Текст книги "Корректор 2.0 (СИ)"

Автор книги: Ринат Тактарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 6

Звонок по мобильному застал Савёлкина на выходе из школы. Фрекен Бок никак не желавшая отпускать Серго, вспомнила, что двадцать с лишним лет назад Марианна Левинстович, преподавала в институте неподалеку. А следом упомянула мутную историю с её мужем.

Отец Жени исчез, ребенку тогда и года не было. Леонид, чуял след и уже на все сто был уверен, что он не ложный. Совпадало все, возраст, детский рисунок, о котором Агнесса отзывалась критически.

Звонивший зам добавил уверенности. Левинстович и Савченко переехали в Питер чуть больше семи месяцев назад. Купленная ими «трешка» находилась практически в самом центре – не каждый себе позволит.

Марианна Левинстович пенсионер – лежачий инвалид. Евгений Савченко – риэлтор, судя по цене на приобретённую недвижимость, довольно успешный. Куплен также дачный участок под Гатчиной.

«Вряд ли какие-либо улики найдутся у него дома, только вспугнем, а вот дачку можно и нужно проверить. Покопаемся и не заметят. Может воры залезли, всё это можно сымитировать, мало ли молодёжь чудит».

С этой мыслью, капитан направился к машине, с трудом скрывая нетерпение. Он дернул дверную ручку, машина была закрыта, хмурый старлей за ним не поспевал.

– Веселее, Серго! – улыбаясь, попытался подстегнуть старлея Леонид. – У нас нарисовался чёткий след.

Тот, что-то буркнул в усы прибавляя шаг. Капитан не сразу понял, что реплика была на грузинском.

– Как говорили мой мудрые предки, – пояснил тот. – Иногда и бегство – удаль. Так куда едем? – старлей не дал раскрывшему рот Савёлкину, раскрутить тему. – На бывшее место работы этой дамочки, или…?

– Или брат, или…! – проговорил капитан, открывая дверцу. – Мне нужно в Питер, поэтому аэропорт, – заключил он, берясь за сотовый и набирая номер зама. – Николай, бери спецов и дуй в Гатчину, дачный посёлок, – капитан продиктовал адрес.

Хотел было отключиться, но подумав добавил:

– Дача разграблена, воры отключили сигнализацию, пробрались в дом… Понимаешь о чём я?

Дождавшись, когда на другом конце понятливо хмыкнули, капитан продолжил:

– Кинологи, собаки следом, сам знаешь, не мне тебя учить… буду первым рейсом, так что отправь кого-нибудь за мной, в «Пулково».

Закончив, Леонид обратился к старлею:

– Гони, Серго, возьмём мы его сегодня, чует моё сердце, – старлей лишь кровожадно улыбнулся.

* * *

Семёныч был пенсионером с двадцатилетним стажем, средств на спокойную жизнь хватало не только на себя, он и внуков регулярно баловал. Потому и работал не ради денег, они были лишь приятным дополнением, к тому же ему нравилось чувствовать себя нужным. Да болели ноги, сердечко пошаливало, но ведь не на стройке же он вкалывает. В работе охранником, физический труд не предусматривается. Смотри себе в окно, жми на кнопку поднятия шлагбаума, а регулярные обходы вверенного участка, полезны для сердца.

Семёныч работал в охране всю жизнь, сначала в зоне, потом в охране банка, он не особо горевал, когда тот развалился. По совету и протекции приятеля, устроился в другое место.

– Ну что Вольфович, чайку или по кофе вдарим? – поинтересовался охранник у напарника, такого же пенсионера, как и он.

По неофициальной пенсионерской договорённости, охранники называли друг друга строго по

отцу. Сначала отчество Аркадия, резало Семёнычу слух, как-то не по-нашему звучит, но время всё сравняло. Некоторые его вообще Вольфом называли, но тот не обижался.

– Да с пряничками…

– Ну тебя, с твоими пряничками, – беззлобно отозвался тот. – Брюхо я на них отъел.

В подтверждение сказанному, Аркадий бодренько потряс самой выпирающей частью организма.

– Это у тебя от неправильного питания, – парировал Семёныч, начиная любимую тему. – Утром бутербродами напихиваешься, на работу пельмени в термосе, а вечером чего? Опять пельмени?

На последнем слове он скривился, словно разговор был про отбросы. Вольфович демонстративно закатил глаза. Подобный разговор, про его, Вольфовича питание, заходил раз в смену, максимум два, это если не дай бог напарник разгадает все кроссворды. Все знали, что Аркадий вдовец и с готовкой особо не заморачивается, ему попросту лень.

– Вот знаешь, что моя бабка говорила? – продолжил тот нравоучение. – Раз в сутки, суп должен быть в желудке. Во! А она до девяноста трёх лет дожила, царство ей небесное.

Он хотел было перекреститься, но вовремя вспомнил про покусанный пряник в руке, вместо этого, махнул огрызком в неопределенную сторону и с наслаждением сделал глоток крепкого чая.

– Вот! А прадед, отец моей бабки, так тому вообще за сотню перевалило, пожил бы ещё, да бревном приложило, когда деду дом помогал строить.

Историю долгожителей из семьи Семёныча, Аркадий знал наизусть. Поначалу даже поправлял его, когда тот годков им прибавлял, рассказчику это не нравилось, Вольфович научился благоразумно помалкивать.

…– Бабка-то, про деда рассказывала… суп да каша, вот и вся еда, а прожил сколько⁉ Это тебе не пельмени трескать, по два раза в день.

Аркадий вынужденный слушать это каждую смену, обречённо молчал.

– Вот что я тебе скажу, – не успокаивался Семёныч. – Если ты и дальше… – он вдруг замолчал.

Была у старого охранника одна полезная черта, внимание к мелочам. Он мог не заметить, то, что их диалог с напарником является его монологом, или делал вид что не замечает, но служба оставалась службой. Его внимание, привлёк свернувший с трассы тёмный кадиллак, напарники находились на рабочем месте, то есть в своей будке, вид из неё был прекрасный во все стороны. Все вроде бы в пределах… машина как машина, в охраняемом посёлке есть авто и подороже. Показалось ли нет, что машина странно подвиливает не там, где нужно, дорога-то ровная.

«Есть несколько вариантов» – пришла мысль. «Водитель пьян, нездоров, или проблема с машиной».

Семёныч забыл про своих родственников, дисциплина, вот что въелось в его характер, за время работы на режимных объектах.

Машина подъехала к шлагбауму и остановилась, рассмотрев номера, Семёныч раскрыл журнал со списками владельцев местной недвижимости. Действие было необязательное, скорее дань привычке.

– Ага, Савченко, Еловая 14, двухэтажный дом с клёнами. Недавно дом купил, потому и не узнал, – пробормотал старый охранник.

– Ну так открывай калитку-то, чего человека держишь? – подал реплику Вольфович, радуясь неожиданному спасителю. – Или давай я, – он уже потянулся к кнопке, но напарник его остановил.

– Погодь-ка, выйду я, с улицы открою, а ты будь на чеку!

С этими словами, Семёныч, проигнорировав озадаченную физиономию напарника, вышел за дверь. По привычке он провёл рукой по кобуре, пистолет был не боевой, лишь травматический, затем натянув дежурную, типа Коломбо, улыбку, подошел к двери водителя.

Наглухо затонированное стекло опустилось и Семёныч обмер. На него смотрело нечто, и если бы оно не шевелило разбитыми губами, издавая непонятные шипящие, то старый охранник решил бы, что перед ним труп. Последний раз он видел труп работая на зоне. Братки за что-то наказали сидельца, по пинали, порезали заточками, в общем довольно неприятное зрелище. Но тот, старый труп, выглядел намного симпатичнее этого живого.

– Са-афс-фуйсе! – прошипело нечто и хихикнуло.

Старый охранник успел заметить пеньки зубов, когда кровоточащие губы раскрывались. «Вольф бы точно в обморок брякнулся» – подумал Семёныч, взирая на заплывшие щёлки глаз и растопыренные под разными углами, сине-красные уши.

– Э-э, г-господин Савченко? – решился наконец опешивший охранник.

– Аха! Эфо-о ево туфка, хи-хи.

Впервые старый охранник не знал, что делать, это вроде как клиент, ничего плохого не сделал, с его кармана начисляется зарплата охране поселка. А потом его осенило:

«Да он же обколотый⁈ Хренов торчёк! Вмазался и давай кататься. Где-то уже огрёб, ну и поделом».

С этими мыслями, Семёныч гневно зыркнул на хихикающий «труп» и решительным шагом направился в сторожевую будку.

«Сучий сын, сколько бед из-за таких». Мысленно негодовал старик, даже не подозревая насколько он прав.

* * *

«Охраннику моя морда не понравилась, вон как сиганул, значит полиция будет раньше… ну да ладно, моим планам не помеха. Вот только шлагбаум открывать не торопятся, так что простите меня за ущерб.»

Мощный двигатель надрывно взревел, преграда, ударившись о капот разлетелась. Краем мутного глаза замечаю, как засуетились охранники за стеклом, и тут же забываю об этом.

Пора заканчивать, это тело начало тяготить.

И вдруг я понял, что ничего не измениться, дальше меня ждут всё те же Смоленковы и Савченко, в разных вариациях.

Это сейчас, я чувствую себя карающей рукой, готов перебить всех отмороженных маньяков, этакий сорокалетний праведник с остатками юношеского максимализма. Не начнёт ли меня тошнить от них в самом ближайшем будущем? Возможно, так и будет, но ведь это всё потом!

«А сейчас, дорогой Альбертино, едем за твоей хроникой, долбаный ты маньячилло!»

Проехав несколько сотен метров по центральной улице, я свернул на Еловую.

«Красивый домик однако, с клёнами, прекрасное место для смерти, не моей конечно. Да что ж я так хочу тебя убить? Не подскажешь?»

Искать пульт от ворот было лень, поэтому, или по другой причине, с разгона снёс препятствие.

«Больше шума! Экс маньяк приехал на дачу!»

Немного не рассчитал, кадиллак вслед за воротами протаранил веранду дома, та была застекленная и теперь машина стояла посреди неё.

«Так даже лучше, с ключами не возиться. Слышь, Альбертино! Твоя безупречная маньчная жизнь дала трещину!»

Хозяин тела помалкивал, прибывая на своей волне. Воспитанному психически нездоровой матерью хватило небольшого сдвига, который произошёл в его голове. Нужен был катализатор, и он появился, в моём лице, идеальная картина внутреннего мира, культивированная десятилетиями, нарушилась. Теперь он обычный психопат, неспособный влиться в общество.

Пришлось повозиться пока добирался до маньячного дневника, ноги не слушались, видимость близка к нулю. Идеальный порядок в доме, нисколько не помогал.

Пора заканчивать!

«Я, Евгений Савченко, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, признаюсь в убийстве всех женщин, приметы и фото коих, сохранены в данном дневнике…»

Как я не старался сдерживать чужую память, она всё же прорвалась. Первая осознанная жертва– Саша. Её фотография мелькнула на первой же странице. Урод по неопытности неправильно рассчитал дозу снотворного, очнулась в процессе нанесения макияжа и тихонько заплакала. «Никаких рыданий, что же ты наделала, потекла косметика…», душа жертву причитал будущий серийный маньяк.

«… я конченная тварь, убил три десятка женщин и если останусь на свободе, убью ещё больше…»

Свист тормозов на улице. Через несколько секунд, послышался тяжёлый топот множества ног.

Вот и тяжёлая кавалерия, быстро они.

Мавр сделал своё дело, мавр может уходить!

* * *

Семеныч очень удивился, когда буквально через десяток минут к будке подкатили две набитые омоновцами машины. Одобрительно покивав, он указал искомый дом.

«Однако, научились работать!»

Глава 7

Несколько месяцев спустя

Что может быть прекраснее шашлычка под коньячок? Многие меня поймут. Особенно если ты у моря и близок закат. Я занимал столик подальше от шумных компаний поближе к морю, полный штиль действовал умиротворяющее, навивая только приятные мысли.

Последние месяцы дались не легко, что ни говори, а багаж знаний нескольких десятков людей, давил не по-детски. Этот постоянный гул, мешанина голосов, мыслей, надежд, извращенных желаний сводили с ума.

Я дошел до точки. Эмоциональная нагрузка затмила разум. Не знал, что способен на подобное – свести счеты с жизнью.

Не особо верил, что получится, надо было лишь перебрать снотворного, которое так щедро выделялось мне государством, как ценному сотруднику. Ну и перебрал, так ведь откачали, за несколько дней привели в норму.

Хотя можно было просто взбрыкнуть, отказаться…

По распоряжения полковника, я перестал участвовать в допросах. Последние девять месяцев, я только и делал, что вселялся в людей. В основном это были преступники, маньяки, убийцы, террористы, изредка свидетели. Вся беда в том, что их память, теперь является и моей, стоило только посмотреть на какой-нибудь предмет, как мозг выдавал кучу информации, по большей части бесполезной.

К чему мне скажем воспоминания какого-то урода, который протыкает глаза беззащитной девушке шариковой ручкой, она плачет и кричит, а это подобие человека, закатывается безумным смехом. Профессор, заглянув в мои безразличные глаза, отправил к психиатру, идея была плохая, через пятнадцать минут проникновенного общения, тот ретировался с разбитой мордой, не стоило ему так глубоко капать. После короткого совещания, начальство решило предоставить мне десятидневный отпуск.

Я поздно понял, что перестал отгораживаться от чужой памяти, лавина воспоминаний просто накрыла меня унося в тёмную пропасть подсознания. Когда это произошло? На каком участке конвейера? Увлёкся после допроса полоумного поджигателя, или откровений свихнувшегося орнитолога? А важно ли это?..

Выбрав кусочек посочнее, я макнул его в соус и отправил в рот, как же вкусно, он буквально растаял во рту, оставляя приятное послевкусие. Да, этот колоритный чайханщик просто шашлычный бог. Упомянутый, с довольным видом стоял у мангала, колдуя над своим произведением, регулярно он отвлекался, оглядывая клиентов демонстрируя великолепные усы, черные как ночь они занимали внушительную часть лица и могли стать предметом зависти, даже для Будённого. Когда наши взгляды встретились, я отсалютовал ему рюмкой коньяка, чайханщик кивнул, пряча улыбку за усищами, принимая мой жест как признание его мастерства.

Эх, отличный день сегодня, мне снова хотелось жить, даже память о завтрашнем возвращении в Москву, настроение не портило.

– Мяу… – кто-то потерся о мою ногу.

Ага голодающий объявился. Им был толстый рыжий кот – местная достопримечательность. Его полнота несколько не мешала изображать крайнюю степень истощения, только кусочек шашлыка мог спасти несчастного от неминуемой голодной смерти.

– Держи!

Я сунул ему под нос требуемое, кот не заставил себя уговаривать, ловко схватив мясо зубами, скрылся под стулом.

Прошло больше года с того злополучного падения, когда обычный работяга, каких миллионы, превратился в какого-то прыгуна. Прав был полковник, говоря, что я паразит. За прошедший год, моя способность превратилась в конвейер, касание захват – выход, касание захват – выход и так почти сотню раз. С каждого тела, я выходил с багажом.

Чужое внимание коснулось затылка, отвлекая от невеселых мыслей. Оборачиваться было лень, это юг, возможно мною заинтересовалась какая-нибудь отдыхающая, страдая от душевной чесотки и ища приключений. А мне плевать, не хочется ничего, всё что нужно со мной: море, чайки и коньяк.

Между тем, возня под стулом прекратилась.

– Мяу… – оповестила наглая рыжая морда.

– Не наглей, братец!

Оголодавший толстяк, с невинной физиономией принялся тереться об мои ноги.

– Иди лучше по кошкам погуляй, жирок разгони, – тот видимо поняв, что больше не перепадет, поплелся к соседнему столику.

– Папа, здесь киса! – воскликнула девочка лет семи.

Пока папа отвлекся, общаясь с друзьями, рыжий уже получил желаемое.

Ну вот опять, царап-царап, и вновь по затылку. Думаю, отдыхающую женщину, эта часть тела интересует меньше всего. Оборачиваться лень.

Я прикрыл глаза и использовал свой дар. Мир стал темно-зеленым, теперь все делилось на живое и неживое, красные точки людей были всюду. Небо превратилось в бездну, на него не хотелось смотреть, тяготит. Тянемся по лучику… При желании, я могу рассмотреть любую красную точку, приближаю и вот тебе человек, из плоти и крови, но мне не интересны все, нужен тот, от которого идет ниточка внимания. Лучик закончился позади меня. Упираясь…

Опаньки⁉ А точка-то не красная! Серовато синяя, как цвет вены, на человеческом теле. Омега! Так его можно назвать, по классификации Кречетова. Нет, такие кадры слишком ценны, их не используют как простых смертных, скорее это оперативник, получивший инъекцию от омеги!

Посмотрим, кто у нас тут такой шустрый. Блондин, лет сорока пяти, листая газету, наблюдает за мной боковым зрением. От него, несет какой-то нагловатой чопорностью, телосложение крепкое, кулаки сбитые. Посмотрим под другим углом. Высокая голова, нос типично прямой, сложен как эктоморф. Нордокроманид, смесь между нордидом и далофалидом, по внешним данным, скорее англосакс. Вот такое выдала память этнографа ботаника, я-то таких слов отродясь не слышал. Короче, махровый представитель ее величества, джентльмен, мать его. Значит, англичане нагоняют, обо мне им давно известно, но вот слежки не замечал.

Ладно, я открыл глаза, закатное солнце больно ударило по ним, заставив прослезиться. Долг требует оповестить центр, возможно для них это будет сюрпризом. Прикладываясь к коньяку, не торопясь напечатал и отправил сообщение со всеми подробностями.

Ну, пора и честь знать, засиделся я что-то. Прогуляюсь по парку, мысли в порядок приведу, а подумать было о чем.

Несколько дней назад, я пребывал в хаосе или бреде чужих воспоминаний, многоуровневая мешанина чувств, когда хочется плакать, смеяться и застрелиться одновременно.

В какой-то момент, я понял, что нахожусь в кармане, лежу на теплом полу, уставившись в потолок. Как и когда я перешел память умалчивает. Возможно, моя суть искала покоя и подсознательно перекинула сюда. Еще не до конца осознав произошедшее, я приподнялся на локтях наблюдая не совсем привычную картину, вместо четырех, присутствовала только одна портальная арка и она была активна.

Тут мне вспомнился приказ полковника, которому вторил профессор: карман, ни в коем случае не посещать. Как мне позднее объяснил Кречетов, причина проста – вражеская разведка, может отследить по инверсионным следам во времени. Как не дико это звучало, но я поверил и уже несколько месяцев там не бывал, мне это в принципе не нужно, могу обойтись без перевалочного пункта.

Уже потом, лежа на кровати в гостинице, я ожидал звонка от разгневанного начальства, но его не последовало. Простить прямое нарушение приказа не могли, значит, не засекли. А такое возможно, только если я попал на не подконтрольную им территорию! А символы над аркой означали, секция один, или первый модуль, что-то в этом роде. Язык для меня не родной, не знаю, как правильно перевести, может даже главный модуль. Получается, попал в центр управления? Или что-то в этом роде!

Размышляя на эту тему, я все дальше углублялся в парк, людей становилось все меньше, деревья не такие ухоженные, похоже здесь присматривали только за дорожкой.

Внимание ко мне возобновилось, пришлось обернуться. Это был, тот самый синий джентльмен, не скрываясь держался метрах в двадцати позади. Поняв, что замечен, стал приближался, глядя прямо в глаза. Поравнявшись со мной, джентльмен остановился, не предпринимая никаких действий, а я лишь, по старой английской традиции, приподнял и опустил кепку, изображая при этом полупоклон. Шутку тот оценил, расплывшись в улыбке.

– И вам доброго вечера, коллега! Давно вы меня вычислили? – говорил он, без единого намека на акцент, прям коренной москвич.

– Не очень! За ужином, вы слишком внимательно за мной наблюдали!

– Хм… – джентльмен выглядел озадаченным. – Похоже теряю навык. Может присядем? – он указал свернутой газетой, на ближнюю скамью.

– Почему нет, я никуда не тороплюсь.

Джентльмен уселся в метре от меня, и некоторое время собирался с мыслями.

– Раз у нас все по-честному, не могли бы вы ответить на простой вопрос? – решившись, заговорил тот.

– Спрашивайте! Но не обещаю, что отвечу.

Меня забавляла данная ситуация, вроде никакой агрессии, а с другой стороны – это же вражеский разведчик!

– Справедливо! Но я все же спрошу. Как вы переходите? Используете инъекцию, или самостоятельно?

Интересные дела, они что, не знают⁈ Или этот гад, забалтывая меня, усыпляет бдительность?

– Самостоятельно! – я решил не изображать из себя невинного, незнающего. – А вы используете инъекцию? – хоть ответ и знал, но все равно спросил.

– Так и есть! – англичанин, не стал юлить. – Одаренных немного, один у нас, в Китае насколько нам известно, тоже один, двое включая вас в России, у американцев таких нет, они стащили рецепт и синтезируют его, – джентльмен улыбнулся, при последних словах. – Но синтетический препарат работает через раз и не всегда правильно, а порой и с жертвами…

– Это не секретная информация. Зачем вы здесь? – задал я простой вопрос. – Хотите устроить похищение? Или вам просто нужна моя кровь?

Джентльмен улыбнулся.

– Нет, что вы⁉ Это не мой профиль.

Я засомневался. Судя по его колотушкам, он на скотобойне вместо кувалды работает. Мой взгляд не остался без внимания, подняв руки перед собой, тот произнес:

– Это наследственное, у всех мужчин в моем роду, такие кисти. Также и служба, у её величества! Мой дед, отец и теперь я. Служу уже более двадцати лет, но в последние годы появился страх. Выражение: «мы не властны над временем» – потеряло свою актуальность!

Говоря это, англичанин, с грустью в глазах покручивал свернутую газету.

– Пугает способ, с помощью которого я тут оказался. По сути, для меня это прошлое, хоть и недалекое, но все равно прошлое! А что, если, кто-то захочет, прыгнуть подальше и убить одну из ключевых фигур, того времени?

Англичанин в этот момент, смотрел прямо перед собой, но это был вопрос, адресованный мне. По роду службы, я знал, что все страны, использующие технологию перемещения во времени, ограничены. Они могут проникнуть в прошлое, только на семьдесят два часа, ни минуты дальше. Все кроме России! Которая, собственно, и ограничивает особо ретивых, захватив ключевые технологии. Естественно такое положение вещей, не устраивает конкурентов.

– Здравомыслящие такого не допустят! – вставил я слово, откинувшись на спинку скамьи.

– Но ведь прецеденты уже были!

Он повернулся ко мне, благородный нос заострился, в глазах цвета стали горел огонь.

– Нам известно, что ВЫ, остановили серию терактов в Москве! Каким образом это было сделано, наши аналитики не знают. Но смерть все же, собрала свой урожай, в другом месте.

Мой собеседник достал сигару, раскурив её, продолжил:

– Вы знакомы с историей создания ядерного оружия?

– В общих чертах! – мне пришлось отодвинуться от дымящего оппонента, он явно получал наслаждение, а я как человек не курящий, удовольствия не испытывал.

– Ядерную бомбу создали немецкие физики, под патронажем американцев. Что не говори, а штаты любят диктовать условия, посмотрите на Японию, первая и пока последняя жертва, на которой Америка испытала страшное оружие. Они стали бы и дальше стращать мир, но!.. – джентльмен поднял указательный палец, став похожим на лектора. – Те же немецкие физики, рискуя жизнями, передали секрет создания бомбы Советскому Союзу, тем самым вернув миру, шаткое, но равновесие! Ученые, оказались людьми идейными, сделали это абсолютно бесплатно.

Мда, вот и первая попытка…

Я молча достал из кармана фляжку со своим любимым напитком, сделав хороший глоток, протянул ее собеседнику, тот не раздумывая, взял и повторил мои действия.

– Кенингсберг, пятилетний! – чуть покатав жидкость во рту, произнес джентльмен. – Четырехлетний помягче. Вы можете себе позволить более дорогие и изысканные напитки, почему именно этот?

– Мой дед его брал! И я беру! – возвращая фляжку в карман, подытожил я. На что мой собеседник, весело рассмеялся.

– Я знаю эту шутку! Вы же не русский! Татарин, насколько мне известно.

– Какое это имеет значение? – тут мне стало интересно. – Хотя подождите, я понял! Сейчас вы начнете рассказывать мне, про агрессивные действия России, по отношению к другим народам, попытаетесь заложить зерно сомнения, а закончите аннексией Крыма!

– Не вижу смысла в пропаганде, вы же не простой обыватель! И вряд ли согласитесь работать, на другую державу, даже если станете зарабатывать в сто раз больше.

Несмотря на отрицание подобного варианта, собеседник все же бросил на меня вопросительный взгляд, затем продолжил:

– С такими возможностями, вы всего лишь лейтенант-оперативник. Каково это находится в черном теле, когда вы можете решать глобальные вопросы?

– Разве вы не знаете? – ответил я, не оборачиваясь к распалившемуся оппоненту. – У нас так принято, бей своих, чтоб чужие боялись, к тому же, мое образование не позволяет решать глобальные вопросы.

Мое лицо выражало крайнюю степень скуки, я даже глаза закрыл, но не слова англичанина, были тому причиной, захотелось осмотреться. Это не укрылось от внимательного взгляда джентльмена и восприняв сие действие на свой лад тот умерил пыл.

– Знаю, какое у вас образование, слесарь – токарь – строитель! Но оно советское и это о многом говорит, намного проще работать с вашей молодежью, нежели с вами, детьми восьмидесятых. Попытка не пытка, по-моему, у вас говорят именно так⁉

– Вы правы! Еще у нас говорят: «Большое лихо, ходит тихо!»

Англичанин усмехнулся моим словам, решил сказать что-то своё, но вдруг замер, уставившись в одну точку, словно кто-то нажал кнопку отключения, через несколько секунд также неожиданно ожил.

– Извините, коллега, вынужден удалиться, дела, знаете ли. Вы подумайте над моим предложением, – говоря это, джентльмен поднялся и направился в сторону одинокой ели.

– Уж лучше вы к нам, – бросил я ему вдогонку. – Такие специалисты всегда в цене.

– Благодарю, я подумаю!

Зайдя за дерево тот исчез, не было ни хлопков, ни фейерверков, он просто пропал. Признаться, я был под впечатлением, никогда еще не наблюдал за возвращением прыгуна, за собой-то понаблюдать не могу! Вибрация в кармане вернула меня в действительность. Должно быть наблюдатели, может даже группа захвата.

– Слушаю!

– Прыгун ушел? – поинтересовался голос.

– Да!

– Омега? – в голосе послышалось нетерпение.

– Нет, уколотый!

– Понял! Вам знакома дальнейшая процедура, – и отключился, прозвучало это с радостной мстительностью.

Этот гад думает, что я всю ночь буду писать отчеты, а утром предстану пред светлые очи наших улыбчивых экзекуторов. Хрен ты угадал, пошлю их всех, а может и в запой уйду.

Сразу с двух сторон послышались торопливые шаги, навстречу друг другу шли две парочки, они вроде бы прогуливались, но вот глаза их шуршали по всем кустам, еще шестеро приближались со всех сторон, под прикрытием деревьев. Опоздали вы ребятки. Я с улыбкой приподнял кепку, приветствуя проходящих, девушки улыбнулись в ответ, мужчины же были хмурыми, может им купаться и пить не дают? Подумалось мне.