Текст книги "Колыбель для Вайвики"

Автор книги: Рини Россель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Ной невольно попятился.

– Я пытался все объяснить еще на крыльце вашего дома!

– Почему бы вам не попытаться еще раз? Он посмотрел на часы – время вылета его самолета неотвратимо приближалось.

– Я друг Сэма. Но сейчас мне пора уходить, чтобы не опоздать на самолет.

– Вы, случайно, не врач? – едва слышно спросила Салли.

– Врач, и не случайно! Проучился восемь лет в медицинском институте.

Молодая женщина, не отрываясь, смотрела на него огромными серыми глазами, которые светились каким-то странным серебристым светом, – таких глаз он прежде никогда не видел! Льняные волосы она зачесала назад и собрала на затылке в «конский хвост».

Она совсем не похожа на своего старшего брата! Сэм темноволосый, немногословный парень, в очках в металлической оправе, всегда спокойный и уравновешенный. Что же касается его сестренки, то Ной не мог себе представить, чтобы она хоть раз в жизни сдержалась и не позволила эмоциям выплеснуться наружу.

Салли обладала какой-то необъяснимой притягательностью, и к ней влекло словно магнитом. Он чувствовал, как исходившие от нее флюиды проникали ему в сознание и каким-то магическим образом воздействовали на него.

– Так вы действительно врач? – Она произнесла это с таким неподдельным удивлением, словно спрашивала: «Вы действительно волшебник?»

– Да, я дипломированный врач, – ответил Ной, глядя на Салли с непонятной ему самому жалостью… Наверное, из-за этих глаз, в которых сейчас читалась неподдельная грусть.

– А я думала, что вы…

– Знаю. Но забудьте это. Сэм попросил меня по пути в аэропорт заехать к вам и взять его защитные очки. Самолет, направляющийся в Бонайре, вылетает через час, так что мне пора ехать. – Он протянул ей руку, решив представиться на прощание: – Меня зовут Ной Барретт. Мы с Сэмом погружаемся на большие глубины с аквалангом. Ну, теперь припоминаете?

Салли взяла его за руку и крепко пожала ее.

– Сэм мне кое-что рассказывал о погружении с аквалангом, – проговорила она. – Вообще-то я знала, что сегодня он уезжает в отпуск…

– Ваша бабушка рассказала вам, что ее так испугало? – спросил Ной, заглянув в гостиную.

Продолжая держать руку очаровательной блондинки в своей, он вдруг осознал, что ему не хочется отпускать ее.

– Она увидела в прихожей геккона и бросилась от него наутек, так как боялась, что эта техасская ящерица заразит ее какой-нибудь опасной болезнью. – Молодая женщина выглядела несчастной и потерянной. – Наверное, он забежал в дом, когда я вышла вас встречать и забыла закрыть за собой дверь. Я рассказала ей, что эти ящерицы абсолютно безвредны и что бедное животное испугалось гораздо больше, чем она. – Сестра Сэма состроила брезгливую гримасу. – Бабушка думала, что Техас находится за тысячу миль от цивилизации и что здесь можно встретить диких животных – людоедов. И зачем они с дедушкой сюда явились?! Скорее бы уехали к себе в Бостон!

– Они не могут уехать, – возразил Ной.

– Что значит «не могут»? – переспросила Салли, сверля Ноя глазами.

– У вашего дедушки острые боли в спине.

– А больница на что? Там ему быстро снимут боль!

– Губерт не нуждается в госпитализации, ему достаточно постельного режима. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог затащить его в больницу… Если только в бессознательном состоянии.

Салли заглянула в гостиную. Ее лицо выражало смесь воинственности и явного испуга.

– Они не могут здесь больше оставаться!

– Почему?! Это же ваши родные дедушка и бабушка!

– Потому что я терпеть их не могу! – воскликнула она.

– Они же ваши родственники, члены семьи, – с укором проговорил Ной, качая головой.

– Ну да! Они никогда не проявляли родственных чувств… ни разу… – Она неожиданно замолчала. – Впрочем, не ваша забота, почему я не хочу их здесь видеть.

И она абсолютно права. Новые подробности из жизни Вандеркелленов его не слишком интересовали, хотя, когда Ной был мальчиком, он не раз сталкивался с ними на бостонских приемах. К тому же у него просто нет времени что-либо выяснять.

– Что ж, вам виднее. Сейчас я уеду, вот только возьму защитные очки Сэма.

Салли что-то сосредоточенно обдумывала.

– Он мне сказал, что, скорее всего, они лежат на веранде. Как туда попасть? Через кухню?

Молодая женщина слегка нахмурила лоб.

– Откровенно говоря, я их там не видела, но вы можете посмотреть еще раз, – равнодушно сказала она, словно считала проблему с очками брата мелкой и не заслуживающей внимания.

Он было пошел, но вдруг остановился.

– Кстати, – прошептал он, – Салли – ваше настоящее имя?

– Да… Я – Салли Джонсон.

Он удивился, что у нее нет ни мужа, ни друга, хотя, по правде говоря, удивляться было нечему. Благодаря своей врачебной практике ему часто приходилось сталкиваться с матерями-одиночками.

– Ну что ж, удачи, Салли.

Она прижала пальцы к вискам и закрыла глаза. Задержав дыхание, Салли сделала долгий выдох. Когда Ной понял, что она или не слышала его, или не хочет отвечать, он пожал плечами и отправился искать очки Сэма.

После пятиминутных поисков среди цветочных горшков, садового инвентаря и прочего металлического хлама очки были найдены: они лежали в самом дальнем углу на пыльной полке. Ной вернулся в прихожую. Там никого не было, зато из гостиной доносились громкие голоса. Когда он заглянул туда, чтобы попрощаться, то встретил умоляющий взгляд этих удивительных серых глаз.

– Ну как, все нормально? – сказал он единственное, что пришло ему в голову.

Салли поманила его рукой, предлагая войти.

– Милый, ты не мог бы перенести дедушку в мою… ой!.. нашу комнату? Дедушка с бабушкой остаются.

Ной уже забыл, что должен играть роль ее мужа. Он быстро посмотрел на свои часы.

– Разумеется!

– Это просто смешно! – воскликнула миссис Вандеркеллен. – Как можно отказаться от экскурсии к пирамидам? Если б я знала, что ты…

Губерт громко застонал и не дал жене договорить.

– О, как больно! – причитал он, держась за поясницу.

– Он очень неудачно упал, – заметил Ной. Миссис Вандеркеллен взглянула на Ноя с таким недовольным видом, будто именно из-за него ее муж и упал.

– Это возмутительно, какие безумные чаевые требуют таксисты только за то, чтобы перенести вещи от машины до дверей! – ворчала Абигайл. – Ной, передайте ему двадцать долларов.

Он отнес чаевые водителю, потом перенес мистера Вандеркеллена в светлую солнечную комнату Салли и положил его на лоскутное покрывало, украшавшее широкую кровать с балдахином на четырех сосновых столбиках.

– Как только он примет лекарство, я помогу вам, миссис Вандеркеллен, уложить его в постель.

Абигайл ничего не ответила и начала сосредоточенно рыться в своей сумочке. Вытряхнув из нее все содержимое, она взяла какой-то баллончик и вместо того, чтобы ответить на предложение Ноя, начала распылять какое-то дезинфицирующее вещество.

Ной пригнулся, чтобы не попасть под струю, и вышел из комнаты. Быстро спустившись по лестнице, он влетел в прихожую, едва не натолкнувшись на стоявшую там Салли.

– Вы все-таки разрешили им остаться? – сказал он. – Прекрасно!

– Прекрасно? – словно эхо, повторила она. – Что же здесь прекрасного? Они сказали мне, что в их доме в Бостоне идет капитальный ремонт, а в гостиницах останавливаться опасно, так как там полным-полно микробов. Представляете, в стране нет ни одной гостиницы, которая бы подходила им! А своим друзьям они, видите ли, не хотят навязываться. Каково, а? А ко мне можно!

– Вы же одна семья…

– Послушайте, доктор Гарретт, – перебила она его. – Я уверена, что у вас прекрасные отношения с вашими дедушкой и бабушкой. Они наверняка очень милые, приятные люди, но поймите, не всем так повезло!

У него не было времени вдаваться в тонкости родственных отношений, хотя она бы очень удивилась, услышав некоторые подробности.

– Позвольте вас поправить, Салли, моя фамилия Барретт.

– Что?

Он покачал головой.

– Впрочем, неважно. Я был рад познакомиться с вами, Салли, – произнес он дежурную фразу и торопливо взглянул на часы.

– О! Подождите! Ну, пожалуйста!

Мольба Салли помешала его стремительному бегству. Уходя, он оглянулся – молодая женщина сбегала с крыльца, поддерживая рукой свой огромный живот. В ее положении подобная спешка чрезвычайно опасна! Ной бросился к ней навстречу.

– Что вы делаете?! Вы же упадете! – воскликнул он, в мгновение ока взбежав по ступенькам, и взял ее за руку. – Что случилось?

– Вы… не можете… просто взять и уйти! – проговорила Салли, задыхаясь от быстрого бега. – Что я тогда скажу дедушке и бабушке? – спросила она, пытливо заглядывая ему в лицо.

Они вернулись в гостиную.

– О чем вы должны сказать дедушке и бабушке? – удивленно спросил он.

– О нас… безумно счастливых!

Ной недоуменно посмотрел на Салли. Их спектакль завершен, и было бы странно продолжать его теперь.

– Послушайте, Салли, все закончилось. – Ной осторожно разжал ее дрожащие пальцы, судорожно вцепившиеся в его рубашку, и снял обручальное кольцо, которое она надела ему. – Мне абсолютно все равно, что вы им скажете, – как можно более мягко произнес он, вложив ей в руку снятое кольцо. – Поймите, у меня уже отпускное настроение. Я ждал этого дня целых три года! Мне надо успеть в аэропорт вовремя, так как мой самолет улетает в шестнадцать ноль пять! Скажите им все, что хотите. Ну, например, что я еду на медицинский конгресс, или придумайте что-нибудь еще. Мне совершенно безразлично! Ну, всего хорошего!

– Я заплачу вам! – крикнула она со страдальческим выражением лица.

– Не нужны мне ваши деньги!

– Чего вы хотите? Я исполню любое ваше желание, – умоляла она, чуть не плача. – Разве вы не поняли? Они считают, что я из самых низов общества и они делают мне одолжение, общаясь со мной. И до сих пор считают брак моей матери мезальянсом, и поэтому мой отец, пожарный из Техаса, недостоин быть их зятем, так как он не из потомственных бостонских богачей. Если они вдобавок поймут, что я жду ребенка, будучи не замужем, они и вовсе решат, что я ничего не стою, что я обыкновенная шушера, как они и предполагали.

– Шушера?! – Такое заявление потрясло его. – Что вы! Я понимаю, что одной вырастить ребенка непросто, но вы же не знаете, как ваши дедушка и бабушка отреагируют на это…

– Ха! Поскольку вы с ними незнакомы, то придержите свое мнение при себе! Тоже мне доктора! Вообразили себя всезнайками! И вы такой же, как вся ваша братия. – Салли сердито зыркнула на него. – Почему я решила завести ребенка – это мое личное дело, а не дедушки с бабушкой и, тем более, не ваше.

– Вы забыли, что сами втянули меня в это дело?

– Да, я ошиблась, приняв вас за другого, – призналась она. – Но я прекрасно, знаю, как отнесутся к рождению ребенка мои дедушка и бабушка. Они самые недалекие, самые твердокаменные носители сословных предрассудков, самые высокомерные и чопорные снобы! – воскликнула Салли. – Я не позволю им утверждать, будто Джонсоны ниже происхождением, чем Вандеркеллены! Представляю, какие у них будут лица, когда они узнают, что отец моего ребенка явился из холодильника банка спермы.

Ной испуганно покосился на Салли. Странно! Она была достаточно хороша собой, чтобы иметь настоящего отца для своих детей. Интересно, почему она не забеременела, как все, а прибегла к искусственному оплодотворению? Может, ненавидит мужчин? Но что бы там ни было, это не его дело.

– Я понимаю, что вы расстроены, и я вам сочувствую, но ничем не могу помочь.

Молодая женщина пристально взглянула на него, и ее вмиг осунувшееся лицо ясно говорило, что она не поверила, будто он сочувствует ей. Похоже, она была более точна в оценке того, что ее ждет в будущем. Растить ребенка без мужа – тяжелая доля. И когда женщина добровольно на это себя обрекает, то ее поступок воспринимается многими как из ряда вон выходящий. Если мисс Джонсон была такой же, как большинство его пациенток – матерей-одиночек, то она не представляет, на что обрекает себя и… свое невинное дитя.

– Ладно. Это действительно не ваша головная боль, да и к тому же вы торопитесь на самолет. – Она махнула рукой в сторону дорожных сумок своей бабушки. – Вы не могли бы отнести их к бабушке в комнату? А то больше некому…

Он недовольно зыркнул на нее, но решительно направился к вещам Абигайл.

– Хорошо, отнесу.

Зазвонил телефон, но внимание Ноя было приковано к восьми кожаным чемоданам и одному сундуку размером с небольшой автомобиль. Интересно, на сколько лет Вандеркеллены отправлялись в путешествие? Года на четыре?

– Ной, это вас, – сказала Салли, протягивая ему телефонную трубку. – Какая-то Джейн. Говорит, что срочно.

– Джейн? – переспросил он и поставил на пол сундук, который только что поднял. Его подружка была уже в аэропорту с Сэмом и Дороти, невестой Сэма. Может, отложили вылет самолета? В сложившейся ситуации это была бы хорошая новость.

Ной взял трубку.

– У меня есть для вас пятьдесят баксов, – прошептала Салли тоном заговорщика.

Ной покачал головой.

– Зря стараетесь – я не возьму их, – ответил он и отвернулся. – Привет, дорогая! Что случилось?

– Милый, – раздался знакомый голос. – Мы тебя уже заждались! Из-за чего ты так задерживаешься?

– Я только…

– Ной, поторопись, пожалуйста! Я тебе приготовила замечательный сюрприз, – сообщила Джейн.

Он не сомневался в этом и улыбнулся.

– Мне не терпится рассказать тебе о моем сюрпризе! Можно прямо сейчас? – неожиданно заявила Джейн.

Он нахмурился: драгоценное время будет потеряно напрасно, но он уже знал по собственному опыту, что если Джейн решила что-то рассказать, то ее не остановить!

– Любимый, – смущенно проговорила она. – Я слегка изменила маршрут нашего путешествия. Видишь ли, Дороти рассказала мне, что собой представляет остров Бонайре. Там по вечерам совершенно негде развлечься. Конечно, созданы все условия для подводного спорта, но больше ничего нет!

– Это как раз то, что нам с Сэмом надо, – напомнил он ей, чувствуя, что начинает раздражаться. – Ты забыла, что тоже хотела этому научиться?

– Ну да, но я думала, нырнем раза два, и все, а оказывается, ты намерен погружаться изо дня в день – и так в течение всего отпуска! – проговорила Джейн, чуть не плача. – Ной, у меня очень нежная кожа! Мне нельзя долго находиться на солнце! Вот почему я переоформила проживание на острове Бонайре на фешенебельный отель в Арубе. Я уверена, ты будешь доволен: Аруба совсем близко от Бонайре. Пока я буду спать, ты сможешь по утрам нырять вместе с Сэмом и Дороти. Будем жить как в раю! Ной не верил своим ушам.

– Ты меня разыгрываешь, правда? – со смехом спросил он, подумав, что подружка решила подшутить над ним.

Он не погружался с аквалангом с тех пор, как закончил институт, и жаждал возобновить занятия этим видом спорта. Ной долго искал противоядие от стрессов и перегрузок на работе, которую очень любил, но не хотел, чтобы она завладела им без остатка. Ему нужно было такое уединенное место, где бы он мог насладиться покоем – как для души, так и для тела. Прохладные безмолвные глубины океана больше всего подходили для этой цели.

Его первым шагом в обретении покоя стали взаимоотношения с Джейн, красивой общительной девушкой. Но через два года он начал замечать, что ему с ней стало скучно.

– Разыгрываю?! – воскликнула она. – Зачем мне тебя разыгрывать? Я вижу, тебе не понравился мой план?

– Нет, Джейн, я не разделяю твоих восторгов.

– Что?!

Ной чуть не засмеялся, услышав отчаяние в ее голосе. Ей даже не пришло в голову, что он может рассердиться, что примет ее поступок за эгоизм и неуважение к его интересам и пристрастиям. Всего два месяца назад – из-за причитаний Джейн – он отказался от интересной работы в бостонской женской больнице. Джейн убедила его, что фамилия Барретт ничего никому не скажет в Бостоне, зато здесь он может заниматься всем, чем хочет, здесь он всеми уважаемый специалист, к мнению которого прислушиваются. Чтобы вознаградить ее за переживания, связанные с его возможным переездом в Бостон, он попросил Сэма подменить его, а сам повез Джейн на несколько дней в Лас-Вегас.

Между тем фамилия Барретт была далеко не безызвестна в бостонском обществе. Это и стало основной причиной, почему Ной поступил сначала в Техасский университет, а затем в медицинский институт. К тому времени, когда он получил диплом врача, он утратил свой бостонский выговор и привык к удобным ковбойским сапогам. Поэтому Ной остался в Техасе и открыл свою акушерско-гинекологическую практику в Хьюстоне. Фамилия Барретт не получила широкую известность в этом городе, хотя он, подобно его родителям, один день в неделю работал на общественных началах в местной благотворительной клинике.

Сейчас он чувствовал себя не только взбешенным и раздраженным, но и уставшим от чересчур обременительных отношений с Джейн. Вдруг он заметил, как Салли Джонсон поднимается по лестнице и тащит за собой одну из дорожных сумок Вандеркелленов. Внезапно ему в голову пришла потрясающая мысль!

– Милый, куда ты пропал? – вернул его к действительности голос Джейн.

– Позови Сэма, – попросил он.

– Что?

– Позови Сэма! – повторил Ной, сдерживая нарастающее раздражение.

Он слышал, как Джейн позвала Сэма.

– Привет, Ной. Ну как, нашел очки?

– Нашел.

– Хорошо. Значит, скоро увидимся!

– Нет, – возразил Ной. – Твоя сестра попросила меня оказать ей одну услугу. Скажи Джейн, пусть развлекается пока одна. Я приеду, как только позволят обстоятельства.

– Ты что, шутишь? – засмеявшись, спросил Сэм.

– Нет, я вполне серьезно. А твои очки я вышлю почтой.

Сэм откашлялся.

– Мне очень жаль, дружище. Не знаю, чем тебя обидела Джейн… – Наступила тишина, и Ной догадался, что Сэм борется с желанием расспросить обо всем поподробнее. – Так… какую услугу ты обещал оказать моей сестре?

– Ничего особенного. – Злой и усталый, Ной с досады запустил пальцы в копну своих густых волос. – Побуду ее мужем, только и всего.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Салли тащила тяжелую сумку вверх по лестнице, стараясь не прислушиваться к телефонному разговору, доносившемуся из прихожей. Впрочем, врач говорил, понизив голос, так что ей даже не стоило напрягаться.

Вдруг ей безумно захотелось, чтобы вылет отложили по техническим причинам, и тогда ее «муженьку» не надо будет никуда уезжать. Но она отогнала эту мысль. Если надо, она придумает для бабушки и дедушки более или менее правдоподобную причину, объясняющую внезапный отъезд Ноя. Та же конференция медицинских работников! Причина вполне уважительная.

– Пропади все пропадом, – проворчала Салли, перетаскивая дорожную сумку со ступеньки на ступеньку. Вдруг чья-то рука, будто ниоткуда, легко подхватила ее ношу. К счастью, Салли крепко держалась за перила, а то бы упала от неожиданности.

– Помочь? – спросил Ной.

– Я дотащу эту сумку сама, а вам перед уходом лучше бы внести в спальню тот огромный сундук.

– Я остаюсь, – объявил он. – По крайней мере, на сегодня.

Она с любопытством уставилась на него.

– Ваш рейс отложили по техническим причинам?

Он покачал головой.

– Нет, просто я решил остаться. – Ной пожал плечами. – Как-то Сэм выручил меня, и вот теперь я решил вернуть должок – помочь его сестре. – Он переложил сумку в другую руку. – А теперь отдайте то кольцо. – Ной протянул Салли свободную руку.

– Кольцо?! – переспросила она.

– Ну да! Мы же с вами обвенчались. – Он насмешливо улыбался, но в его глазах не было ни капли веселья.

– Ах… – Салли заставила себя сохранять спокойствие, хотя он только что напомнил ей о свадьбе, и от одного упоминания о ней по всему телу девушки разлилось приятное тепло. Это ей показалось очень странным. Она никогда не венчалась в церкви, хотя была помолвлена. С одним врачом. Но очень недолго. И вот теперь она – беременная – стоит рядом с этим незнакомым, насмешливо улыбающимся человеком, и при одном упоминании о венчании ее сердце вдруг бешено забилось!

Почувствовав, что краснеет, она выудила наконец из кармана отцовское обручальное кольцо и протянула его Ною.

– Уж не знаю, как и благодарить вас, доктор Гарретт!

Он поставил сумку на ступеньку и надел кольцо на левую руку.

– Во-первых, моя фамилия Барретт, а не Гарретт, а во-вторых, зовите меня просто Ной.

– Можно, я буду иногда называть вас «дорогой» или «милый»? – спросила Салли.

– Называйте, как вам хочется, только не доктором Гарреттом, – ответил он, вновь поднимая дорожную сумку.

– А как вы собираетесь обращаться ко мне?

Он уже было поднялся на следующую ступеньку, но, услышав ее вопрос, остановился и обернулся.

– Как насчет «солнышко»? Салли наморщила носик.

– Оно слишком далеко!

Он рассмеялся громко и раскатисто – от души. Салли вдруг почувствовала, что ее снова бросило в жар.

– По-моему, вы на него похожи, разве нет? – сказал Ной.

В ответ на его ехидные шуточки она нахмурилась.

– Такая же круглая?

– Нет, не совсем. – Ной, казалось, веселился от души. – Вы больше похожи на пингвина, – уточнил он.

Это последнее замечание показалось ей чрезвычайно смешным, и она чуть не прыснула от смеха. Ясно, что он ее дразнит!

– Я вам разрешаю называть меня «милая» или «дорогая», – проговорила она, пряча улыбку.

– Нет, солнышко!

Его упрямство вызвало в ней неожиданное раздражение, и она недовольно посмотрела, как он поднимается по лестнице. Но вскоре поняла, что по какой-то необъяснимой причине была не в состоянии отвести от него глаз. Она не могла понять, почему. Разумеется, не потому, что его брюки цвета хаки плотно облегали его стройные бедра…

– Не заглядывайся на доктора, Салли, – пробормотала она. – Вспомни его предшественника… – Она стиснула зубы и спустилась вниз, чтобы забрать следующую сумку. Ей следует подумать о том, как они с доктором Гарреттом… нет, с Барреттом, разыграют продолжение спектакля.

План по обману дедушки и бабушки казался ей легким и безупречным, когда речь шла о притворстве в течение часа… Кто бы мог подумать, что их спектакль затянется?

Когда Салли вошла в прихожую, в дверь постучали. Оказалось, что это посыльный принес лекарство для дедушки. Только она закрыла за ним дверь, как в прихожей появился запыхавшийся Ной. Он ей показался таким же сексапильным, как и тогда, когда поднимался по лестнице.

Ребенок начал толкаться, и Салли прошептала:

– Понятно, мужская сексуальность нас не интересует.

– Вы что-то мне сказали?

Она покачала головой, придав своему лицу отсутствующее выражение.

– Нет, я разговариваю с малышкой Вайвикой, – ответила она, положив руку на живот.

Его мрачное лицо сразу просветлело.

– У вас будет девочка?

Салли кивнула. Вынув из пакета с лекарством рецепт, она стала тереть ногтем его фамилию – Барретт – до тех пор, пока ее стало невозможно прочесть.

– Надеюсь, вы поняли, зачем я это сделала? – спросила Салли.

– Это вы правильно сделали, – вынужден был согласиться Ной, вспомнив про фамилию, которую придумала ему Салли.

– Благодарю вас. – Она положила рецепт в пакет с лекарством. – Кстати, Вайвикой звали мою маму.

– Дочь Вандеркелленов?

– Да. А второе имя девочки будет Шарлотта. Так звали маму моего отца – мою другую бабушку. Вандеркеллены не должны знать это, так что смотрите не проговоритесь!

– И когда Вайвика Шарлотта появится на свет?

– Через месяц. Первого апреля. Знаю, знаю. Первое апреля – День смеха, праздник дураков, но Вайвика обещала появиться на свет днем раньше или позже. – С этими словами она протянула Ною пакет с лекарством. – Возьмите, вы все равно туда идете.

– Вот сами ему и отнесите. Вместе с Вайвикой. – Он схватил два чемодана и понес их, но вдруг оглянулся. – Моя дорожная сумка в моей машине. Куда прикажете ее поставить?

Салли на минуту опешила. Вопрос застал ее врасплох: она не думала, что ее фиктивный муж останется ночевать… Понадобится комната, чтобы его разместить… Черт возьми! И надо же было Абигайл с такой силой толкнуть Губерта, что тот упал, задев скульптуру! Бедная Салли! Судьба отвернулась от тебя! Очевидно, за твою ложь, пронеслось у Салли в голове.

– Гм… Наверху есть комната, в самом конце коридора, – неуверенно проговорила она.

– Прекрасно.

Вдруг Салли изменилась в лице. От ужасной догадки у нее подкосились ноги, и она присела на ступеньку. Дело в том, что в конце коридора было две комнаты – детская, в которой еще не было кровати, и вторая спальня. Так как ее спальню заняли дедушка с бабушкой, то вторая спальня оказалась единственной свободной комнатой с кроватью! Получалось, Ною Барретту придется разделить ее с беременной соседкой!

Салли обхватила голову руками, моля Бога, чтобы ее временный муж отнесся к этой новости с пониманием. Во всяком случае, воспринял это спокойно.

Салли казалось, что этот злополучный день никогда не кончится. Мрачные предчувствия не оставляли ее. Губерт большую часть времени неподвижно лежал и стонал, считая, что он еще долго не оправится, Абигайл же, наоборот, надеялась, что он скоро выздоровеет, причем все у него пройдет само собой.

Салли занялась ревизией кладовок, объясняя Абигайл, что с рождением ребенка времени на это не останется. Но бабушка отнеслась к этому с явным безразличием и не слушала, что говорит внучка. Миссис Вандеркеллен большую часть времени проводила у постели мужа, то и дело дезинфицируя помещение с помощью баллончика с распылителем.

Ной был молчалив и мрачен. Он съездил в город, чтобы привезти еду для Абигайл, которая была крайне разборчива в вопросах питания. В переводе на общепринятый язык это означало, что еду, хранившуюся в холодильнике Салли, Абигайл сочла несвежей и непригодной для употребления.

Салли положила на поднос свежий, только что купленный творог, нарезанные ломтиками персики и свежесваренный кофе и отнесла бабушке в комнату. Спускаясь по лестнице, Салли спрашивала себя, почему бабушке понадобилось обедать у постели больного – из-за того, что она была так предана своему мужу, или потому, что она еще не успела продезинфицировать кухню?

Вернувшись на кухню, она с удивлением обнаружила, что Ной стоит у газовой плиты и помешивает содержимое сковородки. Услышав шаги Салли, он обернулся, но понять по выражению его лица, какое у него настроение, было невозможно.

Ей все еще не верилось, что Ной решил ради нее потратить несколько дней своего отпуска. Его объяснение, что он поступил так из-за того, что Сэм когда-то выручил его, выглядело явной ложью. Может, ей надо спросить, чем она может ему помочь? Поздно. Сейчас ей надо задать ему более животрепещущий вопрос.

– Что вы там делаете с картошкой и луком, а?

– Они начали пригорать.

Салли удивилась, что он это вовремя заметил.

– Спасибо. – Она взяла у него из рук лопатку. – Мясо тоже готово. Поедим?

– А салат?

Салли удивленно посмотрела на него. Хотя она не была любительницей салатов, но все же время от времени включала их в свое меню. Так, на всякий случай.

– Я, право, не знаю, что у меня есть… но если хотите, то посмотрите. – Она махнула лопаткой в сторону холодильника.

– Мне кажется, немного зелени было бы полезно и для Вайвики, – проговорил Ной, кивнув на ее живот.

Салли не любила, когда кто-нибудь указывал, что ей делать, но сейчас она сдержалась: в конце концов, Ной решил пожертвовать ради нее несколькими днями своего долгожданного отпуска.

– Если вы найдете что-нибудь пригодное для салата, то берите все, что хотите.

– А как ваш дедушка? – спросил Ной, изучая содержимое холодильника.

– Спит. По-моему, из чувства самосохранения. Он уже не в состоянии выносить обвинений бабушки, которая называет его не иначе как симулянтом и обманщиком.

Ной усмехнулся.

– Как я понял из рассказа вашей бабушки, первая неделя их путешествия предполагала пешую прогулку к пирамидам Косумеля. У меня сложилось впечатление, что Губерт не горел желанием проделать долгий путь пешком, чтобы их увидеть.

– А вторая неделя, по словам бабушки, посвящена посещению Сан-Мартина, Сан-Томаса и Мартиники, где Губерт собирался посвятить все время исключительно гольфу, к которому бабушка испытывает непреодолимое отвращение! – добавила она.

Ной закрыл холодильник, и Салли увидела, что он нашел кое-что подходящее для салата.

– Тогда можно предположить, что через неделю Губерт поправится! – уверенно заявил Ной.

– Вы хотите сказать, что они пробудут у меня целую неделю?! Нет, я этого не перенесу! – воскликнула Салли.

Ной положил на столешницу пучок сельдерея, горсть редисок, помидор и кочан цветной капусты.

– У вас есть какие-нибудь консервированные овощи? – спросил Ной.

– Зачем? Разве вам мало свежих?

Он улыбнулся, и от его ослепительной улыбки у нее – в который уже раз! – перехватило дыхание. Да, когда он улыбался, его лицо необъяснимым образом преображалось и становилось потрясающе привлекательным. Салли, детка, о чем ты думаешь? Об этом ли ты должна сейчас думать? Совсем скоро ты станешь матерью, и тебе не к лицу заглядываться на мужчин, мысленно пристыдила себя Салли.

– Достаточно, но я хотел бы добавить немного стручков зеленой фасоли или немного моркови.

Салли махнула рукой на дверь черного хода, ведущего на веранду.

– Посмотрите там.

Через несколько минут Ной вернулся с двумя банками – кукурузы и горошка. Салли поморщилась.

– Какое неприятное сочетание! Вы уверены, что Вайвике это будет полезно? Нет уж, лучше я приму витамины для беременных женщин. Я точно выполняю предписания своего врача, как солдат приказы своего командира.

Ной промолчал, с головой уйдя в работу.

– Картофель готов, а как ваш салат?

– Почти готов.

Салли переложила мясо и картофель на большое блюдо и поставила на стол. Минутой позже Ной принес свой салат.

Салли опасливо посмотрела на миску с овощами.

– Не буду вас спрашивать, умеете ли вы готовить…

– И не надо. Должен вас предупредить, что я чрезвычайно одаренный кулинар. Вот великолепный пример моего искусства.

Она заметила, что салат заправлен как-то необычно, но решила не уточнять, как именно.

– Что будете пить? У меня есть вода со льдом.

– Хорошо.

Салли достала два стакана и поставила на стол. Когда она стала садиться, то Ной помог ей, положив руку на спинку ее стула, чтобы тот прочно стоял на месте.

– В этом не было необходимости, – смущенно произнесла Салли. Затем она довольно пренебрежительно отозвалась о его затее с салатом и о его кулинарных способностях в целом, но он, как истый джентльмен, выслушал ее приговор молча и с достоинством.

– Вы одна из тех, о ком я неустанно забочусь по долгу службы, – сказал он, садясь за стол.

Она накладывала на тарелки жареный картофель с луком и мельком взглянула на него.

– Так в какой области медицины вы работаете?

Он положил им обоим по большой порции салата. Салли поняла, что он собирается уговорить ее все это съесть.

– Видите, как я забочусь о беременных женщинах? Это одна из задач врача-акушера.

Она очень удивилась.

– Ох… Я… Когда дедушка упал и вы стали его осматривать, я решила, что вы ортопед или кто-то там еще…

– Сначала вы решили, что я санитар.