Текст книги "Ритуал"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Теперь ты заслужила, чтобы быть казненной трижды. Третий раз – за то, что связалась с драконом-вампиром, самым отвратительным созданием из всех, когда-либо являвшихся миру.

– А что насчет остальной части моей истории? – спросила Кара, чей мелодичный голос был спокоен и ровен, как прежде.

– Ложь, – ответил Ларет, – или безумие. Не имеет значения, что именно.

– Можем ли мы быть уверены в этом, – снова вмешался Тамаранд, – не проверив? Карасендриэт утверждает, что у нее есть заклинание, которое подавляет бешенство. Отлично. Пусть испробует его на мне.

– Я не позволю ей наложить на тебя проклятие.

– Я хочу рискнуть…

– Нет! – взревел Ларет. Рев эхом отразился от скал, из пасти короля драконов полыхнуло пламя. – Эта изменница хочет свергнуть меня и погубить весь наш народ! Она уже отобрала у меня твою преданность. Я вижу это! Но ее план не удастся. Я правитель здесь! Я, Ларет, король Справедливости, и сейчас я свершу справедливый суд над ней и ее марионеткой.

Он расправил крылья.

Дорна затошнило от ужаса. Ларет был безумен. Уговорить его они не смогли, и теперь, учитывая, что Кара ранена, а магия ее истощилась в борьбе с ураганом, охотник был уверен: они не смогут победить золотого. Но, похоже, им не оставалось ничего иного, как попытаться сделать это. Поскольку Ларет собирался вот-вот взлететь, Дорн воткнул клинок в землю и схватился за стрелы.

И тогда Тамаранд вскричал:

– Отрекись!

Ларет обернулся к нему, недоумевающий, изумленный:

– Что ты сказал?

– Отрекись, – повторил тот. – Ты видишь безумие где угодно, только не в себе. Но как твой помощник, твой товарищ и друг, я должен предостеречь тебя: ты попал в когти бешенства. Мне невыносимо поверить, но это так. Ты должен уступить свое место для общего блага. И прежде всего для твоего собственного.

– И сделать Королем Справедливости тебя? – насмешливо бросил Ларет.

– Я не стремлюсь на твое место, – возразил Тамаранд. – Оно мне не нужно.

– Ты лжешь, – сказал золотой. – Но я прощаю тебя. Я понимаю, что ты не в себе. Но не будем больше говорить об этом.

– Я должен. Если ты не отречешься, я вызову тебя на поединок за трон драконов.

Ларет оскалил огромные белые клыки:

– Ни один золотой до сих пор еще не позволял себе такой дерзости.

– И все же закон это позволяет. Ты, как хранитель наших традиций, должен знать об этом лучше, чем кто бы то ни было.

– Что ж, отлично! – вскричал Ларет, изрыгая пламя. – Да будет так! Я принимаю твой вызов и убью тебя!

– Посмотрим, – ответил Тамаранд. – Давай разбудим Нексуса и Хаварлана. По правилам нужны свидетели.

Нексус оказался еще одним огромным золотым. Узкие глаза и необычайно пышная «борода» из мясистых выростов придавали ему проницательный вид. Гибкое тело Хаварлана, Зубца – или начальника – боевого братства серебряных, именуемого Когтями Справедливости, сплошь покрывали шрамы, хорошо различимые на его серебряной шкуре.

Узнав, что случилось, оба дракона были потрясены.

– Ваше великолепие, – обратился к ним Нексус, – лорд Тамаранд, я прошу вас одуматься. Наверняка мы сумеем найти лучший способ разрешить это несогласие.

– Поздно, – ответил Ларет.

– Друзья мои… – начал Хаварлан.

– Слишком поздно! – рыкнул Король Справедливости.

Дорн незаметно придвинулся к Каре.

– Действительно поздно? – шепнул он. – Теперь, когда Ларет отвлекся, ты не можешь «полечить» его, хочет он того или нет?

– Нет, – вздохнула она. – Саммастер, наверное, смог бы, но мое понимание заклинания, владение им – недостаточно. Чтобы успешно применить его, мне нужно согласие того, на кого оно направлено.

– Тогда надо помочь Тамаранду. Их силы неравны.

– И этого мы сделать не можем. Как бы мы ни старались действовать тайно, Нексус, скорее всего, заметит, а ведь предполагается, что это поединок. Если мы вмешаемся, чтобы повлиять на его исход, все остальные немедленно ополчатся против нас. Даже Тамаранд, пожалуй, постарается в этом поучаствовать.

Дорна охватил гнев бессилия.

– Значит, все, что нам остается, – наблюдать, даже если наши жизни висят на волоске?

– Боюсь, что так.

Ларет и Тамаранд разошлись по разные стороны площадки и, захлопав сверкающими золотыми крыльями, взлетели на скальные выступы. Нексус помедлил, словно давая им последнюю возможность примириться, потом послал в небо струю сине-желтого пламени. Дуэлянты взлетели.

Каждый из драконов быстро набирал высоту, стараясь оказаться выше соперника, и оба поспешно произносили слова силы. Ларет закончил заклинание первым. Вокруг Тамаранда возник овал красно-пурпурного огня или же какого-то магического пламени, который как бы засасывал золотого дракона в воронку, похожую на огромный разинутый дьявольский рот.

Младший из драконов пронзительно вскрикнул от боли, испортив заклинание. Он сложил крылья и начал пикировать вниз, спеша как можно скорее убраться подальше от повисшего в воздухе магического поля.

В результате Ларет получил преимущество в высоте. Он поднялся еще немного и выкрикнул второе заклинание. Тамаранд забился в судорогах и закувыркался на лету. Дорн, стоящий далеко внизу, не видел, как именно магия поразила бывшего помощника короля, но понял, что ему досталось.

И все же Тамаранд пересилил боль и нанес ответный удар.

Ослепительный свет вспыхнул перед самой мордой Ларета. Да такой до боли яркий, что с места, откуда следил за битвой Дорн, казалось, будто само солнце вдруг прилетело сюда по небу. Охотник даже зажмурился и отвернулся.

Когда Дорн снова открыл глаза, то сквозь плывущие перед глазами черные точки увидел, как Ларет крутит шеей туда-сюда, в поисках противника. Ослепила ли его вспышка? Дорн подозревал, что не совсем, но Тамаранд уже сманеврировал так, чтобы пурпурно-красное облачко оказалось между ними.

Оно не было непроницаемо плотным, но в какой-то мере заслоняло золотого лорда и в сочетании с ослепительной вспышкой не давало старшему дракону точно определить местонахождение врага.

Но Тамаранд не стал атаковать. Вместо этого он произнес оборонительное заклинание. Его гибкое сверкающее тело то появлялось на мгновение, то снова исчезало из поля зрения.

Тем временем Ларет сумел-таки отыскать противника, прорычал заклинание, и в воздухе возникли призрачные злобные лица. Король взмахнул передней лапой, и черная стрела с зазубренным наконечником устремилась сквозь огненное облако прямо к Тамаранду.

Тот попытался увернуться, подняв одно крыло и опустив другое, но опоздал. К счастью, он исчез за долю секунды до того, как стрела тьмы готова была поразить его, и появился снова, едва она пролетела мимо. Ларет взревел от ярости.

Два дракона, продолжая маневрировать, снова начали произносить заклинания. Ларет явно хотел подобраться к Тамаранду поближе, чтобы воспользоваться преимуществом в размерах и силе. Но, видимо, он не мог приближаться к светящемуся овальному облаку, хотя сам его и создал. Соответственно младший золотой изо всех сил старался сделать так, чтобы волшебная преграда продолжала находиться между ними.

Тамаранд закончил заклинание. Тень Ларета оторвалась от каменистой неровной земли, начала расти, сделалась такой огромной, что по сравнению с ней гигантский дракон, отбрасывающий ее, стал казаться карликом, и, невероятно вытянувшись, дотронулась до своего хозяина когтями.

На взгляд Дорна, это было ужасно, но Ларет, казалось, не обратил на атаку бывшего помощника особого внимания, противопоставив тени всего лишь силу собственной воли, и вполне успешно. Титанический фантом отправился в небытие за миг до того, как успел схватить Ларета, и снова сделался обычной тенью, мечущейся по склонам гор.

Ларет выкрикнул последние слова заклинания, исчез из виду и через мгновение появился по другую сторону магического поля, прямо над своим соперником. Сложив крылья, выставив когти, он падал сквозь то место, где только что находился Тамаранд.

Заклинание пульсации снова спасло младшего золотого. Но, на взгляд Дорна, это была неверная тактика. Рано или поздно Ларет сумеет достать его, выберет нужный момент и сокрушит врага.

Но сейчас Тамаранд получил преимущество в высоте. То появляясь, то исчезая, взмахивая сверкающими на солнце кожистыми крыльями, он забирался все выше, увеличивая расстояние между собой и противником. Ларет выправился, развернулся и кинулся в погоню.

Тамаранд вытянул шею в сторону врага и зашипел. Этот звук оказался очередным заклинанием. Хотя Дорн и не был мишенью, магия заставила его ощутить головокружение, пошатнуться и попятиться. Наверное, предполагалось, что заклинание должно было усыпить Ларета, но не подействовало на него вовсе.

– Нет, – простонала Кара. – Нет, нет, нет.

– Что такое? – спросил Дорн.

– Заклинание тени призвано, просто напугать противника, – объяснила бард, – а шипящее усыпляет разум. Тамаранд пытается победить, не причиняя Ларету настоящего вреда.

– Он что, тоже спятил? Король сильнее. Тамаранд не может себе позволить пощадить его.

– Знаю.

Ларет выплюнул огненную струю. Тамаранд вильнул в сторону. Пламя обрушилось на него в момент видимости, а значит, уязвимости, но задело лишь краешком, опалив кончик крыла. К несчастью, однако, спасительный маневр стоил ему ранее отвоеванного преимущества в высоте. Его соперник, более сильный физически, быстро сравнялся с ним.

Оба золотых начали новые заклинания. Магическая сила, скопившаяся вокруг них в воздухе и искажающая пространство, расходилась по небу кругами, словно рябь по воде от брошенного камня. От пронзительного воя у Дорна заныли зубы.

Тамаранд выпалил слова силы первым. Ларет поперхнулся на полуслове и умолк.

– Ради всех когда-либо звучавших песен! – воскликнула Кара.

– Что?

– Тамаранд лишил Ларета голоса, а значит, возможности произносить заклинания. Наверное, мы были слишком пессимистичны. Если Тамаранд сможет держаться подальше от короля, он, в конце концов, сумеет победить.

Взбешенный Ларет замахал крыльями еще быстрее и подобрался к сопернику поближе. Он изрыгнул струю пламени, которая непременно испепелила бы Тамаранда, не сумей младший дракон увернуться.

Тамаранд круто спикировал, жертвуя высотой ради дополнительного ускорения, и начал новое заклинание. Выровнявшись, Ларет устремился вниз, следом за соперником.

Безумный золотой почти догнал своего бывшего помощника, и Тамаранд провозгласил последнее слово силы. Он ударил крыльями и легко, как показалось Дорну, ушел от когтей противника. В последующие мгновения он еще больше увеличил разрыв с Ларетом. Казалось очевидным, что заклинание придало ему быстроты и ловкости в полете.

После, этого он сражался с Ларетом на расстоянии. Старый золотой изрыгал пламя поток за потоком, но оно гасло, так и не достигнув цели. Тем временем Тамаранд успешно атаковал взбесившегося Короля Справедливости заклинаниями, вспышками разноцветных огней и клубами серой тени, которые не причиняли видимых ран, но в какой-то момент Ларет содрогнулся и беспомощно забил крыльями в воздухе.

– Сдавайся! – прорычал Тамаранд. – Я не хочу причинять тебе вред, но ты должен понимать, что находишься целиком в моей власти.

Вместо ответа Ларет снова ринулся в атаку, Тамаранд произнес следующее заклинание.

Красно-пурпурное пятно, висящее в небе, свернулось пополам и исчезло, и в тот же миг тело Тамаранда перестало мерцать, как будто действие всех заклинаний кончилось. Ларет тоже исчез и секундой позже появился прямо перед своим противником.

Дорн с ужасом осознал, что произошло. Еще в самом начале дуэли Ларет создал заклинание, позволявшее ему переноситься в пространстве не единожды, но много раз. Оно явно было более длительного действия, чем заклинание исчезновения и появления. Воспользовавшись им однажды, Ларет, раздосадованный увертливостью своего заместителя, решил не прибегать к нему больше до тех пор, пока охранительное заклинание Тамаранда не утратит силу. Таким образом он рассчитывал захватить соперника врасплох.

И это ему удалось. Вспыхнувший в небе огненный цветок его страшного дыхания обжег младшего золотого от головы до хвоста. Края крыльев Тамаранда почернели и свернулись, словно сухие листья.

Ларет ринулся вперед. Тамаранд метнулся в сторону. Когти старшего дракона прорезали глубокие раны в обожженной, растрескавшейся чешуе лорда.

Тамаранд попытался ускользнуть от преследователя, но, несмотря на заклинание, его опаленные крылья были слабее, чем прежде. Ларет, с его способностью мгновенно перемещаться из одного места в другое, без труда настигал меньшего дракона. Он исполосовал бока Тамаранда глубокими порезами, выдрал кусок мяса, из его плеча и плюнул огнем прямо в морду. Наконец Тамаранд нанес ответный, такой же жестокий удар. У него не оставалось выбора, если он хотел остаться в живых. Когти его вонзились в тела Ларета. В то же время он прорычал заклинание, каким-то образом сумев выдержать требуемый ритм и интонацию, несмотря на непрерывные удары, которые снова и снова наносил ему его повелитель.

Ларет явно узнал заклинание и, похоже, испугался его, потому что атаковал еще яростнее. Клыки золотого оставили на шее Тамаранда такую рану, что даже Дорн содрогнулся. Однако младший дракон не потерял самообладания и продолжал выкрикивать заклинание.

С последним его словом сила зазвенела над горами и целый мир, казалось, опрокинулся. Мускулы Дорна напряглись, к горлу подкатила тошнота.

Тело Ларета менялось. В первую секунду охотник не мог понять, как именно, потом увидел, что дракон словно размяк, его обвисшие крылья утратили жесткость. Казалось, будто в теле Ларета растворились все кости.

Такая бесформенная гора мяса не могла держаться в воздухе. Ларет полетел вниз, и Дорн напряженно ждал, что король драконов вот-вот вдребезги разобьется о землю. Но Тамаранд спикировал и подхватил его. Вес Ларета был слишком велик, и меньшему дракону пришлось напрячься, чтобы удержать его. И все же он сумел сравнительно мягко приземлиться, отчаянно хлопая обожженными, изодранными крыльями.

– Сдавайся! – снова попросил Тамаранд.

Вместо ответа тело Ларета дернулось в его объятиях, ноги и крылья выпрямились и затвердели. Дорн запоздало понял, что для золотого дракона, как и для любого другого змея, способного менять облик, трансформация, которой только что подвергся безумный король, была не более чем минутным неудобством.

Едва оправившись от слабости, Ларет нацелил клыки на Тамаранда. В следующую долю секунды они станут достаточно твердыми и сильными, чтобы растерзать соперника, а из изогнутых челюстей вылетит пламя. Но Тамаранд не предоставил противнику такой возможности. Воспользовавшись последним мигом беспомощности господина, младший дракон рванул его когтями и зубами и столкнул в пропасть.

Дорн ожидал, что Ларет расправит крылья и остановит падение. Но он этого не сделал. Король камнем полетел вниз и исчез в расселине между двумя скалами. Мгновением позже до слуха замерших зрителей донесся тяжелый глухой удар.

Тамаранд устремился за повелителем и исчез в пропасти. Нексус и Хаварлан распростерли крылья, подпрыгнули в воздух и последовали за ним. Кара, неуклюже из-за сломанной ноги, припала к земле, чтобы Дорну было легче вскарабкаться ей на спину, и они тоже полетели взглянуть, что же произошло.

Они увидели Тамаранда, стоящего над изуродованным телом Ларета на дне мрачного ущелья, возле журчащего ручейка с топкими берегами. Раньше Дорна возмущал тот факт, что Тамаранд остается целехонек, когда Кара ранена. Теперь у него не осталось повода для злости. Дракон был изранен еще страшнее, чем предполагал охотник. Чешуя его превратилась в такую мозаику из кровавых ран и порезов, что почти утратила золотой блеск. Неприятный запах крови и горелого мяса совсем заглушил аромат шафрана, свойственный этой породе.

Он, должно быть, страдал от мучительной боли, и все же Дорн мог бы сказать, что куда большие муки испытывает душа нового короля драконов. Когда Кара опустилась возле Хаварлана, Тамаранд поднял голову и издал долгий протяжный скорбный стон. Его плач эхом раскатился над ущельем.

Нексус склонил голову первым.

– Ваше великолепие, – начал он.

Сверкнув глазами, Тамаранд обернулся к золотому дракону.

– Не называй меня так! Король Справедливости лежит перед тобой, мертвый, подло убитый слугой-предателем!

– Прежний Король Справедливости лежит перед нами, – поправил Хаварлан, – честно сраженный в открытом поединке.

– Я не хотел убивать его, – сказал Тамаранд. – Не имел права.

– У вас были все права, – возразил серебряный. – Чего у вас не было, так это выбора. В конце концов, мы все видели, что это было необходимо.

– Он был мудрейшим и благороднейшим из нас, моим господином и другом. – Тамаранд обернулся к Каре и Дорну. – Да проклянут вас боги за то, что вы явились сюда сегодня.

– Может, они так и сделают, ваше великолепие, – отозвалась певчая дракониха, – А пока у нас есть беды пострашнее.

– Я велел не называть меня так! Я не буду Королем Справедливости! Не стану карабкаться к этому титулу через труп моего брата.

– Если не вы наденете корону Ларета, – сказал Нексус, – то кто?

– Это меня не интересует! – огрызнулся Тамаранд. – Может быть, никто. Серебряные обходятся без монарха. Возможно, нам, золотым, тоже будет лучше без него.

– Мне плевать, как ты там себя назовешь! – рявкнул Дорн. – Но пока мы не покончим с бешенством, ты обязан быть вождем. Иначе зачем ты сражался?

– Он прав, – подхватила Кара. – Мы должны спасти нашу расу, и маленький народ тоже. По всему Фаэруну полеты наших обратившихся к злу сородичей опустошают землю. Они убивают, разрушают города и села, оставляя позади запустение, голод и мор. Те, кто уцелел, от отчаяния и безысходности дерутся друг с другом за кусок хлеба, кров и жалкие остатки разграбленных сокровищ. А тем временем Саммастер и его приспешники в потаенных цитаделях плодят драконов-мертвяков, которых хватит, чтобы завоевать весь мир.

– Получив защиту от бешенства, – продолжала бард, – вы, металлические драконы, сможете покинуть свое убежище и снова явите земле свое великодушие. Вы, с вашей мощью, сумеете предотвратить катастрофу, грозящую швырнуть мир в море крови и мрака. Решайте, милорд.

Тамаранд смотрел на нее, как показалось, целую вечность. Наконец он спросил:

– Как быстро ты сможешь излечить от бешенства всех драконов, собравшихся в этом убежище?

– Я могу произносить заклинание лишь пару раз за день, – пояснила Кара. – Оно отнимает у меня часть силы, как любая другая магия. Но если я научу ему вас троих, а вы, в свой черед, других – мы сможем помочь всем спящим довольно быстро.

Тамаранд повернулся к Нексусу:

– Сможет ли твоя магия мгновенно перенести нас к монастырю Желтой Розы?

– Не так, как вы надеетесь, – ответил Нексус, – не всех сразу. Одновременно я могу переместить только себя и еще одного дракона. Наши соплеменники слишком большие и тяжелые, чтобы я мог захватить больше. Кроме того, я могу воспользоваться этой редкой магией лишь несколько раз за день.

– Я думаю, – заговорил Хаварлан, – что если мы собираемся драться со стаей красных и их сородичей, то должны навалиться на них все сразу. Цветным не составит труда справиться с нами, если мы будем появляться по двое.

– Тогда в первую очередь испробуем средство Карасендриэт на самых быстрых из нас, – сказал Тамаранд. – Когда мы решим, что нас уже достаточно, то полетим на юг и будем молиться, чтобы успеть вовремя. Давайте начнем.

Нексус, Хаварлан и Кара расправили крылья. Сам Тамаранд, однако, даже не шевельнулся.

– Вы летите? – спросил Нексус. – Я собираюсь немедленно разбудить Мэриголд, чтобы она исцелила раны ваши и барда.

– Сейчас, – отозвался Тамаранд. – Я просто хочу проститься и попросить прощения.

Он отвернулся, склонившись над мертвым Ларетом. Его горе и вина были настолько ощутимыми, что Дорн невольно почувствовал сострадание. А ведь он никогда в жизни не думал, что будет сочувствовать страданиям какого-либо дракона, кроме Кары и Шатулио.

Глава 13

11 Фламэруле, год Бешеных Драконов

Сжимая в руке кривую саблю, одетая в защитные доспехи из пластин заговоренного дуба, королева Кристина развернула боевого коня, высматривая, где нужна ее помощь. Вдруг голова скакуна исчезла, а из обрубка шеи фонтаном ударила кровь. Шок, нереальность происходящего на мгновение парализовали ее. Конь начал падать.

Опомнившись, она выдернула ноги из стремян и соскочила на землю. Она сильно ударилась при падении, но осталась цела. Поднявшись на ноги, королева поняла, что обезглавить ее коня могло лишь заклинание или посланный кем-то огромный метательный снаряд.

Она обернулась в поисках нападавшего и открыла от изумления рот. Существо ростом выше пяти мужчин, поставленных друг на друга, тяжело ступая, направлялось прямо к ней. Кожа его была молочно-белой, пряди грубых серебристых волос рассыпались по могучим плечам. Казалось невероятным, что такой исполин сумел настолько близко подобраться к королеве, оставшись незамеченным, пусть даже в хаосе и шуме битвы.

Гигант размахнулся. Кристина бросилась на землю, и когда ее противник швырнул камень, тот пролетел у нее над головой. Чудище фыркнуло, взмахнуло тщательно выточенной и отполированной дубиной и снова бросилось в атаку.

Гарет не хотел, чтобы Кристина ехала на войну, но не смог противостоять ее аргументу, что, если его план провалится, ее, как и весь народ Дамары, все равно ждет смерть, не все ли равно какая. А значит, единственно разумным для нее будет вложить свои друидические силы в общую борьбу.

Поняв, что она не изменит своего решения, муж приказал нескольким рыцарям держаться поблизости и оберегать ее. Видит бог, они делали все возможное. Но когда началось отступление, у всадников оказалось слишком много других дел, потому что только конные могли достаточно быстро маневрировать, чтобы прикрывать пеших копьеносцев и лучников от бросившихся в погоню гоблинов.

Двое из отставших телохранителей Кристины галопом неслись теперь обратно, спеша оказаться между нею и чудовищем. Слева от нее паладин Золотой Чаши размахивал боевым топором. Справа скакал рыцарь, вооруженный длинным прямым мечом. На его желтом плаще алели пятна крови. Чтобы лучше видеть поле боя, он предпочел сражаться с открытым забралом.

Вид этих людей, рискующих собой ради нее, придал Кристине уверенности. Она должна помочь им. Переведя дыхание, королева начала молиться Отцу Дубу, повелителю лесов и всех диких мест, своему главному божеству.

Паладин налетел на гиганта и взмахнул топором. Оружие рассекло врагу икру, и на мертвенно-белой коже появилась яркая живая полоска. Воитель Ильматера проскакал мимо, и Кристина подумала, что ему удастся уйти. Но исполин повернулся с неожиданной для такого огромного существа ловкостью и взмахнул дубиной над самой землей, словно ребенок, срубающий палкой головки одуванчиков. Сокрушительный удар чудовищного оружия швырнул всадника вместе с боевым конем в воздух. Они пролетели добрую дюжину ярдов и рухнули на землю.

Рыцарь в окровавленном плаще скакал вокруг колоссальной ноги, пораненной его товарищем. Он снова и снова наносил удары мечом, пытаясь довести дело до конца и перерубить конечность. Великан взревел и занес дубину, но рыцарь заметил опасность и заставил коня совершить прыжок в сторону. Дубина со свистом пронеслась мимо не задев всадника.

Кристина закончила заклинание. С ясного синего неба ударила молния, которая должна была испепелить гиганта. Громадное существо содрогнулось и зашаталось. Но все же не упало и, когда руки и ноги снова стали его слушаться, вновь подняло дубину, собираясь обрушить ее на рыцаря.

Вернее, так это выглядело со стороны. Но пока всадник следил за дубиной, готовясь направить коня в нужную сторону, гигант поднял ногу и топнул ею с такой силой, что вздрогнула земля. Подошва ужасающего башмака расплющила и всадника, и коня. Рыцарь умер мгновенно, не издав ни звука. Середина его туловища была раздавлена в лепешку, ноги вывернулись наружу; но боевой конь, все еще каким-то образом цеплявшийся за жизнь, жалобно кричал. Гигант расхохотался и снова повернулся к Кристине.

Она почувствовала, что молния вновь готова и ждет ее приказа. Королева велела ей ударить, и, как прежде, великана передернуло, словно марионетку на конце яркой нити. Но как и прежде, когда парализующая сила выпустила его из своих объятий, огромное бледное существо тяжело затопало к Кристине.

Гигант несильно замахнулся дубиной. Королева попыталась было увернуться, но запоздало поняла, что сравнительно слабое движение было обманным. Дубина ударила с другой стороны и сбила ее с ног.

Растянувшись на земле, оглушенная, задохнувшаяся от боли во всем теле с головы до пят, она понимала, что, заколдованные на ней доспехи или нет, если бы великан ударил в полную силу, то, скорее всего, убил бы ее. Когда существо наклонилось и потянулось к ней, Кристина лишь гадала; почему он предпочел не убивать ее сразу. Разгадка оказалась весьма простой, и ответ тут же пришел ей в голову.

Гигант намеревался высоко поднять ее над полем боя, чтобы все видели его добычу, и потом устроить целый спектакль из ее смерти. Он надеялся, что убийство королевы воодушевит орды ваасанцев и вселит ужас в сердца дамаранских воинов.

И это вполне могло случиться. Простые солдаты возликовали, когда их героический король вернулся, чтобы вновь повести их в бой. В каждом отряде был, как минимум, один паладин бога, проливающего слезы, чтобы успокаивать людей и вселять в них уверенность. Но большинство воинов понятия не имело, что Гарет пытается заманить ваасанцев в западню. Если бы король поделился с ними секретом, шпионы Культа тут же узнали бы обо всем. Поэтому воины думали, что их армия просто бежит из сражения, в котором не смогла победить. И при таких обстоятельствах убийства королевы могло оказаться достаточно, чтобы превратить дисциплинированный отход в паническое бегство.

Кристина с трудом попятилась, но она двигалась слишком медленно, чтобы убежать от гиганта с длинными ручищами и широченными шагами. Когда его лапа протянулась к ней, она ударила по ней саблей. Изогнутый меч глубоко вонзился чудовищу в пальцы, но рана не остановила его. Великан сгреб ее и оторвал от земли, сжав с такой силой, что ее деревянные доспехи начали скрипеть, потом захрустели и треснули, а сама она вновь задохнулась от боли.

Кристина не могла снова пустить в ход саблю, ей просто не хватало места для замаха. Королева снова почувствовала, что молния ожидает ее приказа, и велела ей поразить великана.

Гигант споткнулся и содрогнулся, но и сама Кристина тоже забилась в судорогах. Она понимала, что, раз существо держит ее в кулаке, магия неизбежно подействует и на нее, но решила рискнуть в надежде уничтожить врага.

Не вышло. Чудище опустило дубину на землю и начало поднимать Кристину в воздух.

И тут великан вдруг резко подался вперед. Это неожиданное и стремительное движение сначала на миг озадачило Кристину, но потом она поняла, что ее мучитель упал на одно колено.

Иган сзади атаковал его в раненую ногу.

Долговязый молодой войн не был одним из телохранителей, которым Гарет приказал сопровождать королеву, но он, вовремя заметив, что ей грозит опасность, кинулся на помощь и нанес могучий удар.

Гигант извернулся и взмахнул свободной рукой. Удар выбил Игана из седла и бросил его наземь так, что лязгнули доспехи. Воин попытался подняться, но, почти полностью оглохший, двигался слишком медленно. Великан занес над ним кулак.

Кристина призвала молнию. Боль была мучительной, даже хуже, чем в первый раз, и она чуть не лишилась чувств. Но магия замедлила движения великана и дала Игану время встать в боевую стойку и приготовиться к бою.

Гигант зарычал и потянулся к Кристине свободной ручищей. Разъяренный повторяющимся вмешательством небесных сил, он отказался от мысли устроить представление из ее смерти. Великан собирался убить ее немедленно, размозжив ей голову или выжав ее тело, точно мокрую тряпку.

Иган, однако, кинулся к нему и рубанул мечом по животу, отвлекая внимание существа. Великан взревел и ударил кулачищем, но Игану вновь удалось отскочить и увернуться. В это время Кристина обратилась к другой магии.

Она побоялась вызывать еще одну молнию, видимо чувствуя, что сама не перенесет этого. К счастью, у нее имелись наготове и другие заклинания. Стараясь сосредоточиться, несмотря на боль в истерзанном теле, она вознесла молитву, и сила зашелестела вокруг, словно листья на ветру. Возникшее облачко белого пара окружило запястье великана, точно браслет, ошпарив его мертвенно-бледную кожу.

Существо в страхе отдернуло руку от обжигающего тумана. В это мгновение Иган прыгнул вперед и ударил снова. Кровь из рассеченной артерии потоком хлынула на землю.

Гигант согнулся пополам, зажимая рану свободной рукой, и медленно повалился набок. Он задрожал, сжимая Кристину в кулаке сильнее прежнего, потом затих.

Иган помог королеве освободиться из мертвых пальцев чудовища, поднял ее и поддержал под локоть. Ноги все еще не слушались ее. Обернувшись, он свистнул, и к нему подскакал его боевой конь.

– Пока я не сумею найти вашему величеству другого коня, – сказал юноша, – нам придется ехать вдвоем.

Он подсадил ее в седло, начал усаживаться позади, но вдруг соскользнул с лошади и упал на землю. В первый момент она не поняла, что произошло. Потом увидела толстую гоблинскую стрелу с черным оперением. Ее наконечник отыскал крохотное незащищенное место между нагрудником и латным воротником Игана.

Чуткая, как всякий друид, к цветению и угасанию жизни, она сразу поняла, что Иган мертв, но не могла в это поверить. Еще совсем юнец, он уже был рыцарем, героем, спасителем и короля и королевы, победителем драконов и великанов. Как могла такая жизнь оборваться столь внезапно? И от такой малости? Возможно, лучник-гоблин даже и не метил в него специально.

Она стряхнула с себя оцепенение. Тысячи Иганов умрут сегодня и в ближайшие дни, если она и ее товарищи не сделают того, что замыслил Гарет. Она использовала остатки порожденных ее магией молний, обрушив их на набегающих гоблинов с уродливыми, плоскими, красновато-коричневыми или желчно-желтыми рожами, на великанов, вздымающихся среди них наподобие горных громад. Когда ее заклинание исчерпало свою силу, она развернула коня и поскакала в центр окруженной дамаранской армии, где могла бы в относительной безопасности сосредоточиться, исцелить себя и набраться мужества, чтобы снова кинуться в бой.

* * *

Размышляя, Малазан прохаживалась по саду, мимо желтых роз и раскиданных костей Ишеналира и медного дракона. Подземелья монастыря были недостаточно просторны, чтобы все драконы могли атаковать их одновременно. Именно поэтому люди отступили туда, зная, что змеи не смогут обрушить на них всю свою мощь разом. Но кто из драконов в таком случае будет сопровождать своего вожака в грядущей последней атаке?