355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ричард Эванс » Последнее обещание » Текст книги (страница 3)
Последнее обещание
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 21:54

Текст книги "Последнее обещание"


Автор книги: Ричард Эванс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Думал он только о вчерашней ночи и о встрече с Элианой. Он уже восхищался ею издали, а теперь, пообщавшись с ней, стал восхищаться еще больше. В кризисные моменты люди видят друг в друге лишь лучшее или худшее. Россу очень нравилось то, что увидел он. Она показалась ему честным и искренним человеком.

На виллу Рендола он вернулся под вечер и тут же заметил БМВ Элианы. Он хотел было зайти узнать, как дела, но решил, что у нее и без него забот хватает, поэтому просто прошел к себе, переоделся в спортивный костюм и отправился на пробежку. Вечер был теплый, и он бегал почти час, наслаждаясь чудесными видами.

Как только он вернулся, в дверь постучали. На пороге стояла Элиана с тарелкой, обернутой фольгой.

– Добрый вечер! Как дела?

– Все хорошо, спасибо. Нас выпустили из больницы около полудня. Недельку Алессио надо поберечься.

– Да вы заходите!

– Я бы с удовольствием, но мне не хочется оставлять ребенка одного. – Она протянула Россу тарелку. – Мы испекли это печенье вчера вечером, когда все еще было в порядке.

Росс приподнял фольгу:

– Да это настоящее шоколадное печенье!

– Здесь трудно найти шоколадную стружку, приходится тереть плитки.

– Спасибо большое. Может, все-таки зайдете, выпьете чашечку кофе или бокал вина?

– Пожалуй, не стоит, – ответила она неуверенно. – Я просто хотела еще раз поблагодарить вас за то, что вы вчера для нас сделали.

– Рад, что смог вам помочь. Если снова понадоблюсь, вы только свистните. В любое время. Дорогу я уже знаю. И уверяю вас, я всегда смогу уделить вам время.

Она рассмеялась:

– Мы с Алессио хотели пригласить вас завтра на ужин. Если, конечно, у вас нет других планов.

– Никаких. Только замороженная пицца. Но она подождет.

– В семь вас устроит? – улыбнулась она.

– Да, конечно.

– Ну, тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Элиана.

Ей понравилось, как он произнес ее имя. Или просто было приятно, что он его помнит.

5

Весь следующий день в перерывах между экскурсиями Росс думал об Элиане. По дороге домой он заехал в магазин и купил бутылку красного вина, потом, сообразив, что меню ужина ему неизвестно, вернулся и купил еще белого. Дома он быстро принял душ и переоделся в черную рубашку и джинсы.

Ровно в семь он постучался в дверь Элианы. Она открыла, и первой его мыслью было – до чего же она хороша. На ней была атласная блузка и темная юбка, волосы она убрала назад, что подчеркивало изящный овал ее лица.

– Вы чудесно выглядите, – сказал он.

– Благодарю. – Она подумала о нем то же самое, но высказать это вслух не решилась. – Позавчера ночью я, наверное, была похожа на ведьму.

– Вовсе нет. Вы даже тогда выглядели красавицей.

Она зарделась.

– Вы принесли вино?

– Да. Я не знал, что у вас на ужин, поэтому принес и красное, и белое.

– Очень предусмотрительно. Прошу вас, проходите.

Росс зашел. В холле звучала музыка Моцарта, в квартире пахло шалфеем, мятой и еще чем-то незнакомым.

– Я готовлю спагетти карбонара, и соус нужно добавлять прямо перед подачей на стол. Я отойду на минутку, а вы пока осмотритесь.

Элиана ушла на кухню, а Росс оглядел квартиру. Она была гораздо больше, чем его, со старинной мебелью. И главное, на каждой стене висели картины и гобелены.

Из холла дверь вела в большую залу со сводчатым потолком, огромным камином и пианино. На четырех окнах висели бархатные шторы.

Через пару минут Росс заглянул на кухню, где стояла на плите кастрюля со спагетти. В ковшике рядом булькал соус. Элиана нарезала тонкими кусочками грудинку. Затем она откинула на дуршлаг спагетти, снова положила их в кастрюлю, добавила кусок масла.

Росс увидел на полке ряд бутылок. На каждой было написано “Линканто” – то же самое вино он купил к ужину.

– Так это вино делаете вы? – спросил он.

Элиана прикусила губу. Она так надеялась, что он этого не заметит.

– Да.

– Значит, я принес вам ваше же вино.

– И тем самым нам польстили, – улыбнулась она.

– В магазине мне порекомендовали именно его, – сказал он. – Как Алессио?

– Слава богу, выздоравливает. Он наверху, смотрит телевизор. – Она поставила на плиту сковородку. – Для астматиков даже насморк – тяжелое заболевание.

– Давно у него астма?

– Первый приступ случился, когда ему было два года.

Она переложила грудинку на сковородку. По кухне разнесся ароматный запах.

– Вам необязательно ждать, пока я закончу здесь, – обернулась она к Россу. – В гостиной есть телевизор. Там как раз идет футбол.

– Если я вам не мешаю, я лучше побуду с вами.

Она улыбнулась. Хороший ответ.

– Конечно, не мешаете. Помочь хотите?

– Разумеется. Что делать?

– Для начала можете передать мне яйца. Они вон там, на столе.

Росс взял корзинку с яйцами.

– Что с ними делать? Разбить? Поджарить?

– Взбейте три штуки в миске. Вилкой.

Росс сделал что просили.

– А куда девать ту скорлупу, которая не попала в миску?

Элиана расхохоталась.

– Мусорное ведро под раковиной.

Он выбросил скорлупу, аккуратно выудил кусочки, попавшие в миску.

– Прошу прощения. Я в кулинарии не специалист.

– Если хотите, я научу вас готовить карбонара.

– Буду счастлив.

Она переложила поджаренную грудинку в ковшик с соусом, все перемешала.

– Надеюсь, вы не слишком строго следите за потреблением жиров. – Она протянула ему чашку с желтой жидкостью. – Лейте сюда, а я буду мешать.

– Это что?

– Куриный бульон.

Он пододвинулся к ней поближе. Она чувствовала тепло его тела, но не отступила. Ей было приятно, что он рядом.

– Сейчас это подогреется, и мы добавим яйца и пармезан. А вы себе что-нибудь готовите?

– Нет. Я пока что нахожусь на стадии потребления спагетти из банок.

– Это мне знакомо. – Она убавила огонь. – А вы не удивились тому, что я позавчера не вызвала “скорую”?

– Признаюсь, у меня мелькнула такая мысль.

– Год назад у Алессио случился тяжелый приступ. Пока мы ждали “скорую”, он чуть не умер. Рендолу трудно найти.

– Мы с агентом, когда ехали сюда впервые, тоже заблудились. Скажите, а что значит “рендола”? В словаре этого слова нет.

– Для большинства итальянцев это просто название. Это латинское слово. Оно значит “Место, где Господь сходит на землю”. Так объяснил мне Маурицио, когда я сюда приехала.

– Очень подходящее название для такой красоты.

Она улыбнулась.

– Мне нравится Тоскана, в особенности Кьянти. – Она подошла к холодильнику, достала моцареллу и миску с помидорами. – Я делаю пастуший салат. Вы любите помидоры?

– Люблю. Давайте я вам помогу.

Росс взял нож и стал резать помидоры, а Элиана занялась моцареллой.

– У вас чудесный дом, – сказал он.

– Спасибо.

– Мне понравились картины. Особенно те, что написаны маслом. В моей квартире есть несколько работ той же художницы. Очень талантливо.

Элиана постаралась не показать, насколько ей это приятно.

– С чего вы взяли, что художник – женщина?

– Сам не знаю. Почувствовал.

– Как это?

– Ну, например, сразу понимаешь, книга написана мужчиной или женщиной. С картинами то же самое. Это как анализ почерка. Я попытался разобрать подпись, но не смог. Кто бы ни был художник, мужчина или женщина, у него своеобразная манера.

– Я знаю автора, – сказала Элиана. – Это действительно женщина.

– Значит, я все-таки угадал. А какая она?

– Вот вы мне и расскажите. Проанализируйте почерк.

– Ну, хорошо. Во-первых, по-моему, она пожилая. Лет за шестьдесят.

– Почему вы так решили? – удивилась Элиана.

– Все дело в глубине чувства. Это приобретается с годами. Или если жизнь тяжелая. Я прав?

Она продолжала резать сыр.

– Скажу, когда вы закончите. Продолжайте.

– Ладно. Мне кажется, она слегка закомплексована. Боится выразить все, что чувствует, поэтому ограничивает цветовую гамму.

– Интересно!

– И еще, по-моему, она очень одинока.

Элиана забыла про сыр.

– С чего вы это взяли?

– В ее картинах чувствуется одиночество – тихое и прекрасное одиночество. Вы понимаете, о чем я?

– Что ж, вы во многом правы. Она, правда, не старая, но так себя чувствует.

– Я бы хотел когда-нибудь с ней встретиться и поговорить. У меня в квартире есть пейзаж с подсолнухами. Он мне нравится больше всего, но если вы к нему внимательно приглядитесь, то заметите, что один из подсолнухов не поворачивает свою головку к солнцу. Мне бы хотелось расспросить ее об этой картине.

Значит, заметил, подумала Элиана. Она выключила плиту, заглянула в духовку.

– Росс, а чем вы занимаетесь? Где работаете?

– Я работаю экскурсоводом в Уффици.

Ответ поразил ее.

– Правда? Значит, вы не кабинетный ученый?

– Нет. Искусство для меня – это жизнь.

– Уффици… У вас, должно быть, были отличные рекомендации.

– Да нет, просто повезло. Я зашел с черного хода.

Элиана сбрызнула салат оливковым маслом, посыпала базиликом.

– Я отлучусь на минутку, – извинилась она. – Схожу проверю Алессио. Он уже поужинал, но хотел с вами поздороваться.

Она ушла и вернулась через несколько минут.

– Представляете, заснул! А ведь он весь день про вас спрашивал.

– Правда?

– Да. Ему не хватает мужского общества. – Она заглянула в ковшик. – Соус готов. Теперь надо все смешать вместе. Тут вы мне поможете. Вы лейте, а я буду мешать.

– Понял.

Они все закончили и отнесли еду на стол.

– Садитесь здесь, – указала она на стул напротив и положила Россу спагетти. – Это первое блюдо. Второе в духовке – мясо дикого кабана, замаринованное в красном вине с чесноком.

– Звучит соблазнительно.

Она положила салфетку на колени.

– Я прочту молитву, не возражаете?

– Нет, конечно.

Она, склонив голову, помолилась и перекрестилась.

– Ну вот, можно приступать. Приятного аппетита.

Росс попробовал спагетти и расплылся в улыбке.

– Великолепно!

– Благодарю. Скажите, а откуда вы?

– Из Миннесоты.

– И что привело вас в Италию?

Росс замялся. Этот вопрос его смутил.

– Решил сменить обстановку, – ответил он.

– Это всем бывает полезно.

Он откупорил красное вино, разлил его по бокалам.

– И долго вы собираетесь пробыть в Италии? – спросила она.

– Я приехал навсегда.

– Навсегда? То есть решили сменить обстановку радикально?

Росс кивнул.

– А вы откуда?

– Из городка Вернал на востоке Юты. Если бы это было возможно, я бы вернулась в Америку хоть завтра.

– Вам не нравится Италия?

– Я очень люблю Италию, но я прожила здесь уже шесть лет, а домом она мне так и не стала.

– Так что же вам мешает вернуться?

– Мой муж не любит Америку. Считает, что у американцев нет традиций и собственной культуры. К тому же здесь у него собственность, бизнес. – Она попыталась улыбнуться. – Но все не так уж и плохо. Италия – не худшее место на земле Люди, природа, еда – это все замечательно.

– Еда уж точно замечательная.

Она посмотрела на его пустую тарелку.

– Несу следующее блюдо.

Она забрала тарелки, принесла две порции мяса.

Росс поднес ко рту первый кусок. Элиана, дождавшись, пока он его проглотит, спросила:

– Ну как?

– Вы овладели секретами итальянской кухни так же отлично, как и итальянским языком.

– Что ж, благодарю за комплимент.

– У меня есть тост. Выпьем за здоровье вашего сына.

– Спасибо, – ответила она с искренней улыбкой.

Они чокнулись и выпили.

– Хорошее вино. – Он поднял бокал, любуясь цветом вина. – Скажите, а каково это – заниматься виноделием?

– Для меня это самое увлекательное из всего, что есть в Италии. Если будете здесь в октябре, сможете участвовать с нами в сборе винограда. А когда он заканчивается, мы устраиваем пир.

– Анна успела мне все про это рассказать, – усмехнулся Росс. – А сколько времени длится сбор урожая?

– Зависит от погоды. Обычно пару недель.

Некоторое время они ели молча. Росс доел мясо и отложил вилку.

– Чем вас еще угостить? – спросила Элиана.

– Благодарю, больше ничего не надо. Ужин изумительный.

– Спасибо. Есть еще десерт, но если согласны подождать я сначала проведу вас по дому.

– С удовольствием.

Она отвела его наверх, открыла дверь в мастерскую, зажгла свет. В комнате стояли холсты, на мольберте – незаконченный пейзаж. Он молча осмотрел все и сказал:

– Что ж, я ошибся. Вам далеко до шестидесяти.

– Только в этом вы и ошиблись.

– Значит, вы действительно одиноки?

Она взглянула на него с грустной улыбкой и ничего не ответила. Разве может такая красивая женщина страдать от одиночества? – подумал Росс.

– Хотите кофе? – сменила она тему.

– С удовольствием.

Они спустились вниз. Элиана вышла в кухню, а Росс сел на диван.

Она вернулась с кофе и двумя тарелками с тортом, посыпанным сахарной пудрой.

Росс попробовал торт.

– Мне очень нравится запах тысячелистника. Это ведь так называется?

Она кивнула:

– Вы пробыли в Италии всего две недели, а уже столько всего знаете.

– На самом деле я здесь уже полгода. Просто сначала я путешествовал. – Росс взглянул на нее. – А портрет монаха, который висит у меня, тоже написали вы?

– Это Франциск Ассизский, – улыбнулась она.

– Прошу прощения. Вы часто пишете портреты?

– Редко. Если бы мне позировали, я бы занималась этим больше. Когда пишешь с картинки из журнала, трудно поймать нужное настроение.

– А вы продаете свои работы?

– Очень редко.

– А почему?

– Боюсь, что, если начну писать ради денег, потеряю что-то важное. Я складываю картины в кучу или дарю друзьям.

– У вас здесь много друзей?

– Есть кое-кто. Но Рендола стоит на отшибе. Впрочем, дело не в этом. У меня просто не хватает времени. Надо заниматься Алессио. Я очень люблю Анну. Она – моя самая близкая подруга.

– А как вы с мужем оказались на вилле Рендола?

– Мой муж Маурицио вырос здесь. У его семьи есть еще одна вилла – в Сиене. Там живет его мать.

– Как же вы познакомились?

– На дискотеке во Флоренции. Я приехала на два месяца на учебу. Я изучала искусствоведение в университете Юты. Мой отец умер. Я очень переживала, мне нужно было уехать, и я отправилась в Италию. На третий день познакомилась с Маурицио. Он на семь лет старше, и я сразу в него влюбилась. Но замуж мне было рано, а он собирался в Америку, в аспирантуру. Он приехал в университет Юты, чтобы быть поближе ко мне. А когда получил степень и собирался вернуться на родину, я по-прежнему считала, что замуж мне рано, но не хотела его терять и приняла предложение.

– Чем он занимается?

– Виноделием. Заключает сделки, принимает решения. Он все время в разъездах – общается с импортерами, дистрибьюторами, с владельцами ресторанов.

– Наверное, это очень интересно.

– Наверное, – ответила она сдержанно. – Он отсутствует 250 дней в году. На следующей неделе вы встретитесь. Он вам понравится. Умен, обаятелен. Только вот… не всегда доступен.

– Вам, должно быть, трудно ухаживать за ребенком, когда ваш муж постоянно в разъездах.

– У меня есть помощница, Мануэла. Она приходит три раза в неделю. Алессио ее любит. Еще есть Анна. А что касается мужа – что ж, в конце концов привыкаешь к одиночеству.

– И вам это удалось?

Она помолчала, а потом сказала:

– Нет, к этому привыкнуть трудно, – сказала она искренне. – Честно говоря, с годами легче не становится. – Она провела рукой по волосам. – Да, я одинока, так одинока, что иногда хоть криком кричи. Бывает, мне хочется бежать отсюда прочь. Но потом я гляжу на сына, на красоту вокруг и говорю себе: возьми себя в руки. Есть много людей, которым куда труднее. – Она усмехнулась. – Вот так я и живу – мучаюсь то от одиночества, то от чувства вины. – Она тряхнула головой и подняла на него глаза. – Можете считать меня сумасшедшей. Это ничего, я и сама так думаю.

– А я – нет.

Она вздохнула:

– И еще… Про ту ночь, в больнице. Я хотела поблагодарить вас… – Она смущенно запнулась. – За то, что вы тогда меня обняли. Мне это было очень нужно.

– Я боялся, что слишком много себе позволил.

– Нет. Вы были добры ко мне. Жаль, что в мире не так уж много хороших людей.

Они оба замолчали. Не знали, как продолжить этот разговор. Росс улыбнулся:

– Хотите, расскажу вам анекдот, который случайно услышал вчера в Уффици?

– Конечно, – кивнула она.

– Мужчина и женщина едут в Сицилию. В поезде полно народу, и они оказываются в одном купе, вдвоем. Сначала смущаются, но потом тушат свет и все ложатся спать – мужчина на верхней полке, женщина на нижней. Посреди ночи мужчина говорит: “Извините, не могли бы вы подать мне одеяло? Я очень замерз”. А женщина отвечает: “У меня другое предложение. Давайте на эту ночь сделаем вид, что мы женаты”. “Я только за!” – радуется мужчина. “Очень хорошо, – говорит женщина, поворачивается на бок и заявляет: – Сам свое чертово одеяло и бери!”

Когда они отсмеялись, Росс взглянул на часы на камине. Шел первый час ночи.

– Как же, оказывается, поздно. Надо скорее уходить, пока вы меня не выгнали. – Он встал, взял со стола бокалы. – Позвольте мне помочь вам убрать со стола.

– Не надо. Я все сделаю завтра утром.

– Я буду рад вам помочь.

– Я и забыла, какие американцы воспитанные. Нет, правда, не надо.

Они вышли на крыльцо. Месяц ярко освещал двор. Росс вдруг смутился, как мальчишка на первом свидании.

– Спасибо за ужин. Такой вкусной еды я в Италии еще не пробовал.

– Опять комплименты? Еще раз спасибо вам за то, что вы нам помогли.

Он посмотрел ей в глаза, и между ними возникла невидимая связь – они словно продолжали разговор, но уже без слов. Наконец Росс протянул ей руку:

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, Росс. Приятных снов.

Он пошел к себе, и тут она его окликнула:

– Росс, а можно я напишу ваш портрет?

– Я никогда в жизни не позировал.

– Это нетрудно. С этим справляется даже ваза с фруктами.

Он улыбнулся:

– И когда вы намерены начать?

Она не хотела показывать, как сильно ей этого хочется.

– Сначала мне надо закончить картину. Что, если в четверг, вечером?

– Подойдет. Я возвращаюсь около семи.

– В восемь вам не рано?

– Хорошо, договорились. Значит, до четверга. Спокойной ночи, Элиана.

– Спокойной ночи, Росс.

Идя по двору, он слышал, как закрылась за ней дверь. Вечер получился чудесный. Элиана оказалась совсем не такой, как он ее себе представлял. Более ранимой, незащищенной. Похоже, он наконец обрел друга.

6

На следующее утро, когда Росс закончил экскурсию, к нему подбежала запыхавшаяся Франческа:

– Ты можешь взять сегодня днем еще одну группу?

– Могу, если надо.

– Здорово! Тебе эта группа понравится.

– Почему это?

– Возможно, у тебя там найдутся знакомые.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился он.

– Портье в гостинице сказал, что это группа рекламных агентов одного из телеканалов Миннеаполиса. Ты же сам рассказывал, что занимался рекламой в Миннеаполисе.

На миг он потерял дар речи – как будто услышал трагическую новость.

– Извини, Франческа, но я не могу тебе помочь.

– Почему?

– Извини, просто не могу. Придется тебе попросить кого-нибудь другого. Я должен идти.

Он развернулся и пошел прочь. Франческа изумленно смотрела ему вслед.

Росс подошел к мотороллеру, надел шлем и только успел выехать на шоссе, как припустил дождь. До виллы он добрался, промокнув насквозь. На аллее он увидел незнакомую машину – синюю “альфа-ромео”. Она стояла рядом с БМВ Элианы. Росс поставил мотороллер, открыл калитку.

На крыльце Элианы стоял худощавый мужчина с вьющимися волосами и курил сигару. Он пристально смотрел на Росса.

– Добрый вечер, – вежливо кивнул Росс.

– Добрый вечер. – Мужчина вынул изо рта сигару. – Вы мистер Стори?

Росс подошел к нему:

– Да, я Росс Стори.

– А я Маурицио Феррини, – протянул ему руку мужчина. – Хозяин виллы. Моя сестра Анна говорила мне о вас. Добро пожаловать в Рендолу!

– Благодарю вас.

– И что же привело вас в наши края?

Росс понял, что Маурицио демонстрирует свое знание английского.

– Сладкая жизнь.

– По вашему виду не скажешь, – рассмеялся Маурицио.

– Я промок по дороге.

– Из какой вы части Штатов?

– Из Миннесоты. Точнее, из Миннеаполиса.

– Я там был однажды. Зимой. По мне – так слишком холодно. – Он уставился на свою сигару. Потом взглянул на Росса. – Жена рассказала мне, что вы отвозили их с сыном в больницу. Спасибо.

– Не за что.

– Вы надолго в Италию?

– Посмотрим.

– Что ж, желаю удачи. До встречи.

– Всего доброго! – ответил Росс.

Маурицио снова сунул сигару в рот, проводил взглядом Росса. Интересно, зачем этот американец сюда приехал? – подумал он.

На следующее утро Росс проснулся рано и отправился на пробежку.

Когда он появился во дворе, Элиана открыла окно мастерской и крикнула:

– Добрый день, Росс! Так как насчет сегодняшнего вечера?

– Только если вам удобно. Я не хочу лишать вас общества вашего мужа.

– Маурицио уже уехал. Он неожиданно заскочил вчера, а утром снова отправился в путь. Я видела, как вы с ним беседовали.

– Он был очень мил.

– Я же говорила, он вам понравится.

Это замечание Росс оставил без ответа.

– Значит, в восемь?

– Да, в восемь. – Она помахала ему рукой и отошла от окна.

Около восьми Росс поднялся на крыльцо Элианы и позвонил. Послышался топот ног, дверь распахнулась.

– Привет! – сказал запыхавшийся Алессио.

Он был уже в пижаме. Маленький, худенький, с курчавыми волосами. Огромные – как у матери – карие глаза возбужденно сияли. В последний раз Росс видел Алессио в больнице. Теперь это был словно другой ребенок.

Росс зашел в дом.

– Привет, Алессио!

– Привет. А знаешь что?

– Что?

– Я сегодня нашел скорпиона. У себя в шкафу.

– Правда?

Алессио серьезно кивнул.

– Такой черный. У них есть жало. Самые большие даже убить могут.

– А этот был большой?

– Вот такой вот, – показал Алессио, раздвинув пальцы.

– Ты положил его в банку?

– Нет. Мама убила его туфлей.

Росс постарался сдержать улыбку.

– Я на кухне, Росс, – раздался голос Элианы. – Идите поскорее сюда.

Росс положил руку на плечо Алессио.

– Если повезет, найдем еще одного скорпиона и посадим его в банку.

– Ладно.

Увидев Росса, Элиана улыбнулась и перевела взгляд на Алессио:

– Ну вот, ты его и увидел. Теперь беги спать.

– Обязательно? – насупился Алессио.

– Мы же договорились. Ну, поцелуй меня.

Элиана нагнулась, и Алессио чмокнул ее в щеку.

– Пока, Росс!

– Мистер Стори, – поправила сына Элиана.

– Еще увидимся, Алессио, – подмигнул мальчику Росс.

– Пока! – крикнул тот, поднимаясь по лестнице.

– Очень воспитанный молодой человек, – сказал Росс, когда Алессио его уже не слышал.

– Видели бы вы его двадцать минут назад. Он знал, что вы придете, и отказывался ложиться спать. В прошлый раз он так расстроился, что вас не дождался. Вот и пришлось пообещать ему, что я не отправлю его в кровать до вашего прихода.

– Он мне рассказал про скорпиона.

– Я просто терпеть не могу эту гадость, – закатила глаза Элиана. – Ну что, вы готовы?

– Да.

Они поднялись в мастерскую. Росс осмотрелся. Он уже был здесь, но пристально ничего не разглядывал. Теперь он увидел, что она вся забита холстами, красками, эскизами. Он подошел к холстам, составленным у стены, и просмотрел все. Его поразила одна картина: женщина в алой тунике, завязанной на плече узлом и перетянутой на талии золотым пояском. В одной руке у нее был масляный светильник, в другом – буханка хлеба.

– Интересная работа.

Элиана, успевшая надеть рабочий халат, подняла глаза:

– Это моя весталка.

– Весталка? – переспросил Росс.

– Ну да, одна из девственниц-весталок.

– Я про них мало что знаю, но в Уффици осенью открывается выставка под названием “Весталки”.

– Тогда давайте я вам расскажу поподробнее. – Она подошла к нему. – В Древнем Риме девственницы-весталки были хранительницами храма Весты, богини дома и семьи. Древние римляне считали, что семья – основа государства, поэтому весталки обладали большим влиянием. На улицах все их приветствовали, в Колизее им предоставлялись лучшие места. Из женщин Рима только им одним разрешалось владеть собственностью.

– Получается, это были первые свободные женщины древнего мира?

– Не совсем так. – Она взглянула на картину. – Они обязаны были соблюдать три правила. Во-первых, они целиком и полностью посвящали себя богине Весте. Во-вторых, в их обязанность входило постоянно поддерживать огонь в храме. И в-третьих, они должны были отказаться от личного счастья и принять обет целомудрия.

Она немного помолчала и продолжила:

– Если они нарушали этот обет, им грозила суровая кара. Их возлюбленных хлестали бичами до смерти у них на глазах. А самих их отводили на поле проклятых, сажали в подземную пещеру. Давали им масляный светильник и буханку хлеба и хоронили заживо. – Она рассказывала это, устремив взгляд куда-то вглубь картины, словно вспоминала то, чему сама была свидетельницей. – Их родственникам запрещалось даже оплакать их. Они умирали в одиночестве, оставленные всеми.

Росс снова посмотрел на картину:

– Почему вы решили написать павшую весталку?

– Сама не знаю. Мне хотелось понять, как можно жаждать любви так сильно, чтобы поставить на карту все, даже собственную жизнь.

– Значит, такое действительно случилось – одну из них похоронили заживо?

– Не одну, а восемнадцать.

– Восемнадцать? – изумленно переспросил Росс.

– Да. Хотя одна пострадала за то, что ее изнасиловал император. Вот такая несправедливость.

– Да уж.

– В этом мире всегда существовали двойные стандарты.

Россу показалось, что она имеет в виду что-то другое.

– Может, начнем? – предложила она.

Он подошел к стулу, стоявшему напротив мольберта.

– Мне сюда?

– Да. Просто сядьте, как вам удобно. – Она дала ему книгу, навела на него лампу, включила лампу у мольберта и выключила верхний свет.

– И как это обычно происходит? – спросил Росс.

– Сначала я делаю карандашный набросок. Потом, уже без вас, я прорисую фон. А после нескольких сеансов напишу ваше лицо.

– Сколько это займет времени?

– Это зависит от того, сколько вопросов задает модель.

– А в моем случае?

– Лет десять, – усмехнулась она, села за мольберт и всмотрелась в его лицо. – Ну все, я готова.

Она начала рисовать. Карандаш легко шуршал по холсту.

– Я хотела извиниться за прошлый вечер, – сказала она смущенно. – Я все это на вас вывалила…

– Я вас уверяю, что замечательно провел время. Искренний разговор всегда интересен.

– По-моему, вы говорите это из вежливости. Мой муж считает, что американские женщины чересчур разговорчивы. В данном случае так оно и было. Но это такое удовольствие – беседовать со взрослым человеком по-английски. Однако я заметила, что всякий раз, когда я спрашивала о вас, вы меняли тему.

– Мне нечего рассказать.

– Неужели? Вы уехали в чужую страну, один, собираетесь остаться здесь навсегда, и вам нечего рассказать?

– Разве что самую малость, – усмехнулся Росс. – Что вас интересует?

– Ну хотя бы чем вы занимались в Штатах?

– Я был арт-директором рекламного агентства в Миннеаполисе.

– И оставили эту работу ради того, чтобы стать экскурсоводом?

– Признаю, звучит несколько странно. Нет, уехал я не поэтому. У меня… – он запнулся, – появились разногласия с партнерами. Кроме того, меня начал донимать бешеный ритм мира рекламы. В прошлый раз, когда вы говорили о том, почему не продаете картины, я думал, что хотел бы быть таким же цельным человеком. Я стал заниматься художественным дизайном потому, что люблю искусство. Я заработал кучу денег, получил несколько премий, но через пять лет чувствовал себя проституткой, я был полностью подчинен срокам, моде, желаниям клиентов. Искусство на заказ. Мне стало казаться, что я теряю душу. Искусство перестало приносить мне радость. Так что я понимаю ваши чувства и уважаю их. Поэтому-то ваши работы так хороши. Они честные.

– Спасибо, – сказала она.

Она была рада тому, что между ними холст, за которым она может спрятаться. Он и представить не мог, как важны для нее его слова. Маурицио считал ее дурой потому, что она отказывается зарабатывать своим творчеством.

– Не за что, – сказал он тихо. – Что вас еще интересует?

– У вас есть семья?

– Брат.

– Он живет в Миннеаполисе?

– Я точно не знаю.

– Вы с ним что, в плохих отношениях?

– Да нет, вообще-то мы дружим. – Росс погрустнел. – Вернее, дружили. Я уже три с лишним года не имею о нем известий. Пытался найти его перед отъездом в Италию, но не смог.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже. Я скучаю по нему.

– А ваши родители, они в Миннесоте?

– Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было двенадцать. Нас со Стэном – так зовут брата – воспитывала тетя.

– Как это, должно быть, тяжело – потерять родителей так рано. Когда умер папа, мне казалось, что мир рухнул. А мне было восемнадцать.

– Мы выжили. Как могли. Меня потянуло к искусству, а Стэна – к наркотикам.

Элиана вдруг встала, подошла к столу, поправила свет. Она двигалась спокойно, с естественной грацией, и Росс залюбовался ею. Но в ее движениях было еще что-то – честное, открытое, что сразу внушало доверие, и ему показалось, что он может рассказать ей все. На самом деле, он уже многое ей рассказал. Она была вторым человеком, с которым он говорил о Стэне.

Она снова села и взялась за карандаш. Набрасывая овал его лица, она думала о том, какой же он симпатичный.

– Вы были женаты? – спросила она.

– Нет, – ответил он, чуточку помедлив. – Я был помолвлен. Четыре года назад.

– И что произошло?

Он снова замялся.

– Ничего не получилось.

Элиане было любопытно узнать поподробнее, но она не стала расспрашивать.

– У вас руки лежат неестественно, – сказала она. – Давайте изменим позу. Положите правую руку на колено. Вот так. А книгу чуть сдвиньте. – Она встала и показала, как именно. – Уже лучше. А эту руку разверните, чтобы была видна ладонь.

Он, чуть помедлив, перевернул руку. И она увидела шрам на запястье, но промолчала. Росс не сводил с нее глаз, и она постаралась вести себя так, будто ничего не заметила, однако из этого ничего не вышло. Повисла напряженная тишина.

– У меня было трудное время, – сказал наконец Росс.

– Извините, если я что не так сказала.

Они помолчали. Она подошла и чуточку взъерошила ему волосы.

– Так лучше. На жаре волосы плохо лежат.

Россу было приятно ее прикосновение.

Она опять села и рисовала еще минут двадцать. Наконец она отложила карандаш:

– Думаю, на сегодня достаточно.

– Можно встать?

– Погодите, я сделаю несколько снимков. – Она взяла фотоаппарат, сфотографировала его. – Так я смогу работать и когда вас нет. Все, теперь вы свободны.

Росс потянулся.

– Оказывается, позировать не так уж легко.

– Да уж. В колледже мы рисовали обнаженную натуру, и натурщик потерял сознание. Преподаватель сказал, от застоя крови.

– Мне это, надеюсь, не грозит? – улыбнулся Росс.

– Не бойтесь. Я умею оказывать первую помощь.

Они спустились вниз.

– Надеюсь, вам не было очень уж скучно?

– Нисколько. Мне приятно ваше общество.

– Мне ваше тоже, – тихо сказала Элиана.

Они остановились у двери.

– Когда следующий сеанс? – спросил он.

– Суббота вам подходит?

– В любое время.

Они стояли и смотрели друг на друга. Оба не знали, как закончить вечер. Наконец Элиана сказала:

– Может, просто обнимемся на прощание? – Она шагнула к нему и обняла. – Спокойной ночи, Росс.

– Спокойной ночи!

Он ушел, а она все вспоминала их разговор. И снова подумала о шраме у него на запястье. Что же с ним случилось?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю