Текст книги "Любовник на одно лето (СИ)"

Автор книги: Рина Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Что? – красное от ярости лицо Софии вмиг побледнело. – То есть, напал? Как напал?.. Блять! Как она?

– Тихо! С ней все хорошо! Ну… Она спаслась, он в тюрьме. Я увез ее к себе в дом. Там безопаснее, надеюсь…

София зажала рот ладонью. В ее глазах заблестели слезы.

О нет! Успокаивать плачущих женщин он никогда не умел! А тех, кто только что пытался тебе размазать по кабине лифта – и подавно.

Вик поднял руки ладонями вверх в примирительном жесте.

– София Алексеевна… Соня. С Аней все хорошо. А телефон я забрал, чтобы она отдыхала и меньше отвлекалась. Вот и все.

Соня в ответ пару раз тихо кивнула и также тихо расплакалась, закрыв лицо ладонями. Вик было хотел что-то еще на это сказать. Но тут тронулся кем-то вызванный лифт.

Но Соню это подействовало отрезвляюще. Она мигом подобралась. Успокоила себя за пару вздохов – и хмуро уставилась на Вика, явно не понимая, что делать дальше и что говорить.

Он тоже удивленно смотрел на стоящую перед ним растерянную девушку, у которой, несмотря на все пережитое только что, даже тушь не потекла. И, кажется, впервые за все это время видел в ней не помощницу и не идеального робота-работника, и, нет, не женщину – а человека.

– Я наберу вас вечером, когда соберусь ехать домой. Отвезу к Ане.

Та в ответ снова лишь молча кивнула.

– И, это, – он замялся было, но все же решил прояснить и это. – Я не совсем тварь, чтобы вы про меня не думали.

– Да я знаю, – вдруг хрипло и примирительно ответила она. – Иначе я бы столько на вас не работала бы. Вы даже мне нравились раньше. Но если вы и не тварь, то ваш дружок… Извините.

И она вышла из лифта, который как раз раскрыл створки, вновь вернувшись на первый этаж. Кивнула изумленному безопаснику от того самого «дружка», который как раз стоял перед дверями – и пошла к стойке ресепшена, бодро цокая каблуками по кафелю.

– Игорь Андреевич, добрый день, – поздоровался Борис, – а я как раз к вам. У Николая Дмитриевича есть для вас интересные новости.

– Ну, поехали, – махнул головой Вик, сдерживая усмешку. Интересно, тут тоже ограничатся разговором в лифте? Или все-таки доедут до его кабинета сперва? – О чем новости? – поинтересовался он.

– Они касаются госпожи Ритер и ее сына, – сдержанно ответил Борис и показал серый кейс, что держал в руках. – Но с ними лучше ознакомиться в более спокойной обстановке.

Ритер… А он уже ведь даже забыл про Алису. Интересно, и что же «его дружок» нашел на нее?

Глава 22. Личное дело

Аня

До шести вечера Аня пребывала в хорошем настроении. И дело было не только в общем состоянии покоя, в котором, как оказалось, она очень нуждалась. И даже не в забавном коте, который умел сам добывать себе в этом доме еду. А когда кошак наспался и наелся, решил, что хочет добыть себе и немного ласки – и сам пришел к Ане, громко мурлыча и пуша и без того шикарный пушистый хвост.

Еще на заднем дворе у Вика обнаружился прекрасный бассейн, и пришедшая после обеда уборщица – приятная старушка на пенсии – научила им пользоваться. Но самая главная причина того, почему Аня ждала хозяина дома, предвкушая встречу с ним, было то, что работница рассказала «по секрету». Оказалось, что за эти несколько лет их сотрудничества, уборщица ни разу не встречала тут никого, кроме единственного жильца. И даже гости здесь были крайне редко, а уж хорошеньких девушек среди них вовсе не было.

И хоть Аня пыталась не придавать значения этому, но эти слова, как и внимательное отношение старушки, не могли пройти мимо. И, нет-нет, но надежда на то, что, может, Аня в жизни Вика не просто так, напоминала о себе. Как бы ей хотелось, чтобы все было именно так!

Так что день ее только радовал. И если бы не болевшие жуткие сиренево-желтые синяки, которые темнели на ее руках, напоминая пережитый кошмар, то все было бы, наверное, еще лучше. Но Аня и тут находила, чем себя успокоить. Она же могла выйти замуж за это чудовище! Как же ей повезло! И с тем увольнением, и с его изменой… Тогда она считала, что в ее жизни все рухнуло. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что как раз тогда все в ее жизни стало к лучшему.

Но к семи вечера к радости добавилось смятение, к восьми – переживание, к девяти – зерна сомнения проросли в нечто большее, что только окрепло и камнем упало в душе, когда вокруг стемнело.

Набирающее глубокий темно-синий цвет небо, по которому лениво плыли золотистые облака, как и теплый ночной воздух и нагретый за день бассейн к тому времени уже давно не радовали Аню. Она сама давно переоделась в легкую рубашку и шорты, решив, что ждать Вика в купальнике – слишком откровенно и призывно. Да и синяки хотелось спрятать. И теперь Аня просто сидела на плетеной кушетке и машинально гладила кота, не зная чем себя занять. Ну не смотреть же по сто пятому разу телевизор, по которому все равно ничего интересного не показывали. А компьютера здесь почему-то не было. Зато был бильярд, но одной в него играть ей тоже было совсем не весело.

Ей вообще было не весело. Скучно и тревожно.

Все изменилось, когда до ее уха донесся голос Вика. Кот его тоже услышал. И сразу же перестал изображать ленивое разомлевшее животное. А вместо этого сорвался и побежал к хозяину – тереться об его штаны.

И на тот самый миг, пока голос Вика раздавался где-то вдалеке, пока мужчина обходил коттедж по боковой дорожке, мир вокруг Ани снова расцветал яркими красками, а ночь заполнялась запахом недалекого соленого моря и прекрасными звуками, вроде пения птиц. Но тут Вику что-то обеспокоенно ответил мелодичный грудной женский голос – и Аня убедилась, что идея переодеться стопроцентно была правильной. Потому что свою сестру она узнала до того, как София показалась из-за угла дома, идущая рядом мужчиной.

Это за ней, да? Сказка закончилась, не начавшись? Или, что еще хуже, может, они еще и вместе? А она – так?

Конечно, никто ничего особенного ей не обещал. Но надежда в Аниной душе ревела белугой, утверждая, что вот это все не могло быть просто так. Не могло!

«Успокойся. У тебя просто сегодня было слишком много свободного времени, а еще вчера ты перенесла серьезный стресс. Вот ты и настроила замков на песке», – сухо шепнул внутренний голос, окончательно руша Анины мечты.

Быстро шедшие Вик и София свернули к дому, когда кот, громко мяукая, выдал им ее местоположение. Оба тут же остановились. Тревога на лицах была заметна даже несмотря на расстояние и глубокие сумерки. И Аня вдруг почувствовала себя умирающей, к ложу которой решительно подходила семейная парочка, готовая принести последние слова соболезнования.

Стремясь разрушить эту ассоциацию, Аня встала с кушетки и сложила руки на груди. Нет. Так просто она сейчас не позволит себя увести. И дело тут было уже не только в Вике. Она им двоим – не маленькая девочка, которую можно выгонять, затем звать обратно, и которую можно на весь день оставить одну в пустом доме даже без телефона.

Тем более, если бы не сестра, Юра бы ее никогда не нашел!

– Ань, прости меня! – вместо приветствия начала София раньше, чем Аня успела накрутить себя окончательно. – Я даже подумать не могла, что Юра… Что этот гад на такое способен! Прости, пожалуйста.

Выглядела она действительно расстроенной. Даже очень. И Аня не нашла ничего лучше, чем ответить одного лишь «Хорошо». Ну, не обсуждать же Юру сейчас! Тем более, когда рядом стоит Вик, тактично остановившейся чуть позади сестры и молча вертящий в руке зажигалку. Кот терся об его штанины, но на животное мужчина вообще не обращал внимания.

Да и что, собственно, она скажет? И сама ведь представить не могла…

И от этого простого слова словно лопнула какая-то струна: Соня, несмотря на узкую юбку, в которую была запакована, как в футляр, вдруг одним большим шагом приблизилась к Ане – и обняла ее так, как никогда вообще не обнимала.

– Но мы ему все яйца оторвем, да? И засудим! – сказала она обескураженной Ане на ухо.

– Да… Не знаю. Наверное. Это Вик… Ой, – она смущенно закашлялась, Соня удивленно дернула бровями, Вик остался невозмутимым, – Игорь Андреевич сегодня должен был в полицию поехать.

– Ммм… И что? – вдруг каким-то странным тоном переспросила Соня, поворачиваясь лицом к последнему. Аня нахмурилась. Это общение ну никак не походило на разговор начальника и подчиненной.

– Все улажено, – в тон ей ответил Вик, пряча в голосе не то злость, не то усмешку. – Будет сидеть – и долго. Суд еще будет. Чуть позже.

– Прекрасно, – серьезно заметила Соня, продолжая буравить Вика непередаваемым взглядом. – Хоть в чем-то порядок.

Вик сощурил глаза в ответ. Его ноздри гневно раздувались. Дышал он глубоко и явно еле сдерживал себя от какого-то острого слова в ответ.

Аня еще раз удивленно посмотрела на этих двоих. Что за ерунда? Они что – ненавидят друг друга?

И тут Соня удивила ее еще больше. Она повернулась к Ане, отмахнувшись от злого Вика, как от назойливой мухи, и заметила:

– По крайней мере, мне будет спокойнее, если я буду это знать, пока ты живешь здесь.

– Что? То есть? – Аня даже забыла, как дышать. – Ты не заберешь меня домой?

Соня медленно провела ладонями по плечам Ани, пряча взгляд и подбирая слова.

– Видишь ли, – начала она через бесконечное мгновенье, – я очень, ну просто очень-очень-очень не хочу оставлять тебя вот тут. Но… Но тут тебе будет безопаснее, чем у меня.

Безо… что?

С чего Соня решила, что в доме у нее – опасно? Неужели узнала про визит тех полицейских?

Не то, чтобы Аня считала, что теперь есть смысл это скрывать от нее. Но и как сказать об этом сейчас не знала. Тем более, та продолжала говорить странные для Ани слова, а Вик, стоя сзади, лишь подтверждал их странность каменным выражением лица.

– Поэтому мы тут посоветовались с… С Виком. И решили, что тебе лучше пока пожить тут. Надеюсь, ты не будешь настаивать на переезде?

– Нет. Но я все равно не понимаю тебя.

Соня тяжело вздохнула:

– Да я и сама себя не понимаю. Но, кажется, так действительно будет лучше. Всем. А так – я просто очень хотела убедиться, что с тобой все хорошо. Ну и кое-что спросить. Можно?

Аня напряглась. О чем? О полицейских? О Юре? О Карине? О Вике?

Но в ответ воскликнула:

– Ну, конечно!

– Хорошо. Скажи, ты ничего на шею Императору не вешала? Никаких брелков или новых ошейков ему не покупала?

Ы… А что у него с шеей?

– Нет, ни чего, – мотнула она головой.

– Ну, я так и подумала. Просто, знаешь, надо было все-таки уточнить.

– А зачем тебе?

– Ну, так… Просто, – улыбнулась Соня, и Аня сразу же поняла, что это было совсем не «просто» и совсем не «так». Но раз сестра не хотела об этом говорить, значит, расспрашивать ее сейчас было бесполезно.

– Это все, – еще раз улыбнулась та, снова обнимая Аню. И та обняла сестру в ответ. – Мне пора. Провожать не нужно. И да, – Соня внимательно посмотрела на Вика напоследок, – мы ведь поняли друг друга?

– Вполне, – сухо ответил он.

Глядя на удаляющуюся в уже плотной сгустившейся темноте Соню, Аня думала, что только что услышала много интересного. И что она многое бы отдала, чтобы узнать, что же случилось сегодня между этими двумя. Но долго переживать об этом ей не дал Вик. Он напомнил о себе протянутым телефоном:

– Извини, – смущенно произнес мужчина. – София сказала, что с телефоном я все-таки перегнул палку.

Ну и как на такое можно было ругаться? Или что она там собиралась делать еще утром? Возмутиться, что слишком много контроля?

– Немного, – кивнула Аня, забирая гаджет из его рук и неловко соприкасаясь с Виком пальцами. Но тот, вместо того, чтобы отнять их, вдруг на секунду взял ее ладонь в свою, но тут же, спохватившись, нежно отпустил.

– Голодная? – спросил он, перекрывая этим вопросом возникшую неловкую паузу.

На что Аня улыбнулась, вспомнив утренний холодильник.

– Нет. Я, если что, физически не способна за один день съесть столько еды, сколько ты мне с утра оставил.

– Я просто не знал, что ты любишь, – по-мальчишески бесхитростно признался он. – Значит, что-то еще осталось?

– Осталось.

– Потрясающе! Потому что я – зверски голоден. Вот прям как эта нахальная тварь, что портит мне сейчас джинсы белой шерстью, – сверкнул улыбкой Вик, подхватывая с земли кота. Тот в ответ лишь зажмурил желтые глаза и замурчал еще громче.

Аня невольно рассмеялась, чувствуя, как последнее напряжение уходит. Ей пока было совсем не известно, что же будет дальше. Но сейчас она была абсолютно счастлива.

***

– Ты ведь понимаешь, что даже если я буду здесь жить, я не смогу быть постоянно взаперти? И не собираюсь сидеть у тебя на шее? – спросила Аня на следующий день, пока она нарезала салат из доставленных свежих овощей, а Вик курил, запивая сигарету крепким несладким кофе.

– Знаешь, а я вот не против ни первого, ни второго, – задумчиво протянул он.

– Я не хрустальная ваза, Вик.

– Не спорю. Но ты ведь понимаешь, что я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось не то.

Аня решительно отложила нож. Нет, так он ее еще вообще в клетку запрет! Но не говорить же ему о том, что она просто доверилась не тому человеку. А то так, чего доброго, дойдут еще до вопроса о том, стоит ли ей доверять самому Вику.

Значит, надо было придумать какие-то еще аргументы. Впрочем, нехватки в них не было.

– И мне тут скучно, Вик. Просто – банально скучно. У тебя даже компа в доме нет. Кстати, почему?

– Почему? – он затушил окурок и принялся накрывать на стол. – Да как-то не привык тащить работу домой. Да и зачем он мне? Сайт отеля ведут конкретные люди. Документы все важные – в сейфах… В общем, как-то я, как въехал в этот дом, так комп мне тут ни разу и не пригодился.

– А бильярд?

– А что бильярд? Под него хорошо думается, между прочим. Или ты против этой игры?

– Да нет. Совсем нет. Просто, удивлена. Обычно у всех дома есть компьютеры и нет бильярда…

– Ну, такой вот я, особенный, – Вик подмигнул. – Надо будет тебя как-нибудь научить игре в бильярд. Тебе понравится. И скучать перестанешь.

– Нет, не перестану. И я все равно буду искать себе новую работу! Я не могу сидеть просто так – без дела, – она заправила овощи легким майонезом и водрузила салатник посередине стола.

– Ну, хорошо, – Вик примирительно поднял руки, – скажи, чем ты хочешь заниматься, я найду тебе такую работу. Или устрою. Хочешь, свой бизнес будет.

Свой бизнес?

– Ты шутишь? – она даже замерла, намазывая на хлеб сыр.

– Ни капли. У меня достаточно сбережений, чтобы организовать тебе что-нибудь простенькое. Ну или не простенькое. Может, не знаю, салон красоты. Ну, или еще что-то такое же.

– Я не умею ни стричь волосы, ни делать ногти.

– Ну, я к примеру.

– Да даже если так! Это все равно… Ну… Мы друг другу, вроде бы, никто, да? С чего тебе предлагать мне помогать в собственном бизнесе?

Вик бросил на нее враз похмуревший взгляд и быстрым движением пятерни взлохматил волосы.

– Вроде бы, да… Извини, я просто… Как-то много извиняюсь в последнее время, не находишь? Наверное, это… Пойду я, короче, да…

Аня мысленно дала себе подзатыльник.

– Подожди! Прости. Я не хотела тебя обидеть. Я просто не понимаю, как это все, – она обвела глазами кухню, – расценивать. Я ничего не понимаю.

– А я слишком тороплюсь, да? – Вик усмехнулся, но остался сидеть на месте.

– Наверное… Просто…

Теперь слов уже не было у нее. Она закусила губу и посмотрела на сидящего напротив мужчину, который больше не выглядел расслабленно-безмятежным, а был удрученно-мрачным.

Только такого окончания их первого совместного завтрака Аня точно не хотела! Но как же тяжело было. Словно она ступала по минному полю.

– Вик, – начала она. – Я не знаю, как к тебе относиться. Я даже иногда не знаю, как именно тебя называть! И я не понимаю ничего из того, что знаю и того, что происходит. Что та Алиса, что моя сестра… Что я… Это все – как-то слишком для меня. Может быть, если ты мне объяснишь…

– Объясню, – он поставил руки на стол, сцепив пальцы в замок и оперев на них голову. – Называй меня так, как тебе удобно. Только не Игорем Андреевичем. Честно. Если смущает мое прозвище, зови Игорем. Тоже можно. Что же касается остального… К сожалению, все я тебе сейчас сказать не смогу. Пока не смогу! – спешно поправил он, боясь, что Аня обидеться на эти слова. – Но с Ритер меня ничего не связывает. Да и не связывало. А твоя сестра… Ну если ты про поцелуй, то я просто в тот момент был очень зол на Алису и хотел, чтобы она оставила меня в покое.

– А причем тут Соня?

– Просто рядом оказалась. Она не ожидала тогда этого. И, если тебе интересно, на поцелуй она мне не ответила.

Аня на мгновение опустила взгляд, пряча промелькнувшее в нем облегчение. Странно, но это признание порадовало ее. Но оставалось еще кое-что важное.

– Ну, а как же тогда ребенок Алисы?

– А что с ним? Ребенок Алисы – это ребенок Алисы.

– Но, разве, ты не его отец?

– Нет. Но большего пока сказать не могу. Извини.

– А почему тогда она хотела, чтобы, ну… В общем, много чего она хотела.

– Вот ответ на этот вопрос я очень-очень хочу найти. Как найду, обязательно расскажу, хорошо?

И Вик внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь заглянуть в душу.

– Хорошо, – тихо согласилась Аня.

– Чудесно, – он скупо улыбнулся, – тогда теперь я тебя кое о чем спрошу, можно?

Анино лицо сразу же запылало от смущения и предчувствия, что вопрос будет крайне неловкий для нее.

– Ну да. Спрашивай.

– Скажи, у меня есть шанс вернуть твое доверие? Хоть небольшой?

Она широко распахнула глаза. Но раньше, чем ответила, мужчина продолжил, не переставая пристально смотреть на девушку:

– Это очень важно для меня. Наверное, куда важнее, чем ты представляешь.

Ане стало жарко. И не только от слов. Сколько от интонации, с которой Вик их произнес: столько в них было чувства и тоски.

– Да, – честно кивнула она. – Я думаю, есть.

Вик расслабленно откинулся на спинку стула.

– Хорошо, – улыбнулся он, лаская Аню невозможным темным взглядом. – Тогда сейчас я предлагаю все-таки поесть. А потом мы решим, чем же ты все-таки будешь заниматься. И, хорошо, пока никаких личных бизнесов.

– Да, пока никаких личных бизнесов.

С этой минуты между ними рухнула целая бетонная стена, а утро снова стало приятным. Впрочем, и не только утро.

В следующие часы они все-таки пришли к «золотой середине», решив, что пока следующие дни Аня лечится от последствий нападения и приходит в себя, она будет целиком под контролем Вика. А уже потом может устраиваться на какие ей угодно новые работы и даже, может быть, съезжать от него. Он препятствовать этому не станет.

Аня подозревала, что причины этих предложений, как и странных замечаний Софии накануне вечером, очень веские. И, помня и тех полицейских, и их судьбу, не стала спорить. Тем более, ради этого Вик даже самоустранился от работы в отеле и волевым усилием отправил себя в отпуск. Зная, насколько Вик любил свою работу, Аня была уверена, что для него это действительно серьезное решение. И просто так он не стал бы его принимать.

Глава 23. Охотник и добыча

Игорь (Вик)

Вик отдавал себе отчет в том, что мнение Софии о том, будет ли Аня жить у него или нет, для него ничего не меняло. Аня должна была остаться у него в доме – и точка. Он даже не был уверен, что мнение самой Ани об этом изменило бы что-то. Эгоизм? Влюбленность? Пофиг что. Но отпустить девушку от себя теперь он точно не мог.

О! Он бы придумал тысячи отговорок, лишь бы не допустить этого! Упирал бы на то, что не так давно сестры были в ссоре. Или что Аня сама до этого обратилась к нему за помощью, хоть это было и не совсем так – он и тогда просто не оставил ей выбора. Ну а еще он обязательно бы заметил, что живет в охраняемом месте и что к нему в дом попасть посторонние точно не могут. Конечно, умолчав о том факте, что насильника в квартиру Аня привела с собой сама. Видел он того ушлепка. И в тот день, и после – в участке. Такие умеются прикидываться ангелочками, когда им надо.

Но все итак само собой сложилось в пользу Вика. Днем, после скандала в лифте и до вечерней встречи, София зачем-то отвезла своего кота к ветеринарам, а те очень любезно заметили на ошейнике животного какое-то странное украшение, оказавшееся «жучком» прослушки.

И, с одной стороны, из-за этого вечером Вик выслушал от помощницы новую порцию гнева из серии «это что еще за фигня?», после чего, со спокойной душой подписал от той добровольное заявление на увольнение. С другой же, Ане теперь просто некуда было возвращаться – София пошла на очень кардинальные перемены и не только уволилась, но и выставила на продажу свое жилье.

Так что Аня теперь жила под его зищитой. Хотя и свой дом Вик тоже не считал надежным. Но охрана поселка получила строгие указания о том, кого и как стоит пропускать к нему. И он лично подстраховался, позаботившись о скрытом сопровождении, которое теперь следило, чтобы никто кроме них не следил за ним.

Потому что выходило, что только два человека могли повесить на животное Софии такое «украшение». И это был или Николай, или Аня. Только вот сама по себе девушка такое вешать на кота точно не стала бы. Заставить ее это сделать мог, опять же, только Анд. А на фоне внезапных новостей об Алисе, которая скоропостижно и очень крепко загремела в психушку, и многих других мелочей, все это складывалось в очень причудливый пазл.

Вик все еще не видел картину целиком. Но уже не сомневался, что в ближайшее время соберет оставшиеся фрагменты – слишком уж Николай куда-то спешил. Возможно, причиной его спешки были намечающиеся выборы. А, может, и что-то другое.

И Вик решил дать тому возможность проявить себя во всей красе.

Оформил себе отпуск. Передал права управления отелем Борису – доверенному лицу Николая. Лично нанял следить за своими «правыми руками» и «друзьями» спецов из столицы, которые точно никак не могли пересекаться с Андом, а, значит, не стали бы работать на две стороны. И с головой окунулся в ставшие неожиданно очень приятными домашние хлопоты.

Ведь дома у него была Аня.

Которая сама не захотела никуда от него съезжать!

Даже ни секунды не сомневалась в этом! Нет, девушка постоянно говорила о том, что ей не хочется сидеть взаперти, и зачем-то нужна работа. Но речи о том, чтобы жить в другом доме или хотя бы подальше от него – не было.

И только от этого Вику хотелось не то петь, не то танцевать. А еще – зацеловать ее всю с красивой головы до прекрасных стройных ног. А лучше – сразу между ними.

Но, увы, именно здесь и начиналась главная проблема. Он-то этого хотел до чертей в глазах. Только для Ани все было иначе.

Она не выглядела напуганной или расстроенной. Об уроде-бывшем вспоминала только со злостью в голосе. Но она словно забыла и все то, что связывало раньше ее и Вика.

А он-то помнил. И помнил не только хорошее, но и как косячил на каждом шагу, считая все постановкой, игрой. И этим он оттолкнул девушку очень далеко. Настолько, что даже его стараний в том, чтобы превратить жизнь Ани в небольшой персональный рай, было недостаточно.

Между ними была стена. И кирпичиками в ней были ее одернутые руки, когда Вик случайно или не очень дотрагивался до Ани вечерами в кинотеатрах. И расстояние шага, которое она соблюдала во всяких кафе и парках аттракционов. Да даже на колесе обозрения он не смог погладить ее ладонь, потому что девушка просто на каком-то невидимом уровне держалась от него подальше.

Нет, это не было то отторжение. И равнодушия от Ани он не чувствовал. Но стену запрета ощущал и бился об нее, как рыба об лед.

Долго и мучительно засыпал, каждый раз зная, что девушка рядом, спит в соседней комнате. Любовался на Аню со стороны, прикрывая бесстыжие глаза солнечными очками, пока та плавала в бассейне. Прятал эрекцию, которая появлялась, стоило ей во время приготовления совместных завтраков как-то неудачно наклониться, заглядывая в холодильник…

Уже не раз и не два он хотел забить на все – и просто поцеловать ее. Схватить, обнять, впиться в ярко-вишневые губы своими губами, прижать к себе всем телом… И каждый раз останавливал сам себя, боясь вовсе не последующей за этим пощечины. А страха в ее глазах. Того обреченного ужаса и немого вопроса – а чем он лучше ее бывшего?

Регулярные отчеты от сыщиков, помогали отвлечься от Ани и вернуться к поиску ответа на вопрос «а что же задумал Анд и при чем тут Алиса?». Картина действий Николая постепенно вырисовывалась целиком. Но в лучшую сторону пока ничего не менялось. Пока однажды ему не сообщили, что скоро он наконец-то сможет повидаться с Ритер. Что нужные для этой встречи санитары и врачи подкуплены, и осталось только дождаться одного звонка.

***

Аня

Сперва, когда она только начинала жить в его доме, ей казалось, что все будет по-другому. Что это будет похоже на ту легкость, что она испытывала рядом с ним в поезде или после – на их первом случайном свидании.

Но с каждым новым днем, когда история с Юрой становилась все дальше, а непонятные разговоры Вика по телефону с какими-то серьезными людьми, все длиннее и чаще, Аня понимала, что ничего уже никогда не будет таким же простым, как тогда.

И не потому, что между ними была огромная пропасть. Или потому, что она была для него просто приключением. Наоборот. Вик никогда не давал ей почувствовать себя человеком «не его круга». А его аккуратное и даже бережное отношение к ней, неважно, наедине ли они оставались, или были среди людей, она прекрасно ощущала.

И даже не только потому, что она помнила, что Вик может быть жестким, равнодушным и циничным. И, однажды испытав это лично, она очень боялась снова стать для него кем-то вроде отработанного материала.

Самым главным, что удерживало ее на расстоянии, было воспоминание о том, как именно его друг Анд решил тогда вопрос с полицейскими, и что она так и не узнала, кто их в самом начале отправил к ней.

Аня так и не набралась смелости рассказать об этом ни Вику, ни Софии. Не потому, что не хотела. А потому что боялась, что они оба итак это знают. И что и забота от мужчины, и ежевечерние милые разговоры с сестрой, в которых последняя избегала любых серьезных тем. Ане вообще казалось, что Соня звонит только для того, чтобы просто проверить, все ли у нее хорошо.

А еще спросить об этом и развеять окончательно сомнения, мешало чувство «неправильности». Ведь Анд – друг Вика. И это говорило о многом.

А еще Ане постоянно казалось, будто за ними следят. Дома это ощущение пропадало. Но стоило им только оказаться где-то в людном месте, как Аня начинала невольно оглядываться, ощущая на себе чей-то взгляд. Возможно, это была просто паранойя. Какая-нибудь форма невроза после всего пережитого. Но когда она в самом начале попыталась ненавязчиво заговорить об этом, Вик пошутил, что за ними следят те, кому по работе это положено. И после этого она лишь отстранилась еще больше.

И как же это было трудно!

Как невыносимо тяжело было постоянно держать дистанцию, когда вот он – руку протяни. Когда засыпая, она каждый раз вспоминала его поцелуи, а днем буквально жила, окруженная его запахом: терпкие сигареты, крепкий кофе и соленое море. И даже когда Вика не было дома или рядом с ней, а отлучался он куда-то крайне редко, она все равно постоянно ощущала этот запах вокруг себя. Ей казалось, что она сама пропахла им.

Только ей этого было мало. Чертовски мало!

Конечно, она видела, что и он хочет совсем иного. Не странного совместного проживания на одной территории, когда не понятно, кто вы друг другу. Соседи? Друзья? Бывшие любовники? Или кто? И даже, наверное, ждала от него какого-то более смелого первого шага – случайных объятий, поцелуя, решительного заявления, что или она с ним, или никак… Но Аня не знала, что она бы сделала тогда в ответ. Иногда ей казалось, что обрадовалась бы. Но чаще понимала, что, нет. Сбежала бы сразу же.

Потому что ее сомнения никто не спешил развеивать. А общая атмосфера тайны лишь укрепляла их. И с каждым днем она все больше и больше думала не только о том, что ей стоит наконец-то найти себе новую работу. А о том, что не мешало бы переехать.

Но сделать последнее мешали вовсе не сомнения о том, что она не знала, куда ехать. А о том, что Аня прекрасно понимала, что влюблена. И что будет невыносимо сильно скучать по Вику. И как бы страшно ей не было приблизиться к нему, разорвать эти отношения и поставить последнюю точку, сил не было вообще.

Поэтому и спустя несколько недель она спускалась рано утром на кухню, слушая, как Вик разговаривает с котом под шум работающей кофеварки. По негласной договоренности, если Аня просыпалась первой, то она начинала готовить полезные салаты, а если Вик – то на завтрак были кофе и бутерброды.

– Кот! Отстань! – ругался мужчина, и Аня широко улыбнулась, слыша это и входя на кухню.

– Всем доброе утро, – поздоровалась она, привычно проскальзывая на место в углу стола, которое уже привыкла считать своим. Там на столе уже дымилась кружка с латте. – И что он сделал на этот раз?

– Доброе, – отсалютовал ей Вик ломтиком нарезанной колбасы, которую как раз укладывал на кусок хлеба с сыром, – достал меня. Хочет жить на улице!

Аня потупила глаза, пряча во взгляде не только улыбку. Традиционная борьба между хозяином этого дома и котом, которого звали именно что Котом, была настолько привычной и уютной, что она уже знала весь ее сценарий. Сейчас Вик погрозит наглому животному раз десять улицей. Потом сам же лично накормит кота колбасой. После чего зверь заберется на руки к Ане и будет мурлыкать у нее на коленях, пока она будет мять его пушистые белоснежные бока, а Вик показательно ревновать. Или не очень показательно. Потому что он никогда не уточнял, кого же и к кому ревнует.

Но сейчас Аня старательно не смотрела в их сторону по другой причине. Потому что этим жарким солнечным утром Вик был одет так, что у Ани дыхание сбивалось и сердце билось через раз. Ведь на мужчине была самая провокационная форма одежды, которую он позволял себе дома – простые джинсовые бриджи и абсолютно голый торс.

Красивый, рельефный, загоревший…

Аня усилием воли заставила посмотреть на громко мурчащего и обтирающего ноги Вика кота, чтобы только не думать о том, как бы было хорошо провести рукой по этому торсу, ощутить под ладонью гладкость кожи и напряжение мышц…

Она невольно поерзала на стуле, усаживаясь удобнее и чувствуя, как внутри нее словно натягиваются тонкие струны. Бока шортиков сразу же стали неприятно царапать нежную кожу бедер, намекая на то, что их давно пора было бы снять. Но все это было невозможно, и Аня гнала эти мысли как можно дальше. Но они не хотели никуда уходить. А предательский внутренний голос шептал, что, Аня ничего не теряет, а что будет завтра – это будет завтра. За секс с Виком ее ведь не убьют!

Но тут же вспомнилась Ритер с ее праздником… Злосчастные полицейские. Анд. Выпуск новостей… И Аня, глубоко вдохнув пару раз, отпила кофе. Убьют. Еще как. Не ее, так других.