Текст книги "Ритуал"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Рогатая, украшенная гребнем голова с раздувающимися ноздрями и мелькающим раздвоенным языком поворачивалась туда-сюда, зеленый уже нависал над ним, уже можно было различить отдельные чешуйки на его броне. Они сверкали, несмотря на то, что солнце скрылось за тяжелыми серыми облаками, и складывались в замысловатую мозаику желтовато-зеленого, оливкового и изумрудного цвета, всех неисчислимых оттенков зелени листвы и мхов. Задержав дыхание, Уилл старался не закашляться от вони едкого яда. Он подумал, что если ему пришла пора помирать, то, по крайней мере, последнее, что он видит в этой жизни, – красиво.

Дракон вытянул шею. В следующее мгновение он заглянет поверх кустов. И тут его окликнул один из младших драконов. Большой зеленый легонько пыхнул ядом, разом расплавив все верхние ветки, повернулся и направился к своим спутникам.

Уилл подождал, пока дракон не вернется на прежнее место. Потом хафлинг переполз южнее, отыскал новое укромное местечко и метнул еще один шарик из грязи, заставляя драконов снова кинуться за ним.

Наконец, он решил прекратить опасную игру. Уилл надеялся, что и так подманил драконов достаточно близко к своей цели. В любом случае, с помощью одного и того же нехитрого трюка ему не удастся долго дурачить даже сумасшедших драконов. Стараясь не шуметь, он прокрался вверх по холму, потом вниз по противоположному склону, к низине, в которой чернело озеро и расположились храмы в честь злобных богов.

Огры все еще стояли лагерем перед самым грандиозным святилищем. Уилл поискал глазами своего пони или лошадь Павела, но не нашел их. Великаны, похоже, съели бедных животных.

Еще одна неудача. Но какой смысл страдать по этому поводу? Уилл подобрался к позеленевшей от времени бронзовой статуе безглазого четверорукого демона, стоящей на склоне. Скорчившись за ней, он мог оставаться незамеченным, по крайней мере, несколько мгновений.

Он заложил в пращу камень и отправил его в полет, прямо в голову стража, неспешно прохаживающегося в нескольких ярдах поодаль. Огр упал на колено и обалдело схватился за окровавленную голову. Уилл запустил в него вторым камнем, и часовой повалился ничком.

Теперь хафлинг переключился на тварей, собравшихся в загаженном, грязном лагере в низине. Они-то получат сполна, пока запас камней не иссякнет. Несмотря на то, что ему приходилось вращать пращу другой рукой, и на то, что он был измучен болью и лихорадкой, стрелял он метко, и каждый камень поражал сразу несколько мишеней. Уилл осклабился.

Готов поспорить, подумал он, сейчас вы жалеете, что поленились выследить меня тогда, понадеявшись, что я просто истеку кровью. А теперь рычите и орите, вы, безмозглые, подлые олухи.

И они орали. Однако вскоре один из них указал на статую, крича, что там, там прячется хафлинг! Уилл бросил взгляд на гребень горы. Там было по-прежнему пусто.

Возможно ли? Он был уверен, что привел драконов достаточно близко, чтобы они услышали всю эту кутерьму. Разве что они улетели прочь, едва лишь он поверял их из виду, и, значит, такова его удача.

Он прятался за статуей, высовываясь, чтобы метнуть очередной камень, ныряя обратно, увертываясь от копья или булыжника, которыми швыряли в него огры. Когда великаны были уже в нескольких шагах от него, хафлинг бросился обратно, вверх по склону, увлекая их в погоню.

Он знал, что не продержится впереди них долго. Уилл отскочил, уворачиваясь от брошенного топора. На него неслась пара огров с копьями наперевес. Он пожалел, что у него нет костяного меча или, на худой конец, кинжала.

И тут позади него раздался скрипучий звук, от которого задрожала земля. Огры застыли, глаза их округлились от ужаса. Уиллу не нужно было оглядываться, чтобы узнать, кого они там увидели.

* * *

Когда Тэган и Дживекс добрались до мощенной булыжником площади перед особняком зентов, Уордансер уже ссадила своих наездников и, снова взлетев, описывала круги над домом. Бронзовая дракониха следила, чтобы никто не мог ускользнуть через черный ход.

Перед главным входом, высокой, крашенной черной краской и усиленной железом дверью, стояли Бэримель, Жаннафа и, к удивлению Тэгана, Дарвин Кордейон. Стучались ли они уже, требуя впустить их? Если да, то, похоже, зенты предпочли не отвечать. Рваный Плащ, как всегда закутавшийся в накидку и надвинувший на лицо капюшон, стоял перед дверью, бесстрастным голосом произнося заклинание, и чертил магические знаки. Даже его рука была не только прикрыта почти до кончиков пальцев длинным рукавом, но и упрятана в серую кожаную перчатку. Скопившаяся вокруг магия заставляла тени, лежащие на земле, дрожать и извиваться.

– Останови его, – велел Тэган, – только чтобы он не пострадал.

– Ладно, – отозвался Дживекс.

Дракон уставился на Рваного Плаща, и в воздухе зазвенел металлический звук. Он показался громким даже Тэгану, а судя по тому, как вздрогнул маг, раздался прямо у него над ухом. Тени перестали корчиться в то же мгновение, как он сбился, испортив заклинание.

Он и его спутники-маги обернулись на Тэгана и Дживекса.

– Что это вы делаете? – поинтересовался Дарвин. Его белоснежные одежды сверкали в лучах солнца. – Помогите или держитесь в стороне.

В центре площади появился Рилитар, вновь исчез и мгновением позже материализовался рядом с Тэганом. Ветерок, вызванный этим перемещением, зашуршал в крыльях авариэля.

– Пожалуйста, подождите, – сказал эльфийский маг. – Что вы собираетесь делать?

– Разве не ясно? – отозвалась Бэримель. Судя по покрасневшим глазам и сбившейся прическе, она проплакала всю ночь. – Маэстро, вы сказали, что хазми привел вас к этому дому.

– Это ничего не значит, – ответил мастер фехтования. – В ту ночь, когда я в первый раз гнался за хазми, мы с Дживексом преследовали его до дома Рваного Плаща, а затем он исчез.

Все на мгновение будто онемели, и пока маги колебались, что-то затмило солнечный свет. Тэгану пришлось бороться с инстинктивным желанием спрятаться, хоть он и понимал, что это снижается одна из союзниц Кары.

Уордансер приземлилась с удивительной ловкостью, учитывая, что для нее места здесь было маловато. Кончик фестончатого крыла задел стену, обрушив целый поток осыпающейся красновато-коричневой краски, но никаких других разрушений не последовало. Вблизи дракониха пахла морем, как часто бывает у бронзовых.

– В чем дело? – поинтересовалась она. – Почему вы не взламываете дверь и не вытаскиваете зентов наружу?

– Как я только что попытался объяснить, – начал Тэган, – это не самая разумная идея.

– По словам Бэримель, – загремела Уордансер, – они свели с ума Самдралириона, и он погиб, потом убили малютку Синиллу. Я обожала это дитя.

– Мы не знаем, стоит ли их обвинять в этом, – пояснил Рилитар. – На самом деле мы с маэстро Найтуиндом очень в этом сомневаемся.

– Потому что вы помешались на мысли, что виновен один из нас, – заявил Рваный Плащ, – хотя у вас и нет доказательств. Теперь, похоже, вы намерены заподозрить во всем меня, несмотря на то что учитель, фехтования и объявил о моей невиновности.

– Нет, – возразил Тэган, – я по-прежнему убежден в том, что вы невиновны. – Он потеряет остатки влияния на них, если признается, что ошибался или не уверен в себе. – Я лишь пытаюсь объяснить, что наш враг все время старается заставить нас идти по ложному следу.

– Я уже несколько столетий живу на берегах Лунного Моря, – заявила Уордансер. – Мне хорошо известно, что такое Черное Сообщество и какое зло оно творит. Если люди, живущие в этом доме, – зенты, то я с готовностью поверю, что они повинны в наших бедах.

– Признаюсь, – ответил Тэган, – я в этих местах чужестранец. Но, судя по тому, что я смог узнать, хоть владыки Зентильской Твердыни и тираны, а их войско – разбойники и пираты, большинство их подданных – простые фермеры и ремесленники, как и в любой другой стране. Похоже, что от живущих здесь торговцев вреда не больше, чем от обычного парня, родившегося и выросшего в Фентии.

Вам никогда не доводилось слышать про шпионов? – поинтересовался Дарвин.

– Доводилось, – согласился Тэган, – но прошу вас, подумайте вот о чем. Если волей случая эти купцы все же являются агентами Черного Сообщества, то они не могут одновременно служить и Культу Дракона. Один заговор с другим не уживается.

– Вы не можете этого знать, – возразил маг в белом.

– Нет, могу, – настаивал Тэган. – Могу. Это очевидно всякому, кто возьмет на себя труд спокойно обдумать дело. Все знают, что сначала, давным-давно, Зентарим стремился воспользоваться бешенством в собственных целях, но это не то же самое, что желать, чтобы драконы-мертвяки заполонили весь мир. Зентильские лорды сами хотят владеть им.

– К тому все и идет, – заявил Рваный Плащ. – Я намерен сделать все возможное для собственной безопасности.

– Я понимаю так, – сказал Рилитар, – что в вашем понимании «все возможное» означает вломиться в дом торговцев, выволочь их на улицу, допросить с пристрастием или, может, просто уж сразу убить. Так вот, у меня для вас плохая новость. Чтобы все это стало возможным, вам придется сначала убить меня.

Он положил руку на жезл, висящий на поясе.

– Полагаться на эльфов, – скривился Дарвин, – и на извилистые тропы, которыми следует их разум, – значит испортить любое дело. Если бы ваши предки не создали бешенство, мы не влипли бы в эту историю.

– Верно, – согласился Тэган. – И тогда все мы, кроме Уордансер, были бы рабами королей-драконов, но я сомневаюсь, чтобы вам бы это понравилось. Те древние маги освободили Фаэрун. Все и каждый из нас перед ними в неоплатном долгу. Едва ли они виноваты в том, что тысячелетия спустя Саммастер испортил их работу.

Ему самому было странно слышать от себя речи в защиту эльфов, ведь он всегда считал свою расу такой незначительной. Однако он просто воздавал должное магам прошлого.

– Если бы тебе пришлось нести на себе проклятие безумия, – отозвалась Уордансер, – то, возможно, ты подумал бы о том, что их заклятие было ущербным с самого начала. И все же в твоих словах есть доля истины. Лично я рада, что не стала рабовладелицей. В каком-то смысле, когда древние эльфы избавили маленький народец от рабства, они освободили и металлических драконов тоже, чтобы те могли вести более достойный образ жизни, даже если за это освобождение пришлось заплатить.

– Это все к делу не относится, – в нетерпении бросил Рваный Плащ.

– Возможно, – не стал возражать Тэган, – так что давайте вернемся к предмету нашего спора. Дело в том, что драконы привлекают внимание, а значит, многие жители Фентии в этот самый миг следят за нами, глазея из окон и из-за углов. Что подумают люди, если вы силой ворветесь в этот дом и потревожите – а то и убьете! – его обитателей?

– Его обитатели – зенты, – бросил Дарвин.

– Это не имело бы значения, – возразил Тэган. – даже будь они троллями. Народ все равно решит, что городские маги становятся все более жестокими и самоуверенными. Что ради собственной прихоти они пойдут на любое преступление или зверство, не считаясь с законом. Бюргеры сделают вывод, что драконы, прилетающие в башню Огненных Пальцев, ведут себя так же и, по меньшей мере, так же опасны.

– Вы знаете, чем это кончится, – добавил Рилитар. – Начальник стражи и знатные семьи запретят драконам появляться в городе. Они могут даже добиться высылки всех магов. Мы лишимся наших домов и, что даже важнее, не сможем продолжать исследования. Если это случится, пострадает весь Фаэрун.

– Позвольте мне и господину Тенистая Вода поговорить с торговцами, – усмехнулся Тэган. – Магу гарантировать, что они будут счастливы сотрудничать с нами, после того как мы уберем от их дверей четверых воинственных магов и рассерженного дракона. Наверное, мы попросим Сюриэнь прибегнуть к ее магии, чтобы расспросить их как следует. Если им есть что сказать, мы получим всю информацию, обещаю вам.

Дарвин презрительно усмехнулся:

– Синилла мертва, и чего теперь стоят ваши клятвы?

– Никто не может дать стопроцентной гарантии, что ваша работа будет лишена всякого риска, – ответил Тэган, – не могу и я. Я лишь утверждаю, что близок к тому, чтобы установить предателя.

– Каким образом?

– С помощью магии авариэлей, – бросил Тэган. – Тайной магии неба.

Если бы кто-нибудь другой приписал такую магию его ведущему отшельническую жизнь народу, обитающему, подобно варварам, в непроходимых лесных дебрях, он лишь рассмеялся бы. Хотя, подумалось маэстро, именно родное племя научило его магии «песни клинка», а это далеко не примитивная вещь. У людей уж точно нет ничего подобного.

В любом случае Дарвин и его спутники, к счастью, не поняли, что его притязания на таинственные и непостижимые магические способности не более, чем блеф.

Бэримель беззвучно зарыдала, по ее щекам покатились слезы.

– Я просто хотела что-то сделать. Мне это было необходимо. Синилла моя сестра. Я была с ней там. Я должна была найти способ спасти ее. Но…

– Понимаю, – проронил Тэган. – Я тоже был там, и мы отомстим за нее. Но не бросаясь на первого встречного. Не ставя под угрозу дело Кары. Это означало бы, что наш враг победил.

– Я согласна с вами, – еле слышно шепнула Бэримель, чуть склонив голову.

– И я тоже, – произнесла Жаннафа.

– Если родня Синиллы говорит, что надо отступить, я уважаю их волю, – проворчала Уордансер.

Тэган приподнял бровь и обратился к Рваному Плащу и Дарвину.

– А вы двое.

– В данный момент, – заявил Рваный Плащ, – я слишком слаб.

– Держись, – обратился Дарвин к своему таинственному коллеге, – я думаю…

Не дав спутнику договорить, Рваный Плащ исчез. Мясистое лицо Дарвина налилось краской от такой неучтивости, а может, от досады, что планы его сорвались. Он резко развернулся и зашагал прочь.

Тэган не успокоился, пока Бэримель, Жаннафа и Уордансер не удалились вслед за Дарвином. Лишь тогда он позволил себе расслабиться.

– В какой-то момент я уж решил, что, все это закончится дракой прямо посреди улицы.

– Я бы с ними, справился, – заявил Дживекс.

– Восхищен твоим воинственным пылом, – улыбнулся Тэган, – но наша цель состояла совсем в другом. Победили бы мы или проиграли, это все равно было бы плохо. Думаю, что остальные тоже с этим согласятся. Считается, что маги хитры.

– Совершенно верно, – подтвердил Рилитар, – слишком хитры, чтобы кто-нибудь вздумал нас дурачить или угрожать нам. Поэтому, когда такое случается, это достаточно страшно, чтобы мы потеряли головы и поддались панике. Мы должны разоблачить агента Саммастера поскорее, друзья мой. Иначе тем или иным способом нашему исследованию придет конец.

– Я знаю, – ответил Тэган.

– Может быть, все же пойдем и постучимся в двери торговцев? – предложил маг.

Тэган пожал плечами:

– Я вполне уверен, что это бессмысленно. Если интуиция меня не обманывает, абишаи просто воспользовались башнями и двором зентов без их ведома. Но я думаю, лучше для виду проверить дом.

* * *

Уилл оказался ближе к зеленым драконам, чем любой из огров. Если они не сожрали его первым, так только потому, что он был намного меньше всех остальных. Хафлинг бросился на землю, чтобы стать еще менее заметным.

Великаны, наоборот, выли и вопили. Некоторые бежали обратно. Остальные метали копья и швыряли в драконов камни или же лезли на рожон, размахивая дубинами и кремневыми топорами.

В итоге зеленые пренебрегли Уиллом, чтобы заняться ограми. И все же он был в опасности. Огромная чешуйчатая лапа, сотрясая землю, опустилась в каком-нибудь ярде от того места, где он лежал, свернувшись калачиком. Наступи она на него, он был бы расплющен всмятку.

«Кара, – подумал хафлинг, – за это я заслужил награду. Если мы еще когда-нибудь увидимся, придется тебе пошарить в кошельке с драгоценностями».

Едва драконы промчались мимо, он вскочил и побежал, стараясь держаться у них в тылу. Впрочем, это не слишком-то ему удавалось. Змеи то и дело разворачивались, прыгали и нападали на огров, бывших, казалось, вне досягаемости. Мгновенно сокращая дистанцию, зеленые хватали великанов зубами, разрывая их на части, или били когтями так, что во все стороны летели клочья окровавленного мяса и осколки раздробленных костей.

Один из драконов развернулся и уставился прямо на Уилла. Что ж, подумал хафлинг, я все же считаю, что идея была хорошая, даже если она и не сработала. Проклиная свою беспомощную раненую руку, он неловко заложил в пращу камень для одного-единственного последнего и наверняка бесполезного броска.

Но прежде чем он успел метнуть камень, огр швырнул топор, ударивший дракона по морде чуть пониже глаза. Зеленый зарычал и развернулся, чтобы броситься на обидчика. Уилл помчался дальше, к самому большому храму.

Не все огры покинули лагерь, чтобы погнаться за Уиллом по склону холма. Кое-кто из оставшихся поспешил принять участие в схватке. Остальные начали отступать под защиту каменной громады.

Большинство не добралось даже до широкой лестницы, ведущей к главному входу. Крылатая тень пронеслась над землей, и струя едкого пара обрушилась сверху. Огры шатались и падали, их бородавчатые шкуры обуглились и пошли волдырями. В безумной неразберихе бойни на склоне Уилл даже не заметил, что один из зеленых поднялся в воздух. Дракон использовал свое смертоносное дыхание, и результаты были поистине ужасны. Зеленый опустился на землю, раздавив еще несколько жертв своей огромной тушей, и начал добивать и рвать на куски оставшихся в живых.

Кинувшись в обход, к южной стороне храма, Уилл проскочил в один из боковых входов. Его, словно бичом, подхлестывало желание бежать дальше, скрыться глубоко под землей, там, куда драконы не смогут пробраться. И все же он заставил себя спрятаться за колонной и дождаться, когда путь будет свободен.

Мгновением позже из подвала выскочили Ягот и трое его воинов. Уилл предполагал, что кто-нибудь из дозорных побежит сообщить шаману и его прихвостням о происходящей наверху битве. Так и случилось.

Теперь бегите туда, деритесь и умирайте, подумал хафлинг. Ягот взревел: "Вапрак!"– и повел своих приближенных в бой.

Уилл спустился в туннель и стал ощупью пробираться в темноте, пока слабость и головокружение вновь не захлестнули его. Он пытался удержать сознание, но все-таки лишился чувств.

Когда он пришел в себя, ему пришлось несколько секунд вспоминать, где он находится и почему. Даже теперь он чувствовал такую слабость и тошноту, что боялся заплутать, боялся, что не сможет точно вспомнить план подземелья.

Хотя это и противоречило инстинктам вора, он решил подать голос. Почему бы и нет? Если под землей остались какие-нибудь огры, он в любом случае, скорее всего, считай, покойник.

– Павел! – крикнул он. – Павел!

Голос его прозвучал едва слышным карканьем, и казалось очевидным, что никто, будь то человек или огр, его не услышит.

Но спустя мгновение из темноты эхом долетел ответ:

– Уилл!

Хафлинг подавил вздох облегчения. Он предполагал, что Ягот оставит Павела в живых, но ведь это совсем не то же самое, что знать наверняка.

– Давай говори что-нибудь, шарлатан, – велел Уилл. – Это поможет мне отыскать твою никчемную задницу.

– Ладно, – отозвался Павел. – Ягот уверял меня, что ты умер, но я не верил. Я знал, что такого везения не бывает.

Пошатываясь от слабости, Уилл шел на звук голоса друга, пока во тьме не забрезжил свет, отражающийся на фигурах двух идолов, охраняющих вход в тайную библиотеку. Хафлинг ускорил шаг, перескакивая через тела огров, все еще валяющихся на полу. Огромные клинки, убившие их, звенели под его ногами. Уцелевшие великаны повыдергивали их из стен.

Источником света оказался пылающий вечным магическим холодно-зеленоватым пламенем факел, закрепленный в держателе на стене. Когда его свет упал на фигуру Павела, Уилл содрогнулся. Жрец, сидел на стуле перед столом, заваленным каменными табличками. Он выглядел измученным и полумертвым от голода. Глубокая рана и багрово-синий кровоподтек над бровью наверняка причиняли ему сильную боль. Но еще ужаснее было видеть его кривую ногу. Поганые огры сделали его калекой.

– Ты выглядишь так, будто тебя выплеснули из ночного горшка, – сказал Уилл. – Я имею в виду, выглядишь еще хуже, чем всегда.

– Я не покривлю душой, если скажу то же самое о тебе. Что ты так долго?

– Я не мог пробраться мимо всех этих огров, пока не придумал, как устроить маленький переполох. Дай-ка я развяжу эту веревку, поскольку ты явно слишком туп, чтобы справиться с узлом.

– Ладно, а пока ты это делаешь…

Из коридора послышался звон сломанных клинков. Друзья поняли, что в библиотеку направляется один из огров, и он, похоже, слыша голоса Уилла и Павела.

Уилл метнулся в другой конец комнаты, спрятался в тени под столом и заложил камень в пращу.

Сверкая красным глазом, крепко зажмурив другой, здоровый, Ягот, шаркая, ввалился в дверь. Драконье дыхание ошпарило его покрытую бородавками, обгоревшую шкуру, однако раны ничуть не замедлили его движений. Он держал копье наперевес, за поясом у него торчал жезл Павела.

– Вылезай, крысеныш! – взревел огр. – Я знаю, что ты здесь!

– Здесь никого нет, кроме нас, – отозвался Павел. – Тебе что, слышатся голоса? Я же тебе говорил, что ты сошел с ума.

Ягот не обратил внимания на издевку в голосе пленника и принялся обыскивать библиотеку.

– Я понимаю, какую штуку ты выкинул, хафлинг. Мое племя погибло из-за тебя. Но я все равно исполню предназначение судьбы. После того как я убью тебя, а жрец солнца отыщет нужное мне оружие, я сделаюсь вождем другого племени и с этого начну строить мое королевство. Знамя с синим драконом…

Уилл выскочил на открытое место и метнул камень.

Булыжник должен был вышибить Яготу красный глаз. Вместо этого он скользнул по низкому уродливому лбу, оставив кровавую ссадину, но не более того. Ягот зарычал и кинулся на хафлинга. В лучшие времена Уилл успел бы метнуть следующий камень, когда противник не сделал еще и пары шагов, или так ловко петлял бы и уворачивался, что Яготу нелегко было бы нанести удар. Но в теперешнем немощном состоянии он не мог сделать ни того ни другого и вновь спрятался в укрытие под столом. Но это укрытие мигом исчезло, когда Ягот ухватился за край столешницы и отшвырнул его в сторону. На пол с грохотом посыпались таблички, некоторые из них разлетелись вдребезги.

Рыча, Ягот то и дело тыкал вперед копьем, а Уилл отступал. Хафлинг понимал, что противник загоняет его в угол, но ему не хватало быстроты, чтобы ускользнуть из ловушки, – в следующий миг он уперся спиной в стену. Хафлинг приготовился к тому, что секундой позже копье воткнется в его потроха.

– Беги! – выкрикнул Павел.

«Блестящая идея, – подумал Уилл. – Я бы и бежал, если бы было куда».

Но Ягот, ревя от ярости и изумления, шаркая ногами, начал пятиться. Уилл запоздало понял, что Павел принудил огра отступить с помощью магии.

Скорее всего, заклинание ослабнет уже через мгновение, но, возможно, этого времени хватит для еще одного броска. Уилл кинул камень в пращу и метнул снаряд.

На этот раз он попал в цель. Ягот взвыл, зажимая рукой выбитый глаз. Шаман пошатнулся и, наступив на валявшуюся на полу табличку, поскользнулся и упал.

Уилл бросился к огру и воткнул большой палец в его здоровый глаз. Великан заревел и замолотил по воздуху руками. Уилл увернулся, ухватил другую табличку и огрел ею шамана по голове. После второго удара Ягот обмяк и перестал шевелиться, но Уилл продолжал наносить удары, пока не размозжил огру череп.

Тогда хафлинг повернулся к Павелу и, тяжело дыша, прохрипел:

– И зачем было так долго тянуть с этим заклинанием?

– Мне надо было решить кого я не люблю больше, тебя или Ягота. Ну а на самом деле у меня был единственный шанс. Если бы огр понял, что я владею магией, он бы мгновенно лишил меня чувств, если б смог. Поэтому я должен был верно выбрать момент.

– Я так понимаю, – сказал Уилл, – что он вообразил, будто у тебя уже нет готовых заклинаний.

– Он издевался надо мной каждое утро на рассвете, чтобы не давать мне молиться, но недооценил мою способность к концентрации и прочность моей связи с Летандером. Я сумел обзавестись несколькими заклинаниями, несмотря на его издевательства.

– Так что ж ты ими не воспользовался, чтобы удрать? Слишком ленив или чересчур робок?

– Слишком хромой. Я сам не мог привести ногу в порядок. Для этого мне нужна твоя помощь. Когда ты меня отвяжешь, я починю твое плечо, а потом лягу на пол, и ты снова сломаешь мне ногу моим жезлом. Дроби кости, если понадобится, пока не выпрямишь ее. Потом я исцелю себя. Сможешь?

Уилл понимал, что у него нет выбора, хотя от одной мысли о том, что придется причинить другу такую боль, его начинало мутить.

Он выдавил из себя ухмылку.

– Ты серьезно? Да это именно то, о чем я мечтал всю жизнь.