Текст книги "Китайская рулетка"

Автор книги: Ридли Пирсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Верно. – Джон знал Эми достаточно давно и потому доверял ей. Впрочем, в Китае доверие – скорее концепция; на практике никто никому не доверяет. Вместе с Эми Нокс вывернул наизнанку, к обоюдной выгоде, немало законов об импорте-экспорте.

Кончиками пальцев он провел по животу и груди Эми. Она затрепетала.

– Ох, как хорошо!

Телевизор продолжал бухтеть; правда, теперь звуки, им маскируемые, не имели отношения к незаконным коммерческим сделкам. То были вздохи от непристойных, почти болезненных прикосновений; звуки ускоренного дыхания. То были лаконичные приказания. То были женские крики в подушку и мужской рык, трение разгоряченной кожи и приглушенные стоны. И хихиканье двоих заговорщиков, понимающих, что более никто не стоит подобных наслаждений.

Когда Эми ушла, Нокс заказал в номер чашку эспрессо. Принял душ, оделся; дважды вынимал нож из ножен, смотрел на лезвие, будто взглядом мог сделать его еще острее. Затем нехотя набрал телефонный номер. Использовал iPhone – пусть Дулвич платит за звонок, зато прослушки можно не бояться. Слышимость была как через дверь, а не через океан.

– Привет, братишка, – сказал Джон.

– Джонни! – Один Томми имел право так называть Нокса. Томми задыхался от восторга, словно к их дому только что подъехал фургон с мороженым.

При соответствующем лечении, наблюдении и строгом режиме дня Томми вполне адекватен. Вполне себе деловой партнер, надежный человек. Чересчур увлекается компьютерными играми. Освоил общественный транспорт. Переход от детства к взрослению начался. Слава богу, Томми не догадывался, кто контролирует все его действия. Нокс хорошо замаскировался.

Пропущенный платеж он счел поводом забить тревогу. Джон не стал проверять счета компании онлайн – не хотелось давать китайским властям доступ к их с братом бухгалтерии. Еще накопают лишнюю информацию.

– Как дела? – спросил Нокс.

– Отлично.

– Как бизнес идет?

– Лучше не бывает.

– У меня проблема. Крошечная.

– Где?

– В Шанхае. Эми не получила денежного перевода.

Молчание.

– Я говорю о даме с жемчугами.

– Но я ведь перевел деньги. Уже давно.

Ну и дела, подумал Нокс.

– Конечно, ты их перевел.

– Если бы платеж не прошел, мы бы знали, разве нет? – Томми скривился при мысли об электронных деньгах.

– Должны были бы знать.

– Намекаешь, что я должен был бы знать? – уточнил Томми.

– Я этого не сказал.

– Не сказал, так подумал.

– Томми, не утрируй. Я ничего такого не думал.

– Считаешь, я накосячил.

– Если б ты накосячил, я бы так и сказал. Ты же знаешь – я не любитель мягких выражений.

– Тогда зачем ты звонишь? Если я не виноват?

– Мы с тобой, Томми, задолжали кучу денег очень важному поставщику, и я хочу разобраться, по какой причине. Только и всего. Не делай из мухи слона.

– Надо будет уточнить у Эвы. – Эва, Эвелина Риттер, вела у них бухгалтерию.

– Обязательно. Для начала. Попроси у нее подтверждение о переводе денег. Если по какой-то причине платеж не прошел…

– Мы пошлем его повторно, – докончил фразу Томми.

– Ты запиши, чтобы ничего не забыть.

– Я записываю, не дурак же.

– Надо будет и остальные платежи проверить. Пусть Эва тебе поможет. Не понимаю, как она проворонила этот платеж; впрочем, еще и не то бывает. Зуб даю, это здешний банк накосячил; а каковы китайские банки, ты не хуже меня знаешь.

Томми был влюблен в хорошенькую Эвелину, как школьник. Ноксу такое развитие их отношений не нравилось; порой он валил все на собственную ревность к Эвелине, а порой интерес молодой привлекательной женщины к парню вроде Томми, замкнутому, с явными проблемами в общении, казался ему подозрительным. Как бы то ни было, Эвелина проводила с Томми немало времени, притом проводила с пользой, – и Нокс не вмешивался. Слава богу, Томми доволен и не одинок.

– А как вообще дела? – спросил Джон.

– «Тайгерс» продули.

– Вот блин.

– А ты как, Джонни?

– Подумываю, не заняться ли импортом винтажных мотоциклов. – Нокс прокручивал эту версию в голове достаточно долго, чтобы почти в нее поверить.

– Что, серьезно?

– Тут такие машины попадаются, пальчики оближешь. Китайцы годами плагиатили «BMW» и некоторые русские модели. Получилось даже лучше оригиналов. Купить можно за бесценок, довести до ума и продавать во много раз дороже.

– Мне нельзя водить мотоцикл, – совсем по-детски пожаловался Томми.

– Бывают мотоциклы с колясками. Так что и ты тоже прокатишься.

– И я тоже прокачусь, – передразнил Томми. Передразнивает – значит, устал. По телефону ему говорить труднее, чем вживую. Врачи не могут объяснить и половины процессов, происходящих – или не происходящих – в голове у Томми.

– Давай закругляться, – сказал Джон.

– Звонить из Китая дорого, – согласился Томми.

– Как выяснишь у Эвелины насчет платежа, напиши.

– Напишу.

– Ты славный парень, Томми.

– Я скучаю по тебе, Джонни.

Томми нажал «отбой». Медленнее, чем следовало, Нокс отнял телефон от уха. Сердце колотилось гулко, звонко. Помня о бдительности ночного сторожа, Джон спустился по лестнице и выскользнул на улицу, бесшумно закрыв за собой дверь.

За спиной раздался голос Грейс:

– Хорошо проводите время?

– Для того и приехал сюда, – тотчас парировал Нокс. Повернул голову. Грейс шагнула из темноты. Джона шокировало не само присутствие Грейс, а то обстоятельство, что он Грейс не заметил.

– Смазливенькая шлюшка. Распространенный типаж. Многие ведутся, – прокомментировала Грейс.

– Вот не знал, что вам до этого есть дело.

– Вы куда-то собрались. Видимо, прокатиться. – Грейс заметила мотоциклетный шлем.

– Допустим.

– А меня не позвали.

– Таков мой план, – кивнул Нокс.

Грейс приняла позу Наполеона. В ее исполнении выглядело вызывающе, даром что она не могла поднять глаз на Джона.

– Мы так не договаривались, – выдавила она куда-то в сторону.

– Вы правы.

– Тогда чем объясняется ваше поведение?

– Тем, что я так решил. Решил прощупать почву. Заранее.

– Не надо меня опекать, Джон Нокс.

– Я всего-то и собирался, что проехаться по завтрашнему маршруту. Удостовериться в его безопасности. Отметить пути отступления. Очень не хотелось, чтобы вы – то есть мы – угодили в засаду. Мой друг… в общем, это была его работа. Он прощупывал почву. Для меня. Я намеревался сделать то же самое.

– Для меня? – с сарказмом спросила Грейс.

– Ни больше ни меньше. – Нокс сообщил о накопителе Дэннера, о собственном желании – обусловленном срочной необходимостью – получить ее, Грейс, комментарии к адресам. Признался, что не мог утерпеть.

– Понимаю, – смягчилась Грейс.

– Я к шести утра так и так явился бы, – сказал Нокс. – Хотите верьте, хотите нет, а это правда. – Он помедлил. – Что касается женщины, с которой я…

– Стоп! – Грейс шагнула к скутеру. – Мы займемся этим сегодня. Прямо сейчас, пока эти… пока преступники по домам сидят.

– Прокатимся по всему маршруту, от начала до конца, – подхватил Нокс. – До рассвета ни на одного мерзавца не нарвемся. Любой из них отлично знает местность. В темноте получше нашего ориентируется. Нам нужно запастись терпением и измыслить план, иначе и соваться не стоит. – Он тоже шагнул к скутеру.

Грейс стояла не шевелясь, на лице застыло обиженное, упрямое выражение.

– Прошу вас, – произнес Джон.

На въезде в аллею мелькнули два мотоцикла, с надрывным воем направились к Ноксу и Грейс.

В глазах китаянки отразилась мольба о прощении – она не заметила слежки, она привела злоумышленников к убежищу Нокса.

Мотоциклы резко повернули к Ноксу, встали на дыбы. Мотоциклисты соскочили и толкнули ревущие машины на Нокса, подобно шарам для боулинга. Нокс вовремя отскочил, однако, задетый задним буфером, растянулся на асфальте. Над лицом его навис каблук.

Грейс подоспела на помощь, и каблук промазал. Второй мотоциклист опустился на колено. Нокс настиг его одним прыжком, ударив ногой в пах. Мотоциклист рефлекторно скорчился и получил Ноксовым коленом в лицо. Отключился.

У Грейс дела тоже шли неплохо. Ее противник от первого же удара влип в стену и опасности для Джона больше не представлял. А все потому, что на секунду его постигла умственная нестыковка – откуда у женщины весом не более ста фунтов такая сокрушительная сила? Этим-то кратковременным замешательством и воспользовалась Грейс. Измолотила беднягу, как боксерскую грушу. Нокаутировала.

– Я его знаю! – крикнула Грейс Ноксу, продолжая бить мотоциклиста в живот, так что он не мог разогнуться. Когда он потерял сознание, Грейс обшарила его карманы.

– Самонадеянные придурки, – констатировала она, демонстрируя Ноксу бумажник.

– Откуда вы его знаете, Грейс?

– Вспомните прием у Ян Чэна.

Джон пригляделся. Действительно, телохранитель Ян Чэна ходил за ним как приклеенный.

– Проклятье, – процедил Нокс.

Вскочил на скутер. Грейс перекинула ногу через сиденье и обхватила Джона за талию. Они помчались по аллее, выехали на улицу.

Среда, 29 сентября

2 дня до выкупа

12

06:20

Районы Чжабэй и Пудун

Шанхай

Они быстренько, нигде не останавливаясь, прошвырнулись по всему маршруту. Нокс вел мотоскутер, Грейс, завладевшая навигатором, давала указания. Мысленно Нокс прокручивал голосовые комментарии Дэннера и повторял их Грейс. Битый час они проторчали в парке района Цзинъань, дожидаясь, когда взойдет солнце.

– Возьмите вот это, – сказал Нокс, вручая Грейс копию накопителя. – На всякий случай. Конечно, нам понадобится лэптоп. Надо как можно скорее изучить информацию на этом накопителе.

– Не проблема, – отвечала Грейс. – Лэптопы в Шанхае продаются на каждом углу. Притом очень дешево.

Нокс рассмеялся, Грейс – вслед за ним, стыдливо прикрывая рот ладошкой. Нокс едва не сказал: «Да что вы конфузитесь, хочу видеть вашу улыбку», но сдержался.

– Вы ее любите? – спросила Грейс.

Нокс тщательно обдумал и вопрос, и ответ.

– Вам что-нибудь известно о физике элементарных частиц? Вы ускоряете протон или нейтрон, они сталкиваются, и – хоп! – вырабатывается некое количество тепла. Затем они распадаются, а тепло остается вам – берите, если хотите. Так я представляю себе любовь. Что касается тепла, я его немало выработал. А вот насчет чужое поглотить – с этим напряг. Жду. Что касается произошедшего у меня в номере… Это не то, что вы думаете, – неожиданно для себя добавил Нокс.

– Откуда вам знать, что я думаю?

– Такие вещи не в нашей власти, – попытался объяснить Джон. – Понимаете? Это мы – в их власти.

– Отлично понимаю.

– А что имеет власть над вами? – спросил он.

Грейс фыркнула.

– Связь с семьей Лю Хао, – предположил Нокс.

Грейс пронзила его взглядом.

– Старшего брата Лю Хао зовут Лю Цзянь.

Джон молча ждал продолжения.

– Мы… то есть я… я пристроила Лю Хао в «Бертолд групп».

– Значит, вам кажется, что это вы во всем виноваты. Расскажите о Лю Цзяне.

Нокс перегнул палку. Грейс долго не отвечала, наконец выдала:

– Я не в том настроении.

– Речь идет о любовной истории.

Грейс не стала отрицать.

– Дело прошлое – или настоящее?

Молчание.

– Пожалуй, и прошлое, и настоящее, – подытожил Нокс. – Можете не отвечать, и так ясно.

– Есть некие семейные обязательства.

– Такие, как сохранение лица.

– Что вы можете знать о сохранении лица?

– Помните, я рассказывал о моем брате? Восприятие и реальность – разные вещи. Вдруг я знаю о сохранении лица больше, нежели вы способны вообразить?

– Сомневаюсь.

– Вы надеетесь получить второй шанс. – Нокс продолжал строить догадки. – Думаете, если спасете младшего братишку, то и отношения реанимируете.

Ноксу достался полный ненависти взгляд. Однако возражений не последовало. А тут и солнце взошло, и Джон с Грейс снова сели на скутер. Транспорта было мало, хотя у лоточников с пельменями толпились покупатели. Запах древесного угля смешивался с запахом жаренной на гриле свинины, пропитывал воздух.

Теперь дорога казалась почти знакомой. Нокс сбавил скорость – они достигли первого пункта назначения. По словам Дэннера, здесь обитала немолодая бездетная супружеская пара. Скутер оставили прямо на тротуаре.

Грейс ловко спрыгнула, метнула Ноксу шлем.

– Оставайтесь здесь! – распорядилась она на путунхуа – на случай, если их услышат прохожие.

Нокс счел за лучшее не устраивать сцену. Знал: улови сейчас какой-нибудь пешеход его американский акцент – а ведь уловит, уловит обязательно, даром что путунхуа у Нокса отличный, – обязательно обратит внимание, в памяти запечатлеет, со всеми вытекающими. Впрочем, и намерения терпеливо ждать, пока Грейс будет заниматься делом, Джон тоже не имел. Он снял шлем, надвинул бейсболку и поспешил за Грейс.

– Очень глупо с вашей стороны, – не оглядываясь, объявила Грейс.

– Мы ведь это обсуждали, – сказал Нокс. – Всё распланировали.

Вместе они стали торопливо подниматься по темноватой внешней лестнице, которая вела к балкону на втором этаже, и далее за угол, ко второй по счету двери от фасада. Нокс вжался спиной в стену, чтобы тот, кто откроет дверь, его не увидел.

Грейс постучала. Через секунду дверь приоткрылась.

– Вай? – пропищал женский голос. – Кто здесь?

– Я принесла посылку, – отвечала Грейс.

Щель стала шире.

– Супруг мой! – позвал в глубь квартиры женский голос.

О приближении супруга возвестило шарканье шлепанцев.

Грейс распахнула дверь. Нокс скользнул в квартиру и оттеснил ничего не подозревавшего мужа. Грейс закрыла дверь. Джон толкнул мужа, тот упал, уронив табуретку. Нокс опустился на пол, придавил китайца коленом. Отметил скромность убранства и опрятность, плиточный пол и низенький журнальный столик в окружении деревянных табуреток. И заговорил на шанхайском диалекте, тоном, не оставлявшим надежды на пощаду:

– Будешь плохо себя вести – вырву тебе яйца и подарю твоей дражайшей половине в качестве сувенира.

Тотчас рядом с Ноксом на полу оказалось пластиковое удостоверение личности на ремешке – его швырнула Грейс, сняв с крючка у двери.

– Инспектор сталелитейных предприятий, – сказала Грейс.

– Человек, который платил тебе, – кто он? – прошипел Джон.

Китаец замотал головой, заверещал:

– Не знаю! Ничего не знаю!

– А ведь мы на него вышли.

– Бу син! – Китаец задергался, пытаясь ослабить хватку Ноксовой руки на своем горле. – Ничего не знаю! – Лицо его побагровело, затем посинело, глаза занимали уже треть лица и делались все больше.

– Говори немедленно, – велел Джон, нащупывая мошонку своей жертвы. – Или будешь неделю мочиться кровью.

Китаец почернел.

– Он ведь платил тебе! Платил, не отпирайся! – почти промурлыкал Нокс.

– Да! Я брал деньги! Это правда. Каждую неделю брал. За это я давал ему сертификаты качества. Да простит меня Будда. Я ничего не знаю – только то, что на этой неделе денег не было. Клянусь, больше ничего не знаю.

– Ладно, хватит с него, – сказала Грейс.

Нокс отпустил китайца и взглядом выразил желание, чтобы Грейс впредь не встревала.

– Так ты и на этой неделе сертификат подготовил?

Китаец затрясся и отпрянул, едва Джон вновь протянул к нему руку.

– Это вряд ли, – понимающе ухмыльнулся Нокс, сгреб удостоверение личности и сунул в карман. – Возьмешь еще хоть один фэнь за такие услуги, и проклятье ляжет на многие поколения твоих потомков!

Джон знал: ничем так не проймешь китайца, как угрозой позора семье.

– А я тебе говорила! – опомнилась жена. – Я предупреждала: жадность до добра не доведет!

Говорила она, ха! А у самой новенький холодильник и посудомоечная машина – последних, кстати, даже экспатрианты не могут себе позволить.

– Мобильники давайте, – распорядился Нокс.

Глава семьи растерянно взглянул на жену.

– Чего ждем? Оба, оба мобильника, – пояснил Джон.

Мобильники были ему переданы. Нокс извлек сим-карты, спрятал, а сами телефоны раздавил каблуками. Взял Грейс под локоть, повлек к выходу, закрыл дверь, шепнул:

– Идем спокойным шагом, не порем горячку.

Мог и не уточнять – Грейс и так спокойна. Это у Нокса правая рука дрожит.

– Надо было иначе все обставить, – тоном обвинителя произнесла Грейс.

– Ничего не поделаешь – придется вести себя по-хамски, пока не убедимся, что нам лапшу на уши не вешают.

– А если взяточники знакомы между собой? Вдруг эти двое позвонят остальным, предупредят?

– Отчасти руководствуясь этим соображением, я забрал у них телефоны.

– Я думала, вы хотели посмотреть, кому этот человек звонил, с кем он знаком…

Нокс не ответил – Грейс на мякине не проведешь.

– Ну а если он все-таки предупредит остальных? – Она явно нарывалась на грубость.

– Вы к чему клоните? Какого ответа от меня ждете?

Грейс промолчала. Они сели на скутер, китаянка снова обхватила Нокса за талию. Рейд продолжался. Грейс читала вслух указания с навигатора, Джон вспоминал Дэннеровы голосовые сообщения, словно они были адресованы ему лично.

Они миновали уже несколько районов. На каждом новом месте их навыки ведения следствия подвергались дополнительной шлифовке. Дважды Грейс была втянута в потасовку – и дважды удивила противников быстротой реакции и физической подготовкой. Вместе они вытрясли сведения еще из троих взяточников (всего, значит, из четверых); на очереди был пятый, окопавшийся в небоскребе с видом на Хуанпу.

Дэннер сообщил номер этажа и квартиры, а заодно подробно расписал особенности поведения местной охраны.

Нокс отдал Грейс бейсболку – вдруг тут камеры слежения установлены?

– В таких домах экспатрианты не живут, – пояснила Грейс. – Только партийное руководство и китайские бизнесмены. Важные персоны. Адрес каждому шанхайцу известен.

– Как насчет инспекторов по контролю качества строительных объектов?

– Вот найдем записи Лю Хао и будем знать наверняка.

Фразу она метнула в Нокса, как дротик; дескать, это вы их прошляпили, а я не могу анализировать то, чего никогда не видела.

– Здесь, в этом здании, все преуспевающие люди собрались, – продолжала Грейс. – Инспекторы, говорите? Может, и они тоже. А еще градостроители и члены районного правления. Архитекторы. Инженеры. Те, кто решения принимает.

– Еще рано, – заметил Джон. – Все эти достойные граждане должны быть дома.

– Кстати, двое живут в одном и том же корпусе.

– Я помню. На пятом и на двенадцатом этажах.

– Если мы вдвоем пойдем к первому, крайне маловероятно – то есть практически невероятно, – что состоится интервью и со вторым подозреваемым.

Лексикон-то какой – «интервью», покривился Нокс.

С каждым новым «интервью» он наливался дополнительной темной злобой. Ему начинала нравиться работа кулаками – на сердце накипело; таким образом Джон приоткрывал клапан, давал выход тревоге за Дэннера. Ждал следующего допроса.

Поэтому, весь в предвкушении, он не учел сложностей, которые могли подстерегать их с Грейс в элитном небоскребе. Тем неприятнее было, когда Грейс эти сложности облекла в слова.

– Вы правы, Грейс. Тут одного за другим не прищучишь. Может, эти власть имущие – вы ведь так их охарактеризовали – и есть самые важные звенья в нашей цепи.

– Да. Поэтому нам следует четко распределить роли. И рассчитать время.

– Предлагаете разделиться? – уточнил Нокс. В конце концов, Грейс ведь выражала недовольство его методами работы.

– По-моему, у нас нет выбора.

Джон вообразил, как она будет злорадствовать.

– Выбор есть всегда, Грейс.

– В таком случае я займусь пятым этажом, – объявила Грейс. – Если меня вышвырнут в окно, падать будет ближе.

– Вы еще и шутите.

– Я учусь.

Нокс рассмеялся.

– Понимаете, Грейс…

Но она коснулась пальчиком его губ:

– Понимаю гораздо больше, чем вам хотелось бы думать.

Грейс отдернула ладонь так же быстро, как приложила к Ноксовым губам. Значит, никакого двойного смысла в ее жесте не было. Никакого подтекста, никакого намека. Однако губы чуть саднили и после того, как прервалось касание; такое же ощущение, как на приеме у Ян Чэна, когда Джон впервые увидел в Грейс привлекательную женщину. Очередное напоминание о том, какую власть (и с какой легкостью) женщины получают над Ноксом, хотят они того или нет.

– Попасть в квартиры можно двумя способами – хитростью и силой, – выдал он.

– Предоставьте это мне. До двенадцатого этажа поедем вместе. Потом я вас покину и займусь пятым этажом.

Швейцара они миновали, активно обжимаясь; Грейс самым непристойным образом висела на Ноксовом локте и виляла бедрами. Вошла в роль удивительно быстро – Джон даже не понял, роль ли это. Грейс обнимала его, хихикая и мурлыча. Взяла его руку, положила себе на ягодицы. Нокс не стал отступать от сценария. В холле толклись юнцы в серых деловых костюмах – охранники; они глаз не могли отвести от Грейс и, конечно, не посмели остановить такую женщину, да еще в сопровождении чужестранца.

Грейс и Нокс поднялись в лифте на двенадцатый этаж, причем Грейс продолжала играть свою роль, прекрасно зная, что юные охранники прильнули к экранам видеокамер.

Она правильно просчитала, что дверь откроет прислуга – аи. Воспользовалась советом Дэннера – упомянула юного китайца и сообщила, что владеет важной информацией, могущей спасти семью от позора. Дверь отворилась.

Нокс проскользнул в квартиру. Грейс захлопнула дверь, Джон зажал рот ничего не подозревавшей женщине, поволок ее к телефону, снял трубку, чтобы создать эффект занятой линии и застраховаться от входящих звонков. Женщина со страху лишилась чувств, а придя в себя, слабо реагировала на внешние раздражители. Нокс оставил ее лежать на полу и поспешил в спальню. Грейс осталась, чтобы связать горничную.

В первой спальне обнаружился спящий подросток; он не шевельнулся, не услышал Нокса. «Мальчик, опасности не представляет», – почти услышал Джон голос Дэннера. Следующая дверь вела в пустую гостиную. Наконец Нокс достиг хозяйской спальни.

Он метнулся к кровати, но тут на него набросились сзади. Болван, выругал себя Нокс. Нашумел с прислугой, не мог потише действовать. Джон обернулся, но недостаточно быстро. Его ждал кинжал. Второй удар удалось отразить. Ноксу противостоял грузный, тучный китаец в клетчатой пижаме, липкий от пота, вызванного ужасом. Спальню освещал ночник под зеленым абажуром.

Нокс выбил кинжал из рук противника, отбросил подальше. Китаец шарахнул его кулаком по почкам. Нокс упал, сам не ожидая, что будет так больно. Пришел в себя как раз вовремя, чтобы отразить очередной удар; коленом заехал китайцу в пах, а кулаком – пониже ребер. Китаец мешком рухнул на пол. С постели вскочила, вопя и прикрываясь простыней, жена китайца. Запуталась в простыне, оголилась, споткнулась, упала.

Китаец был теперь во власти Нокса. Тот осы́пал его ударами кулаков; бил ради того, чтоб бить, – отрывался.

– Ты брал деньги за одобрение проекта башни Сюань, – на уверенном путунхуа произнес Нокс. – Ты это признаешь? – Он стиснул китайцу горло.

– Ничего я не брал! – прохрипел китаец.

Нокс сильнее надавил на горло.

Женщина не оставляла безуспешных и жалких попыток завернуться в простыню, наконец села, прислонившись к стене. Раздались всхлипывания.

– Мне нужна информация о человеке, который привозил деньги, – сказал Нокс.

– А хрен тебе.

Нокс потащил китайца к двери на балкон.

– А известно ли тебе, жиртрест ты этакий, что все люди при падении с высоты развивают одинаковую скорость? Неизвестно? Сейчас сам увидишь.

– Муж мой! Муж мой! – закричала женщина.

Нокс услышал Грейс прежде, чем увидел ее. Она склонилась над женщиной, съежившейся под простыней.

– Держи язык за зубами, а не то я его вырву, – пригрозила Грейс. Прошлась по комнате, распахнула стеклянную балконную дверь. Китаец понял, что он – в меньшинстве; увидел собственный балкон; прикинул расстояние до земли. Захрипел:

– Ши де! Да! Это правда! Всё правда!

Нокс присел на корточки и приступил к «интервью». Грейс пересекла комнату, заткнула женщине рот, связала руки и ноги. И вышла в холл.

Китаец признался, что брал взятки в обмен на поддержание «гармоничной атмосферы на строительной площадке башни Сюань», однако клялся, что не слыхал об исчезновении Лю Хао.

Нокс заверил китайца: если тот обмолвится о его визите – все равно кому, да хоть швейцару, – дело о взятках будет предано огласке.

Как и договаривались, Нокс не пошел на пятый этаж, а Грейс не вернулась на двенадцатый.

Нокс спустился по лестнице, оседлал скутер и стал ждать Грейс. Она появилась через пять минут, раскрасневшаяся, с капельками пота на лбу.

– Узнали что-нибудь?

– Ничего.

– Остался один адрес.

– Поздновато.

– Или рановато, – сказал Нокс. – А проверить надо. Вы в порядке?

Грейс сделала удивленные глаза.

– В полнейшем.

Последний адрес Дэннер снабдил весьма зловещим комментарием: «Неожиданное дополнение к маршруту. Крайне узкий переулок. Первый этаж, вторая или третья дверь. Бутылочное горлышко. Возможна засада».

Никаких упоминаний об обитателях квартиры. Даже сама квартира четко не обозначена. Нокс сосредоточился на выражении «бутылочное горлышко»; им-то и объяснялась лаконичность комментария. Узкий проход, воронка, делающая уязвимым каждого, кто в нее попадает.

– Не нравится мне этот адрес, – проворчал Нокс на светофоре. – Данных мало. Явно он и Дэннеру не нравился.

– Неожиданное дополнение к маршруту Лю Хао. – Грейс процитировала комментарий Дэннера. – Хоть бы дату знать – тогда бы я разобралась с бухгалтерией «Бертолд групп».

– Разберетесь, если добудем записи Лю Хао.

– А мы их обязательно добудем.

Небольшой район был густо заселен мусульманами. Замелькала принципиально иная одежда, в нос ударили принципиально иные запахи.

Оказавшись на Пин-Ван-Цзе-роуд, Нокс вторично оглядел въезд в узкий переулок. Ночью он не решился сюда сунуться, издали изучал. Отметил точность Дэннеровой характеристики: «бутылочное горлышко».

– Давайте я одна по переулку пройдусь, – сказала Грейс.

– Еще чего.

– Я не буду нигде останавливаться, не буду вопросы задавать. Просто прогуляюсь.

Она вручила Джону навигатор. На виртуальной карте переулок выглядел штришком, черточкой между двумя параллельными улицами.

– Вайгожень вроде вас, Нокс, сюда соваться не должен.

В этот момент Джон заметил типа со скучным лицом. Тип выходил из переулка на улицу, смотрел прямо на Нокса и Грейс. «Неожиданное дополнение к маршруту», – вспомнил Нокс. Доброволец; может, от местной партийной ячейки действует, окрестности сторожит. Полиции нет, зато некто набирается опыта в писании доносов. Конечно, не за страх, а за совесть работает.

Грейс права – Ноксу в переулке делать нечего.

– Хорошо, идите. Буду ждать за углом. Если через пять минут не вернетесь, побегу на выручку.

– Не волнуйтесь. Я справлюсь.

Грейс соскользнула со скутера, вручила Джону шлем и исчезла в толпе пешеходов. Заметила, что дружинник развернулся и идет за ней. Продолжила путь энергичным шагом, но не прибавляя скорости. Дружиннику нынче не обломится. За спиной послышалось урчание скутера.

Переулок был такой узкий, что казалось, раскинь руки – и коснешься одновременно обеих стен, стискивающих проход. Дома трехэтажные, оштукатуренные, с ржавыми балконными решетками. Грейс казалось, она в ловушке; впечатление усиливала вонь. Китаянка миновала несколько дверей с правой стороны и застыла как вкопанная, увидев зеленый мотоцикл.

Редкий, глубокий оттенок зеленого плюс корзина, прикрепленная к решетке багажника сзади. Такой же мотоцикл стоял возле дома незадачливого посыльного. Его отслеживали монголы. Значит, они видели, как Грейс и Нокс входили в квартиру. Дружинник перемещался по противоположной стороне переулка, чуть позади Грейс.

«Бутылочное горлышко. Засада».

Грейс прошла мимо мотоцикла, зафиксировала в памяти его номер. Взглянула на маленькое окошко над дверью справа: шторы опущены, створки закрыты. Поравнялась со следующей дверью, почему-то распахнутой. Быстро оценила обстановку: единственная комната площадью примерно девять квадратных метров. Скудная обстановка – две бамбуковые циновки и несколько алюминиевых посудин, поставленных одна в другую. На противоположной стене – окно, чуть шире того, что выходит на улицу.

Дружинник, судя по шуму, сократил дистанцию; теперь их разделяли считаные метры. Грейс продолжала идти с той же скоростью. Будь на ее месте Нокс, давно бы уже началась потасовка.

Еще две двери, третья снова открыта. Грейс, даром что обещала Джону ни с кем не разговаривать, заглянула и крикнула: «Есть кто дома?» Отчасти сцена предназначалась для дружинника. Вышла пожилая мусульманка. Грейс понизила голос. Авось повезет.

– Здравствуйте, – сказала она на путунхуа. – Вы знакомы с северянином, что живет через две двери от вас?

Женщина кивнула.

– Да. Он монгол. И он в квартире не один.

Грейс едва не вскрикнула от подтверждения своей догадки.

– Его приятель задолжал мне, – пояснила она.

Мусульманка помрачнела.

– На твоем месте, сестричка, я бы простила ему долг.

– А его приятели часто появляются?

Последовал едва заметный кивок.

– Да. – Мусульманка говорила еще тише, чем Грейс. От этого шепота мороз по коже продирал.

– Эти монголы – они здесь и живут? Со своим боссом?

– Да. Вон в той квартире. По двое в комнате.

«Бутылочное горлышко. Засада».

– И сколько их?

– По всей видимости, пятеро.

Значит, еще трое пребывают в добром здравии.

– Я вот почему спрашиваю, – принялась объяснять Грейс, – не хочу, чтоб меня засек мой должник. Крайне неприятный тип.

– Они все неприятные.

– Монголы, что с них взять. Дикари, – закивала Грейс.

Мусульманка явно придерживалась того же мнения.

– По двое в комнате, – повторила она. – А вожак занимает целую комнату.

– Вожак?

– А кто ж? Они ведь как стая псов.

– Понимаю. – Грейс переваривала сведения, прикидывая, можно ли продолжать расспросы. – Значит, в двух комнатах разместились.

Взгляд мусульманки стал жестче, холоднее. Грейс поняла, что злоупотребляет ее отзывчивостью.

– Вы мне очень помогли, спасибо вам.

– Не за что, – буркнула женщина.

Грейс попятилась. Мусульманка остановила ее:

– Послушай моего совета – забудь о деньгах. Не связывайся с этими псами. У нас на улице никто с ними не связывается.

Грейс кивнула.

– Да пребудет с вами мир.

– Спасибо на добром слове.

Дверь захлопнулась.

Дружинник успел закурить и теперь сидел с сигаретой на табурете под сенью горшечных растений. Без сомнения, он все видел; зато ничего не слышал.

Грейс зашагала прочь и через несколько секунд оказалась на оживленной улице. Прошла квартал, прежде чем пересечь проезжую часть и усесться к Ноксу на скутер.

– Что разведка доложила?

– Поехали, – распорядилась Грейс. – По дороге расскажу.

Джон вклинился в поток транспорта. Грейс обхватила его за талию. И вдруг разжала руки, отшатнулась, воскликнула:

– Нокс! Нокс!

Ее левая рука была в Ноксовой крови. Она сунула ее Джону под нос.

– Вот черт! – выругался тот.

– У вас кровь.

– Я в курсе.

– А мне ни гугу! Разве это честно? – Грейс пыталась перекричать шум мотора.

– Адреналин, – сказал Нокс, будто этот термин мог объяснить его поведение.

– Сейчас же едем к вам.

– Ко мне нельзя. Помните, какого вы хвоста привели? Мы у них теперь как на ладони. Наш покой нарушен, Грейс. О возвращении нечего и думать. Вашей квартиры это тоже касается. Вы засветились во время потасовки. Они вас выследили. Наверное, после приема вели, а ведь вы сразу направились к себе.