Текст книги "Колыбель для Вайвики"

Автор книги: Рини Россель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Рини Россель
Колыбель для Вайвики

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Хотя эти двое вызывали у нее неистребимую неприязнь, Салли заставила себя приветливо улыбнуться. Ну до чего же ей не повезло с родственниками! Впрочем, она не могла объяснить даже себе, почему их появление всегда так раздражает ее. Ну не лежит к ним душа, и все тут!

Услышав шум подъезжающего автомобиля, Салли поняла: приехал ее фиктивный муж. Как хорошо, что у нее есть такой преданный брат, который без колебаний поддержал ее в трудную минуту!

– Извините… бабушка, дедушка. – Она быстро вышла из гостиной и направилась к парадной двери.

Честно говоря, слово «быстро» не совсем подходило при теперешних обстоятельствах, если учесть, что Салли была на восьмом месяце беременности. Сердце забилось сильнее, когда она открыла тяжелую дверь и осторожно спустилась по дощатой лестнице, одной рукой держась за деревянные перила, а другой поддерживая свой огромный живот.

– Слава богу, – торопливо проговорила она и взглянула на часы. – Быстро вы доехали.

Вышедший из машины мужчина выглядел гораздо приятнее, чем ожидала Салли. Рост больше шести футов, широкие плечи, одет в бежевую рубашку, и брюки цвета хаки. Черные ухоженные волосы блестели в лучах неяркого мартовского солнца, словно техасская нефть. Она перевела взгляд на его удивительные глаза – ярко-синие, с тяжелыми веками, придававшими его лицу полусонное выражение, и опушенные длинными густыми ресницами. Заглянув в эти бездонные глаза, Салли почувствовала, как у нее екнуло сердце. Не вздумай кокетничать, одернула она себя. Ему ты наверняка кажешься бесформенной каменной бабой!

Какой, однако, красивый санитар работает у брата в больнице! И как ему удалось уговорить его? Салли долго мучил чрезвычайно важный для нее вопрос: найдется ли хоть один представитель этой жалкой половины человечества, кто согласится участвовать в ее афере? Такой нашелся, да еще и приятно удивил ее! Разумеется, это заслуга ее брата-врача, который решил щекотливую проблему в своей обычной силовой манере, явно наобещав этому парню с три короба!

При этой мысли Салли невольно улыбнулась, и парень ответил ей тем же. Пусть это только издержки профессиональной вежливости, но ей приятнее видеть кривую усмешку на губах этого большеротого парня, чем ослепительные улыбки некоторых ее родственников! Остановись, Салли! – одернула она себя. Не хватало еще, чтобы у тебя голова пошла кругом! Не обольщайся! Он просто выразил тебе свое уважение, а ты и растаяла!

Этот до дерзости красивый санитар обошел пикап и, подойдя к Салли, протянул ей руку.

– Привет, меня прислал Сэм, чтобы…

– Знаю. – Салли схватила гостя за руку и потащила к входу, но в дверях внезапно остановилась. – Ох… чуть не забыла… Запомните, вы – доктор! – прошептала она таким тоном, словно решался вопрос, жить ей или умереть.

Она чуть не забыла и о кольце, вспомнив о нем только у двери в гостиную.

– Черт, где же оно? – ругнулась Салли, роясь в кармане. Наконец кольцо нашлось, и молодая женщина надела его санитару на палец. Удивительно, но оно пришлось ему впору! Она окинула мужчину оценивающим взглядом.

Он, прищурившись, с любопытством разглядывал ее.

– Ничего не поделаешь, этого требует традиция, – пояснила Салли заговорщицким тоном и еще раз посмотрела на его руку – кольцо явно украшало ее. – А теперь улыбайтесь! – приказала она. – Мы же с вами счастливая пара!

Салли обняла санитара за талию. Организация этого спектакля перед бабушкой и дедушкой потребовала от нее большого нервного напряжения, но даже в состоянии стресса она не могла не отметить потрясающую мускулатуру мужчины. Салли решительно вошла с ним в гостиную – скромно обставленную комнату, в которой она даже не успела как следует прибраться. Салли прекрасно помнила, с каким неприкрытым отвращением оглядели гостиную дедушка и бабушка…

И как им только удается вызывать у нее чувство собственной неполноценности, не проронив при этом ни слова?! Понятно, зачем они явились сюда из Бостона! Да чтобы сунуть свой аристократический нос в дела собственной внучки, которую они считали испорченной девчонкой, нарушающей незыблемые правила, принятые в приличном обществе! Салли с трудом подавила гнев и перешла к делу, ради которого и затеяла весь этот спектакль:

– Милый, я хочу тебя представить своим дедушке и бабушке – Абигайл и Губерту Вандеркеллен из Бостона. – Салли ослепительно улыбнулась незнакомому парню, приглашенному сыграть роль ее мужа. Она так и не решилась посмотреть в его необыкновенно красивые синие глаза. – Помнишь, я говорила тебе, что они заедут к нам перед тем, как отправиться в морское путешествие?

Пока она говорила, красавец санитар не спускал с нее глаз, затем перевел взгляд на пожилую пару, сидевшую на диване. Санитар оторопело уставился на ее родственников, и Салли поняла, что сгорает от любопытства, чем же они так потрясли его. У него было такое выражение лица, будто он столкнулся с привидением!

Когда он обернулся к Салли, брови у него были нахмурены, словно он что-то сосредоточенно обдумывал. Салли охватила паника. Уж не раздумал ли он участвовать в спектакле? Разве Сэм не объяснил ему, что именно ему – санитару – поручена самая важная роль? Она не стала бы притворяться замужней, если б этого не требовали сложившиеся обстоятельства!

– Мой благоверный – замечательный доктор, но иногда бывает немного забывчивым! – беззаботно хихикнув, проговорила Салли, обращаясь к дедушке и бабушке, и оглянулась на высокого мужчину, стоявшего рядом. Она улыбалась, но в глазах застыло неподдельное отчаяние и мольба поскорее войти в роль и действовать согласно сценарию. И немедленно! – Дедушка и бабушка, позвольте вас представить моему мужу… доктору Томасу… Стэпу.

Она произнесла первую фамилию, что пришла ей в голову. Не самая удачная! Впрочем, какая разница? Не все ли равно? Не пройдет и часа, как ее бабушка с дедушкой уйдут и неизвестно когда появятся вновь!

– Как дела? – важно изрекла Абигайл Вандеркеллен, продолжая держать сцепленные руки на коленях. – Я понимаю, почему Салли не сообщила о своем замужестве. Одно время наши отношения были немного натянутыми, – добавила бабушка, бросив быстрый взгляд на внучку.

Немного?! Это еще мягко сказано! – подумала Салли, вновь закипая от гнева.

– Том, вы, конечно, об этом знаете? – неожиданно спросила Абигайл.

Санитар откашлялся, и Салли охватило тревожное предчувствие. Она многозначительно взглянула на него, но было уже поздно.

– Нет, не знаю, – ответил санитар.

Затем он снял руку с ее плеча, и молодой женщине осталось только беспомощно смотреть, как он обходит кофейный столик. Салли казалось, что сердце у нее вот-вот выпрыгнет из груди. Что он себе позволяет?

– Сказать откровенно, Салли мне ничего не говорила о ваших отношениях. – Санитар протянул руку Абигайл. – Друзья зовут меня Ноем, – добавил мужчина, продолжая стоять с протянутой рукой, пока наконец старушка не расцепила пальцы и не пожала ему руку. Затем санитар повернулся к Губерту. – Томас Ной Стэп, – представился он.

Сердце Салли стучало так громко, что она засомневалась, не ослышалась ли. Томас Ной Стэп?! Значит… значит, он вошел наконец-то в свою роль! Слава тебе, Господи!

– Молодой человек, ваше лицо мне кажется знакомым, – сказал Губерт, пристально глядя на Ноя.

– Такое уж у меня лицо, – отозвался санитар, как-то странно улыбаясь. – Если бы мы прежде встречались, я бы наверняка узнал вас, мистер Вандеркеллен. – Ной перевел взгляд на миссис Вандеркеллен. – Как и вас.

Хотя этот парень и согласился участвовать в спектакле, на деле он отходил от сценария, внося неожиданные импровизации. Зачем ему понадобилось назваться Ноем? Прекрасно мог ограничиться Томом. Из-за этого у нее чуть не случился сердечный приступ!

– И как я мог забыть, что вы к нам заедете? – сокрушенно проговорил Ной и положил руку на плечо «жены». – Дорогая, сколько наши дорогие гости побудут у нас? – спросил он.

– Гм… час, – ответила Салли недоуменно.

– Ах, – вздохнул Ной, посмотрев на свои часы.

«Ах»? Что бы это значило? Неужели Сэм не ввел этого парня в курс дела? Или Ной торопится на поезд?

– Вы куда-то спешите, доктор Стэп? – поинтересовался Губерт.

Ной с улыбкой повернулся к старику.

– Зовите меня просто Ной. Нет, все в порядке. – Санитар посмотрел на Салли. – Почему бы тебе не сесть, дорогая? – заботливо спросил он и подвел мнимую жену к оттоманке. Усадив Салли, он придвинул стул. – Положи ноги повыше. Ты же знаешь, как у тебя отекают щиколотки, когда ты много стоишь.

Салли испуганно посмотрела на свои щиколотки. Никакого отека. У нее вообще ни разу не отекали ноги за все время беременности.

– Мои щиколотки в порядке… милый, – сухо ответила Салли.

Тем не менее она тяжело плюхнулась на оттоманку. И откуда эта странная слабость в коленях?

Салли пристально наблюдала, как санитар подошел к дивану и сел рядом с ее чопорными дедушкой и бабушкой. Будь осторожен! Ничего не говори такого, что может навредить мне, беззвучно шевеля губами, взмолилась она.

– Так… – Ной положил руку на спинку дивана. – Вы дедушка и бабушка Салли. Со стороны матери?

Губерт и Абигайл разом повернулись и тупо уставились на него, потрясенные его неосведомленностью.

– Разумеется, со стороны матери! – тоном, не терпящим возражений, заявила миссис Вандеркеллен. – Как будто вы этого не знали!

– Как видите, не знал, – ответил Ной, улыбаясь во весь рот. – Посмотрите на нее. Если бы мы тратили время на разговоры, была бы она сейчас такой… полненькой? У нас были дела поинтереснее.

Салли не поверила своим ушам. Каков наглец! Щеки молодой женщины побагровели, и она с большим трудом заставила себя улыбнуться. Ее дочка снова начала толкаться, и Салли положила руку на живот. Очевидно, она не единственная женщина в этой комнате, на кого действуют его улыбки.

– М-м-милый, – с трудом проговорила она, стараясь изобразить на лице наигранное смущение. – Пожалуйста, прошу тебя…

– Прости, дорогая, но ты меня так заводишь! – воскликнул Ной, лукаво подмигнув ей. Вандеркеллены сидели разинув рты. – Итак, вы из Бостона, – как ни в чем не бывало продолжил мужчина.

Под его взглядом Абигайл и Губерт закрыли рты, и на лицах их появилась отстраненно-презрительное выражение. Быть Вандеркелленом, да еще из Бостона, – это не фунт изюму! Каждый, кто хоть раз побывал в Бостоне, знал Абигайл и Губерта Вандеркеллен.

– Да, мы действительно из Бостона, – серьезно, без намека на улыбку ответил Губерт.

– Вы когда-нибудь были там? – спросила Абигайл, картинно теребя сережку с огромным бриллиантом. Ее узловатые пальцы были унизаны кольцами с драгоценными камнями.

– Не подумайте, что я хвастаюсь, но Вандеркеллены принадлежат к очень старинному роду, – добавил Губерт.

– Нет, так далеко на север я не забирался, – отозвался Ной.

– Как жаль, – сокрушенно проговорила Абигайл. – Бостон – один из интереснейших городов Америки. У него глубокие исторические корни!

– У Хьюстона тоже своя история, хотя он и моложе Бостона, – возразил Ной.

– Не будьте смешным, – высокомерным тоном проговорила Абигайл, смерив Ноя с ног до головы недовольным взглядом.

От досады Салли запустила пальцы в волосы и, взъерошив их, посмотрела на часы: нет, время остановилось – оказывается, ее сообщник по обману добропорядочных граждан прибыл всего пятнадцать минут назад. Чтоб вы провалились, раздраженно подумала она, метнув злобный взгляд на родственников.

Ее неприязнь выплеснулась наружу. Вандеркеллены – эти ограниченные чопорные снобы – сидели в старом фермерском доме – ее родном доме! – с такими напряженными лицами, будто боялись увидеть полчища крыс, тараканов, жуков и прочей вредной живности, которая обычно водится в подобной глухой местности.

Абигайл сидела на краешке дивана, очевидно страшась испортить дорогой кремовый костюм из кашемира. Муж ее, надо отдать ему должное, меньше беспокоился о сохранности своего темно-синего, а-ля принц Уэльский, блейзера с латунными пуговицами и светло-серых брюк. Правда, когда Губерт вытянул ноги, продемонстрировав Салли дорогие кожаные туфли ручной работы, и задел кофейный столик, он тут же вынул белоснежный носовой платок из внутреннего кармана и брезгливо вытер туфли, будто они могли испачкаться от соприкосновения с ее кофейным столиком. Салли чуть не закричала от обиды. Ее дом, может, и набит всяким хламом, с которым пора бы расстаться, но в чистоте ему не откажешь!

И Абигайл, и Губерт одновременно пригладили свои волосы. Такая синхронность выглядела чуть ли не комично, но не вызвала у Салли ничего, кроме очередного приступа раздражения. У обоих волосы были седыми – у Абигайл уложенные в прическу и аккуратно подстриженные у Губерта. Салли не знала, насколько изменились дедушка и бабушка за те пятьдесят лет, которые прошли со дня их свадьбы, так как их отношения с внучкой были весьма натянутыми и они не присылали ей свои фотографии.

По крайней мере теперь у них были хищные, словно ястребиный клюв, носы и глаза, сверлившие Салли холодным взглядом.

Одеты они были по бостонской погоде, где в марте еще довольно прохладно, хотя в Хьюстоне в это время уже стоят теплые дни. Старики, должно быть, умирали от жары, но вида не показывали. Скорее всего, они вообще никогда не узнали бы о существовании Техаса, если бы их настырная дочь не сбежала из дома и не вступила в скоропалительный брак, который родители считали мезальянсом.

– Как-нибудь, в следующий ваш приезд, когда вы задержитесь у нас подольше, я устрою вам экскурсию.

Салли недоуменно зыркнула на своего фиктивного мужа, развалившегося на диване. Он хоть думает, что говорит?

– Простите, не понял? – переспросил Губерт.

– Устрою вам экскурсию по Хьюстону, – повторил Ной с самодовольной улыбкой хозяина огромного поместья. – Мы с Салли любим показывать достопримечательности нашим гостям. Не правда ли, дорогая?

Их взгляды встретились, и Ной подмигнул «жене». Похоже, ему понравилось играть роль счастливого мужа, но его безответственные заявления о проведении экскурсии по Хьюстону были откровенной отсебятиной. Она заплатит ему пятьдесят баксов за роль мужа, сыгранную перед бабушкой и дедушкой, но это вовсе не означает, что она намерена идти на большие жертвы!

Самое ужасное, что визит бабушки и дедушки затягивался. А она-то надеялась, что пробудет в их обществе не более часа! Салли изобразила на лице вымученную улыбку и кивнула головой – она боялась, что голос выдаст ее истинные чувства.

– Салли, ты ни о чем не догадываешься? – спросил Ной, подавшись вперед.

Она понятия не имела, что он задумал, но точно знала: его бьющая через край инициатива начала ее утомлять. Молодая женщина пожала плечами.

– Нам давно пора выпить чего-нибудь холодненького! – воскликнул Ной, вставая. – Ну как, дорогая?

– Гм… В холодильнике есть чай. – Салли начала подниматься, но Ной подошел к ней и положил руку ей на плечо.

– Не утруждай себя, моя радость. – Он наклонился и поцеловал ее.

Поцелуй был мимолетным, но оказал потрясающее действие! У Салли слегка закружилась голова, и она почувствовала, как приятная истома разлилась по всему телу.

– Не забывай о своих щиколотках, дорогая, – воскликнул он и шепотом добавил: – Покажи мне, где кухня.

Салли наклонила голову влево. Он выпрямился и бросил через плечо:

– А где лежит сахар?

– В тумбочке возле… – невольно вырвалось у Салли. Осознав свою ошибку, она прикусила язык: муж должен знать, где найти сахар! Так дедушке с бабушкой недолго догадаться, что Ной впервые в ее доме!

– Обычно я пью чай без сахара, – пояснил он, словно прочитав ее мысли.

– У нас очень мало времени, Ной, – проговорил Губерт.

– Я быстро: минута, и все готово! – пообещал Ной и ушел на кухню.

Салли только сейчас поняла, какую неоценимую помощь оказал ей Ной, искусно играя роль гостеприимного хозяина дома.

– Так… куда вы направляетесь? – спросила она, откашлявшись.

– Сначала прогулочный тур к пирамидам на острове Косумель, а потом круиз вдоль побережья Карибского моря, – ответил Губерт.

– О! – воскликнула Салли, думая, что бы еще сказать. Она столько же знала о пирамидах острова Косумель, сколько о каналах Марса! Она – в который раз! – почувствовала, как мало знает по сравнению с ее образованным братом! Ее старший брат – всеми уважаемый доктор, а она бросила колледж после первого же семестра, посвятив себя скульптуре из металла.

– Насколько я понимаю, Сэм сегодня тоже отправится в отпуск? – спросила Абигайл, оторвав Салли от ее невеселых мыслей.

– Да, – сказала Салли, – подводная охота с аквалангом на Бон… Бон… – она никак не могла вспомнить редкое название.

– На острове Бонайре, – раздался за ее спиной глубокий баритон.

Она обернулась на голос и увидела Ноя, который вносил в комнату поднос с четырьмя высокими стаканами.

– Откуда ты знаешь? – вырвалось у Салли. Поняв, что ей следовало бы помолчать, она испуганно сжалась, с надеждой глядя на Ноя. Понятно, откуда он знает – да от самого Сэма! Вероятно, брат рассказал о своей поездке, только и всего. Она облегченно вздохнула: сейчас последует разумное объяснение.

– Дорогая, ты забыла? – Ной поставил стаканы с охлажденным чаем на кофейный столик. – Ты же сама рассказала мне об острове Бонайре, когда мы с тобой утром принимали душ!

Салли раскрыла рот от удивления. Душ?! Он в самом деле сказал «душ»?

Она бросила испуганный взгляд на бабушку и дедушку: у Абигайл поползли вверх брови, а Губерт оттянул тугой воротничок рубашки, словно тот душил его.

Салли взглянула на Ноя, склонившегося над подносом. Хорошо бы наступить ему на ногу, а то он совсем зарвался. Наверное, считает себя самым неотразимым санитаром в больнице!

Не придумав ничего лучшего, Салли многозначительно покашляла, но Ной не понял намека. Он протянул два стакана, обернутые в бумажные салфетки, бабушке и дедушке. К сожалению, салфетки были куплены на распродаже на другой день после праздника Хэллоуина и были украшены изображениями ведьм и тыкв. Но это не должно смущать ее – она поступила как бережливая хозяйка.

– Я положил шесть ложечек сахара, как ты любишь, дорогая, – сказал Ной, протягивая ей стакан с чаем.

– Прекрасно! – Салли натянуто улыбнулась. Она готова умереть от избытка сахара, лишь бы не испортить спектакль. Когда Ной сел на диван со стаканом в руке, он подмигнул ей с видом заговорщика. От страха у нее перехватило дыхание – не заподозрят ли неладное бабушка с дедушкой.

За все надо платить, подумала Салли и решила отпить глоток переслащенного чая. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что в чае не больше одной чайной ложки сахара! Она бросила на «мужа» благодарный взгляд, но тот следил за ее бабушкой и дедушкой, которые с опаской смотрели на стаканы с чаем. Чего они боятся? Что стаканы плохо вымыты?

Абигайл поднесла было свой стакан к губам, но в последний момент раздумала и поставила его обратно на поднос.

– По правде говоря, нам пора уходить, – проговорила она, покосившись на золотые часики, украшенные бриллиантами. – Губерт, ты ведь, если не ошибаюсь, заказал такси к половине четвертого? Как бы нам не опоздать на корабль!

Посмотрев в свою очередь на часы, ее муж пробормотал, вставая:

– Да, самое время уходить.

Ной поставил свой стакан на поднос и тоже поднялся. Протянув руку Абигайл, он помог ей встать.

– Давайте хватайтесь за меня, мы же не чужие, – сказал он.

– Да… конечно… – Абигайл улыбнулась и принялась внимательно рассматривать свою помявшуюся юбку. Когда Салли попыталась подняться, бабушка взглядом остановила ее. – Не беспокойся, твой муж проводит нас до двери.

Салли не собиралась настаивать.

– Желаю вам приятного путешествия, – произнесла молодая женщина, отпив глоток чая. Благодарю тебя, Господи! – пронеслось у нее в голове, и она закрыла глаза. Санитар превзошел все ее ожидания.

Вдруг раздался ужасный визг и оглушительный грохот, затем послышались душераздирающие вопли. Салли в ужасе вскочила со стула.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Внезапно Ной почувствовал, что кто-то ударил его в живот. Оказалось, что это миссис Вандеркеллен, оступившись, со всего маха врезалась в него. Машинально подхватив падавшую женщину, он с ужасом увидел, что Губерт, которого жена нечаянно оттолкнула, поскользнулся на плиточном полу прихожей.

Падая, он задел скульптуру из металла, которая представляла собой некое вьющееся растение с причудливыми плодами. От удара скульптура закачалась и упала, увлекая за собой мистера Вандеркеллена. Спустя секунду дедушка уже лежал на груде металлических листьев и плодов, лицом вверх и раскинув руки.

Его истошные вопли мгновенно вывели Ноя из оцепенения. Положив полуживую от страха миссис Вандеркеллен на диван и бросив через плечо фиктивной жене: «Присмотри за бабушкой!» – Ной кинулся к стонущему дедушке.

Осматривая лежащего на полу старика, Ной мрачно думал про себя: когда наконец закончится рабочий день и наступит долгожданный отдых? Как назло, день выдался необыкновенно трудным – один тяжелый случай за другим. Ему уже стало казаться, что он никогда не уйдет из больницы. К дому сестры Сэма Ной подъехал с ужасной головной болью, которая обычно, раз начавшись, мучила его несколько дней. Беременная женщина, с трудом спустившаяся по деревянным ступенькам, схватила его за руку и потащила в дом, потом надела ему на палец обручальное кольцо и велела притвориться, будто он безмерно счастлив.

Когда Ной вошел в гостиную, он неожиданно столкнулся лицом к лицу со своим прошлым, которое оставил несколько лет назад в Бостоне. Он не удивился, что Абигайл и Губерт так и не узнали его. В конце концов, он уехал из Бостона сразу после окончания средней школы и приезжал потом в этот город лишь раз в год на Рождество, чтобы навестить родных. Жизнь порой преподносит нам невероятные сюрпризы!

Когда Ной смотрел на Губерта, его не покидало чувство, что он все еще в своей больнице. И вообще, все, что произошло в этом доме за последние полчаса, вызвало в нем стойкое неприятие и непонимание.

Как он заметил, хорошенькая блондинка – сестра Сэма – была не в ладах со своими бабушкой и дедушкой. Почему так получилось, ему судить трудно. Хотя он не был хорошо знаком с Вандеркелленами, они никогда не производили впечатления каких-то монстров. Просто были несколько напыщенными и чопорными. Смятение, в котором пребывала сестра Сэма, казалось настолько сильным, что у него не хватило духу воспротивиться ее умоляющему взгляду.

Ее большие серые глаза оказывали на него необъяснимое действие. Может, здесь сыграло роль и то, что она была на последних месяцах беременности, которая преображает женщину. Будучи акушером, Ной чувствовал себя обязанным уберечь женщину в положении от отрицательных эмоций.

– Мистер Вандеркеллен, вас придется отвезти в больницу и…

– Нет, – слабым голосом возразил Губерт. – Я не выношу больниц… Я и теперь в ней не нуждаюсь.

– Не трогайте его! – донесся из гостиной взволнованный женский голос. – Надо вызвать «скорую помощь»!

В прихожую вышла Салли.

– Как ваша бабушка? – спросил Ной.

– Она еще очень слаба, но щеки уже порозовели… Что вы делаете?! Не трогайте дедушку до приезда «скорой»! – закричала молодая женщина и вцепилась Ною в плечо, стараясь оттащить его от больного. – Не трогайте его!

– Отпустите меня! – воскликнул Ной, освобождаясь от ее хватки.

– Ему нужен… – Она помолчала. – Ему нужен настоящий врач, – прошептала она на ухо своему фиктивному мужу.

– Знаю, – ответил Ной и хмуро посмотрел на нее: он приехал сегодня в больницу в пять утра, он устал и измотан. И не хочет, чтобы его хватали за плечо, даже если это довольно привлекательная особа. – Спросите у бабушки, не хочет ли она пить. Да и холодный компресс на голову не помешал бы.

Сестра Сэма выглядела очень расстроенной, и глаза у нее были грустные.

– Дедушка, как вы?

– Это все моя спина, – тихо проговорил Губерт. – Я снова повредил ее… Но не волнуйтесь… Ничего… серьезного.

Пациентам с хроническими заболеваниями спины достаточно принимать назначенные лекарства и соблюдать несколько нехитрых правил, но Ной продолжал стоять на своем:

– Будет лучше, если вас тщательно обследуют в больнице.

– Нет! Только не это!

– Хорошо, хорошо! – кивнул Ной. – Позвольте, я хотя бы помогу вам. – С этими словами Ной поднял старика на руки.

Миссис Вандеркеллен уже сидела на диване и поправляла прическу.

– Радость моя, – обратился Ной.

– Да, дорогой! – отозвалась его фиктивная жена.

– Ты не могла бы помочь своей бабушке пересесть с дивана в кресло? Губерт должен находиться в горизонтальном положении.

Его сообщница по обману счастливой уже не выглядела, а когда взглянула на свою побледневшую бабушку, расстроилась еще больше.

– Попробую, – сказала Салли и направилась к миссис Вандеркеллен. – Бабушка, позвольте, я помогу вам пересесть в кресло? – Она показала на кресло, в котором только что сидела сама. – Вы в состоянии это сделать?

– Разумеется. Мне уже намного лучше. – Когда старушку пересадили в кресло, она тут же спросила, уставившись на мужа: – Это из-за его спины?

Ной кивнул.

– Боюсь, что так. – Он положил стонущего старика на освободившийся диван. – Вы сказали, что такое случалось с вами и прежде?

– Да, – ответил Губерт и вновь застонал от боли.

– И что рекомендует в таких случаях ваш лечащий врач?

– Вести активный образ жизни, и все пройдет само собой, – ответила вместо него Абигайл.

– Строгий постельный режим и полный покой, – прошептал Губерт сквозь стон. – Название лекарства, которое мне прописал доктор, я, к сожалению, не помню.

– Он просто притворяется! – не унималась его жена.

– Миссис Вандеркеллен! – умоляюще воскликнул Ной. – Мне необходимо поговорить с вашим мужем.

Абигайл скрестила руки на груди и отвернулась. Ной продолжил разговор со стариком:

– Вы аллергик?

– Нет, – прошептал Губерт.

– Постарайтесь расслабиться, – велел Ной, положив руку ему на плечо.

– О, дедушка, мне очень жаль, что все так получилось! Это я виновата, нельзя было ставить скульптуру на самом проходе! – Салли проскользнула мимо Ноя и взяла дедушку за руку. Тот вздрогнул и застонал.

– Не приставай к нему сейчас, – сказал Ной. – Ему очень больно. – Он повернулся и направился в прихожую, где, как он заметил, находился телефон.

– Я не пристаю… куда вы пошли? Что вы собираетесь делать? – недоверчиво спросила Салли.

По шарканью кроссовок Ной понял, что сестра Сэма догоняет его. Он обернулся и взглянул в ее огромные глаза, которые стали еще выразительнее от появившегося в них тревожного предчувствия.

– Вашему дедушке срочно необходимо лекарство, – на ходу бросил Ной и, подойдя к столику, поднял трубку старого черного телефона. – Какая аптека ближе всего?

– Аптека Берта. А что?

– Справочная? Дайте мне, пожалуйста, телефон аптеки Берта, – сказал Ной, набрав номер справочной службы.

– Что вы делаете?! – проговорила Салли громким шепотом, подозрительно глядя на него.

– Рецепт у меня есть. Благодарю вас. – Ной повесил трубку, затем снова набрал номер.

– Вы что, сошли с ума?! Вы не можете…

– Тише! – прикрикнул он на Салли. – Это говорит доктор Ной Барретт. Доставьте лекарство по… – он замолчал, но потом вспомнил, что Сэм написал адрес своей сестры на клочке бумаги, который теперь лежал в брючном кармане, – по адресу: девять, пять, ноль, девять, девять, Боболинк-Лейн. Это в самом конце переулка. Лекарство для Губерта Вандеркеллена.

Когда Ной диктовал провизору название лекарства, он почувствовал, что кто-то дергает его за рубашку.

– Что еще? – спросил он через плечо.

– Как вы смеете ставить диагноз? – прошипела прелестная хозяйка дома. – Разве вы не знаете, что выписывать лекарство и выдавать себя за врача – преступление?

Закончив разговор с провизором, Ной повесил трубку и обернулся к Салли.

– Вы же сами велели мне выдавать себя за доктора, – проговорил Ной с лукавой улыбкой. – Или решили изменить правила игры? – По выражению глаз молодой женщины он понял, что своим замечанием привел ее в полное смятение. – Вот так-то… – Ной услышал, что миссис Вандеркеллен что-то сказала мужу, но не понял, что именно, так как они с Салли стояли слишком далеко. – Что там с вашей бабушкой? – спросил он.

– Не уходите от ответа! Вы не имеете права заказывать лекарство по телефону и представляться врачом! За подобные вещи вас отдадут под суд, наглый самозванец! Тех пятидесяти баксов, что я заплачу вам, не хватит, чтобы вас выпустили под залог!

– Пятидесяти?! – воскликнул он, удивляясь тому, что она собралась заплатить пятьдесят долларов какому-то незнакомцу только за то, что он сыграет роль ее мужа.

– Не вздумайте просить больше! И возьмите обратно свой поцелуй! Мы не договаривались целоваться!

– Хотите, чтобы я забрал его обратно? – ухмыльнулся Ной.

– Хочу! – крикнула она, но, подумав, смутилась. – Только как?

Он наклонил голову, и их лица оказались совсем рядом.

– Да вот так!

Ной наклонился еще ниже, намереваясь действительно поцеловать ее, но она вырвалась, вне себя от возмущения.

– Послушайте, когда вы уйдете отсюда, можете надуваться от гордости и самомнения, сколько вам влезет, но сейчас вы должны отработать гонорар! Самодовольный наглец – вот вы кто!

– Это я-то самодовольный наглец?! Вы первая, кто меня так обозвал! – воскликнул Ной.

– Это еще мягко сказано! – возразила Салли.

Ной с трудом подавил улыбку.

– Хорошо, раз вы не разрешаете мне забрать обратно мой поцелуй, поступим по-другому: вообще ничего не платите мне.

Она нахмурилась.

– Не валяйте дурака! Возьмите деньги, раз я плачу вам. А теперь отойдите: я вызову «скорую»!

– Ваш дедушка не хочет, чтобы его госпитализировали. По-моему, он абсолютно прав.

– Да как вы смеете решать, прав он или нет? Кто бы говорил! – воскликнула Салли с нескрываемым сарказмом.

Вдруг раздался стук в дверь, и Салли словно окаменела.

– Кто бы это мог быть?

– Наверное… муж? – предположил Ной, хитро улыбнувшись.

Она смерила его ледяным взглядом и пошла открывать. Ной сразу догадался, кто стоит за дверью, и, взяв Салли за руку, достал бумажник.

– Вот это отдадите ему. – Ной сунул ей в руку две двадцатки и десятку.

– Что это?

– Держите.

Салли что-то протестующе забормотала, но тут снова постучали, и она пошла открывать.

– Кто там?

Ной не расслышал, что ответили за дверью, но понял, что говорил мужчина.

– О! – воскликнула хозяйка и вышла на крыльцо, закрыв за собой дверь. Когда она вернулась, ее лицо заметно порозовело.

– Я угадал? – спросил Ной.

Его вопрос вернул ее к действительности, и она пристально посмотрела на Ноя.

– В какой-то степени… Это был… санитар…

– Вы отдали ему пятьдесят долларов?

– Да. И он взял их, – тихо проговорила Салли, все еще не придя в себя. – Он сказал… что я ему должна… заплатить… – Через секунду ее лицо зарделось от негодования, и она подошла к Ною так близко, насколько позволял ее огромный живот. – В таком случае кто вы такой и что тут делаете?