Текст книги "Городские легенды (СИ)"

Автор книги: Рина Эм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Часть 3. Верёвочник. Глава 13

Верёвочник нырнул в неприметную дверь, Максим бросился следом, в тоннель, уводящий куда-то под землю. Кто ж знал, что тут есть второй выход! Чёртов Никита, мог бы и предупредить!

Максим на ходу включил фонарик. На повороте он почти упустил бледного. Пару минут прислушивался, потом различил топот слева. Дальше он бежал, перескакивая лужи, всё вниз и вниз.

Вскоре тоннель привел его в старый коллектор, высокий и темный. Где-то впереди стучали подошвы убегающего.

Максим прибавил хода. В какой-то момент ему показалось, что он упустил его. Шаги стихли и сколько он не прислушивался, ничего не различал.

Теперь оставалось только двигаться вперед, на удачу. Коридор тут был только один. Повернув в арку, Максим увидел силуэт. Бледнолиций стоял спиной к нему, кепка закрывала половину головы, плечи тряслись.

– Медленно повернулся! Руки покажи! – потребовал Максим.

Раздалась усмешка. Медленно – медленно бледный начал поворачиваться. В свете телефонного фонаря Максим увидел совершенно белое лицо, а вот глаза под очками сияли чернотой. Будто вообще нет белков. Рот был раскрыт, между губ торчало что-то вроде куска ткани.

Максим видел, как этот кусок трепещет. Ещё минута и он понял – это крылышко мотылька. В следующий миг изо рта вылез целиком мотылёк, трепеща крыльями взлетел и скрылся во тьме.

Бледный вдруг засмеялся странным, дрожащим смехом.

– Руки! – повторил Максим.

– Я не хочу, – ответил бледный.

Голосу него был глухим – изо рта лез ещё один мотылёк.

– Что ты за нечисть?! – воскликнул Максим и шагнул вперед.

В следующий миг бледный рассыпался, будто бы состоял из кубиков, или кусочков. Разлетелся на части. Раздался шорох и тут же сотни и сотни мотыльков с черными крыльями порхнули перед ним.

Их было слишком много для небольшого помещения, крылышки били по лицу, по голове. В свете фонарика, который он выпустил мельтешила крылатая круговерть. Шурша, они пробрались через решетку и скрылись в темноте канализационных тоннелей. Максим, дорожа от отвращения, поднял телефон и попятился к выходу.

Наверх он смог подняться только к вечеру – заблудился в тоннелях, потом сел телефон.

На улице уже стемнело и в Шёлке&Бархате шёл банкет. Он вымыл руки и лицо от грязи в подсобке, потом выпил воды. Домой пришлось возвращаться пешком, такси вызвать было не с чего, а наверх подниматься он не хотел.

Рома уже спал, когда Максим открыл дверь своим ключом. Пару минут он постоял, подумал, потом вошёл в спальню и разбудил его. Тот заворчал во сне, сел, протирая глаза.

– Ромыч, я нашел бледного.

– А, чего? – Рома ничего не мог понять спросонья.

– Нашёл я Верёвочника, говорю!

– Что?! Где?

– Он ушёл. Через канализацию.

Рассказывать, что Верёвочник рассыпался на сотни мотыльков, он не хотел.

– Какого хрена ты не позвонил?!

– Я не был уверен, а потом он сбежал.

– Так… – Рома потянулся, взял телефон. – Почти двенадцать. Я спал два часа за трое суток. Так… значит, ты его нашел. Где?

– Короче, это ботаник. Он работал в клубе Шёлк и Бархат.

– Шёлк и бархат… да мать твою, я рою вокруг него! Все девушки или отдыхали там, или работали.

– Как и Верёвочник.

– Понял. Тебе надо было позвонить мне, вот что. – Рома широко зевнул:

– Значит, он ушел?

– Да. Как его теперь искать я не знаю.

Свет погас – настольная лампа включилась. Из мрака раздался голос:

– А может быть так, что ты пришел ко мне с этим в четыре утра, а не в двенадцать, например?

– Так и было, – кивнул Максим. – Я вернулся в пять утра. Спи.

Он ушел к себе и лёг тоже. Усталость навалилась, вырубая. Но не смотря на гудящие руки и ноги, спал он плохо – ему снился шорох крылышек, сотен и сотен крылышек, что кружатся вокруг, задевая лицо и голову.

Максим проснулся в семь утра и пошел заваривать кофе. Рома уже уехал. Странно, что не разбудил его. Он поставил чайник и набрал номер Ромы. Возможно, придётся ехать в отдел.

Звонок раздался почти тут же, только исходил он из Роминой спальни.

Максим направился туда. Странно, что Ромыч до сих пор дрыхнет. Но никого в комнате не было. Кроме телефона, что звенел, подрагивая, на тумбочке.

Ничего не понимая, Максим взял его в руки. Телефон стих и тут же зазвенел снова – Гриша, отдел.

Максим ответил:

– Слушаю.

– Ромыч, ты где?! Тут тебя все ищут. Проспал что ли? – тут же проговорили в трубке.

– Я не Рома. Я его приятель, Максим. Живу пока у него. А Ромы точно нет в отделе?

С той стороны ответили:

– Так. Он что, телефон оставил? А когда он уехал? Давно?

Максим, крепко сжимая трубку, пошел в ванную. В голову ему пришла одна жуткая догадка. Распахнул дверь.

– Я не знаю, – когда он уехал. Я только что проснулся. Его точно нет на работе? Может он в «поле», на выезде?

Он окинул взглядом решетку. Слабое место любой квартиры. Все ставят крепкие двери и окна, сигнализацию. Что толку, если в каждом доме есть дверь, которая никогда не запирается.

– Через пол часа планёрка. Он уже должен быть. Посмотри в ванной, – сказал голос.

– Уже, – ответил Максим. Он залез на ванну и посветил на вентиляционную решетку. Сетка вырвана будто кто-то пролез снаружи. На краях – капельки воска.

– Ну, он там?

– Нет.

– А машина? Его машина во дворе? – настаивал голос.

Максим соскочил на пол и вышел на кухню. Выглянул в окно. На парковке стоял Ромин старенький внедорожник.

– Да. Машина на стоянке. Его похитили, я думаю, – проговорил он.

– Так. Ты кто? Назови имя и…

Максим сбросил звонок, быстро оделся. Спустя пять минут уже выходил из квартиры. Его опять задержат, теперь уже неизвестно насколько, а времени на это нет. Вообще неизвестно сколько времени есть у Ромы.

Максим купил карту канализационных коллекторов на сайте диггеров. Под Нижним оказалась довольно развитая сеть тоннелей. Где искать Рому и этого Верёвочника, он не представлял.

Спрыгнув через люк, который был обозначен как Вход № 1, он оказался в довольно сыром колодце. Ход вел в обе стороны сразу и невдалеке разветвлялся. Максим пошел наугад, обдумывая ситуацию. Веревочник не станет устраивать логово в большом коллекторе, это ясно. Он побоится. Он пойдёт туда, где мало народу, на окраину города, или даже за окраину, как в прошлый раз. Эх, ему бы батальон полиции в помощь!

Размышляя. Максим брёл, осматривая пространство. Этот колодец проходил недалеко от Роминого дома и возможно, он что-нибудь найдет. Хоть какую-то подсказку, лоскуток. След…

Спустя два часа он так ничего и не обнаружил. Шёл, куда глаза глядят, медленно впадая в отчаяние. Огромная серая крыса вдруг мелькнула прямо перед ним и Максим отпрыгнул.

Луч уперся в довольно большое для крысы тело. Что за дрянь?! Или эти легенды про крыс с собаку, тоже правда? Медленно он достал пистолет, «одолженный» у Ромы. Серая тушка повернулась и он увидел морду.

Лысую, серую морду. Широкая, с огромными круглыми глазами, что подслеповато моргали в свете фонарика. Над приплюснутым лбом – торчащая шерстка. Уши – трубочки почти на лбу.

– Какого хрена… – пробормотал он, наводя ствол.

– Отпусти меня, а? Человече, я тебе ничего не сделала, – вдруг просипел писклявый голосок.

Максим сделал шаг назад:

– Что ты за дрянь?

– Почему дрянь? Я кикимора.

– Кикимора?!

– Кикимора, иду к куму, на Вешенское болото, в Бору.

– К куму, – повторил он и протёр глаза.

– Сама я с Пырского озера. Тут, через город ближе получается, чем кругаля давать по ручьям и рекам.

Максим опустил оружие.

– Вот спасибо!

– Кажется, я надышался метана… – пробормотал Максим. – Или нет? Но почему-то я раньше вас вообще не видел, а теперь чуть не каждый день?

Она проговорила:

– А ты наверное недавно узнал про нас. Ну вот, чего не знал, того и не видал. А теперь видишь.

Максим согласился:

– Хм… наверное.

– Не наверное. Так и бывает. Теперь будешь нас замечать.

Она подобрала подол своей серенькой шубки. Кажется она точно из крысиного меха.

– Ну, я пойду. Рада была познакомиться.

– Постой! – сказал Максим. – Слушай, сможешь мне помочь? Я ищу одну тварь. Он крадёт девушек и обматывает их шелковой нитью. Мне срочно надо его найти.

Она нахмурилась:

– А, павук! Знаю, конечно. Виделись. Тварь та еще. Из-за него теперь под городом стало страшно ходить. Шныряет. Я ведь тебя за него сперва приняла.

– А где его логово, знаешь?

– Убивать его будешь? – уточнила кикимора.

– Да. Если не я, придут другие.

– Придут, да что толку. Были уже другие, арестовали. А он снова тут.

– Что же делать? Знаешь?

Кикимора прищурилась:

– Может и знаю. Иди-ка поближе, я скажу…

Кое-что из того, что она сказала, Максим итак уже знал. Например, что тот, кого она звала павук, любит сухие места и в сырости логово не устроит. Ещё он уже давно догадался, что павук строит логово, чтобы вывести потомство.

– Да пока не может – своей пары не нашлось ему, – говорила кикимора.

Максим спросил: почему не нашлось пары? На что кикиморка поведала, что такого, как этот самый павук прежде не было.

Она потыкала пальчиком вверх:

– Там такое понастроено, чего никогда не бывало ещё в мире. Города, заводы всякие. Недавно молодая кикимора смотрела как дети играют, а они уронили с пристани чего-то. Ну, она, молодая, глупая, нырнула. Смотрит – сколопендра! Огромная. Она зубами хвать – а ни вкуса, ни запаха. Чуть не сдохла потом от заворота кишок. Не настоящая была, сколопендра-то.

– Ну а причем павук?

– Как причем? Раньше вы жили себе, а мы при вас. Потом вы все поменяли. Яды всякие. Химия. И мы меняться начали. И вот, нашелся вот такой вот. Павук, одно слово. Что с ним делать, я не знаю. Это вашим, человечьим умом надо понять. Как сделали, так и убирайте.

Она ушла, шурша лапками, а Максим направился туда, где по словам кикиморки должно было оказаться логово Верёвочника.

Запах тления и сухой травы он уловил ещё с поворота. Как и сказала кикимора, логово было устроено в конце тоннеля, за заброшенным депо. Тут было сухо и пахло приятно. Максим вошел в небольшое помещение и остановился.

Тела девушек были тут, лежали на полу, белые, туго спелёнатые. В другом углу раздавалось шуршание. Верёвочник опутывал последнюю жертву – Рому.

Тот был жив, издавал слабые стоны.

– Отпусти его, – посоветовал Максим.

Верёвочник услышав его шаги, повернулся. Изо рта свисала шелковистая нить. Он оторвал её лапой, которая торчала из-за спины. Встал, скинул куртку. Там, где у людей спина и лопатки у него вдруг оказались длинные, коленчатые, паучьи ноги, которые вознесли его вверх на полтора метра.

Максим не впечатлился – ноги были тонковаты для такого тела и плохо держали его.

– Что, не получается? – он указал на девчонок.

Верёвочник сбросил очки, под ними оказались фасеточные, чёрные глаза:

– Они не подходят мне.

– И ты решил отложить яйца в мужчину, раз уж женское тело не годится?

– Может быть, твоё тело подойдет… Я буду пробовать, пока не найду пару.

– А может быть ты сам по себе такой урод, что тебе нет пары? Может быть тебя вообще не должно быть, а? – спросил Максим, сбрасывая рюкзак.

– Тебе нечем меня остановить, – сказал Верёвочник.

Перебирая лапами-палками кинулся к нему. Двигался он молниеносно, не успел Максим опомниться, как его зажали в углу:

– Вот и всё, – прошамкал Верёвочник.

– Мы тебя породили, мы тебя и убьем, – сказал Максим и быстрым движением вытащив из карманов баллончики сперя интексецида, выставил их вперёд.

Спрей густой вонючей струей ударил прямо в фасцетный глаз. Миг, и паучьи лапы подогнулись. Существо попятилось, раздался визг, ноги подломились и оно отползло, скребя по полу пузом. Максим двигался следом. Давил на клапаны обеими руками. Как сделали, так и убирайте, сказала кикимора. Что ж, кажется, способ есть.

Верёвочник выставил передние лапы, молотя ими в воздухе. Максим плеснул на него бензина, чиркнул спичкой и отбежал. Верёвочник взорвался, как будто внутри был порох. Горящие ошметки разлетелись по всей норе. Вонючий дым полез в нос и пригибаясь, Максим подхватил Рому и поскрее вытащил его на свет, а затем вернулся за девчонками.

Не зачем им лежать в этой проклятой норе, даже если умерли. Он положил их на траву рядышком – Рому, Таню и ещё одну девушку, которую украли из Бора. Ножом срезал нити.

– Макс… – Рома открыл глаза, увидел его. – Он меня одурманил…

– Всё хорошо, выкарабкаешься! – проговорил Максим.

Рома сухими губами проговорил:

– Как они? Девушки? Там были…

– Они тут, не волнуйся!

– Живы?! – Рома пытался повернуть голову.

Максим тем временем разрезал прочные, скользкие нити на груди у Тани. Резал, кромсал. И вдруг она слабо кашлянула. Пискнула, но в сознание не пришла.

– Жива! – радостно крикнул Максим. ‑ Жива, Танюха! Таня, не вздумай помирать! Ты мне ещё должна тыщу, между прочим!

Потрепав её по щеке, он бросился к третьей жертве, свободной рукой набирая сто двенадцать.

Рома пришёл в себя быстро, спустя всего пол дня. Выписать его должны были уже на завтра. Максим зашел к нему сразу после допроса в полиции, поставил на тумбочку сок:

– Пей, поправляйся.

– Спасибо, друг! Я-то в норме. С девчонками всё сложнее, но жить будут, обе, – сказал Рома и улыбнулся:

– Ты всех нас спас. Спасибо. Я твой должник.

– Я из отдела, сказал, что нашёл вас случайно, что маньяк совершил самосожжение.

– Ритуальное?

– Пусть будет ритуальное, – пожал плечами Максим. – Ты как? Я имею в виду психологичсески? Что-нибудь помнишь?

– Помню, – нахмурился Рома. – Это шандец, конечно, что я помню. Если б я сам не видел, я бы не поверил. А он один такой был, или их толпа таких, Макс?

– Говорят, был один. Уникальная жертва современного химического производства.

– Кто говорит? – тут же спросил Рома.

– Кикимора местная. С Пырьевского озера.

– Кикимора… – проговорил Рома и лёг обратно. – Ну и как с этим жить?

– Я не знаю, – развёл руками Максим. – Я не хотел ничего такого, понимаешь? Жил себе, ни тужил. И вот, с весны я в этой теме как в болоте застрял. Не поверишь, это третья тварь, которую я встречаю.

– А я хочу забыть, – проговорил Рома. – Я такого не вынесу просто. Сейчас я думаю, что всё это был сон, а потом в это поверю.

– Ясно, – кивнул Максим. – А я не могу так.

Рома повернул к нему голову:

– Знаешь, я очень этому рад. Очень рад, что кто-то типа на страже. Призрачный патруль?

Максим усмехнулся:

– Ага, полиция потустороннего мира. Оборжатся!

– Я тебе должен по гроб. Пока живи у меня, ладно? – предложил Рома. – Пока не наладишь всё это, в смысле занятость и свою жизнь. Мне так будет даже проще.

Максим встал на ноги:

– Спасибо! Мне всё равно пока что некуда. Ну, давай, отдыхай!

Часть 4 Пёстрая лента. Глава 14

Телефонный звонок разбил на осколки довольно приятный сон и Максим со стоном протянул руку:

– Кто это?!

С той стороны девушка поинтересовалась:

– Здравствуйте. Вы – Максим Светлов?

– Я? – он сел, потянулся, зевнул. – А, да, я. А вы, наверное, из службы безопасности банка, да?

Он только настроился послать её подальше, как она сказала:

– Почему из службы безопасности? Я – Елена, мне ваш номер дала Таня Лапина. Официантка из кафе.

– Зачем? – искренне изумился Максим.

– Хм, вы точно – Светлов? Таня сказала, вы решаете некоторые… как бы лучше сказать… ну, особые проблемы.

Максим снова изумился, но уже про себя. Вслух сказал:

– Я вас слушаю.

– Только не по телефону, хорошо?

Ресторан, который назвала неведомая Елена был довольно изысканным. Официанты с пафосными лицами, обстановка. Максим даже чуть растерялся сперва.

Девушка, которая вошла в зал почти сразу, за ним, тоже выглядела не просто. Одежда, причёска, всё кричало о больших деньгах.

– Итак, вы Максим? – она на миг застыла, будто собиралась сбежать, потом тяжело вздохнула и присела.

Кажется, он не оправдал её ожиданий. Ну простите, милочка!

– Именно я, – кивнул он и широко улыбнулся.

Пару минут длилось молчание. Может она себе придумала, что-то про него, типа агента в чёрном? Он ждал, если хочет молчать, пусть себе.

Наконец она отмерла:

– Что ж, я рада познакомиться. Вы голодны?

– Только кофе, – ответил он, глядя в окно.

– Хорошо.

Она шуршала меню, вздыхала тяжко.

– Слушайте, у нас ведь не свидание, верно? – сказал Максим. – Мы по делу встретились. Хотите говорить – говорите. Если чем-то не устраиваю… я пошёл.

Она посмотрела на него и Максим вдруг понял: она на грани истерики. В аккуратно накрашенных глазах так и плещет ужас. Никуда она не уйдёт, он её последняя надежда. И немного сбавил тон:

– Знаете, Елена, всё хорошо. Я один раз был на медитации, представляете? Так там нас сказали одну умную вещь: пока человек жив, с ним скорее всё хорошо, чем наоборот.

– Думаете? – произнесла она убито. – Моя мама умерла, брат умер больше года назад. А теперь мне тоже придётся умереть. Видимо придётся.

Максим сказал:

– Тем более не тяните кота за… хвост. Давайте уже, говорите. Что у вас случилось?

Тут подошел официант:

– Уже готовы заказать?

– Американо, – отрезал Максим.

– А мне капучино, – сказала Елена и едва официант отошел, добавила: – Вам можно верить?

– Не узнаете, пока не попробуете.

Ещё один тяжкий вздох.

– Что ж, выхода у меня всё равно нет. Слушайте. У меня была мать, Ирина Клесова, очень целеустремленная женщина, деловая. Её детство выпало на девяностые, тогда люди голодали, бандиты, разруха, в общем кошмар. И мама – хрупкая тростинка. Глаза в пол лица. Я фото видела, там просто девочка – цветок. Но цветок был металлический. Она организовала бизнес, всего добилась сама.

Она замолчала ненадолго, когда официант принёс кофе в высоких стеклянных чашках.

– Папа был очень мягкий, всю жизнь работал на заводе, любил рыбалку, принципиально не носил дорогие вещи и ездил на трамвае. Он не признавал маминых амбиций, нашего образа жизни. Но они очень хорошо жили с мамой, дополняли друг друга. Но потом он умер и мама замкнулась на работе. Только работала, стала сама не своя. В общем ужасно.

Максим подавил вздох. Кажется, она заходит издалека. Все эти семейные истории немного утомляют.

– Я, наверное, вас уже утомила, – Елена будто прочла его мысли. – Перехожу к сути. Через пару лет после смерти папы, мама встретила парня. Молодого, может быть тридцать пять, нереально красивого. Он конечно был очень… горячий. Ну очень просто! Но мама ему годилась уже в… мамы! Мы были просто в ужасе от этого союза.

Максим издал слабое «м-да». Зря. Она тут же спросила:

– Что такое?! – воскликнула она.

– Простите, это только мои мысли. Я думаю, все дети немного эгоисты. Искренне считают, что родители их собственность. Почему вашей маме нельзя было завести себе молодого любовника? Сами же говорите, после смерти отца прошла пара лет, мама ваша замкнулась на работе. И вот нашла себе увлечение. Что такого?

– Это выглядело смешно!

– А когда она семью тянула было не смешно?

Елена вытаращила глаза.

– Уж простите, подпевать вам я не обязан. Говорю, что думаю. Ваша мама вас вырастила, мужа похоронила, почему ей нельзя было пожить для себя? Ну и что, что он моложе на пол жизни? Могла себе позволить.

Елена нахмурилась:

– Если бы они встречались тайно, слова никто бы не сказал! Но она начала его везде таскать! А потом вообще вдруг вышла за него замуж! Замуж! Это вообще другое! Кто женится на альфонсах?!

– М-да, – проговорил Максим.

– Привела его в дом, где папа жил, посадила за стол, на папино место! Каково нам было смотреть?!

Максим пожал плечами:

– Я не знаю. Мне жаль. Я думаю, вы наверное Таню не так поняли. Я не устраняю парней… то есть я никого не устраняю.

– И не надо. Никого уже не надо устранять, – сказала она. – Мама прожила после свадьбы три года. Потом она умерла. Это был ужас... её нашли голой, в постели. Умерла во время секса… инфаркт, мгновенная смерть. Унизительно и жутко!

Максим подумал, что дамочка напоследок оторвалась. Не самая плохая смерть, конечно. Он бы предпочёл что-то такое. Но можно было, наверное, не жать на всю катушку. Впрочем, она сама так решила.

– Это было три года назад. Завещания не было, её супруг, Андрей, получил права на дом и счета и бизнес.

– И вы остались без всего? – уточнил он.

– Нет, что вы, всё не так. У нотариуса было распоряжение, написанное мамой после свадьбы. Она подробно указала кому что. Мне и брату досталась и недвижимость и счета. Но общее управление бизнесом перешло к новому мужу.

Максим подумал, что им наверное было обидно, но тут она сказала:

– И слава богу! Никто из нас не хотел лезть в эту кабалу! А Андрей был очень мил. Он взял управление и сказал, что вообще ни на что не претендует. Сказал, что всё передаст нам, как только мы немного остепенимся и станем серьезнее. Мой братишка и правда был… легкомысленным. Карты, клубы… Андрей сказал, что не даст ему всё растратить. Сказал: когда повзрослеешь и женишься на хорошей девушке, получишь свою долю.

– Угу… – ничего не понимая, кивнул Максим.

– Год назад мой брат, познакомился с очень красивой девушкой. Она была… – Елена покрутила рукой в воздухе, – была особенной. Как фея. Очень красивая. Очень. Необычная, привлекательная. Не могу найти слов.

– В целом я понял, – кивнул Максим.

– И вот они решили пожениться. В ночь перед свадьбой брат и я, мы оба, поехали ночевать в дом к маме. Утром мы все должны были оттуда ехать за невестой. Я спала в своей детской комнате, а брат за стеной. Перед сном мы долго болтали. Вспоминали маму, плакали, потом думали о будущем. Был очень хороший вечер. Потом Никита сказал вдруг, что в последнее время ему неуютно. Ему кажется, будто кто-то за ним следит. Ну знаете, такое неприятное ощущение…

– Это были субьективные ощущения, или за ним и правда следили? – спросил Максим.

Она вздохнула:

– Нет, слежки не было. Он нанимал две группы, обе пришли к выводу, что слежки нет. Я сказала, что это нервы и он согласился. Потом пришел Андрей, разогнал нас по комнатам. Утром надо было рано вставать. Брат ушел к себе и постучал мне по стене. Мы в детстве так перестукивались.

Она снова тяжело вздохнула.

– Ночью я вдруг услышала шум из его комнаты. А потом он постучал в стену и вдруг закричал. Я вскочила и бросилась туда, но дверь была заперта. Прибежал Андрей. Мы начали ломать дверь. Но это заняло время и когда мы ворвались в комнату…

Вот тут её проняло, всхлип вырвался наружу, впрочем, она тут же его подавила.

– Братик был уже при смерти. Белый, будто снег. Он пытался руками разорвать ворот. Андрей вызвал скорую, качал его сколько мог, но Никита умер. Ещё до приезда скорой.

– Мне жаль, искренне сказал Максим.

– Спасибо. Андрей предложил мне пожить в мамином доме. Он сказал, что будет обо мне заботиться. Всё взял на себя, все хлопоты. Я валялась в депрессии целый год. Он ухаживал за мной, как за дочерью. Потом я немного пришла в себя. Недавно встретила парня. Теперь мы собираемся пожениться. Андрей сказал, что ему не очень нравится мой выбор, но не смирился.

Она замолчала, а Максим спросил:

– Простите, но я так и не понял в чём ваша проблема.

Елена вздохнула:

– Дело в том, что у нас свадьба через неделю. А несколько дней назад я вдруг почувствовала, что в моей комнате кто-то есть.

– Кто?

– Я не знаю. Вы подумаете, я чокнулась, но это не так. Мне казалось, будто за мной следили. Но в комнате было пусто. Знаете, как это было? Чувствуешь чей-то взгляд, поворачиваешься – никого.

– Может, это нервы? – спросил Максим.

– Может. Но в один момент я повернулась и увидела тень. Она тут же исчезла, но я её видела.

– На что была похожа тень?

Она покачала головой:

– Не знаю. Какая-то пёстрая лента. Будто россыпь алых отблесков на тёмном. Я не могу описать лучше, видела, так, мельком. Может быть я схожу с ума?

– От меня вы чего хотите? – спросил Максим.

– От вас я хочу защиты. Вы верите в потустороннее, а я теперь тоже почти верю. Таня Лапина, из кафе, сказала, вы умеете с ними работать. Помогите мне пережить свадьбу, чтобы я перевернула эту страницу и уехала из дома.

– А сейчас вы уехать не можете?

Она пожала печами:

– Могу. Только я думаю, это мало что изменит. Ну так что? Вы беретесь?

Максим подумал, кивнул:

– Почему нет?

– Вот и отлично. Скажите, у вас есть профессия? Обычная профессия, какая-то. Человеческая?

– Я служил в полиции. А что?

– То, что надо! – обрадовалась она. – Отлично. Для Андрея, я найму вас как охранника. А на самом деле вы попробуете понять, грозит мне что-то, или нет.

Максим пару мгновений катал по столу шарик из салфетки. Он сделал его во время её рассказа, чтобы занять руки.

– Вас устраивают условия? – она даже вперед подалась.

– Наверное да. Нужно обсудить и оплату.

– Сколько вы хотите?

Максим был не совсем готов к этому вопросу. Действительно, сколько стоит услуга охранника от нечисти? Где найти такую информацию? На истлевших страницах Из рук в руки? Если исходить из его ставки в полиции… да надбавка за крупный город… за индивидуальный подход… за специфику дела…

Он вывел на салфетке цифры и протянул ей. Сердце замирало – сейчас она фыркнет: «вы что, офонарели». Но она кивнула:

– Да, хорошо. Я удвою, если останусь жива к следующей субботе и сяду в самолёт.

Она достала купюру, положила на стол:

– За кофе. Приступите сегодня?

– Завтра. Мне нужно сперва собрать информацию, – сказал он.

В интернете нашлось немалое количество статей про покойную маму Елены. Ирина Колесова, женщина и впрямь из железа. Долгие годы держала в руках целую торговую сеть и производство. Были слухи о её связях с криминалом, ну да и что? Кто в девяностых это обошёл?

Умерла она и правда, в постели. Этого нигде не писали, только про инфаркт. Чтобы выяснить детали, Максим позвонил Роме, который после случая с Верёвочником отдыхал в санатории. И друг тряхнул связями, скинул его номер знакомому, который выезжал тогда на вызов. Услышав, о ком речь, тот проговорил в трубку:

– М-да, конечно помню. Мне этого не забыть. Женщина возрастная. Лежит в постели, прикрыта одеялом. С виду никаких следов насилия. А в спальне… мать моя, что там было! Это нечто, конечно...

– Что же там было? – спросил Максим.

– Знаешь, мне самому тридцать, но я ни хрена не понял для чего там половина вещей. Из того, что знаю – наручники, плётки, зажимы, надувные эти самые... ну ты понял! Короче, дама была не дура пошалить.

– Не могло быть так, что в процессе молодой муж её чуть-чуть пережал? Чуть-чуть передавил? Отчего и пошла перегрузка на сердце?

– Кхм… как бы сказать… можно было бы подтянуть что-то, но во-первых не было внешних следов насилия, во-вторых они снимали свои утехи на видео. Там были километры записи на террабайтных флешках. И последний раз они снимали тоже. Нет, судя по видео, дама была в восторге. Просто кричала в экстазе: «ещё, ещё!». Темперамент был ого-го.

– Ясно, – сказал Максим.

– Ясно-то ясно. Не ясно, как всё это развидеть, – хмыкнул в трубку собеседник и отключился.

Максим полистал отчёт о смерти брата заказчицы. Тут всё вообще просто: аллергия, стремительный отек и смерть. В комнате нашли испанские таблетки для потенции. Видимо парень переживал перед свадьбой, решил подстраховаться, купил таблеток... чтобы увериться, решил испытать в действии, так сказать. И вот итог.

Он отодвинул от себя ноут и подумал, что тут скорее всего простое совпадение, ничего больше. В этот момент в дверь постучали.

Максим заглянул в глазок:

– Кто там?

– Максим Светлов? Я Андрей. Отчим Елены, с которой вы сегодня встречались.

Максим подумал – ничего себе! Он что, следит за падчерицей? И открыл.

На пороге стоял красавчик, каких поискать. Сколько ему лет? Елена сказала, её мамаша встретила его, когда ему было тридцать пять примерно? Ну пусть год они встречались. Потом после свадьбы они жили вместе года три, да ещё после смерти Ирины прошло около пяти лет. То есть как не крути, мужику сорок. Но чёрт его возьми, он не выглядит на столько! Максимум – тридцать, и то с натяжкой.

Поджарая, крепкая фигура, будто каждый день качается и сушится. Лицо. На таких легко западают девчонки – темноволосый, смуглый, небрежные колечки у лба, тонкий нос, темные глаза с паволокой.

Когда он заговорил, Максим на своей шкуре почувствовал силу чужого обаяния. Парень располагал к себе с первого слова. Не мудрено, что он окрутил прожженную бизнесменшу.

– Здравствуйте. Вы разрешите мне войти? Разговор не простой и мне не хотелось бы на лестнице… я не опасен, поверьте!

В полумраке подъезда блеснул белоснежный оскал. Максим кивнул:

– Ладно, раз пришли заходите.

Расположились в кухне. В Ромкиной хрущевке пришедший выглядел как бриллиант на старой клеёнке. Он вежливо улыбнулся:

– Спасибо, что пригласили.

– Я вас слушаю, – отрезал Максим.

– Тогда к делу. Вы сегодня встречались с моей приёмной дочерью, Леной. Потом она сняла со счета деньги…

– Я не мошенник.

– Это мне известно, не волнуйтесь. Так же я знаю, она хочет вас нанять для охраны. Я пришёл к вам из-за этого. Вернее, я хочу попросить: согласитесь. Если она предложила мало денег, я добавлю сколько скажете.

– Ого! – изумился Максим. – Вот как.

– Дело в том, что у меня никого нет кроме неё. А Лена не в себе последнее время. У неё умерли все близкие – мать, брат. Все при трагических обстоятельствах. И она страдает. Теперь ей кажется, что её преследуют. Это из-за того, что приближается день её свадьбы, а её брат умер в ночь перед своей. И я хочу, чтобы в последние дни... то есть в последние дни перед свадьбой, она была спокойна.

Максим спросил:

– Хотите чаю? Пива?

Этот мужик вдруг начал ему нравится в человеческом смысле слова. Кто знает, зачем он женился на мамке, но к девочке он похоже хорошо относится. По крайней мере есть такое впечатление.

– Нет спасибо. Я не пью.

– Почему вы согласны на мою кандидатуру? Вы же меня совсем не знаете? – спросил Максим.

– Почему же? Знаю. Вы бывший полицейский, тут вроде консультируете полицию, ведете какие-то расследования. Всё в порядке с вами, я проверял. Так что? Возьмётесь за это дело?

– Мы уже договорились с Еленой, я согласился, – кивнул Максим и на лице мужика отразилось облегчение:

– Спасибо. Ну, не буду задерживать!

– Да не за что, – сказал Максим и попросил: – Погодите ещё минуту.

– Да, – он с готовностью опустился на табурет. – У вас вопросы? Задавайте.

– Скорее соображения. Я тут сидел, думал и мне пришла в голову странная мысль: всё это похоже на один рассказ. Вы читали Конан Дойля? Пёстрая лента, называется.

Андрей покачал головой:

– Я вообще мало читаю. А что там, в рассказе?

– Там очень похожая история: две несчастные сиротки, наследницы богатой мамы. Собираются замуж и погибают в ночь перед свадьбой. Только там отчим злой, а вы – добрый.

– Злой отчим в рассказе чего хочет? – уточнил Андрей откровенно ухмыляясь. – Сиротских денег?

Максим кивнул:

– Угу, хочет присвоить денежки, погубив девчонок. Душит накануне свадьбы.

– Сам, руками?

– Нет, с помощью змеи, которую к ним подсылает. Отсюда и название – пёстрая лента, – проговорил Максим и уставился на Андрея. На самом деле всё это он сказал чтобы проверить – как отреагирует?