Текст книги "Мальчик-Которого-Нет (СИ)"

Автор книги: Рина Зеленая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

34

Пока студенты наслаждались заслуженным отдыхом, директор Дамблдор трудился от рассвета и до заката. Приближался новый календарный год в работе Министерства Магии, а это означало, что у Верховного чародея осталось всего несколько дней для внесения последних предложений законопроектов и поправок к законопроектам на ближайшие шесть месяцев. А ведь еще предстояло посетить итоговое заседание МКМ и несколько благотворительных мероприятий. И все это до начала первой в новом году очередной сессии Визенгамота. Зная же Фаджа, министр обязательно придумает причину собрать внеочередную сессию в первые дни января.

Директор поморщился, вспомнив последнее письмо Корнелиуса. Еще прошлой весной министр заглядывал Дамблдору в рот, ловил каждое его слово, но потом рядом с Фаджем появилась новая помощница… и главу Министерства будто подменили!

Сначала Альбус не обратил внимания на невысокую, не очень-то красивую и откровенно слабую магически волшебницу, обосновавшуюся в приемной министра. Директор весьма смутно помнил ее по Хогвартсу. В школе Долорес Амбридж ничем не выделялась. Училась весьма посредственно, правила почти не нарушала. Если бы не попытки носить розовый галстук вместо стандартного факультетского, волшебница слилась бы с остальной массой таких же средненьких незапоминающихся учеников.

По любимой расцветке Альбус ее и узнал. И очень удивился, обнаружив мисс Амбридж на столь высокой для полукровки без связей должности. Похоже, бывшая слизеринка успела сильно измениться с момента выпуска! Но на этом интерес к Долорес закончился, Дамблдор находился в уверенности, что ему-то нечего опасаться волшебницу, среди оценок которой «Выше ожидаемого» стояло только по истории магии, а все остальные оценки начинались с буквы «С».

Как в итоге оказалось, Амбридж за какой-то год удалось втереться в доверие министру и настроить его против Дамблдора.

А все началось, казалось бы, с такой малости, как новый порядок сортировки корреспонденции и рабочих документов. Если прежде письма директора попадали прямо в руки Фаджа, то теперь они отправлялись в папочку «Обращения граждан». И нужно было быть наивнее трехлетнего ребенка, чтобы верить интервью в «Ежедневном пророке», где Корнелиус утверждал, что его утро начинается с писем обывателей. Альбус наивным не был.

Пока Долорес не удавалось оградить своего шефа от личных встреч с Дамблдором, но директор уже не раз и не два замечал изменившийся тон и взгляд министра. Пройдет совсем немного времени – и начнется открытое противостояние. Уже сейчас директору с трудом удавалось влиять на решения Фаджа.

– А ведь я сам посадил его в кресло министра, – собираясь в Министерство в один из последних дней года, недовольно покачал головой Дамблдор. – Никакой благодарности.

Над этой проблемой стоило подумать, но немного позже. Главные трудности подкрались к директору оттуда, откуда он их не ждал.

Пропал Квиррелл.

Это событие настолько выбило Альбуса из колеи, что все остальное просто померкло на фоне!

А началось все с испорченной мантии-невидимки.

Возвращать артефакт Дамблдор передумал в тот самый момент, когда Гарри Поттер направился за стол змеек на распределении. И ни разу с тех пор не пожалел о своем решении, ведь мальчик никак не оправдывал звание светлого и благородного Героя. А разоблачить и призвать директора к ответу было некому. Джеймс мертв. Как и Лили. О мантии кроме них знало совсем немного людей, и вряд ли кто-то догадывался, что юный Джеймс Поттер в школе пользовался старинным и уникальным артефактом.

Но когда Альбус решил вновь насладиться своим триумфом – второй Дар Смерти принадлежит ему! – в шкафу в спальне обнаружилась не мантия-невидимка, а пыльная тряпка, начавшая распадаться прахом от первого же касания. Не веря, директор долго чаровал над серовато-бурой массой, но так и не понял, что же произошло. Одно он знал точно – его охранные чары не были нарушены ни одним живым существом.

Вторым ударом стало осознание, что мальчишки Уизли портят идеальный план Альбуса. Близнецы уже сейчас настроили Гарри против себя. А ведь директор надеялся, что хэллоуинская выходка и все, что было после нее, забудутся. Но нет. И Дамблдор не представлял, как налаживать отношения Поттера с гриффиндорцами без чар воздействия и зелий.

Квиррелл стал просто вишенкой, косточка от которой застряла в горле. И никакие поиски не дали внятного результата. А это означает, что необходимо искать нового учителя ЗОТИ на оставшуюся часть года и как-то выкручиваться с квестом по философскому камню. И это с учетом того, что пока не удалось вызвать хоть какой-нибудь интерес Поттера к запретному коридору.

– Ах, дела наши тяжкие, – вздохнул Альбус, сыпанул в кормушку феникса зерен и засушенных ягод и прошел к большому окну позади рабочего стола. – И кто же подойдет на столь важную должность, как уроки защиты?

Взгляд седобородого волшебника скользнул по книжным стеллажам и остановился на единственном светлом корешке. Директор неспешно приблизился к шкафу и вытащил пухлый томик в нежно-лавандовой суперобложке.

* * *

Каникулы проходили чудесно. Посиделки с Эльзой, прогулки по ночному Хогвартсу под мантией. А еще я высыпалась и беспрепятственно таскала еду с Кухни. Но больше всего радовал беспрепятственный доступ к библиотечному фонду. Раз учеников в школе осталось совсем мало, и еще меньше было желающих посещать Библиотеку, мадам Пинс не вилась коршуном среди стеллажей и не следила за моим выбором книг.

Удалось без спешки изучить полки, не опасаясь, что какая-нибудь Грейнджер подсмотрит, какие томики я снимаю и листаю. Но и брать что-то неоднозначное по абонементу я не планировала. Не хотелось каким-то образом привлекать к себе внимание директора. А заинтересовавшие издания всегда можно заказать у мистера Тревса. Так что я просто составляла список, а на руки брала художественную литературу, которой в Библиотеке оказалось не так и мало. И значительная ее часть – маггловская классика и современные авторы фэнтези. Одним таким современным оказался Толкин, книги которого вышли буквально вчера. По волшебным меркам.

На Новый год решила порадовать доброго бородатого дедушку и за пару часов до полуночи отправилась искать зеркало Еиналеж. Зная, что канонный Гарри нашел данный артефакт где-то рядом с Библиотекой, я без сомнений отправилась на четвертый этаж и час изучала книги в Запретной секции. Из-за того, что волшебники, как и обычные люди, начали теснить на корешке название и имя автора только в шестнадцатом веке, многие книги приходилось снимать с полок, чтобы прочитать титульник. Именно поэтому в целом не такую уж и огромную секцию запрещенных книг я изучала больше часа. И продолжила бы, но появился Филч в компании миссис Норрис и долго бренчал лампой, что-то шипя себе под нос. Он будто точно знал, что в Запретной секции кто-то есть. И пусть меня никто не мог увидеть, я решила не наглеть и тихо шмыгнула мимо завхоза. Миссис Норрис проводила меня взглядом, но даже не мяукнула.

Зеркало нашлось в одном из заброшенных классов на четвертом этаже. Аудиторию наполняли укрытые пылью старые парты, лавки, пустые клетки, аквариумы, частью оплывшие свечи в форме сов и какие-то сломанные приборы, похожие на вредноскопы различных модификаций. Зеркало Еиналеж среди всего этого хлама могло бы и не привлечь внимания, если бы его пыльная поверхность не излучала мягкое серебристое сияние даже сквозь накинутую на раму темную ткань.

Поведя плечами, я отменила действие мантии-невидимки и приблизилась к зеркалу. То засияло еще ярче, и мой инстинкт самосохранения завопил во весь голос. Но я все же решилась и сдернула пыльную ткань…

Сначала в Еиналеж ничего не отразилось. Даже я сама. Но потом, будто из тени, выступили силуэты людей. Впереди, более яркой копией, стояла я сама, только черты лица были более мальчишескими, волосы – растрепанными, а на носу сидели круглые очки-велосипеды. За моей же спиной призраками застыли двое: высокий юноша в очках и тоненькая рыжеволосая девушка. Джеймс и Лили. Родители Харолины. Ее, но не мои.

Как такое возможно?

Несоответствие отрезвило, а ведь на миг в душе что-то кольнуло, пока я смотрела на печальные лики чужих мне людей. Я встряхнулась, активировала мантию и для надежности отступила от зеркала на пару шагов.

Поттеры исчезли, а Еиналеж, помутнев на мгновение, показало новую картинку. Такую же призрачную, но гораздо более знакомую. Я прикипела к окну в другую реальность, жадно вглядываясь и ловя каждую деталь.

Я видела в отражении дом бабушки. Ее большую гостиную, заставленный едой праздничный стол и собравшихся вокруг родственников. Они выглядели спокойными и счастливыми, а мама, мягко прижимаясь к плечу отца, просто таки светилась каким-то внутренним светом. Разливалось шампанское – по глотку, ради тоста – родственники делились впечатлениями и чокались бокалами. Родители, дяди и тети, бабушка, оба дедушки – мои родные собрались вместе встретить Новый год, чего после смерти прабабушки не делали много лет. И они были счастливы, а мама, похоже, вновь ждала ребенка.

По щеке скользнула слеза, но на душе не было печали. Зеркало отразило именно то, что я по-настоящему хотела увидеть. Я не была в обиде, что память обо мне так быстро отпустили. Наоборот, радовалась, что близкие не горюют. Так лучше. Боль и скорбь – последнее, чего хотели бы умершие. Уж я-то точно. Пусть моя смерть в том мире оставит лишь грусть, не обнимая людей серыми крыльями тоски, черными крыльями отчаяния.

* * *

Второго января Эльза предупредила, что собирается с визитом домой. Отец хаффлпаффки хотел о чем-то поговорить с девушкой и не стал поверять новости письму. Я не расстроилась и на следующий день устроила себе день безделья. Провалялась в постели до десяти, потом с наслаждением приняла ванну, отогреваясь в горячей воде. И из подземелий выползла только к обеду, усадив Тревора на плечо и прихватив с полки «Хоббита». Выбор книги показался символичным, думаю, профессору было бы приятно, что в его сотый день рождения кто-то решил перечитать одну из книг автора.

Мы как раз выходили в холл, когда входные двери распахнулись, и в замок с громким возгласом восхищения впорхнуло нечто лавандовое и златокудрое.

– Мой прекрасный принц, вы это тоже видите? – громким шепотом спросила я жаба.

Яркое нечто остановилось, наблюдая за плывущими по воздуху дорожными сундуками, и повернулось к вошедшему в холл Дамблдору.

– Что?.. – с искренним потрясением выдохнула я. – Что забыл в Хогвартсе этот златопустый недогерой?

Было сложно не узнать Гилдероя Локхарта, в этой реальности перещеголявшего любые книжные описания. Очень высокий и широкоплечий, он в своей яркой одежде по моде прошлого века и мантии, подбитой светлым мехом, выглядел не кавалером ордена Мерлина, а томным персонажем с обложки любовного романтика. Не хватало падающей в пучину безудержных страстей героини и порхающих вокруг сердечек.

Похоже, Дамблдор не нашел ничего лучшего, чем притащить в школу златовласку на полгода раньше. Я, если честно, надеялась, что данный персонаж не появится в Хогвартсе до второго курса. Но если Локхарт уже здесь… Похоже, я испортила канон. А если теперь все пойдет совсем не по сценарию?

Меня пробрала дрожь ужаса.

– Вы видите это, мой принц? – недовольно прошипела я. – Видите?

Позади раздался странный звук. Я рывком развернулась, едва не сбросив Тревора. Но рядом стоял не призрак или какое-то чудовище, а всего лишь декан. Стоял и странно на меня таращился.

– Профессор?

– Что вы тут забыли, Поттер? – отмерев, как-то грубовато уточнил Снейп.

– Да вот, обсуждаем с Тревором изменения в преподавательском составе, – как можно спокойнее ответила я. – Похоже, вот это будет вести у нас ЗОТИ.

Снейп покосился на квакнувшего жаба, похоже, только сейчас его заметив, перевел взгляд на Локхарта, поморщился и ответил:

– Все верно. Директор Дамблдор уведомил учителей еще пару дней назад. Завтра все учащиеся получат письма с уведомлением и списком новых книг.

– Списком? – невинно удивилась я. – Разве для уроков обычно нужна не одна книга?

Декан не ответил, только поморщился и профланировал мимо меня.

– Ой, ваше высочество, чую… чую, это будет весьма интересный семестр, – покачав головой, предрекла я и оправилась в Большой зал. Стоило обдумать произошедшее.

35

Зимние каникулы закончились слишком быстро. Отдыха никогда не бывает много! Но я успела все то, что запланировала на семнадцать дней свободы от уроков: шарф был связан, список книг составлен, как и перечень газетных подшивок. Я даже Выручай-комнату нашла и бегло оглядела Место-где-все-спрятано.

Эта версия Выручайки по размерам превосходила четыре Больших зала, а горы хлама в ней поднимались на добрых пять метров. Даже если я поставлю себе целью исследовать кучи выброшенных вещей ежедневно, вряд ли закончу к выпуску на седьмом курсе. А ведь еще нужно помнить, что многие из вещей выброшены не просто так. Вряд ли какая-нибудь девушка избавилась от красивого ожерелья, признав аметисты недостаточно крупными, а какой-нибудь парень подвесил к потолку клетку уже с чучелом внутри. В общем, оценив объем работы, решила приходить время от времени и выискивать что-нибудь неопасное. Нужно только заказать запасную пару перчаток из кожи дракона.

Кстати, для перчаток, сумок, ремней, кошельков, обуви и защитной одежды волшебники использовали кожу не огромных огнедышащих рептилий, а их дальнего родственника – малого бескрылого дракона, взрослая особь которого не превосходила размерами овцу или козу. Внешне эти драконы больше напоминали варанов, хотя ими не являлись. Шкура же настоящего дракона слишком толстая, местами достигающая почти дюйма, ее невозможно разделить на слои, пригодные для мелких галантерейных изделий. Если спилок(7)7
  Спи́лок – слой натуральной кожи, получаемый в процессе кожевенного производства, в результате расслоения утолщённой кожи. Процесс расслоения (слоения, двоения, шерфования) кожевенного голья производится при повышенной толщине кожевой ткани. Причём кожами повышенной толщины называются те, которые толще 2,2 мм. При двоении голья оно не только разделяется на несколько слоев, но и происходит его выравнивание по толщине. В зависимости от толщины голья, его разделяют на 3—6 слоёв, которые различаются по свойствам и применяются для разных целей.


[Закрыть] толщиной от миллиметра до трех сделать еще можно, то верхний слой из-за рисунка в форме чешуек и шипов годился только для кирас или шлемов. И никакой из видов выделки не мог сделать материал мягким, тонким и эластичным, как козлина(8)8
  Кожа, выделываемая из козлины, превосходит по качеству другие виды кожи, которые изготовляются из других пород домашних животных. В частности, кожи из козлины существенно превосходят другие кожи по прочности, эластичности («тягучести»), красоте и гигиеническим свойствам. Из козлины изготовляют наиболее ценные виды кож – «шевро», наилучший сорт, который используется для производства модельной обуви, и «лайку», используемую, например, для производства лайковых перчаток.


[Закрыть], из которой шили обычные, немагические перчатки. Убивать же совсем маленьких драконов запрещалось. Даже для волшебных палочек использовалась сердечная жила уже взрослого и умершего своей смертью гиганта. Из одного дракона можно было получить до двух сотен сердцевин для палочек.

Скрыть свое увлечение вязанием от ребят не удалось. Да я и не пыталась. Панси еще долго попискивала от восторга. Как оказалось, до Хогвартса девочка училась дома рукоделию, даже взяла с собой ткань, пяльцы, нитки и иголки, но в школе не нашла союзников среди знакомых, а подходить к старшекурсницам пока побаивалась. Теперь же у нее наметилась компания для занятий хобби. Да и с Эльзой я ее познакомила, а хаффлпаффка нас обеих – с Шимоном.

Драко долго пыхтел и ныл из-за того, что шарф я связала не ему, так что пришлось пообещать этому бледнолицему вымогателю следующее изделие.

А Невилл просто восхитился и устроил нам очень познавательную лекцию о растениях, из которых в разных уголках мира в прошлом и сейчас изготавливали пряжу.

Драко я в итоге связала носки. Серебристо-серые в ярко-зеленые яблочки. Думала, обидится, но Малфой остался очень доволен и утащил добычу с видом победителя. Теперь это были его зимние спальные носочки.

Но оказалось, что то ли с составом, то ли с первыми экспериментами по вливанию магии в нить я перемудрила, и носки оказались очень теплыми. Настолько, что Драко спал с ногами вне одеяла.

Снейп свой подарок принял с непроницаемым лицом. Даже поблагодарил. Но я была почти уверена, что носить шарф декан не станет.

И ошиблась. Профессор появился в подарке на следующем матче по квиддичу, а я оценила, как ему идет выбранный мною оттенок зеленого.

Но только я решила, что Снейп стал ко мне добрее, как при попытке прокрасться в личные комнаты декана меня сплавили Локхарту с таким злорадным выражением лица, будто я была чумой, и зельевар надеялся с моей помощью извести златовласку.

Знал бы профессор, что этим только облегчил мне задачу!

Если канонный Гарри бегал от Гилдероя, то я только искала способ остаться с ним наедине.

Уроки Локхарт вел еще хуже, чем в книге, а на обработках заставлял меня набирать под диктовку новый опус «Я – волшебник» на старенькой печатной машинке, каждый час прерываясь на чашку какаю с зефирками.

В личном общении златовласка оказался симпатичнее. Стало ясно, что он не так глуп, как кажется. За несколько вечеров я выяснила реальную биографию писателя, которая оказалась не столь красочной, как выдуманная. Он, конечно, ничего прямо не рассказывал, но хватило и оговорок.

Врали канон и фанфики, в этой вселенной в школе Локхарт мало чем отличался от других студентов. У семьи едва хватало денег на жизнь, так что златовласка носил обычные мантии, писал обычными перьями и не бесил всех образом самовлюбленного нарцисса. Магически слабый, почти бесталанный, рейвенкловец добивался приемлемого результата зубрежкой и хорошим поведением.

Придумывать истории Гилдерой начал еще ребенком и к окончанию школы у него было написан цикл романов. И их даже взяли в печать. Но успеха не последовало. Волшебников мало интересовали совершенно немагические детективы.

Прикинув примерное время выхода и количество книг, я подкинула новый заказ мистеру Тревзу, и тот легко вычислил, под каким псевдонимом вышли первые работы Локхарта.

И книги оказались отличные, не чета его нынешним творениям. Главные герои – команда подростков – от книги к книге расследовали странные происшествия в маленьком смешанном поселении где-то в Уэльсе. Изменить имена, названия, выпустить у магглов – и Локхарт стал бы очень популярным автором книг для детей и подростков!

Но в магическом мире у него не было шанса на успех.

Не отчаиваясь, Гилдерой принялся изучать рынок и выяснил, что наибольшей популярностью пользуются путевые заметки, полные приключений и юмора. И Локхарт отправился в путешествие, пытаясь найти материал на новую книгу.

В дороге его и поймало письмо издателя, сообщавшего, что за два года было продано меньше трети тиража. Разочарованный и злой на весь мир, Локхарт оплатил гостиницу еще на неделю и сел писать нетленку.

«Встречи с вампирами» были написаны за рекордные десять дней. Гилдерой взял встреченную им местную байку, раздул ее до размеров книги и записал все это разухабистым языком трактирного выпивохи. И вместо пренебрежительной критики получил полное восторгов письмо от издателя. Книгу тут же издали. И она мгновенно стала популярна.

Локхарт написал еще одну книгу в том же духе, снова присвоив себе главную роль в приключениях. И снова оказался на коне. Книги продавались, как горячие пирожки.

Желая заработать еще больше денег и популярности, Гилдерой написал третью книгу и принялся менять свой стиль, подстраиваясь под собственноручно придуманный образ.

Не удивительно, что к восьмой книге Локхарт полностью перековал себя, саму свою жизнь превратив в книгу с собой в главной роли. И прекрасно это осознавал.

Но пусть Гилдерой и вызывал толику симпатии, он все еще был беспринципным обманщиком. Так что жалеть его и менять заготовленный план я не собиралась.

И вот однажды, дождавшись перерыва в работе, я, изобразив мимикой внутреннюю борьбу, сказала:

– Профессор, а вы умеете хранить тайны?

* * *

– Почему ты так загадочно улыбаешься? – нахмурился Драко, оторвавшись от очередного письма домой. – Что задумал?

– О! Это большая тайна! Очень-очень большая тайна!

Златовласка клюнул на историю с запретным коридором с первой же попытки. Профессор, конечно, знал о цербере, но ему, как оказалось, поведали только часть правды. Ни о полосе препятствий, ни о философском камне Локхарт не подозревал.

Мой план – я добываю информацию, а учитель добывает камень – Гилдерой мигом одобрил. Ему такой вариант развития событий вполне подходил. Я же сделала вид, что не заметила алчного блеска голубых глаз. Ясно как день, писатель уже представлял себя далеко от Хогвартса с камнем в чемодане. Мне же отводилась роль очередной жертвы Обливэйта, после которого связать пропажу камня с Локхартом станет невозможно.

Ну что же, пусть тешит себя иллюзиями.

* * *

Довольный тем, что удалось перебросить личную занозу, как горячий пирожок, другому взрослому, Северус преступно расслабился и перестал присматривать за Поттером.

Да тот и вел себя превосходно, не подкопаешься. Мальчик прилежно учился, не превращаясь при этом в книжного монстра, как кудрявая первокурсница-гриффиндорка, от одного лишь упоминания которой у Снейпа начиналась изжога. Много времени проводил в гостиной Слизерина, общаясь с другими ребятами и занимаясь своим новым увлечением. Таскался вместе с Малфоем на стадион – со второго семестра Флинт начал присматривать в команду нового ловца и Драко был одним из кандидатов. А еще были теплицы с Лонгботтомом, Кухня в компании Крэбба и Гойла и посиделки с какао у Локхарта. В любой момент времени Поттер был у кого-нибудь на глазах и никуда не отлучался.

Все вроде было хорошо, но однажды, вынырнув из своих мыслей, зельевар заметил самодовольную улыбку мальчишки и насторожился, предчувствуя неприятности.

* * *

День влюбленных прошел точно по канону. Только без стишков от Джинни в исполнении гномов. Не испортила праздник даже статья в «Пророке», сообщавшая о том, что Квиррелла видели где-то в Девоншире. Наш бывший профессор ошивался в маггловском порту Плимута и пытался покинуть родину с рыболовецким траулером. Его заметили и арестовали. Квиринус был без мантии, без тюрбана и вел себя так, что обычные люди признали его невменяемым.

Директор тут же ринулся в Аврорат, объясняя свой интерес заботой о бывшем ученике и профессоре. Снейп умело изображал удивление.

Но не успела я облегченно выдохнуть, как Дамблдор приволок бывшего учителя ЗОТИ в Хогвартс для поправки здоровья. Пользуясь мантией-невидимкой, я подслушала много скандалов, которые породил этот шаг директора. Помфри с Снейп едва удерживались от неприличных ругательств, желая выяснить, чем Квирреллу для восстановления не подходило Мунго. Добрый дедушка юлил и взывал к человеческой доброте, живописал целительную атмосферу школы, а Квиррелл заикался уже вполне натурально.

Драко не заметил в бывшем профессоре прежних отклонений, так что я спокойно ходила по коридорам школы, не боясь столкнуться с духом Того-Кого-Нельзя-Называть.

Но к пасхальным каникулам стало ясно, что от канона далеко не убежать – Квиррелла то и дело замечали на третьем этаже, где он разгуливал в пижаме и накинутом поверх халате. Учителя списывали это на состояние Квиринуса, Снейп хмурился и помалкивал. А я по чайной ложке сливала сведения Локхорту, всякий раз преподнося их с восторгом и воодушевлением.

К экзаменам оба учителя ЗОТИ дозрели до проникновения в запретный коридор. Оставалось лишь выяснить, как пройти мимо Пушка.