Текст книги "Исчезнувшие девушки"

Автор книги: Ричард Марстен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Мы стояли, глядя друг другу в глаза поверх своих пистолетов.

– Ты ненормальный ублюдок! – заорал Фред, стараясь перекричать раскаты грома. – Почему ты не выбрался из этой истории, когда еще имел такую возможность?

– Я все еще могу это сделать. Хватит трепать языком, Фред. Никакой болтовни. Либо ты поворачиваешь свой мотоцикл и едешь в противоположном направлении, либо я начинаю стрелять.

– Ты не станешь стрелять! – закричал Фред. – Ты ничего не выиграешь...

– Хватит болтовни! – заорал я во всю силу своих легких. – Садись на мотоцикл и проваливай!

– Ты обезумевший ублюдок! Уж не воображаешь ли ты, что сумеешь один справиться со всеми нами? Или ты думаешь, что тебе удастся...

Я выстрелил. Я попал ему в плечо. Пуля заставила его повернуться, затем он разрядил собственный пистолет в воздух и рухнул на асфальт рядом со своим мотоциклом, одинокая фара которого продолжала бессонно смотреть в темноту.

Я даже не посмотрел на Фреда, сел за руль, не поднимая верха на машине, и сразу же рванул с места.

Руки у меня дрожали, да и нога тоже подергивалась на педали газа. Дождь заливал ветровое стекло, и я почти ничего не видел и едва не пропустил бревенчатый коттедж Хенли. Пришлось снова отчаянно нажимать на тормоза. Машину занесло на мокрой дороге, и я крепко держал руль, пока машина окончательно не остановилась.

Я попятился назад и вылез наружу, оставив мотор невыключенным. Нужно ли упоминать о том, что я промок до нитки? Я прошел к дверям коттеджа Хенли. На этот раз все окна были темными. Я постучал в дверь рукояткой тридцать восьмого.

– Кто это? – крикнул изнутри Хенли.

– Колби. Открывайте же эту проклятую дверь.

– Одну минуту.

Я подождал, потом снова постучал, чтобы подогнать его, и уже готов был сорвать дверь с петель, когда она распахнулась.

Хенли был одет в пижаму и халат. Я не посчитал необходимым приносить извинения за неурочный визит.

– Где Энн Графтон? – спросил я.

Я переступил порог и сунул пистолет ему в живот.

– Вы сошли с ума? – сказал Хенли. – Ломиться в дверь среди ночи, размахивать пистолетом, как если бы...

Я оттеснил его в комнату и захлопнул за собой дверь.

– Где Энн? – спросил я.

– Я не знаю, черт побери, где она может...

– Два человека уже убиты из этого пистолета, Хенли. Вернее, один умер, а второй ранен и валяется под дождем на шоссе. Вы хотите быть номером три?

– Не угрожайте мне, Колби.

Хенли говорил совершенно спокойно.

– Пистолеты меня не страшат.

– А что страшит, Хенли? Послушайте, я нервничаю. Я измучен, издерган, переутомлен и промок насквозь. Все это может привести к взрыву без особого толчка. Где Энн?

– Я не знаю.

Он вздумал повернуться ко мне спиной. Я бесцеремонно повернул его кругом.

– Вы, несомненно, знаете это. Вы, бесхребетный слизняк! Вы все знали с самого начала. Где она?

В глазах Хенли вспыхнуло возмущение.

– Не смейте этого повторять, Колби!

– Что повторять, Хенли? Я говорил об очень многих вещах.

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду!

– Замечание о вашей бесхребетности? Это вам не понравилось?

– Я предупреждал вас не...

– А что вы из себя представляете, черт побери, если не бесхребетного слизняка? Когда последний раз вы стояли прямо? Когда в последний раз вы...

– Не продолжайте противиться машине, Колби! Только глупец вступает с ней в борьбу!

– С какой еще машиной? Шериф и пара его продажных помощников? Мошенник-полицейский на мотоцикле? Пара негодяев, владеющая публичным домом? И это ваша непобедимая машина?

– Какая разница, насколько велика машина, если она управляет городом?

– Да что вы такое говорите, Хенли? И это их вы боитесь? Мне кто-то сказал, что когда-то вы были борцом. Вы шли напролом, считаясь только со своими убеждениями. Черт побери, что с вами случилось? Или же вы стали излишне сильно интересоваться незаконными взятками?

– Ничего подобного! Деньги меня ни капельки не интересуют. Я...

– Олл-райт, Хенли, послушайте меня. Мне известно, что была убита девушка по имени Лоис. Я знаю, что ее похоронили, точнее говоря, закопали в яму Бартер и Хезекая. Я знаю, что Энн отвезли сегодня утром на поезде в Дэвистаун. И я уверен, что знаю, почему.

– Они отпустят ее, – сказал Хенли. – Они сказали, что непременно отпустят ее.

– Неужели? Не будьте наивным. Мой друг коп сегодня отправился рано вечером в этот мотель. Из того, что сказал Хезекая, ясно, что они захватили его. Вряд ли они посмели его убить, но не выпускают. Неужели вы верите тому, что они на самом деле осмелятся освободить его и Энн? Да поймите же вы, недоумок, что они покрывают убийство!

– Я не знаю, что и думать.

– Где она?

– Я не знаю.

Он помолчал.

– Вы видели вечером Хезекаю?

– Да. В последний раз. Теперь он мертв. Парень по имени Джонни Симмс его убил потому, что узнал все о гибели Лоис. Он любил эту девушку, Хенли, и хотел на ней жениться.

– Почему все так осложнилось? – воскликнул Хенли.

Я не ответил.

– Ну почему все так осложнилось? – повторил он еще раз. – Это было просто и понятно. Это было... Ну, какой вред мы причинили? Кому мы вредили?

Он посмотрел мне в глаза.

– Кому я вредил, Колби?

– Самому себе, – ответил я.

Хенли опустил голову.

– Где она, Хенли? – спросил я почти шепотом.

Хенли тяжело вздохнул.

– Она в доме у Джо Карлисла.

Немного помолчав, он добавил:

– В Дэвистауне.

– Где именно? Адрес?

Он долго колебался, затем поднялся, расправил плечи и сказал:

– Я отвезу вас туда. Разрешите мне одеться.

– Набросьте сверху пальто, – сказал я нетерпеливо. – Возможно, у нас нет времени...

– Олл-райт.

– Возьмите с собой одеяло, – крикнул я. – У меня в машине мокро после дождя.

Хенли прошел в соседнюю комнату. Когда он вернулся, на нем вместо халата был непромокаемый плащ английского покроя, через руку был переброшен клетчатый плед.

Мы вышли из дома. Дождь немного ослабел. Я поднял верх у машины, расстелил плед на промокшем кожаном сиденье и отъехал от коттеджа.

– В конце концов человек должен сделать то, что положено, поступить правильно, – произнес Хенли.

– Если он человек, – ответил я убежденно. – Куда ехать?

– Прямо через Сулливан Корнес, а дальше я покажу.

– Поезда долгая?

– Около получаса. Будьте осторожны в Сулливан Корнесе. Было бы нежелательно нарваться на Плейнетта.

– Плейнетт выбыл из игры так же, как и Фред. Машина поломалась, Хенли.

– Я этого не знал, – сказал он.

Помолчав, он добавил:

– Я предложил довезти вас до Дэвистауна прежде, чем вы мне об этом сообщили, Колби.

– Да.

– Я просто напоминаю об этом самому себе.

Мы выехали за пределы Сулливан Корнеса.

– Теперь прямо вперед, – сказал Хенли, – до следующего светофора, там поверните направо. Там дорога на Дэвистаун.

Когда мы подъехали к светофору, горел красный сигнал, но мы не остановились. Я свернул вправо и сразу же нажал на акселератор.

– Что произошло в мотеле? – спросил я у Хенли.

– Это сложная история.

– В нашем распоряжении полчаса.

– Олл-райт. Вы знаете, что это – бордель?

– Да.

– Это превосходный бизнес. Мотель давал большие доходы даже до того, как Стефани вышла замуж за Бартера. Я хочу сказать, доходы были верные. Но тогда все было попросту, без всяких излишеств. Затем Стефани добавила классность, качество. Качество означает более высокие цены. Дело, оценивающееся в пятьсот тысяч, не пустяк.

– Да, конечно.

– Вы понимаете, что подобный бизнес нуждается в протекции. Вы коп, вам это должно быть ясно.

– Да.

– Прокурор нашего штата – активный борец за чистоту нравов, так что, если вы хотите держать подобное заведение в тайне от законов штата, вы должны быть уверены, что местные правоохранительные органы у вас в кармане. Об этом позаботилась Стефани. Я не знаю, кого из нас она "обработала" первым, вероятно, Фреда за небольшую плату. Плейнетт легко поддался, он с самого начала вел нечестную игру. Ну, а я тоже не доставил ей много хлопот, откровенно говоря...

– Продолжайте.

– Вы должны понять Стефани. Она – странное создание. Она жаждет роскоши. Проституция – единственное, что она знает, и она вознесла ее на невиданную в наших местах высоту. Понимаете, они бы преуспела в любом бизнесе. Чем бы она ни занялась, успех был бы обеспечен. Получилось так, что она избрала проституцию, или, в действительности, основываясь на том, что она рассказывала о себе, проституция избрала ее. Стефани требовался капитал, она получила его, выйдя замуж за Бартера, весьма обеспеченного человека. Он владеет солидной собственностью на Поинте. Конечно, у него уже был тогда бизнес, а у нее имелись планы в отношении этого бизнеса, как его сделать по-настоящему доходным. Она в этом преуспела, как я уже сказал, надо отдать ей должное.

– Я хочу знать, что произошло вечером или ночью третьего июня.

– Я перехожу к этому. Если не знать Стефани, в случившемся не разобраться. Она странная девушка, как я уже говорил. Я не знаю случая, чтобы она не сдержала данного слова, нарушила бы договор. Она вышла замуж за Бартера. В то время она была настоящей красоткой, можете мне поверить. Жизнь не была к ней особенно благосклонна, но красивые девушки как-то легче переносят тяжелые удары, а она была красавицей. Кстати, она до сих пор остается таковой, но теперь в ней нет уже прежней свежести. Майк Бартер получил великолепный приз, или трофей, зовите, как угодно. Конечно, Стефани тоже получила то, чего добивалась. Это была их сделка, но никакой любви тут не было, деловая сделка, не более. Однако Стефани относится с уважением к любым контрактам, она их придерживается в точности. Разумеется, она ожидала, что вторая сторона будет выполнять так же свои обязательства. Она была женой Бартера и вела себя как его жена: занималась хозяйством, развлекала его, спала с ним, хранила ему верность. Еще раз говорю: она была ему женой. Возможно, это какая-то особая любовь, не знаю, привязанность, привычка... Не берусь судить.

– А Бартер?

– Вы встречались с ним, да?

– Да.

– Ну, он не из тех мужчин, которого я бы назвал... Внимание, что-то впереди на дороге.

Я объехал огромную ветку, которую сломало ветром во время шторма. Дождь, слава богу, уже почти совсем прекратился. "Дворники" стирали с ветрового стекла редкие капли.

– Я бы не назвал его голливудским типом героя, – продолжил Хенли. Фактически, он просто урод. Вы согласны?

– Отвратительный тип.

– Вы думаете, что человек типа Бартера... С такой женщиной, как Стефани, он должен чувствовать себя счастливчиком, не правда ли?

– Конечно.

– Прошлым вечером кое-что случилось.

– Что?

– Девица Лоис была в хижине номер одиннадцать. Это недалеко от офиса. Бартер вышел прогуляться. Стефани находилась одна в офисе. Скорее всего, она слушала свои пластинки. У нее их великое множество, она обожает их проигрывать. Действительно, их у нее куча. Полагаю, в детстве у нее никогда не было проигрывателя, даже самого простого. Это ей было недоступно. Зато теперь... Так вот, она, наверное, слушала пластинку, когда услышала крик. Сначала она позвала Бартера, потом сообразила, что его нет в офисе.

– Когда все это было?

– Где-то около восьми вечера, как раз начало темнеть, как мне сказали. Меня там не было, как вы понимаете. Все это мне позднее рассказала по телефону Стефани.

– Продолжайте.

– У нее есть пистолет, у Стефани. Такие красивые женщины, как она... там, далеко от людей, на Поинте... Она хранит у себя пистолет. Вы понимаете, она красавица...

– Я все понимаю, – сказал я.

Я отметил про себя, что голос Хенли звучал странно, когда он заговаривал о Стефани.

– И гордая, – продолжал Хенли, – несмотря на то, что вы можете подумать, чистая. В ее присутствии она не разрешает грубить, а тем более ругаться. Вы сами этого не сделаете, уж она такая.

– Продолжайте, Хенли.

– Она взяла пистолет, тридцать второй, как я думаю, но я не уверен, и вышла из офиса. Из хижины номер одиннадцать доносились крики. Стефани знала, что девица в хижине одна, и подумала, что туда забрался какой-то зверь или что-то другое, что ее напугало. Она пошла в хижину.

Хенли помолчал, потом тяжело вздохнул.

– Да?

– Зверь действительно забрался в кабину. Этим зверем был Майк Бартер.

– Ох!

– Стефани распахнула дверь и увидела, как он борется с девушкой. С проститутками дела странные, Колби. С Бартером это была не работа, не бизнес, а нечто другое, и Лоис этого не желала и боролась с ним, как тигрица, а Стефани стояла в дверях с пистолетом в руке, а потом, как это может иногда случиться, невольно, необоснованно, неразумно и нелогично, она принялась стрелять и выстрелила четыре раза.

Хенли тяжело вздохнул.

– Она убила львицу.

– Почему?

Хенли кивнул.

– Да, вы думаете, что ей следовало бы убить Бартера. Ведь это он оскорбил ее. Но, возможно, жена инстинктивно ополчается против другой женщины. Возможно, это естественная реакция, а в пылу эмоций ты ищешь естественного врага, а естественным врагом здесь была другая женщина. Извечное женское соперничество. Затем Стефани увидел, что девушка упала, и тотчас же вся злость исчезла. Она кого-то убила... Она выронила пистолет и выбежала бы из кабины, но ее остановил Бартер. Он поднял пистолет и сунул его к себе в карман, а потом затащил труп девушки в стенной шкаф. Кровотечение было очень сильным, труп надо было хоть куда-то убрать, пока он не придумает что-то радикальное.

– Ну и что же он придумал?

– Он вызвал Хезекаю. Вдвоем они перенесли тело в грузовик, покрыли девушку джутовым мешком и отогнали грузовик в лес. Они бы сразу же ее закопали, как я полагаю, но им не хотелось это делать на земле, принадлежащей Бартеру, а им следовало подумать, где же это лучше всего сделать. Они вернулись в офис. Скорее всего, они как раз обсуждали этот вопрос, когда подъехали вы со своей девушкой.

– Понятно.

– Бартер никогда бы не сдал вам хижину, если бы с вами не было девушки. Соображает он очень быстро. Вероятно, он вышел взглянуть на нее только потому, что у него наметанный взгляд на женщин. Увидев ее, он сразу сообразил, что надо сделать. Лоис была высокой брюнеткой. Ваша девушка была примерно такого же роста, брюнетка, очень хорошенькая. Лоис в городе толком не знали, она пробыла здесь всего несколько дней. Большую часть времени она находилась в хижине с посетителями. Бартер понимал, что раньше или позже кто-нибудь явится искать Лоис. Девушка не может просто исчезнуть, чтобы это кого-то не заинтересовало. Он не хотел иметь дело с такими любопытными, ибо они могли обратиться за помощью даже в полицию штата, а это означало бы конец их заведению и их благополучию, вообще, конец всему.

– Начиная с этого момента, я могу продолжить рассказ, – сказал я.

– Можете?

– Пока я принимал душ, Бартер объяснил план Стефани и Хезу. Они вытащили Энн из кабины, подогнали грузовик из леса и отвезли Энн на нем в какое-то место на ночь.

– Домой к Хезу, – сказал Хенли.

– Утром Стефани оделась во что-то такое, что должно было привлечь внимание. Бланш всегда привлекает внимание. Они втроем отправились в город. Бланш – всем известная проститутка. Люди автоматически решили, что брюнетка – тоже одна из подобных девиц. Лоис, разумеется. Так что, если бы кто-то позднее стал расспрашивать о ней, ответ один: Лоис уехала из города. Черт возьми, все видели, как она уезжала.

– Да, но они планировали освободить Энн. В этом я уверен.

– Возможно, таков был первоначальный план, не знаю, но когда они узнали, что я полицейский, разве могли бы они ее отпустить, когда дело, по их мнению, будет закончено? Проклятье, Хенли, Энн, возможно, уже нет в живых!

– Я этого не думаю.

Он внимательно смотрел вперед.

– Мы въезжаем в Дэвистаун, теперь уже совсем близко.

Дождь прекратился. Я отключил "дворники". Дорога по-прежнему была влажной и скользкой, особенно быстро гнать машину было опасно.

– Давно вы ее любите, Хенли?

– Кого?

– Стефани.

Не колеблясь, Хенли сказал:

– С первого дня, когда Майк Бартер привез ее в Сулливан Поинт.

– Почему же вы направляете меня к ней?

На этот раз Хенли заколебался отвечать, но он все же сказал:

– Когда-то я был хорошим адвокатом, деятельным и честным мировым судьей тоже. Я верил в силу закона.

Он помолчал.

– Стефани убила эту девушку...

Наступила новая пауза.

– Я понимаю, что эту девушку тоже любили.

Дэвистаун был уродливым городишком с бесчисленными дымовыми надписями над второсортными ресторанами и сомнительными барами. Мы немного проехали по городскому бульвару с чахлыми деревьями. Тут уже начиналась городская окраина, и Хенли направил машину к трехэтажному многоквартирному зданию.

Свет горел в квартире на третьем этаже, остальное здание было погружено в темноту. Очевидно, все спали.

– Какой номер квартиры? – спросил я.

– Я не знаю. Его имя – Джо Карлисл.

– Подождите здесь, Хенли.

– Будьте осторожны! – совершенно искренне предупредил он меня.

Я вылез из машины. Улица была необычайно тихой. В вестибюле здания я осмотрел почтовые ящики и выяснил, что Джозеф Карлисл занимает квартиру номер тридцать пять. Подняв ногу, я сбил замок со внутренней двери. Дверь распахнулась. Я увидел лестницу и взбежал на третий этаж.

Квартира тридцать пять была в конце холла.

Я вытащил тридцать восьмой, снял его с предохранителя и уже после этого постучался.

– Кто это? – спросила Стефани.

– Хезекая, – прошептал я.

– Подожди секунду.

Я слышал, как она приблизилась к двери. Дверь слегка приоткрылась, и я увидел, какое удивленное, потрясенное выражение появилось у нее на лице. Стефани попыталась захлопнуть дверь, она что-то закричала кому-то в квартире, но я уже навалился плечом на дверь и распахнул ее с такой силой, что Стефани отскочила назад, потеряла равновесие и упала на пол.

Из другой комнаты выбежали Бартер и Карлисл. Они замерли на месте при виде меня, в их глазах было затравленное выражение. Они растерянно затоптались на месте, бесцельно размахивая руками, но их плечи тут же поникли, ибо вид пистолета у меня в руке сказал им о том, что я явился сюда не шутить.

Бежать им было некуда.

– Кто вам сказал, что мы здесь? – закричала Стефани, не поднимаясь с пола.

Она была ошеломлена. Возможно, она видела, как ее мечты рушатся с невероятной быстротой, их обломки устилают толстый ковер, а все ее мнимое благополучие рассеивается, как дым.

– Это не имеет значения, – сказал я. – Поднимайтесь.

И тут особа, которая не терпела сквернословия, посмотрела на меня и извергла поток такой отборной ругани, которой она могла научиться только у матросов.

Этим все и кончилось.

В дежурной части двадцать третьего полицейского участка было тихо. Июльское солнце пробивалось сквозь окна, выходившие на улицу. Тони Митчелл и Сэм Томпсон сидели за одним из столов. Перед ними стояли две кофейные чашки. Митчелл с удовольствием пил, Томпсон же был занят разговорами, он не любил одновременно делать два дела.

– Всегда можно отличить геройского копа от простого служаки, – изрек он.

– Правда? – спросил Митчелл.

Он улыбнулся.

– Конечно. Ты – коп с героическими показателями. Это я могу сказать.

– А именно?

– Все очень просто. За все годы, что я служу в полиции, я не встретил ни одного копа, которого ужалила змея. Ты – единственный в своем роде.

– Я тоже никого не встречал.

– Что только подтверждает мою точку зрения. Ты – белый охотник, Тони, ты – герой.

– Фил герой. Он все распутал.

– Тони, тот, кто распутывает, вовсе не герой. Посмотри на себя. Господи, ну как тебе удается выглядеть таким тяжелораненым? Повязка на ноге, голова забинтована. Твоя жена, наверное, исходит от жалости.

– Утром она подает мне завтрак в постель. Все нарезано мелкими кусочками.

– Неправильно. Пищу тебе следует подавать предварительно прожеванную.

– Это недолго продлится, – с сожалением произнес Митчелл. – Повязку с головы снимут сегодня.

– Белый охотник! – сказал Томпсон. – Посмотрите на него! Бесстрашный! Неукротимый! Честный! Боже мой, мне этого не перенести!

Сквозь проход в перилах, который отгораживал дежурную часть от наружного коридора, прошел Фил Колби, направился прямиком к креслу возле стола, плюхнулся в него, вытянул ноги и спросил:

– Есть еще кофе?

– Почему ты сюда вернулся? – спросил Томпсон. – Суд закончился?

– Все кончено. А больше кофе нет?

– О'Хара рядом в помещении кипятит целый кофейник. Хочешь пить?

– Выпил бы чашечку.

– О'Хара, – завопил Томпсон. – Чашку кофе для возвратившегося героя.

– Что случилось? – поинтересовался Митчелл.

– Прокурор добился признания. Их всех осудили.

– Хорошо.

– Да-а...

Колби вздохнул.

– В зале судебных заседаний было невыносимо жарко и душно, столько набилось народу...

– Вот почему я предоставил тебе возможность разрешить эту историю, сказал Митчелл.

– Почему?

– Я не люблю давать показания перед окружными прокурорами, особенно летом.

– Ты аристократ, – сказал Колби.

Он повернулся, чтобы заглянуть в коридор.

– О'Хара! – закричал он. – Ты несешь кофе?

О'Хара вошел в дежурку, рукава у него были засучены по самые локти. В одной руке он нес кофейник, в другой – две чашки.

Он положил чашки на стол. Митчелл их сразу же поставил рядышком. О'Хара в обе налил кофе.

– Подай-ка сюда пакет со сливками, Тони, – попросил он.

Митчелл протянул пакет. Томпсон подвинул сахар. О'Хара добавил в свою чашку то и другое, отпил глоточек, произнес довольное "Ага!", улыбнулся и сказал:

– Так что нового у главного свидетеля?

Фил Колби забрал свой кофе и спросил:

– А что может быть нового?