Текст книги "Колыбель для Вайвики"

Автор книги: Рини Россель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ной вернулся из больницы в хорошем настроении. Новорожденный и его мама чувствовали себя хорошо. Джонетта сказала Ною, что решила согласиться на усыновление своего малыша. Ей рекомендовали одну супружескую пару, которая вот уже три года ждала этой возможности. Как только им сказали об усыновлении, они тут же примчались в больницу посмотреть на своего сына. Ной видел, как они плакали от счастья, глядя на малыша через стеклянную стену палаты для новорожденных.

Не успел Ной войти в дом Салли, как зазвонил телефон. Ной посмотрел на часы – половина одиннадцатого. Салли в это время обычно работает в своей мастерской. Он поднял трубку. Звонивший представился архитектором и сообщил, что его клиенты согласны заплатить мисс Джонсон ту сумму, которую она просила за перила из кованого железа. Мой записал номер телефона и сказал, что мисс Джонсон обязательно позвонит.

Только он повесил трубку, как вошла Салли.

– Вам звонили, – сказал Ной, отрывая листок из блокнота, где был записан телефон архитектора.

На Салли был комбинезон и розовая вязаная кофточка. От работы в мастерской ее щеки пылали, влажные от пота пряди волос выбились из прически и обрамляли ее разгоряченное лицо.

– Это огромные деньги, – проговорил Ной, с удивлением узнав, что гонорар Салли составит внушительную сумму.

– Но и времени уйдет достаточно. К тому же я смогу выполнить заказ только через полгода. – Она внимательно посмотрела на Ноя. – А сколько вы зарабатываете за то же время? – спросила она.

Он зарабатывал гораздо больше, но решил не говорить ей об этом.

– Тем не менее я и не предполагал, что вы так много зарабатываете, – сказал Ной.

Салли прислонилась к стене, сложив руки на животе.

– Нам с Вайвикой хватит и еще останется, – сказала она, насмешливо глядя на Ноя. – Пожалуй, я позвоню архитектору и соглашусь на его предложение.

Она прошла мимо Ноя, даже не взглянув на него, стараясь не сводить глаз с телефона, стоявшего в прихожей на столике.

Ной пошел на кухню, налил себе горячего кофе и сел за стол. Он слышал, как Салли говорит по телефону, но не мог разобрать ни слова.

Вот она чему-то рассмеялась. Смех по-детски веселый и звонкий, удивленно отметил про себя Ной. Этот смех, такой мелодичный и чистый, проник ему в душу, и его сердце замерло в томительном ожидании.

День для Салли выдался на редкость тяжелым. Не только потому, что она торопилась закончить колыбельку для Вайвики, но и потому, что ей не давали покоя мысли о Ное. Его последняя похвала, касающаяся ее гонорара, показала, что он относится к ее работе с истинным уважением.

Хотя Ной был, как и ее жених, врачом, он выгодно от него отличался отсутствием кастового превосходства, присущего некоторым медицинским светилам. Ной относился к своим пациенткам с сердечной теплотой и заботой, и Джонетта и ее малыш яркое тому подтверждение. Она должна признать, что Ной имеет право на свое мнение о матерях-одиночках, так как получает информацию о них из первых рук и знает много случаев с печальным концом.

Она очень благодарна ему, что он пошел ей навстречу и, пожертвовав своим отпуском, стал соучастником обмана ее дедушки и бабушки, который теперь казался глупой и ненужной затеей. Разве столь уж важно доказывать Вандеркелленам, каким замечательным был ее отец? Поверят они его дочери или нет, он все равно останется замечательным человеком! И еще, ее решение стать матерью касается только ее самой, и неважно, замужем она или нет.

Ной помог ей понять все это, оставаясь самим собой, хотя он из семьи знаменитых бостонских Барреттов и хорошо известен в медицинских кругах Хьюстона. Он был отзывчив и спешил на помощь каждому, кто в этом нуждался. Взять хотя бы ее – он, не задумываясь, согласился выдать себя за ее мужа. Не каждый мужчина выдержал бы эту роль в течение семи дней и ночей, в то время как его подружка ждала его на берегу теплого моря! Вспомнив о пассии Ноя, Салли ощутила приступ неожиданной ревности, но подавила это чувство. Его личная жизнь не должна волновать ее. Совсем скоро у нее родится дочь, вот это и должно стать ее главной заботой! Ей нужно выбросить из головы неуместные романтические мечтания и помнить лишь о том, что она станет матерью.

Салли устало вздохнула и вытерла со лба выступивший пот. В мастерской стало невыносимо жарко, так как она работала здесь уже несколько часов подряд. Еще немного, и ажурная, словно сплетенная из кружев и лент, колыбелька будет готова.

– Тебя ждет замечательная кроватка, Вайвика, – прошептала Салли. – У тебя будет все самое лучшее, моя дорогая, обещаю тебе.

– Салли!

Услышав свое имя, произнесенное бабушкой, Салли вздрогнула. Абигайл бесшумно вошла в мастерскую, так как дверь была открыта.

– Что случилось? – с тревогой спросила Салли.

Бабушка шла по мастерской, осторожно озираясь, словно боясь испачкать сажей свое платье из серебристого шелка.

– Ничего не случилось, просто Ной послал меня сказать тебе, что ужин готов, – ответила Абигайл, не сводя глаз с колыбельки.

Салли почувствовала угрызения совести за то, что невольно заставила Ноя готовить ужин. Надо будет отблагодарить его, предложив ему калитку или садовую скамейку, сделанную ее руками.

– Спасибо, – сказала Салли, снимая рукавицы и видавшую виды бейсболку. – Я уже выполнила сегодняшнюю норму. Сейчас приду.

Она отвернулась, чтобы снять с себя тяжелый фартук. Не услышав ответа от бабушки, Салли нетерпеливо спросила:

– Что еще?

– Я… я хочу тебя спросить, не могли бы мы с Губертом встречаться с твоей Вайвикой? Я понимаю, что мы этого не заслуживаем, но… но общение с правнучкой стало бы для нас подлинным счастьем!

Салли смотрела на бабушку, не в силах справиться с охватившими ее чувствами. Действительно, они этого не заслужили! Салли хотела уже ответить отказом, но голос не повиновался ей.

Сколько раз в детстве она представляла, как дедушка с бабушкой захотят приехать к ней, а она им ответит отказом! Почему она молчит? Судьба дает ей возможность осуществить мечту своего детства!

– Салли, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь! Ты имеешь полное право презирать нас, – вздохнув, грустно проговорила бабушка. – Какая красивая колыбель! – добавила она, сменив тему и стараясь успокоиться. – Как ты знаешь, мы перестраиваем наш бостонский дом. Нам бы хотелось украсить его твоими замечательными творениями. Разумеется, на деловой основе! Салли, ты не представляешь, как ты талантлива!

– Я унаследовала талант от отца, – ответила Салли, гордо вскинув подбородок.

Это резкое замечание лишило бабушку ее привычного чувства собственного превосходства. Заломив унизанные золотыми кольцами руки, она проговорила примирительным тоном:

– Твой отец был замечательным человеком. – Помолчав, она продолжала: – Тебе будет приятно услышать, что Губерт встал с постели и начал ходить. Мы можем уехать в аэропорт прямо после ужина, потом сесть на теплоход и отправиться в путешествие по морю. Мы вам очень признательны за вашу заботу и гостеприимство.

Абигайл повернулась и молча вышла из мастерской.

Салли не поверила своим ушам. Бабушка в самом деле сказала, что они уезжают?

Сегодня вечером?!

Салли машинально смотрела на открытую дверь, охваченная смятением и тревогой. Раз уедут дедушка с бабушкой, уедет и Ной…

Вечером Салли и Ной проводили дедушку и бабушку в аэропорт. Они ехали в полном молчании, хотя Ной несколько раз хотел разрядить обстановку, пытаясь начать разговор, но это ему так и не удалось. Салли всю дорогу молчала, не в силах справиться с обуревавшими ее мыслями.

Она же мечтала о том дне, когда Губерт и Абигайл наконец-то уедут, тогда почему ей так тяжело расставаться с ними? Почему у нее перед глазами стоит печальное лицо бабушки, когда та попросила разрешения общаться со своей правнучкой?

Приехав в аэропорт, Салли нервно кусала губы, пока Ной прощался со стариками и желал им приятного путешествия.

Когда объявили посадку на самолет, Ной пожал руку Губерту и чмокнул в щеку Абигайл, словно и впрямь был их любящим внуком. Салли взглянула на бабушку и была потрясена, увидев, что у той глаза полны слез. Что-то словно сломалось в душе Салли. Может, тот барьер, который она строила годами, защищаясь от эгоистичных, высокомерных и совершенно чужих людей, какими всегда казались ей дедушка и бабушка.

Но неожиданно они перестали быть чужими, и Салли увидела в глазах бабушки боль и раскаяние! В точно таких же глазах, какие были у ее мамы! Даже Губерт как-то сник и погрустнел, когда прощался с Салли.

Когда-то, давным-давно, они отвернулись от своей единственной дочери… Теперь Салли увидела в выражении их лиц боль и раскаяние за ту роковую ошибку, так как судьба обрекла их на одинокую, безрадостную старость.

– До свидания, – дрожащим от волнения голосом сказала Салли и обняла бабушку, едва сдерживавшую слезы. – Я позвоню, когда родится Вайвика, – сказала Салли и, подойдя к дедушке, крепко обняла и его. – Приятного путешествия! Береги спину, дедушка.

Сдерживая рыдания, Салли схватила Ноя за руку и потащила его к выходу. Оглянувшись, она увидела, что дедушка и бабушка уже ушли к самолету.

– Ну, ну, успокойтесь. Все прошло как нельзя лучше, – сказал Ной.

– Я проявила слабость, – проговорила Салли, вытирая слезы. – Мне не хватило мужества относиться к ним с прежней холодностью.

– Напротив, вы были на высоте, Салли. – Обняв ее за плечи, он заглянул ей в глаза. – Я хотел бы кое-что у вас спросить.

– Что же?

– Что вы им ответите, когда они спросят обо мне?

– Ох!

– Что мы оказались не такой уж счастливой парой? Что я бросил вас до рождения дочери? – допытывался Ной.

– Я расскажу им всю правду, – со вздохом ответила Салли.

– И об искусственном оплодотворении? – не унимался он.

– Да. В конце концов, у бабушки и у моей мамы были одни и те же проблемы со здоровьем, и думаю, она меня поймет.

– Но у вас-то этих проблем нет!

– Ну, я скажу, что испугалась семейной болезни и решила заранее обзавестись ребенком, – уверенно ответила Салли.

– Я не думаю, что вы предрасположены к этому заболеванию, – заметил Ной.

Это что, очередной комплимент?

– Спасибо, – сказала она, потупившись. Они молча подошли к машине. Уже на пути домой Ной первым нарушил молчание:

– А вы им признаетесь, что я не Ной Стэп, а Ной Барретт?

– Пожалуй, нет.

– Как? Вы не хотите увидеть, каким станет выражение лица у вашей бабушки?!

– Я и так догадываюсь, – ответила Салли. До нее вдруг дошло, что настало время расстаться с Ноем, и эта мысль болью отозвалась в ее сердце.

Завтра самолет унесет его на Арубу.

Она отогнала печальные мысли и позволила себе немного помечтать… что у Вайвики будут и мама, и папа… Ной Барретт…

– Как вы себя чувствуете? – спросил Ной.

Голос у него был необыкновенно приятный, глубокий и звучный. Она готова слушать его всю оставшуюся жизнь.

– Отлично, – ответила она, не открывая глаз. Она поняла, что будет долго вспоминать эту последнюю поездку вместе с Ноем… Может, всю жизнь.

Слова любви так и рвались наружу, но она с трудом подавила этот внезапный порыв. Не сделай она этого, она причинила бы себе глубокую, непереносимую боль, услышав от него твердое «нет!».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Похоже, начались схватки. Вот уже в течение двух часов Салли замеряла время между ними, и промежутки становились все меньше и меньше, сократившись до пяти минут.

Она лежала на своей стороне постели, по привычке обложившись подушками, страдая от непонятного одиночества. Поскольку с отъездом дедушки и бабушки отпала необходимость притворяться мужем и женой, Ной собрал свои вещи и перешел в комнату, которую раньше занимали Губерт и Абигайл. Ною даже в голову не пришло обсудить с ней этот переезд. И теперь, лежа в гордом одиночестве, Салли старалась отогнать навязчивую мысль, что ее бросили… До чего же глупой она порой бывает!

Она узнала на занятиях, да и читала, что частые сильные схватки говорят о начале родов. Неужели Вайвика решила появиться на свет тремя неделями раньше?

Салли с трудом встала с постели и кое-как надела халат, корчась от невыносимой боли. Надо немедленно звонить врачу, решила Салли. Шаркая тапочками, она вышла из комнаты.

С трудом спустившись по лестнице, она схватила телефонную трубку и позвонила своему доктору. Медсестра сказала, что доктор вышла на минуту, но, как только вернется, позвонит ей сама. Салли стояла, прислонившись к дверному косяку, и ждала. Минута показалась ей целой вечностью.

Когда зазвонил телефон, Салли тут же сняла трубку.

– Алло, доктор Плэттен?

Выслушав ее, доктор велела ей срочно приехать в больницу. Повесив трубку, Салли стала медленно подниматься по лестнице, чтобы разбудить Ноя, но он сам появился на лестничной площадке, на ходу заправляя рубашку в брюки.

– У вас начались роды? – спросил он.

– Похоже. Мой доктор велела мне приехать в больницу, – ответила она, морщась от сильной боли. – Мне бы надо переодеться.

– Не теряйте времени зря, завтра, по пути в аэропорт, я завезу в больницу вашу одежду.

Она не стала спорить. Сил хватало только на то, чтобы делать дыхательные упражнения для ослабления боли.

Ной помог Салли сесть на пассажирское сиденье, а сам сел за руль ее машины.

– Ну как вы? – спросил Ной.

– Что-то Вайвика очень торопится появиться на свет, – превозмогая боль, ответила Салли.

– Воды отошли?

– Нет еще. Но я все равно боюсь, как бы мне не родить в машине.

– Не волнуйтесь. Я вас довезу вовремя. Но если роды начнутся по дороге в больницу, помните, что я тоже врач.

Салли попыталась расслабиться и закрыла глаза.

– Не отвлекайтесь, Ной, скорее везите меня в больницу.

– Что это там, впереди? – Ной сбавил скорость. – Похоже, дорога перекрыта.

Дорожный патруль велел им остановиться.

– Что случилось? – спросил Ной. – У меня в машине беременная женщина. Она вот-вот должна родить.

– Извините, сэр, мэм, – вежливо сказал полицейский. – На шоссе авария. Перевернулся грузовик, перевозивший скот. Образовалась пробка на несколько миль. Есть один выход – вызвать вертолет.

Ной развернул машину и поехал обратно – к дому Салли.

– Что вы делаете?

– Еще немного, и у нас будет ребенок, – ответил Ной, сочувственно глядя на нее.

– Разве вы не собираетесь вызвать вертолет? – спросила Салли.

– Вы что, мне не доверяете? – возразил Ной.

– Видите ли… э… вы не мой врач, – пролепетала Салли.

– Ваш врач предупреждал вас, что роды будут трудными?

– Нет, она сказала, что роды пройдут нормально.

– Хорошо, – проговорил Ной и улыбнулся, стараясь подбодрить ее. – Не волнуйтесь, я принял сотни ребятишек. Клянусь, что Вайвика родится целой и невредимой.

В этом она не сомневалась. Она давно поняла, что Ной замечательный врач… Но это ее не успокоило.

Они вернулись домой. Ной заглушил мотор и помог Салли выбраться из машины.

Молодая женщина не успела опомниться, как уже лежала на ажурной железной кровати.

– Полежите, пока я схожу за полотенцами. Салли лихорадочно вспоминала, чему ее учили в школе будущих мам.

– Дыши. Дыши глубже, – велела она себе. Вернувшись, Ной пододвинул качалку к кровати и взял Салли за руку.

– Я позвонил вашему врачу и объяснил, что произошло.

– И что она сказала? – спросила Салли, втайне надеясь, что доктор Плэттен будет настаивать, чтобы он вызвал вертолет.

– Велела мне поцеловать за нее вашу Вайвику, – с улыбкой сказал Ной.

Салли никогда бы не поверила, что жизнь может так круто измениться всего за какую-то неделю. Скоро у нее родится любимая дочь Вайвика, которую она так хотела! Самый прекрасный подарок, какой только можно себе представить!

Все, о чем она должна сейчас думать, это о малышке и о себе самой.

Она не сомневалась, что будет неизмеримо счастлива, взяв на руки свою дорогую девочку, но вместе с тем ей стало совершенно ясно, что рану, нанесенную ей Ноем прямо в сердце, не залечит ни время, ни любовь к ребенку. Наступит завтра, и Ной уедет.

Наступило утро, предвещавшее прекрасный весенний день. Вся спальня была наполнена ярким солнечным светом, от легкого теплого ветерка кружевные занавески то надувались, как парус, то опадали. Несмотря на усталость, Салли вся светилась от радости. Дочь родилась на рассвете, когда занимался новый весенний день.

Салли поцеловала Вайвику в макушку, покрытую нежными светлыми волосиками. Вспомнив, как Ной всю ночь напролет провел около нее, ни на минуту не сомкнув глаз, Салли глубоко вздохнула.

Как хорошо, что роды ее ребенка принимал именно Ной! Как он нежно обращался с ее малышкой! Сам обмыл и запеленал.

Салли никогда не забудет ту торжественную минуту, когда Ной поцеловал новорожденную в лобик и положил ее рядом с нею. Потом он наклонился, поцеловал Салли в уголок рта и прошептал:

– Мне показалось, что сегодня ночью я был неотъемлемой частью чего-то очень важного. – Затем он ушел, оставив их одних, так как мать и дитя нуждались в отдыхе.

Она понимала, что он тоже устал, и не осуждала за то, что он так внезапно ушел. Но она с нетерпением ждала, когда он вернется, чтобы отблагодарить его, обнять и сказать, что он действительно был неотъемлемой частью самого важного события в ее жизни. Салли и представить себе не могла, что присутствие Ноя сделало рождение Вайвики еще более необыкновенным и незабываемым.

Салли услышала звук шагов в коридоре, и ее сердце забилось сильнее. Это он! Теперь она знала, что ее чувство к Ною не было действием гормонов, как она старалась себя убедить. Просто в один из этих семи дней, когда они с Ноем притворялись необыкновенно счастливой супружеской парой, она неожиданно для себя без памяти в него влюбилась.

– Давай будем надеяться, что и он любит нас, – прошептала Салли, глядя на крошечную дочь. Сейчас ей казалось возможным все!

Раздался осторожный стук в дверь.

– Ной, входите! – Ее голос зазвенел от бьющей через край радости, и сердце забилось сильнее. – Бросьте эти условности, – смеясь, добавила она.

Дверь открылась, и Салли замерла от удивления. Это был вовсе не Ной, а незнакомая женщина, одетая во все белое.

– Миссис Джонсон? – обратилась она к Салли.

– Нет… Мисс Джонсон… Кто вы? Женщина вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Белые одежды оказались форменным халатом няни.

– Я Агнес Хаймс, – ответила высокая седая женщина, широко улыбаясь. – Доктор Барретт нанял меня, чтобы помочь вам на первых порах.

– А где Ной?

– Что значит где? Час назад уехал в аэропорт. Он торопился на самолет.

Сердце Салли сжалось от боли. Отпуск! Долгожданный отпуск в обществе подружки.

На глаза навернулись слезы, и Салли заморгала, чтобы не заплакать.

– Ах, да! Я совсем забыла, – сказала она нарочито бодрым голосом.

– Какая у вас красивая дочь, мисс Джонсон, – с улыбкой проговорила няня.

– Спасибо, – ответила Салли, снова чувствуя себя счастливой, хотя минуту назад ее радость была омрачена внезапным отъездом Ноя. – Зовите меня просто Салли.

– И вы зовите меня Агнес, дорогая. – Она пригладила свою форменную одежду. – Вам нужно пить больше жидкости. Принести вам стакан апельсинового сока?

Салли машинально кивнула головой. Ей хотелось остаться одной со своими мыслями.

– Прекрасно. Затем я покажу вам, как правильно обращаться с вашей замечательной Вайвикой.

Салли только кивнула. К горлу подкатил ком, и она утратила дар речи. Ной уехал. Даже не зашел к ней, чтобы попрощаться. Мечтая о рождении Вайвики, она думала, что появление на свет дочери сделает ее безумно счастливой, как это бывает с любой женщиной, впервые взявшей на руки своего первенца. Почему же у нее все складывается совершенно иначе?

Няня вышла из комнаты и закрыла дверь. Салли не могла больше сдерживаться и зарыдала в голос, обливаясь слезами.

– Радость моя… – обратилась она к дочери, но рыдания душили ее, и она замолчала. – Когда вырастешь, не становись такой же романтической дурой, как твоя мама, – немного успокоившись, грустно проговорила Салли.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Вайвике исполнилось две недели, и Салли решила расположиться с ней на травке в тени деревьев, благо день стоял солнечный и безветренный. Салли сидела на пестром одеяле и смотрела, как малышка резво болтает в воздухе крошечными голенькими ножками.

Вайвика что-то лепетала, глядя на мир большими голубыми глазами, и Салли казалось, будто ее маленькая дочь уже понимает, что пришла весна.

Девочка зевнула, и Салли весело рассмеялась.

– Вот видишь, пришло время немного поспать. – Салли взяла малышку на руки и нежно прижала к груди, тихо напевая ей колыбельную песенку.

Было очень тихо. И безлюдно. Особенно с тех пор, как Сэм стал жить отдельно. Все будет хорошо, мысленно проговорила Салли. У меня есть работа и любимая дочь.

День выдался жаркий, пахло теплой землей и молодой весенней травой. Розовые первоцветы и сиреневые флоксы слегка покачивались под редкими порывами ветерка, словно кланяясь друг другу. Салли считала, что весна в Техасе самая красивая на свете!

Правда, чего-то не хватало в этой идиллической картине. Перед мысленным взором Салли возникло лицо Ноя, мужа, которого она наняла на час за пятьдесят долларов. Он пробыл с ней неделю, принял у нее роды и исчез так же неожиданно, как и появился.

На прошлой неделе вернулся из отпуска Сэм. Он заехал, чтобы посмотреть на племянницу и вручить Салли клетку с цыпленком, символизирующим, по мнению Сэма, появление на свет Вайвики. Салли не удержалась и спросила брата, не видел ли он Ноя, но тот ответил, что не видел ни Ноя, ни Джейн.

Салли горько пожалела, что спросила. Все понятно, Ной и его подружка так заняты друг другом, что он забыл даже о подводном плавании, ради чего, собственно, и взял отпуск. Мысль, что он счастлив в обществе своей подружки, болью отозвалась в ее сердце.

Салли посмотрела на Вайвику – та уже спала. Отогнав мысли о Ное, Салли поцеловала малышку в лобик, положила ее на матрас и укрыла легким фланелевым одеялом. Теперь можно съесть бутерброд, запивая холодным чаем, потом немного почитать и подремать под веселое чириканье птиц и шум ветерка в весенней листве.

Салли приснился странный сон, и она проснулась. Ей снова привиделось лицо Ноя, она даже слышала его голос… Как это несправедливо! Как жестоко! Неужели он теперь будет ей сниться всю оставшуюся жизнь?

Она открыла глаза.

И увидела знакомое красивое лицо… Голубые глаза, не отрываясь, смотрели на нее.

– Ной? – Салли удивилась, что продолжает видеть сон с открытыми глазами. – Что такое? – спросила она, тряхнув головой, словно хотела избавиться от странного наваждения. Пристально вглядевшись в Ноя, Салли поняла, что это не сон. – Что случилось?

Ной опустился перед ней на колени.

– Я вернулся, потому что хожу как потерянный, лишившись душевного покоя. – Он наклонился над Вайвикой, и его взгляд потеплел. – Какая красивая! – сказал он и пристально посмотрел на Салли своими ясными голубыми глазами.

Она поняла, что больше всего на свете хочет погрузиться в эту чистую синеву и остаться там навсегда.

– Вы прекрасно выглядите, – проговорил он с едва заметной улыбкой, которая быстро угасла, и он снова стал серьезным.

Сердце Салли гулко забилось, она хотела ответить, но язык не слушался ее. Откашлявшись, она спросила хриплым, каким-то чужим голосом:

– Почему вы решили, что я верну вам душевный покой?

– Вы должны выслушать меня, нравится вам это или нет, – сказал Ной. Он загорел и посвежел и был больше похож на красавца из многосерийной мелодрамы, чем на серьезного доктора. Салли живо представила, как он еще вчера загорал на пляже вместе со своей подружкой. – Послушайте, Салли, у вас есть один большой недостаток.

Ей только этого не хватало!

– Благодарю вас, доктор, за вашу откровенность…

– Не перебивайте, – властно сказал Ной, и Салли невольно замолчала. – Я мало знаком с вами, – продолжал он, – но для меня этого было достаточно, чтобы решиться сказать вам самое главное, самое наболевшее. – Он подался вперед, приблизившись к ней.

Его близость привела Салли в необъяснимый трепет, она хотела плакать от радости, молить его о поцелуях и объятиях. Но одновременно с охватившим ее наваждением в ней зрела решимость прогнать эти глупые и опасные мысли.

– Салли, – обратился к ней он, – у вас укоренилась привычка с презрением относиться к людям, которые недооценивают и унижают вас.

Как он смеет критиковать ее? Она открыла уже рот, чтобы сказать ему: «А пошел ты куда подальше со своим мнением!» – но Ной остановил ее.

– Не перебивайте! – вновь властно прикрикнул он на Салли. Это было так непохоже на него, что она от удивления утратила дар речи. – Презрение – ваша защитная реакция, которая вырабатывалась у вас годами. Так было и с вашими дедушкой и бабушкой. И я был рад, что вы смогли понять их и преодолеть неприязнь к ним. Я горжусь вами!

Салли затряслась от гнева, но слова «Я горжусь вами!» отрезвили ее. Дослушай его до конца, велел ей внутренний голос.

– Теперь вам надо преодолеть неприязнь к врачам, – сказал Ной. – Из-за того, что когда-то один врач обидел вас, не надо презирать всю нашу братию, – добавил он.

Она смотрела на него с недоумением, поражаясь неожиданному повороту его мыслей.

– Вот теперь вы можете высказаться, – примирительно произнес он.

Но она не могла вымолвить ни слова. Прошло несколько минут, пока к ней вернулась способность говорить.

– Я… я не чувствую к вам ненависти, – сказала Салли, немного успокоившись. – Вам этого достаточно?

– Нет. – Ной говорил хриплым голосом, не сводя с нее своих горящих голубых глаз. – Нет, Салли, нет, – добавил он и взял ее за руку. – Салли, я должен сказать вам что-то очень важное! Хорошо?

Она смутилась под его испепеляющим взглядом и едва слышно прошептала:

– Хорошо.

Он слегка сжал ее руку.

– Салли, выходи за меня замуж. – Ной сказал это с нежностью и затаенной страстью. – Я люблю тебя.

Она слышала его голос, такой удивительно глубокий и чистый, но значение слов не доходило до ее сознания.

– Салли! – воскликнул он, положив ей руки на плечи. – Позволь мне стать отцом твоей Вайвики. В ту ночь, когда я принимал ее, я понял, что мне никто не нужен, кроме тебя, Салли! Но я должен был уехать, чтобы… – Ной замолчал и покачал головой. – Я был сам не свой. Неделю бродил по пляжу совершенно один, обдумывая, как мне признаться тебе… Как уговорить тебя дать мне возможность доказать свою любовь. – Он задумался, словно подыскивая подходящие слова. – Салли, ты та женщина, которую я искал всю жизнь. – Ной придвинулся еще ближе. – Я знаю, что ты намерена растить Вайвику одна, без отца. Я знаю, что ты не любишь врачей.

Его искренность потрясла Салли. Она слушала его, затаив дыхание.

– Я не подарок, Салли. У тебя будет муж, которого могут вызвать к больному в любое время дня и ночи. Твой муж будет работать без передышки, без обеда и отпусков, но…

– Да, – тихо проговорила она.

– Что?!

Салли вся светилась от радости. Ной любит ее! Он хочет быть отцом Вайвики! Небеса разверзлись и приняли ее в рай! Она обвила его шею руками и прошептала ему на ухо:

– Да, дорогой, я согласна выйти за тебя замуж. – Поцеловав его, она прошептала: – Я люблю тебя, и твоя беспокойная профессия меня не пугает.

Ной обнял Салли. Ее сердце пело от восторга. Впервые в жизни она почувствовала себя безумно счастливой.

Салли поняла, что может довериться этому замечательному мужчине, тому единственному, которого она по-настоящему любит.

– Ты должен хорошенько запомнить: я хочу, чтобы к моим тридцати годам у нас было трое малышей, – сказала она с глубоким вздохом. – Если это тебе не подходит, то признайся прямо сейчас!

– Если мы хотим добиться этой цели, то не должны терять ни минуты! – воскликнул Ной, нежно глядя на нее.

Они уложились в сжатые сроки. Сначала у Вайвики появился братик Уильям, а в день тридцатилетия Салли – сестричка Синтия.

Что касается Абигайл и Губерта, они наконец узнали, что их техасская внучка вышла замуж за бостонского Барретта. Пригласив гостей в свой заново отстроенный дом, они с гордостью показывали им ажурные кованые перила, сделанные руками их «талантливой внучки – блестящего мастера своего дела».

КОНЕЦ