляли на него эти красные светящиеся шары.
Но как только они вошли в следующий зал, Алоизиус принялся вопить так, как никогда раньше. В том же освещении, исходившем от стен, можно было видеть множество различных фантастических приборов: стеклянные колбы на металлических подставках, от которых шли непонятные провода, лампы переменной частоты, большие белые столы, отделанные сверкающей сталью; все это обслуживали люди в блестящей одежде, которая, вероятно, была формой здешних обитателей; им ассистировали неизменные циклопы-демоны. Откуда-то доносился ровный, непрерывный гул, который Эрик, естественно, никак не мог объяснить.
– Камера пыток!.. Камера пыток!
Алоизиус рухнул на колени, умоляя пощадить его. Эрик не мог удержаться, чтобы не взглянуть на него с отвращением. Он вспомнил этого инквизитора, когда тот допрашивая его в полутемном зале с низким потолком, освещенном лишь несколькими факелами, да жаровней, где палачи раскаляли докрасна свое железо.
“Друзья” Эрика поместили его между двумя прозрачными пластинами. Напротив точно так же усадили дрожащего монаха. В зале погас свет, и на пластине сидящего напротив Алоизиуса Эрик вдруг увидел изображение темной пульсирующей массы. Так как кроме поэзии и мифологии он изучал немного еще и медицину, то сразу понял, что это – внутренности человеческого тела. Тела Алоизиуса.
Он различал форму скелета, неистово бьющееся сердце (он даже удивился, что у инквизитора оно есть) и другие неизвестные ему органы.
Обследование было совершенно безболезненным. Незнакомцы, склонившись над пластинами, обсуждали что-то на непонятном Эрику языке – это, видимо, был язык Тераклы.
Наконец снова вспыхнул свет, затем им принесли такую же одежду, как у “друзей”. Эрику костюм пришелся впору, он чувствовал себя в нем очень удобно, а вот тощий Алоизиус болтался в нем, как в мешке.
Эрику объяснили результаты обследования. У него обнаружили остаточные следы удушья, что было вполне естественно после того, как он задыхался в дыму костра. Скорее всего, он умер бы именно от удушья, а не от прямого воздействия огня, если бы вовремя не появился летающий шар, на борту которого он несся теперь к незнакомой планете под названием Теракла.
Теперь Эрик засыпал своих новых друзей вопросами, на которые ему охотно отвечали. Говорили каждый на своем языке, но в сознании Эрика каким-то образом мгновенно осуществлялся перевод, как, впрочем, и в сознании Алоизиуса, хотя тот едва ли слышал, настолько был перепуган.
Иногда трубадур никак не мог понять, о чем идет речь, так как новые для него слова и понятия были еще неизвестны в том веке, в котором он родился. В этом случае, чтобы усилить восприятие, его собеседники переходили на мысленный диалог, и Эрик сразу же ощущал большую разницу. Небольшое усилие и мысль передавалась непосредственно от мозга-передатчика в его сознание. Это была доведенная до совершенства телепатия – обычное явление передачи волн на расстояние.
На Земле в тринадцатом веке еще не знали о существовании волн, но на Теракле это уже было известно. Впрочем, телепатия, это естественное и вечное явление, применялась на Земле с давних пор как раз теми, кого причисляли к колдунам, некромантам, магам, волшебникам и другим любимым приспешникам дьявола.
Теперь Эрик знал, что его нового знакомого зовут Пиил, а красавицу, которая так старалась ему помочь – Одд. Странное имя для женщины. Впрочем, какая разница! Это нисколько не умаляло ни ее красоты, ни ее обаяния.
Землян пригласили к столу. Алоизиусу пришлось сесть напротив юноши. Эрику было интересно узнать, чем же их будут угощать. Ему подали чашу, наполненную эликсиром изумрудного цвета. Но едва Эрик успел поднести ее к губам, как раздался сигнал тревоги.
По сигналу тревоги люди с Тераклы разом вскочили на ноги, и в это время откуда-то появился странный, режущий уши звук. Это был вибрирующий, дрожащий, угнетающий звук, какого Эрик никогда не слышал. Алоизиус решил, что слышит колокол какой-то сатанинской мессы. Вокруг них все куда-то бежали. Было ясно, что корабль готовится к бою.
Эрик плохо понимал, что происходит, но сообразил, что их атаковали, и, естественно, тут же бросился к одному из круглых окон, чтобы посмотреть в пространство, называемое на Земле небом.
То, что он увидел, его ошеломило. Что это – видение? Такое может привидеться только во сне. Что же это может быть? Юному трубадуру и так было довольно трудно привыкнуть к мысли, что он мчится в бесконечном пространстве на борту летающего шара, как он его окрестил, а теперь он видел нечто, еще более необычное.
Может быть, это корабль?
Предмет, увиденный им, больше напоминал огромную рыбину серебристого цвета. Действительно, очень похоже, по крайней мере, такая же удлиненная форма с утолщением в середине. По бокам этой “рыбы” сверкало множество огней, если только это не была ее светящаяся чешуя.
Выходит, этот монстр произвел такое волнение на борту летающего шара и заставил его друзей готовиться к обороне? Даже не представляя себе истинную природу этого угрожающего объекта, Эрик уже был готов сражаться вместе со своими друзьями, но довольно быстро сообразил, что перед ними необычный противник.
Медленно двигаясь на фоне звезд, гигантская рыбина испускала в сторону шара разноцветные раскаленные лучи, напоминающие титанические стрелы огромной длины и необычайно ослепительной яркости.
Эрик заметил, что Пиил и его спутники тоже перешли к активным действиям и отчаянно защищаются. Совсем рядом, видимо, из корпуса летающего шара, вылетали такие же стрелы, но уже в направлении корабля-рыбы.
В течение некоторого времени, показавшегося Эрику целой вечностью, происходил обмен выстрелами, и скоро ему почудилось, что шар получил повреждение – пошла сильная вибрация по всему корпусу.
Алоизиус сидел рядом. Весь во власти своих суеверий, не в силах понять истинные масштабы космического пространства, он впал в полное отупение и уже ни на что не реагировал. Эрик жадно смотрел в круглое окно, прижавшись носом к стеклу. Страшная картина космической битвы одновременно была захватывающей, завораживающей, и романтический ум любовника Иоланы пытался вникнуть во все тонкости звездной дуэли, потому что это была именно дуэль.
Он инстинктивно сжал кулаки, когда увидел, как вылетающие из корабля его друзей ослепительные стрелы настигли, наконец, вражеский корабль. Место попадания озарилось вспышками. Было очевидно, что корабль-рыба понес значительный урон. Но и летающий шар, к. несчастью, тоже был серьезно поврежден.
Эрик заметил, что больше не слышит того непрерывного гула, который он чувствовал при пробуждении после ночи, отделяющей его от страшных минут на костре. Кроме того, он испытывал теперь легкое головокружение от того, что качался пол. Ему показалось, что летающий шар раскачивается и вибрирует. Видимо, из-за полученных повреждений. В голову пришла странная мысль: “А мы не утонем?” Для него были неразрывны родственные понятия “корабль – океан”. Да и трудно юноше тринадцатого века понять, что такое межзвездная навигация.
Разумеется, они не утонули, но пол внезапно резко накренился. Эрик перелетел через всю комнату, пытаясь по пути ухватиться за что-нибудь. Алоизиус, все еще в полном оцепенении, съехал по наклонному полу назад и сильно ударился о противоположную стену. Но Эрик все же сумел избежать удара, вовремя вцепившись в какой-то металлический рычаг, назначения которого он, естественно, не знал. Вылетел сноп искр, приведший землян в еще большее смятение. Но если Алоизиус снова принялся за свои стоны и молитвы, то Эрик делал все возможное, чтобы вновь приблизиться к окну. Любопытство брало верх, и он хотел узнать, как будут разворачиваться события дальше.
Наконец он добрался до окна и, выглянув, увидел, как после очередного обмена сверкающими стрелами корабль противника решил применить новую тактику. От бортов корабля-рыбы отделились светящиеся точки, ставшие мгновением позже похожими на огненные пузыри, и эти огни, вместо стрел, понеслись к летающему шару.
У Эрика было ощущение, будто он попал в одну из тех сказок, которые, бывало, сам придумывал, перекладывал на незатейливые стихи и распевал под простую и чистую мелодию, аккомпанируя себе на цитре.
В действительности же вся эта феерическая картина была угрожающей, и трубадур прекрасно понимал, что кораблю его друзей грозит опасность. Особенно теперь, когда вместо стрел появились сверкающие точки. Он видел, как они перемещаются в космическом, или, как он его называл, небесном пространстве, двигаясь точно по направлению к шару. Припав к круглому окну, Эрик сначала решил, что это огромные птицы, так как их распластанные конечности и в самом деле были очень похожи на крылья.
Алоизиус был безучастен ко всему происходящему. Пол все время качался. Эрик снова потерял равновесие, но успел заметить, что корабль в форме рыбы, выпустив эти непонятные предметы, перестал испускать огненные стрелы.
Из корабля его друзей продолжали вылетать сверкающие лучи, но они, казалось, не приносили особого вреда странным существам, которые продолжали приближаться.
По мере того, как расстояние между ними и летающим шаром уменьшалось, у Эрика появилась возможность рассмотреть их.
Блестящие точки, огненные шары, огненные птицы…
Огненные люди!
Пораженный этим видением, трубадур подумал, что все его сказки и все другие небылицы, которые во всех уголках Франции рассказывали его друзья-сказители, могут иметь вполне реальное воплощение. Ведь эти существа, тела которых представляли собой пылающие красные облака, на самом деле существовали и теперь неслись к летающему шару. Именно по ним вели огонь друзья Эрика, что так удачно спасли его от инквизиторского костра.
Сейчас он видел их очень хорошо, мог даже рассмотреть детали. Да, на этот раз Алоизиус мог бы, пожалуй, торжествовать победу. Если только демоны существуют, в аду или в другом месте, они должны выглядеть точно как эти существа.
По очертаниям тела они напоминали людей, но их фигуры были какие-то расплывчатые, особенно по краям, и Эрику показалось сначала, что они прозрачные. Действительно, эти странные тела, казалось, состояли из какой-то неосязаемой, неопределенной материи, похожей на клубящийся огонь… Как будто невидимая уверенная рука создала из магмы человеческие фигуры.
Они были уже совсем близко, и у Эрика создалось впечатление, что они сейчас врежутся в корпус летающего шара. Стрельба прекратилась; в отсеках корабля раздавались странные, незнакомые голоса. Через небольшие круглые отверстия, забранные решетками, Эрик мог видеть своих друзей, которые о чем-то совещались на незнакомом языке. Разговор, по всей видимости, велся на языке Тераклы, который Эрик, естественно, не знал, но одно слово с оттенком тревоги повторялось чаще других, что-то вроде “Иолы… иолы…”
Эрик подумал, что речь шла об этих фантастических существах, похожих на пылающих космических птиц, которые сейчас, наверное, уже ползли по корпусу корабля с Тераклы.
Стоя у иллюминатора, он вдруг резко отшатнулся назад: к стеклу с наружной стороны, как раз напротив его лица, неожиданно прижалось незнакомое лицо, которое действительно можно было назвать человеческим, только вот вместо кожи у него была сплошная клубящаяся огненная масса.
Раздался вопль ужаса. Это был брат Алоизиус. Схватившись за один из белых металлических столбов, которое он принял за орудие пыток, монах из своего угла все же рискнул взглянуть в окно, и то, что он увидел Там, был, вероятно, дьявол собственной персоной, или, по крайней мере, один из его приспешников.
Но трубадуру было не до стенаний монаха, потому что как раз в этот момент в медицинскую комнату вбежали их новые знакомые, и в том числе красавица Одд. Она по-прежнему была одета в сверкающий костюм, но голову защищал шлем с прорезью для лица, сделанный, видимо, из того же прозрачного материала, что и круглое окно. Она мысленно отдала ему приказ надеть такой же шлем, который уже протягивал ему один из астролетчиков. То же самое велели, сделать и Алоизиусу, и снова пришлось прибегнуть к помощи одного из “демонов”, чтобы тот, наконец, укрепил шлем на плечах монаха.
Одд быстро объяснила ситуацию, посылая в мозг Эрика мимолетные, но чрезвычайно четкие понятия:
– Иолы… Враги Тераклы… Необычайно могущественны… Много космических кораблей… Владеют секретом величайшей важности… Могут перевоплощаться из людей в огненные существа, способные проникать всюду…
Эрик, в какой-то мере защищенный своим шлемом, сразу же понял, что иолы захватили летающий шар. Одд и еще одна группа астролетчиков во главе с Пиилом уже сражались с первыми рядами пришельцев. Словно в кошмаре Эрик смотрел, как иолы накатываются волнами, значит, они, непонятно каким образом, проникли в корабль, и теперь убивают, жгут несчастных людей с Тераклы прямо на месте.
Но когда в бой ринулись металлические демоны, у Эрика проснулась слабая надежда, что у них, может быть, получится лучше? Нет! Битва оказалась непродолжительной. Металлические многорукие гиганты один за другим исчезали в вихре искр, едва соприкоснувшись с пылающими чудовищами. Все, что оставалось от этих машин – почерневший металлический остов, уже ни к чему больше не пригодный.
Вдруг Эрик увидел, что к нему приближается одно из чудовищ. Любовник Иоланы вовсе не был трусом, но тут он отступил.
Динь!
Отступая, он задел неосторожным движением свою цитру, которая уже давно лежала на полу, заброшенная сюда резкими движениями шара, раскачивающегося и крутившегося вокруг своей оси с самого начала схватки.
Но что это? Пораженный Эрик стоял и смотрел, как пылающий монстр, подобравшийся к нему уже совсем близко, вдруг с невероятной скоростью бросился прочь; его масса прямо на глазах сморщилась, стала расплываться, пока не исчезла совсем.
Кто его уничтожил? Каким образом?
Эрик лихорадочно искал ответ. Его взгляд упал на цитру, и он все понял. Быстро схватил инструмент и дернул за струны.
Динь! Следующий монстр начал извиваться, пока его не отбросило к потолку. Динь! Как будто подхваченный невидимой силой, монстр стал растворяться в воздухе и исчез.
Все еще не веря своим глазам, Эрик на мгновение замер.
В огромном помещении корабля его друзья продолжали сражение с пылающими существами, стреляя в них из каких-то невиданных трубок, похожих на духовое ружье. Из трубок вылетали ослепительно-белые огненные лучи, которые пронизывали пылающие тела, слегка деформировали их, но не более, и отброшенные назад чудовища снова бросались в атаку.
Вдруг трубадур с ужасом заметил, что Одд угрожает смертельная опасность. С помощью своей трубки она отбивалась от двух страшных противников, но ещё мгновение – и она окажется под ними, сгорит на месте у него на глазах. Он должен успеть. И вот Эрик уже бросается вперед, подняв свою цитру.
Динь! Динь! Динь! – звучала всепобеждающая нота, все время одна и та же. Он старался ударять по струнам точно в определенном месте, чтобы извлекать именно тот звук, который случайно или благодаря Провидению оказал такое воздействие на первого монстра, который бросился на него.
Пораженные чудовища откатились назад, по их “телам” прошла вибрация. Они стали расплываться, как туман под резким порывом ветра, разорвались в клочья и исчезли, растворившись в воздухе.
Теперь характер сражения изменился. Пиил и его спутники, дравшиеся с отвагой отчаяния, заметили появление на поле битвы этого землянина с цитрой в руках, звуки которой по непонятной причине производили такое опустошение в рядах иолов.
Опустив оружие, они молча наблюдали за ним. На губах Одд играла торжествующая улыбка. Даже Алоизиус вышел, наконец, из оцепенения и теперь наблюдал за действиями того, кто должен был стать его жертвой.
Подобно новому рыцарю небывалого крестового похода или сказочному герою, поражающему грозных драконов, Эрик двинулся вперед, словно его влекла какая-то волшебная сила, извлекая из своей цитры точные звуки.
Динь! Динь! Динь!
Он проделывал бреши в массе огненных чудовищ, которые громоздились вокруг, готовые броситься на него, окутать своими адскими телами. Он уничтожал это живое облако, нанося беспощадные удары. Один за другим монстры скручивались, теряли форму, растворялись в воздухе и исчезали, как то первое чудовище, которое напало на Эрика, и, таким образом, невольно вызвало первые звуки его цитры, роковые звуки, убивающие эту форму жизни, больше похожую на фантастический, кошмарный сон.
Трубадур, слегка ошеломленный таким началом своего приключения, понемногу приходил в себя, расхрабрился… А ведь он уже почти распрощался с жизнью, когда на него напали огненные люди. Выходит, их можно было победить просто звуком его цитры.
Но иолы, а это были именно иолы, еще не сдавались. Они прекрасно понимали превосходство своего могущества над обитателями Тераклы и явно не хотели сдавать позиции перед каким-то скоморохом с инструментом в руках, пусть даже этот инструмент и оказал такое неожиданное действие.
Несмотря на огромные потери, эти невиданные создания пытались снова собраться в плотную массу, чтобы перейти в наступление; Одд, Пиил и их спутники с беспокойством наблюдали за этой картиной.
Алоизиус тоже вовсю смотрел. Он с удивлением поймал себя на мысли, что желает удачи тому, кого хотел убить во имя счастья, милосердия и любви.
Эрик держался храбро и даже улыбался. С горящим взором он бросал вызов этой пылающей орде, и когда началась стремительная атака, он устоял, а струны его цитры пели, как живые.
Гордо выпрямившись, любовник Иоланы крепко держал свое необычное оружие, оказавшееся таким эффективным; он буквально разметал плотную массу этих дьявольских тварей. Крепко держась на ногах, юноша постоянно поворачивался, чтобы не пропустить нападения сзади, и при этом беспрестанно извлекал из цитры звуки, которые оказались смертоносными для противника, нанося ему такие страшные потери.
Теперь эти исчадия ада вспыхивали, превращались в маленькие красные облачка и исчезали подобно затухающим искрам.
Под дрожащей рукой Эрика нежно пела цитра. Казалось, она ожила и точно чувствовала все, что от нее требует музыкант. Как возлюбленная, как верная боевая подруга, она теперь составляла с ним одно целое. И они побеждали темные силы космоса.
Эрик пьянел от победы, понимая, что внес в эту победу огромный вклад. Он представлял себя настоящим паладином, таким, как. Мортимер и Кревкер, которые некогда отправлялись завоевывать святые земли. Но ведь это были захватнические войны, истинная причина которых скрывалась под религиозными побуждениями, а он бился за правое дело, он защищал своих друзей, выручивших его самого; кроме того, он защищал и свою собственную жизнь.
Отважный воин защищал Жизнь, и он победил.
Восхищенные и успокоенные Одд, Пиил и их оставшиеся в живых спутники теперь наблюдали за окончательным беспорядочным отступлением огненных людей. Те, поняв, что битва проиграна, все разом стали покидать корабль, а им вслед неслись торжествующие победные звуки цитры.
Наконец на корабле с Тераклы не осталось ни одной из этих мерзких тварей. Через круглые окнабыло видно, как они стрелой мчались к ожидающему их кораблю-рыбе.
Прижавшись лицом к прозрачному стеклу, Эрик смотрел, как вражеский корабль растворялся вдали, открывая чистое небесное пространство. Окончательно успокоившись на этот счет, он постепенно приходил в себя, остывая от возбуждения битвы; затем нежно погладил цитру рукой и отложил в сторону.
Его окружили друзья с Тераклы. Пиил обнял его, а Одд поцеловала в губы.
Глаза красавицы пылали.
– Эрик, наверное, это космический Разум привел нас к тебе, когда мы опустились на планету Земля… Когда мы впервые услышали твою музыку, то сразу поняли, что ты обладаешь необыкновенными способностями. Ты был именно тем, кого мы так долго искали в пространстве и во времени… Именно поэтому мы передали тебе часть наших знаний, например, способность воздействовать на человеческий организм и, по желанию, освобождаться от силы земного притяжения. Теперь ты должен идти дальше, выше… Мы летим к Теракле. Ты только что уберег нас от огромной опасности… доказал, что ты единственный, кто может противостоять могуществу иолов… Теперь тебе, Эрик, принадлежит будущее…
