Текст книги "Последнее обещание"

Автор книги: Ричард Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

3

Было восемь вечера, за окном уже стемнело. Элиана сидела в комнате и читала, и тут по гравию зашуршали колеса автомобиля. Это приехал на своем “альфа-ромео” Маурицио. Опоздал на пять часов, а обещал Алессио приехать к трем. Алессио уже поужинал и лег спать. Еда остыла.

Маурицио вошел, швырнул пиджак на диван и уселся у телевизора. Элиана отложила книгу и пошла на кухню подогревать ужин. Она даже не поздоровалась с ним – что бы она ни сказала, он бы воспринял это как упрек. Он отсутствовал две недели. Ей не хотелось начинать со скандала.

Сегодня она только поиграла часок в футбол с Алессио, а так все возилась на кухне – готовила к возвращению Маурицио праздничный ужин: равиоли с грушей и шпинатом в сливочном соусе, гренки с грибами, бифштексы. Посреди стола рядом с серебряным подсвечником стояла бутылка их собственного лучшего вина “Линканто”.

Элиана позаботилась не только о еде. Она сделала маникюр, приняла ванну с ароматическими маслами, много времени провозилась с прической, но теперь обо всем этом пожалела. За долгие часы ожидания настроение у нее испортилось окончательно.

Она позвала его ужинать.

– Ты что, уже ел? – спросила она, заметив, как он лениво ковыряется в тарелке.

– Нет. Так, перекусил. На бензоколонке купил себе гамбургер.

Ей хотелось кричать от обиды. Но она только тихонько вздохнула.

– Где Алессио?

– Спит. Он ждал тебя. Ты обещал сыграть с ним в футбол.

– Я ничего не обещал. Сказал, что сыграю, если приеду вовремя.

– Для ребенка это одно и то же.

– Но это же совершенно разные вещи. Хорошо бы, ему кто-нибудь это объяснил.

– Вот ты и объясни.

Остаток ужина прошел в молчании. Элиана закончила есть раньше Маурицио, поставила свою тарелку в раковину и поднялась наверх, в мастерскую, прихватив по дороге пиджак Маурицио с дивана.

Как только она вышла, он встал из-за стола и, взяв с собой бутылку вина, отправился в гостиную смотреть футбол. Элиана явно не желала с ним разговаривать, но это его не очень огорчало. Он был доволен: хорошо поел, собственно говоря, дважды, “Фиорентина”, его любимая команда, выигрывала. Элиана дуется, но этого следовало ожидать. Такое случалось сотни раз – почти всегда, когда он возвращался домой. Он знал все наизусть: сначала Элиана будет злиться, потом начнет винить его за то, что он мало бывает дома. Он напомнит, как ей повезло – живет в достатке и горя не знает, а он вынужден таскаться по делам.

Вечная история. Если она так хочет, чтобы он чаще бывал дома, зачем всякий раз устраивает эти сцены?

Около полуночи он выключил телевизор, поднялся в спальню. Элиана так и не пожелала с ним разговаривать. Дурной признак.

Он разделся, бросив одежду на полу у кровати, залез под одеяло.

– Элиана, любовь моя, иди сюда, – позвал он.

Ответа не последовало. Он сделал еще одну попытку.

– Я так истосковался по своей женушке, – сказал он игриво. – Не заставляй мужа томиться!

Элиана вошла в спальню, бросила на него испепеляющий взгляд и тихо сказала:

– Так что, Маурицио, тебе было очень одиноко?

– Как всегда, любимая.

– И ты все время был один?

– Разумеется, – настороженно ответил он.

– А это чье? – Она показала ему две бриллиантовые сережки. – Они были в кармане твоего пиджака.

Он покосился на серьги и нервно засмеялся:

– Это для тебя, любовь моя. Я очень спешил, не было времени их упаковать.

– Неужели? – сверкнула глазами Элиана. И открыла вторую ладонь. – А губная помада тоже для меня? В следующий раз, прошу тебя, не покупай ту, которой уже пользовались.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. И Маурицио сдался:

– Элиана, ну с кем не бывает!

– Нет, дорогой мой! – взорвалась она. – Это только ты себе такое позволяешь! – Она швырнула серьги и губную помаду об стену. – Все кончено, Маурицио! Между нами все кончено.

– Нет, дорогая, – сказал он невозмутимо.

– Больше не смей меня так называть!

– У нас замечательная жизнь, дорогая.

– Да что тебе известно о моей жизни? Тебя здесь никогда нет!

– И куда ты уйдешь? – спросил он невозмутимо.

– Домой. Я заберу Алессио и вернусь в Америку.

Маурицио холодно посмотрел на нее:

– Нет, моего сына ты в Америку не заберешь.

– Заберу!

– Я не позволю. А без моего согласия ты не можешь этого сделать. Тебе придется доказывать суду, что в Америке ты можешь предоставить нашему сыну лучшие условия, чем здесь. Вряд ли у тебя это получится. У тебя нет профессии, нет денег, нет страховки. Как ты будешь платить за лечение Алессио? Приди в себя, Элиана. Ни один итальянский судья не позволит тебе его забрать.

Элиана возмущенно смотрела на Маурицио, не произнося ни слова.

– Ты и сама понимаешь, что я прав. Поступай как знаешь. Хочешь – разводись, живи в Италии одна, ищи работу, а за Алессио будут присматривать чужие люди. Хочешь – уезжай одна в Америку. А можешь остаться со мной, жить в прекрасном доме и воспитывать сына. Других вариантов нет.

У Элианы перехватило дыхание. Он победил, и они оба это понимали.

– Все не так уж ужасно, Элиана, – сочувственно улыбнулся он. – Я веду себя так, как ведут себя все мужчины. Дело только в том, как ты к этому относишься. Ну, будь умницей, иди сюда.

Первая экскурсия Росса продолжалась почти два часа. Франческа ходила вместе с ним, а потом они пошли выпить кофе. Ей экскурсия понравилась. И прежде всего ее приятно удивила не только эрудированность Росса, но и его умение наладить контакт с группой. За двенадцать лет работы в музее она поняла одну простую вещь: большинство туристов смотрят прежде всего не на произведения искусства, а на экскурсовода.

У Франчески все было прекрасно организовано. Она договорилась с несколькими крупными гостиницами города, и заказов у нее было больше, чем у ее коллег. Она тут же назначила Россу экскурсию на следующее утро.

Расставшись с Франческой, Росс отправился по делам. Он прожил в гостиницах полгода и решил наконец снять для себя жилье. Он давно уже приметил агентство неподалеку от вокзала и направился прямиком туда.

В небольшом кабинете стояло два стола. За одним сидел молодой человек и курил.

Увидев Росса, молодой человек сказал:

– Добрый вечер! Чем могу вам помочь? – По-английски он говорил свободно.

– Я ищу квартиру.

– Прошу вас, садитесь. Вы хотите жить в самой Флоренции?

– Лучше за городом, например, в Кьянти.

– Что ж, можно сказать, что вам повезло. Как раз сейчас есть несколько свободных квартир в Кьянти. – Он взял со стола черную папку. – Сколько вам нужно комнат?

– Я буду жить один. Хотелось бы что-нибудь с камином и хорошим видом, где-нибудь рядом с виноградниками.

– В Кьянти все рядом с виноградниками. – Молодой человек встал. – Меня зовут Луиджи Томасси.

– А меня – Росс. Вы отлично говорите по-английски.

– Спасибо. Я проучился три семестра в Сан-Диего. А вы говорите по-итальянски?

– Немного, – скромно сказал Росс. По-итальянски он говорил не хуже, чем Луиджи по-английски.

– На какой срок вам нужна квартира?

– Я собираюсь здесь жить постоянно, но пока что меня устроит контракт на год.

– Хорошо. Если хотите, можем кое-что посмотреть прямо сейчас.

Сначала они заехали в Чоккио, местечко в получасе езды от Флоренции. Россу предложили крестьянский дом прошлого века, но он стоял слишком на отшибе, и это Россу не понравилось. Он искал уединения, но не полного одиночества.

– Посмотрим еще что-нибудь, – решил он.

И они отправились в городок под названием Грассина. Квартирка была новая и чистая, а Россу хотелось атмосферы старого итальянского дома.

Они поехали на виллу неподалеку от Импрунеты. Найти ее оказалось нелегко. Луиджи несколько раз сворачивал не туда, но наконец они выехали к оливковой роще и увидели самодельный указатель “ВИЛЛА РЕНДОЛА, 1000 м”.

– Это то, что нам надо, – сказал Луиджи.

Они въехали на пригорок, откуда открывался вид на виллу. Росс влюбился в это место с первого взгляда. Кипарисовая аллея вела к великолепному дому за желтой каменной оградой. На холме напротив виллы возвышался замок.

– Виллу разделили на три помещения, – сказал он. – Хозяева сдают однокомнатную квартиру с мебелью.

Вокруг росли могучие ливанские кедры, дубы, кипарисы, и у самого дома – огромный каштан. Росс открыл тяжелую деревянную калитку, за которой начинался мощеный двор. Справа была дверь в часовню при вилле, посреди двора стоял каменный колодец, а вокруг него – горшки с геранью.

– Сколько же этой вилле лет? – спросил Росс.

– Ее построили более пятисот лет назад. Хозяйка сказала мне по телефону, что когда-то она была загородным домом Макиавелли.

– Того самого?

– Ну да. Если вас это интересует, я расспрошу ее поподробнее.

– Да, – кивнул Росс. – Меня это очень интересует.

Какая-то женщина поливала во дворе герань. Увидев их, она громко крикнула:

– Добро пожаловать, синьоры!

Это была Анна Феррини, совладелица виллы и управляющая. Она была небольшого роста, полная, рыжеволосая, лет на десять старше Росса.

– Синьора, а здесь действительно жил Макиавелли? – спросил Луиджи.

– Да.

Сведения, которые она сообщила про историю виллы, совпадали с теми, что знал о Макиавелли Росс. Когда Макиавелли впал в немилость, Медичи сослали его в этот дом, подальше от политической жизни. Здесь, в той самой части виллы, которую собирался снять Росс, Макиавелли писал труды, которые и сделали его знаменитым. На этой вилле он и умер.

Анна рассказывала о знаменитом жильце как о чем-то само собой разумеющемся, но Россу это показалось необычайно важным. Он увидел в этом предзнаменование. Ведь он тоже находился в своего рода ссылке.

Вилла принадлежала семье Феррини уже много веков, но сдавать ее они начали только три года назад.

– Давайте пройдем в дом, – радушно пригласила их Анна. – Здесь слишком жарко.

Она провела гостей в кухню. Там стояли газовая плита, печь и раковина, словно вырубленная из камня. Холодильник был маленький, круглый – такие стояли в американских кухнях в пятидесятые годы.

Узкий коридор вел в спальню. Это была небольшая комната с выложенным розовой плиткой полом. Здесь стоял старинный шкаф и широкая кровать с витой железной спинкой. Росс подошел к окну, раздвинул шторы, распахнул ставни. Его взору предстали холмы с виноградниками и оливковыми рощами.

– Ну что, нравится? – тронул его за рукав Луиджи.

Росс кивнул.

– А сколько они за это просят?

– Три миллиона лир в месяц, но не меньше, чем на полгода.

– Проблема только одна – как сюда добираться.

– Да, место уединенное. Я бы посоветовал купить мотороллер. Правда, синьора Феррини говорит, отсюда каждый час ходит автобус до Флоренции. Она еще хочет показать нам бассейн.

Луиджи с Анной вышли во двор, а Росс задержался на кухне. У него было такое ощущение, будто он бывал в этом доме тысячи раз. Именно в такое место он и мечтал убежать от прошлой жизни. Он и не смел надеяться, что так быстро найдет его. Если вообще когда-нибудь найдет. А теперь ему казалось, что он дома. Росс последний раз оглядел кухню и вышел к Луиджи и Анне.

Анна провела их по узенькой дорожке к бассейну.

– Если купите машину или мотороллер, ставить можете здесь, – сказал Луиджи, показав на посыпанную гравием площадку. Там же стояла увитая виноградом беседка.

Бассейн оказался довольно большим, лазурная вода поблескивала на солнце. Рядом стояли детские качели.

У дальнего бортика Росс увидел молодую женщину в бежевом сарафане. Стройная, длинноногая, с тонкой талией и высокой грудью. Длинные волосы перекинуты через плечо. Она лежала на боку рядом с маленьким мальчиком и читала книгу. А мальчик лежал на животе и увлеченно играл в солдатиков.

И тут она подняла голову, и Росс не мог скрыть восхищения. Она была не просто красавицей – у нее оказались удивительные глаза – карие, газельи, как у Венеры Боттичелли.

– Привет, Элиана!

– Привет, Анна! – откликнулась женщина.

Анна прошептала что-то Луиджи, который тут же передал это Россу:

– Она говорит, что это будет единственная кроме нее ваша соседка по вилле. У нее один ребенок, мальчик тихий.

Анна продолжила свой рассказ, показывая куда-то вдаль. Луиджи переводил, хоть в этом и не было необходимости.

– Это ферма. Семейство Феррини славится своим оливковым маслом. И еще здесь делают вино. Высшего качества. Она говорит, если вы решите здесь жить, вас пригласят участвовать в сборе винограда. Когда он заканчивается, устраивают большой праздник.

– Замечательно, – рассеянно бросил Росс. Он никак не мог отвести глаз от женщины у бассейна.

– Ну, что скажете? – спросил Луиджи.

– Вы про что?

– Про квартиру, – усмехнулся Луиджи.

– О, она мне подходит. Когда можно заключить контракт?

– Значит, вы решили?

– Да.

– И когда вы хотите переехать?

– Да хоть завтра, – сказал Росс.

– Неужели вы успеете все перевезти?

– У меня немного вещей.

Луиджи переговорил с Анной и сообщил, что завтра подходит, это даже удобно, потому что Анна скоро собирается ехать отдыхать.

Идя к машине, Росс оглянулся посмотреть на женщину у бассейна. Она подняла голову, и на миг их глаза встретились. Он почувствовал, что его неудержимо влечет к ней.

Анна вышла на подъездную дорожку и посмотрела вслед удалявшейся машине. Затем она вернулась к бассейну и села в шезлонг рядом с Элианой.

Элиана уже три года пыталась научить Анну английскому, но Анне чужой язык был ни к чему, и они разговаривали только по-итальянски.

– У нас новый жилец, – сообщила Анна. – Он переезжает завтра.

– Очень хорошо. – Элиана повернулась к Алессио. – Можешь искупаться, дорогой.

Алессио сел на бортик, не решаясь залезть в воду.

– Нужно повесить в его комнату картины, – сказала Анна, наблюдая за Алессио. – Бывшие жильцы купили все, что ты им повесила. Я приготовила тебе деньги.

– Здорово!

– Ты хорошая художница, Элиана. Лучше, чем ты думаешь. Твои картины стоят дороже.

– Ты же знаешь, я пишу не ради денег. – Она перевернулась на спину. – У меня есть несколько пейзажей как раз для квартиры.

– Он американец, – сказала Анна.

– Кто?

– Новый жилец, – сказала Анна возбужденно. – К тому же одинокий.

Элиана усмехнулась. Анна говорила с ней так, будто она не замужняя женщина. Странно было слышать такие слова от собственной золовки.

– Красавчик, правда? – настаивала Анна.

– Я его не разглядела.

– Можешь поверить мне на слово. Красавец мужчина.

Элиана заговорила о своем:

– По-моему, Алессио заболевает.

– А где Мануэла? Почему ее нет сегодня?

– У нее грипп.

– Может, она и Алессио заразила?

– Надеюсь, что нет. – Элиана посмотрела на сына. Ее настораживало то, что он так и не решился залезть в воду. – Ты когда уезжаешь на море, в пятницу? – обернулась она к Анне.

– Да. С этой занудой, моей кузиной Клаудией, – вздохнула Анна. – Чем тебе помочь? Хочешь, за продуктами съезжу?

– Нет, спасибо. Мануэла вернется, и я сама съезжу.

– Элиана, тебе надо чаще бывать на людях. Давай я посижу днем с Алессио. А ты поезжай во Флоренцию, купи себе что-нибудь новенькое.

– Нет, Анна. У тебя перед приездом нового жильца и так дел полно.

Анна снова вздохнула. Она собиралась уезжать, а вещи еще не собраны. А теперь надо еще квартиру в порядок приводить.

– Я сама повешу картины, – предложила Элиана.

– Спасибо. Когда этот кретин возвращается?

– Не называй его так. Он обещал вернуться завтра, но вряд ли.

Элиана с Анной редко говорили о Маурицио. Обеим противно было обсуждать его измены и равнодушие к семье. Хотя Маурицио и был братом Анны, ей было за него стыдно. Она много раз пыталась с ним поговорить, но без толку. Теперь они общались лишь в случае необходимости – если того требовал бизнес. На вилле всем управляла Анна, но Маурицио, как старший брат, все контролировал.

Анна встала на сторону Элианы не только потому, что они подружились, но и потому, что видела, что той приходится терпеть. Муж Анны ушел к молоденькой, и во время развода Элиана была ее единственной поддержкой.

– Мне надо идти, – сказала Анна и, встав с шезлонга, чмокнула Анну в щеку. – Пока, родной! – помахала она рукой племяннику.

– Пока, тетя! – крикнул он.

На следующее утро Росс водил по Уффици группу из Бостона. Закончив экскурсию, он прошел по Понте Веккьо к себе в гостиницу, расплатился и забрал вещи.

Луиджи он ждал, сидя у входа в гостиницу и читая газету. Агент приехал, они погрузили вещи и отправились на виллу Рендола. По дороге они запаслись продуктами и расписанием автобусов. Во дворе виллы не было ни души, и они позвонили в дверь Анны.

Она вышла с большим конвертом под мышкой и бутылкой вина в руке. Они зашли в квартиру, сели на кухне за стол, подписали договор и в честь этого выпили по бокалу вина.

Анна отдала Россу ключи и ушла. Уехал и Луиджи, и Росс стал обустраиваться. Он повесил в шкаф одежду и прошелся по квартире. Здесь появились картины, которых прежде не было: два пейзажа – с холмами Кьянти и с полем подсолнухов, натюрморт с виноградом и сыром и портрет монаха. Обычно в съемных квартирах вешают дешевые репродукции, но эти картины его порадовали. Во-первых, это были оригиналы, во-вторых, сами работы оказались на редкость хороши. Особенно ему понравились подсолнухи.

Под вечер снова зашла Анна, принесла ему на новоселье печенье, бутылку оливкового масла и запеканку со шпинатом, только что из духовки. По-английски она говорила с трудом и очень удивилась, когда Росс ответил ей по-итальянски.

На прощание она сказала:

– Завтра я уезжаю отдыхать на море. В крайнем случае Элиана знает, как со мной связаться.

– Элиана?

Она показала на зеленую дверь в противоположном крыле виллы.

– Она живет вон там. Это та женщина, которая вчера сидела с мальчиком у бассейна.

На вилле оказалась спутниковая антенна, и Росс поймал Си-эн-эн. Посмотрел немного новости, потом переключился на футбол. Поставил будильник на половину шестого и лег спать. Вместе с прохладным воздухом в комнату ворвались деревенские звуки – кваканье лягушек, стрекот цикад. Рано утром у него была экскурсия, и он, не зная, насколько регулярно здесь ходят автобусы, решил встать пораньше.

Три с лишним года он мечтал оказаться не там, где был. Больше всего ему хотелось иметь собственный угол. И теперь он был счастлив, потому что наконец нашел то, что искал.

Он снова вспомнил женщину у бассейна. Анна назвала ее Элианой. Неужели она и в самом дела так красива? Или таким ее нарисовало его воображение? Всю прошлую неделю жизнь текла как во сне. Может, она тоже всего лишь сон? Тогда он готов не пробуждаться.

4

Росс проснулся в той же кровати, у изголовья заливался будильник. Сон это или нет, но я все еще здесь, подумал он с улыбкой. Он вышел из дому на рассвете, прошел метров шестьсот до автобусной остановки.

Во Флоренцию он приехал за час до экскурсии и по дороге в Уффици выпил капуччино с булочкой.

У входа в галерею у него тут же изменилось настроение. Для Росса Уффици была не просто музеем, это был храм, и теперь он готовился к служению.

В самый тяжелый период жизни, когда вера покинула его, искусство оставалось для него единственной связью с божественным. Он считал свою работу призванием – как кто-то чувствует, что его призвание быть проповедником. А он понял, что его задача – быть проповедником, открывающим божественное предназначение искусства. Впрочем, чаще всего ему приходилось метать бисер перед свиньями – бедняги туристы маялись после долгого перелета и мало что воспринимали. Но порой находились и благодарные слушатели. Заметив блеск в их глазах, он по-настоящему радовался.

Закончив экскурсию, Росс выпил кофе на площади и отправился покупать мотороллер.

Когда он только приехал в Италию, Росс решил, что езда на мотороллере равносильна самоубийству, но с тех пор изменил свое мнение. Это оказался самый удобный способ передвижения по Флоренции. Он нашел понравившуюся ему модель – черно-желтую, как оса, “пьяджо веспа”, купил шлем и замок и выехал из магазина, чувствуя себя настоящим флорентийцем. Путь его лежал к вилле Рендола.

А в это время Элиана пила кофе с Анной.

– Американец вчера заселился, – сказала Анна, размешивая сахар в кофе.

– Я его видела, – ответила Элиана.

– Он рано уходит на работу. Сегодня вышел в шесть.

– Ты что, следишь за ним?

– При каждом удобном случае. Он такой красавчик.

– Правда?

– По-моему, тебе пора с ним познакомиться.

– Ты хочешь сказать, соблазнить его?

– Конечно.

Элиана расхохоталась:

– Я замужем, Анна. Может, и на горе, но пока смерть не разлучит нас.

– Только на это и остается надеяться.

Элиана проигнорировала замечание золовки.

– Как его зовут?

– Росс, – ответила Анна.

– Он приехал сюда работать?

– Не знаю. Я не спрашивала. Деньги за квартиру он перевел из Швейцарии. – Анна взглянула на настенные часы. – Они правильно идут?

– Да.

– Мне пора, а то опоздаю.

Она допила кофе, и они с Элианой пошли в квартиру Анны за багажом, погрузили его в машину и поцеловались на прощание.

Элиана стояла, прислонившись к стене, и смотрела вслед красному автомобилю Анны. Ей уже было одиноко.

Идя по двору, она взглянула на дверь Росса. Анна сказала, что он уехал, но Элиане вдруг захотелось, чтобы он появился на пороге. Она хоть и не призналась в этом Анне, золовка была права. Он действительно красив. Она видела из окна, как он приехал, и что-то в его внешности ее заинтриговало. Человек взрослый, но в его облике чувствовалось нечто мальчишеское.

Она попыталась выбросить эти мысли из головы. Незачем ей об этом думать. Она замужем. Замужем, но ведь не умерла же, возразила бы на это Анна. А вот в этом Элиана порой сомневалась.

Она пошла к себе, поднялась в комнату Алессио. Он уже проснулся, но тихонько лежал в кровати.

– Как ты себя чувствуешь, сынок?

– Мам, у меня голова болит. На ней будто кто-то сидит.

Элиана улыбнулась.

– Никто на ней не сидит, но давай все-таки посмотрим. – Она коснулась губами его лба, он оказался теплым. И щеки раскраснелись. Она встревожилась. – Я пойду принесу тебе лекарство.

Через несколько минут она вернулась с влажной салфеткой, сиропом от кашля, двумя таблетками детского тайленола и мисочкой с шоколадным мороженым. Она дала ему лекарство, положила на лоб салфетку.

– Хочешь, я тебе почитаю?

– Я хочу играть в “нинтендо”.

– Это потом. Сначала давай почитаем.

Она достала из шкафа его любимую книгу “Зеленые яйца и ветчина” и вдруг подумала: скажи мне кто несколько лет назад, что я буду читать своему сыну эту книжку по-итальянски, ни за что бы не поверила.

Она читала, а Алессио ел мороженое. Вдруг он закашлялся, и она отложила книгу, обняла его за плечи. Из-за астмы он часто кашлял, и Элиана всегда старалась хоть чем-нибудь ему помочь. И теперь она положила на диван в мастерской побольше подушек и пледов, прикатила туда столик с телевизором: так она могла и работать, и присматривать за сыном.

На стене образовалось пустое место – она отнесла свой любимый пейзаж в квартиру нового жильца. Это были подсолнухи, которые она написала прошлым летом, и ей их не хватало.

Интересно, зачем мужчине одному ехать в Италию? Она встречала здесь много своих бывших соотечественников и знала, что никто не оказывается здесь случайно.

Она задумалась о том, как сама очутилась здесь, и о мужчине, который ее привез. Где он сейчас? Где проведет сегодняшнюю ночь? И с кем? На душе скребли кошки. Но если она его больше не любит, то почему сходит с ума от ревности? Можно ли считать ревность признаком любви? Если да, то остается хоть какая-то надежда, потому что Маурицио бешено ее ревнует.

Алессио наконец заснул у телевизора. Температура не спала, но дыхание стало ровным. Она отложила кисть и перенесла сына на диван в гостиной – чтобы удобнее было присматривать за ним из кухни. Она решила испечь два противня шоколадного печенья – один им с Алессио, а второй – новому соседу. Поставив печенье в духовку, она позвонила Мануэле, няне Алессио, узнать, как у нее дела. К телефону подошел ее муж.

– Привет, Витторио! Как себя чувствует Мануэла?

– Плохо. Пока что не встает.

– Бедняжка. Передавай ей привет.

Элиана повесила трубку. Да, выходные предстоит провести вдвоем с Алессио, подумала она.

Через полчаса она услышала за оградой шум мотороллера. Из окна она увидела, как в ворота въехал Росс. Он прошел по двору, снимая на ходу шлем, и зашел к себе. Она задумчиво посмотрела на печенье. Наверное, лучше подождать, пока Алессио поправится и сам отнесет его новому соседу.

Около восьми позвонил Маурицио:

– Как прошел день, дорогая?

– Не очень хорошо, Алессио заболел.

– Как он сейчас?

– Вроде ничего. Ты где?

– Пока еще в Генуе. Знаешь, завтра я не смогу приехать. Мне надо в Милан. У одного из клиентов проблемы с заказом. Ему почти половину недопоставили.

– А это не может подождать? Мне нужна твоя помощь. Мануэла все еще болеет. Я даже выйти никуда не могу.

– А зачем тебе куда-то выходить?

Семь лет назад такой вопрос ее бы удивил.

– Хотя бы для того, чтобы купить продукты.

– Попроси Анну за ним присмотреть.

– Анна уехала отдыхать.

– М-да… – Последовала долгая пауза. – Элиана, ну а я что могу поделать? Мне нужно встретиться с клиентом. Какая-то еда в доме ведь есть.

Элиана вздохнула. У нее не было сил ругаться.

– Когда ты будешь дома?

– В среду точно.

Она повесила трубку. И со злости стукнула кулаком по стене.

– Черт, черт, черт!

Она вернулась к Алессио. Он все еще спал. Она отнесла его в спальню, укрыла одеялом, поцеловала в лобик. А сама пошла в ванную и пустила воду. Разделась, посмотрела на себя в зеркало. Сегодня она не красилась, не укладывала волосы. Ей всего тридцать, а вид такой, будто ей под сорок. И все время кажется, что она не справляется с жизнью. Нечего удивляться, что Маурицио к тебе не тянет, подумала она.

Она залезла в ванну. Горячая вода действовала успокаивающе. Через несколько минут, когда она почти расслабилась, заплакал Алессио.

Росс только приступил к ужину, как раздался стук в дверь. На пороге стояла Элиана. Волосы мокрые, поверх ночной рубашки накинута куртка.

– Не могли бы вы мне помочь? Мне надо отвезти сына в больницу, – сказала она встревоженно.

– У меня только мотороллер.

– Машина у ворот. Мой сын уже там.

Они вместе вышли на улицу. У ограды стоял темно-зеленый БМВ с включенными фарами. Она села назад, положила голову Алессио себе на колени.

– Прошу вас, скорее! Ему трудно дышать!

Росс завел мотор, и, разворачивая машину, обернулся и посмотрел на мальчика. Тот дышал хрипло и с присвистом.

– Дыши, Алессио! Держись, сынок. Дыши глубже! – Элиана достала ингалятор, поднесла к его губам.

Машину подбрасывало на неровной дороге.

– Извините, я не знаю, как ехать в больницу, – сказал Росс.

– Первый поворот направо, – ответила Элиана. – Поезжайте по дороге на Грассину. Вы знаете, где Грассина?

– Да.

– На развязке снова направо. Прошу вас, быстрее!

Росс нажал на газ, а она продолжала заниматься сыном. В машине горел свет, и она заметила, что губы у Алессио посинели.

– Держись, мой мальчик! Я рядом.

Росс гнал по сельским дорогам, выжимая сто километров в час. На пустых перекрестках он едва притормаживал и ехал на красный. На развязке у Грассины он повернул направо, и тут же показалась больница.

– Приемная вон там, – показала Элиана. Голос у нее дрожал.

Машина резко затормозила. Элиана распахнула дверь, попыталась вытащить мальчика. Росс подбежал, осторожно взял его на руки.

– Я донесу. Вы только покажите, куда идти.

Элиана побежала ко входу, Росс за ней. В приемной она крикнула регистраторше:

– У моего сына приступ астмы. Он задыхается!

Навстречу им торопилась медсестра. Тело Алессио вдруг обмякло.

К Элиане подошел врач.

– Вы давали мальчику лекарство? – спросил он.

– Две дозы альбутерола за последние пятнадцать минут.

– Его нужно немедленно в реанимацию. Сестра, готовьте кислородную маску и ингалятор. Солумедрол внутривенно Срочно подсоедините его к оксигемометру.

Медсестра надела Алессио кислородную маску, и его увезли на каталке.

Росс остался у двери, подождал, не зная, что делать, потом вышел, поставил машину на стоянку и вернулся в больницу ждать известий.

Росс взглянул на часы. Без четверти час. Он провел в больнице уже два часа, но о состоянии мальчика не было никаких новостей. Ладно, подожду еще час, решил он, а потом оставлю кому-нибудь ключи от ее машины. Он прикрыл глаза.

Через сорок пять минут появилась Элиана и увидела, что он спит на диване. Она встала рядом, рассчитывая, что он проснется. Но он продолжал спать. Тогда она осторожно потрясла его за плечо. Он тут же открыл глаза.

– Как он?

– Все в порядке. Он спит.

– Очень хорошо. – Голос у Росса был хриплый со сна.

– Извините, я вас здесь бросила.

– У меня ваши ключи. – И тут он, улыбнувшись, протянул ей руку. – Меня зовут Росс.

Она улыбнулась ему в ответ и пожала руку:

– Странное у нас получилось знакомство. Меня зовут Элиана. А моего сына – Алессио.

– Рад с вами познакомиться. Садитесь.

– Спасибо, что помогли мне.

– Не за что. А что все-таки с ним?

– У моего сына астма. Он приболел, и это спровоцировало приступ. Обычно ингаляторы помогают, но сегодня…

Ей было трудно говорить, было видно, как она измотана.

– Как вы сами себя чувствуете?

– Ничего, нормально, – ответила она, и ее глаза наполнились слезами.

Росс приобнял ее за плечи.

– Я понимаю, как вам тяжело.

Она положила ему голову на плечо и расплакалась. Росс обнял ее.

– В этот раз приступ был особенно сильный, – сказала она, выплакавшись.

– Но сейчас-то, слава богу, все хорошо, – попытался успокоить ее он.

Она наконец пришла в себя, утерла ладонью слезы. Росс протянул ей бумажный носовой платок.

– Спасибо. – Она промокнула глаза. – Извините меня. Я ведь даже вас не знаю толком.

– Да ладно вам. Мы, американцы, должны держаться друг друга, – улыбнулся Росс. – А знаете, я ведь подумал, что вы итальянка.

– Так многие думают. Мой муж итальянец. Мы живем здесь уже шесть лет.

При слове “муж” Росс напрягся. Он и не знал, что она замужем. Присутствия мужчины в доме не чувствовалось. Даже его квартирная хозяйка говорила только о женщине с ребенком.

Она снова вытерла глаза.

– Я остаюсь здесь на ночь. Берите машину, мы вернемся на такси.

– Нет, на такси поеду я. Там у входа стоянка.

Она взглянула на него с благодарностью:

– Вы просто святой. Спасибо вам.

– Никакой я не святой. И благодарить меня не за что. – Он отдал ей ключи от машины. – Машина припаркована на стоянке на той стороне, у автобусной остановки.

Забирая ключи, она дотронулась до его руки и в ту же секунду поняла, как ей не хочется, чтобы он уезжал.

– Мне пора к сыну. Вы уверены, что доберетесь сами?

– Разумеется, – улыбнулся он. – Увидимся на вилле.

– Ну хорошо. Спокойной ночи, Росс.

Росс проводил ее взглядом и пошел ловить такси.

На следующий день у Росса не было экскурсий, чему он был только рад. Он проспал до десяти и поехал в Уффици. Франческа вела группу, он прошел с ней по залу с фламандцами, а потом стал ходить один.