Текст книги "Дом Зверя (ЛП)"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– То есть, сам он был, как говорится, от горшка два вершка? – спросила Тайлер.

Эйб рассмеялся:

– Верно, да и много чего еще в нем было забавного.

– Тем не менее, сходства со своими кумирами он добивался, – сказал Джек, таинственно улыбаясь.

– О, нет, – сморщила нос Нора. – Он что, был чьим-то подражателем?

– Да, – сказал Эйб. – Ему очень нравились Хоппи, Жене и Рой.

– Не забывай еще о Рэндольфе Скотте^[21]. Он был у него в фаворитах.

– Чуть позже мы слышали, что он начал давать сольные выступления в одном из салунов Вако в Техасе.

– Надеюсь, там он хотя бы изменил свою манеру одеваться, – добавил Джек, и тут вернулась официантка с подносом.

Она поставила на стол кувшины, кружки со льдом и большую тарелку с попкорном. Когда Эйб полез было в карман за бумажником, он остановила его:

– Не стоит, за вас уже заплатили. Благодарности – Капитану Фрэнку.

Эйб растерялся:

– Кому?

– Вон тот товарищ, – она кивнула в сторону бара. Капитан Фрэнк повернулся на стуле лицом к ним. – Он сказал, что девушки – его давние знакомые.

– Серьезно? – спросила Нора. – Это очень мило. Почему бы не пригласить его в наш кружок?

Тайлер вновь почувствовала, как в животе начинает сплетаться тугой комок страха.

– Ребята, вы не против? Ему, наверное, просто одиноко.

Официантка покачала головой и ушла.

– Я не против, – сказал Эйб.

– Погоди, вот он подойдет, – сказал Джек. – Как-то все это подозрительно.

– Пойду и позову его, – сказала Нора, встав и направившись к бару.

– Кто это вообще такой? – спросил Эйб, заметив тревогу на лице Тайлер.

– Капитан Фрэнк, – сказала она. – Просто старичок, возомнивший себя моряком.

– А что с ним не так? – спросил Эйб, нахмурившись.

– Думаю, ничего. Просто он, сдается мне… чудаковат. Видели бы вы его автобус.

– Если он тебя пугает…

– В любом случае, уже поздно.

Нора уже вела старика к столу, придерживая его под руку. На ходу он прихлебывал из наполовину опустевшей кружки. На нем была все та же гавайская рубашка и шорты, что и днем. Худосочные ноги под массивной тушей казались чужими. Его мотало, словно лист на ветру.

Когда они подошли к столу, Нора вытащила для старика свободный стул и поставила его рядом с Эйбом.

– Благодарствую, други мои, – сказал он ей и сел.

Нора представила его мужчинам.

Пока Эйб наполнял кружку старика пивом из кувшина, все благодарили его за угощение.

– Мне в удовольствие, – сказал он тихим, глухим голосом. – Мое покаяние, – oн поднял кружку, подмигнул и выпил, вытерев рот тыльной стороной покрытой старческими пятнами ладони. – За грехи отцов наших, – пробормотал он.

– Вы моряк? – спросил Эйб.

– Истинно так. Я, капитан Фрэнк, – старый морской волк. Я моряк, и батюшка мой был моряк, – oн наклонился вперед и оловянными глазами вперился в Тайлер. – Прости ему Господи за то, что он привез сюда.

Стараясь избежать его взгляда, Тайлер перевела глаза на свою кружку с пивом.

– А что он сюда привез? – спросила Нора.

– Зверя.

– Зверя из Дома Зверя? – спросил Джек.

– Его, богомерзкое исчадье Ада.

– Вы хотите сказать, что это ваш отец привез его в Малкаса-Пойнт?

– Он самый, и, скажу я вам, проклятие сие – тяжкое бремя. Ох, тяжкое, – oн сделал еще глоток.

Нора с Джеком переглянулись, словно придя к общему выводу: перед ними сумасшедший. Эйб нахмурился.

– Вина, – Капитан Фрэнк поднял свои большие, мозолистые руки. – Видите на них кровь человечью? Я вижу. Я вижу кровь его жертв, коим счет знает один лишь Господь. О них не скажут на экскурсиях. Никогда. Где мой отец, отлитый в воске? Где Лорин, моя сестренка, злодейски убитая за семь лет до того, как с плачем явился я в сей скорбный мир? Нет, вы не увидите их там. Вы не услышите их имен. И сколько же еще? Десять? Пятьдесят? Сто пятьдесят? Одному лишь Богу ведомо. Богу и зверю. Люди исчезли. Видите их кровь? – спросил он, медленно поворачивая руки.

– Вы думаете, что вашего отца и сестру убил зверь? – спросила Нора.

– О, да. Да, истинно так. Сперва малышку Лорин. Она была дитя трех лет отроду, когда батюшка мой привез его домой с какого-то Богом забытого острова у австралийского побережья. Он тогда был первым помощником на судне «Мэри Джейн», что держало курс из Сосалито. То было лето тыща девятьсот первого. Они попали в мертвый штиль, и ждали ветра, день за днем, чтобы поднять вновь паруса. Запасы еды подходили к концу. Бочки с пресной водой опустели. Они готовились уже к смерти, бесславной смерти, как вдруг, на тринадцатый день, на горизонте появилась земля. Это был вулканический остров – сплошь холмы да джунгли…

–…Часть команды сошла на берег. Они пополнили запасы пресной воды из родника. Фрукты и ягоды росли в изобилии, но люди желали мяса, а мяса было не сыскать. Что же за джунгли – да без зверья? Такого ни один человек с «Мэри Джейн» еще не видел. Это напрягало, и многие стремились вернуться на корабль до наступления темноты. Даже батюшка мой, храбрейший из молодцев, что выходили когда-либо в море, признался, что встречал закат с каким-то первобытным ужасом. Но он не хотел покидать остров, покуда не убедится, что там не обитает ничего живого.

Капитан Фрэнк допил пиво. Он навалился локтями на стол, подался вперед и уставился Тайлер прямо в глаза, словно они находились наедине. Шум в баре – разговоры, смех, звон бокалов, стук бильярдных шаров, клацанье автоматов для игры в пинбол, раздающийся из музыкального автомата голос Вилли Нельсона^[22] – все это доносилось до ушей Тайлер из неведомого далека.

– Как стемнело, – продолжал он, – окружили они родник. Кто в кустах попрятался, кто на деревья влез. Каждый до последнего маменькиного сынка был вооружен до зубов и готов убить любого зверя, который придет к роднику…

–…И ведь сработало. Ближе к полуночи явились твари. Двенадцать или пятнадцать – вышли из джунглей и подошли к роднику, чтобы напиться. Батюшка сказывал, что поначалу принял их за людей, – эдакое примитивное племя, – но потом узрел в лунном свете их лица. Их морды. И понял он, что не люди то, а чудища невиданные, неслыханные. Он приказал своим людям стрелять, и твари попадали наземь, все до единой. Никто не ушел. Я до сих пор вспоминаю, каким бледным было батюшкино лицо, когда он рассказывал мне об этой мясорубке, о том, что было потом… Как кое-кто из мужиков блудил с павшими самками…

– Фрэнк, – сказал Эйб.

Старик вздрогнул, словно пробудившись от какого-то темного сновиденья.

– Я не думаю, что мы хотим все это слышать.

– Я хочу, – запротестовала Нора. – Это интересно.

– Я тоже не против, – сказала Тайлер.

Ее всю трясло. История вызвала у нее омерзение, но она должна была услышать остальное, и даже разозлилась на Эйба, прервавшего рассказ. Она сделала большой глоток пива. Эйб усмехнулся и снова наполнил ее кружку из кувшина.

– Продолжайте, – сказала Нора.

Капитан Фрэнк посмотрел на Эйба, словно спрашивая разрешения.

– Не обращай на меня внимания, – сказал тот.

– Тогда я продолжу… Бойня… Когда со всем покончили, батюшка мой нашел одного уцелевшего, младенца, под тушей одной из самок – без сомнения, его матери. Она укрыла младенца от пуль своим телом. И решил он взять детеныша под свою опеку. Все остальные тела были…– oн робко взглянул на Эйба. – Их хватило, чтобы прокормить экипаж аж до самого Перта.

– Они их ели? – спросила Нора.

– Батюшка мой – он говорил, что на вкус они – как баранина.

– Прелестно!

– Нарек он эту свою тварюгу «Бобо», и, хотя и не увлекался никогда всякими диковинами, весь путь домой держал его в клетке у себя под боком. На матушку, Царствие ей Небесное, при виде Бобо лютый страх напал. Она умоляла батюшку избавиться от него, но зато он так люб стал малютке Лорин, что она беседовала с ним через прутья клетки часы напролет, словно с товарищем по играм. Наконец, матушке все ж удалось уговорить батюшку с ним расстаться. Он согласился переправить его в Сан-Франциско, а там надеялся выгодно продать в цирк или зоопарк. Увы, малютка Лорин, видать, разговор этот подслушала, потому как на следующее утро она отворила клетку, и Бобо на нее накинулся. Мои родители услышали ее ужасные вопли, но, когда прибежали на помощь, было уже поздно. Зверь, тогда еще совсем малый, разорвал ее на клочья, да вдобавок и…– Капитан Фрэнк взглянул на Эйба и покачал головой.

–…Батюшка мой здорово отделал его лопатой. Он был уверен, что убил его. Свалил, что осталось, в мешок из-под муки и унес на холмы позади Торнова дома. Его тогда только достраивали. Там-то он тварь и похоронил.

– Но он не умер? – спросила Нора.

– Едва минул год, как в доме Торнов обнаруживают три трупа: двух мальчуганов Лили и ее сестрицы. Лили-то ноги унесла, да помешалась, и пришлось ее в сумасшедший дом упрятать. А всех собак повесили на бедолагу Гаса Гаучера, разнорабочего, который останавливался у Торнов накануне, чтобы дров наколоть. Но, батюшка мой тела видел. Он-то смекнул, что к чему, и давай вступаться за Гаучера – мол, в дом, наверное, какой-то дикий зверь ворвался. А про Бобо ни словечком не обмолвился – опасался на себя народный гнев навлечь. Толпа ж, ясное дело, и слушать ничего не желала. Так и линчевали горемыку Гаучера – аккурат над крылечком подвесили…

–…Я-то родился на шесть годков позже, в тыща девятьсот девятом. Уверен, нежеланное я был дитя, ибо после трагедии с Лорин мои родители детей больше не хотели. Нет, со мной они всегда были добры, но в глазах их я видел одну пустоту. Дом Торнов, все время, что я рос, стоял на отшибе, пустой и заброшенный. Никто туда и носу не казал. Поговаривали, будто в доме нечисто. То и дело в округе пропадали люди (сейчас – то же самое). И вот, в тридцать первом переехало туда семейство Катчей…

–…Были они из Сиэтла, над предостережениями потешались, а только не прошло и пары недель, как отца семейства с детишками порешили. Мэгги тоже здорово досталось… впрочем, она поведает обо всем сама, ежели на экскурсию соберетесь. Чего она не расскажет (небось, сама не знает), так это про моего батюшку, который, как ее родных схоронили, взял свой «Винчестер» и пошел в дом – на зверя…

–…А годков ему тогда было – шестьдесят два. Жил он с грехом на душе уже более тридцати лет, и тем утром сказал мне, что невмоготу стало. Тогда я и услышал всю эту историю в первый раз, и понял, что за всеми убийствами стоит Бобо, живой-здоровый. Я умолял его взять меня с собой, только он и слышать ничего не захотел. Строго-настрого наказал мне оставаться дома и заботиться о матушке. Будто заранее знал, что не воротиться ему живым. Так оно и вышло. А стрелок он был первосортный. Не иначе, подкрался к нему сзади Бобо, да со спины и напал.

Капитан Фрэнк взмахнул руками, скрючив пальцы, как когти, и опрокинул кружку. Тайлер вздрогнула, когда та звякнула о стол. Пиво расплескалось, обрызгав Эйба. По столу растеклась большая лужа.

– Ой, я…– забормотал старик, качая головой, и бестолково размазывая лужу ладонью. – Ой. Я… не стоило мне… проклятье.

Тут же подоспела официантка с полотенцем:

– Я вижу, у вас тут небольшая авария? – спросила она, вытирая стол.

– Ничего страшного, – сказал Эйб.

– Если Фрэнк вам досаждает…

– Нет-нет, все в порядке.

– Я вас предупредила, – сказала она, бросив на Капитана Фрэнка раздраженный взгляд. – Держу пари, oн рассказывает вам эту свою историю про Бобо. Будет вешать на уши лапшу, пока не отрубится. Некоторые посетители просто вставали и уходили из-за стола. Верно я говорю, Kапитан?

Он уставился на свою рубашку.

– Историю надо поведать, – буркнул он.

– Ты создаешь нам дурную славу.

– Вообще-то история довольно интересная, – сказала Нора.

– Не верьте ни единому словечку, – сказала официантка. – Ну же, Фрэнк. Почему бы тебе не вернуться к бару и не оставить этих милых людей в покое? – oна взяла его под руку и помогла встать на ноги.

– Секундочку, – сказал Эйб.

Он поднял кувшин и наполнил кружку старика до краев.

– Благодарствую, дружище. Позвольте мне напоследок еще кой-чего сказать, – oн обвел всех сидящих за столом взглядом. – Часы зверя сочтены. Однажды ночью Капитан Фрэнк проберется в его берлогу, и положит конец злодейству. Души умерших взывают к отмщению и жаждут его крови. Я воздам за всех. Попомните мое слово.

– Будем болеть за вас, – крикнул ему вслед Джек.

– Боже мой, – сказала Нора, и закатила глаза.

Джек улыбнулся и покачал головой:

– Старому пердуну надо бы поторопиться, иначе вскоре придется гоняться за зверем на инвалидной коляске.

– Он никогда этого не сделает, – сказал Эйб. – Собака лает, ветер носит.

– Неужто ты поверил во всю эту историю про зверя? – спросила Тайлер.

– Ни во что он не поверил, – вступился за него Джек

– Послушайте, – сказала Нора. – Нужно рассказать об этом типе Горману Харди. Глядишь – и упомянет нас во вступительном слове своей новой книги. Напишет что-нибудь вроде: «Выражаю благодарность Норе Брэнсон, Тайлер Моран, Джеку Уайту и Эйбу Клэнтону, с чьей неоценимой помощью я узнал реальную историю Бобо – зверя». Разве не офигенно будет?

– Это, – сказала Тайлер, – будет вообще апофигей.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Резкий стук в дверь напугал Гормана Харди и вырвал его из сна. Он сел на кровати и оглядел темную комнату, не понимая, где находится. Спустя мгновение все встало на свои места.

Это должно быть Брайан, подумал он. Но зачем же так бешено стучать?

Ключ, наверное, посеял.

– Иду, – отозвался Горман.

Стук не прекращался.

Он спустил ноги на пол, включил стоящую на тумбочке лампу, сощурился от яркого света.

– Иду, – повторил он.

Стук не прекращался.

Случилась какая-то беда, – подумал он. – Посерьезнее потери ключа. Что-то очень плохое, и Брайан запаниковал.

Вставая, он уже и сам чувствовал себя на грани паники.

Ради Бога, да что стряслось?

Он накинул на голое тело халат, подпоясался ремешком и открыл дверь.

Брайана там не было.

На темном крыльце его поджидали мужчина и женщина. Мужчина был лыс, лет на вид около сорока. На нем была синяя ветровка. Он стоял, уперев кулаки в бока. Горман видел его первый раз в жизни. Женщина, привлекательная блондинка, показалась ему знакомой. На ней были джинсы, клетчатая блузка и расстегнутая кожаная куртка. Она походила на повзрослевшую копию Дженис. Горман вспомнил, где ее видел: она всем заправляла в «Карьяж Хаусе».

Эти люди – родители Дженис.

Ему резко поплохело.

– Мистер Харди? – сурово спросил мужчина.

– Да.

– Я терпел, сколько мог, но сейчас уже два часа ночи, а нашей дочери нет дома. Она у вас?

– Нет, конечно нет. Пройдите и убедитесь сами.

Он отступил в сторонку, пропуская их. Женщина закрыла дверь и встала к ней спиной, словно предупреждая попытку сбежать.

Бросив взгляд на кровать, мужчина прошел в ванную и включил там свет. Через мгновение вышел и проверил в шкафу. Затем посмотрел на дверь, потом на Гормана.

– А что насчет мистера Блейка?

– Понятия не имею, где он – я за него не в ответе.

– Вы приехали вместе. Вы за оба номера платили.

– Он мой помощник, да. Но я понятия не имею, с чего вы решили, будто кто-то из нас скрывает вашу дочь, – c этими словами он подошел к смежной двери между номерами и постучал в нее кулаком. – Брайан? – спросил он. Дернул за ручку. Та, к счастью, не поддалась. Если девушка сейчас у него в номере, она успеет сбежать. – Брайан? – позвал он еще раз.

– Дайте посмотреть, – сказал мужчина, шагнув вперед.

– Небось, увез ее куда-нибудь, – подала наконец голос женщина.

– Я в любом случае посмотрю.

Горман уступил дорогу отцу Дженис и наблюдал, как тот вставляет ключ в замок и отпирает дверь. Настольная лампа горела. Горман с облегчением увидел, что обе постели застелены. Он дождался, пока мужчина пройдет в комнату, после чего повернулся к женщине:

– Нашего автомобиля на стоянке нет?

Она кивнула. Ее лицо было мрачнее тучи, губы сжаты в тонкую линию. Она буквально прожигала его взглядом

– Честно, я не знаю, что вам сказать, – сказал он. – Вы думаете, что они с Брайаном поехали куда-то вместе?

– А вы и не в курсах, да? – ехидно спросила она.

– К сожалению, нет.

Мужчина вернулся в комнату:

– Ладно, козел, говори, куда они отправились?

– Понятия не имею. Я даже не знаю вашей дочери. Это та девушка, которая нас регистрировала?

– Она самая.

– С тех пор я ее больше не видел.

– Нечего нам лапшу вешать! – взорвалась женщина, подскочив к мужу. – Покажи ему, Марти. Покажи ему!

Тот вытащил из заднего кармана сложенный лист бумаги. Когда разворачивал, его руки дрожали.

– Это мы нашли в комнате Дженис, – сказал он, протягивая лист Горману.

Горман взял лист и уставился на него. Сука, – подумал он. – Ох, и сука! Она должна была его спрятать! Все Брайан виноват. Да где же он? С какого бодуна ему вздумалось шляться с нею где-то допоздна?! И нате вам. План рухнул. По всем пунктам!

– Что вы на это скажете, мистер Харди? – спросила женщина, только что не рыча.

Он с трудом выдавил улыбку, возвращая контракт:

– Дженис хотела сделать вам сюрприз, – сказал он. – Если эта книга будет столь же успешной, как моя предыдущая, то по этому соглашению ей причитается около миллиона долларов.

Эта новость попала в цель. Родители Дженис посмотрели друг на дружку, а потом на контракт. Их гнев утихал прямо на глазах.

– И этот контракт настоящий? – спросил Марти.

Голос его звучал подозрительно, но глаза возбужденно горели.

– Безусловно. И согласно ему, Дженис будет получать пятьдесят процентов с любых доходов от книги. А это и предварительная продажа, и все гонорары. Я имею в виду издания в твердом переплете, коллекционные издания, издания в мягкой обложке, продажи прав за рубежом, и даже, может, продажу прав на съемки фильма. До сего дня моя предыдущая книга принесла мне уже более трех миллионов долларов, и что-то мне подсказывает, что после такого успеха, история о звере будет продаваться так же, если не в разы лучше. Дженис же получит ровно половину всей прибыли.

И ведь получит, – подумал он. – Боже правый, еще как получит! Хрен ее теперь нагреешь. Ему стало дурно.

Женщина подняла глаза от контракта. Она выглядела настороженной.

– И за что ей, интересно, такое счастье?

– Идея книги принадлежала ей. Она сама вышла со мной на связь. И предоставила ресурс, без которого никакой книги не могло бы и быть.

– Что за ресурс? – спросил Марти.

– Хотя Дженис и просила не разглашать этого (кстати, то же самое упоминается и в контракте), я думаю, что вы, как ее родители, имеете право знать, что она нашла дневник, собственноручно написанный Элизабет Торн, той самой леди, которая…

– Где Дженис сейчас? – спросила мать. – Я понимаю, все это меняет дело, но где она? Это как-то связано с вашим договором? – oна кивнула на контракт.

– Честно говоря, я не знаю. Когда вы последний раз ее видели?

– Около девяти, – ответил Марти. – Она сказала, что собирается прогуляться. Было это сразу после того, как она вернулась из номера мистера Блейка, куда относила ведерко со льдом, в котором, кстати, он вовсе не нуждался. Я там у него видел их два.

– Я могу только предположить, – сказал Горман, – что Брайан пригласил ее составить ему компанию. Возможно, она вам солгала, опасаясь, что вы не разрешите ей ехать куда-то на ночь глядя вместе с постояльцем.

Марти с женой переглянулись.

– Насколько я понимаю, раньше с ней такого не случалось.

– Куда бы они ни поехали, – сказал Марти, – уже давно пора бы вернуться.

– Да уж, – согласилась женщина. – И объяснений этому я не вижу.

– Я совершенно с вами согласен, – сказал ей Горман.

– Куда он ее повез? – спросил Марти.

– У нас нет доказательств, что она поехала с Брайаном, но я знаю, что он собирался отправиться к Дому Зверя, разведать местность. Он там надеялся отыскать и сфотографировать нору за оградой.

– Нору?!

– Она упоминается в дневнике Торн. Что-то вроде подземного туннеля, ведущего с холма в подвал дома. Если Брайану удастся его отыскать, это послужит определенным доказательством того, что…

– Дженис ни за какие коврижки не отправилась бы к этому дому, – сказала мать.

– Может, она туда и не поехала. Я вам говорю, куда отправился Брайан. Куда он собирался отправиться.

– Наверное, она все-таки поехала с ним, Клэр.

Клэр покачала головой. Она выглядела усталой и подавленной.

– Боюсь, что это так, – призналась она. – Видела я этого Брайана в ресторане. Очень привлекательный мужчина.

Марти положил руку ей на спину и нежно сказал:

– Я поеду туда и привезу ее домой.

– Думаю, она сама вот-вот вернется, – сказал Горман.

– Мы ждем ее домой уже давно, мистер Харди. Вы хоть понимаете, каково родителям, когда ночью ребенок не приходит домой, и неизвестно, где она и что с ней могло случиться? Убеждаете себя, что она придет с минуты на минуту, а сами только и думаете, что она могла попасть в лапы какого-нибудь психа, и вы больше никогда ее не увидите.

– Могу вас заверить, Брайан – точно никакой не псих.

– Почему она еще не дома? – спросил Марти.

Казалось, еще вот-вот – и он взорвется.

Клэр вздохнула:

– Возможно, она слишком увлеклась и забыла про время.

– Я напомню ей о времени, – вспыхнул Марти, – пусть только попадется, – нахмурившись, он посмотрел на Гормана: – Он точно поехал на поиски этой норы?

– Если можно, я поеду туда с вами. Я начинаю опасаться, что там и правда что-то стряслось.

– Поедем все вместе, – сказала Клэр.

– Только дайте мне минутку, чтобы одеться, – сказал Горман.

Они обнаружили «Мерседес» чуть выше по ведущей в город с юга извилистой дороге. Марти подошел к нему, достал фонарик и посветил через боковое окно. Покачав головой, он вернулся к Клэр и Горману.

– В машине никого, – сказал он.

– Барышне многое придется объяснить, – пробормотала Клер.

– Брайану тоже, – сказал Горман.

А сам подумал: Миллион долларов – коту под хвост!

Они прошли по дороге до подножия холма, пересекли овражек и приблизились к углу ограды Дома Зверя. Марти шел впереди, пробираясь сквозь тянущийся вдоль ограды подлесок и освещая лучом фонарика находящийся по правую сторону лесистый склон.

– Дженис? – крикнул он.

Клэр положила руку ему на плечо.

– Не надо, – сказала она.

– Дженис!

– Выходи, мы ничего тебе не сделаем!

– Здесь тебя никто не слышит. Только те, в доме…

Горман увидел, что женщина смотрит на дом сквозь прутья ограды.

– Думаю, как раз об этом беспокоиться не стоит.

В следующее мгновение Горман обнаружил, что сам вглядывается в темное крыльцо дома. Он перевел взгляд на его окна. Сколько же тут окон! И эркер прямо напротив, и несколько створчатых окон вдоль стены чуть поодаль, и три пары окон на втором этаже, и одно высокое чердачное окно под самым пиком крыши, и еще одно, под куполом башни. Все черные и безжизненные. Налитые злобой глаза, – подумал он, вспоминая слова, что наговаривал на диктофон во второй половине дня. Он нередко ловил себя на том, что слишком сильно ударяясь в красноречие, порой начинает выдавать полную чепуху. Но сейчас было три часа ночи, и он внезапно пожалел, что не остался в своей уютной постели в номере отеля; ему и впрямь начало казаться, будто кто-то наблюдает за ними из этих окон.

Он заставил себя отвести взгляд. Он смотрел на сорняки под ногами, на спину Клэр, на луч фонарика Марти, обшаривающий кусты и деревья на склоне. И чувствовал себя так, словно идет по темной улице, слыша крадущиеся шаги за спиной и боясь того, что увидит, если осмелится обернуться. Но он обернулся. И снова посмотрел на окна. И хотя они зияли чернотой, он почувствовал, как по спине бегут мурашки.

Завтра, если они решат отправиться на экскурсию, ему придется туда войти. От этой мысли его пробрал озноб. Может, забыть обо всем и просто отказаться от проекта? В конце концов, сегодняшняя катастрофа урезала их куш вдвое.

Половина, – сказал он себе, – куда лучше, чем ничего. Книга станет хитом, он ни капельки в этом не сомневался. После «Ужаса» уже одно его имя на обложке гарантирует высокие продажи. А у этой истории о Доме Зверя еще и громаднейший потенциал. Она в два счета обойдет «Ужас». Он будет дураком, если откажется от этой затеи. Нужно просто собраться с духом и отправиться на экскурсию.

При свете дня этот дом не такой уж и жуткий. Кроме того, он пойдет туда вместе с Брайаном. Скорее всего, с ними будут еще несколько экскурсантов. И, естественно, во время экскурсии ничего не случится.

– Марти! – ахнула Клэр.

Внезапно мужчина припустил со всех ног. Он направлялся к углу ограды. Клэр неслась следом.

– Марти! – кричала она. – Что там?

Он не ответил.

Горман поспешил за ними. До угла оставалось всего несколько шагов.

Рехнулись они, что ли? – недоумевал он.

Ему совершенно не хотелось оставаться позади. Одному.

Он пытался догнать их, как вдруг нахлынуло давно забытое, но такое знакомое чувство отчаяния и унижения. Отголосок игр детства, в которых он слишком часто выступал в роли жертвы. Эй, бежим от него! Убегаем от Гори! Давайте бросим его тут! Казалось, его приятелям только и надо, что бросить его, оставить далеко позади, одинокого и потерянного.

Горман, конечно, понимал, что никто его не бросает – просто Марти что-то увидел. Но ужасное чувство отчаянья никуда не делось, и слезы застили ему глаза, когда он изо всех сил пытался нагнать бегущих.

– Подождите! – выдохнул он.

Они не стали ждать.

Но, внезапно, оба остановились.

Чтобы остановиться самому, Горману пришлось ухватиться за один из прутьев ограды. Задыхаясь, он вытер слезы с глаз.

– Господи Иисусе, – пробормотал Марти.

Клэр отшатнулась в сторону, согнулась пополам и ее начало рвать.

Марти направил луч фонарика вверх. Горман проследил за лучом.

Ноги Брайана свисали по обе стороны ограды. Он был обнажен. Он лежал на спине. Тело выглядело так, словно его с силой швырнули на заостренные пики ограды. Горман увидел, куда вошла одна из пик, и почувствовал, как сжалось очко. Остальные насквозь пробили тело по всей длине. Последняя вошла в затылок. Левая рука свисала под неестественным углом. Горман понял, что она перебита в локте.

Луч фонарика Марти скользнул по всей длине ограды. Горман проследил за ним. Других тел на пиках не оказалось. Мужчина повернулся к склону.

– Дженис? – закричал он.

Луч фонарика заметался среди сорняков и кустарников, пока не остановился на чем-то в тридцати футах от них.

Смятое одеяло. Разбросанная одежда.

Истерически выкрикивая имя дочери, Клэр бросилась к склону. Она карабкалась наверх, падая на колени, ползя вперед и снова поднимаясь. Марти ринулся за ней.

Горман остался стоять. С мгновение он наблюдал за ними, потом перевел взгляд на труп. Все тело болело, как будто эти пики вонзились в него самого. Больше всего на свете ему хотелось убежать, но одна мысль о беге в полном одиночестве, в кромешной тьме, наполняла его ужасом. Его всего трясло. Он ухватился за один из прутьев ограды, чтобы не упасть. Холодный металл был влажным и липким. Он отдернул руку и посмотрел на него. В бледном лунном свете мазки на решетке казались черными. Он поднял глаза на тело Брайана.

Внезапно, ужас отступил.

Чистой правой рукой он полез в карман и достал диктофон. Затем включил его.

– Я говорю это, стоя под телом Брайана Блейка – своего друга, своего коллеги, человека, пережившего кошмар в Блэк-Ривер Фоллс лишь для того, чтобы принять ужасную смерть от рук Малкасского Зверя. Судьба настигла его глухой ночью, в то время…

– Харди! Будь ты проклят, а ну живо сюда!

Он кивнул и отошел от ограды. Прежде чем начать подниматься по склону, он положил диктофон в карман. Но выключать не стал. Если бы только у него хватило духу начать записывать с того момента, как Марти и Клэр вошли в его комнату! Конечно, тогда он понятия не имел, что эта ночная встреча приведет к такой замечательной трагедии.

Брайан убит зверем. Еще и так варварски. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Книга станет просто бомбой!

Мало того: с Брайаном не придется теперь делиться.

Невероятно!

А если где-то поблизости еще и обнаружится хорошенечко так разделанный трупик Дженис… Родители наверняка постараются отжать ее часть выручки, но не факт, что суд эти требования удовлетворит.

– На это посмотри, ублюдок! – закричал Марти, светя лучом фонарика на землю.

Горман узнал куртку Брайана. Одежда была раскидана повсюду: свитер, лифчик, ковбойские сапожки, джинсы, трусики. Скомканное одеяло потемнело от крови.

– Судя по всему, – сказал Горман, – они…

– Заткнись!

Клэр всхлипывала где-то в отдалении, пробираясь через кусты.

– Я сожалею, – сказал Горман. – Клянусь, я понятия не имел, что они…

– Это ты втянул ее во всю эту чертовщину, мать твою! Я убью тебя, если она…

– Может быть, с ней все в порядке. Может, она убежала.

– Молись, чтобы так и было, – oтвернувшись, Марти заорал: – Дженис! Дже-е-е-е-е-е-е-е-э-э-энис!!!

Горман присел и поднял с земли фотокамеру Брайана. Вспышка была на месте. Он снял с объектива крышку и поднес камеру к глазу. Глядя в видоискатель, взял в кадр одеяло, джинсы и трусики девушки. Щелкнул. В быстрой яркой вспышке он успел разглядеть, что розовые трусики и синие джинсы забрызганы кровью не меньше, чем выцветшее голубое одеяло. Аппарат загудел, подготавливая следующий кадр.

Фотографии в «Ужасе» были черно-белыми. Горман решил, что для этой книги обязательно настоит на цветных снимках. Уж для издания в твердой обложке – точно.

Он навел камеру на сапожки Дженис. Они лежали, соприкасаясь каблуками.

Потрясающе.

Она умерла без сапог.

Пока он нащупывал кончиком пальца кнопку спуска, в объективе возник Марти и врезал Горману кулаком в живот. Удар вышиб из того дух и поверг на спину. Камера вылетела из рук. Спиною Горман больно ударился о склон. Ноги взлетели в воздух, он перекувыркнулся и заскользил вниз на животе. Ему удалось ухватиться за сорняки и остановиться. Сквозь хриплую одышку он услышал, как Клэр кричит, чтобы Марти прекращал.

Мужчина неумолимо спускался.

– Нет! – вскрикнул Горман.

Марти с разбегу пнул его в голову. Горман зарылся лицом в сорняки и почувствовал, как ботинок просвистел над затылком. Подняв глаза, он увидел, что от удара мужчина потерял равновесие. Взмахнув руками, Марти рухнул наземь. Он приземлился на задницу и съехал вниз, краем ботинка ободрав Горману ухо.

Горман вцепился в ботинок и резко вывернул. Послышался хруст разрывающегося хряща. Марти содрогнулся от боли и что есть мочи заорал.

– Марти! – воскликнула Клэр. И начала спускаться.

Через несколько секунд она ввяжется в драку. Двое против одного. Нечестно же!

Он подтянул Марти за ногу к себе и кулаком ударил в пах.

– Оставь его в покое! – закричала Клэр. – Не тронь его, сволочь!

Она была уже в нескольких ярдах.

Горман нащупал увесистый булыжник – размером с хороший кокос – и обрушил его на лоб Марти. И почувствовал, как промялся череп.

Клэр захныкала. Она попятилась обратно наверх, мотая головой и балансируя руками.