Текст книги "Любовник на одно лето (СИ)"
Автор книги: Рина Рэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 14. Загнанная в угол
Аня
Больше всего на свете Аня боялась, что кто-то сейчас бросится ее догонять. Не важно, кто это будет: Соня или Вик. Но видеть, слышать или хоть как-то приближаться к любому из них она больше не собиралась.
О! Да зачем она вообще села в тот поезд?! Почему не поехала в какой-нибудь другой город? Или к какому-нибудь другому морю?
Да и самого моря она уже сколько не видела? А ведь она приехала сюда начать новую жизнь, развеяться, оставить в прошлом обманы и подставы.
Ничего! Вот закончится эта смена, она уйдет с отеля, решит все свои срочные проблемы и отправится на ближайший же приличный пляж. Будет загорать там до черноты, а потом искать себе нормальное место работы. Где никто не будет стремиться сделать кому-то плохо ради сомнительной выгоды. И где не нужно бояться за собственную жизнь или за жизнь родных и близких. Которых, в принципе, все равно нет.
Жаль, новых родственников выбрать нельзя! И сейчас Аня как никогда понимала, что ей жизненно необходимо научиться обходиться без них. Потому что единственное, на что способны все, кого она подпускает к себе ближе или кому начинает доверять, это предательство.
Бывший жених, бывшая подруга, бабушка, сестра, Вик…
Закрывшись в темном, холодном и душном подсобном помещении, до которого она добежала сама не помня как, будто телепортировалась с одной комнаты в другую, Аня привалилась спиной к двери и медленно сползла на пол, тихо рыдая.
Соленые слезы текли по щекам, казалось, вечность. Нет, ей не было жалко себя. Но в ней только что окончательно умерла та доверчивая девочка, которая так жадно искала любви. И эту девочку нужно было оплакать.
***
Слезы закончились также внезапно, как и начались. Успокоившись, обсушив лицо салфеткой и пару раз глубоко вздохнув, Аня быстро переплела чуть растрепавшуюся косу, поправила униформу и заглянула в телефон. Пропущенных вызовов не было.
Это радовало.
Меньше всего на свете она сейчас хотела быть хоть кому-то нужной.
Зато вспомнилось, что вчера Игорь-Вик зачем-то звонил ей. Утомленная отсутствием сна и ссорой с сестрой, Аня сперва не придала этому значения, а теперь чувствовала, что и не желает знать ни причин его звонков, ни мотивов его действий. Он – всего лишь человек, который привык получать все, что хочет и не умеет слышать отказ. И ее сопротивление его ласкам – вот то, что разозлило этого самовлюбленного типа настолько, что тот решил обвинить ее в собственных грехах.
Подведя этим для себя черту, Аня достала список номеров на сегодня и, вооружившись огромной тележкой со всем необходимым, пошла работать. Уволят ее сегодня, не уволят – она не знала. Но злить старшую по смене больше, чем она ее уже разозлила, ей совсем не хотелось. Кто знает, чем напоследок эта женщина могла отплатить ей. Ведь когда даже самые близкие предают, можно ли ждать порядочности от чужих людей.
И вскоре простая рутинная работа поглотила ее с головой.
***
Но вовремя уборки одного из номеров, в дверь комнаты легко постучали. Аня как раз перестилала белье, расправляя простынь так, чтобы ни одной складочки на ней не было, и отвлечься на стук не смогла. Поэтому момент, когда в простой двуместный семейный номер в окружении плотного шарма сладких цветочных духов вплыла знакомая рыжая особа в легком черном платье, она пропустила. Иначе бы просто не дала ей сюда войти.
– Посторонним в номера входить нельзя, – разозленно заметила Аня.
– Тогда давай поговорим в холле, – нашлась рыжая, отвечая настолько вежливым и спокойным тоном, что Анина злость тут же раскалилась до ярости. Да за кого она ее принимает? За дуру что ли?
– Мне не о чем с вами разговаривать. Мы даже не знакомы.
– О, это как раз не совсем так, – продолжала рыжая, словно не замечая, как кривится Анино лицо. – Я про тебя знаю очень много чего. Ты – Анна Ларина. А меня зовут Алиса Ритер. Можешь звать меня просто Алисой.
– Я никак вас звать не собираюсь. Вам лучше уйти из номера. Иначе я вызову охрану.
– О! Какая похвальная преданность. Интересно только, кому? Сестре, которая встречается с твоим любовником-начальником, или как раз ему, которому все равно, с какой из вас спать. Последнее, кстати, абсолютная правда. Можешь мне поверить. Я Вика давно и очень хорошо знаю.
И, наверное, эта Алиса могла бы и дальше продолжать говорить о Вике, Соне и еще фиг знает ком что-то еще столь же неприятное. А Аня могла бы на это вспылить или действительно вызвать охрану. Но повнимательнее глянув на рыжую, Аня поняла, что это женщина сейчас добивается только одного: она хочет втереться к ней в доверие, как делали все остальные, и использовать ее в какой-то очередной игре.
И если Аня ее сейчас выпроводит, то может так и не узнать, что происходит вокруг. Потому что почти наверняка такая женщина, как эта рыжая, прекрасно провернет все, что задумала, и без Аниного участия. Только вот быть слепым котенком, которого каждый ставил куда и как хотел, Аня больше не собиралась.
Вот если немного подыграть этой Алисе, она расслабится и уж точно расскажет Ане хоть что-то, что поможет ей лучше понимать ситуацию. А разыграть из себя «внимательные уши» и того, кто обижен на сестру и «бойфренда», Аня могла легко. Обиду вот даже играть не пришлось бы!
Значит, решено. Она поговорит с рыжей обо всем, о чем рыжая сама захочет говорить. И Аня, поправив на кровати последнюю складочку, кивнула в сторону одинокого кресла.
– Присаживайтесь. У меня есть пара минут. К сожалению, не больше. Чем я вам могу помочь?
Дважды просить Алису не пришлось. Она тут же процокола по полу и словно кошка вольготно села в указанном Аней кресле.
– На самом деле, мы обе можем друг другу помочь, – заворковала она, сканируя Аню щупом изучающего взгляда, так не вязавшегося с участливым тоном голоса и какой-то равнодушной позой.
– И чем же?
– Видишь ли, я хочу полноценную семью для своего сына. Согласись, это прекрасное и правильное желание – дать ребенку любящего отца, а не только любящую мать.
– Наверное. У меня нет своих детей.
– Понимаю! У меня тоже когда-то не было. Но где-то в твоем возрасте я как раз и родила сына. Но еще до родов я оступилась. Совершила ужасную ошибку, из-за чего любимый человек отвернулся от меня. И мне пришлось учиться выживать самой. Самой заводить себе полезных друзей, добывать деньги к существованию, строить карьеру, пробиваться в жизни… И все это – не только ради себя. Но и ради сына.
Аня слушала ее внимательно, продолжая застилать постель, чтобы не тормозить собственную работу, и глядя на сидевшую в кресле женщину в пол глаза. При этом все услышанное она сопоставляла с увиденным в доме у рыжей. Кричащее богатство и бесконечный пафос. Ну что ж. Явно «пробиваться в жизни» и «добывать деньги к существованию» у Алисы получалось прекрасно. Только вот вряд ли Ане понравились бы методы, которые эта Алиса использовала.
Ну и не было никакого сомнения, что «любимым человеком» был Игорь Андреевич. Вик.
– Но я не беременна и у меня нет детей, – заметила Аня.
– А хочешь? – кажется, впервые с искренним любопытством спросила рыжая. И это прозвучало настолько неожиданно честно, что Аня даже остановила уборку и еще более пристально посмотрела на гостью.
Хотела ли она детей? Семью? Очень хороший вопрос.
И стоило ли лгать сейчас с ответом? Рыжая легко могла почувствовать ложь и решить, что Аня собирается ее обмануть в чем-то крупном. Нет, Аня, конечно же, именно так и собиралась сделать. Но именно поэтому она не хотела, чтобы Алиса сейчас что-то заподозрила. А так как она при этом не смогла придумать, как именно ей можно было навредить правдой про детей, то Аня решила дать честный ответ.
– Да, – в конце концов, кивнула она. – Но не ради самих детей. Прежде всего, я хочу жить в любви с любимым человеком.
– Похвальное желание, – улыбнулась Алиса и Ане показалось, что было в этой улыбке что-то грустное и обреченное. – Но я, увы, на такое даже не могу рассчитывать. Я хочу отца для своего ребенка. Но при этом я точно знаю, что отец моего сына презирает меня. Более того, он настолько зол на меня, что готов нарушить собственные правила, на которых он, знаешь ли, немного повернут, и начать встречаться с собственной подчиненной.
От этих слов в груди у Ани заворочалось и заскрежетало когтями какое-то очень сильное чудовище.
– И при чем тут я? Или вы хотите сказать, что я – и есть эта подчиненная. Вы же знаете, что это – не так.
– Да, я знаю. А еще я знаю, что он тоже обманул тебя и использовал. Но ты – ее сестра. А, значит, можешь мне помочь.
Животное в груди стало злее и свирепее. И Аня приложила все усилия, чтобы сохранить на лице все ту же маску вежливого интереса и любезности.
– И чем же?
***
София
Как-то все произошло слишком быстро.
Она даже не успела толком понять, что случилось. Вот пришла госпожа Ритер, и они обе вошли в кабинет Игоря Андреевича, потому что тот на этом настоял. А ведь Соня не хотела заходить к нему. Она вообще хотела как можно реже пересекаться с этим человеком. Потому что события последних двух дней напугали ее. А когда Соня не знала, чего ждать, она всегда пряталась в тень. Но в этот раз спрятаться и посмотреть со стороны не получилось.
Затем начался странный разговор, который вряд ли предназначался для ушей Сони, но начальник, будь он неладен, почему-то очень хотел, чтобы она обязательно присутствовала при этом… А затем Ритер сказала, что никогда не сомневалась в уровне Игоря и всегда ему соответствовала. И вот именно после одного странного замечания Ритер, тот резко встал – и в следующее мгновение уже неожиданно страстно целовал ее прямо на глазах у гостьи.
Но, как оказалось, не только у нее.
Увидеть в проходе сестру Соня совсем не ожидала. Впрочем, судя по лицам остальных – ее там никто не ждал. А ее заявление на увольнение вообще вызвало шок у Сони.
Она-то всерьез думала, что все, что задумала Аня – это как можно лучше устроиться в жизни за счет других. Накануне Соня даже была уверена, что и о своем предыдущем увольнении Аня наврала и просто использовала доверчивую сестру в своих целях.
А что если все было не так? А как тогда? И как объяснить реакцию Игоря Андреевича на это? Да и зачем ему личное дело Ани, которое он запросил сразу же, после ухода Ритер?
И теперь Соня сидела перед раскрытой папкой с документами и думала о том, что из этого стоило ему показывать, а что нет. Еще рано утром она бы без сомнений не стала бы ничего скрывать от него из прошлого Ани. Но теперь…
Теперь она снова ни в чем не была уверена. А еще она чувствовала, что серьезно ошиблась. И что вместо того, чтобы быть оскорбленной и разозленной, накануне вечером ей нужно было лучше объяснить сестре, насколько опасно связываться с такими, как Игорь или уж тем более, как Анд.
А еще надо было выслушать сестру, а не угрожать ей.
Да, когда она пришла работать в отель, кстати, тоже простой горничной, то, как и большинство девочек, сразу же влюбилась в обаятельного и циничного владельца. Но то, что она испытывала к нему сейчас, куда больше походило на страх, чем на уважение.
И не стоило ей сдавать ему Аню и ее проблемы. По крайней мере, пока Соня не будет уверена, что ее сестра задумала что-то очень не хорошее и лезет в петлю. Поэтому она все-таки убрала из кипы документов все опасное, и уже правильный вариант отдала очень задумчивому Игорю Андреевичу.
Тот как раз сидел у себя за столом и не мигающим взглядом смотрел на то, что еще недавно было Аниным заявлением на увольнение. Теперь же это был просто смятый лист бумаги. И Соня была уверена, что смять его так можно было только в приступе очень ярких чувств.
Да что же все-таки случилось-то между этими двумя?
– София Алексеевна, вы не знаете, Аня… Анна Сергеевна не оставляла вам копию этого документа?
– Нет, не оставляла. Вам нужно от нее новое заявление.
– Нет, пока нет… И, – он поднял на Соню растерянный взгляд, явно перебирая в уме какие-то мучающие его вопросы, и замолчал на минуту, – а, впрочем, нет, пока больше ничего.
Уходя от него, Соня подумала, что ей стоит немедленно найти сестру и наконец-то нормально с ней поговорить. Потому что она, кажется, упускает из вида куда больше, чем думала.
***
Аня
– Так что? – Алиса казалась невозмутимой, но постоянное заламывание тонких ухоженных пальцев говорило Ане о том, что рыжая была просто взведенной пружиной. – Ты согласна?
Следить за сестрой? Играть в чужие игры? Да еще в такие, в которых не ценится ничьи жизни?
Аня вернула Ритер пристальный взгляд. Плотно сжатые губы, натянутые, как канаты, мышцы шеи… Интересно, ей кажется, или рыжая действительно чего-то боится?
– И вы вот так просто доверитесь мне?
– Да. Ты ведь хорошая девушка, Аня. Ты ведь тоже хочешь семью и быть любимой. Ведь так?
И какие же у нее причины для страха? Два мертвых полицейских?
Кто-то ведь направил их в ее дом. Кто-то, кто точно давно знал и Вика, и Николая Дмитриевича, и пытался провернуть зачем-то свою интригу. И кому при этом сейчас очень мешала ее сестра.
У Ани не было никаких доказательств. Лишь случайная догадка. Почти озарение. Но почему же ей так сильно казалось, что она сейчас права?
И ведь это было так легко проверить.
– Так ты согласна? – с нажимом переспросила Алиса, сжимая руки в кулаки.
– Нет. Я не собираюсь в этом участвовать. И вам, госпожа Ритер лучше уйти.
Алиса лишь скупо усмехнулась, вмиг растеряв всю любезность. Стала выглядеть какой-то обреченной. Однако менее бледной не стала.
– Это твое окончательное слово?
– Абсолютно.
– Жаль, что по-хорошему не вышло. А ведь я была уверена, что у меня получится разжалобить тебя. Ну что ж, – Ритер наигранно легко закинула ногу на ногу и сложила руки «пикой», направив ее «острие» в Аню. – Тогда поговорим на другом языке. А ты не боишься, что я устрою тебе проблемы, девочка? Увольняешься, да? Это замечательно. Но что если я найду твоего прежнего работодателя и скажу ему, что знаю, куда ты дела денежки, сворованные у него?
От возмущения Аня поперхнулась. Ах так! Нет, все! Хватит с нее шантажистов! Пусть эти пауки в банке сами между собой разбираются! А она, кажется, только что поняла, как ей окончательно разорвать с ними все связи.
– Говорите, – она достала телефон, набрала номер Николая Дмитриевича и включила громкую связь. – Вот сюда и говорите.
Алиса подалась вперед. Нахмурилась.
– Да, Анна, что-то случилось? – уже после второго гудка ей ответил человек, с которым она бы предпочла быть не знакомой. Лицо рыжей исказила гримаса ужаса. Его голос она точно узнала.
– Не рассказывай ему, – прошептала та одними губами. – Нет. Не надо.
Да она и не собиралась!
– Извините, Николай Дмитриевич, я случайно нажала на вызов.
– Ничего, Анна. Если что, звони.
– Конечно, и еще раз – спасибо вам.
Звонок оборвался. Алиса вскочила махом.
– Ты об этом еще пожалеешь, идиотка, – прошипела она, убегая.
– Зато не попаду в аварию на трассе, – заметила Аня ей вслед, чувствуя на губах горький вкус победы.
Но когда за той закрылась дверь, в измождении упала в кресло.
Глава 15. Нарушенные границы
Аня
– Я не подпишу твое заявление! – прозвучало сразу же, как только Аня вот уже второй раз за день перешагнула порог его кабинета.
И ведь даже присесть не предложил!
Но в этот раз Игорь-Вик не просто вызвал ее по внутренней связи отеля. Он ждал ее.
Сидел за столом в расстегнутом на все пуговицы пиджаке, сцепив пальцы в замок, и смотрел на нее сквозь прицел прищуренных ледяных глаз. И такой же лед звучал в его голосе. Только Ане от этого почему-то не стало холодно. Наоборот, ее бросило в жар. И совсем некстати вспомнились те минуты, когда рядом с ним ей было также жарко.
«Это химия! Это просто химия!» – как мантру стала повторять она про себя, успокаивая медленным выдохом зашедшееся в бешеном танце сердце.
Просто слишком яркой была первая встреча, слишком неожиданной – вторая, слишком обидной – третья… Будь ее отношения с Виком такими же неспешными, как с Юрой, то она видела бы сейчас перед собой просто красивого хама, привыкшего, что перед ним все трепещут. И не более.
Так она успокаивала себя. Но получилось не очень убедительно. И какое-то недополученное удовольствие, смешанное с горечью последних встреч и умноженное на желание заставить этого типа не просто хотеть секса с ней, а уважать ее – оно не отпускало и сворачивалось в тугой клубок где-то внизу живота. И пока разум вопил «Да пошел ты!», тело предательски намекало, что нельзя все отпустить и закончить просто так.
Нельзя.
А придется.
И после разговора с Алисой Аня все же думала, что Игорь-Вик легко подпишет все бумаги. Так что такой поворот событий стал для нее неожиданным и даже пугающим. Но она не унижалась даже тогда, когда ее увольняли, обвинив в воровстве. Не унизится и теперь.
– Почему? – спросила ровно, так и замерев истуканом на входе.
В ответ на ее вопрос Вик тут же откинулся назад, резко расцепил руки и ударил ладонями о стол. Она вздрогнула от этого слишком громкого звука и даже приготовилась к ругани, которая по всем правилам должна была последовать за ним. Однако крика не было. Голос Вика, наоборот, стал звучать вкрадчиво и тихо, словно питон полз по траве.
– Ты не отработала в отеле даже двух недель. А по договору должна.
– Если отработаю, тогда подпишете? – стрельнула в него глазами.
– Сперва отработай, потом поговорим, – градус в комнате снизился еще на десятку. – Но только даже если подпишу, тебе все равно ждать еще две недели или столько времени, сколько нужно, пока в отеле тебе не найдут замену.
Ну и ну.
– Уверена, что-то из этого противоречит закону, – усмешку скрыть все-таки получилось. Но его глаза на это все равно сверкнули.
– Хочешь сказать, никогда не нарушала его?
Это он о чем?
Ане тут же стало дурно. Оно с трудом поборола приступ неожиданной паники, стараясь не выдать себя. Неужели Соня все-таки рассказала об обвинении в воровстве? Но тогда Вик, наверняка бы, уже уволил бы ее… Или нет?
Незнание убивало ее. Но не спрашивать же об этом его!
Зато она могла спросить у Софии. Не совсем же ее сестра стерва, чтобы не рассказать ей, что и кому она разболтала. Или настолько?
Думать об этом сейчас не хотелось. Хотелось немедленно сбежать из этого кабинета. Но Вик ждал ответа. Весь словно подался вперед, что-то высматривая. Словно ему действительно было важно что-то в ней увидеть.
Да пошел он! Будет она еще переживать из-за него!
– Нет. Я никогда не нарушала закон. Это все? Могу идти?
Он сжал челюсть. Еще больше нахмурился. Еще больше добавил в голос льда и шелеста.
– Да, ты можешь идти. Работать, – выделил особенно.
– Ну конечно! – не удержалась она.
И второй раз за день выскочила из этого кабинета за дверь.
***
Игорь (Вик)
Отторжение.
Пока Аня, одетая в безликую серо-коричневую форму горничной, стояла у него в кабинете, он ощущал идущее от нее волнами отторжение каждой клеточкой своего тела. Она словно боялась хоть как-то приблизиться к нему! Даже от порога не отошла ни на шаг.
И этот просто арктический холод вымораживал Вика, кажется, до костей. Хотелось растопить эту льдину любым способом. То ли согреть поцелуями, то ли сжечь обидными словами.
Аня, Анна, Анечка…
Как же с ней все запуталось!
Поезд, отель, Анд, София, Алиса… Вик просто не знал, что еще он узнает об Ане в следующую секунду. Как все это время не знал о том, что она все это время была так близко, что стоило только руку протянуть. Узнал, лишь прочитав заявление на увольнение.
До сих пор помнил, как оторвался от шокированной его поцелуем Софии, поднял глаза – и не поверил им. Не расслышал ее слова, не помнил, что потом сказал присутствующим, как именно выставил за дверь Алису… И хоть часть пазла наконец-то стала целой картинкой, другая все еще оставалась не собранной.
Аня у него работает, София – ее старшая сестра, она не связана с Андом и, кажется, все, что происходило между ними в поезде и после – это было на самом деле. На самом, черт бы его побрал, деле!
И от мысли об этом у него почему-то перехватывало горло.
Сколько женщин ежедневно предлагали себя ему в надежде на то, что им перепадет что-то больше секса? Сколько пыталось этим манипулировать? Сколько, как Алиса когда-то, пыталось использовать свое тело, как разменную монету? Вик даже не считал. Потому и избегал таких связей, потому что лицемерием и продажностью от них сшибало за версту.
Но с Аней все было совсем не так. Теперь он снова был в этом уверен. Она была искренней и в поезде, и потом при встрече… И он сам все испортил! Идиот.
Но все же была одна ложка дегтя, что отравляла эту бочку меда. Алиса! Вот как теперь он мог узнать, почему Аня была у той на дне рождении? Вот что – что? – могло связывать тварь Ритер и Аню? Что-то Вику подсказывало, что простого ответа на этот вопрос он не получит. Аня будет молчать, а Алиса – набивать цену. Перспективы так себе.
С Алисой вообще неожиданно оказалось слишком много проблем. Но сейчас думать об их решении Вик не хотел. Пусть пока его адвокаты головы поломают. Ведь не за зря же они едят свой хлеб?
Что же касалось Ани, то и ее сестра, София, дала понять, что то ли не знает, о чем идет речь, то ли просто то, что тайны сестры для нее важнее его интересов. Что, в общем-то, было правильно. Вик сильно бы удивился, если бы это было не так. Но что делать с этим всем пока никак не мог придумать. Как и не мог придумать, как исправить то, что сам сломал.
Поэтому и не подписал заявление Ани. Ведь если он это сделает, она тут же сбежит. А София, следуя интересам сестры, может еще и спрятать ее от него. И в итоге – придется ему ночевать под дверьми своей помощницы, чтобы иметь призрачный шанс на разговор с Аней. Так рисковать он не мог.
И пусть пока в его голове не было четкого плана на то, что дальше делать со своей жизнью и, особенно, с одной гордой голубоглазой девушкой, он точно был уверен лишь в одном. Он будет держать ее как можно ближе к себе. И если еще что-то можно починить – обязательно починит.
Успокоенный этим простым решением, Вик ослабил ворот рубашки, расстегнув пару верхних пуговиц, и открыл телефон. Ему нужно было начать с чего-то заглаживание вины перед ней.
Подарок? Возможно. Но какой? Деньги и украшение – точно не то. Он был уверен, что Аня ни капли не сомневаясь вернет ему любые драгоценности. Цветы он тоже один раз уже неудачно подарил и подозревал, что любой другой букет постигнет участь первого. Но, может, всезнающий Гугл подскажет парочку интересных идей. Он бы не отказался от помощи.
***
Но Гугл оказался бесполезным советчиком. И поиски в интернее закончились бесславно. Вик натыкался на разные советы. Но это было то ли что-то очень пафосное и не уместное, то ли что-то до зубного скрежета банальное. Убедившись, что тратит время впустую, и уточнив по телефону график работы Ани, он понял, что действовать придется по наитию.
Ну кадрил же он как-то девушек в юности! И денег тогда у него не было, и о нормальной качалке только мечталось… И справлялся ведь с такой тяжелой задачей!
Оставалось всего ничего – вспомнить, как жил до встречи с Андом.
И, выдав охране распоряжение, ни в коем случае не выпускать Аню с отеля даже по окончанию ее суточной смены, он нырнул с головой в текущие дела.
***
Аня
Узнав, что она не увольняется, старшая горничная обрадовалась – и так завалила Аню работой, что найти время на то, чтобы поискать в интернете какую-нибудь приличную ночлежку у нее не получалось. У нее на то, чтобы присесть-то времени не было.
Не стало легче и от неожиданного поступка сестры. Та вдруг решила, что погорячилась и вечером пришла к Ане с предложением вернуться жить к ней. София при этом выглядела действительно расстроенной всем случившимся. Но даже это не изменило решения Ани, а лишь укрепило его. Ей теперь еще больше хотелось держаться как можно дальше того, что творят владельцы этого отеля. И если Соня с ними в одной лодке – что ж, это уже ее проблемы. Но ставить ее еще под больший удар, чтобы та однажды тоже «случайно» попала под машину, Аня совсем не хотела.
Предыдущие бессонные ночи, нервотрепка, тяжелая первая суточная смена… К утру Аня еле стояла на ногах и парочка урванных часов сна не сделала жизнь легче. И все также было не понятно, куда нести сумку с вещами и где жить ближайшие хотя бы пару дней.
Можно было спросить в самом отеле. Возможно, ей бы дали переночевать на диванчике в общей комнате для горничных. Или выделили какой-нибудь закуток в самом дальнем углу, как, оказалось, делали пару раз для приезжих работниц. Но меньше всего на свете Аня хотела кому-то в отеле рассказывать о своих проблемах. Поэтому она просто запихала свои вещи в личный шкафчик, переоделась так, чтобы если доведется весь день носиться по городу, любая погода не стала для нее сюрпризом, и попыталась уйти с отеля.
И была задержана охраной прямо на выходе.
– Личное распоряжение Игоря Андреевича, – равнодушно «обрадовал» ее бритоголовый шкаф с надписью «Михаил» на бейдже, пока она растерянно хлопала глазами.
– А… Почему?
– Не сообщили, – пожал плечами шкаф. – Сказано только, вас, Анна Сергеевна, не выпускать.
Это еще что за ерунда?
– Только меня не выпускать?
– Ну да.
– О-фи-геть, – припечатала она и решила, что это переходит все границы. Что еще ему надо?
Что им вообще всем от нее надо? Неужели так боится, что она просто отсюда уйдет? Сбежит, роняя тапки?
Правда, желание такое было, да… Но воплотить его Аня точно бы не решилась. Зато решилась на другое. И хоть меньше всего на свете она сейчас хотела видеть его, поспешила наверх, кляня про себя на все лады и Вика, и знакомство с ним.
Да! Сейчас она точно выскажет ему все, что думает и о нем, и о его «друзьях»! И ей плевать, как он к этому отнесется. Зато, может, хоть так наконец-то ей уволит? За грубость, хамство и несоответствие занимаемой должности?
