Текст книги "Любовник на одно лето (СИ)"
Автор книги: Рина Рэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
И Аня тут же соскочила с тумбочки и бросилась бежать – в коридор. На каблуках это сделать было еще сложнее. Но послать вызов охране – всего лишь одно касание.
Миг, другой… Пальцы щелкнули по заветной кнопке и тут же грубые мужские руки вновь обхватили ее со спины. В этот раз они были совсем беспощадными. «Получилось ли?!» – запутавшейся в сетях рыбой билась в ее голове единственная мысль, пока сама она такой же рыбой билась в руках и ногах опутавшего ее насильника. А тот, тем временем, почти оттащил добычу к кровати, без конца сыпя матными оскорблениями и мерзкими обещаниями.
Чтобы Аня не делала, Юра просто был сильнее нее. Или злей. А, может, она просто устала…
Но когда раздался сухой треск рвущегося сарафана и одна из его рук, что до этого с остервенением оставляла на ее теле синяки, нырнула под порванный подол, Аня почувствовала новый прилив сил. Лягнув пару раз воздух, она все-таки смогла попасть в его пах. Юра взвыл, неудачно дернулся, попытался встать… Но поскользнулся на сползшем с кровати на пол бархатном покрывале, и с грохотом растянулся.
Впрочем, шум от его падения ни шел ни в какое сравнение с грохотом выбитой входной двери.
«Ну надо же! Получилось!» – иронично и не очень удачно пошутил внутренний голос, пока Аня, лежа на кровати и придерживая руками подол, смотрела на вбегающих под аккомпанемент Юриного мата в квартиру охранников.
Глава 20. Белый костюм
Игорь (Вик)
После того, как он ушел от Ани, самым сложным было – не вспоминать о ней и постоянно одергивать себя, удерживая от всего сразу. А хотелось и написать, и позвонить, и приехать… Просто ради мифической надежды на то, чтобы узнать, что она больше не будет мечтать сбежать от него на край света. Или куда она там собиралась после увольнения с отеля?
Да только Вик понимал, что ничего еще не исправлено и не решено. А то, что еще несколько дней назад между ними все было совсем иначе? Так он и сам хорошо знал, как все в жизни может поменяться всего за пару секунд. И поменяться, при этом, безвозвратно.
Так что написать Ане он, может, и мог. Например, о том, что охрана предупреждена, как он и обещал. Или то, что она может обращаться к нему по любому вопросу. Ну, или о том, что когда София вечером зашла к нему в кабинет и поинтересовалась, куда он дел ее сестру, то Вик честно сообщил своей помощнице адрес личной квартиры.
Так что предлогов для того, чтобы напомнить о себе Ане, ему хватало. Но он так и не придумал, как ему при этом называть ее. «Солнышко»? Но это больше было не уместно. По имени-отчеству? А от такого официоза коробило уже его самого.
Но была и еще одна веская причина его молчания. Куда более веская, чем все прочее.
Вик боялся ее ответа.
Не смертельно, если на любое его сообщение Аня просто скажет равнодушное «спасибо». А что, если в ее тоне будет звучать отторжение? Или от голоса снова будет веять ледяной вежливостью? Да и от ее «Игорь Андреевич» у него просто сводило зубы…
Вик просто чертовски боялся, что то, что толком еще даже не началось, но что он так страстно желал и предвкушал, потеряно для него навсегда. И где-то в глубине души, наверное, даже, признавался себе в этом страхе. Поэтому не мог отпустить ее от себя, а хотел сперва исправить все, что только было можно.
А уже потом он сможет набрать ее номер или приехать лично и предложить простой совместный обед. Ведь когда он решит проблемы с отелем и уберет все, что мешает его отношениям с Аней, она не откажет в простом обеде, да? Он даже не будет назначать его на вечернее время. Полдень, какой-нибудь уютный ресторан, подальше от любопытных глаз, легкая музыка…
Убедив самого себя, что еще не все потеряно и все возможно, он нырнул с головой в текущую работу. Тем более, хлопот у него хватало. И прекрасно справлялся с ними до тех пор, пока на телефон не пришел сигнал тревоги.
Звонок застал его за чашкой кофе и сигаретой, пока он ждал визита опаздывающего адвоката. Увидев сообщение, Вик решил, что, скорее всего, это Аня просто забыла отключить сигнализацию, когда вошла в квартиру, например, вернувшись с магазина. Но теперь девушке придется объясняться с охраной, а те могли посчитать это ложным вызовом или еще чем-то не приятным…
Вик целые сутки искал предлог, чтобы хотя бы поговорить с Аней и не быть при этом неуместным, а тут – сама жизнь предлагала прекрасную возможность. А разве он идиот, чтобы упускать этот неожиаднный шанс? И, не став ждать звонка с агентства или пока его наберет расстроенная Аня, он перенес встречу с адвокатом и быстро переиграл планы на день.
С охранного агентства ему все-таки позвонили. Но уже когда он как раз парковал машину около дома. И только это, наверное, спасло его от аварии. Потому что узнай он причину срыва сигнализации раньше, вести машину нормально точно бы не смог.
Как именно он ворвался в подъезд и взлетел по лестнице, он не помнил.
***
Аня
В себя она пришла, сидя в кресле. Очнулась, когда неизвестный и невзрачно одетый человек, то ли кто-то из охраны, то ли из полиции, протянул стакан воды со словами:
– Вот, попейте.
Этот стакан был не тем, каким она приложила Юру по голове. Тот стакан давно запаковали в пакет и, назвав «уликой», куда-то унесли. Но все стаканы в этом доме внешне были одинаковыми. И, увидев его, Аня вздрогнула – и огляделась.
Юра, как и сторожившие его охранники, все еще был тут. Лежал лицом вниз на полу и скулил. Его руки были скованны за спиной наручники, костюм разодран, измят и испачкан. Аня только сейчас заметила, что он даже пиджак не снял. Так торопился или так был уверен в себе? Она не знала и знать не хотела.
Сейчас человек, которого она когда-то считала любимым, и который сегодня предстал перед ней настоящим чудовищем, был совсем не опасным. Но именно теперь при виде него внутренности Ани скручивало от животного ужаса. И от брезгливости.
Нещадно хотелось отмыться. Но, кажется, ей запретили это делать. Нужно было, кажется, снять побои, а еще потом отдать сарафан, который пока все еще был на ней, но который теперь тоже считался «уликой».
– У вас есть кто-то близкий в городе? – спросил тот, кто протягивал ей воду.
– Сестра, – беззвучно прошептала она, так и не забирая стакан. И тут же спохватилась: – Но я не хочу звонить ей!
– Эм… Почему?
– Ну… Мы… Мы в ссоре.
– Хм, – многозначительно протянул этот некто и с выражением лица «и почему я должен возиться с этой дурой?» принялся объяснять Ане, что ей сейчас надо делать, а что не надо. Аня же, слушая его, всеми силами старалась справиться с желанием послать этого типа куда по дальше. Потому что все его советы и замечания сводились к тому, что Аня не очень умная девушка, раз привела парня сюда, а теперь еще не хочет нормально оформить задержание насильника и, может, не такой уж он и насильник, раз тут такая вот обстановка…
Серьезно? Она еще и виновата?
Если до этого она просто чувствовала себя паршиво, то теперь ей перестало хватать воздуха. В слабой надежде на то, что этот тип всего лишь высказал свои мысли, а не то, что тут думают все присутствующие, она еще раз огляделась. Прошлась по лицам. И, может, ей просто так казалось, но в лучшем случае, те можно было назвать бесцветно равнодушными. А в худшем…
Неужели она опять одна против всего мира? Неужели это никогда не закончится и ей совсем не на кого надеяться?
Захотелось вырвать стакан из рук типа напротив и швырнуть его ему же в лицо. Но шум в коридоре спас чью-то голову от травмы, а Аню – от новых проблем.
Пару секунд – и в квартиру вошел Вик. Замер на пороге комнаты. И таким Аня его не видела никогда: бледное лицо, блестящие глаза, резкие движения, порывистое дыхание…
– О! Игорь Андреевич! – обрадовано поприветствовал его кто-то из присутствующих. – Вот и вы! Знаете…
– Позже, – резко оборвал он и буквально подлетел к ней, кинжалом бросив на вдруг притихшего Юру нечитаемый взгляд.
– Аня, – тихо прошептал Вик, присаживаясь перед ней на корточки, и осторожно забирая ее дрожащие руки в свои – почему-то сейчас ледяные. – Расскажи мне, что случилось?
На его лице не было осуждения. Боль, ужас… В груди Ани словно поселилось маленькое солнце, а из глаз полилось что-то теплое и соленое… Она всхлипнула, вдруг замечая, что на Вике в этот раз не деловая одежда, а обычные джинсы и какая-то светлая футболка.
– Аня, солнышко, – не меняя тона, повторил он, – все будет хорошо. Ты меня слышишь?
Она кивнула.
– Прекрасно, – он крепче сжал ее руки. – Можешь сказать мне тогда что-нибудь?
– Могу, – всхлипнула она еще раз. – Знаешь, не носи никогда белые костюмы. Я их теперь ненавижу.
***
Вик выгнал всех.
Раз – и как-то очень быстро в квартире не осталось ни одного лишнего человека. Словно испарились. Последним уходил невзрачный тип, задававший странные вопросы.
– Ждем вас завтра в участке. Только не забудьте снять побои, – раскланивался тот, пока бросал на Аню очень заинтересованные взгляды.
– Конечно, – согласился Вик – и уже через пару минут в квартиру вошли врачи скорой помощи. Аня попыталась было сказать, что у нее нет таких травм, которые помешали бы ей самой поехать в больницу… На что получила от Вика очень внимательный взгляд и приказ, адресованный медикам:
– Проводите осмотр здесь, она никуда не поедет.
Спорить с ним снова никто не стал.
После этого Аня была отправлена в душ. И пока она приводила себя в порядок, Вик унес ее вещи из дома к себе в машину.
– Зачем это? – удивилась девушка, испытывая настоящее облегчение от того, что вчера и сегодня у нее не было желания разбирать дорожную сумку особенно тщательно. Ведь Вик с его энтузиазмом легко мог упаковать обратно даже ее нижнее белье, если бы она догадалась разложить его по полочкам.
После легкого душа Аня почувствовала себя действительно лучше. Да и лекарства, которые ей выдали врачи, подействовали. Так что Аня, осмотрев внимательно себя в зеркале, решила, что синяки на руках выглядят куда страшнее, чем есть на самом деле. И что под формой их все равно никто не заметит. А так как на лице и шее никаких следов насилия, кроме парочки неудачных укусов-засосов не было, то завтра она могла без проблем выйти на смену.
Все, что угодно, лишь бы не сидеть в этой квартире. Не после случившегося.
Но у Вика на ее «завтра» были другие планы.
– Ты переезжаешь, – бескомпромиссно заявил он, протягивая Ане ее же джинсовую куртку и кивая в сторону выхода.
– Куда?
– Ко мне. Надо было сразу сделать так. Но, думаю, пару дней назад ты бы меня послала куда подальше, если бы я предложил это.
– А сейчас, значит, не пошлю?
– А сейчас я тебе ничего не предлагаю. Я просто не оставляю тебе выбора.
От неожиданности она поперхнулась. Нет, конечно, она была очень рада, что он вот так просто решил ее проблемы. И что ей не пришлось терпеть странные разговоры ни с полицией, ни с врачами. А от того, что ей не придется здесь ночевать, она вообще хотела счастливо улыбаться. Но все же! В содержанки к нему она точно не набивалась!
– Я все еще могу снять жилье или переехать к сестре, – попыталась отбиться она, забирая куртку.
– Угу. Наверное. Но твои вещи уже у меня. Паспорт, если что, тоже. Как и деньги.
– Да это же…
– Произвол? – Вик прислонился к косяку плечом и полусерьезно-полушутливо начал загибать пальцы на левой руке. – Тирания? Деспотизм?.. Можешь назвать это как угодно. Ты в этой квартире больше не останешься. А сестре твоей я больше не доверяю. Я узнал перед тем, как менты ушли – адрес этому уебку она сказала.
– Она не знала, что он… И вообще – ты сам…
Она, было, хотела напомнить ему про его поцелуй с Софией. Но побоялась спугнуть неожиданное чувство равного партнерства, возникшее между ними. Однако Вик расценил ее заминку по-своему.
– Вел себя как полный кретин? Я знаю, Аня. Но давай обсудим это все чуть позже. Сейчас сюда приедут ставить новую дверь и ремонтировать косяк – предлагаю оставить квартиру на рабочих. А я собираюсь выполнить предписания врачей. Напоминаю, они прописали тебе сытный ужин и полный покой.
– Мне нельзя покой, – шутливо возмутилась Аня. – Мне на работу завтра.
Вик поперхнулся.
– Знаешь, – через пару секунд заметил он, – так как твой начальник еще и самодур, то никуда тебе завтра не нужно ехать.
С этими словами он вышел за порог, пройдясь по лежащей на полу двери. И уже с лестничной площадки добавил.
– И не спорь. Ты уволена.
***
Игорь (Вик)
Даже когда Аня вышла из ванны, успокоенная и посвежевшая, одетая в легкие джинсы и яркую майку с забавной надписью, Вик все никак не мог отделаться от картины, которую увидел, когда вошел в квартиру – Аню: растерянную, растрепанную, всю в синяках, со слезами в прекрасных голубых глазах и в разорванном сарафане.
В том самом сарафане, название цвета которого он никогда не забудет. Бирюзовый, блять.
И Вик был уверен – именно такая Аня и этот сарафан ему будут сниться в кошмарах. Поэтому вопросов о том, что ему теперь делать, куда вести девушку и как дальше поступить, у него больше не было.
Спрятать ото всех. А уже после разбираться с любыми проблемами. Тем более, теперь все эти проблемы в его глазах яйца выеденного не стоили. Потому что если бы не было охраны, или если бы Аня не добежала, или если бы…
Вик старался не думать о том, что было бы, «если бы». Но это чертово слово снова и снова лезло в мысли, отравляло каждый вдох и напоминало о том, чего он мог лишиться, понадеявшись не понятно на что.
Так что когда Аня наконец-то вышла из ванны, он первым делом протянул ей куртку, которую нашел в одежде девушки. Повезло еще, что она почему-то так и не распаковала сумку и куртка была в самом верху. Все-таки так хозяйничать в ее вещах в обычной ситуации Вик бы точно не стал.
От предложения переехать жить к нему, Аня пыталась отбиться. Но он видел, что она, скорее, просто отстаивала независимость, чем на самом деле противилась этой идее.
Но только заводя двигатель машины и краем глаза кося на Аню, которая в эту самую минуту усаживалась на соседнее пассажирское сиденье, Вик почувствовал, что его стало немного отпускать. Что ему больше не хотелось набрать личный номер полицейского, который увел уебка. И узнать у участкового, сколько будет стоить «по-дружески» посидеть в одной комнате с тем Юрой так, чтобы с ним можно было «лично поговорить» и самому Вику потом за это ничего не было.
Хотя, что ему мешало сделать так завтра, например? Но становиться такой же мерзостью… Вика передернуло. Нет, он, может, и не праведник. Но уебка и без него обработают как надо, если узнают, что он натворил.
Да и зачем думать о всякой падали, когда рядом есть кто-то, кто нуждается в тебе?
– Чем хочешь ужинать? – спросил Вик, плавно трогая машину и бросая мрачный вид на двор – на улице было подозрительно много соседей. Вик подозревал, что они просто ждут продолжение бесплатного шоу. «Надо бы продать эту херову квартиру!» – решил мужчина про себя.
– Ужинать? – Аня тихо перепросила, опять даря ему один из тех робких взглядов, от которых он еще сильнее хотел спрятать ее ото всех, и чтобы ни одна тварь не могла ее обидеть. Даже он сам. – На твой вкус.
– Ну, тогда смотри. Если что, – улыбнулся он ей и ловя легкую улыбку в ответ, – сама виновата.
И все-таки кое за что в глубине души Вик даже был благодарен случившемуся. За то, что больше не слышал от Ани «Игоря Андреевича» и не чувствовал арктического холода. И пусть она пока еще не улыбалась ему так смело, как раньше. Но и сбежать уже не хотела.
Но в той же глубине души ему было тошно от того, что хорошим он стал лишь на фоне Юры. И теперь он хотел доказать прежде всего самому себе, что может быть для Ани тем, кто ей нужен, и без всякого дерьма на фоне.
Глава 21. Сестры
Аня
Кафе, в котором кормили очень вкусной пиццей с морепродуктами, Аня толком не запомнила. Еще в дороге ее разморило, а после ужина в приятном полумраке и вовсе нещадно клонило в сон. Уснула девушка уже в машине. А проснулась лишь в середине дня, одетая в свою вчерашнюю одежду.
Может, такой крепкий сон был вызван лекарствами, которыми ее напичкали врачи, а, может, просто пережитым стрессом. Правда, кто бы не укаладывал ее спать, мягкую и вкусно пахнущую свежестью постель он ей все-таки разобрал. И, глядя на глянцевый натяжной потолок светло-персикового цвета, в котором изломанно отражалось убранство комнаты, Аня спешно села на этой самой постели, пытаясь понять, где это она.
Просторная комната, заставленная обманчиво простой темной мебелью и украшенная тяжелыми шторами и мягкими пледами в красивой светло-бежевой гамме, могла быть только спальней. Причем в доме какого-то обеспеченного человека.
Дом Вика? Вчера он, кажется, вез ее к нему… Интересно, а он мог поселить ее в своей собственной спальне? Это звучало немного бредово, конечно. Но после всего с ней случившегося, Аня уже не знала, чего от кого ждать. Поэтому ждала только самого худшего.
К счастью, в этот раз ее ожидания не оправдались. Более придирчиво оглядевшись, она отметила про себя любое отсутствие личных вещей вокруг. Все было стильным и очень уютным, но все-таки не жилым. Так могла выглядеть только комната для гостей. Да и поставленная около самой двери ее дорожная сумка, та самая, с которой она приехала в Сочи, намекала на это.
«А ведь ты приехала в этот город совсем недавно!» – ужаснулся внутренний голос и Аня поежилась. Сколько всего случилось за это время, что, казалось, было в другой жизни. Да даже вчерашний день вспоминался, как какой-то кошмар. Причем такой, о каком она с удовольствием бы забыла. Да гудящие мышцы рук и яркие пятна синяков не давали. Но для себя Аня решила оставить все это в прошлом. Не думать и не переживать, чтобы не портить утро, в котором она проснулась у Вика дома.
Это было волнительно аж до глупой улыбки на губа!. Но и почему-то страшно. И одновременно очень обидно. Ведь она же тут просто из-за случившегося! А не потому, что Вик хотел, чтобы она гостила или, больше того, жила у него.
Так что ей не стоило обольщаться. Чувство вины, воспитание или еще какие-то похожие причины – вот то, что вынудило мужчину привести Аню сюда. Значит, ей лучше всего как можно скорее все-таки найти другое место жительства. И другую работу. Да. Если, конечно, он не шутил и все-таки уволил ее.
В этом месте Аня усилием воли оборвала поток мыслей. Нет. Стоп. Хватит.
Сейчас она не будет пытаться разобраться в себе или ком-то еще. Не будет искать крайних и виноватых. Она примет душ, который еще стоило отсыкать в этом доме, переоденется, осмотрится, позвонит, кому нужно и сделает все правильно. И, кстати, ей еще обязательно нужно было сегодня зайти в полицейский участок. Так что стоило начать делать все правильно с узнавания того, где же именно этот участок находится.
Только сперва нужно было найти свой телефон.
***
Телефон она не нашла.
Обыскала для начала всю комнату, нашла в ней дверь, которая вела в отдельный санузел, выполненый в такой же приятной бежево-персиково-древесной гамме. Приведя себя в порядок, Аня перерыла сумку, ища телефон. Но его не было и там.
В результате – девушка решила для начала хотя бы пообедать, так как солнце за окном, золотящее огромное поле изумрудного стриженного газона, намекало, что время завтрака давно прошло. А уже потом думать, что делать дальше.
А еще с высоты огромного широченного окна, занимающего пол стены спальни, Аня высчитала, что Вик живет в двухэтажном доме. Неужели один? Хотя тишина в доме намекала на то, что Аня сейчас здесь точно совсем одна.
Выйдя наконец-то из комнаты, она нашла рядом огромную бильярдную и еще одну спальню. Любопытство оказалась сильнее, и Аня осторожно заглянула в комнату хозяина дома, оправдывая себя тем, что, а вдруг, Вик сейчас дома и все еще спит. Но в похожей на ее комнату, только выдержанную в зелено-оливком цвете, его уже не было. Зато был легкий и уютный бардак и огромный пушистый белый кот, по-царски спящий прям на хозяйской подушке.
Аня невольно прыснула от этого зрелища. Сразу было понятно, кто в доме хозяин и кому все можно. Ну или можно, пока другие не видят. На что животное лениво перевернулось в ее сторону и сперва уставилось на Аню немигающим желтым взглядом, а после – гордо отвернулось обратно, решив, что девушка ему не интересна.
– Ну, простите, пожалуйста, – прошептала Аня, закрывая дверь и вспоминая кота сестры. Император был породистым, но даже он выглядел не таким нахальным. Мысль о сестре отдалась кроткой тупой болью, но Аня снова загнала ее как можно дальше. Не сейчас. Не время.
Зато было время дальше продолжать неожиданную экскурсию.
На первом этаже обнаружилась огромная кухня-столовая и прихожая-гостиная. Имелась еще небольшая ванная, и выход на террасу на заднем дворе. Обстановка в доме была выдержана в одном лаконично-современном стиле. Но слишком этот стиль был выверен, чтобы Аня поверила, что это Вик сам все обустраивал. Скорее всего, нанимал профессионала.
«Значит, он все-таки живет один», – многозначительно шепнул внутренний голос. Но Аня и в этот раз заставила его заткнуться. Мало ли, с кем он живет! Зато целуется много с кем! И вообще, чужое одиночество – не повод радоваться!
Зато поводом для радости стала записка, обнаруженная на огромном хромированном холодильнике, которую Вик прикрепил магнитами с изображением морских пейзажей. На ней размашистым быстрым почерком было написано целое мини-письмо, которое Ане хотелось перечитывать.
«Солнышко, не стал тебя будить. А еще не знал, чем ты обычно завтракаешь, поэтому заказал всего понемногу. Еда в холодильнике, микроволновка на кухне, посуда в ящиках. Надеюсь, голодной ты не останешься. PS: И да, твой телефон у меня. В полицию заеду сам. Спи, ешь, отдыхай. Буду вечером. Я»
Новость о телефоне, конечно, разозлила Аню. Ну, в конце концов, это уже было чересчур! И об этом им обязательно стоило поговорить, обозначить границы и вообще…
Но как только Аня открыла холодильник, вся злость на Вика сразу же испарилась. Потому что про «всего понемногу» он не врал. И полки просто до отказа были забиты контейнерами со всевозможной едой, начиная от обычных салатов, котлет и мороженых пельменей и заканчивая роллами и чем-то экзотическим. Аня сперва подумала, что, может, это он просто закупался на неделю вперед. Но, глянув на дату изготовления, убедилась, что откуда бы Вику не привезли еду, делали ее сегодня ночью. Значит, все это появилось тут из-за нее…
Ну что ж, голодной она точно не останется.
***
Игорь (Вик)
Когда он последний раз кого-то приглашал к себе домой? Какого-то дальнего родственника Анда лет двадцати в прошлом году. Парень даже не ночевал в доме и почти все время проводил у своего родича. Тихо приехал, тихо гостил, тихо уехал. Все.
Своих же жильцов Вик вообще не имел. Ну не считать же за живущего в доме человека приходящую уборщицу? Да и кота по кличке «Кот» он завел, в том числе и потому, что абсолютная тишина в доме раздражала. А еще не выбрасывать же было котенка, который однажды в жуткую летнюю грозу каким-то чудом оказался у него на террасе. Владельца животного Вик тогда не нашел, и белый пушистый напуганный комок шерсти с огромными глазами остался жить у него. Ну и вырос в наглого котяру, уверенного, что этот дом вообще-то принадлежит ему, а Вик, так, погостить приходит время от времени.
Впрочем, так оно и было. Потому что настоящим домом для него всегда был и оставался отель. Вик жил его жизнью, проблемами, устройством… И ему никогда этого не было много или чересчур. До этого странного утра.
Со стороны все было так же, как и всегда. Вик загнал машину на стоянку около отеля и покурил на крыльце с охраной, узнавая самые первые новости дня. Затем на ресепшене поздоровался со своей помощницей, как всегда, идеально одетой в соответсвтии с должностью и уставом отеля и уже ожидающей его появления. Забрал у нее папку со свежими отчетами и быстро пробежался по ним глазами, прежде чем подняться в кабинет, чтобы сделать парочку срочных и важных звонков…
Только вот радости от всего этого больше не было. Сам отель из-за одной нахальной шавки за эти дни стал костью в горле. А стоящая рядом София раздражала Вика своим выверенным обликом идеальной секретарши. И хоть он понимал, что шатенка была не виновата в случившемся накануне, глядя на нее он вспоминал испуганное лицо Ани. Если бы мог, Вик послал бы сейчас всех вместе с этим отелем, куда подальше, и вернулся бы домой – ждать, пока девушка проснется.
Интересно, это в нем что-то изменилось или все-таки все вокруг стали другими, а он и не заметил, как?
Но дела не ждали. Тем более, и Анины проблемы тоже надо было сегодня решить. Ну не везти же ее в полицейский участок! Хватит с них и ее вчерашних подписей. И потрясений, в которых он вот сам очень виноват.
Но была ведь еще одна виноватая персона. И, кстати, о ней…
Захлопнув папку, Вик посмотрел в бесстрастное лицо помощницы:
– Аню сегодня не ждите. Я ее уволил.
София сразу же перестала выглядеть роботом-профессионалом: изумление раскрошило эту маску, пропустив наружу человеческие черты.
– То есть? Но… Позавчера вы отказались подписывать ее заявление.
– Передумал.
Он ждал, что София возмутится или что-то сделает. Но она вместо этого просто кивнула. Причем сделала это точно так же, как делала всегда, когда он просто отдавал приказ, а она просто подчинялась. Например, когда он позвал ее с собой к Алисе.
И если раньше такая покорность им только приветствовалась, сейчас Вик был бы рад совсем другой реакции помощницы на новость об увольнении ее сестры.
– И не звоните ей, – добавил он. – Ее телефон у меня.
И, удовлетворенный появившимся смятением на лице Софии, стремительно пошел к себе. Да, так будет лучше. Пусть понервничает.
По крайней мере, это было все, что он мог позволить сам себе в адрес девушки. Хотя спросить у той, какого лешего она раздает его адреса кому попало, хотелось и в куда более жесткой форме.
София догнала его уже около лифта.
– Что значит – у вас? Почему? Что случилось? Я имею право знать! Это моя сестра! – почти не сбавляя тона, прокричала она, врываясь следом в кабинку.
Гнев, звучащий в ее словах и скользящий и в движениях, и во взгляде, обнадежил Вика. Но все же, прежде чем ответить ей, что же именно произошло, он решил проверить, за что именно София сейчас злится на него. Вариантов-то была уйма. Не зря же Анд несколько раз предлагал ему обратить свое внимание на нее вовсе не как на работника. И что если единственное, что волнует эту женщину, это то, что вместо нее, он живет с ее сестрой? Если так, то пока Вик не будет уверен, что Аня больше не вздрагивает от каждого шороха, общаться им между собой он не даст.
Да, самоуправство. Но вчера он достаточно насмотрелся на ужас в ее глазах. И если бы все свои страхи она оставила в той чертовой квартире! Но зажатость, испуг и готовность немедленно защитить себя, постоянно сквозили в поведении девушки и когда после они вдвоем ужинали в кафе. И тут не надо было быть психологом или гением, чтобы понять, что бесследно «общение» с бывшим для нее просто не могло пройти.
Понадобится много терпения, чтобы исправить то, что сломано. И сломано и по его, блять вине!
Впрочем, не только по его.
Он щелкнул по кнопке лифта, отправляя тот наверх, и лишь когда двери плавно закрылись с тихим стуком, отсекая его и Софию от внимательных глаз персонала и гостей, оставшихся в холле, повернулся к той:
– Ваша сестра, да. Которая, кажется, больше все равно не живет с вами, София Алексеевна. Так какая вам разница, почему?
– Что?! – девушка задохнулась от возмущения. – И вы… Вы еще спрашиваете! Ну, знаете! – она сузила глаза и вдруг одним шагом сократила любое расстояние между ними, оказавшись почти впритык. И в этом движении не было ничего эротичного. Это было чистой воды нападение. – Вы, Игорь Андреевич, – заговорила она с интонациями, которые выдавали в Соне настоящую Анину сестру. – Совсем совесть потеряли, да?! Решили, что вам все можно? Что вы тут с этим вашим Андом напополам цари и боги? Оставьте мою сестру в покое! Я работала на вас, потому что сама, дура, однажды отказалась от своей мечты ради более легких денег. Работала и мирилась со всем вашим произволом. И с этими вашими, – ее лицо скривилось от презрения, и дальнейшее она почти выплюнула, – «квестовыми» девочками. Кажется, так вы их между собой называете, да?
Вику стало жарко. Захотелось как-то быстро увести разговор с этой внезапной для него темы. Тем более, тема вдруг оказалась такой неожиданно неприятной, а злость уступила место чувству, которое он никак не мог себе объяснить.
Да только остановить Софию, похожую на разъяренную тигрицу, сейчас не мог, наверное, даже танк. По крайней мере, остановившийся лифт и раскрывшиеся двери ее точно не остановили. Более того, заметив это, девушка тут же щелкнула по кнопке закрытых дверей, чтобы Вик, которого она теперь буквально зажала в углу, даже несмотря на то, что мужчина был крупнее ее, никуда не делся.
А в своих словах она совсем перестала стесняться.
– И я никогда не лезла во всю эту околопроститутскую фигню. Нравится вам трахать шлюх, а вашему дружку сутенерствовать? Ваше дело. Тем более, как я видела, никто в обиде не был. Бляди ваши выглядели довольными – и это их дело. Жаль только, что я при этом никогда не спрашивала, как же милые девочки, которые иногда сюда приходили работать официантками и горничными, потом вдруг превращаются в циничных сук. И зря! Потому что если вы сейчас с этим вашим дружком обрабатываете мою сестру… Если вы хоть что-то с ней делаете такое же мерзкое, как делали с теми, кто был до нее… То я… Я найду на вас управу! Я не знаю, что я сделаю и как. Но я не один год отработала в этом отеле. Я знаю все ваши болевые точки! Ваши – и его! И я не позволю ни одному из вас, уродов этаких, причинить моей сестре хотя бы капельку боли. Это ясно, Игорь Андреевич?
Вик подавился воздухом, чувствуя, что до этого забывал дышать. Его лицо попылало от гнева. Но злился он сейчас вовсе не на смотрящую на него, как на мерзкого слизняка, девушку.
Услышь он хоть что-то из этого еще вчера, наверное, наорал бы на нее в ярости и вышвырнул вон с отеля. Но сегодня… Сейчас…
Сама Соня, кстати, расстроенной тем, что выдала ему, не выглядела. Скорее, даже обрадованной… Как же долго она копила в себе эту ненависть?
Что ж. Он хотел знать, как София Алексеевна на самом деле относится к нему и к своей сестре? Он это теперь точно знал. И это все требовало от него ответа.
– Неожиданно, – признался он, ослабляя ворот рубашки. Дышать реально было трудно. – Но честно… Так вот. Не хочу, чтобы вы считали меня полным моральным уродом. Или как вы там меня назвали только что? Просто… Хм… Вчера бывший Анин жених… Он напал на нее.
