Текст книги "Мой одинокий волк (СИ)"

Автор книги: Рина Вергина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Все же я с облегчением выдохнула, когда поздно вечером за последним гостем закрылась входная дверь и я осталась в одиночестве. Кажется, все прошло удачно.

Через несколько дней мне пришло первое приглашение на чаепитие к лорду Гарингтону. Я закружила Сантину в танце, помахивая в воздухе надушенным голубым конвертом. Надо срочно пересмотреть все свои наряды и заказать пошивку новых. Конец затворничеству! Я готова покорить этот городок и вскружить голову местным кавалерам. Небольшой флирт мне сейчас точно не помешает. Совсем чуть-чуть, не выходя за рамки приличий. Чтобы навсегда забыть о мужчинах семейства де Лоури.

7

С приходом весны я прочно влилась в лотариннское общество, получая приглашения на званные вечера, послеобеденные чаепития, прогулки или пикники на морском побережье. Особенно я сдружилась с сестрами Милной и Викки. С Милной мы были примерно одного возраста, а Викки на пару лет помладше. Мы часто ездили в город. Заглядывали в лавки с женским бельем и аксессуарами, устраивали посиделки в местной кофейне, лакомясь шоколадом и пирожными. Мне было легко с ними и беззаботно. Я ощущала себя легкомысленной девушкой не обремененной неудачным замужеством. Сестры были девушками на выданье, нацеленными на удачное замужество. Этому способствовала внушительная сумма в качестве приданного и миловидная внешность каждой из сестер.

Девушки могли себе позволить пофлиртовать и построить глазки понравившимся кавалерам, не кому не отдавая явного предпочтения. Я, с улыбкой умудренной жизнью женщины, наблюдала за их действиями, не прочь сама окунуться в омут ненавязчивого флирта, но все не могла найти подходящую кандидатуру, на ком могла испробовать действие своих женских чар.

Впрочем, я дождалась своего шанса.

На одном из вечеров я познакомилась с Брайном Моренди. Каждый год, с наступлением тепла, он приезжал на соседнюю, принадлежащую его семейству, виллу под названием «Соленый ветер». Она стояла на вершине холма, а у ее «ног» плескалось море, обдувая свежим бризом каждый уголок величественного строения.

На одном из ужинов у лорда Гарингтона нас усадили рядом за столом. Брайн учтиво ухаживал за мной, вовлекал в беседу, окружил заботой и вниманием. Потом мы долго прогуливались по саду. Брайн оказался великолепным рассказчиком. Удивлял меня историями своих странствий, вспоминал забавные случаи из жизни. Мне давно ни с кем не было так легко, возможно, только с Коулом, в своей прежней жизни. Но в те времена мне слишком хотелось нравиться и боялась разочаровать. Сейчас же это ни к чему не обязывало. Мне льстило внимание Брайна, но в общении с ним старалась оставаться сама собой.

Мы стали общаться, встречаясь у общих знакомых, потом чаще. Брайн заезжал за мной и вез на прогулку по побережью или в город. Иногда нам составляли компанию Милна и Викки или кто-то, из нашего круга общения. Я все же опасалась пересудов за спиной и старалась не оставаться с Брайном наедине, по крайней мере там, где нас могут увидеть. Не забывала о своем статусе замужней дамы, но, сердце так истосковалось по любви, а тело жаждало ласки и внимания. Поэтому позволила себе увлечься, чуть-чуть.

Брайн был старше меня на десять лет. Опытный, привлекательный мужчина. Его семья сколотила состояние на охоте за оборотнями. После столетней войны, когда оборотни оказались вне закона, за их убийство стали платить хорошие деньги. Брайн не скрывал своей ненависти к измененным, его мечтой была поимка оборотня – жестокого и опасного, за голову которого он мог бы получить целое состояние. Хотя, я думаю, не деньги привлекали его в первую очередь, а тщеславие и жажда прославить свой род. Стать более знаменитым, чем дед и отец. Получить признание от самого короля, как лучший охотник на оборотней.

– Ты знала, что здесь на юге вполне можно встретить безнаказанно гуляющего на улице оборотня, – спросил меня однажды Брайн.

Мы устроили пикник на берегу моря, недалеко от моей виллы. Спустились по крутому откосу в закрытую, защищенную от ветра и любопытных глаз бухту. Белый песок, солнце по-летнему припекает, играя бликами на набегающих волнах. Мы расположились на берегу, постелив на песок шерстяной плед. Рядом плетеная корзинка с закусками и бутылкой легкого вина. Брайн протянул руку и достал бутылку, разлив вино по стаканам. Я выложила на плед тарелку с фруктами и сыром. Так все уютно, по-домашнему. Это наше первое свидание наедине и мне хочется внимания с его стороны и романтики.

Волны ласково плещутся белыми барашками у наших ног. Я расслаблено сижу, облокотившись на руки и зарыв босые ноги в горячий песок. Мне легко и беззаботно, и тему оборотней в разговоре поднимать совершенно не хочется, словно прикасаюсь к чему-то грязному и отталкивающему.

– Разве по человеку можно определить, оборотень он или нет, если он, конечно, не бросается на окружающих? – Все же нехотя поддержала я разговор.

– Есть некоторые отличительные черты, например, более резкие движения, чем у обычного человека, восприимчивость к запахам, а еще они не выносят пристального взгляда. Для них это знак, что над ними доминируют, пытаются взять под контроль или… хм, указать место…

Брайн сидел рядом, так близко, что мы касались друг друга руками. Меня это волновало, я даже могла представить, как эти ладони, с длинными пальцами касаются моей кожи. Плавно проводят кончиками пальцев по изгибам тела, мнут и сжимаю, поглаживают…

Я шумно выдохнула, стараясь сосредоточиться на разговоре. Потянулась за стаканом с вином. Что это со мной, так действует солнце или сладкий напиток дурманит голову?

– Не знаю, мне все люди кажутся обычными, я привыкла жить с мыслью, что все, или почти все измененные истреблены, – я лениво потягивало вино, стараясь казаться равнодушной, хотя поднятая Брайном тема оборотней заставляла чаще биться мое сердце.

– Вот тут ты не права! – Воскликнул Брайн, – на севере измененных почти не встретить, это верно, но здесь, южнее, на границе, в последнее время они рождаются достаточно часто. Ты знаешь, что там? – Брайн указал рукой в сторону горной гряды, далекой сизой стеной опоясывавшей южною часть нашего королевства.

– Конечно знаю. Там находится царство варгов. Темный народ, закрытый, несколько раз вступали с нами в кровопролитные войны, но сейчас мирный договор, торговые связи…

Я пожала плечами, царство варгов меня никогда особенно не интересовало.

– Все так, но мир достаточно хрупкий. Так вот, по приказу короля рожденных оборотней сейчас не истребляют, а посылают на воспитание и обучение в военные приграничные гарнизоны, где за ними ведется полный контроль. Им позволено жить только на этих условиях. Никакой свободы передвижения, только в пределах приграничной зоны.

– Значит на улице я их точно не встречу, – улыбнулась я, лукаво взглянув на Брайна.

– Это не так. – Брайн покачал головой и уселся поудобнее, продолжая тему разговора, – я знаю, что состоятельные семьи имеют право выкупа. Жизнь лорда-оборотня стоит дорого, целое состояние, и ответственность за его воспитание ложится на плечи рода. Если что-то выйдет из-под контроля, семье это дорого обойдется. Но все же некоторые рискуют, и оставляют младенца оборотня в семье, воспитывая его как обычного человека. Дают образование, вкладывают в его разум нормы поведения и правила этикета. Возможно, даже, могут найти ему подходящую супругу…

Краска бросилась мне в лицо и я, резко обернувшись к Брайну, спросила:

– К чему этот разговор? Мне не интересно говорить об измененных…

– Простите, дорогая Аделия, что возможно, задел ваши чувства. Я слышал про семейство де Лоури и их постыдную тайну. Об этом не говорят открыто и не обсуждают со всеми подряд. Вы нравитесь мне, и поэтому я никак не могу понять, как такая прекрасная, умная девушка могла связать свою судьбу с нечеловеческим отродьем…

– Это… – я замялась, не понимая, как все это объяснить, – это долгая история, так решила моя семья…

– Я сочувствую вам, – Брайн коснулся моей руки, пройдясь кончиками пальцев от запястья до сгиба локтя. Я слегка вздрогнула, завороженно следя глазами за игрой его пальцев, не пытаясь отстраниться.

– Вы хотите стать свободной? – тихо, почти шепотом спросил Брайн.

– Я и так свободна, – я взглянула Брайну в глаза, пытаясь понять, что за игру он затеял…

– Нет. Он всегда будет там, за спиной, следить за тобой, не спускать глаз… – Брайн проникновенно взглянул на меня, с легкостью перейдя на ты. Я не возразила, промолчала. Все очень сложно, но я не готова сейчас выслушать то, что готов предложить мне Брайн.

Когда мы прощались, Брайн легко коснулся моих губ, словно пробуя их на вкус. Возможно испытывая меня, границы дозволенного. Я ответила. Он мне нравился и выпитое вино кружило голову.

Ночью я услышала его – волчий вой. Тоскливый и пронзительный. Пробирающий до мурашек во всем теле.

8

Поспела клубника. Я всегда обожала эти сочные ароматные ягоды. С фермы мне доставили целую корзину этого лакомства. Фермер, сын Колина и Сантины, похожий внешне на своего отца, на телеге доставил свежих продуктов к нашему столу – молоко и масло, яйца, свежий хлеб и лукошко моих любимых ягод. С ним приехал Франко, навестить бабушку и дедушку. Мы с Франко подружились еще с самой зимы, когда он мне в подарок на день самой длинной ночи преподнес большой пакет имбирного печенья. С гордостью заявил, что сам лепил забавные фигурки, помогал маме замешивать тесто. Я усадила малыша рядом с собой пить чай, под неодобрительные возгласы Сантины, угощая сладостями. У Франко счастливо блестели глаза, и он с важностью от оказанной ему чести делился со мной рассказами о жизни фермы. Я узнала, как зовут его любимую лошадку, что корова недавно отелилась рыжим ласковым бычком, а кошка громко мурлычет, ложась вместе с Франко вечером в кровать. Я привечала мальчика, дарила книги и игрушки, мне нравилось, что он не избалован и искренне радуется каждой безделушке. В такие моменты я сама себе казалась ужасно доброй и щедрой.

В тот день я как всегда усадила Франко на кухне, за широкий деревянный стол. Налила чай в широкую кружку, достала печенье и засахаренные орешки. Сантина молча возилась с обедом, искоса поглядывая на внука. Франко что-то весело рассказывал, про бабочек, что ловил сегодня утром на лугу за фермой. Внезапно рассказ его оборвался, и мальчик захрипел, кулем свалившись со стула. Его тело изгибалось в судорогах. Я слышала глухое, тяжелое дыхание, что издавало его хрупкое тельце. Руки вытянулись, покрываясь густой шерстью, царапая острыми когтями гладкий полированный пол.

– Госпожа, уйдите, не нужно вам этого видеть. – Сантина бросилась к внуку, загораживая его от меня, что-то ласково причитая.

Потрясенно я застыла на месте, отказываясь поверить в то, чему стала свидетелем. Из себя меня вывел тычок холодного шершавого носа в мою ладонь. Возле моих ног сидел молодой волчок, радостно виляя хвостом. Я приподняла руки вверх, так, чтобы волчонок не смог достать меня. Он недовольно заскулил и попытался встать на задние лапы.

– Уйди, – шикнула я и холодно взглянула на Сантину.

– Ппростите, госпожа, – Сантина от волнения не знала, куда деть руки, теребила фартук, пыталась нагнуться и собрать сброшенную одежду Франко с пола. Приманить его к себе отогнав от меня.

Я молча вышла, закрылась в своей комнате. Франко казался обычным ребенком, в голове не укладывалось, что он превратился в монстра.

Обед Сантина накрыла мне в столовой и стоя передо мной с виновато опущенной головой пыталась оправдаться:

– Это в первый раз такое с ним, мы все знали, но думали, что обратиться позднее, как постарше будет…

– Вы все знали, что он оборотень, но позволяли гулять на свободе! – бранила я Сантину недовольно поджимая губы и бросая в ее сторону обвиняющие взгляды.

– Ну он же еще ребенок, – у Сантины задрожал голос, казалось она вот-вот расплачется, – он никому не причинит вреда.

– Все, довольно, я хочу спокойно пообедать, – прервала я разговор, зачерпывая ложкой суп. Съела совсем не много, так, для вида. Аппетит совсем пропал.

– Франко больше не потревожит вас, – пробормотала Сантина, убирая со стола, – скоро его все равно заберут, отправят жить в гарнизон. Вы его больше никогда не увидите.

– Так будет лучше для всех, поверьте мне, Сантина. Оборотней надо держать под контролем.

Я вышла из столовой, прогулялась вдоль дома. На дорожке валялся оброненный Франко башмачок. Я подняла его, отряхнула от налипшего песка. Нужно отдать Сантине. Сердце предательски тоскливо сжалось. Франко не виноват, что родился таким, наверное, нужно было его погладить, приласкать, он же действительно еще ребенок. Я сжала башмачок в руке, видя перед собою образ ласкового, доброго малыша Франко.

Брайну решила не рассказывать о Франко, предполагала его негативную реакцию и знала, что должна согласиться с ней. Эмоции и сердце подсказывали другое.

Настало лето. Время балов, длинных прогулок в открытом экипаже или верхом, катание на белоснежных яхтах. Брайн стал более дерзок. Мы подолгу целовались, прячась ото всех в укромных уголках. Брайн шептал мне нескромные комплименты и слова любви. Я смеялась в ответ. До чего же приятно чувствовать себя желанной, но увлекаться Брайном не собиралась. Помнила об обещании, что дала леди Луизе.

– Мы можем уехать вместе, Делия, – сказал он мне однажды.

– Уехать? – Я удивилась. – Куда? Зачем?

– Почему бы и нет, нам хорошо вместе. Знаешь, ходят слухи, что варги могут развязать войну. Если это случиться, то Лотаринния падет, королю не удержать юг. В столице сейчас укрепляют армию, набирают добровольцев, но мы слишком далеко. Подумай, Делия. Оглянись вокруг. Ты заметишь перемены. Самое лучшее, что можно сейчас сделать, это вернуться на север.

Я неверяще захлопала ресницами. Мы сидели на скамейке в глубине сада. Был очередной прием, и мы, вволю натанцевавшись, сбежали в этот удаленный от любопытных глаз уголок. Брайн прижимал меня к себе, обвив руками талию. Я пригрелась в его объятьях, чувствуя себя уютно и безопасно. Уехать на север. Вернуться домой. Бросить «Жемчужину». В голове не укладывалось. Мне нравилась моя жизнь и я не хотела ничего менять.

– Мой дом здесь, я не хочу возвращаться на север. Может быть, ты ошибаешься?

– Может быть это просто слухи. Все равно я скоро возвращаюсь домой, ты можешь поехать со мной. Тебе решать.

– Я не могу. Я замужем. – Я немного отстранилась от Брайна, села, выпрямив спину, поняв, что настало время для серьезного разговора. – Кем я буду для тебя. Любовницей? Это разрушит мою репутацию. Родные мне этого не простят.

– Мы могли бы пожениться. – Легко предложил Брайн, притягивая меня к своей груди, зажав в своих объятьях.

– У меня есть муж. Наш брак освящен. Его не разорвать одним желанием.

– Тогда ты могла бы стать вдовой, – тихонько шепнул мне на ухо Брайн. Слова легко выскользнули из его губ, обволакивая своей прямотой.

– Нет, я так не могу. – Я покачала головой, не понимая, насколько серьезно его предложение.

– Он оборотень, опасный зверь. Вы не созданы друг для друга. Этого брака вообще не должно было быть. Ты хочешь в одиночестве провести оставшиеся годы? А если война? Погибнешь. Это даже не твоя родная земля. Я помогу тебе избавится от него.

– Я не хочу его смерти, только не так, – уткнулась Брайну в плечо, всхлипнула. Испугалась собственных мыслей и желаний. Неужели это возможно, стать по настоящему свободной, избавившись от ненавистного брака? Выйти замуж за человека, к которому испытываешь чувства. Не стыдится отношений и родить ребенка в законном браке. Обрести настоящую семью.

Я сильнее прильнула к Брайну, словно ища поддержку и опору в его сильном теле. Он погладил меня по спине, успокаивая. Шепнул в ответ:

– Я все улажу, доверься мне. Я знаю способ.

– Только обещай мне, что не убьешь его. Я не хочу быть виновной в смерти мужа. – я вцепилась кулачком в его сюртук, заглядывая в глаза. Мне было важно услышать его ответ.

– Как пожелаешь, моя маленькая Дели. – Брайн приподнял мое лицо и поцеловал, проведя языком по соленым от слез губам.

9

Я долго не могла прийти в себя после нашего разговора. Часто застывала у окна, глядя в даль. С Сантиной, после случая с Франко, отношения не ладились. Она чувствовала мое отчуждение, а я не могла забыть, как милый малыш на моих глазах превращается в опасного зверя.

Я все реже заходила на кухню и не предлагала помощь, предпочитая принимать пищу в одиночестве, а не за болтовней о пустяках. Как-то резко ко всему охладела, стала равнодушной. Зачем привязываться, налаживать общение если все равно сбегу, трусливо покину этот дом, не оглянувшись, стараясь не вспоминать. Мысль о свободе, новых отношениях пьянила. Мне стало тесно в Лотаринни, мало виллы на берегу моря. Брайн обещал подарить весь мир.

Брайн сказал, скоро.

– Скоро ты будешь свободна, – шепнул он мне.

Я боялась спросить, каким образом. Главное, он дал обещание, что Брендон будет жить. Мне было важно только это.

В тот вечер в городе был бал. Я танцевала до упаду, шутила, флиртовала с мужчинами, чувствуя себя хорошенькой в новом, атласном, нежно розовом платье. Возможно я действительно расцвела под южным солнцем. В тот вечер я забыла обо всем и, забираясь поздней ночью в свой экипаж, мечтала только побыстрей добраться до кровати и вытянуть усталые от долгих танцев ноги. Брайн уехал немного раньше меня, позволив мне веселиться до утра.

Экипаж слегка укачивало, и я, незаметно для себя, погрузилась в сон. Резкий толчок заставил меня очнуться. Экипаж остановился. Я услышала резкий возглас своего кучера, молодого парня из местной деревушки, помогавшего Колину по хозяйству. Мужские голоса. Грубые, самоуверенные. Тревожное ржанье лошадей. Я притихла, вжавшись в сиденье, боялась даже пошевелиться. Не хорошее предчувствие сжало сердце. Кто это. Разбойники? Что с меня взять. Пара колец, сережки, нитка жемчуга на шее. Для кого-то и это богатство. Дверь экипажа распахнулась. Человек, черной тенью мелькнувший в полумраке кареты, больно схватил меня за запястье и выволок наружу. Он не один. Трое мужчин разглядывают меня со смехом, переговариваются. Возничий вжался в колесо экипажа, вцепившись в него руками. Он мне явно не защитник.

– Снимай, что у тебя ценного есть, – подошел совсем близко ко мне один из мужчин. Высокий, крупный, тянет ко мне руку. Дыхание нехорошее, тяжелое, пахнет прокисшим вином. Я спешно сняла кольца, сунула в его протянутую ладонь, расстегнула жемчужное колье.

– Хороша девчонка, – засмеялся другой. – я леди никогда не пробовал.

Вся троица понимающе переглянулись, ухмыляются, подступаясь ко мне ближе.

– Не надо, – пискнула я. Кричать. Звать на помощь. Голос не слушался. Кругом лес, мы не проехали и половины пути, ближайшая деревня, насколько я помнила, дальше, за лесом. Никто не услышит.

– Я дам денег, только не трогайте меня, – зашептала, вжимаясь в распахнутую дверцу кареты.

– Ты нам и так дашь, все что захотим, – усмехнулся первый, стоявший всех ближе ко мне. Протянул руку, сдернув накидку.

Я закрыла глаза, страстно желая упасть в обморок.

Тень перед глазами. Жуткий человеческий вскрик, прерываемый звериным рыком. Звук выстрела. Лошади заметались, раскачивая экипаж, испуганно заржали.

Я распахнула глаза. Всех троих разметало, словно щепки, по сторонам. Огромный волк, склонился над телом одного из мужчин, вгрызаясь в руку, державшую пистолет.

Я ахнула, тут же зажав рот рукой. Волк оглянулся, пронзая меня взглядом желтых глаз. Заскулил, словно оправдываясь за свои действия, но в тот же момент грозно зарычал в сторону одного из нападавших, попытавшегося встать и отползти в сторону. «Неужели он спасает меня? Защищает свою пару…», – проносится мысль в моей голове, и я невольно ахаю, сбрасывая оцепенение.

Слышу шум подъезжающего экипажа. Вижу, как из леса выходят люди, с ружьями, целятся в зверя. Волк рычит, чувствуя противников, вертит мордой, осматривается. Пригибается, готовясь к прыжку.

Звуки выстрела с разных сторон. Вижу, что одна из пуль достигает цели, вонзаясь в спину животного. Волк застывает в прыжке, все же находя в себе силы достать одного из людей, направившего ружье прямо ему в грудь. Еще несколько выстрелов, крик корчащегося в нестерпимой боли человека. Я закрыла руками уши, не хочу ничего слышать. Страстно желаю, чтобы это кошмар побыстрей закончился. Темный лес, наполненный криками людей, рычание раненого зверя, прикрывающего меня своим телом, все кажется таким не реальным. Это просто сон. Так не бывает!

Подъехал экипаж. Из него выходят люди – темные фигуры на фоне освещенного луной леса. Тянут сеть, тяжелую, обходят волка со всех сторон. Вижу, он сильно ранен. Припадает на заднюю лапу, на черной шкуре не видно крови, но я чувствую ее запах. Пригибается, готовясь к схватке. Понимаю, что погибнет, но не отойдет от меня, до последнего закрывая от нападающих. Хотя давно уже ясно, что не я их мишень.

– Беги, – шепчу я волку, – беги, беги, беги…

Вскакивает из последних сил, стремительный прыжок, сквозь неровный человеческий строй. Понимаю, что успел проскочить. Улыбаюсь, сама не понимая почему.

– Дели, как ты? Испугалась? – Подбегает ко мне Брайн, прижимает к себе, обхватив руками за плечи.

Я, как тряпичная кукла, повисла на его руках. Сил хватает, лишь слабо кивнуть.

– Ушел! – с досадой произносит Брайн. – Ты видела, какой здоровый! Я думал, легче будет. Пули в ружьях с серебряными наконечниками, должен был свалиться, лежать в пыли, а он…

– Ты все подстроил, – догадка пронзает меня, – все эти разбойники, все не по-настоящему…

– Нужно было выманить его, показаться. Что бы ты испугалась. Ты его пара, он за тебя насмерть стоять будет…

– Ловили на живца, – я хмыкнула, прислонилась к стенке экипажа, ноги совсем не держат, подгибаются. Хочется скорее покинуть это место. – И что теперь?

– Далеко он не уйдет, сильно ранен, будем искать…

– Хочешь добить…

– А ты хочешь? – Брайн с интересом смотрит на меня.

– Нет, ты обещал, – я схватила Брайна за руку, почувствовав, как дрожат мои пальцы.

– Тогда просто погрузим в клетку и доставим на королевский суд. Пусть разбираются, почему оборотень бегает на свободе, бросается на невинных людей. Твой брак наверняка посчитают недействительным, тебе просто надо отказаться от него, рассказать, что обманом принудили к замужеству…

Отказаться. Так просто.

– Я устала, – проговорила я.

Как же хочется быстрее оказаться дома. Кругом кутерьма, стоны раненых людей, возбужденные голоса охотников, готовых бросится по следу, достигнуть раненую добычу. Им не жаль его, они не видят в оборотне человека. Смеются, споря, кто первый снимет с него шкуру. Вижу, как Брайн поглядывает на них, ему тоже не терпится пустится в погоню. Сейчас мое присутствие только мешает. Я понимаю, что не верю ему. Убить гораздо проще. А я… Я никуда не денусь, поверю любому объяснению, лишь бы не чувствовать вины.

Брайн подсадил меня в экипаж. Мой возничий, придя в себя, ошалело крутит головой, оглядываясь.

– Вези леди домой, – прикрикнул на него Брайн, и мне, чуть слышно:

– Скоро все закончится. Считай, что у тебя больше нет мужа.

10

Ночи летом коротки. Когда я вернулась на виллу, первые лучи солнца раскрасили горизонт розовым сиянием.

– Колин! – Забарабанила я в дверь домика управляющего.

Дверь открылась почти мгновенно.

– Леди! Что случилось? – Колин с беспокойством оглядел меня.

– Сейчас объясню, только сперва седлай нам лошадей, – и умоляюще добавила, – побыстрее, прошу тебя.

Колин действовал быстро, но без суеты. Без лишних расспросов выслушал мой сбивчивый рассказ, лишь уточнил, покосившись на мое бальное платье:

– Переоденетесь?

– Нет времени, – я махнула рукой.

До самого леса гнали лошадей, замедлились, лишь въехав в подлесок. Рысью по накатанной дороге, постепенно переходя на шаг. Прислушались. Тихо, лишь утренний щебет ранних пташек.

– Углубимся в лес, – предложила я. Колин согласно кивнул. Я пропускаю его вперед. Колин лес знает, уверенно идет вперед, внимательно оглядывается по сторонам.

– Это невозможно. Как мы найдем его в этой чаще леса? А если на его след уже напали охотники… – с ноткой паники в голосе бормочу я, цепляясь за поводья лошади.

– Может и так, леди, – Колин оборачивается, – вы бы остались здесь, с лошадьми, а я осмотрюсь. Верхом нам дальше не пройти, лес слишком густой, бурелома много. Проверю я несколько укромных местечек и вернусь.

Я согласно киваю. Надо было все же переодеться. Хорошо хоть скинула дома бальные туфли, обув старые ботинки. Колина долго нет, солнце уже поднялось над вершинами деревьев. Мне кажется, что вдалеке слышны голоса, но может это шепот древних деревьев, что качает ветер. Я слишком устала и напряжена. Сижу на земле, наплевав на платье, прижавшись спиной к шершавому стволу дерева. Колин появляется не слышно, встает передо мной, как тень.

– Я нашел его, но мне нужна ваша помощь, леди.

Вскакиваю, спрашиваю одними губами:

– Жив?

Колин неопределенно пожимает плечами.

– Он без сознания, потерял много крови. Надо торопиться. Возьмем с собой одну из лошадей.

Идти тяжело, еловые ветки цепляются за волосы, острые сучья рвут нежную ткань платья, вонзаются в ноги. Внезапно лес расступился, крутой овраг под ногами, на дне струится ручей.

– Там, в корнях старого дерева, – показывает рукой Колин на одиноко стоящую сосну, цепляющуюся корнями в каменистый склон. Корни, как лапки паука вгрызаются в твердую почву, образуя ложбинку, намытую дождями и ветром.

Я кидаюсь к дереву, осторожно скользя по краю обрыва, цепляюсь за ветви сосны, пригибаюсь к самым корням, раздвигая еловый покров.

Он лежит совсем неподвижно, притянув колени к груди. Обнаженное тело в кровавых подтеках с прилипшими к ранам иглам хвои и сухой травы. Черные спутанные волосы, как непроницаемая штора, закрывают от меня его лицо.

– Отойдите, леди, – обращается ко мне Колин, – сейчас я попробую вытащить его.

– Я помогу, – отвечаю я, выныривая из-под ветвей дерева.

Колин склонился над Брендоном, обхватывая руками подмышки, с усилием вытягивая из укрытия. Я пытаюсь помочь, изо всех сил тяну Брендона за руку, с опаской поглядывая на опасную близость обрыва. Какой же он тяжелый! Высокий. Крепкое тело с развитыми мышцами. Нам ни за что не затащить его на лошадь. Я стыдливо отвожу глаза, стараясь не пялиться на обнаженное тело Брендона. А он изменился. Кожа гладкая, смуглая, без покрова черных и жестких волос, что раньше покрывали его тело. Неужели наша единственная ночь так на него повлияла?

Вдали послышался лай собак. Охотники! Мы с Колином понимающе переглянулись, удвоив усилия.

– Ведите сюда лошадь, – запыхавшись, проговорил Колин.

Я тяну за уздечку упирающуюся лошадку с неодобрением косящуюся на распростёршуюся перед ней пропасть.

– Брендон, очнитесь, – Колин тормошит неподвижно лежащего мужчину, пытаясь привести в чувства.

– Поговорите с ним, надо, что бы он пришел в себя. Нужно посадить его на лошадь, а то, боюсь, моих сил не хватит, чтобы поднять господина, – велит мне Колин. Он стаскивает с плеч легкий плащ и накидывает его на Брендона, прикрывая наготу.

– Брендон, очнись, нам надо уехать отсюда, тебе надо сесть на лошадь, – взмолилась я, откидывая волосы с лица мужа, проводя ладонью по колючим щекам. Кожа сухая и горячая, грудь медленно вздымается под натиском тяжелого дыхания.

– Брендон, – я всхлипнула, – прости меня, я не хотела, чтобы так получилось.

– Леди, надо спешить, давайте поднимем его, – Колин рывком приподнял Брендона, обхватив его за плечи, подставив, для опоры, свою спину. Брендон застонал, приоткрывая глаза.

– Ну же, давай, – просила я, держа за уздечку фыркающую лошадь, другой рукой помогая Колину удерживать Брендона на ногах.

Я слышала лай собак, доносящийся со стороны оврага, и, казалось, видела с высоты их лоснившиеся коричневые спины, мелькавшие в густой траве. Брендон с нашей помощью с трудом вскарабкался в седло, прильнул к лошадиной шее, обхватив ее руками. Колин потянул лошадку за уздечку, выбираясь с открытого места, уводя нас обратно в густую чащу.

Мы добрались до дома, когда солнце вовсю сияло в зените. Брендон то проваливался в беспамятство, грозясь вывалится из седла, то урывками приходил в сознание, крепче хватаясь за гриву лошади. Я придерживала, как могла, сидя позади него. Обняла одной рукой за спину, другой удерживала поводья. Боялась, что не выдержу, не справлюсь с лошадью, фыркающую под весом наших тел или не удержу Брендона. Молилась, чтобы никто не попался нам на встречу, иначе любопытных взглядов было бы не избежать.

С облегчением выдохнула, лишь когда показались стены родного дома.

– Господина положим ко мне, – тоном, не терпящим возражения, проговорил Колин, – я вылечу. Жить будет.

Сантина, увидев нашу процессию, застыла на месте, но мигом спохватившись убежала в дом, греть воду, готовить мази и бинты.

Мы уложили Брендона на кровать в небольшой светлой комнатушке. На столик возле кровати Сантина уже водрузила тазик и кувшин с теплой водой. Суетилась, доставала тряпки и бинты, выкладывала мази и растирки.

Я беспомощно стояла, вжавшись в стену, чувствуя себя более не нужной. Я сделала все, что могла. Сантина и Колин со всем остальным справятся лучше меня. Разыгрывать из себя горем убитую жену смешно, хотя я действительно очень переживаю. Чувствую себя виновной во всем, что произошло. Я не хочу смерти Брендона, не хочу суда над семейством де Лоури. Зачем я на все это согласилась. Просто наваждение какое-то.

– Идите в дом, леди, отдохните, – Колин развернул меня за плечи к себе лицом, чувствуя мое подавленное состояние, – вы очень устали. Пойдемте, я вас провожу.

Я оглянулась, выходя из комнаты, оглядела неподвижную фигуру Брендона. Наверное, что-то такое отразилось в моих глазах, потому что Колин проговорил необычно мягким голосом, по-отечески прижимая меня к себе:

– С ним все будет хорошо, обещаю.

Добредя до своей комнаты и скинув с себя испорченное платье, я повалилась на кровать. Ужас пережитого настиг меня. Наверное, лишь в этот момент я с ясностью осознала, что натворила. Наверное, стоило бы заплакать, возможно стало бы легче. Но я словно заледенела внутри. Могла лишь безмолвно кричать, прикусив зубами большой палец.

Брайн навестил меня на следующий день. На его губах играла любезная улыбка, а в глазах застыла подозрительность. Мы расположились на залитой солнцем террасе, усевшись на высокие плетенные стулья. Сантина принесла нам морс и нарезанный небольшими кусочками ягодный пирог. Я усиленно улыбалась, разыгрывая радушную хозяйку.

– Не могу поверить, что я упустил его! – голос Брайна был полон негодования, – зверь был тяжело ранен, все вокруг было залито проклятой кровью. Мы преследовали его до ручья, потом потеряли след. Прошерстили всю округу вместе с псами, этому зверю просто некуда было деться…