Текст книги "Мечты сбываются! (СИ)"

Автор книги: Рин Скай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

Дождь барабанил по стеклу автомобиля, рассекающего лужи на дорогах. Начало сентября выдалось холодным, я зябко поежилась – мое единственное голубое платье и летние балетки, совершенно не спасали от дождливой прохлады.

Накануне вечером, мне позвонил Клод Фрикк и сообщил, что киностудия «Пазл Плюс» ждёт меня завтра на кастинг сериала «Вранцузский снег». Меньше всего я сейчас думала об одежде и погоде. Всю ночь просматривала передачи и фильмы на вранцузском языке, чтобы максимально правдоподобно сыграть вранцуженку, приехавшую в Нью-Бйорк. Кастинг был назначен на десять утра, а потому с рассветом, я быстренько собралась, надела то, что было, и, не посмотрев в окно, выпорхнула из больницы ловить такси. Фрэнкино оставлял мне небольшую сумму на мелкие расходы, и я, впервые, воспользовалась этими деньгами.

Еще из окна автомобиля я увидела огромную толпу людей с зонтами, окружавшую здание киностудии. «Они все пришли на кастинг» – пронеслось в голове. Расплатившись, я вышла прямо в дождь, и, кое-как протолкавшись ко входу в здание, обратилась к молодому темнокожему дроу, охраняющему вход.

– Я – Кейт, – проговорила я, стучащими от холода и волнения зубами, – пожалуйста, сообщите Клоду, что я здесь.

 Пока охранник лениво доставал рацию, я оглядела толпу претендентов на роли в МОЕМ сериале. Меня затопило необъяснимое чувство восторга и гордости. Толпа же, с нескрываемой завистью и ненавистью глядела на меня, как на молодую выскочку, так жалко съёжившеюся под пронизывающим ветром. Никто и подумать не мог, что эта чудачка в летней одежде, то есть я, и являюсь автором идеи фильма, куда они пришли пробоваться.

Клод появился через несколько минут. Он повел меня вглубь строения. С каким же любопытством я разглядывала всё вокруг! Мы прошли несколько съемочных павильонов, и, наконец, дошли до помещения, где находилось много народа, и было выставлено освещение, а камеры направлены на белый фон у стены.

Я заметила режиссера Коннора, – улыбнулась ему и кивнула, как знакомому. Так же я не могла она не заметить роскошную брюнетку, высокую красавицу, сидевшую около Джеффри, и с ненавистью и неприязнью, пристально рассматривающую меня.

– Ох, змеища, как пялится! – шепнул мне Клод, неожиданно доброжелательно.

– Кто это? – так же тихо спросила я.

– Главная претендентка на роль Джоанны. Уверен, она прирезала бы тебя, если бы не все остальные люди. – хихикнул Фрикк.

Впрочем, не только Натали пристально разглядывала меня. Остальные присутствующие так же с интересом изучали меня, основательно потрепанную дождем и ветром. Через некоторое время режиссер подошел ко мне.

– Дамы и Господа, разрешите вам представить автора романа «Вранцузский Снег», Кейт Снеж…

– Сноу, – произнесла я – меня зовут Кейт Сноу. – мне быстро пришло в голову это простое сокращение от своей, сложной для иностранцев, фамилии.

Краем глаза я увидела, как Натали презрительно скривила тонкий рот. А все остальные уставились на меня с еще большим интересом.

– Кейт так же хочет поучаствовать в прослушивании. Предоставим ей этот шанс. Джеффри протянул мне лист бумаги.

– Даю тебе две минуты на ознакомление с текстом, затем, по команде мотор, ты выходишь на точку и играешь монолог. Можно читать с листа. Нам важно увидеть твои актерские задатки. Ты меня поняла?

– Абсолютно. – со всей твердостью произнесла я, сжимая листок с текстом.

Это – мой единственный шанс и я не могу его упустить!

Я буквально выбежала из помещения, и сев, прямо на пол, вперилась глазами в строчки. Так, все понятно. Это был монолог, частично на вранцузском, частично на санглийском языках, видимо, для того, чтобы оценить мои языковые способности и особенности акцента.

Монолог был взят из сцены, где главная героиня Джоанна, рассказывает новому возлюбленному Джонни о своём непростом прошлом. Сцена очень драматична, есть, где пустить слезу и проявить свой талант.

Ровно через две минуты раздалась команда: мотор. Камера.

Я влетела в съёмочное помещение, встала на «точку». Хорошо, что до этого изучала вопрос, как и что надо делать на пробах. Лицо мое приняло грустно задумчивое выражение. Рядом, на полу, в кадре, картинно сидел симпатичный парень, – видимо актер, исполняющий роль Джонни, смотревший на меня абсолютно влюблёнными глазами.

Так как мой мозг моментально запомнил текст, то бумагу с ним я оставила в коридоре. Я начала импровизированно двигаться, стараясь не смещаться далеко от «точки».

– Был ли у меня кто-то? – начала я по тексту. – Был, к сожалению.

– Почему к сожалению? Что между вами произошло? – спросил актёр, играющий Джонни.

Глава 18

Я секунду смотрела на людей за кадром, но, опомнившись, взяла себя в руки, приказав себе не замечать их. Сейчас, я – Джоанна, несчастная преданная студентка, изливавшая свою боль новому возлюбленному. Ведь все это я ясно видела перед глазами, словно на экране, и до мельчайших подробностей запомнила, как это говорила Джоанна.

Мои глаза заслезились. Ого, не знала, что способна выдавить из себя подобные эмоции на пустом месте. Но чего только не сделаешь, ради своей мечты! Я обхватила себя за плечи и полуобернулась к парню.

– Наши отцы были партнерами по бизнесу.

Вижу, что режиссеру понравилось то, что я вышла без листка. Он выхватил текст из рук ассистента и иногда проверял правильность фраз по нему. Пока я не ошиблась ни разу. Он не мог не заметить моего испуганного взгляда на аудиторию в начале, но потом я смогла взять себя в руки и начала играть. И играть правдоподобно. Словно она и была Джоанной всю жизнь, а Катей я лишь существовала эпизодически. Но режиссеру нечего удивляться, ведь я так и сказала ему, что никто лучше меня не знает моей героини!

– Мой папа был на грани банкротства, – продолжала я, – а отец Мишеля обладал нужными средствами, чтобы поддержать дело папы на плаву. Папа мечтал поженить нас и объединить капиталы. Пойми, Джон, мне было восемнадцать лет, а папа, вовсю, строил планы о свадьбе. Высокий, накаченный Мишель, безусловно, пленил моё сердце, я испытывала к нему настоящие чувства, и он так же проявлял ко мне интерес. Мы проводили вдвоем много времени. Меня он был старше на десять лет и занимал высокий пост на предприятии своего отца. Мишель красиво ухаживал, дарил цветы и подарки, в общем, все было идеально, пока в один прекрасный момент, мы не остались одни в его особняке. – я шумно вздохнула.

Мои глаза были тяжелы от вот-вот прольющихся слез. Сейчас точно была не я. Будто в меня вселилась душа моей героини.

После выдержанной паузы я продолжила.

 – Мишель выпил еще в ресторане и предложил посмотреть интересный фильм у него. Дома он достал еще спиртного. Ни о каком кино уже и не шло речи. Он начал предлагать пойти с ним в спальню, я сопротивлялась, он говорил, что мы уже практически муж и жена, что он не намерен ждать еще три года до моего окончания колледжа. А я… – я задохнулась от нахлынувших на Джоанну воспоминаний.

Актер, играющий Джона, приподнялся и взял меня за трясущиеся руки. Кажется, он тоже вжился в роль и стал мне подыгрывать.

– Он был намного сильнее и больше меня – продолжила я, высвободив пальцы. Слезы, наконец, прорвались по моим щекам.

– Ты можешь не продолжать, если тебе больно – произнес актер, кажется не по тексту.

– Я хочу, чтоб ты знал всё, Джонни. – так же не по тексту сказала я.

Оператор вопросительно посмотрел на Джеффри.

– Стоп! Снято! – крикнул Джеффри. – Браво Кейт! Браво Майкл! – обратился он к парню, игравшему роль Джонни. – Молодцы!

Майкл выпустил меня из своих объятий и с восхищением уставился на юное дарование.

Утерев слёзы, я, понемногу, приходила в себя. Некоторые члены съёмочной группы негромко аплодировали нам.

– Вранцузский ее отвратительный, – брезгливо поджав губы, произнесла Натали. Она даже не задумывалась о том, что я могй это все слышать. – Да и санглийский тоже. Кто она такая? Ладино?

– Я – версилонка! – с гордостью произнесла я. – Но родилась в Тирославии.

– Даже не знаю где такая страна, небось где-то в Гафрике…

– Нет, не так уж и далеко от Вранции. – Парировала девушка.

Фыркнув, Натали Де Моне, демонстративно встала и покинула помещение с высоко поднятой головой.

Ко мне тут же подошел молодой мужчина с папкой в руках, сидевший до этого в зрителях.

– Я – Дэниэл Прайм, сценарист, – доброжелательно улыбнулся он, – у меня есть пара вопросов к тебе, как к автору, и, раз уж ты тут, грех этим не воспользоваться. Пойдем ко мне в офис, там спокойнее.

Я поискала глазами Джеффри, но увидев, что тот занят, и не думает подходить ко мне, решила пойти со сценаристом.

Дэниэл оказался гостеприимнее остальных. Он заварил мне кофе и выставил на стол вазочку с печеньем. Я взяла трясущимися от холода и возбуждения руками чашку бодрящего напитка и оглядела святая святых производства сериала – комнату, где в умах сценаристов, рождались будущие серии фильма. В закутке Прайма творился страшный бардак. Повсюду валялись кипы распечатанных листов, перечеркнутых, смятых, правленых. Открытый ноутбук покоился на горе из блокнотов и сшитых, спиралью, книг. Пепельница, полная окурков, с дымящейся, не затушенной сигаретой украшала стопку Нью-Бйоркских газет, а чайник, молочник и испитые чашки, зерном рассыпались на захламленном до ужаса столе.

Над всем этим жутким беспорядком, словно апофеоз, возвышалась прямоугольная доска, сработанная из опилок, на ней, точно белые флаги, были пришпилены половинки листов, на которых были написаны ключевые моменты сцен.

– Это будущие сцены первой серии! – догадалась я. – Невероятно… вот он, новый фильм, раскадрованный, точно кинопленка, и представленный на доске.

– Соображаешь! – улыбнулся Дэниэл, быстро закатывая рукава помятой рубашки песочного цвета. – Теперь, посмотри сюда. – Он указал рукой, на запястье которой, сверкнули стальным циферблатом, крупные часы.

Я обернулась на противоположную стену и увидела еще одну доску, раза в четыре больше первой, на которой красовались все три с лишним десятка серий, так же схематично расписанные, но уже на полноформатных листах.

– Ух ты! Так вот, как это делается! – восхитилась я и подошла поближе, разглядеть поточнее, что же там было написано.

– Да! – Не без гордости отозвался Дэниэл, подходя ко мне. – Наша работа, хоть мы и существуем в тени режиссеров и актеров, является основополагающей. Это мы, в таких жутких, каморках, без сна и отдыха, в отсутствии свежего воздуха и выходных, создаем основу – основ. Сценарий будущего проекта. Его канву. Наше творчество – незаметно, но незаменимо, и высокооплачиваемо, к тому же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  – Вы начали с конца! – удивилась Катя, кивая на первый листок у большой доски. – Джонни ведет диалог с кольтом в конце романа, а у вас в начале. Как же так? И поездка в Кливленд отсутствует…

– Всё верно подмечено, – кивнул Дэниэл, и, обернувшись, взял из стопки несколько белых листов и черный фломастер, обдав меня при движении папиросным духом и запахом не очень чистого тела. – Поэтому, я и позвал тебя. Клод передал мне, что ты тоже непротив поработать над сценарием. Готова помочь мне с пилотами?

– С удовольствием! – воскликнула я, ведь это предложение означало, что даже если меня не возьмут на роль, я всё равно останусь в команде проекта.

– Тогда, я объясню тебе кое-что. Нам надо показать, что Джонни раскаивается в содеянном, и вызвать симпатию зрителей к нему. Лучше всего это делать вначале. – Он глянул на меня, взъерошивая без того торчавшие, в разные стороны, волосы, – Если что-то пойдет не так, мы всегда можем переделать или переписать сценарий. Мы ведь, люди творческие.

И еще какие! – подумала я. – Неужели и Дэвид такой же фанат своего дела?

Глава 19

В кабинете Джеффри трое мужчин – режиссер, его ассистент и оператор, столпились у монитора, на котором шла запись прослушивания Кати.

– И что ты думаешь Олден? – спросил режиссер у оператора.

– Камера её любит. Что я еще могу сказать? – пожал плечами Олден. – Крупный план шикарен. Хорошо двигается. Сыграла всё без листка. В меру импровизирует. Вон как вжилась в роль. Аж вся трясётся и рыдает по-настоящему. Но не переигрывает, рук не заламывает. А Майкл… даже он включился в игру, значит, понравилась ему партнёрша.

Джеффри и сам всё видел. Девчонка права. Лучше нее никто не сможет сыграть персонаж Джоанны.

 – Де Моне убьёт тебя, – подал голос Клод, – или её.

– Тоже мне, звезда фигова! Ничего, сыграет Мартину, сестру Джоанны. И по возрасту она на эту роль больше подходит. Ну не выглядит Натали на восемнадцать лет.

– Ну что. – скорее утвердительно, чем в виде вопроса произнес оператор. – Снимаем пилот с девчонкой?

– Ох, не знаю Олди, снимем два пилота, и с той и с той. Стремно не профессионалку брать. Потом я приму окончательное решение.

***

Поздним вечером я возвращалась в клинику, окрыленная и полная радужных надежд. Лиловое послезакатное небо отражало все огни огромного Нью-Бйорка, а в груди у меня все сладко замирало от предвкушения чего-то невероятного. Режиссер пообещал начать снимать пилотные серии через пару дней, но я была готова работать прямо этой ночью – так меня вдохновили сегодняшние пробы и знакомство с Дэниэлом. Что может быть лучше обретения опыта в сценарном деле, чем работа с реальным профи? Ведь я была на пути к мечте, на пути к Дэвиду.

В холле реабилитационного центра меня встретил хмурый секьюрити. Больше в вестибюле никого не было в этот поздний час. Одна, в тишине я доехала на лифте на нужный этаж и прошла по пустынному коридору. Как же мне хотелось поделиться со всем миром охренительными переменами в судьбе, произошедшими за этот день! Но, увы, даже Анки на посту не было.

А потом меня накрыло вдохновение, и вместо того, чтобы умыться и переодеться, я схватила печатную машинку и…

Очнулась от писанины, я лишь, когда в окнах забрезжил рассвет. Я быстро позавтракала в столовой, и, справившись у дежурной медсестры, где находится ближайший к больнице недорогой торговый центр, в уже не свежем летнем платье, прихватив все оставшиеся деньги, купила штаны, пару дешевых рубах по пять гульденов за каждую, и недорогую, легкую куртку.

Стуча зубами от холода, я вернулась в реабилитационный центр, быстро переоделась в обновки, получила разрешение от доктора Залепилли, на то, чтобы покинуть госпиталь на неопределенное время, и, зажав печатную машинку подмышкой, отправилась прямиком на киностудию, в захламленную каморку Прайма.

Глава 20

Пилотные серии были успешно сняты и одобрены фокус-группой. Мне был выплачен гонорар в сто тысяч гульденов – за съёмки в главной роли, за выкупленную идею для сериала и за помощь Дэниэлу Прайму.

Посол Капэлла помог оформить мне вид на жительство, а, так же, разрешение на работу в ВЗА. Полученный гонорар я решила пока положить на счет в банке. Все равно более-менее приличного жилья на эти деньги купить было невозможно, а так, хоть какие-то проценты .

Жила я в трейлере, находившемся на парковке у съёмочного павильона, рядом со мной располагались трейлеры остальных актеров и других, задействованных в сериале работников. Съёмки велись по двенадцать часов в день, а если, учитывать время, затраченное на грим и репетиции, то вышли бы все семнадцать. Остальное «свободное время» я проводила с Дэниэлом и с печатной машинкой, заканчивая фантастический роман. При таком ритме съёмок, режиссер снимал по одной серии в неделю, всего картина насчитывала 35 серий, так что нам было куда торопиться.

В подобном ритме прошла осень, и наступил декабрь. К этому времени было успешно отснято четырнадцать серий. Двое исполнителей мужских ролей – возлюбленного Джона и бывшего «тирана» Мишеля – актеры Колин Адам и вранцуз Серж Корбэн демонстрировали симпатию и нескрываемый интерес ко мне, но я этого особо не замечала. Я была слишком погружена в съёмки, работу со сценарием и написание романа, а в те редкие минуты, когда я не была занята книгой, то предавалась мечтам о Дэвиде, иногда искала информацию о нем во всемирной паутине, рассматривая его фотографии с сайтов.

Я открыла для себя его настоящий голос!

Ведь, смотреть фильмы с ним в переводе и озвучке другим человеком – это одно, а слышать настоящий, глубокий, вибрирующий голос (другого я и не ожидала), – вообще другое дело.

Режиссер и его помощник так же были довольны мной. Ведь я ни разу не завалила ни одного дубля, не забыла текст или эмоцию. Джеффри иногда говорил про меня, что перед ним биоробот, а не «зеленая» девчонка без какого-либо актерского опыта.

Он еще больше убедился в моем отличие от других людей, когда шел мимо моего трейлера в два часа утра и заметил свет, лившийся из окна. Заинтересованный, чем же может заниматься его актриса в столь поздний час, после труднейших съемок, он постучался и вошел в дверь.

– Я думал, у тебя гости, – усмехнулся Коннор входя.

Я, оглушительно стучавшая по клавишам мгновение назад, подняла на него непонимающий взгляд.

В комнате было тихо – я не слушала музыку, не смотрела телевизор, рядом не было чипсов или орешек. Даже кружка кофе не дымилась на обеденном столе.

Я вопросительно уставилась на режиссера.

– Чем занимаешься? – поинтересовался вошедший.

– Рожаю! – на полном серьезе ответила я. – Героиня, то есть рожает, в тексте. Хотите посмотреть?

Джеффри прошел ко мне и сел рядом на мини-софу. На экране был открыт единственный файл с текстом, шла 251 страница романа под интригующим названием «Нигде».

– И когда успела столько написать? – восхитился Коннор, внимательно всматриваясь в меня. – Свежая и бодрая, ни грамма не уставшая Ты вообще когда-нибудь спишь?!

Глава 21

– Нет. – призналась я. – После аварии не получается заснуть.

– Какой аварии? – Джеффри был заинтригован.

– Уже двадцать первое число, не так ли? – я взглянула на календарь. – Ага. Оно уже наступило. Ровно год назад, в этот день, жена посла Капэллы нечаянно сбила меня на машине. Я провела в коме почти три недели. После этого, не могу спать.

– Совсем? – недоверчиво спросил режиссёр.

– Ну, может, раза три за весь год я и прикорнула. Остальное время пишу.

– И не устаёшь? – то есть, сейчас ты до утра будешь писать, потом начнутся съёмки, до вечера будешь играть, а затем снова за книгу? И так день за днём?

– Угу. Именно так.

– С ума сойти! – Джеффри почесал лоб. – Вот это – дар! И у тебя же феноменальная память, ты с одного раза запоминаешь текст, я понял это еще со времени твоих проб, когда впервые, ты вышла без листка.

– Я, как-то этого не замечала, – скромно потупилась я. – Просто делаю, что мне говорят и всё.

– Спокойной ночи Кейт, пойду я, мне, в отличие от тебя, требуется пару часов сна.

***

– Биоробот какой-то, а не актриса – бурчал про себя режиссер, возвращаясь к себе. – Вот это – да! Человек целый год не спит, романы кропает, роль с первого раза запоминает. Надо бы о ней сюжет снять да и отправить на телешоу. – И пиар для сериала отличный.

Джеффри усмехнулся, он ожидал увидеть рядом с прехорошенькой девицей Колина, или, на худой конец вранцуза Корбэна – уж очень эти двое парней вились вокруг актрисы. Но та, словно не замечая их, отшучивалась, или игнорировала попытки ухаживаний. Если ранее режиссер думал, что девушка просто набивает себе цену, то сейчас осознал, что она и впрямь в своём мире – никого не видит, и ничем не интересуется, кроме своих романов.

Зато, мудрый режиссёр сразу понял какие демоны обитают в душе потеснённой на второй план актрисы Натали Де Моне. Вранцуженка с нескрываемой ненавистью постоянно пыталась задеть новенькую, сказать гадость, колкость, наябедничать на неё. Кейт же всегда была с ней доброжелательна и улыбалась на гадости в ответ, чем доводила Натали до бешенства. Раньше, режиссер поражался умению Кейт вести себя в обществе Натали, но теперь он понял, что девушка, на самом деле, не замечала хамства соперницы.

***

Не спали в эту холодную, морозную ночь не только Катя с режиссером, но и Натали. Обиженную актрису буквально трясло от злости. Накануне, она сделала в который раз замечание Кате о произношении вранцузского, но девушка, лишь, поблагодарив коллегу, произнесла текст намного лучше и чище предыдущего раза. Получалось, что Натали невольно помогла своей врагине. Её ужасно бесило безразличие девчонки-выскочки к гадостям. Эта провинциалка, как на зло, ни разу не испортила ни одного дубля, в отличие от Натали, которая из-за постоянного стресса, то и дело, забывала текст или действие. Ей не раз уже попадало замечание от Джеффри, а остальная съёмочная группа всегда была на стороне Кати, обвиняя Натали в том, что она постоянно грубит девушке.

Поняв, что словами Кейт не пронять, Натали решила действовать более активно. Накануне, она заметила, что реквизитный нож, который будет использоваться завтра во время сцены попытки принуждения героем героини, тот самый нож, – абсолютная копия ее ножа, привезенного в качестве сувенира из Сардинии. Особенность реквизитного ножа была в том, что лезвие, было не настоящим, а пластиковым, легко уходившим при имитации удара в рукоятку. Нож Натали же был самым настоящим, с острым стальным лезвием.

Обиженная актриса не поленилась съездить за холодным оружием в свою Нью-Бйоркскую квартиру, этой ночью, когда она думала, что все уже спят.

К девяти утра, вся съёмочная группа, задействованная в съёмках «воспоминания Джоанны о жестокости Мишеля» была в сборе. Мизансцену подготовили, свет правильно выставили. На столике рядом с бутылкой Картини валялся реквизитный нож.

За минуту до команды «мотор», Натали всё еще крутилась около холодного оружия, ища подходящий для подмены момент. На мгновение ей показалось, что все заняты своими делами, и никто не смотрит ни на столик, ни на праздношатающуюся актрису. Этой секунды ей хватило. Практически движением фокусника, она смахнула реквизит на пол и вытрясла из рукава широкой туники настоящий нож, затем, нагнувшись, так же ловко запрятала муляж обратно в рукав. Убедившись, что никто не обратил на нее ни малейшего внимания, злодейка удалилась, наблюдать за «актом справедливости» издалека.