Текст книги "Книга вторая. Сон-Явь (СИ)"

Автор книги: Рина Роззо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

   Через секунду ржали уже все. Поэтому показавшийся на углу автобус первым заметил Шес.

   «Ваш друг возвращается», – проинформировал он развеселившийся народ.

   Смех тут же стих, и ребята радостно рванули навстречу родному транспорту. Автобус плавно затормозил и в открывшихся дверях нарисовался Рябкин.

   – Добро пожаловать в родные пенаты! – торжественно провозгласил он. За его спиной возбужденно маячил Вовка и сурово выглядывал Рябкин-старший, быстро осматривавший всю компанию. Заметно было, что этот беглый осмотр его удовлетворил.

   – Ой, дядя Захар! – Мишкины брови поползли вверх. – И вы тут?

   – Угу, – неласково буркнул Захар, – и твой отец скоро «тут» будет. Чтоб Гришке не обидно было одному звизделей огребать.

   Мишка попятился.

   – Гриша, а давай я домой самостоятельно доберусь, а ты с моими сам разберешься, а?

   Гришка хмыкнул.

   – Мишаня, ты опять за старое взялся?

   Мишка насупился.

   – Вечно ты настроение мне испортить норовишь. Ладно, – он вздохнул, – поехали на правеж. – И первым полез в автобус.

   – Вот таким ты мне нравишься больше, – Гришка хлопнул друга по плечу, пропуская его в салон.

   – Очень надо тебе нравиться, – огрызнулся насупившийся Петров. – И когда мой здесь будет? – хмуро спросил он Захара.

   – Да уже мчится сюда на всех парах, – ехидно отозвался тот. – Кстати, остальных это тоже касается, – повернулся он к рассаживающимся ребятам. – А это кто ещё? – кивнул он на близнецов и Веню.

   – Это с нами, – твердо припечатал Гришка. – Потом сразу всем все и объясним. Бать, давай выдвигаться. Разговор нам предстоит долгий, а время поджимает.

   – Куда это оно тебя поджимает? – проворчал Захар, мягко трогая с места автобус. – По домам вас развозить?

   – Не, давай к Анне Сергеевне. Там соберемся.

   – А она не против будет? – удивился Гришкин родитель. – Кстати, вы не в курсе – куда она делась? Весь день её вызвонить не можем. Галя сказала, что утром они разговаривали, а потом как отрезало.

   Гришка вздохнул.

   – Бать, она не против будет. И да, мы в курсе, где она. Это нам тоже обсуждать придется. Кстати, Севка, а чего Шеса не видно. Он ещё с нами?

   «С вами. Но я посчитал, что мое появление перед незнакомцами может плохо отразиться на вашей репутации, поэтому я пока побуду невидимым для окружающих. Когда сочтешь, что мое появление не вызовет у них шока – позовешь, я появлюсь».

   Гришка хмыкнул.

   – Тогда без поллитры мы точно не обойдемся. Это всякий шок на «нет» сведет.

   – Это ты к чему? – удивился Захар, отвлекаясь от ночной улицы. – И вы там что, с иностранцем связались?

   – Да ты не обращай пока внимания, – успокоил его Гришка. – Это мы тоже объясним. И Шес уже «наш» иностранец.

   – Ох, Григорий, – проворчал Рябкин-старший, – видать, мало я тебя порол. Вся наука не впрок пошла. Опять куда-то вляпался сам, и друзей своих прихватил за компанию, а разгребать родителям придется.

   Гришка отмахнулся.

   – Бать, дай свою трубу, я остальных родителей вызову.

   – Гриш, мы уже моим и Танюхиным позвонили, – откликнулся Мишка. – Отец сказал, что с ним Старостин, а дядь Дима Зверенко обещал передать информацию Серегиному бате и дяде Игорю Рыжову. Так что сейчас Томка своих радует, а ты дядю Фернана вызвони, а то Амирка только тете Клаве дозвонился, а его отец «вне зоны». Тете Тэле и Иришкиной маме тетя Клава сама позвонит. А тетя Галя уже все знает и ждет нашего звонка, чтобы знать куда идти. Ей Вовка уже отзвонился.

   – А может мою маму не надо вызывать? – предложил Севочка. – Я ей сам потом все расскажу. А то она только разнервничается, станет причитать и толку от неё не будет.

   – Нет, Севка, – решительно возразил Мишка, – решили, что всех надо ставить в известность, так нечего теперь пятиться. Тетя Галя сильная и умная. Она у тебя ещё кому угодно фору даст. Ты напрасно пытаешься её оградить. Вот мою маман точно вызывать не надо. Хватит отца. Он ей потом сам все доходчиво расскажет. И вообще я считаю, что надо делегировать от каждого только по одному родителю. Чего обоих на ночь глядя с места срывать? Они убедились, что с нами все в порядке, пусть дома сидят. Да и не поместимся мы все у Анны Сергеевны в квартире. Кстати, Гриша, а как мы туда попадем? Замок будем ломать?

   Гришка хмыкнул и извлек из кармана связку ключей. Мишка просиял.

   – Да, Григорий, ты меня временами просто поражаешь своей запредельной интуицией. А я свои ключи как выложил сразу из кармана, так и с концами. Думаю, раз за четыре месяца не пригодились, так чего их за собой таскать. Ещё потеряю, а так память какая-никакая...

   – Это вы о чем? – удивился Смирнов, прислушивавшийся к разговору. – Какие четыре месяца? Мишка, тебе голову часом не напекло?

   – Ох, Вован, ты и не представляешь – под каким солнцем нам побывать пришлось. Как расскажем, так народ ещё и завидовать начнет. Но такие приключения на голову сваливаются только самым достойным.

   – Или самым отмороженным, – пробурчала Томочка. – Но Мишка прав – мою маму тоже вызывать не стоит. Я папу только попросила за мной придти. Думаю, что он большую часть новостей воспримет лучше, чем мама.

   – Ага, – злорадно кивнул Мишка, – а за самую маленькую новость твой папа может очень сильно разозлиться и кое-кого лишить кое-каких частей тела.

   Томочка нахмурилась.

   – Не твое дело. С этой «новостью» мы сами разберемся. Правда, Сереж?

   – Угу, – пробормотал Лавочкин, – но мой отец тоже не в восторге будет.

   – Т-а-а-а-к, – приподнялась с его плеча Сунько, – и что это значит? Ты отказываешься?

   Сережа вернул её обратно.

   – Нет, но раз глупость мы уже совершили, то разбираться будем вместе. Я тебя не брошу, не выдумай. Надо будет и эту проблему решать, но пока не горит. Кое-какие мысли по этому поводу у меня есть. Решим с главным и это порешаем. Сейчас Анна Сергеевна важнее.

   Вовка заерзал на сидении, но удержал вопросы. Видно было, что ребята чем-то сильно озабочены. Да и выглядели они как-то очень странно. Чего только одна обувь стоит. Сколько Вовка не присматривался, но так и не понял, что за кожа использовалась. Рисунок странный и вид, как у самопала. И где только раздобыли такую экзотику?..

   – А как ты смог так быстро батю с автобусом вызвонить? – Вовка так увлекся разглядыванием обувки, что чуть не пропустил Гришкин вопрос.

   – А, – вскинулся он, – так я выскочил на улицу, звоню тете Галя, говорю, что сейчас поеду за вами, только транспорт найду. А она говорит, что дядя Захар автобус подогнал к вашему дому, чтобы первого сентября его не надо было на заправку гонять.

   – Бать, – повернулся к отцу Гришка, – а зачем нам завтра... то есть сегодня автобус?

   – Сюрприз вам, обормотам, готовили, – пробурчал Захар, но было видно, что наличие рядом живого и невредимого сына положительно сказалось на его настроении. – Решили вас на вылазку повезти. Стас на себя развлекательную программу взял, а мы с Витей автобус готовили. Я его на базу к ним с утра отогнал, там профилактику сделали, масло поменяли и заправили. Хотел в гараж поставить, а тут все завертелось, вот и приткнул перед домом. Ладно, подъезжаем уже. Нам транспорт сегодня ещё понадобится?

   Гришка задумался.

   – Нет, паркуй его надолго.

   – Лады, – кивнул Захар, – отгоню обратно к нашему дому. Только вы без меня не начинайте. Я по-быстрому. – Гришка согласно мотнул головой. – Вот и ладушки, – автобус плавно затормозил перед подъездом Анны Сергеевны. – Выметайтесь, архаровцы...

   Не став дожидаться пока автобус развернется и уедет, ребята потянулись в подъезд. Вовка Смирнов наотрез отказался возвращаться домой, пока все не выяснит. Так что компания подростков выросла на ещё одного члена.

   Как ни старались идти тихо и не шуметь, но подъем пятнадцати человек по лестнице не остался не замеченным. Когда Гришка вставил ключ в замочную скважину, из-за соседней двери раздался сонный голос:

   – Это кто тут шарится? Вот я сейчас милицию вызову.

   – Баб Тонь, это я, Маринка, – тут же отреагировала Светлякова, оттеснив Гришку в сторону.

   – Какая такая Маринка? – не подобрел голос.

   – Так Светлякова. Помните, я вам весной уколы делала?

   – Ой, Маришенька! – дверь распахнулась настежь и на лестничную площадку выкатилась кругленькая старушка в линялом байковом халате. – Конечно, помню, – подслеповато прищурилась. – И Сереженька тут. Полочка до сих пор висит, качественно ты её привесил, – похвасталась женщина. – А чего вы тут так поздно делаете? Анечка ещё из магазина не возвращалась. Я её сегодня весь день жду, волнуюсь. Может, с ней чего случилось? – заволновалась соседка. – Я ей лекарство заказала купить. Мне «Фезам» прописали, а в ближайшей аптеке его уже с неделю нет. Так Анечка обещала в городе посмотреть. И денег не взяла. Сказала, что потом чек привезет. И вот до сих пор нету. Я уже в милицию звонила, а они там только посмеялись. Говорят, что найдется моя соседка. Или через три дня только заявление примут. Как же так? А вдруг с ней беда? Надо же её искать, да? – придвинулась она к Маринке поближе, растерянно прижимая к себе руки.

   – Здрасьте, Антонина Тихоновна, – в разговор вмешался Севочка, – не надо её искать. Анну Сергеевну на дачу вызвали. Соседка позвонила, что там с утра какие-то подозрительные личности ошивались. Как бы чего не сперли. Так Анна Сергеевна туда и решила съездить. Мы с ней хотели, а она отказалась. Сказала, чтобы мы её здесь подождали. А ваше лекарство она купила, только передать не смогла. Утром мы вам занесем. Правда, Маринка? – подтолкнул он Светлякову в бок.

   – А? Да, конечно, – закивала та головой. – Я сама и занесу. Договорились?

   – Ну, не знаю, – засомневалась старушка. – Раз и Севочка говорит, что Анечка на дачу уехала, то тогда конечно. А с ней там все нормально будет?

   – Конечно, баб Тоня, ручаюсь, – Гришка наконец открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ребят вперед. – Мы даже родителей своих позвали, чтобы ей помочь, в случае чего.

   – И ты, Гришенька, тут, – заулыбалась соседка. – Вот теперь я верю, что с Анечкой все в порядке.

   – А как же, – покивал Гришка. – А вы идите отдыхать. Время позднее, а с вашей гипертонией вам ночью спать надо обязательно. Хотите, Маринка вам укол сделает?

   – Нет, я лучше чаю с медом выпью, – вздохнула соседка. – Как же Анечке с вами повезло. С такими детками и на старости лет одиноким не будешь. Ладно, пойду я, – и зашаркала тапочками по бетонному полу.

   – Я к вам утром наведаюсь, баб Тоня, – пообещал Гришка, – и лекарство занесу. Продуктов купить не надо?

   – Нет, спасибо, у меня пока все есть, – кивнула старушка, закрывая дверь.

   Гришка тоже шагнул в квартиру, а там уже вовсю кипела жизнь: везде горел свет, в ванной лилась вода, дверь в туалет радостно скрипела (надо не забыть смазать петли!), в спальне двигали ящики, на кухне хлопали дверцы шкафов и холодильника. Ага, девчонки добрались до сокровенного...

   Рябкин улыбнулся. Все будет хорошо!

   Глава 3.

   Разувшись и машинально потянувшись за своими персональными тапочками, Гришка с неудовольствием отметил, что их уже кто-то «прихватизировал». Ну да, в большой семье клювом щелкать нельзя – живо без обувки останешься. А ладно, сейчас лето, тепло, можно и босиком пошлепать.

   Гришка с удовольствием стянул и носки. А чего? Это рванье уже даже на тряпки не годится, а ногам легче будет. Эх, сейчас бы в душ! Но... одежды запасной нет, времени на обширные водные процедуры тоже. Ладно, подождем до дома...

   – Гриша, – окликнула замешкавшегося в коридоре парня Маринка, высунувшаяся из спальни, – помоги мне.

   Гришка потопал на помощь. Маринка копалась в разложенных на кровати вещах.

   – Так, бери вот эти комплекты и неси на кухню, – сунула она Гришке в руки две внушительные стопки полотенец, футболок и шорт. – Там пусть берут комплекты по полотенцам. Только не перепутай: левая – для мальчишек, правая – девочкам. Понял?

   – А там зачем? – удивился Гришка, подхватывая шмотки.

   – На подоконнике сложишь, – продолжила Светлякова, никак не реагируя на Гришкин вопрос и подталкивая его в бок. – Иди скорей, там ребята ждут. Скажи, чтобы своё шмотье в ванной прямо на пол сбрасывали. Мы потом разберем. Да, твой комплект самый нижний. Футболка должна быть в самый раз, а шорты я выбрала безразмерные. АнСергевна их прошлой зимой купила на распродаже, и ни разу не надела. Собиралась этим летом обновить на даче... – Маринка вздохнула.

   – Слышь, подруга, – засомневался Гришка, – а Анна Сергеевна не против будет, что ты так в её вещах покопалась?

   – А чего им станется? – удивилась девушка. – Мы потом все постираем, погладим и обратно сложим. Все равно эти вещи АнСергевна только на даче использует. А этим летом они так без надобности у неё и провалялись. Всё, иди давай, а то Танюха голяком после душа выйдет.

   – Она, что, уже купаться полезла? – опешил Гришка от такой оперативности.

   – А чего ждать? – пожала плечами Светлякова. – Она выйдет и сразу Элька за ней, потом Иришка, Томочка, близнецы... и так далее. Пока остальные моются, оставшиеся едой заняты. Все ж устали и голодные, а сейчас родители придут.

   – Ты кого вызвала? – поинтересовался Гришка.

   – Никого, – пожала Маришка плечами. – У мамы сегодня ночная смена, а бабулю я уговорила отдыхать и не бегать по ночам. Завтра утром с ними буду разбираться.

   – И Тамара Николаевна не спорила? – удивился Рябкин.

   – Не-а, – довольно заулыбалась Маринка, – она так обрадовалась, что со мной все в порядке, что даже не ругалась. Только триста раз заставила поклясться, что я ей не вру. Ладно, иди давай, а то там одежду ждут.

   Гришка развернулся и потопал на кухню. Надо же, баба Тома не сорвалась посреди ночи на поиски любимой внучки! Да, мир перевернулся.

   На кухне собрался весь наличный коллектив, поэтому было не протолпиться. Делом были заняты только девчонки, а остальные толклись рядом и всячески мешали, периодически ныряя в туалет и обратно, а поскольку ванная была занята, то руки мыть тоже пристраивались на кухне. Девчонки ворчали.

   Близнецы сидели на табуретках и дружно грызли шоколадные батончики. О, Серега склеротик, только сейчас вспомнил о продпайках для мальков.

   – Так, народ, расступись, – скомандовал Гришка. – Маришка велела брать комплекты по полотенцам, – распорядился он, пристраивая свою ношу на широком подоконнике. – Девчонкам правая стопка, а нам, как всегда, левая. – Пацаны захихикали.

   – О, это ты кстати! – обрадовалась Элька, присаливая кипящую воду в большой кастрюле на плите. – Сейчас я Танюшке отнесу.

   – Давай я сбегаю, – вылез Мишка. – А ты не отвлекайся, – шумно сглотнул он слюну.

   – Прям! – скривилась Томочка, ловко шинкуя картошку. – Танюха никаких таких указаний насчет тебя не оставляла.

   – Томка, – отвлекла Иришка Томочку от продолжительных нотаций, – на сколько пышки замешивать?

   – На всех, – удивилась Томочка. – А что?

   Иришка вздохнула, вытирая тыльной стороной ладони лоб.

   – На сейчас или чтобы ещё на утро остались?

   – Не, на утро не надо, – ответила ей вернувшаяся из ванной Элька. – Они ж без сдобы. Посохнут. Сейчас напечем два противня, а утром ребят за свежей выпечкой в булочную отправим. Или до дома потерпим.

   – А мы что сейчас по домам не будем расходиться? – удивился Севочка, что-то увлеченно высматривающий на зеленом листике герани.

   – А смысл? – пожала плечами Элька. – Пока с родителями поговорим, пока поедим, помоемся... Тут бы пару-тройку часов на сон выкроить. К девяти в школу надо. Пусть на переодевание и подготовку у нас час уйдет. Сейчас половина второго. Хорошо бы к четырем со всем управиться. Так что лучше я тут четыре часа посплю, чем буду домой телепаться, а потом там спать пристраиваться.

   – Ага, – поддержала её Таня, появляясь на пороге кухни и вытирая полотенцем мокрые волосы. – Иди купайся, я шампунь открытым оставила. Ты бульон посолила?

   – Да, и луковицу с морковкой бросила. Он три минуты назад закипел. Курица молоденькая, так что пятидесяти минут хватит. Я считаю, что бульон не надо ничем заправлять. Так выпьем. А на второе...

   – Элька, иди уже мойся, – перебила её Иришка. – Мы сами тут без тебя разберемся, а ты очередь тормозишь.

   Элька недовольно фыркнула, подхватила свой комплект и скрылась в ванной. Через пару минут, воровато осмотревшись по сторонам, к ней смылся Амирчик, не забывший стянуть верхний комплект из «мужской» стопки. Заметивший его манипуляции Гришка только страдальчески вздохнул. Не порядок, конечно, но так и впрямь быстрее будет.

   Постепенно все втянулись в рабочий ритм: девчонки купались, иногда с ними уходили и мальчишки, а остальные готовили еду и немного переставляли мебель в гостиной. Гришка прикинул, что для такого количества народа, как ожидалось, места может быть только в обрез. Поэтому диван отодвинули в сторону, а на освободившееся место перенесли кресла из кабинета, пуфик из спальни и две табуретки с кухни. Оставшиеся табуретки не дали унести девчонки, пообещав, что захватят их потом с собой.

   Наконец всё было готово. Из кухни доносились умопомрачительные запахи: варился куриный бульон, под полотенцем остывали свежевыпеченные пышки, в микроволновке томилось овощное рагу, а в духовке запекалась свинина под соусом. Это хорошо, что Анна Сергеевна с утра успела на рынок смотаться, а то бы им сейчас не обед светил, а пачка галетного печенья и початая банка сливового повидла.

   Гришка глянул на часы. Да, на всё про всё у них ушел почти час. Интересно, куда батя запропастился? И остальные тоже что-то не сильно торопятся. Может, он ещё и выкупаться успеет до общего сбора? Тем более что впереди только Веня остался.

   И тут, напрочь перечеркивая Гришкины мечты, требовательно позвонили во входную дверь. Рябкин вздохнул и пошел открывать, но его опередил Амирчик, рывком распахнувший дверь. Вот, обормот! Сколько раз предупреждал его, что сначала нормальные люди спрашивают: «Кто там?», а потом уже дверь открывают. Хотя... кто ещё может ломиться посреди ночи в дверь, как не обеспокоенные родители?.. Наверное, батя пришел...

   Гришка ошибся, в квартиру стремительно ворвался Станислав Георгиевич Петров.

   – Где он? – почти прокричал мужчина, отпихивая в сторону ребят и лихорадочно шаря глазами по сторонам. – Где Михаил?

   – Папа?.. – из гостиной аккуратно высунулся Мишка. – Я тут.

   Петров-старший метнулся к нему и крепко прижал Мишку к груди. Младший Петров только крякнул от неожиданности, обнял отца в ответ, а потом попытался отстраниться. Но отец не отпускал, уткнувшись лицом в макушку сына.

   Гришка подвигал бровями. Да, такого всплеска эмоций от всегда невозмутимого Станислава Георгиевича он не ожидал. Даже стало немного завидно, что его батя встретил подзатыльником, а не объятиями.

   – Пап, ты чего? – наконец-то выбрался на свободу Мишка.

   Станислав неловко прокашлялся.

   – Ты куда пропал? – выдохнул он немного смущенно, быстро осматривая сына с ног до головы. – Мать с ума сходит. Я для чего тебе спутниковый телефон подключал? Неужели трудно было позвонить? И чего ты сразу домой не пошел? Что за фокусы с этими сборами посреди ночи? Мало вы нам нервов потрепали? – Станислав начал заводиться. Тревога за сына стремительно сменялась возмущением и обидой.

   – Так, Стас, погоди на ребенка кричать, – в дверь протиснулся Сергей Старостин, а за ним и Рябкин-старший с кульками в руках. – Сейчас они нам всё расскажут. Правда, Григорий? – подмигнул он Гришке.

   – А как же, Сергей Николаевич, – покивал Гришка. – Сейчас остальные подъедут, и начнем пресс-конференцию.

   – Гриша, – сунул ему в руки кульки Захар, – тут тебе мать сменную одежду собрала, а остальное на кухню неси. Там кастрюля и два лотка. Только разогреть не забудьте.

   – Так это ты из-за этого задержался? – уточнил Гришка, в душе прощая отцу агрессивность и сдержанность при их встрече. Пусть батя и не сжимал его в объятиях, зато позаботился о чистой одежде и еде.

   Захар смутился.

   – Ну, не можешь же ты людей своими обносками пугать? А еду мать мне насильно всунула. Я говорил, что девчонки позаботятся. Вон, как у вас тут вкусно пахнет. Но она ни в какую не угомонилась. Пришлось брать. Все уже собрались?

   – Не, вы первые, – сообщил Амирчик. – Тапочек свободных не осталось, но можно босиком ходить. Пол мы протерли. А моего папу нашли?

   – А как же, – покивал Старостин, разуваясь. – Он в морге был, трупы неопознанные просматривал. Телефон выключил, чтобы не отвлекал, а потом включить забыл. Куда идти?

   – В гостиную, Сергей Николаевич, там уже все готово. Только руки помыть не забудьте. Вы есть хотите? – в коридор из кухни высунулась Маришка.

   – От пары бутербродов и чашки кофе я бы не отказался, – повел носом Старостин. – Если булочкой угостите, тоже не огорчусь.

   – А вы?

   – Я – пас, – отказался Стас. – Кофе во мне уже булькает, а есть не хочу.

   – А мне чай сделай, дочка, с мятой, если можно, – улыбнулся Светляковой Захар. – Ты все хорошеешь, Маришенька. Как бы мой обормот такую красоту не проворонил. А Гриша?

   Из ванной в этот момент появился довольный Веня, поэтому Гришка, подхватив кулек с чистым бельем, оттеснил Клыкова в сторону, возмущенно зыркнул на отца и скрылся в ванной, ничего не отвечая. Захар хихикнул и подмигнул покрасневшей Маринке.

   К тому моменту, когда Гришка закончил с купанием и вывалился из ванной, в гостиной уже толпились остальные родители. Ждали только Элькину и Иришкину мам. Эстела Леонидовна Грушина позвонила, что ищет место для парковки, а Елена Степановна Чумаченко добиралась вместе с ней. Идти пешком посреди ночи женщины не решились.

   На кухне близнецы и Веня за обе щеки лопали поздний обед, а остальные разобрали тарелки и чашки с бульоном и устроились в гостиной рядом с родителями. Маринка разносила чай, кофе и булочки для всех желающих. Гришкина мама в своем продуктовом наборе предусмотрела масло, сыр, ветчину и бекон, поэтому желающие получали ещё и бутерброды.

   Рябкину тоже досталась чашка с бульоном и булочка с ветчиной и сыром внутри. Пристроившись прямо на ковре под стеной и откусывая кусок побольше, Гришка подумал, что дома не так уж и плохо. Только надо все дела утрясти и можно чуток отдохнуть. Они заслужили.

   В дверь позвонили. Элька и Иришка бросились открывать. До Гришки донеслись охи, ахи и звуки поцелуев. Ага, значит, последние из опаздывающих появились. Рябкин глянул на часы. Почти три. Можно начинать.

   – Итак, дорогие наши родители и учителя, разрешите мне начать, – прокашлялся Гришка, вставая и пробираясь на середину комнаты.

   – Давно пора, – буркнул Фернан Дюбуа, ерзая в кресле. – Приличные люди десятый сон уже смотрят, а мы, как бобики бездомные, по чужим квартирам ошиваемся. Что у вас тут стряслось? И где ваша классная? Что, вообще, происходит?

   – А вот что... – и Рябкин приступил к рассказу.

   ... – Вот, вкратце и всё, – закончил Гришка свой почти сорокаминутный спич. Хорошо ещё, что его не перебивали и слушали в полной тишине – то ли не поверили сразу, то ли просто заслушались. Он рассказал практически обо всем, умолчав только о роли инопланетянина во всей их эпопее. Если не поверят урезанной версии, то полную нет никакого смысла предъявлять.

   – И ты хочешь, Григорий, чтобы мы поверили во всю эту чушь? – первым не выдержал прагматичный Захар. – У меня к тебе только один вопрос. Вы на что там в своей Каталонии подсели? – почти проорал разозленный мужчина. – «Экстази», просто «дурка» или что похлеще? Как ты мог? Я ж тебе доверял! Да ты...

   – Стоп, Захар, – притормозил разошедшегося мужчину Станислав, – я согласен, что это всё звучит, как полный бред, но... – он пожевал губами, – будем смотреть фактам в глаза. Сегодня... то есть вчера утром я лично съездил вместе с Мишей в салон на стрижку. Мастер провозился с моим сыном почти час, но сделал хорошо. Модно, стильно, но сдержанно и не вульгарно. А сейчас Михаил зарос так, как будто его действительно несколько месяцев не стригли.

   – Не правда, – возмутилась Танюша, – я его на прошлой неделе сама подстригала. У меня хорошо получилось. Я всех мальчишек стригла, и никто не жаловался. Чего бы я своему парню плохую стрижку делала?

   Севочка захихикал, а Танюша сообразила, что ляпнула, поэтому смутилась и залезла обратно под руку к отцу. Дмитрий Алексеевич ласково потрепал её по голове.

   – Моя ж ты, умелица, – похвалил он дочку.

   Стас тоже ухмыльнулся и покосился на такого же смущенного сына.

   – Ладно, продолжу. Так вот, кроме стрижки, мой сын похудел. И ещё этот странный загар. Неужели, ты не обратил на это внимания? – обратился он к Захару.

   – А чего в нем странного? – пробурчал Рябкин-старший. – Откуда я знаю, какой после Каталонии загар должен быть?.. А утром я сына не видел, потому что из рейса вернулся в пять утра и сразу завалился спать, потому как на ногах не стоял от усталости. А когда поднялся, то Гришка уже усвистал на свои гульки. Ну, а потом так завертелось, что уже не до цвета кожи было. А стрижка у Гришки обычная – налысо почти.

   – Так утром же загар ещё был золотистым, а сейчас безобразно красный, – встряла в обсуждение Эстела. – Эличка, – обернулась она к дочери, – почему ты не побеспокоилась о защите? Как же мы теперь этот кошмарный цвет будем выводить?

   – Ох, мама, – простонала Элька, – больших бы проблем у нас не было.

   – То, что они все похудели, и я заметил, – подключился к обсуждению и Старостин, – но я бы ещё отметил и тот факт, что тела у ребят отлично подсушенные. Что не забрасывали тренировки? – спросил он у Гришки, усевшегося на свое место под стеной.

   – Угу, – буркнул тот, с удовольствием глотая горячий чай, подсунутый Светляковой. – Каждый день тренировались: на рассвете – обычный комплекс, потом утренняя охота, затем дневная пробежка просто так, а в конце дня вечерняя охота. И так каждый день. А перед бурей и после неё ещё и камни ворочали. И ещё пробежки устраивали наперегонки с добычей, когда от гриф драпать приходилось. Так что, баланс выдерживали полностью, – невесело усмехнулся парень.

   – А ещё мой Севка ни в какую Каталонию летом не ездил, на солнце лишний раз не высовывался и почти совсем не загорел, – заметила Галя Колокольчикова, – а сейчас такой же красный, как и все остальные. – Галя задумчиво погладила сына по руке. – И мышцы у него тоже появились. Практически ниоткуда.

   – Т-а-а-а-а-а-а-к, – протянул Фернан, – значит, большая часть из всего этого полуфантастического бреда – правда?

   – Эх, папа, – вздохнул Амирчик, – Гришка ни в чем не соврал ни на копейку. Так что, это не бред, а истина. Тем более что последний аргумент Григорий вам не предъявил.

   – Интересно, – заинтересовался Игорь Иванович, отец Гарика Рыжова, – что вы нам ещё такого убойного не предъявили? – вскинул он брови.

   – А надо ли? – засомневался Рябкин-младший.

   – Надо, Гриша, надо, – поддержал младшего Дюбуа Сережа. – Без Шеса они все равно нам до конца не поверят.

   – О, опять это таинственный иностранец упоминается, – оживился Захар. – Давай, сына, колись. Где вы там иностранца раздобыли? Неужели, он тоже на метромост ездил любоваться и вместе с вами провалился?

   Гришка вскинул брови, поморщил лоб, потом махнул рукой и скомандовал:

   – Шес, пожалуйста, покажись нашим родителям.

   «Ты уверен?»

   – Уверен. Маришка, там, у Анны Сергеевны в баре, должна быть початая бутылка конька. Достань, будь добра. И рюмки прихвати.

   – Зачем? – подозрительно прищурилась Светлякова.

   – Стресс у старшего поколения снимать будем. Шес, ты готов?

   «Да».

   – Тогда поехали. – И Гришка театральным жестом взмахнул перед собой рукой. – Дорогие родители и учителя, позвольте вам представить коренного жителя планеты Шшсуасс – Шеса.

   «Вообще-то мое последнее полное имя Хшес'хсуэ'ссс'ихшш'ссе»

   – Нет, это я на трезвую голову произнести не смогу, – помотал головой парень. – Давай будем использовать среди своих краткую версию. Ага? Мишка, свет приглуши, чтобы лучше видно было.

   Мишка подскочил и щелкнул выключателем. В гостиной установился полумрак летней ночи.

   «Ну, если только среди своих», – с сомнением протянул Шес, но послушно проявился посреди гостиной полупрозрачным силуэтом человеческой фигуры.

   Взрослые выпали в осадок, Элькина мама даже вскрикнула, а Иришкина мама побледнела и стала заваливаться на спину. К ней сразу кинулась Маришка с нашатырем. Последний аргумент действительно оказался почти убойным.

   Глава 4.

   Первым пришел в себя Захар. Он зажмурился, помотал головой и скомандовал:

   – Мишка, свет врубай обратно, а то в темноте промахнемся. – На вопросительный взгляд сына добавил: – Витя, наливай. Ты ближе всех. Без ста грамм мы с этим точно не разберемся. Женщины, лечиться будете?

   – Я – да, – кивнула Эстела.

   – И я, – неожиданно поддержала её Галя. Севочка от удивления даже рот приоткрыл. Его мама, которая от спиртного всегда держалась как можно дальше, сама налить просит? – А ты что думал, сынок? – усмехнулась женщина. – Твоей маме тоже иногда стресс снять полезно.

   Севочка только головой покрутил. Иришкиной маме наливать не стали, потому что дочка ей валокордин накапала для взбодрения.

   Все выпили. Причем махнули выдержанный коньяк, как водку – залпом и на выдохе. Гришка только головой покрутил. Эх, как их разобрало... А у их детей, между прочим, при первой встрече с Шесом даже понюхать ничего спиртного не было. И ничего – пережили стресс и без допинга. Хотя Шес в теле ящера значительно страшнее, чем какое-то привидение.

   «Я не привидение!» – возмутился Шес.

   – А подслушивать нехорошо, – укоризненно попенял ему Гришка.

   Вот ведь ещё одна странность – на Присоске Шес мог телепатировать свои мысли только Анне Сергеевне и Севочке, а когда лишился тела, то общается свободно со всеми «попаданцами». И не только индивидуально, но и коллективно вещает. Правда, они могут с ним говорить только вслух. Иначе Шес «не слышит». Интересно, а родители его тоже могут слышать?

   «Нет», – тут же отозвался Шес. – «Я не могу пробиться через их природный барьер».

   – А как же ты наш преодолел? – удивился Гришка.

   «Сначала не мог, а после прохождения портала вы стали мне доступны».

   – Ага, – покивал Рябкин-младший, – уже легче.

   – Сынок, а с кем это ты разговариваешь? – полюбопытствовал Захар, любовно косящийся на свою рюмку, опять наполненную до середины.

   – С Шесом, – охотно пояснил парень. – Он мне некоторые нюансы нашего общения поясняет.

   – А вот поясните и мне один момент... – вклинился в их беседу Станислав.