Текст книги "Извращённое Королевство (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Эльза

Учитывая все крошечные вспышки паники, которые я испытала за сегодня, я должна была быть готова к появлению Эйдена.

Но я не готова. .

Совсем не готова.

Я сжимаю кулаками платье.

Джонатан неторопливо входит внутрь со своей приводящей в бешенство уверенностью, словно он хозяин этого места и всех, кто в нем находится. Он высокомерно смотрит свысока на всех, кто находится поблизости.

Эйден и Леви шагают по обе стороны от него, как генералы, вальсирующие в зоне военных действий. Астрид держатся за локоть Леви, выглядя более неловко, чем я сейчас себя ощущаю.

Трое мужчин Кинг одеты в строгие черные смокинги, подчеркивающие их развитое телосложение. Мое внимание возвращается к Эйдену. Я пытаюсь бороться с этим, знаете ли.

Я пытаюсь смотреть на красивое платье Астрид, на легкую улыбку Леви или даже на то, как Джонатан обращается со всеми, как с крестьянами.

Я не могу.

Что-то дергает меня за ниточки и ведет прямиком к Эйдену.

Я ненавижу это что-то. Ненавижу это от всего своего ущербного сердца.

Говорю повреждённому сердцу не трепетать, сосредоточиваясь на Эйдене. Он идёт с уверенной легкостью. С зачёсанными волосами. В костюме, туго обтягивающим его мышцы и мускулистые, высокие бедра.

Сегодня он приложил усилия. Он хочет быть как можно более презентабельным – и смертельно привлекательным. Он использует свою внешность, помогая своим манипуляциям.

В тот момент, когда его глаза встречаются с моими, я замираю. Как будто эти серые облака вошли в зал и теперь превратятся в бурю, сеющую хаос на своем пути.

Или, может, эта буря предназначена только для меня.

Я продолжаю втягивать воздух, но дышу неправильно. Я совсем не дышу.

Сильвер всегда была королевой для фамилии Кинг.

Это напоминание бьет меня, как удар под ребра. Гнев вспыхивает, и все блокировки, с которыми я справлялась, грозят разлететься вдребезги.

Я с усилием разрываю зрительный контакт и поворачиваюсь лицом к парням.

– Я должна найти Тил.

Ронан протестует, но я поднимаю платье и иду в противоположном направлении.

Понятия не имею, куда делась Тил, но если я смогу найти ее и Нокса, мне не придется сталкиваться с Эйденом и его стервозной невестой, которая, должно быть, пришла с ним.

Вихрь горечи охватывает меня из ниоткуда. У меня чешутся руки, и я проклинаю себя за то, что не захватила дезинфицирующее средство для рук.

Нехватка дыхания, возникшая ранее, возвращается с удвоенной силой. Я чуть не падаю.

Воздух.

Мне нужен воздух.

Спотыкаясь, я нахожу открытую дверь во внутренний дворик и выскальзываю наружу.

Музыка с банкета немного стихает, когда свежий воздух ударяет мне в лицо. Мурашки покрывают обнаженные руки, но я не обхватываю себя руками. Это для слабых людей.

Убегать это дело слабых.

Мои зубы впиваются в нижнюю губу. Рана еще свежая. Уверена, что со временем я не буду убегать. Настанет день, когда я увижу Эйдена и пройду мимо него, не удостоив даже взглядом.

Я надеюсь, так и будет.

Я действительно надеюсь на это.

Боль временна. Боль со временем притупляется.

Тем не менее, сомневаюсь, что наступит день, когда, думая о нем я не буду испытывать боль, но уверена, что она не будет такой острой или убийственной.

Ты сильная, Эльза. Ты Стил.

Как говорил папа, «никто не идёт против Стил и не живет, чтобы говорить об этом.»

Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь. Я вернусь и притворюсь, что его не существует.

Я спотыкаюсь, мои каблуки цепляются за пол. Эйден стоит передо мной, как мрачный жнец.

Нет, не мрачный жнец. Монстр.

Мой монстр.

Он не издает ни звука, когда выходит на улицу, целенаправленно вторгаясь в мое пространство и воздух.

Но это то, что делает Эйден, не так ли? Он загоняет в угол, и довольно скоро ты понимаешь, что выхода нет.

Он более устрашающий и красивый, чем кто-либо должен быть. У него высокомерный нос его отца и аура Бога среди людей. Или, скорее, акра короля среди крестьян.

– Думала, что сможешь убежать от меня, милая?

Его голос все тот же, грубый, глубокий и зловещий. Понятия не имею, почему я думала, что его голос изменится в течение недели.

Мой подавленный гнев вспыхивает и бурлит в венах. Ругательства борются и рвутся на свободу, как ураган, надвигающийся вдалеке.

Однако я храню молчание.

Эйден из тех ненормальных, которые питаются истериками. Лучший способ победить его – изменить его собственную тактику, нарушить его мыслительный процесс и держать в неведении.

Из-за отсутствия у него эмпатии, он умеет читать людей. Он так сильно полагается на интуицию и логику; они его самые большие достоинства. Почти невозможно перетасовать его строй или сделать ход, которого он еще не предвидел.

Однако у меня есть одно преимущество.

Я знаю его так хорошо, что могу посмотреть ему в глаза и запечатать все свои эмоции внутри.

Если он ищет приступ гнева, то ничего не получит.

– Ты прячешься от меня, – продолжает он после минутного молчания. – Я понимаю, что ты зла, но ты не слышала мою версию истории, Эльза.

Зла? Как насчет того, чтобы проснуться посреди ночи и обнаружить, что я плачу, а моя грудь болезненно сжимается? Как насчет чувства предательства, которое я блокировала, чтобы не разбиться на куски?

Его версия истории? К черту это.

Пошел он к черту.

У него нет никакой стороны этой истории. Он держал в секрете свою помолвку, пока я сходила с ума от девушки, которая имела на него больше прав, чем я когда-либо.

Этот ублюдок превратил меня в девушку на стороне.

Это такое грязное, унизительное место, и я никогда не прощу ему этого.

Я приподнимаю платье и начинаю проходить мимо него.

Эйден хватает меня за руку. Раньше его прикосновение воспламенило бы меня, а теперь оно просто... холодит.

Прикосновение такое холодное.

Такое неправильное.

– Я сказал, – произносит он так, будто я не расслышала его в первый раз. – Ты не слышала мою версию истории.

Я высвобождаю руку, и, к его удивлению, он отпускает меня.

Это впервые.

Я делаю два шага, когда его смертоносный, жесткий голос останавливает меня на полпути.

– Ты дала обещание, Эльза. Блядь, сдержи его.

– Если ты не сдерживаешь своих обещаний, почему я должна?

Мой голос такой спокойный, он как будто преследует.

Я не оборачиваюсь и не смотрю ему в лицо.

Он выбрал это. Он выбрал для нас место, где он видит только мою спину.

– Я не даю обещаний, которые не выполняю. Ты та, кто нарушает обещания снова и снова. Я говорил тебе, что любовь ко мне это дорога с односторонним движением. Я говорил тебе не произносить этих чертовых слов, если ты не имела их в виду.

Я бросаю взгляд на него через плечо.

– Я имела в виду эти слова. Я люблю тебя, Эйден, но я также люблю себя достаточно сильно, чтобы уйти от тебя.

А затем возвращаюсь внутрь.

Желание заплакать обрушивается на меня, как внезапное стихийное бедствие; сильное и разрушительное. И все же я не плачу. Я не буду проливать по нему слез. Не стану жертвой, которой он хочет меня сделать.

Боль сжимает центр груди. Она глубокая и затрагивает каждый слой сердца.

Я думала, что, если признаюсь, что все еще люблю его, боль уменьшится.

Я ошибалась.

Всегда ли так будет? Хаотично и болезненно? Придется ли мне идти, считая свои шаги?

Однажды я приду на одно из этих мероприятий и посмотрю, как Эйден вальсирует с Сильвер, в роли его жену.

Его чертова жена.

Острая тошнота охватывает мое горло и прилипает языком к небу.

Я этого не переживу. Не могу.

Мои мысли снова отнимают воздух. Я останавливаюсь возле одного из столов с едой, переводя дыхание. Справа от меня расположен еще один внутренний дворик. Заметит ли кто-нибудь, если я спрячусь там до конца вечера?

Боковым зрением я улавливаю движение.

В углу внутреннего дворика парень и девушка, окутанные тьмой, тихо разговаривают. Я их не слышу из-за музыки и общей болтовни.

Вот и мой план спрятаться там.

Я уже собираюсь обернуться, когда что-то еще привлекает мое внимание.

Парень говорит так тихо, что это звучит почти угрожающе. Девушка прижимается спиной к каменным перилам. Тусклый свет отражается в ее... зеленых волосах?

Я выхожу наружу.

– Ким?

Парень – Ксандер – медленно отодвигается, но не раньше, чем бросает на нее суровый взгляд.

– Я серьезно. Не испытывай меня, блядь.

А потом заходит внутрь.

Грудь Ким поднимается и опускается так быстро, что я боюсь, что у нее будет что-то вроде сердечного приступа. Ее зрачки расширены, словно она отходит от кайфа.

Я бросаюсь к ней и беру ее руки – дрожащие и мокрые – в свои.

– Что случилось? Ты в порядке? Что он сделал?

– Со мной все хорошо. – Ким притворно улыбается.

Ей нужно перестать притворяться улыбающейся, когда она так плоха в этом.

– Ким! – я ругаюсь. – Какого черта? Ты выглядишь на грани срыва.

– Это просто Ксандер, который остается Ксандером. – она машет рукой в знак отказа и поправляет подол своего темно-зеленого платья. – Я скучала по тебе.

Ее руки обнимают меня. Хотя я и не хочу, чтобы она меняла тему, я не отстраняюсь.

Ким прерывисто дышит, и я понимаю, как сильно она нуждается в этих объятиях. Она одинока, и я единственная ее подруга. За исключением Кира, ее семья не из тех, кто проявляет любовь. Я всегда чувствую, что ей больше всего на свете нужны человеческие прикосновения. Она просто не очень хорошо умеет выражать свои потребности.

– Я здесь ради тебя, Ким. Ты ведь это знаешь, верно?

Она кивает мне в шею, ничего не говоря.

Когда она, наконец, отступает, на ее лице появляется неохотная улыбка.

– Что насчет тебя? Ты в порядке?

Я говорила с Ким по FaceTime и рассказала ей все о помолвке Эйдена с Сильвер, о моем отце, о Ноксе и Тил.

Каждый раз, когда она пыталась спросить меня о моих чувствах, учитывая помолвку Эйдена, я замолкала и заканчивала разговор.

Я знала, что она снова заговорит об этом, когда мы встретимся.

– Что ты здесь делаешь?

Я пытаюсь уклониться.

– Папа привел меня. Он занимается сбором средств. – он замолкает, прищурив глаза. – Ты не можешь сменить тему.

Блестяще. Вот и приплыли.

– Кинг не видит в Сильвер девушку. Клянусь всем сердцем и надеюсь умереть. – Ким кладет руку себе на грудь. – Я бы поставила на это жизнь Кира, и ты знаешь, что я бы никогда этого не сделала, если бы не была уверена.

– Они, черт возьми, помолвлены, Ким. Они собираются пожениться.

Каждый день я просыпаюсь в надежде, что откровение прошлой недели это отвратительный кошмар, но я слишком быстро возвращаюсь к реальности. Знаете ли, при падении больно. Это как разбиться и сгореть одновременно, не имея выхода.

– Их родители могли организовать это. – Ким постукивает себя по подбородку, как детектив. – Джонатан Кинг и Себастьян Куинс друзья детства и были союзниками с тех пор, как я себя помню.

– Эйден не из тех, кого можно заставить что-то делать.

– Должно быть, это случилось задолго до того, как появилась ты, Элли. Кинг логичный тип, и если бы он думал, что женитьба на Сильвер обеспечит его будущее и его отношения с отцом, он бы согласился на это.

– Тогда почему он держал меня в неведении об этом?

– Я не знаю. Он единственный, кто может ответить на этот вопрос. – она гладит меня по руке. – Все, что я знаю, это то, что Кинг не интересуется Сильвер, и, честно говоря, я думаю, что она тоже.

Я поднимаю бровь.

– Значит, теперь ты эксперт по чувствам Сильвер?

– Мы выросли вместе, не забыла? Когда-то мы с Сильвер были подругами.

– Подожди. Что?

– Это было до того, как я впала в немилость. – она пренебрежительно вскидывает руку. – В любом случае, она сука, но не думаю, что Эйден ее конечная цель. Сильвер относится к тому типу людей, которые скрывают своих настоящих любимчиков, чтобы никто их не увёл. Когда мы играли вместе, она приносила всех своих кукол, кроме своей любимой, Анастасии. Она прятала ее в таком месте, которое я не смогла найти. Я ненавижу ее, но, рассуждая логически, если бы она действительно любила Эйдена, она не была бы такой территориальной по отношению к нему на публике. Она бы делала свои ходы на заднем плане.

Слова Ким возвращают меня к тому, что Тара сказала мне некоторое время назад. Она сказала, что Сильвер не интересуется Эйденом, но делает все возможное, чтобы все знали, что он ее.

Тара также упомянула, что ходят слухи, что у Сильвер есть тайный парень, и она скрывает его, используя Эйдена в качестве прикрытия.

Если это так, то Сильвер проникает намного глубже, чем я думала. Какова именно ее конечная цель?

Не то чтобы меня это волновало.

Сильвер не важна. Дело в том, что Эйден скрыл свою помолвку с ней, прекрасно зная, как сильно его история с ней беспокоила меня.

– Я действительно не хочу этого делать, но я могу поговорить с ней, если хочешь? – спрашивает Ким осторожным тоном.

– Спасибо, но тебе не обязательно этого делать. – я веду ее за руку. – Давай, пошли найдем Нокса.

– И Тил! – визжит она. – Я так рада познакомиться с сестрой близнецом Нокса. Уверена, что она такая же забавная, как и он.

С тех пор как я рассказала Ким о том, что у Нокса есть близнец, она умирала от желания познакомиться с ней поближе.

– Она особенная, да, но она совсем не похожа на него, – говорю я.

Мы проводим несколько минут, расхаживая между столами.

Классическая музыка прекращается. Тристан Родс ударяет вилкой о свой бокал с шампанским, привлекая внимание всего зала.

Остаточная болтовня резко обрывается.

Мы с Ким застываем на месте. Нокс присоединяется к нам, поедая булочки.

Он предлагает нам, а затем ухмыляется, когда ни одна из нас не принимает.

– Больше для меня.

– Где папа? – я спрашиваю.

Нокс показывает вперед. Конечно, папа стоит в первом ряду, но он не один.

Джонатан и Эйден Кинг стоят рядом с ним.

Что...?

Желание пойти и встать рядом переполняет меня. Я должна стоять рядом со своим отцом так же, как Эйден со своим.

Чувство спокойствия охватывает меня, когда Тил приближается к папе. Я ощущаю ее решимость.

Вперёд, Тил.

– Леди и джентльмены. – голос Тристана командует всем залом. – Для нас большая честь видеть вас здесь. Ваши пожертвования для ассоциации сирот непременно спасут жизни и подарят надежду людям, у которых их нет.

Он продолжает говорить об ассоциации и количестве детей, которым они помогают. Я украдкой бросаю взгляд на Эйдена, но он, кажется, полностью поглощен речью. Его бесстрастное лицо под контролем; его поведение кричит о спокойствии.

Я тоже могу это сделать. Я могу вести себя так, как будто ничего не случилось.

Тристан поднимает тост за собранные сегодня деньги, а затем продолжает:

– Я хотел бы воспользоваться этим шансом, чтобы поблагодарить всех, кто участвовал в росте Конгломерата Родс. У нас огромные планы на будущее. Для этого мы привлекли в качестве потенциальных партнеров две лучшие компании. – Тристан наклоняет свой бокал в сторону папы и Джонатана. – Мистер Кинг, Мистер Стил. Пусть победит лучший.

Все поднимают бокалы, включая папу и Джонатана.

Выражение их глаз может означать только одно: игра началась.

Эйден оборачивается, и его мутные глаза встречаются с моими. Ему не нужно искать меня, будто он точно знает, где я стою. Несмотря на то, что выражение его лица непроницаемо, я почти уверена, что его мысли совпадают с моими.

Началась настоящая война.

Глава 10

Эйден

Прошлое

Я прошел по всей длине подвала, насколько позволяли цепи. Они гремят позади меня, их тяжелый звон единственный звук, окружающий меня в надвигающейся темноте.

Понятия не имею, ночь сейчас или день. Дома я ассоциировал темноту с ночью, но, похоже, в этом месте нет ощущения времени.

Красная женщина не появилась.

Я не уверен, обнимет ли она меня или ударит по лицу, говоря, чтобы я вернул ее сына.

Есть еще девочка, похожая на куклу, – Эльза. Прошло много времени с тех пор, как она приходила.

Время здесь так перепуталось. Такое чувство, будто я в ловушке два месяца.

Может меньше. Может больше.

Мама часто говорила, что когда ты свободен, время летит незаметно, но оно замедляется, когда ты в ловушке. Тогда я ее не понимал, но теперь понимаю. Время в этом смысле странное. Время бесконечное и короткое одновременно.

Дверь медленно со скрипом открывается. Я останавливаюсь, цепи тоже, но медленно и с шипением.

Это девочка.

Красная женщина не открывает дверь медленно, она врывается, иногда пробуждая меня ото сна.

Тихие шаги Эльзы эхом отдаются в пустом подвале. Она приносит с собой свет – и это не только из-за ее фонаря.

Это ее присутствие. Ее маленькие тапочки с кроликами и крошечное платье пижама.

От нее пахнет зефиром, медом и началом весны. Если у света есть запах, то это Эльза. Так же, как мама пахнет теплом.

Иногда я задаюсь вопросом, разговариваю ли я с воображаемыми людьми, такими как мама. Я думал о куклах Сильвер и Кимберли, а затем оживил их, чтобы я мог оставаться спокойным.

Папа говорит, чтобы ты всегда был спокоен. Эмоции могут стать падением. Совсем как моя мама. Он говорит, что она слишком много испытывает, и поэтому много плачет.

Думаю, она много плачет, потому что ему не недостаточно.

Эльза на цыпочках подходит ближе, накидывая одеяло мне на плечи. Поскольку я выше, она напрягается и раздраженно пыхтит, дуя на свои золотистые пряди.

Мои губы дергаются, когда я опускаюсь, чтобы она могла сделать это должным образом. Она торжествующе улыбается и роняет сумку на пол. Сегодня бутерброд и бутылка сока.

– Я сделала это за спиной дяди Агнуса, —

она прикладывает палец к губам. – Не говори ему.

Я сажусь на холодный пол и откусываю кусок бутерброда. Он наполнен беконом, ветчиной и всевозможными видами сыра.

Эльза любит класть сыр. Мне это не очень нравится, но я все равно ем.

Красная женщина дает мне только воду, если бы не Эльза, я бы умер с голоду.

– Спасибо.

Я проглатываю еду.

– Если хочешь поблагодарить меня, назови свое имя.

Она присаживается передо мной на корточки, скрещивает руки на коленях и кладет голову на руку.

У нее вошло в привычку вот так смотреть на меня.

Как будто я инопланетянин.

Я медленно жую следующий кусок, обдумывая ее слова.

Папа всегда говорит, чтобы я никогда не называл свое имя тому, к кому плохие предчувствия. Эльза не излучает дурных предчувствий, но она живет в таком месте, где они есть.

Красная женщина так похожа на нее. Может, однажды она станет такой же.

Эльза хмурится.

– Почему бы тебе не сказать мне свое имя? Я назвала тебе свое. – я продолжаю молчать. —Тогда я буду называть тебя просто: Серые Глаза. – она ухмыляется, словно придумала самое уникальное прозвище. – У меня был плюшевый мишка по имени Тед, но пришлось подарить его двум таким детям, как ты. Если бы он у меня все еще был, я бы отдала его тебе. – я продолжаю молча жевать. – Если я не смогу найти ключи, которые открывают твою манжету, я скажу папе, когда он вернется. Он спасет тебя, как спас их.

Я продолжаю молчать. Во-первых, я голоден. Во-вторых, мне больше нравится, когда она говорит. Ее голос похож на классическую мелодию, мягкий, элегантный и... спокойный.

– Сколько тебе лет? – спрашивает она.

– Восемь.

– Мне тоже скоро будет восемь. – ее отсутствующий зуб виден, когда она широко улыбается. – Мы можем стать друзьями.

– У меня есть друзья.

– Ой.

Выражение ее лица меняется.

Я хочу пнуть себя за то, что заставил ее почувствовать себя плохо. Коул все время говорит, что мне следует говорить менее прямолинейно.

Понятия не имею, что это значит.

Однако я не хочу, чтобы Эльза чувствовала себя плохо. Что, если она никогда не вернется, и я останусь в темноте совсем один?

Она смотрит на меня сквозь ресницы щенячьими глазами.

– Ты не можешь принять еще одного друга? – я открываю рот, чтобы согласиться. —Подожди! – она лезет в карман и достает маленькую пачку шоколадных шариков. – Я дам тебе две штучки Maltesers. Они мои любимые.

Звук сумки наполняет подвал, когда она открывает пачку и достает два маленьких шарика.

Она прикусывает нижнюю губу, сильно щурит глаза, затем достает еще.

– Хорошо, я дам тебе три. – она протягивает руку, затем бросает обратно в сумку и со вздохом смирения протягивает их мне. – Ты можешь забрать все, если станешь моим другом. – когда я не беру, она сует мне на колени. – Я отдала тебе свои Maltesers, ты должен стать моим другом.

Я улыбаюсь ее забавному выражению лица. Она выглядит на грани того, чтобы забрать свои шоколадные шарики и убежать, чтобы съесть их в углу.

– Хорошо, – говорю я.

– Хорошо?

– Хорошо, я стану твоим другом.

Она хлопает в ладоши, хихикая.

– Да!

Я беру один шоколадный шарик и предлагаю ей остальное.

– Мы можем делиться.

Ее зубы впиваются в нижнюю губу.

– Ты уверен? Я отдала их тебе. Не хочу быть грубой и забирать обратно.

– Друзья делятся всем.

– Да?

– Ага.

Она хватает пачку с Maltesers и набивает рот двумя шариками шоколада.

– Эй, Серые Глаза.

– Хм? – я наблюдаю за ее мерцающими глазами, пока она жует.

Немного шоколада прилипает к ее верхней губе.

– Когда я вырасту, я куплю тебе ведро Maltesers.

– Зачем?

– Затем, что папа говорит, что ты должен покупать подарки тому, за кого выйдешь замуж.

– Замуж? – шепчу я.

– Ага! – она усмехается. – Когда я вырасту, я выйду за тебя замуж.

– Ты не можешь выйти за меня замуж.

Ее лицо искажается.

– Почему нет?

– Мама говорит, что ты должен любить кого-то, чтобы жениться на нем.

– Тогда ты можешь просто любить меня. – она вскидывает руку в воздух. – Что в этом такого сложного?

Я по-прежнему молчу.

Эта девочка сумасшедшая.

– Эй, Серые Глаза. – она придвигается ближе. – Когда я подарю тебе ведро Maltesers, ты собираешься поделиться им со мной?

Я смеюсь, и она смеется вместе со мной. Ее смех подобен солнечному свету после дождливого дня. Солнце, проглядывающее сквозь облачное небо.

Наблюдая за ней, я понимаю, что хочу все время видеть, как она смеется.

Возможно, она права. Возможно, после того как мы вырастем, ей нужно будет оставаться рядом, чтобы я мог видеть, как она смеется так каждый день.

У нее самый красивый смех, который я когда-либо слышал.

– Обещай, что женишься на мне, – она протягивает мизинец.

Я обвиваю свой палец вокруг ее.

– Я обещаю.