Текст книги "Ритуал"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Малазан взревела. Не прошло и полминуты, как три клыкастых дракона выбрались из небесной круговерти и по спирали понеслись вниз, к монастырю. По всей видимости, их повелительница решила, что они будут полезнее на земле. Они должны положить конец сопротивлению неуемных монахов.

* * *

Рэрун ожидал, что кто-нибудь из драконов Саммастера спустится вниз, чтобы напасть на оставшихся в монастыре врагов. Но от этого было не менее страшно смотреть, как они приближаются, камнем падая с небес, настолько расцвеченных вспышками магии и огненного драконьего дыхания, что едва ли их можно было по-прежнему назвать синими. Скорее уж небо напоминало разноцветные лоскутные одеяния шутов.

– Разбиться на группы! – прокричал карлик. – Заклинатели, в укрытие!

Монахи и их помощники поспешили выполнить приказ. После многих дней упорных тренировок и жестоких боев они знали, как нужно действовать. Рэрун надеялся, что этого будет достаточно, чтобы склонить чашу весов на их сторону.

Он приник к земле за мраморным фонтаном, в канавке, образовавшейся от того, что один из цветных повадился точить здесь свои когти. Удачная позиция, хотя стороннему наблюдателю, возможно, так бы не показалось. Товарищи Рэруна рассеялись по двору, чтобы дракон одновременно мог напасть не более чем на одного человека.

Рэрун пробормотал заклинание и пустил стрелу. Магия придала ей меткости и быстроты, и стрела на всю длину вошла в пятнистую грудь приближающегося клыкастого дракона. Арбалетные болты и дротики тоже полетели в чудовище. Маг показался в окне ровно настолько, чтобы послать в клыкастого облако стужи, и тут же спрятался снова.

Ни одна из этих атак не заставила серо-коричневого дракона дрогнуть или отвернуть. Он сложил крылья и с шумом опустился в монастырский двор, метя расставленными когтями в молодого монаха, оказавшегося прямо перед ним. Юноша бросился прочь, и на миг показалось, что он ускользнул. Но, едва приземлившись, змей хлестнул раздвоенным хвостом, описав в воздухе горизонтальную дугу. Длинные, острые костяные пластины на концах хвоста с тупым хрустом разрубили тело монаха на части.

Рэрун отбросил лук и схватил свой новый гарпун. Он был похуже старого, но тот остался в склепе. Гарпун полетел дракону в бок, таща за собой линь, другой конец которого карлик привязал к фонтану.

Рэрун усмехнулся, когда зазубренный наконечник глубоко вонзился змею меж ребер, затем гном схватил ледоруб с костяной рукояткой и кинулся в атаку.

Остальные члены его отряда сделали то же самое, напав на дракона сразу со всех сторон. Монахи атаковали в тот миг, когда дракон отвлекался на кого-то из нападавших, и отскакивали, когда он оборачивался назад. Правда, у клыкастого была дурная манера делать ложный выпад в одну сторону, а удар наносить в другую.

Рэруна утешала мысль о том, что, по крайней мере пока, в эти первые секунды, они ввязались в рукопашную схватку. Клыкастые драконы не обладали дыхательным оружием, и если у этой твари еще остались в запасе какие-нибудь заклинания, она явно приберегала их для металлических драконов. Но почему бы и нет? Можно ли утверждать, что клыкастый не прав, если не считает нужным прибегать к магии, чтобы уничтожить снующую вокруг мелюзгу? Быстрый, как змея, несмотря на громадные размеры, дракон яростно орудовал зубами, клыками, крыльями и хвостом, малейшего прикосновения заостренной чешуи которого было достаточно, чтобы разрезать тело человека или карлика до кости.

Рэрун рубанул змея по боку, проскользнул вниз, всадил топор ему в брюхо и отскочил, когда тот плюхнулся животом на землю, чтобы раздавить наглеца. Монах вогнал пару длинных кинжалов в основание шеи чудовища. Еще один из одетых в серое последователей Кантаули, яростно выкрикнув хвалу своему богу, вонзил копье прямо в нижнюю челюсть дракона. Окровавленный наконечник копья пробил чешую, мышцы и кости и вышел из верхней челюсти, прямо перед горящими оранжевыми глазами.

Рэрун думал, что они достаточно сильно ранили дракона, но тот был все так же проворен. Он задвигал нижней челюстью из стороны в сторону, и копье, как булавкой сколовшее его рот, с треском разлетелось на куски. Клыкастый опустил клиновидную голову, украшенную маленькими, похожими на шипы рогами, и схватил зубами монаха, проткнувшего ему челюсть. Тот вскрикнул, его обвисшие руки и ноги начали усыхать и чернеть под действием драконьего яда. Забыв все наставления Дорна и Рэруна, другой монах кинулся вперед, прямо к морде чудовища, наверное, надеясь вырвать товарища из огромных скрежещущих зубов. Одним взмахом когтей дракон разорвал опрометчивому монаху грудную клетку.

Рэрун увернулся от хвостовых лезвий и ударил дракона в бок ледорубом. Рана получилась глубокой. Клыкастый дернулся от боли, начал поворачиваться к нападавшему и запутался лапой в верёвке, привязывавшей гарпун к фонтану. Чудовище взвыло от досады и рванулось, со всей силы навалившись на линь.

Гарпун вырвался из его плоти, а из раны заструилась кровь. Возможно, выдирая зазубренный наконечник из своего тела, клыкастый дракон нанес себе наиболее серьезную рану. И все-таки он был свободен, и его вновь обретенная подвижность застала монахов врасплох. Дракон прыгнул между двумя мужчинами, рванув одного зубами, а другого перерубив ударом хвостовых лезвий, и стремительно обернулся в поисках очередной жертвы. Потрясенные, оставшиеся в живых слуги Ильматера, несмотря на все свое мужество и дисциплину, дрогнули и попятились. Если они ударятся в бегство, дракон уничтожит их всех за доли секунды.

Рэрун отчаянно выпалил очередное заклинание. Трава вокруг дракона немедленно начала расти и заплетаться вокруг его ног и кончика хвоста, привязывая их к земле.

Это могло обездвижить клыкастого лишь на несколько мгновений, не больше. Дракон был слишком силен и, возможно, замер скорее от удивления, нежели потому, что столь хрупкие узы могли удержать его. И все же Рэрун остановил дракона, и монахи это видели. Может быть, это воодушевит их.

– Убейте его! – вскричал охотник.

Он взмахнул топором и кинулся вперед. Люди последовали его примеру.

Клыкастый дракон сделал выпад и схватил зубами еще одного монаха, потом напрягся и вырвал хвост и правую переднюю лапу из травянистых пут. Но внезапно он задрожал, тихонько вскрикнул, повалился на бок и забился в судорогах. Рэрун и монахи кинулись врассыпную, чтобы не оказаться раздавленными во время смертельной агонии чудовища.

Рэрун запыхался, сердце его колотилось где-то в районе кадыка, но он все же испытывал громадное облегчение. Дракон больше не причинит вреда ни ему, ни кому-либо другому. Но охотник не мог позволить себе расслабиться. Бой не окончен, и это лишь один небольшой эпизод. Он обернулся посмотреть, как дела у остальных, и в смятении выругался.

Вторая группа монахов, которую возглавлял Кантаули, тоже убила своего клыкастого дракона. Но третий змей перебил большинство своих противников и изувечил остальных. Теперь, он беспрепятственно направился к часовне, украшенной барельефами, изображающими мученичество Ильматера. Маги, укрывшиеся в ней, метали в дракона темно-красные огненные стрелы и сотворили на его пути преграду из дрожащего, колеблющегося воздуха. Но стрелы не причинили ему видимого вреда, а через барьер он просто проскочил, даже не сбавляя хода, словно эта магическая стена была не тверже обычного воздуха.

Если дракон доберется до магов, ему не составит труда убить их. Рэрун рванулся к чудовищу. То же сделали и некоторые монахи. Охотник видел, что все они находятся слишком далеко.

Внезапно столб белого пара упал с неба прямо на клыкастого дракона. Тело его застыло, скованное неподвижностью, и, потеряв равновесие, змей повалился на бок. Он дрожал, явно пытаясь стряхнуть с себя паралич, и тут щитовой дракон налетел на него, словно серебряная лавина. Металлический принялся рвать серо-коричневого зубами и когтями, не обращая внимания на порезы, оставленные на его морде твердой как камень чешуей клыкастого.

Серебряный поднял голову. Челюсти его были измазаны липкой темно-красной слизью. Что-то в постановке его глаз и пары длинных гладких рогов, растущих из головы назад, показалось Рэруну знакомым.

– Ажак! – воскликнул карлик.

Дракон обернулся и воззрился на него. Во взгляде серебряного не было и малейшего намека на сердечную теплоту. И все же он удосужился ответить:

– Рэрун Похититель Снега.

– Как, по-твоему, проходит бой? – спросил Рэрун. – Могут ли люди на земле сделать еще что-нибудь, чтобы помочь вам в воздухе?

– Посмотрим…

Ажак задрал голову, чтобы взглянуть в небо, и Рэрун сделал то же самое. Несколько секунд оказалось достаточно, чтобы понять, что характер боя, развернувшегося у них над головами, меняется.

Сначала, атакуя при помощи заклинаний, драконы разлетелись по всему небу. Они петляли между горными вершинами, тратя заклинания на любую мишень, попадающуюся им на пути. Но теперь почти у всех, кроме старейших, запасы магии подошли к концу. Им приходилось пускать вход огненное дыхание, а то и клыки и когти, а значит, подбираться ближе к врагу. Именно поэтому, да еще потому, что обе стороны устали, стало возможным, чтобы каждый дракон обменивался ударами с одним противником.

Малазан, чья шкура сочилась кровью, как раз завершила сейчас подобную дуэль. Она плюнула огнем, и серебряный начал падать. Его крылья пылали, они не могли больше держать тело змея в воздухе. Щитовой дракон обратился к одной из своих врожденных способностей, и падение его замедлилось, превратившись в мягкое скольжение вниз. Но это означало, что он не может больше маневрировать. Теперь гигантской красной не составит труда прикончить врага.

Однако Малазан оставила его в покое ради другой цели. Хлопая темно-красными крыльями, она набирала высоту, направляясь к Каре и Дорну.

Рэрун был абсолютно уверен, что его друзьям не справиться с красной. Одним не справиться. Он оглядел небо, надеясь увидеть какого-нибудь золотого или серебряного, устремившегося им на помощь, но все металлические драконы были заняты, сражаясь каждый со своим врагом.

Ажак расправил сверкающие крылья.

– Я помогу им.

– Я с тобой, – бросил Рэрун.

– На мне нет сбруи, чтобы седок был в безопасности у меня на…

– Я с тобой. Только возьму лук.

Глава 14

11 Фламэруле, год Бешеных Драконов

Когти хазми со свистом пронеслись мимо головы Тэгана. Жало демона, нацеленное авариэлю прямо в горло, тоже промахнулось на считанные дюймы. Заклинание смещения изображения, которое произнес мастер фехтования, пока пикировал на Фоуркина, помешало хазми точно прицелиться.

Но и меч Тэгана тоже не достал танар’ри, потому что он собирался нанести удар Фоуркину, а не этому призраку, неожиданно выпрыгнувшему прямо из увеличившегося, изменившегося тела предателя. Хуже того, он по инерции налетел на хазми, и они вместе упали на землю.

Существо старалось вцепиться во врага, впиться в него когтями и зубами, пока огненная аура будет поджаривать авариэля, и Тэган попытался не допустить такого поворота схватки. Впрочем, пока ему мало что удалось сделать. Но Дживекс налетел на хазми и, не обращая внимания на пламя, вонзил когти в один из круглых выпученных глаз существа.

Демон зарычал и дернулся. Тэган, сделав выпад, рубанул его по ноге.

Эльфийский меч глубоко вошел в тело летающего монстра. Хазми взвизгнул и, жужжа крыльями, отпрянул в сторону.

Тэган прыгнул следом, стараясь нанести еще один удар, но чуть-чуть не дотянулся до врага. Дживекс наколдовал золотой порошок, чтобы ослепить демона, но тот рассыпался, даже не коснувшись его головы. Хазми влетел назад в тело Фоуркина с такой же легкостью, как и выскочил из него.

Прищурившись, Тэган взглянул на сверкающего восьминогого солнечного дракона и увидел, что тот уже закончил трансформацию и запрокинул голову.

– Он собирается дохнуть огнем! – крикнул Тэган.

Отчаянно хлопая крыльями, они с Дживексом взвились в воздух.

Через долю секунды из пасти солнечного дракона вылетело нечто – то ли ослепительный желтый свет, то ли пламя. Чуть-чуть не задев Тэгана и дракона, оно ушло в разъезженную колесами уличную грязь, без всплеска и следа. Но авариэль знал, что, коснись это нечто его тела, хрупкая плоть обратилась бы в прах.

Маэстро выпалил еще одно защитное заклинание и одновременно, пользуясь дарованной магией скоростью, постарался сманеврировать так, чтобы избежать клыков и когтей солнечного дракона и занять удобную позицию для атаки с фланга. Он занес было меч для удара, но тут, несмотря на сияние, наполовину ослепившее его, заметил, что огромное тело Фоуркина слегка изменилось. Гора золотой чешуи и мускулов словно чуть расплылась.

Из книг Рилитара Тэган знал, что это значит. Фоуркин сделался таким же нематериальным, как, скажем, привидение. Теперь большая часть ударов была не способна причинить ему вреда, само же существо по-прежнему могло использовать дыхательное оружие, а этот экземпляр, весьма вероятно, еще и некоторые из своих заклинаний.

Тэган представления не имел, как они с Дживексом смогут справиться с таким противником. Его неуверенность снова открыла лазейку отчаянию, насланному на него Фоуркином. Авариэлю ужасно захотелось убежать. Но он устоял, выкрикнул боевой клич и вонзил меч между ребер дракона.

К своему изумлению, он ощутил сопротивление, когда меч глубоко вошел в тело Фоуркина, и змей взревел от боли. Очевидно, благодаря заклинаниям, наложенным на сталь, эльфийский клинок обладал способностью поражать солнечного дракона даже в призрачной форме.

Тэган пролетел вдоль тела дракона, нанося удар за ударом. Солнечный извернулся, повел рогатой головой на гибкой змеиной шее и выплюнул еще один сгусток сверкающего света. Маэстро попытался увернуться, но сияющий поток зацепил-таки край его крыла.

Авариэль вскрикнул и, теряя сознание от жгучей боли, забарахтался в воздухе. К тому моменту, как он пришел в себя, Фоуркин уже развернулся, чтобы обрушить на него всю мощь своего оружия. Изменник, вновь обретший материальное тело, стоял на четырех задних ногах, а четыре передние готовы были хватать и рвать на куски. Когти дракона, пылающие тем же смертоносным светом, что и его дыхание, сверкали даже ярче, чем остальное тело.

Тэгану оставалось только уворачиваться и ожидать подходящего момента, чтобы благополучно ускользнуть. Один удар огромных сияющих когтей отразил повисший в воздухе невидимый щит, который авариэль наколдовал мгновением раньше. От второго удара он уклонился и, замахав крыльями, подлетел вверх. Третий удар маэстро пропустил под собой, ухитрившись даже отсечь один из пальцев Фоуркина, прежде чем тот отдернул лапу.

Полученное ранение, казалось, заставило дракона заколебаться, а Тэгану придало уверенности в победе. Маэстро продолжил подъем и слишком поздно сообразил, что именно этого хотел от него Фоуркин. Мастер фехтования так старался избежать сверкающих когтей, что на миг перестал следить за драконьими клыками, и Фоуркин сделал выпад, словно змея, разинув зубастые челюсти.

Тэган с ужасом осознал, что не успевает уйти от удара. Однако Дживекс пронесся мимо него прямиком в пасть чудовища, мимо рядов огромных острых зубов и глубже, в глотку. Фоуркин, без сомнения ошарашенный столь безрассудным поведением своего мелкого сородича, дрогнул, и атака его сорвалась. Но огромный змей захлопнул рот, и малыш оказался в западне.

Тэгана охватило нелепое желание закричать, предостеречь Дживекса от этого уже совершенного им геройства. Он был уверен, что друг его обречен. Все, что нужно теперь сделать Фоуркину, дабы уничтожить оказавшееся у него во рту маленькое существо, – плюнуть огнем. Дживекс, которому некуда деться, просто исчезнет в пламени.

В отчаянии Тэган рубанул мечом по шее Фоуркина. И тут пасть солнечного дракона широко, распахнулась и на волю, трепеща серебристыми крылышками, весь в брызгах крови вылетел Дживекс. Видимо, дыхательное оружие солнечного дракона еще не восстановилось, и малыш в полной мере воспользовался представившимся временем, терзая мягкие ткани во рту Фоуркина когтями и зубами. Это причиняло солнечному дракону такую боль, что он не смог ее больше терпеть.

Тэган снова полоснул солнечного по шее и развернулся, чтобы перелететь к боку противника. Но тот неожиданно взмахнул крыльями и отлетел от преследователей, приземлившись в десяти ярдах дальше по улице. Фоуркин пристально уставился на них горящими глазами, воздух вокруг Тэгана и Дживекса потемнел и загудел от полчища саранчи.

Появление насекомых привело авариэля в ярость. Ему казалось чудовищно несправедливым, что хазми может насылать эту мерзость, даже сидя внутри своего хозяина. Мастер фехтования замахал крыльями, отчаянно пытаясь добраться до Фоуркина прежде, чем насекомые материализуются полностью.

Саранча ударила его по лбу. Другая уселась на запястье и поползла по руке. Но тут голос Рилитара выкрикнул слова силы, и все насекомые разом исчезли. Тэган мельком оглянулся и увидел эльфийского мага, стоящего посреди улицы. Одежды Рилитара обгорели, лицо было измазано в крови и покрыто ожогами после пожара в башне Огненных Пальцев. Но он твердо сжимал в простертой руке жезл, увенчанный топазом.

Тэган устремился к Фоуркину. Дживекс, мчащийся рядом с ним, наполнил воздух дюжинами иллюзорных образов крылатых, ярко разодетых пикси, потрясающих миниатюрными копьями.

Как бы стремительно они ни летели, магия Рилитара оказалась быстрее. Пять разноцветных светящихся сфер пронеслись мимо друзей и взорвались, ударившись о тело Фоуркина. Красная разлилась морем огня, другая, желтая, рассыпалась потрескивающими молниями, а зеленая выплеснула едкую кислоту. Синяя сфера сковала часть чешуи солнечного дракона коркой льда, а серебристая испустила оглушительный свист, и звук этот разрубил чешую дракона, словно топором.

Тэган и Дживекс пролетели мимо головы Фоуркина и помчались вдоль его туловища. Авариэль колол и рубил мечом, Дживекс вновь наколдовал золотую пыль, но та осыпалась, даже не коснувшись головы чудовища. Однако иллюзорные пикси облепили его морду, кололи его копьями и мешали видеть, пожалуй, не менее эффективно, чем это сделал бы волшебный порошок. Пока Фоуркин мотал головой из стороны в сторону, тщетно пытаясь отделаться от этих фантомов, крошка дракон наколдовал пронзительный вой, от которого у Тэгана свело челюсти. Крылатый эльф решил, что Дживекс поместил источник магического звука прямо в ухо Фоуркина, где тот и звучал теперь, мучительно, оглушающе и неотвратимо.

Ударившись о грудь солнечного дракона, взорвались очередные светящиеся сферы. Тэган вонзил меч в спину чудовища. Огромный сверкающий дракон изогнулся, стараясь ударить его крылом, но авариэль сам взмахнул крыльями, отлетел в сторону и нанес изменнику еще один удар.

Фоуркин дернулся от боли, и Тэган подумал было, что они близки к победе над чудовищем. Но тут солнечный дракон проревел одно-единственное слово.

В ответ весь мир загудел, словно Тэган стал воробьем, залетевшим в огромный церковный колокол. Ощущение не причинило боли, но этот вибрирующий гул лишал его сил и воли, и самосознание его начало затухать, точно мерцающее пламя гаснущей свечи. Крылья больше не слушались авариэля, и он полетел вниз, ударился о бок солнечного дракона и скатился по нему, тяжело ударившись о землю. Дживекс шлепнулся где-то неподалеку.

Едва не раздавив Тэгана, Фоуркин развернулся лицом к поверженным врагам. Авариэль ощутил тусклое, унылое подобие страха. Он знал, что должен вскочить и сражаться, но воплотить эту мысль в действие не мог.

Фоуркин прорычал заклинание. Полчища пикси исчезли, и вой резко оборвался. Солнечный дракон вскинул голову, готовясь, дохнуть огнем. Тэган попытался встать на ноги, но сумел лишь подняться на колени.

Переместившись по воздуху силой магии, между ним и Дживексом возник Рилитар. Эльф наклонился, протянул руки, пытаясь дотянуться до обоих, но они лежали слишком далеко друг от друга. Маг схватил Тэгана за руку, подтащил его поближе к малышу-дракону и ухитрился достать до кончика платинового крыла Дживекса. В то же мгновение Фоуркин изверг струю ослепительного света.

Тэган содрогнулся, но боли не было. Он увидел, что лежит в узком переулке, по обе стороны которого нависли дома. Рилитар успел вовремя перенести его и Дживекса. Силы быстро возвращались к авариэлю, он поднял голову, чтобы поблагодарить мага, и задохнулся от ужаса.

Дыхание Фоуркина, хоть и не задело ни его, ни Дживекса, угодило в согнувшегося над ними спасителя. В результате казалось, что Рилитар не столько обгорел, сколько подвергся вивисекции, будто пыточных дел мастер местами содрал с него кожу и срезал куски мяса, изображая какой-то затейливый узор. Некоторые раны казались поверхностными, но были и очень глубокие.

Скорчившись, маг лежал на земле ничком.

– Рилитар! – вскричал Тэган.

– Не беспокойся… обо мне, – выдавил эльф. – Убей Фоуркина.

Тэган понимал, что маг прав. Кто-то должен покончить с изменником, или он погубит все дело Кары.

Он обернулся к Дживексу:

– Ты можешь лететь?

– Смотри, – ответил дракон.

Он подпрыгнул в воздух, замахал крыльями и полетел вдоль по переулку.

– Погоди, – остановил его Тэган. – Фоуркин не представляет, куда мы исчезли. Возможно, он не знает также, что ранил Рилитара. Мы этим воспользуемся. – Он оглядел плоские крыши домов, – Я пойду в обход, вот тут. Дай мне немного времени, потом сделай иллюзию – мы трое, выбегающие из переулка на улицу. Если повезет, она отвлечет внимание Фоуркина, и я подберусь к мерзавцу сзади.

– Начали, – кивнув, отозвался Дживекс.

Тэган поднялся в воздух, тяжело взмахивая раненым крылом, и полетел, стараясь прятаться за лавками и домами, а когда ему приходилось пересекать разделяющие их открытые пространства, следил за вспышками, свидетельствующими о передвижениях солнечного дракона. Сначала Фоуркин, казалось, затаил дыхание и пытался отыскать исчезнувших врагов. Но довольно скоро он направился к башне Огненных Пальцев, очевидно намереваясь применить боевое заклинание или дохнуть огнем в открытую дверь.

Но не успел он достичь башни, как подобия Рилитара, Дживекса и Тэгана выскочили из переулка прямо ему навстречу. Эльф вскинул жезл. Дракон и авариэль понеслись на врага по воздуху. Фоуркин заколебался, уставился на иллюзию, потом презрительно фыркнул в знак того, что раскусил, как он думал, их уловку.

И тут настоящий Тэган налетел на него сзади и вонзил меч в основание шеи Фоуркина.

Солнечный дракон пронзительно закричал. Его змеиный хвост со сверкающим кончиком вяло зашлепал по земле. Четыре задние ноги подогнулись.

Опираясь на передние, он старался устоять, и, пока он пошатывался и спотыкался, Тэган повторил удар. Солнечный дракон мотнул головой, и авариэль увернулся. Теперь, когда не приходилось следить одновременно и за когтями, это было проще. Ноги были нужны Фоуркину, чтобы поддерживать на весу охромевшее тело.

Но, может быть, и не только, потому что солнечный дракон взмахнул кожистыми крыльями и присел на четырех еще здоровых лапах, готовясь подпрыгнуть в воздух. Не успел он этого сделать, как земля под его ногами заколыхалась, приобрела коричневый оттенок и, судя по всему, сделалась топкой хуже зыбучего песка. Ноги Фоуркина не могли найти опору в этой трясине, и их мгновенно засосало.

В тот же миг рваные пряди темноты намотались на крылья дракона, приглушив их сияние. При их прикосновении крылья лишились силы.

Тэган рискнул оглянуться, чтобы узнать, кто еще из магов выскочил из башни, стремясь принять участие в битве. Выяснилось, что их было трое: Рваный Плащ, Жаннафа Золотой Щит и Бэримель Даннаф. Маленькие прелестные шаловливые сестрички были в ярости. Они жаждали отомстить за убитую сестру.

Фоуркин повернул голову и начал произносить магические слова. Стараясь помешать ему, Тэган снова вонзил меч в шею солнечного дракона. Дживекс пронесся по воздуху и полоснул чудовище по глазу. Фоуркин сбился, испортив заклинание. Тэган налег на меч, потом высвободил клинок, и из раны струей ударила кровь.

Внезапно Фоуркин исчез. Тэган ткнул клинком в пустоту, на случай, если предатель просто сделался невидимым, но оружие пронзило лишь воздух.

Авариэль закричал от ярости. Враг ускользнул от него в самом конце.

– Нет. Я запрещаю, – послышался требовательный голос Рваного Плаща.

И Фоуркин снова оказался перед Тэганом, так же внезапно, как исчез.

Его появление оказалось полной неожиданностью, но рефлексы фехтовальщика продолжали служить маэстро, даже когда разум бывал сбит с толку. Авариэль снова атаковал дракона, нанеся ему ужасную рану.

Голова Фоуркина повалилась в топкую грязь. Все еще ожидая, что дракон сейчас вновь встрепенется, Тэган осторожно реял в воздухе прямо над змеем. Но тот лишь все глубже погружался в трясину. Наконец желтое сияние его чешуи померкло.

– Мне не очень нравится, – заявил Рваный Плащ своим бесстрастным тенором, – когда люди творят всякие гадости и пытаются свалить вину на меня.

Взмахнув крыльями, Тэган кинулся обратно в переулок, где остался Рилитар. Следом за ним помчался Дживекс.

* * *

Дорн посылал стрелу за стрелой. Кара, продолжая петь, устремилась навстречу Малазан. Это казалось самоубийством. Матерая красная была в два раза больше певчей. Но на взгляд Дорна, Кара поступила правильно. За прошедшие месяцы он достаточно хорошо узнал ее возможности, чтобы понимать, что она почти истощила свой магический запас. Малазан наверняка нет. А значит, попытайся Кара держаться на расстоянии, цветная просто обрушивала бы на нее заклинание за заклинанием до тех пор, пока певчая оказалась бы не в силах отвечать ей тем же. А если Кара сократит дистанцию, то ей, возможно, удастся использовать дыхательное оружие.

У этой стратегии, однако, имелся один недостаток: Кара тоже оказывалась уязвимой для дыхания Малазан. Могло случиться даже, что красная с сочащейся кровью чешуей схватит певчую дракониху когтями и утащит вниз, пользуясь превосходством в силе. Дорну оставалось только надеяться, что Кара, будучи меньше по размеру, окажется более ловкой. Или что его собственное присутствие каким-то образом даст ей решающее преимущество, каким бы невероятным ни казался такой поворот событий. Он послал в небо еще одну стрелу. Она попала в цель, но отскочила от чешуи Малазан.

Красная проревела заклинание. Желудок Дорна перевернулся. На мгновение холодный горный воздух сделался горячим.

Кара вскрикнула и прижала крылья к телу, словно их свело неожиданной судорогой. Они начали падать. Малазан устремилась следом, намереваясь перехватить их на полпути, выставив когти, чтобы схватить и разорвать в клочья.

– Сражайся! – закричал Дорн, посылая очередную стрелу.

Наконечник вонзился Малазан в грудь, но она, одержимая жаждой убийства, этого даже не заметила.

Распростертые, покрытые кровью крылья красной драконихи заслонили все небо. Дорн снова спустил тетиву и потянулся за следующей стрелой. Малазан подлетела уже слишком близко, и полуголем не был уверен, что у него хватит времени для последнего выстрела.

И вдруг, в последний момент, Кара вновь запела и взмахнула крыльями. При этом она завалилась набок, и Малазан пронеслась мимо. Кара выдохнула ей вслед сверкающее облако. Красная дракониха задергалась и завизжала, когда в нее с треском ударили молнии, таившиеся в этом облачке.

Удачный ход, хотя вряд ли решающий. Малазан замахала крыльями, стремясь вновь поравняться с ними, и плюнула огнем.

Кара ударила крыльями и убралась подальше от языка пламени. Очередное заклинание из ее тающих запасов, вплетенное в мелодию песни, окутало Малазан облаком отвратительного зеленоватого дыма, но без видимого результата.

Кара и Малазан кружились в небе, и Дорн, как бы внимательно он ни следил за красной, тем не менее, поглядывал краем глаза и за ходом всей воздушной битвы в целом. После нескольких использований дыхательного оружия драконам требовалось все больше времени для восстановления сил. Поэтому ли, или потому, что такая тактика казалась более безопасной против раненого, уставшего или меньшего по размерам противника, значительная часть драконов теперь пустила в ход зубы и когти. Красный устремился вниз на золотого и, пролетая мимо, вспорол шкуру металлического когтями. Латунный попытался проделать то же самое с черным, но тот ухватил, его зубами за заднюю ногу и притянул к себе. Царапаясь и кусаясь, два сцепившихся дракона не могли лететь и устремились к земле, прежде чем разжать страшные объятия, оттолкнуться друг от друга и снова расправить крылья.

Дорн все еще не мог определить, кто побеждает.

Он послал стрелу в морду Малазан, но не попал в ее немигающий круглый желтый глаз. Красная отрывисто произнесла слова силы, и лук вылетел из его пальцев, словно его выхватила невидимая рука. Заклинание застигло его врасплох, и Дорн, хоть и вцепился в оружие, не сумел удержать его. Кувыркаясь, лук полетел вниз.

Без него охотник был лишь бесполезным грузом на спине Кары.

Полуголем узнал последние заклинания, которые Кара пропела одно за другим. Первое должно было лишить Малазан голоса, но тщетно. Другое заставило ее дыхание сверкать так ярко, что могло бы ослепить красную, но та уклонилась от удара. После этого, хотя Кара и продолжала петь свою песнь праведного гнева, слова заклинаний больше не вплетались в нее.

Певчая дракониха меняла направление, взмывала ввысь, летела то быстрее, то медленнее, с невероятной ловкостью уклоняясь от языков пламени и заклинаний, которые посылала в нее Малазан. Так продолжалось до тех пор, пока красная не выкрикнула слова силы, от которых уши Дорна налились болью и начали кровоточить. Потом Малазан выдохнула огонь в воздух, даже не стараясь попасть в Кару. Пламя поплыло в небе, клубясь и принимая очертания дракона, почти такого же огромного, как сама Малазан. Он взмахнул пылающими крыльями и устремился к певчей.

Похолодев от ужаса, Дорн разгадал ее замысел. Кара могла до некоторой степени успешно уклоняться от одного врага, но двое легко смогут зажать ее между собой.

Малазан и ее порождение неслись навстречу Каре сразу с двух сторон. Хрустально-голубая дракониха заложила крутой вираж, перевернулась через плечо, спикировала и поймала восходящий воздушный поток, чтобы вновь набрать высоту.

Все напрасно. Ей удалось уйти от существа из ожившего огня, но Малазан повторила все ее маневры. Точнее, красная предугадала их, получила некоторое преимущество в высоте и, вновь оказавшись рядом, изрыгнула пламя.

Кара попыталась увернуться, но огонь все же опалил концы ее поднятых крыльев. От боли она умолкла и закувыркалась в воздухе, а Малазан спикировала на нее сверху. Дорн предостерегающе крикнул, хотя уже знал, что Кара сейчас не в состоянии его услышать.