Текст книги "Корректор 2.0 (СИ)"

Автор книги: Ринат Тактарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3

Дом встретил меня пустотой, бабуля на работе, отец в командировке, на какой-то стройке, я даже не знал где.

Как же здесь уныло, ни компа тебе, ни сотового, даже телика нормального нет – черно-белый Рекорд на ножках. На сколько помню, все свободное время я проводил на улице, шарахались с дворовыми где попало, в основном по стройкам и заброшенным заводам. Что нужно ребенку, в этом возрасте? Дух приключений! Насмотрелись фильмов, где главный герой разведчик, или отважный партизан – наши идеалы, которых мы старательно изображали.

А что же сейчас? Жить по шаблону своего детства? Это глупо и неинтересно, не смогу я изображать ребенка. Нужно заняться чем-то, что пригодится в будущем. Во-первых, сегодня я убедился в слабости своего тела – значит спорт! Во-вторых, знания, не только школьные, другие – познавай сколько хочешь! Вот только где их брать? В смысле новые знания! Впрочем, что это я? У меня же есть свой комп, встроенный! Вот где раздолье, и лекарство от скуки, тем более весь день что-то устанавливалось, сейчас поглядим.

Стоп… Тут вспомнилось, что есть обязанности! Давно забытые уроки, мать их!

Помыв руки в ванной, я сделал себе чаю с бутербродом, дожевывая это дело, я понял, что оттягиваю неизбежное, хочешь не хочешь, а делать надо. Гадство, как же я это не люблю!

Но на деле, все оказалось не так плохо. Упражнение по русскому, выплюнул минут за пятнадцать, чужая память осталась при мне и работала на ура. С алгеброй, меня ждал сюрприз. Подключилась программа, вернее, предложила помощь, видимо я долго пытался решить уравнение. Она, не выдержав мозгового штурма, выдала следующее:

– ЗАДЕЙСТВОВАТЬ БАЗУ ДАННЫХ, ПОДРАЗДЕЛ МАТЕМАТИКА?

– Епти! Что же ты раньше молчала? Конечно задействуй!

– ВЫПОЛНЯЮ!

Уже привычно дернулось зрение, возникло мое уравнение с вариантами решений. Последних было два.

– Ну и какой из них выбрать? – тут же под первым решением, возникла надпись:

ДАННЫЙ ВАРИАНТ, ПРЕДПОЧТИТЕЛЕН!

Как удобно и интересно.

Поборов в себе желание, покопаться в других данных, я принялся за уроки. Это можно и потом, времени вагон.

Бабуля пришла, как только я покончил с уроками.

– Ты что-нибудь ел? – первое, что она спросила.

– Да! Бутер с чаем! Уроки сделал, двойку по алгебре исправил! – остановил я, открывшую было рот бабушку.

– Хорошо! – она выглядела слегка озадаченной. – Позднее покажешь дневник, сначала поешь нормально.

«Конечно, куда без этого, сейчас пойдет супчик греть. Хорошо хоть с ложки не кормят».

Так и живем.

Следующие пару часов, я копался в своих мозгах, точнее в компе. А было там столько всего…

Навигатор задвинул на потом, он мне на сотовом надоел, а вот с утилизатором позабавился вдоволь.

Управлялся он очень просто, иконка с надписью «утилизатор», должна быть активна, нужно всего лишь глянуть на предмет, допустим скомканная бумажка и дать мысленную команду – «утилизировать», предмет тут же исчезает. Через несколько минут, использования программы, моя комната превратилась в эталон чистоты, я даже на кухню сбегал, после чего мусорное ведро засияло первоначальной новизной.

Правда, не совсем понятно, к чему мне это? То есть чистота, конечно, хорошо, но я же не дворник! Вопрос прояснил комп, к которому я догадался обратиться.

– ПРОГРАММА УСТАНАВЛИВАЕТСЯ ДЕЕСПОСОБНЫМ ГРАЖДАНАМ СОДРУЖЕСТВА, ПО ДОСТИЖЕНИЮ СОВЕРШЕННОЛЕТИЯ!

Во как⁉

Значит было содружество, а не феодальный или рабовладельческий строй! Причём задолго до того, как первый мой обезьяний предок, слез с дерева. Естественно, как и у любого нормального любопытного «подростка», у меня появились вопросы.

Какое содружество? Где оно находится? Куда пропало? И еще куча всяких. Но на все был один ответ.

– ИНФОРМАЦИЯ ОТСУТСТВУЕТ!

Хозяева все затерли и куда-то свалили?

Ладно, с хозяевами потом разберёмся. Куда девается мусор? И зачем вообще, допустим мне, жителю высоко технологического века, возиться с отходами? ИИ ответил ёмко.

– ПРОДУКТЫ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОТПРАВЛЯЮТСЯ НА АВТОМАТИЧЕСКИЕ ФАБРИКИ, ГДЕ ПРОИСХОДИТ ПРОЦЕСС ПЕРЕРАБОТКИ. ПРОГРАММА УТИЛИЗАТОР УСТАНАВЛИВАЕТСЯ ЖЕЛАЮЩИМ ИМЕТЬ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ДОХОД. ОСНОВНОЙ КОНТИНГЕНТ: УЧАЩИЕСЯ И ИНДИВИДУУМЫ, НЕ ПРОШЕДШИЕ ТЕСТ НА ПРОФПРИГОДНОСТЬ.

– Н-да…

Неплохо бы нашим студентам и пенсионерам такую подработку. Просто ходишь и зарабатываешь, да это ж мечта любого бомжа! Впрочем, не думаю, что в таком обществе сохранились бездомные.

– Кстати, а во что превращаются отходы, после переработки?

– ЭТО ЗАВИСИТ ОТ СПРОСА НА ДАННЫЙ МОМЕНТ!

– То есть? Из мусора делалось что-то ещё?

– ИЗ ОТХОДОВ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЦИВИЛИЗАЦИИ ИЗГОТАВЛИВАЛОСЬ ВСЁ, ЧТО НЕОБХОДИМО, ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ ЕЁ СТАБИЛЬНОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ, – запросто ответил ИИ.

Вывод: у них было безотходное производство или общество. Тут, в памяти не совсем кстати, всплыл синтезатор пищи, находящийся на СКИНе № хрен вспомнишь какой. Кофе был хорош, тогда вроде шашлычка с коньячком захотелось⁉

– Гадость!!!

Это из каких же отходов, синтезируются продукты? Задавая вопрос самому себе, ответа я не ждал, но ИИ считал по-другому.

– СИНТЕЗИРОВАННЫЕ ПРОДУКТЫ ИМЕЮТ КЛАССИФИКАЦИЮ (ААА), НАТУРАЛЬНЫЕ ЖЕ ДОТЯГИВАЮТ ТОЛЬКО ДО (АА+)

– Понятно, а на вкус ААА, как гав…

Искусственный интеллект игнорировал мое высказывание, продолжив пояснение:

– КАК ТОЛЬКО ПОЯВИЛИСЬ ПЕРВЫЕ РАЗРЕШЁННЫЕ СИНТЕЗИРОВАННЫЕ ПРОДУКТЫ, ИХ ВКУСОВЫЕ КАЧЕСТВА НЕСКОЛЬКО ОТЛИЧАЛИСЬ ОТ НАТУРАЛЬНЫХ, ЧТО ПОСЛУЖИЛО НАЧАЛУ ДВИЖЕНИЯ РЕАЛИСТОВ – БОРЦОВ ЗА ВСЁ НАТУРАЛЬНОЕ, ВЫРАЩЕННОЕ И ИЗГОТОВЛЕННОЕ ИЗ ПЕРВИЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ. НО В СКОРОМ ВРЕМЕНИ, УЧЁНЫМ УДАЛОСЬ РЕШИТЬ ПРОБЛЕМУ. РЕСУРСЫ, ПРОДУКТЫ СТАЛИ НЕОТЛИЧИМЫ ОТ НАТУРАЛЬНЫХ И ДАЖЕ ПРЕВОСХОДИЛИ АНАЛОГИ ПО РЯДУ КАЧЕСТВ.

– В каком году началось движение? – попробовал я ещё раз, чем чёрт не шутит.

– ИНФОРМАЦИЯ ОТСУТСТВУЕТ.

«Ну и фиг с тобой, ничего мне это знание не даст.»

В базе данных, я долго не задержался. Причина тому, изобилие научных и исторических данных, по нашему времени. Про доисторическое содружество ни слова. Успокоив себя тем, что к базе можно обратиться в любое время, я ее благополучно закрыл.

* * *

После короткой прогулки я уселся на лавочку у подъезда и погрузился в думы, но меня отвлекла беззвучно нарисовавшаяся передо мной фигурка.

– Привет, Тань!

В моем времени, я к ней иногда заходил. Шикарная женщина, супротив меня – раздолбая и потаскуна. Я прекрасно понимал, что Татьяна слишком серьезна для такого как я, потому и не делал попыток перевести наши отношения на другой лад. Она блин и сейчас красотка, правда маленькая.

– Привет! – ответила та, улыбаясь. – Сегодня в школе ты был странный. Девчонки в классе говорят, что это после драки с Сашкой, говорят он тебя по голове сильно стукнул и у тебя случился сдвиг по фазе! – говоря это, она пыталась сделать серьезное лицо, но получалось плохо, смешинки то и дело проскакивали, то в глазах, то на губах.

В попытке подыграть ей, я состряпал придурковато обиженную физиономию, неестественно скосив при этом глаза. Ответом послужил взрыв смеха, она даже мило хрюкнула, видимо потеряв над собой контроль.

– Хватит, Ром! – залившись краской, но продолжая смеяться, пролепетала Танька. – Знаю, что враки это! – пытаясь успокоится, продолжила та. – Он же слабак, ты его побил!

– Не бил, а воспитывал! – как бы в подтверждение своих слов, я выставил указательный палец перед собой.

– Бесполезно воспитывать, он придурок! Бабушка говорит, что воспитывать надо, когда малец поперек лавки лежит, а когда вдоль, то уже поздно.

– Твоя бабушка умная женщина! – лицо я сделал серьезное, даже слишком, чем вызвал новый приступ смеха.

– У меня уже живот болит, хватит!

– Таня, домой! – послышался старческий женский голос.

– Ой! – воскликнула Танька, разом успокоившись. – Бабушка! Я пошла Ром, пока! – хихикая в кулачок, она убежала.

– До завтра! – крикнул, я ей в след. И мне пора.

Глава 4

– Вы знаете товарищ капитан… или вас теперь господами зовут?

Тамара Фёдоровна вопросительно посмотрела на Савёлкина.

– Нет, называйте по старинке, товарищем.

Капитан перевёл взгляд с директрисы на слишком громко хмыкнувшего Серго. Вид у того был невозмутимый, но в душе он ржал как конь, Савёлкин был в этом уверен.

– Так вот, товарищ капитан, – продолжила директриса. – Я в этой школе работаю уже сорок лет, начала с преподавателя русского и литературы и помню всех выдающихся из массы учеников, повторяю, выдающихся.

Тамара Фёдоровна отточенным годами жестом поправила очки.

– Этот Савченко, скорее всего является посредственностью, хотя его творение говорит о другом, – она в десятый раз пригляделась к детскому рисунку. – Жаль, что архивы не сохранились, сами знаете, какой тогда был бардак.

Директриса, немного подумав, поднялась с места, не спеша прошла мимо ожидающих её решения полицейских. Целью оказался шкаф с огромным количеством папок, несколько минут в кабинете директора было слышно только дыхание людей и шелест бумаги.

– Ах, да! – воскликнула Тамара Фёдоровна, отвлекаясь от бумаг.

Савёлкин и старлей заметно оживились. Папки были забыты, видимо она использовала их для копания в собственной памяти, решил для себя капитан.

– Знаю, кто вам может помочь, – с довольным видом заявила она и вернулась в своё кресло. – Из прежних учителей остались двое, это преподаватель математики и психолог, ну… – директриса задумчиво постучала ручкой по столу. – Агнесса Самуиловна не совсем учитель, это, так сказать, блажь тогдашнего руководства ГОРОНО, сейчас психолог есть в каждой школе, а тогда, при Союзе, скорее исключение.

Тут прозвенел школьный звонок, Савёлкин вздрогнул от неожиданности.

– Это кстати! Минутку.

Директриса оживилась и проследовала к выходу. Когда она открыла дверь, там стояла тишина, но спустя несколько секунд, коридор стал наполнился гулом и топотом. Около тысячи пар ног, с радостью покидали классы, чтобы после короткой перемены, попасть в другие.

– Самойлов, стоять! – почти по-армейски скомандовала директриса, останавливая кого-то очень шустрого.

– Тамара Фёдоровна⁉ – взмолился мальчишеский голос. – Я уже исправил оценку по химии, ну… я тороплюсь, ну очень надо!

– Так, Самойлов! Во-первых, стой спокойно, хватит елозить руками, насекомых что ли гоняешь? Во-вторых, поправь воротник, а то похож на уличную шпану, и в-третьих, позови ко мне Агнессу Самуиловну, давай быстро, успеешь свои дела сделать.

– Ага, – ответил голос.

Тут же послышался удаляющийся топот.

– Вот сорванец! – директриса погрозила пальцем давно скрывшемуся мальчишке. – Агнесса Самуиловна, у нас, женщина свободная! – закрыв дверь, произнесла Тамара Фёдоровна, обращаясь почему-то к Серго. – Внимание на мужчин в форме у неё, необъятное, – совсем не по-директорски хохотнув, она попыталась изобразить объятие.

Расслабленно стоявший у окна старлей, вдруг подобрался, и словно в поисках укрытия, заозирался по сторонам. Выглядело это довольно комично. Капитан, глядя на это, спрятал улыбку, и чтобы скрасить затянувшуюся паузу, задал наводящий вопрос.

– Скажите, Тамара Фёдоровна, а преподаватель математики, не сможет нам помочь? Может и её… – кхм, Савёлкин замешкался. – Или его, тоже пригласить?

– Его! – пришла на помощь директриса. – Сергей Иванович в свои семьдесят, сохранил невероятную трезвость ума, потерей памяти тоже не страдает, но, к сожалению, относится это в основном к цифрам, а не личностям. Не переживайте, – поспешила она добавить. – Я уверена, наш психолог вам поможет.

Тут раздался уверенный стук в дверь, тук… тук-тук, капитан подумал, что это кто-то из учащихся, но ошибся. Не дожидаясь приглашения, с достоинством, как минимум княжны, вплыла выдающаяся по внешним показателям женщина. Сам Леонид, ростом выше среднего, но был уверен, что, встав рядом с ней, почувствует себя шкодливым мальчишкой. Она возвышалась над ним как минимум на полголовы, это не считая прическу корабль или парусник, капитан не особо разбирался в данном вопросе. А габариты!

Эта женщина, определённо, кого-то напоминала. Теперь-то, стало понятно, почему директриса хихикала. Бедные ученики!.. Капитан представил как маленький мальчик, трясясь от страха, взахлеб изливает душу, при этом стараясь не смотреть, во всепроникающий взгляд.

«Фрекен Бок». Вот кого она напомнила, мадам из мультфильма про Карлсона.

– Здравствуйте, мужчины! – произнесла та, с легким придыханием.

Причем к Савёлкину, это относилось постольку поскольку, всё внимание сосредоточилось на Серго. Агнесса смотрела с плохо скрываемым вожделением, а директриса с иронией, в её старческих глазах плясали весёлые чёртики, словно говоря: вот оно развлечение, откуда не ждали.

Фрекен Бок выглядела на пятьдесят с хвостиком, при чём с большим, но судя по поведению, не знала об этом. Капитан поздоровался в ответ, старлей неуверенно кивнул.

Агнесса, преображаясь на глазах, двинула свои габариты в сторону Тамары Фёдоровны. Её курс пролёг мимо стоящего у окна Серго, хотя с другой стороны Т-образного стола, места было в два раза больше.

Старлею же, изначально, пришлось уворачиваться от опасности в виде бедра Агнессы, бедолага буквально вжался в стену, эти меры не особо помогли, коварная женщина умудрилась провести бедренной частью по паху полицейского, затем развернулась к нему лицом.

– Агнесса, – представилась она, при этом грациозно протягивая ему руку тыльной частью вверх.

– Сер… – начал было старлей, но вовремя осёкся. – Старший лейтенант Иремашвилли, – нарочито официально представился он, пожимая ей руку, при этом стараясь не смотреть на Агнессу, получалось у него плохо. Он бы добился успеха только повернувшись к ней задом, но делать этого, по вполне понятным причинам, он не стал.

Кокетливо хмыкнув, тем самым давая понять, что не такого приветствия ждали. Агнесса скользнула взглядом по Савёлкину и развернулась к директрисе, умудрившись при этом задеть филейной частью несчастного Серго.

Тамаре Фёдоровне пришлось ставить руки домиком, дабы спрятать улыбку. Веселье продолжалось бы и дальше, не заметь Агнесса детский рисунок на директорском столе.

– Ну надо же! – удивленно воскликнула она. – Не думала, что ещё раз это увижу, – забыв про лейтенанта, Агнесса надела очки, затем взяв рисунок в руки, поднесла его поближе. – Ага, Женя Савченко, я его помню.

– Расскажите пожалуйста, всё, что о нём помните, – вмешался обрадованный Савёлкин, замечая, что старлей тоже оживился.

– А вы… – неуверенно посмотрев на капитана, произнесла Агнесса.

– Ах да, извините, не представился, – поднявшись с кресла, он подошёл к психологу и предъявил служебное удостоверение. – Капитан Савёлкин, невс…

– Из Петербурга? – перебила его Агнесса, удивительно быстро разглядев название города.

– Да, Агнесса Самуиловна, из него самого, – сказал Савёлкин, слегка недовольный, что его перебили.

– Что я могу сказать, – произнесла та, проведя влажным взглядом по старлею, затем уставившись куда-то вдаль, – Он был странным мальчиком, себе на уме, вроде улыбается, а глаза как ледышки и рисунок его, на плохие мысли наталкивает. Мама, Марианна Левинстович, такие инициалы трудно забыть. Красота этой женщины могла посоперничать только с её высокомерием, помню этот взгляд… – задумчиво продолжила Агнесса. – Она на тебя словно на пищу смотрит, до сих пор будто перед глазами стоит, а столько лет прошло.

Фрекен Бок слегка съёжилась, от накативших воспоминаний.

– Я её тогда с самкой богомола сравнила, хищная, коварная особь, говорит словно одолжение делает и каждым словом старается подчеркнуть никчёмность собеседника. Ещё она…

– Минутку, – перебил разговорившуюся Агнессу Савёлкин. – Мне срочно нужно позвонить, я ненадолго вас покину.

На что, сохранявшая молчание директриса кивнула, старлей, косясь на Фрекен Бок, засобирался вслед.

– Я быстро, – произнес капитан, останавливая жестом Серго.

Не дожидаясь ответа, выскочил в коридор. Из рассказа психолога, он выхватил самое главное, имя и фамилия. Агнесса права, такое встречается не часто, а на счёт ею упомянутых плохих мыслей, можно и позднее поговорить.

Позвонив в свой отдел, Савёлкин дал указание на поиск зарегистрировавшихся за последний год, Левинстовичей и Савченко, с чётким приказом оповестить, когда таковые будут найдены, в последнем капитан не сомневался, ниточка превращалась в канат. Справившись за пару минут, он поспешил в кабинет директора, железо надо ковать пока оно горячо.

Глава 5

Питер красивый город, это понимал даже Женя. Насколько его сознание было поломано и извращено, но красоту он видел не только в своих будущих жертвах. Жене здесь нравилось, и дело не в музеях и разводных мостах, это лишь довесок. Сама атмосфера города, пахло культурой, люди, их было много, как и в любом миллионнике, но перемещались они степеннее, не как в Москве.

Центр города, каждый его метр, были пропитаны историей и красотой. А красота для Евгения, была важнейшим фактором, она послужила причиной переезда из Москвы.

Мама не зря старалась, вбила нерушимые постулаты, в буквальном смысле. Безупречная прическа, рубашка должна быть идеально чистой, а брюки отглажены, в машине всегда есть комплект сменной одежды, идентичный одетому, а на работе их два, не дай бог, кофе расплескается или вспотеют подмышки. Чёрные дыры в душе, которые воспринимались им как норма, вернее тщательно скрываемая норма, дело десятое, а вот внешний вид и манеры, это визитная карточка. Евгений не причислял себя к стаду, он выше, он лучше.

Мне не нужно было лезть глубоко в чужую память, всё это лежало на поверхности, ну а если капнуть…«Нет уж увольте, боюсь не выдержать, одна только картинка голой, похотливо согнувшейся матери чего стоит, кошмар для моих моральных устоев».

С такими не весёлыми мыслями, я вёл «свой» кадиллак, по Московскому проспекту. Вёл дерзко, обгоняя и подрезая всех подряд, не обращая внимания на рассерженные гудки, меня всё больше бесило нахождение в этом теле.

Грязная вонючая мораль, казалось, что я заражаюсь её миазмами. Смоленков с Кузьмичём, просто ангелы, теперь мне было с чем сравнить. Последние полчаса, я боролся с приступом тошноты, подумывая, а не направить ли кадиллак в бетонный столб⁈ Разогнавшись перед этим, километров до ста восьмидесяти. Нахрен ментов, сразу к чертям – в ад!

Но судьба решила по-своему. Меня с надрывным рёвом обогнал большой чёрный джип, больше похожий на тюнингованный трактор, завершив манёвр, машина с визгом встала поперёк дороги, тем самым вынуждая меня вдавить педаль тормоза в пол. Кадиллак остановился в паре метров от преграды. Хлопнув дверями, ко мне решительно направились два крепеньких мужика, клаксоны недовольных участников движения, они полностью игнорировали.

«О, то, что доктор прописал!» – с этой мыслью, я открыл окно пошире.

– Отличный день, братья! – обратился я к ним, натягивая счастливую улыбку.

– Ты чё, бизон, как водишь? – грубо бросил мне, один из крепышей, игнорируя приветствие.

На правой щеке мужика, красовалось уродливое родимое пятно, по невнимательности можно было подумать, что он просто испачкался кетчупом.

– Пощади меня, боже, избавь от оков! Их достойны святые – а я не таков. Я подлец – если ты не жесток с подлецами. Я глупец – если жалуешь ты дураков.

Сопровождая стих Омара Хайяма яростной жестикуляцией, я продолжал дарить крепышам благодатную улыбку. Возможно, цитата была не к месту, но действие она возымела. Мужики отвели от меня сердитые взгляды и с недоумением посмотрели друг на друга.

– Слышь Кабан, да он же обдолбанный! – почёсывая затылок, выдвинул догадку второй. – Плюнь ты на этого торчка, у нас дел ещё море!

Названный Кабаном, несколько секунд смотрел на меня с задумчивым презрением, словно решая, дать уроду по морде или просто вытащить через окно и повозить мордой по асфальту. Так ничего и не решив, он молча развернулся и направился к своей машине. Назвавший меня торчком, смачно плюнул под ноги, затем последовал за приятелем.

«Э, нет, меня такой исход не устраивает! Где разбитые морды? Кровавые сопли? Придется их подстегнуть.»

– Брат мой кабан, я знаю про тебя стишок! – спешно воскликнул я. С удовлетворением отмечая, как тот дёрнулся.

– Твои братаны кобылу в канаве доедают! – развернувшись ко мне, нашёлся тот с ответом.

– Поросёнок – толстячок, носик – круглый пятачок, ушки острые торчком, хвостик – розовым крючком, жаль испачкался в обед, а умыться – лужи нет. Весёлый такой стишок, не помню кто автор, если прочесть ребёнку, тот рассмеётся.

Кабан же остолбенел от подобной наглости. Его можно понять, какой-то петух, нагло, незаслуженно, упрекнул его во врожденном уродстве⁉ Впрочем, столбняк быстро прошёл, я добился того чего хотел.

– Ну, сука, Пушкин! Довёл ты меня, ща казню! – проорал тот багровея, в два шага оказавшись около открытого окна, в котором торчало «моё» блаженное лицо.

Что можно сказать по этому поводу… Я идиот! Спровоцировал двух громил.

Били меня жёстко, когда падал под градом ударов, добавляли ногами, затем поднимали, снова били руками, я даже не закрывался, полностью игнорируя инстинкт самосохранения, наоборот, со счастливой улыбкой подставлял лицо для удара.

И вот я, с гудящей головой, сопя сплющенным носом, еду по Пулковскому шоссе. Левый глаз полностью заплыл, правый частично. В зеркало заднего вида, разглядываю окровавленные корешки передних зубов, синевато красные оттопыренный в разные стороны уши, ещё бы, ведь именно за них меня вытащили из машины, к чему открывать дверь, когда есть окно. За ушки, за родимые, да с хрустом, по лицу будто катком проехали.

Но я был доволен, я улыбался, хоть это было больно, а моя улыбка была похожа на оскал ходячего мертвеца, всё тело ломило, но результата я достиг. Пилюля проглочена, тошнота прошла, удовлетворение грело душу. Убить эту тварь, можно в любую минуту, но сначала я хотел насладиться его мучениями, ведь Женя больше не красавец, лицо, это его гордость, большие голубые глаза с красивым разрезом, благородный нос с намёком на горбинку, ничего этого нет, больше нечем заманивать женщин.

Даже если произойдет чудо и Евгений выживет, прежним ему не стать. Да и не будет чуда, не дождется тварь.

Мой план был прост, еду на дачу. Женя купил небольшой домик под Гатчиной, как переехал в Питер. Беру дневник, в котором с подробностями расписаны все совершённые убийства. Женя сам не знал зачем его ведет, но вёл исправно, записывал всё, вплоть до оттенка волос жертвы и изменения цвета кожи после смерти. Дата, время, полные инициалы, клочок волос, аккуратно приклеенный к посмертной фотографии. Все двадцать девять девушек, присутствовали в его личной хронике, как он называл свой дневник.

Я уже почти добрался до дачного поселка, как вдруг…

– МАМОЧКА… – прозвучало где-то в помятой голове.

Голос был настолько громким и жалостливым, что я на секунду потерял контроль над телом и чуть было не поплатился за это. Хозяйское зрение, благодаря моим стараниям, было ограниченным, да что там говорить, мир для меня открывался на пол глаза, показывая свои прелести в мутно красных тонах. Чуть было не воплотил давешнюю мечту, круто вильнув успел затормозить в сантиметрах от столба.

«Да уж, быстро я забыл похождения в теле Смоленкова»

– ЛЮБИМАЯ… МАМОЧКА, ВЫПУСТИ МЕНЯ, Я ВСЁ ОСОЗНАЛ… ПОЖАЛУЙСТА, МНЕ БОЛЬНО!

«Наш маньяк очухался» – подумалось мне, но трогаться пока не решался. Мало ли как обернётся, вдруг этот шизик сможет вернуть себе контроль над телом?

– МАМА? – в его голосе послышалась паника.

Похоже пора мне наведаться, в его дырявое вместилище.

– Доброе утро, больной! Как самочувствие? – задал я вопрос оказавшись в его комнатушке.

Вопреки опасениям, хозяин тела так и лежал завёрнутый в скотч как куколка и в данный момент искоса разглядывал меня. Пауза затянулась, я молчал, ждал реакции, самому было интересно, как он воспримет и что попытается предпринять.

– МАМА! МААА-МААА… – завизжал тот, на самой высокой звенящей частоте, оглушая, ошарашивая меня.

– Заткнись, урод! Нет здесь твоей больной мамаши! – прокричал я, справившись со звоном в голове.

«Дождался, блин, реакции! И что это было? Ментальная атака хозяина? Нет, так не пойдет, всё будет по моим правилам!»

С этими мыслями, я подошёл к нему, присел на корточки и со всей дури залепил оплеуху. Женина голова, толкаемая инерцией, отшвырнулась в сторону, за ней последовало тело, и через пару секунд на меня был устремлен злобный взгляд.

– Дошло?

– КТО ТЫ? – последовал первый осмысленный вопрос, голос уже не был жалобным, усиленно работая желваками, он ждал ответа, затем отвернувшись от меня, поскрипывая скотчем оглядел окружающую обстановку. – ГДЕ Я?

– Ну ты спросил, Женёк! Дом родной не узнаёшь?

Отвечая на последний вопрос, я отметил, как тот дёрнулся, как заметались глаза, он стал понимать, хоть и позднее чем Смоленков, но дошло. Каким-то непостижимым образом, человек начинает осознавать, где находится.

– Ну что, Альбертино, осознал?

Переведя растерянно-озлобленный взгляд на меня, он процедил:

– У ТЕБЯ ЗУБЫ КРИВЫЕ И НОС УРОДСКИЙ.

На что я искренне рассмеялся, Женя же, не обращая внимания на мой смех, продолжал водить по мне глазами, выискивать недостатки. Но продолжить я ему не дал.

– Это всё фигня, я тебе сейчас ТАКОЕ покажу!

Продолжая всхлипывать от смеха, я поднялся с корточек и направился к витражу, который показывал внешний мир. Смахнув несколько фотографий несчастных девушек, отошёл в сторонку.

– Гляди! Хотя, погоди секунду, наглядно покажу, – с этими словами, я вернулся в реальный мир и придвинулся к зеркалу заднего вида. – Кхак с-еепе? Яхь сфта-лалфся!

Говорить было трудно, нещадно болела челюсть, а остатки зубов не способствовали хорошей дикции. Последовала не долгая пауза, во время которой я злорадно транслировал синюю морду во всех ракурсах, радостно отмечая, что сломались не только уши, но и похоже челюсть. «Я вхожу во вкус⁉»

– ЧТО… ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ? ЭТО НЕ Я! Я НЕ МОГУ БЫТЬ ТАКИМ! ЭТО ЖЕ ДУРАЦКАЯ ШУТКА, ДА? – последние слова были произнесены чуть ли не фальцетом. И тут он захныкал, оплакивая свою гордость, своё лицо. – ЫЫЫХ– ХЫ, – вещало чудовище в «моём» мозгу. – НЕЕТ, ЫЫЫХ…

– Афь таа, я слуфсяйно иф-пафкал рубаф-у, пл-офси.

Продолжая издеваться, я продемонстрировал нужный предмет гардероба и вернулся в мрачную комнату.

– Прекрасно понимаю, что упрекать тебя не имеет смысла, но ты все же скажи мне глупому, почему ты убил почти три десятка женщин? – не особо надеясь получить ответ, я услышал.

– О-НИИ, ЫХ-ЫХ, К-КРАСИВЫЕ, Т-ТЕПЕРЬ ВЕЧНО Т-ТАКИМИ БУДУТ, ЫХ…

Всё оказалось просто.

«Н-да. И какого же ответа ты ждал, Рома?»

– Какой же ты БОЛЬНОЙ, Женя! – произнёс я, покачав головой. – Кстати, за свою симпатичную мордашку можешь не переживать, она тебе больше не понадобится.

Не особо надеясь, что мои слова достигли адресата, я подошёл к нему, подмечая, что тот ушёл в себя. Всё еще всхлипывая, бубнил что-то под нос.

– Чего ты там бормочешь?

– Я ВСЕ ИСПРАВЛЮ! СЛЫШИШЬ ТЫ, УРОДСКИЙ НОС! – заорал маньяк, подняв на меня прожигающий взгляд.

«Интересно, это он про девушек талдычит? Или про какую-нибудь больную тему?»

– Я ПОТРАЧУ ВСЕ СВОИ ДЕНЬГИ, НО ЛИЦО ВОССТАНОВЛЮ! ОНО БУДЕТ ДАЖЕ ЛУЧШЕ ПРЕЖНЕГО! И ЗАКРОЙ РОТ, МЕНЯ БЕСЯТ ТВОИ ЗУБЫ!

«Я оказался прав, тема и в правду нездоровая, надо бы его успокоить, а то и ворочаться стал, пытается подняться».

– Вот тут, Альбертино, ты ошибаешься! Тебе уже не интересно кто я? Как оказался в твоей больной башке?

«Не знаю, стоит ли с ним говорить, можно ли достучаться до его нормальной половины? Существует ли она вообще? Попробую.»

– Я проводник, Альбертос. Понимаешь, о чем речь?

Он не понимал, по крайней мере пока. Бубнил что-то, уйдя в себя, при этом бешено вращая глазами.

«Зачем же я, в это влез? Сознание социопата, это дремучий, непроходимый лес, не всякий психиатр разберётся, куда мне с неполным строительным образованием, я больше санитар леса, чем лесничий. Зачем мне всё это? Жил себе, спокойно работал, по любовницам ходил, а сейчас что? Бомжи, менты, убийства, не говоря уже о смердящей маньяческой грязи. Словно в другой мир попал, или его изнанку… Что-то я загоняюсь».

Вытряхнув из головы лишние мысли, посмотрел на Женю другими глазами.

«Всё ты понимаешь, урод! Жил же как-то до моего появления, прятал свою гнусную сущность, так что, не хрен с ним миндальничать».

– У меня есть две новости. Первая – тебя ждут, Женёк! С нетерпением ждут, сразу в двух местах. А вторая, тебе не надо ничего делать, я сам всё устрою, так что, можешь лежать и наслаждаться.

На мои слова он отреагировал вяло, бросил короткий безумный взгляд и тут же отвернулся, продолжая что-то нашёптывать.