Текст книги "Целительница его сердца (СИ)"

Автор книги: Рин Скай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

Снег заметал улицу огромными хлопьями. Веселые «платные» студенты в шубках и песцовых шапках вовсю резвились, играя в снежки и лепя снеговиков.

– А они что не работают? – спросила я у Авы, уже заранее зная ответ.

– Зачем им работать? Им родители с рождения все на золотых блюдечках преподносят. – в словах Авы было не столько зависти, сколько горечи.

Я отвернулась от резвящихся богачей, и тут же мне в спину прилетел снежок.

– Эй, замухрышка, идем играть? – около меня лыбился веснушчатый рыжий молодой паренек в красном щегольском тулупе и в стильной замшевой кепке, явно местный мажорчик.

– Фу, Элвин, не зови ты этих дур, хочешь блох или клопов от них понацеплять?

Рыжего парнишку отвела от нас та самая надменная деваха, что задевала меня утром, Владислава, кажется.

– Зараза к заразе не липнет! – хмыкнула я.

– Ты что? Ты что себе позволяешь?! – взвизгнула девица, и запульнула в меня комом снега, который держала в кожаной перчатке.

Я, не будь дурой, зачерпнула побольше снега, и ведь специально, с грязью цепанула, и опрокинула его прямо в морду надменной девке.

– А-а-а!!! Я папе пожалуюсь! Ректору! Королю напишу! – отплёвываясь от грязи визжала Владислава, как полоумная.

– Ты что натворила, Айрин! – схватила меня за руку Ава, и потащила подальше от мажоров.

– Она мне шубу испортила! – продолжала визжать Владислава, – Пусть деньги платит! Эта шуба двести форинтов стоит!

– Двести?! – побледнела на глазах Ава, – Пресвятая Кала, Айрин… ну кто тебя просил отвечать?

– Элвин, Гури, Натти, держите ее! – приказала Владислава троим мажорам, и те как по команде набросились и скрутили меня.

– Ай, отпустите! – кричала я, вырываясь, но что я могла сделать против троих, пусть и худых парней?

– Что здесь происходит? – раздался властный раскатистый рык.

Вся шумная компания затихла. Продолжая меня удерживать, парни повернулись на голос. Я тоже ухитрилась повернуть голову в сторону рыка.

Куратор! Тот самый! Дарк Омар Винтер! Один, без своей верной свиты. Глазами, в которых плескалась сама тьма, он буквально испепелял троих моих обидчиков.

Владислава, попыталась оттереть грязь со смазливого личика и улыбнуться куратору, как только могла.

– Господин куратор… эта девица напала на меня…

– Это не правда! – выкрикнула я, – Они напали первыми! Я просто шла драить факультет Целительства с Авой!

Теперь куратор перевел наконец взгляд с меня на пунцовую Аву.

Бах!

Это она снова свалилась в обморок.

Куратор вернул горячий взгляд на меня.

– Отпустите леди! – прогремел его баритон.

Парни немедленно отпустили мои руки, и попятились от Винтера. Я же бросилась к Аве.

– Любые нападения, драки, применение силы, запрещены на территории Академии! – холодно произнес он, обращаясь к мажорам. – Все зачинщики данного инцидента будут наказаны надлежащим образом!

Хорошо, что Ава уже в обмороке, а то мажоры побледнели настолько сильно, что сравнялись по цвету с падающим снегом.

– Будете отмывать факультет Целительства для начала. – прищурился Дарк.

Мажоры с ужасом переглянулись меж собой.

– На исправительные работы! Быстро! – гаркнул он молодым идиотам.

Тем не нужно было повторять дважды, ибо через мгновение они уже убегали прочь в сторону факультета Целительства.

Я же так и осталась сидящей на коленях, и пытаясь растормошить Аву.

Дарк медленно подошел к нам. Я сглотнула.

Сердце разогналось до предела. В ушах шумело. Ого, да я сейчас сама упаду без сознания, рядом с Авой.

Дарк протянул мне ладонь.

– Встань, Эрин…

– Я Айрин. – на всякий случай поправила я странного куратора.

Но за руку его взяла… и снова флешбэк в чужое воспоминание. Не мое.

Огни, крики, мужчины… много мужчин… сражение… Его рука в крови… но это не его кровь.

Дарк поднимает меня. Но руку отпускать не спешит. Задерживает ее чуть дольше в своей ладони. Меня трясет всю. А он смотрит непроницаемой тьмой сверху вниз.

А потом нехотя отпускает меня, делает небрежный пасс рукой, и Ава тут же приходит в себя.

– Где он? – приподнимается она на локтях растерянно.

Я оборачиваюсь, но мы с ней одни. Куратор куда-то исчез, будто бы растворившись в снегу.

***

– Он что, их мыть заставил? – в изумлении спросила Ава, заглядывая в дверь первой аудитории.

– Прикинь… – прошептала я, не без удовольствия глядя на то, как Владислава неумело моет доску от мела, а Антония рядом размазывает грязь шваброй.

– Пресвятая Кала, я впервые в жизни такое вижу! – благоговейно пробормотала Ава. – это же просто немыслимо! Они – богатые, леди и лорды, а он их мыть…

– Наказал. – пожала я плечами. – И правильно сделал.

Но тут мы обе замолчали, потому что мажористая троица стала болтать, думая, что их никто не слышит.

– Куратор так на меня посмотрел, Владислава, я уж думала, что дух мой наружу выйдет, так он меня захватил…

– Брось, Антония, не говори глупостей! – фыркнула блондинка, мечтательно закатив глаза. – Дарк Омар Винтер только на меня смотрел! Только меня заметил! Выделил из всех!

– Угу, конкретно так выделил. И махать шваброй отправил! – хмыкнул со смешком крутившийся рядом Элвин.

– Я видела, как сверкнули его глаза, как только он меня заметил. – обиженно пробормотала блондинка.

– А, по-моему, Влада, он на замухрышку глаз положил!

– Заткнись, Элвин! – вскрикнула Владислава, запустив в рыжего грязной меловой тряпкой. – Что за ерунда приходит тебе в голову?

– Да, Элвин, на кой демон ему та замухрышка сдалась? Давай лучше цветы поливай, больше пользы будет.

– И все же, – не унимался Элвин, – он нас наказал, а не их! И как вас на место поставил! И кстати, из тех двух сироток, та замухрышка, что постройнее, и с розовыми глазами, ничего такая будет!

– Фу, Элвин, – скривилась от омерзения Владислава, – ты еще на танец ее пригласи на балу! Вот мы все поржем – сын герцога, огневик, и сиротка-замухрышка… ахахаха!

Все трое мерзко так заржали, мне же стало неприятно. Но что еще ждать от этих отмороженных мажоров?

– Эта замухрышка мне ответит! – сузила глаза Владислава. – Я ее уничтожу! А куратор будет моим, вот увидите!

– Будешь его на балу соблазнять? – уточнил Элвин.

– Эй-эй, я тоже на него глаз положила, Владислава! С чего ты взяла, что куратор твой? Он мой, ясно тебе? – стукнула черенком швабры Антония.

– Куда тебе с твоим рылом куратора соблазнять? – весьма невежливо прошлась по внешности подруги Владислава. – Твой удел – некромант Гури, или на крайняк, Элвин, но никак не сэр Дарк Омар Винтер.

– Это мы еще посмотрим! Предлагаю честную битву за сердце куратора!

Мы с Авой переглянулись.

– Вот дуры, тьху ты! – сплюнула подруга.

– Курицы. – подтвердила я.

Почему-то мне стало обидно, за то, что они так спокойно делят меж собой куратора, хотя… он меня очень пугал. Пусть делят. Лишь бы он ко мне больше не подходил.

– Ава, а про какой бал они говорили? – поинтересовалась я, когда мы отошли подальше.

– Наверно, про Зимний. – пожала плечами соседка. – Первый день зимы не за горами. А еще и новый куратор пожаловал. Кстати, в честь его приезда собирались бал давать.

– А-а…

– Но нам с тобой, от этого ни холодно, ни жарко. – грустно вздохнула Ава.

– Это почему? – удивилась я. – Балы не для всех студентов?

– Для всех. – еще горше произнесла Ава. – Вот только ты сама не захочешь туда идти.

– Почему?

– Потому что не в чем. Слышала, как богатые смеялись над нами, называя замухрышками?

– Сами они замухрышки!

– Они-то наденут лучшие костюмы и платья! Наряды за год до события шьются. А у таких как мы, платья только форменные. Коричневые. Уж лучше не ходить на бал вовсе, чем припереться в этом убожестве…

Ава сетовала на нашу тяжкую сиротскую долю еще минут пять, но в итоге увела меня на этаж выше и выдала тряпку и ведро.

– Ты моешь аудиторию мадам Узэнии, а я весь коридор второго этажа.

Кивнув в знак согласия, я подхватила ведро, швабру и тряпку, и вошла в гулкое пустынное помещение. Без студентов тут было даже вроде как зябко, и прохладно. Утром я была очень взбудоражена и не поняла этого, но сейчас холод пролезал под платье, заползал в грубые ботинки, сквозняк так и норовил продуть. Завязав платок посильнее, я принялась за работу.

– Эй, ты! – прошелестело в абсолютной тишине. – Псссс! Слышь!

– Кто здесь? – остановилась я махать шваброй.

– Это я! – тонкий шелест исходил из громадных шкафов, заполненных склянками с заспиртованными останками животных.

Брр ну и гадость.

– Я здесь, освободи меня! – шелестело нечто, но я никак не могла понять, какая из заспиртованных зверушек решила ожить на мою голову.

Глава 10

– Ну же, еще миг и я просто задохнусь от это вони! – отчаянно пропищало сверху.

Блин, надо действовать. Мало ли какая живность по случайности в склянку залезла.

Я придвинула тяжеленную деревянную скамью из последнего ряда, залезла на нее, приподнялась на цыпочки и ахнула:

– Дохлая крыса…

Та самая, которую меня так старательно и мстительно заставляла оживить мадам Узэния!

Вот только сейчас крыса была не очень дохлой, но выглядела плохо. В наглухо закрытой склянке, наполненной желтоватой мутноватой жижей.

Нельзя же так над бедным животным издеваться! Не раздумывая я схватила склянку, и откупорила крышку, едва не свернув себе тонкое запястье.

Крыса пулей вылетела на стол, и принялась громко и забавно чихать. Я тоже чихнула. Запах аммиака стоял просто невыносимый.

– Не крыса, а крыс! – встал на задние лапки зверек, отчихавшись и откашлявшись. – И не дохлый, а вполне себе, теперь оживший!

Я во все глаза смотрела на разглагольствовавшего крысеныша и думала, а не сошла ли я с ума, или тут в порядке вещей, когда звери изъясняются на вполне понятном для тебя языке?

– Ну и на кой демон ты меня оживила? – вздохнул Крыс. – Я ведь договорился с Узей. Меня на покой, а она мою тушку чтобы завалить неугодных ей студентов использует. Все по-честному.

– Нифига себе, честность! – возмутилась я. – То есть заваливать студентов можно, а выполнять ее задания – нет?

– Как это у тебя вообще получилось? – присел крыс на угол стола, подперев лапкой аккуратный подбородок, и принялся меня внимательно разглядывать. – Глаза розовые… ой, бедовая ты!

– Почему это? – насторожилась я.

– А не скажу! – воззрился на меня крыс. – Какая тебе разница, что было в прошлой жизни?

– А что было в прошлой жизни? – не отставала я.

Если крысеныш что-то знает, то я должна вытащить это из него. Для меня сейчас любая информация об Айрин в остром дефиците.

– Вай, у тебя еще и пальца нет, ну точно, бедолага!

– А ну рассказывай, не то сейчас тебя обратно в склянку посажу! – пригрозила я.

– Не посадишь! – пискнул крысеныш, и молниеносно стек со стола, чтобы шмыгнуть под скамью, а там задать стрекоча прямо за дверь.

Мне только и оставалось что побыстрее закупорить опустевшую без крыса склянку и убрать ее подальше на верхнюю полку. Интересно, что будет, если мадам Узэния узнает, что я выпустила на волю ее дохлый реквизит по заваливанию неугодных студентов?! Полагаю, что ничего хорошего…

***

После уборки факультета Целительства мы побежали в роскошный женский дормиторий. Хорошо, хоть этих фиф, Владиславы и Антонии видно не было. То ли они домывали свой участок работы, то ли отдыхали по комнатам, но мы довольно быстро помыли коридоры. После, нас встретила мадам Соба, и распорядилась, чтобы мы шли в трапезную на праздничный ужин в честь появления нового куратора.

– Везет нам сегодня с тобой на еду! – довольно улыбнулась Ава, снова переодеваясь в форменное платье.

Меня же все больше и больше беспокоил холод, пронизывавший коридор и комнату в нашей общаге. Платный дормиторий в этом отношении был чуть ли не сауной. Там было и тепло, и уютно, даже в коридорах. Здесь же, казалось, было даже холоднее, чем на улице.

Столы в трапезной были уже накрыты. Повара не поскупились, и к приезду куратора запекли индейку и курятину в духовке, на гарнир дымились овощи на гриле. Было несколько видов салата, несколько сортов хлеба и булочек, а запивать все это великолепие нам полагалось морсом, и безалкогольным теплым взваром, от которого тянуло яблоками, корицей, и неизвестными травами.

Было вкусно и согревающе. Начавшееся было першение в горле из-за переохлаждения в нашей комнате, ушло. Я почувствовала себя почти счастливо. Самого же виновника торжества – куратора и его свиты из Администрации Академии видно не было. Но, оно и к лучшему. Я спокойно ела, не ловя на себе странные взгляды.

А белые пышные булочки, посыпанные кунжутом так и манили, чтобы спереть пару штук, и подкрепиться ночью, если проголодаюсь. Так я и сделала. Поглядев по сторонам, и убедившись, что никто на меня не смотрит, я замотала несколько пышек в салфетку, и призадумалась, куда бы их припрятать. В моем форменном платье, которое, как я поняла у нас и в пир, и в мир, не было ни карманов, ни складок…

А потом я вдруг вспомнила про кантибэг! Он должен быть со мной, ведь я не помню, чтобы оставляла его в комнате. Прищелкнув пальцами, я обнаружила, что сумка и правда болтается на моей талии.

– Хи-хи… – тихо донеслось оттуда, но быстро поглотилось всеобщим гомоном сытых студентов.

Я быстро положила спертые булочки в сумку, особо не вдаваясь в природу этого странного хихиканья.

– Оу… ням-ням… – послышалось в сумке довольное причмокивание.

Что за чертовщина? Но залезать в кантибэг при всем честном народе мне не хотелось, поэтому я решила разобраться с говорящей сумкой чуть позже. В комнате.

У выхода из трапезной, немного замешкавшись с пальто, до меня долетел разговор двух преподавательниц:

– Ну, сэр куратор дает, конечно!

– И не говори, Ермолия, сколько кураторов у нас было до этого, никто из них не удосужился устроить благотворительный ужин в свою честь.

– Так куратор принимаем при дворе, у него конечно, куры денег не клюют, вот и щедрится.

– Нет, молодец он конечно. Сколько их там при дворе и при деньгах, никто лишнего форинта не потратит, а сэр Винтер – запросто.

– Может, он и на нашу Академию расщедрится? Давно пора учебные пособия обновлять, ремонт кое-где не помешал бы. Вон, у сироток в общежитии отопление сломалось, так третий год никто не чешется… И кстати, Миранда, новый-то куратор свободен…

– Он такой красавчик, Ермолия! Ловелас тот еще!

– Нет, Миранда, он – скрытный очень. Загадочный. Только из Приграничья вернулся.

– Так профессия у него такая, скрытная. Но, женщин, наверно и вправду много у него было.

– Даже никто не знает, кем он толком работает. Официально, менталист, а там кто его разберет, какой еще магией он обладает.

– Да какое это имеет значение, Ермолия? Я бы не отказалась потанцевать с ним на балу! А что? Кто знает, возможно и я приглянусь ему?

Глава 11

– Не пойдешь в соседнюю комнату, теорию маг сканирования на завтра учить? – еще раз спросила меня Ава.

– Нет. Я пять минут посплю, хорошо? – закрылись сами собой мои глаза.

Это был очень длинный, бесконечный день, и я, совершенно вымотанная без сил упала на свою кровать, едва переступив порог студёной комнаты.

– Ладно, поспи немного, а потом приходи. Завтра семинар будет. Могут спросить.

– Угу. – ответила я уже в полусне.

Моему уставшему организму было глубоко фиолетово и на магию, и на сканирование, и на семинар.

Проспав с часок, я проснулась от того, что зуб на зуб не попадал. Жесть, конечно. Не даром преподавательницы Миранда и Ермолия обсуждали сломанное отопление в нашей общаги. Но разве это по-человечески, заставлять девушек, пусть даже и сироток, жить в таких холодных апартаментах?!

Авы в комнате не было. Небось до сих пор зубрит свою маг теорию.

Ладно, надо отвлечься от холода. Зарядку что ли сделать, или побегать на месте?

– Хи-хи… раздалось в воздухе.

Что блин за хрень? Может у меня уже шарики за ролики заходят, и я слышу слуховые галлюцинации.

– Хи-хи…

Кантибэг! – осенило меня. Это моя невидимая сумка из четвертого измерения издает подобные звуки.

Я прищелкнула пальцами, и раскрыла мешок. Так… учебники, тетради, сломанные перья. А это что?! Моих аппетитных булочек, припасенных на случай «ночного дожора» не было! От них остались лишь крошки, да клочья бумажной салфетки, в которые хлебушек был тщательно завернут.

Полная недоумения, я попыталась перевернуть сумку и потрясти ее. Авось Булочки просто раскрошились внутри?

Хлебные крошки посыпались на кровать, а следом за ними выкатилась… тыква. Небольшая, румяная, круглобокая, с нежной лиственной челочкой на макушке, она была здесь так же к месту, как и я к магической академии.

Что за фигня? Зачем Айрин в своей сумке тыкву таскала? У поваров из трапезной умыкнула? Хотела семена посадить? Так на дворе – зима, не май месяц. Подивившись на овощ, я бросила тыковку ее на стол, и, отвернулась, чтобы собрать разбросанные учебники обратно в сумку.

– Хи-хи… – раздалось позади меня. – Ку!

Резко обернувшись на звук, я убедилась, что в комнате одна. Ни крыс, ни говорящих мышей, и даже причитающей Авы нигде не было. Только я, кантибэг, и тыквочка на столе.

Я замерла, прислушиваясь. В полной тишине вдруг раздалось мерное жужжание. Муха! Откуда она здесь взялась?

Все так же не шевелясь, я проследила за сонным полетом насекомого. Муха, пожужжав надо мной, присела на краешек стола. Без конца умываясь мохнатыми лапками, муха двигалась в сторону тыквы, видимо привлеченная свежим ароматным запахом овоща.

Муха обнаглела настолько, что села прямо на зеленую кудрявую ботву. Вдруг, (честное слово, я не сошла с ума!) тыковка открыла рот, ощеренный семенами, и длинным розовым языком ловко поймала муху, чтобы в следующее мгновение проглотить ее с сытым «чавком»

– Ммм… ням-ням… – прокомментировал свои действия овощ, а потом икнул, открыл на минутку свои желтые глазки, сверкнул на меня, и снова зажмурил их.

– Ты… ты живая?! – в полном обалдении спросила я у тыковки. – Это ты мои булочки съела?!

– Хи-хи… – как-то виновато хихикнула тыква.

Так, приехали. Магическая Академия, загадочный куратор, оживший разглагольствовавший крыс, а теперь вот ненасытная тыква, неизвестно как появившаяся в моем мешке из четвертого измерения. Что дальше? Летающие драконы? Ведьмы на метле?

***

– Откройте немедленно! – послышался резкий стук в дверь.

Мы с Тыквочкой как-то одновременно переглянулись.

– С вашего общежития зарегистрирован поток несанкционированной магии!

Это что еще такое? Я вроде не колдую, и магией никакой не обладаю… Но чуяло мое сердце, или еще кое-какой орган, на котором сижу, что пришли именно по мою душу.

– Кто живет в этой комнате? – мужской голос спросил у женского.

– Так, так, сейчас посмотрю… – послышался шелест пергамента. – Авалония Майнор и Айрин Грейс…

– Так, раз не открывают, значит всплеск магии точно у них! Ломайте двери!

Ой-ой-ой… не надо ломать, у них вон отопление сломалось, так никто три года не чинит. Сейчас двери выломают, и фиг новые поставят. А жить еще и без дверей я не готова.

– Иду-иду! – подала я голос.

– Хи-хи… – тоненько и испуганно хихикнула Тыквочка.

– А ну давай в кантибэг! – шепнула я овощу.

Прищелкнув пальцами, я раскрыла свой необъятный мешок и бросила Тыквочку туда. И только после того, как сумка испарилась из виду я бросилась к ходящей ходуном двери.

Открыла. На пороге оказались мадам Соба и низенький лысеющий старичок со смешными очками на носу.

– Д-добрый вечер… – еле выговорила я, но тут же была бесцеремонно сметена с пути Собой, и старичком.

– Архивариус Грегорис, магия исходила отсюда? – прищурилась мадам Соба.

Старичок поднял крючковатый палец вверх, заставив ее замолчать. Прислушался. Сделал несколько пассов руками. После достал из кармана неизвестный мне артефакт, больше всего напоминавший строением радиоприемник с антенной.

Я с интересом наблюдала за колоритной парой.

– Хм… – задумался старик. – Очень странно, но мой маглокатор молчит.

– Нет здесь никакой магии… – рискнула подать я голос.

– Барышня, Авалония, или Айрин, кто вы там… – скрипуче протянул дедок.

– Это – Айрин Грейс, господин Архивариус, – проговорила мадам Соба смерив меня взглядом.

– Айрин Грейс, послушайте, не доводилось ли вам сталкиваться с чем-то необычным сегодня? – прищурился на меня дедок.

Необычным?! Он издевается?! Да нет, я только сегодня попала в чужой мир, меня преследовал странный куратор, после этого со мной разговаривал дохлый крыс, ну, и как вишенка на торте, в моей сумке прячется самая настоящая живая Тыковка, с глазами и зубами, которая любит лакомиться булочками и сонными мухами, а так нет, ничего необычного я не заметила, ага.

– А что необычного я должна была заметить? – решила я действовать осторожно. – Какую такую магию вы зафиксировали в нашей комнате?

– Сегодня вечером во время ревизии лаборатории архива я не досчитался семени одного редкого и крайне-ядовитого магического растения. Предполагаю, что его выкрали вчера ночью, потому что накануне все семена были на месте.

– Сколько семян пропало? – побледнела мадам Соба.

– Одно семя. – хмуро уточнил Грегорис. – Но, поверьте, одной маленькой семечки вполне достаточно, чтобы ядовитая тварь проросла и натворила бед!

– Пресвятая Кала, – покачала головой мадам Соба, – только этого нам в Академии не хватало… как будто других проблем мало, а если новый куратор узнает?!

– А что за растение такое? – решила я уточнить, начиная кое-что понимать. – Ну мало ли, увижу где!

– Пропало семечко Корнехус Пупукумкстус, или, в простонародье, Тыквенника Ядовитого, – мрачно произнес старик. – Крайне коварное, опасное и быстрорастущее растение. Если увидите, бегите со всех ног. Ко мне. У меня есть ловушка, способная уничтожить эту тварь!