Текст книги "Городские легенды (СИ)"

Автор книги: Рина Эм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Часть 1 Подселенец. Глава 7

Мергарина замерла у Максима за спиной и кажется не дышала.

– Ранис! Ты меня с детства знаешь! – ещё раз попробовал достучаться Максим. – Ты что, думаешь я реально решил детей обидеть?

Но Ранис не слышал.

– Как ты мог, Макс?! Ты же был нормальный!

– Я и остался нормальным. Слушай, отпусти меня сейчас. Я клянусь, что вернусь и сам в эту камеру сяду! Только мне нужно закончить дело.

– Нет, Макс. Не пойдёт.

– Ты не понимаешь! Если не отпустишь меня, случится беда! Не ради меня…

– Думаешь, я тебя отпущу?! Ты хочешь увезти похитительницу! Она же детей украла, Макс!

– Послушай…

– Ни хрена я не буду слушать! Вали в камеру! Вали!

– Ранис…

хлопнула дверь и Ранис нервно через плечо обернулся. Максим и сам смотрел туда же. Кажется всё, ему не отвертеться теперь. Кто бы там не пришел, всё, конец. Как ни странно, ему было не жаль себя, а вот детей – да. Теперь, когда только один шаг оставался…

– Опустите пистолет! – звонко потребовал детский голос и из-за угла выбрались все трое, Павел, Марк и Даша. – Отпустите его и тётю Любу!

Этого Ранис не ожидал, открыв рот, он смотрел на детей:

– Вы тут откуда?!

– Отпустите нас. Если вы задержите тётю Любу и этого дядю, нас убьют! – заявила девочка.

– Отпустите нас! У вас есть совесть? – Марк встал прямо перед Ранисом.

Павел грудью уткнулся в ствол. Ранис опустил его поскорее. Максим схватил Любу за руку, потащил за собой.

– Стой! – Ранис рванулся к ним было, но дети окружили его.

– Через окно, на улицу и к машине! – скомандовал Максим Любе и её не пришлось уговаривать.

Ранис отчаянно следил, как она скрывается и проговорил:

– Макс, я тебе этого не прощу! Я вас не выпущу, ясно?! – Ранис схватил Марка за руку, но это он сделал зря потому, что Даша прыгнула на него и укусила, а Паша ударил прямо в живот.

– Ах вы… – прохрипел Ранис, падая на колени.

Максим, кинулся к нему и защелкнул за спиной наручники.

– Вставай, Ранис. Прогуляемся. Я тебе всё объясню по дороге.

Выбравшись на улицу, Максим увидел, что вдоль окон, к ним едет знакомая машина и про себя выругался: Анна! Она-то что тут забыла? Девушка выскочила и замахала рукой:

– Скорее, сюда!

– Уезжай, зачем ты тут вообще?! – потребовал Максим.

– Ни за что не уеду. Макс, подумай сам, моя машина больше, к тому же это внедорожник. А твой седан наверное уже в розыске!

– Ты-то что делаешь с этими похитителями?! – спросил Ранис, который очень хорошо всегда относился к Анне. Посмотрел на Максима:

– У-у! Змей!

– После поговорим! – Максим кивнул детям и они нырнули рыбкой назад, перелезли в тонированный багажник. Анна с Любой сели сзади, вместе с Ранисом.

Максим завел машину.

Сперва ехали молча, под возмущенное сопение Раниса. Потом он спросил:

– Что? Решили подработать? Вы все вместе планировали похищение?

– Нас никто не похищал. Мы сами сбежали, – сказал из багажника Павел.

– Да! Мы сами! А ты глупый! – добавила Даша.

Максим промолчал. Он с тоской думал, что теперь для него всё кончено – карьере кабздец. Когда вернутся, Ранис напишет на него заявление и всё. Здравствуй срок. Анне тоже прилетит, за соучастие. А она вообще не при чём, зачем только пришла?!

Выехали за город быстро. Кайбушек небольшой городишко, проехать насквозь можно за пятнадцать минут.

– Вы потом покажите своему другу видео. Оно есть у бабушка Раи, – тихо сказала Люба. – Я принесла ей, когда пришла посоветоваться.

– Чёрт! Видео! – выругался Максим.

– Что такое?

– Его найдут. Понимаете, Люба, бабулю Раю убили ночью. А её внук исчез.

– О господи… спаси и прими её душу! – тихо взмолилась Люба.

– Видео теперь найдет полиция, – проговорил Максим.

– Может быть это и не плохо? – произнесла Люба и надолго замолкла.

Машина, подпрыгивая на кочках, влетела в лес. Тут дорога была не такой ровной и кроме фар ничто не освещало её. Максим снизил скорость.

– Стой! – крикнула Анна, но он уже и сам видел. В свете фар посреди дороги застыла фигура.

– Не бойтесь, это мой начальник. Он в курсе ситуации, – проговорил Максим, а сам подумал, что теперь уже три судьбы и три карьеры против одной – Раниса. И если они не уговорят его молчать, будет плохо. Он даже думать не хотел об этом.

Скрипнув тормозами, машина остановилась. Никита Семёнович махнул рукой, мол выходи, а сам сошел на обочину.

Максим выпрыгнул наружу:

– Что вы тут делаете?

– Кое-что случилось, Максим. Мне звонили из области, из-за того, что Грисов написал докладные везде. Теперь сюда едут спецы и я думаю, как только их увезёшь, надо будет поменять вас с Денисом обратно чтобы… – он осёкся, увидев Раниса в машине. – А он-то что тут делает?!

– Так получилось, – проговорил Максим. – Он нас выследил, пришлось взять с собой.

Николай Семёнович схватился за голову:

– Хреновые дела, Максим, очень хреновые! Мне ведь давно пора на пенсию! – проговорил он.

– И вы тут, Николай Семёныч! – крикнул Ранис, высовывая голову наружу. – Вы всем отделом что ли сошли с ума?! Вы-то, Никита Семёнович, куда полезли?! Старый пень! Денег захотелось на старости лет?!

Начальник только поморщился. Взял Максима под локоток, отвел к деревьям:

– Ты понимаешь, что нам придётся как-то его уговаривать теперь? Есть у тебя какие-то доказательства, чтобы он поверил нам?

– Ранис хороший человек и мы ему покажем видео, после которого… – было последним, что сказал Максим. Вокруг вдруг резко потемнело и ноги перестали его держать. Он услышал чей-то далёкий крик, потом всё стихло.

Максим приходил в сознание медленно, пару раз его уносило назад, а потом будто возвращало легкой волной и снова всё гасло. Потом он вроде бы сумел вынырнуть из липкого тумана. Голова нещадно болела, в глазах двоилось.

Хорошо же его приложили! Кто?! Николай Семёнович?! Но он же стоял прямо перед ним, а ударили сзади. Он с трудом сфокусировал зрение и увидел лицо начальника совсем рядом. Тот лежал на земле, глаза прикрыты. Дышит, нет, не понятно.

Максим попробовал подняться, но сил не было, рука подогнулась и он упал щекой в землю. Сотрясение, видимо.

– Лежи, лежи, – усмехнулся над ним голос.

Максим прищурился, пытаясь разглядеть говорившего и прошептал:

– Внук?! Ты…

Это и правда был он, кудрявый парень с упрямым лицом.

– Тебя вроде Демидом звали. Что… происходит? Я думал, тебя убили, как и бабушку твою и…

Он осёкся потому, что парнишка нехорошо усмехнулся, присел на корточки позади тела Николая Семёновича и нагнулся. Из его рта появилось тонкое жало, точно такое же, как у того, Грисова, который пытался заразить его брата.

– Как же так? Ты же носил амулеты! – проговорил Максим.

Парнишка запустил кончик жала сквозь кожу и Николай Семёнович вздрогнул. Издал слабый стон, а глаза закатились.

– Оставь его! – в ужасе проговорил Максим и попробовал подняться.

– Он уже мой, – жало медленно убралось. Облизнув обметенный красным рот, парнишка улыбнулся:

– Бабушка надела амулет внуку, да забыла – он был очень юн. Упрям и доверчив. Мы подселились в девочку и попросили. Мальчик снял амулет сам. И теперь он наш. Наш и все вы будете наши. Весь ваш поселок, а потом город. А потом… посмотрим!

Он усмехнулся, странно поведя головой, не по-человечески вовсе. Потом, прямо на четвереньках, двигаясь задом, исчез.

Максим остался лежать тяжело дыша, тот открывая, то закрывая рот. Что с ним такое? Он приподнял руку, коснулся шеи. Рука стала влажной, на ладони отпечаталась кровь.

Вот сволочь. Он повозился, пытаясь подняться. Положение, хуже не придумать, никто не поможет. Начальник укушен. Ранис… был же ещё Ранис, где он?

– Займёмся тобой. Только надо содрать с тебя амулет… – пробормотал рядом Демид.

Совсем рядом раздались шаги.

– А, дети! Вы хотите поиграть? – рассмеялся Демид.

Максим услышал тихий голос:

– Мы тебя убьём.

– А силёнок хватит?!

В этот момент сбоку выскочила Любовь Мергарина и кинулась на него с криком. На миг Максиму показалось, что сейчас она одолеет парня – всё-таки он ведь совсем ещё мальчишка, худой, субтильный.

С криком Люба отлетела, ударилась о дерево и затихла. Демид стоял посреди дороги, растрепанный, в рваной одежде, набычившись:

– Ну, дети? Кто теперь вам поможет?

– Я сам разберусь с тобой, – Павел, старший шагнул вперед.

Демид поводил головой, как собака, усмехнулся. Жало так и качалось меж губ:

– Избиение младенцев! Прекратите это, дети. Давайте поговорим и…

Будто тень из темноты выскочила Анна и ударила Демида с размаха сучковатой палкой. Треск пролетел над полянкой.

– Добивай! – простонал Максим, но она не услышала. Застыла на месте.

Конечно одного удара было мало. Демид поднял голову и оскалил рот. Теперь его глаза горели алым, дьявольским огнём, кривая ухмылка перечеркивала лицо.

Настоящий демон. Он кинулся на Анну, которая застыла на месте, в ужасе глядя на него.

Максим смог немного приподняться на руках, но только и всего. В трех метрах от него Демид придавил к земле Анну. Она отчаянно сопротивлялась, но ничего не могла сделать. Демид развернул её спиной вверх, прижал к земле, нагнулся. Дети молотили его палками, но это не помогало.

Анна лежала, вдавленная в землю лицом. Отодвинув волосы у неё на шее, Демид склонился к ней и открыл рот. Максим смог к тому времени проползти только пол метра. Он видел, как острое жало приближается к беззащитной коже и застонал от отчаяния, приказал себе двигаться быстрее.

В последний момент Анна вдруг дернулась, вложив в это движение всё, что могла и повернув голову в невероятном усилии вдруг вцепилась зубами в острое жало, сжала зубы, дёрнула на себя.

В тот же миг Демид закричал дико и замолотил по земле руками. Крик оглушил Максима, но почему-то придал ему силы. Ползком он преодолел последние шаги и упал, придавив Демида к земле всем телом. Хрипло прокричал:

– В кармане! Павел!

Мальчик бросился к нему и вытащил ритуальный нож. Приставил к спине Демида. Максим упал на него сверху, вдавив всем весом и держал его из последних сил, пока ещё тот вереща двигался и выл. И только когда детский голос сказал:

– Всё он умер, хватит! – он смог наконец разжать руки и упасть рядом на холодную землю.

Глядя вверх, на яркие, весенние звёзды, Максим проговорил:

– Дети… вы как там? Целы?

– Да, у нас всё хорошо, – раздался голос Павла.

– Тётя Любочка! – где-то Даша рыдая бросилась в траву с облегчением Максим услышал как Мергарина что-то ей в ответ шепчет.

– Аня? – он протянул руку в ту сторону, где она должна была остаться. – Ань, ты как?

– Етишкин дух! – где-то рядом простонал Ранис. И вдруг издал горестное:

– Ох, нет!

– Николай Семёнович?! – проговорил Максим, пытаясь повернуть голову. – Что с ним?

Эпилог

После двух часов ожидания Максима вызвали наконец к начальству. Он вошёл и застыл у двери.

– Не стой, что ты как чужой, входи, – Николай Семёнович озабоченно морщил лоб, сложив руки на крышке стола. – Садись! Я сейчас говорил с областью про ситуацию. Поэтому так долго. Извини.

– Ничего, я читал всякую фигню в телефоне, пока ждал, – Максим сел на стул напротив.

Николай Семёнович вздохнул ещё раз:

– Мне очень, очень жаль, что так вышло. Как ты вообще?

– Нормально, – пожал плечами Максим.

– Нормально… ну, ну. На похороны поедешь?

– Я же ей никто. Приехал её брат из Покровского, забрал тело и её кота и уехал. Похоронят там, на родине. Они меня видеть не хотят. Думают, это моя вина. Может так и есть. Сначала Таня, теперь Аня. Поэма, только плохая поэма.

– Понятно, – проговорил Николай Семёнович. – Ты сам как? Переносишь в смысле?

– Да говорю же, нормально. Мы с ней встречались меньше недели. Мне жаль, но… – Максим развёл руками. – Ничего не поделать.

Оба помолчали.

Николай Семёнович спросил:

– Помянем, может? У меня есть...

– Давайте в другой раз.

– Ну ладно…

– Вы не тяните, вы скажите, как есть, – попросил Максим. – Что там решили?

– Ну что ж. Дела такие: есть жалобы на тебя от Грисова. Потом это странное нападение около твоей квартиры. Есть показания участкового из Сливовского. Говорит, что тебя видели около дома жестоко убитой пенсионерки в день её смерти. А вот остальные-прочие свидетели… – он хмыкнул:

– Кстати, знаешь, что в Сливовском?

– Что? – спросил Максим.

– Там разразилась неведомая эпидемия. Вся деревня разом слегла. У всех одинаковые симптомы – головокружение, температура, тошнота. Приехали даже из санитарно-эпидемикологической службы. Проверяют на инфекционные заболевания.

– Ясно, – сказал Максим. – Я думаю, это хорошо. Это значит мы тогда в лесу грохнули самого первого. Повезло, что сам за детьми явился. А теперь те, кого он заселил приходят в себя. Мне покойная тётя Раиса говорила, они переболеют и придут в себя.

Николай Семенович снова нахмурился:

– Да, но и погибшие есть. Это те, кого трижды покусали, думаю. Что ж, земля пухом.

– Со мной-то что? – напомнил Максим.

– С тобой вот что. Сливовчане отказались от показаний. Даже продавщица Лада. Говорит, болела, померещилось. Никогда тебя не знала, не видела. И остаются у нас только косвенные улики. Хотя их много. Вот даже Анна Ветрова, твоя девушка, убита на дороге зверским образом, пока ты сидел в камере. Но всё равно, девушка убита жестоко – ей голову почти вывернули путем надавливания… как так вышло, кстати? Я ведь отрубился…

Максим сказал:

– Ну, она откусила ему жало. А он со всей силы её прямо в землю вдавил. А голова у нее была повернута в сторону. И вот...

– М-да. Откуда же такая сила в подростке? Экспертиза показала, что вдавливали с силой грузовой машины.

– Он же был одержим демоном, – буркнул Максим.

– М-да. Демон… – Николай Семёнович тяжело вздохнул. – Демон. Стар я для такого, Максим. Стар и не гожусь. Всё, своё я отловил, всех кого мог – спас. Теперь дело за молодыми. Я уйду через месяц, когда контракт закончится. Продлевать больше не буду. У меня давление и сердце…

Он махнул рукой:

– Займусь огородом. Я уже сказал про это. Там ищут, кто теперь будет главой в Кайбушке.

– Так что со мной, Николай Семёнович? Я оправдан, или нет?

Тот нахмурился:

– Вот в этом-то и дело. И вроде бы нет против тебя улик и свидетельств, всё косвенно, но… слишком уж много где ты засветился. Ходят слухи… ну, ты понимаешь.

– И что дальше? – спросил Максим.

– Дальше тебе придётся написать по собственному. Уйдёшь тихо, без отметок. Пересидишь года три, потом вернешься.

Максим хмуро молчал.

– Ну что ты, а? – Николай Семёнович наклонился к нему через стол. – Не бери в сердце. При том, что было это ведь отличный вариант! Ты сможешь вернуться, главное пусть время пройдёт и всё уляжется. Понял?

– Понял, – кивнул Максим.

– Ладно. Хочешь, я тебе помогу пока переждать? У зятя есть шиномонтажка и ему нужен…

– Я уже обдумал, что делать в такой ситуации, у меня есть план, Николай Семенович, – перебил его Максим.

– Да погоди! Не рабочим же предлагаю, ему нужен директор на вторую шиномонтжку. Он у трассы хочет открыть, там проходимость и вообще.

– Я в Нижний уезжаю. Не хочу оставаться в Кайбушке, – сказал Максим и начальник помолчал и снова вздохнул:

– Ну… хозяин – барин, как говориться. Парень ты не глупый. А в большом городе большие возможности.

– Я пойду! – Максим встал, пожал протянутую руку.

– Да погоди, а Денис как? Вместе что ли уедете?

– Не, Денис возвращается назад. Провёл весёлый отпуск у брата и назад.

– Ну, ясно, – Николай Семенович обошел стол и пожал Максиму руку ещё раз:

– Если вдруг приедешь – заходи в гости. Ты знаешь как я к тебе отношусь.

Максим кивнул:

– Ещё увидимся. Спасибо за всё.

Максим собирался недолго. Вещей было всего – компьютер, да зимняя куртка. Перед отъездом сходил на кладбище, к родителям, постоял над могилой, попрощался.

Затем выбрался из ограды, подошел к приметному камню у кромки леса. На камне было прибито фото молодой девушки. Максим положил наземь цветочки:

– Тань, это я. Попрощаться зашёл. Короче, не вини меня. Я тут пять лет сидел, рыл землю, так ничего и не нашел. Я хотел найти, честно. Ну, ты знаешь. И я не забуду. Может когда-нибудь потом…

И усмехнулся:

– Я с тобой будто с живой разговариваю. Хотя, может ты и жива? Тело-то так и не нашли. Ну пока, Тань.

Часть 2 Поиграем? Глава 8

Сергей смотрел на женщину, едва сдерживая презрение. Она вела себя типично для ситуации, комкала в руках какое-то кружевное тряпьё, платочек, наверное, опускала глазки.

– Знаете, я ведь не такая! Я всегда… была доброй к людям и не только. Я подбирала котят с улицы даже. Один раз. И такое решение… далось мне не просто. Вы не думайте, что я приняла его сразу.

«Ну да, конечно. Все вы не такие», – подумал он, а вслух сказал:

– Давайте к делу, Стефания.

– К делу. Хорошо. Понимаете, у меня есть муж…

Она вздохнула и закатила глаза. Сергей вздохнул тоже. Чистое враньё. Никакого мужа уже нет, они в разводе больше десяти лет, муженёк выставил её из дома, его огромное состояние не подлежало дележке и мадам ничего не получила. Если не считать весьма щедрые алименты. Он проверял.

– Понимаете, мы с ним оба граждане другой страны и там же поженились. И заключили контракт…

Сергей кивнул, глядя как она снова мнёт свой платок и пучит глазки. Внутри зрело желание дать ей подзатыльник. Выговори уже, ну? Он сжал кулаки и откинулся на спинку стула. Клиенты бесили его до невозможности, особенно клиентки, которые приходили заказывать своих мужей. Эти всегда ныли – я не такая, я другая! Он сам меня вынудил.

– И контракт был заключен в той же стране. Поэтому, когда всё случилось, я оказалась в очень тяжелом положении.

И она снова всхлипнула. Сергей вздохнул в третий раз.

– Кстати, хотите выпить? Налейте себе что-нибудь!

Он отказался:

– Ни к чему.

Алкоголя он не пил принципиально, особенно перед заказом. Предстоящий заказ – уже само по себе наслаждение. Зачем глушить такие прекрасные чувства?!

Скоро он станет главным и единственным человеком в жизни этого… Арнерия Гвино. И умирая тот увидит его лицо. Это будет последним, что он увидит на этой земле. Нет, заглушить все эти эмоции просто преступно.

– Мы жили прекрасно. И любили друг друга! Мой муж очень хотел детей. И родилась дочка. Всё было хорошо…

Она что, хочет пересказать ему всю историю их любви?

– Давайте ближе к делу! – поморщился он.

Стефания будто не услышала:

– Понимаете, случилась какая-то ерунда. Мария, наша дочь, она как все дети любила играть. И как-то раз забралась в комнату, где мой муж хранил свою коллекцию. И что-то там взяла. Какую-то мелочь! А он разозлился. Так страшно злился!

Она закатила глаза.

– Представляете, он во всем обвинил меня! Сказал, что у меня была единственная обязанность – следить за ребенком, а я не уследила. Он оскорблял меня и это из-за одной единственной игрушки!

Сергей искренне кивнул. Он думал – ты, дура, должна была всего лишь следить за мелкой. Тебе даже на работу ходить не нужно было. А ты всё просрала. Игрушечки твоего мужа стоят бешеных денег, между прочим!

– Ну вот видите! Вы понимаете меня и всю ситуацию. Жуткая не справедливость. Я тогда уехала на неделю. А он собрал вещи и сказал… – всхлип. – что я мало того, что не уследила за ребенком, но даже не поняла в чем моя вина. И это для него критично! Последовал развод…

Всхлип-всхлип.

– И вы же помните, мы поженились по законам другой страны? Я осталась без средств! Только алименты.

Сергей снова кивнул думая, что он бы ей выдал хорошего леща вместо алиментов, тем более таких щедрых сумм. Алименты! Баба жила в своё удовольствие еще десять лет, засранка. Ему вот приходится людей мочить, чтобы не сдохнуть с голоду.

– При небольшом размере алиментов мы отказывали во всем себе! Жили бедно и скромно.

Ну да, бедно путешествовали, скромно жили в элитной квартире, оплаченной бывшим мужем. Он всё проверил, когда она ему позвонила.

– А теперь мой муж вдруг решил жениться!

Она закатила глаза и Сергей всё же улыбнулся – мужик наконец-то решил устроить личную жизнь, прошло больше десятка лет, а этой не нравится.

– Он нашел себе девицу. Бразильянку, кажется. И она выходит за него только ради денег. Вы думаете, откуда я знаю, что из-за денег? О, я знаю. Мой муж – совершенно неинтересный, угрюмый человек. Кроме денег у него нет других достоинств. Только алчная тварь, двурушница, могла на него клюнуть.

«Как ты?» сдержал он вопрос. Женщина что-то кажется поняла, кашлянула.

– Так вот, – совершенно другим голосом заговорила она. – Наша дочь, Мария, учится в Москве, в элитной школе. Она живет на свежем воздухе и ни в чем себе не отказывает, пока я, одна, занимаюсь ее воспитанием, не жалея собственных сил. Только я и забочусь о дочери. Я думаю о ней и вынуждена принять такое решение! Мой муж не должен жениться снова. Эта дрянь может лишить средств Марию. Молодая жена скажет ему – ничего не давай дочери, ей уже давно восемнадцать! Я ее мать и я ее спасу. Поэтому я прошу вас… прошу вас… прошу… пусть его не станет!

Наконец выпалила она и закатила глаза:

– Дайте же мне воды, мне дурно!

Конечно он ей ничего не дал. Спектакли эти итак уже достали. Дамочка, поняв, что не сработает, сделала вид, что ничего и не было.

– Итак, вы просите убить вашего бывшего мужа? – переспросил он.

Карие глаза выпучились, видимо она играла сцену «ей с трудом удалось выдавить из себя это слово», а получалось, будто она хочет в туалет.

– Да!

– Хорошо. Мне нужно фото, адрес и задаток.

– Задаток? – приподняла она брови.

– Пятьдесят процентов. Прямо сейчас на мой счет. Цифры вот.

Она поджала губы. Сергей следил, как она мнется. Вот тут ей действительно пришлось тяжело. Расставание с деньгами вызвало у неё настоящее горе.

Пиликнул телефон. Сергей взглянул на экран мельком, кивнул:

– Благодарю. Всё будет сделано в ближайшее время.

– Хорошо, – она поджала губы – Я буду ждать известий.

Выйдя из номера, который заказчица сняла специально для встречи, Сергей пошел к лифтам. Стефании он не сказал, что уже всё давно приготовил и осталось только поставить последнюю точку.

Ей знать не следует, что он готов был бы выполнять заказы бесплатно, ради чистого удовольствия.

Он купил на углу воды и продавщица сказала:

– У вас что-то хорошее случилось, да?

– Да, – улыбнулся он. – Просто замечательное!

Девушка тоже улыбнулась и пожелала хорошего дня. Сергей подумал, интересно, как быстро идиотская улыбка исчезла бы, если б она узнала о нём хоть немного? Эта мысль доставила ему радость, как и всегда, когда он представлял такое.

Вообще люди просто идиоты. Живут в идеалистичном, придуманном мире. Верят в справедливость и добро. Чушь! На самом деле мир делится на травоядных и хищников, как и всегда было. Только вот не все могут принять реальность.

Он запрыгнул в машину. Амстаф Зверь шумно зевнул и открыл глаза. Сергей потрепал его по мощной спине:

– Спи, Зверюга!

На самом деле Зверь был единственным существом, которое Сергей не то, чтоб любил, но считал за равного.

Машину он остановил в поле за городом. Выпустил Зверя, сам лёг на траву, вытащил планшет. Пока ещё день кое-что следовало проверить.

Насвистывая, он открыл программу. Теперь в окне планшета хорошо было видно шикарный особняк, обнесённый забором.

В очередной раз он проверил – охраны не было. Этот Гвино хоть и миллионер, но идиот. Вообще, когда Сергею нашептали, что скоро к нему придет Стефания Гвино, разведёнка богатого коллекционера, он сразу же навёл справки.

А разузнав всё, удивился почему этот Гвино до сих пор жив и даже ни разу не ограблен. Его дом стоял в двадцати километрах от города, в поле, кроме него в доме не жил никто, только каждый день приезжала прислуга, но на ночь они никогда не оставались.

Охраны тоже не было. Всё как на ладони, бери.

Не веря, что будет так просто, Сергей целую неделю убил на слежку. Всё повторялось изо дня в день – к восьми утра приезжала машина с горничной, поваром и садовником, потом, в пять вечера они покидали дом. Ворота закрывались до следующего утра.

Сам Гвино не выехал ни разу, а его новая невеста заехала в гости к жениху только однажды. В бинокль Сергей видел, как она вышла из машины во дворе. Жених даже не вышел её встретить.

Лицо у невесты было холодное, никакого радостного предвкушения, как у девчонок, когда им нравится парень. Он даже позавидовал этому Гвино, найти бы и себе такую девочку – худенькую, гибкую и чтобы сохраняла такое выражение на лице, когда он будет делать с ней разные вещи.

Но это всё мечты. Реальность такова, что Стефания сама могла бы перекинуть своё начинающее жиреть тело через забор и придушить бывшего.

За дни наблюдения Сергей решил, что пойдёт на дело как только получит аванс. Хватит уже лежать в поле, выжидая. К тому же Зверь в последние два дня начал повизгивать, глядя в траву. Может быть там мыши водятся, а может ему скучно торчать в поле.

Впрочем больше незачем мучится и Зверя мучить. Задаток получен, время пришло.

Сергей привязал Зверя чисто номинально, к колышку. Пёс дрессирован, он понимает, что уйти и встать, если хозяин не разрешил, нельзя.

Накинул рюкзак на плечи. Зверь издал вздох, как всегда, когда видел, что хозяин уходит.

– Я скоро закончу, – Сергей потрепал Зверя по широкой голове.

Зверь почему-то не отреагировал как обычно, не принял ласку. Он был немного напряжен, всё порывался посмотреть назад. Сергей сделал несколько шагов в ту сторону. Зверь тихо гавкнул, хотя знал, издавать звуки строго запрещено.

– Накажу, – пообещал Сергей тихо и Зверь отвернулся и опустил голову.

– Ладно пёс, до скорого.

Оставив Зверя, он зашагал вниз.

На заборе особняка не было ни одной камеры, никаких датчиков. И что с того, что забор почти в три метра?

Сергей взлетел наверх в два счёта. Приличия ради задержался, оглядывая территорию. Лужайка зеленеет стриженой травой, изумрудной, пушистой, будто ковер. И больше никого и ничего. Он спрыгнул вниз и почти не прячась подошел к стеклянной стене дома.

Хозяин, Арнерий Гвино только поднял голову, когда Сергей вошел в кабинет. Оторвавшись от книги, которую читал, он сперва нахмурился. Сергей остановился на пороге. Он не спешил. Пусть проникнется моментом, почувствует, что происходит.

Это очень сладко, наблюдать, как холёные, довольные лица людишек меняются и они осознают, что вот-вот сдохнут. Ради этого Сергей убивал бы даром.

Этот Гвино оценил гвоздодёр и его самого буквально в минуту.

– Я не держу в доме денег, или ценных вещей. Но я могу…

– Ты покойник. Ты уже ничего не можешь, – улыбнулся Сергей одним ртом. – Только сказать последнее слово.

Теперь до него дошло! Лицо Гвино изменилось, но не слишком.

– Значит, меня заказали? Бывшая жена?

А он умен!

– Как догадался? – усмехнулся Сергей.

– Остальные знают, что это не только бесполезно, но и опасно.

Сергей начал медленно приближаться, ожидая дальнейшего. Вот сейчас… сейчас он начнёт умолять, предложит денег… сейчас!

Гвино сказал с каким-то сожалением:

– Да, этого я не смог предугадать. Ну что ж…

И отвернулся.

Сергей даже застыл на миг. Открыл рот. Что он, думает, это шутки?!

– Я убью тебя, понял? – прошептал он.

Гвино перевернул страницу в книге, которую читал. Ублюдок.

– Ты ублюдок, – зверея воскликнул Сергей. – Ты всё испортил, дрянь!

Никакой радости и удовлетворения не осталось, только ярость. Взмах, удар. Страницы книги оросило алым. Гвино умер почти тут же.

– Ты всё испортил! Всё испортил! – чуть не плача рычал Сергей нанося уже не нужные удары один за другим.

Он выбрался из дома спустя пятнадцать минут. Сбросил во дворе полиэтиленовый комбинезон, который всегда надевал перед убийством, сунул его в пакет и убрал в рюкзак. Туда же ушел и гвоздодер. Теперь последнее – уехать, получить остатки оплаты.

Он не ощущал никакой радости от того, что скоро получит кучу денег. Этот Гвино всё испортил, урод! Сергей спрыгнул наземь с другой стороны забора, когда там, где осталась машина, завыл Зверь. Вой перешел в лай, раздалась грызня.

Сейчас получит, уродец! Сергей прибавил шагу. Что он там, нашел каких-то грызунов и растяфкался?! Вскоре звуки стихли, последние шаги он проделал в тишине. Остановился. Зверя не было там, где он его оставил. Куда он делся?!

Сергей огляделся по сторонам и вдруг увидел Зверя. Тот лежал на боку, возле машины.

– Зверь? Что с тобой?

Он заметил, что белый бок весь в темных пятнах. Подскочил и нагнулся:

– Зверь?

Пёс был мёртв. Весь бок истыкан чем-то острым.

Вскочив, Сергей огляделся.

– Кто здесь?! – позвал он, опуская рюкзак. Никого. Только трава колышется.

– Покажись! – потребовал он, но никто не ответил.

Сергей проверил машину, заглянул под дно. Ничего подозрительного не нашлось. Неведомый убийца исчез бесследно. Наверное какой-то грызун, или змея... кто мог такие следы оставить? Чуял ведь кого-то Зверь в последние дни!

Собаку он погрузил в багажник и проверив салон ещё раз, решился уезжать. Тот, кто убил Зверя исчез, даже следов не оставил. Трава стояла не примятой, кроме колеи, накатанной его джипом, ничего не было. Точно какой-то грызун, или хорек.

В совершенно дурном настроении он доехал до города. Зашел в ресторан и довольно долго сидел, пытаясь найти равновесие. Волны ярости накатывали одна за другой, накрывая с головой.

Хотелось вернуться и убить этого Гвино снова. Он открыл телефон и остолбенел. Все новости были полны сообщений о смерти Гвино.

Как они узнали так быстро?!

Вскоре стало ясно, буквально за ним следом в дом приехала невеста Гвино, та самая, тонкая, беэмоциональная.

Он сжал телефон с досады – надо было немного задержаться! Интересно, каким бы было ее лицо, когда она увидела бы труп своего жениха и его рядом. С гвоздодером фирмы Суприм?

Слетело бы всё безразличие?

Сергей сам себя одёрнул – хватит, это уже безумие. Долгие годы он сам себя контролировал и обучал. Есть работа, она приносит удовольствие и деньги. Если позволить себе только получать удовольствие, то скоро потеряешь берега и окажешься в психушке. А там совсем не весело, он был там, когда будучи ещё ребенком проделал тоже самое, что сегодня с Гвино, с соседским псом.

Допив всё, что было в стакане, Сергей встал и расплатившись, вышел. Пора к себе. Нужно заставить зверя внутри успокоиться и уснуть. Иначе его сорвёт снова.

Он едва успел добраться до отеля, где снимал номер, когда позвонила Стефания. Сергей поднимался на лифте и сбросил вызов. Открыл дверь, из рюкзака достал испачканный гвоздодер и одежду, сунул в сейф. Ими он займётся завтра.

Сейчас только покой.

И направился к душу, скидывая одежду, когда телефон зазвонил снова.

– Слушаю, – скрипя зубами сказал он.

Голос Стефании облил, будто патокой:

– Вы так быстро всё сделали! Я не ожидала, что будет так быстро.

– Вам уже сообщили.

– Да, звонила полиция. Я завтра поеду в дом, когда его увезут, конечно.

– Отправьте мне деньги и делайте что угодно.

– Кхм, кхм… знаете, я подумала, вы так быстро всё сделали, может… скидочку? – кокетливый смешок ударил в ухо.