Текст книги "Грезы о Вавилоне. Частно–сыскной роман 1942 года"

Автор книги: Ричард Бротиган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

63. Пустыня Сахара

И тут в комнату для вскрытий прогулочным шагом вошел третий бандит – он искал своих амигос по трупокрадству. В глаза ему бросился один из корешей, который валялся весьма бессознательным кулем в углу, а в уши – сдавленные вопли второго партнера, доносившиеся из ледника.

Бандит побелел как простыня.

– Ошибся комнатой, – сказал он. Слова, покидая его рот, были очень сухими. Точно пустыня Сахара заговорила. – Извините, – сказал он, с большим трудом разворачиваясь и нестойко направляясь к убежищу двери будто за миллион миль от него. Из дышащего жизнью бандита он мгновенно превратился в бандита, вырезанного из картона.

– Минуточку, гражданин, – сказал сержант Каток и мимоходом отхлебнул кофе. – И к каким таким ебеням вы, по вашему мнению, собрались?

Бандит замер и обмер, что довольно уместно для помещения, где он оказался.

– Мне дали не тот адрес, – сказал он по-сахарски.

Сержант Каток очень медленно покачал головой.

– Вы имеете в виду – это тот адрес? – переспросил бандит, не соображая, что говорит, поскольку мозг его загипнотизировало страхом.

Сержант Каток кивнул – дескать, да, он попал по адресу.

– Садись, ебола, – сказал сержант, показывая на стул в дальнем конце комнаты, совсем рядом с телом по-медвежьи зазимовавшего бандита.

«Ебола» хотел было что-то сказать, но сержант Каток покачал головой: не стоит. Бандит испустил неимоверный вздох, который наполнил бы парус клипера. Весьма неуверенно в себе он двинулся к стулу, будто по палубе в шторм.

Из морозильника продолжали доноситься вопли:

– а аааааааааааааыыы… аааааааааааыыыы… ааааааааааааыыы…

– Минуточку, – сказал Каток бандиту. – Утюг держишь?

Бандит застыл на месте и остывал на нем, пока не примерз окончательно. Он не сводил глаз с ледника, откуда исходили вопли. Выглядел он так, словно все это ему снилось. Он медленно кивнул: да, пистолет у него есть.

– Непослушный мальчик, – отечески сказал сержант Каток, но голос у него был как у папы, который на работу ходит на фабрику вил в преисподней. – И разрешения у тебя тоже наверняка нету.

Бандюган покачал головой: нету. Потом с большим трудом заговорил.

– Почему он там? – спросил он.

– Хочешь к нему?

– НЕТ! – завопил жулик.

Он очень настаивал на том, что не хочет лезть в морозильник к своему товарищу.

– Тогда будь паинькой, и к мертвецам я тебя не отправлю.

Бандит очень выразительно закивал: ему хочется быть паинькой.

– Медленно вытащи пистолет из кармана и ни на кого не наводи. Пистолеты иногда стреляют сами, а нам бы не хотелось, чтобы это произошло, потому что кого-нибудь может поранить, а затем кто-нибудь все свои школьные каникулы проведет в холодильнике вместе с этими мертвыми людьми.

Жулик извлек «сорокапятку» из кармана так медленно, что я успел вспомнить, как из бутылки пытаются вылить очень холодный кленовый сироп.

А сержант просто сидел с чашкой кофе в руке. Очень хладнокровный субъект, и я мог бы стать его напарником, если бы меня не оборол Вавилон.

– Неси пистолет сюда, – велел сержант. Жулик принес пистолет сержанту, словно герлскаут – коробку печенья.

– Отдай его мне. Жулик отдал его сержанту.

– Теперь опусти свою задницу на тот стул, и чтоб я больше ничего от тебя не слышал, – сказал Каток. – Я хочу, чтобы ты был статуей. Ты меня понял?

– Да.

Его «да» прозвучало так, будто бандиту действительно очень хотелось пойти, сесть и превратиться в живую статую.

Бандит перенес свое «да» к стулу рядом со своим приятелем в спячке и сел. Сделал ровно то, что сказал ему сержант, и обратился в статую неудачливой преступности. Он мраморно обратил себя в направлении ледника. Сидел и таращился на него, слушая вопли изнутри:

–  аааыы ааааыы!!! аааыы!!! аааыыы!!!…короткими вздохами.

– Тень [16]16
  Тень – герой популярного радиосериала «Си-би-зс» (1930–1954), первоначально наблюдатель, повествующий о темных делах, творящихся в мире, а с 1937 г. – активный участник всех событий и борец с преступностью. Также персонаж комиксов, теле– и кинофильмов.


[Закрыть]так и говорит, – сказал сержант Каток. – Преступность не окупается.

–  аааыы!!! аааыы!!! аааыы!!! аааыыы!!!

– Мне кажется, эта ебучка уже готова запеть, – сказал Каток. – Я докопаюсь до самого дна. Морги не должны так будоражить. Власти Сан-Франциско не могут себе позволить, чтобы у них из карманов воровали трупы. У города сложится дурная репутация среди мертвецов.

–  аааыы!!! аааыы!!! аааыы!!! аааыыы!!!…продолжало раздаваться из морозильника.

– Какую оперу хотите послушать, ребята? – спросил сержант.

– «Травиату», – сказал я.

– «Мадам Баттерфляй», – сказал Колченог.

– Сейчас будет, – сказал Каток.

64. «Велосипед» Эдгара Аллана По

Нет таких слов, чтобы описать выражение лица бандита, когда сержант вытащил его из морозильника. Сначала Каток приоткрыл дверцу чуть-чуть. В щелочку видны были только глаза этого парня. Похоже было, что Эдгар Аллан По устроил каждому глазу по «велосипеду». [17]17
  «Велосипед» – популярное в уголовной среде всего мира (а у нас и в армейской) развлечение: между пальцев ног спящей жертвы закладывается и поджигается бумага или пакля.


[Закрыть]Бандит орал, пока лоток медленно вытягивался.

– АААААААААААААЫЫЫЫ! АА-АААААААААААААААААЫЫ! АААА-АААААААААААЫЫЫ! ААААААААА-ААААЫЫЫ!

…а глаза дико глядели на нас.

– Заткнись, – сказал сержант Каток.

– ААЫ… – Бандит заткнулся так основательно, словно ему на рот уронили невидимую гору Эверест.

Выражение его глаз перешло от Эдгар-Аллан-По-этического ужаса в невероятное измерение немой мольбы. Выглядел он так, словно просил Папу Римского о чуде.

– Не хотел бы ты еще немножко выйти в мир живых? – спросил Каток.

Бандит кивнул, из глаз его покатились слезы.

Сержант вытянул лоток, пока снаружи не оказалось все лицо. Вытягивал он это лицо очень медленно. Потом остановился и стал просто разглядывать сокрушенного бандита. В черты Катка вкралась благожелательная улыбка. Он нежно потрепал обледеневшего от ужаса громилу по щеке.

Мама Каток.

– Петь готов? Бандит закивал.

– Я хочу услышать все с самого начала, или ты отправишься обратно, и в следующий раз я могу тебя оттуда не вытащить. Кроме того, я не побрезгую такую дешевую крысу, как ты, забальзамировать живьем. Картина ясна?

Мама Каток.Бандит опять кивнул.

– Ладно, теперь выкладывай.

– Я не знаю, куда она девала пиво, – истерично заболботал бандит. – Выпила десять стаканов, а в туалет не сходила ни разу. Просто пила пиво и не ходила в туалет. Кожа да кости. Пиву у нее внутри просто некуда деваться, а она заливала и заливала. Десять стаканов как минимум. Там просто не было места для пива! – завопил он. – Места не было!

– Кто – она? – спросил сержант.

– Женщина, которая наняла нас украсть тело. Пиво пила. Господи, я никогда такого не видел. Пиво исчезало в ней, и все.

– Кто она была? – спросил Каток.

– Она не сказала. Ей нужно было только тело. Без вопросов. Хорошие деньги. Мы не знали, что так все выйдет. Богатая дамочка. Папа мне говорил никогда не связываться с богатыми дамочками. Посмотрите на меня. Я в холодной, набитой мертвяками. Я их по запаху чую. Они мертвые. Почему же, к чертовой матери, я его не послушался?

– Надо было слушаться папу, – сказал Каток.

И тут бандит, лежавший в углу, начал приходить в себя. Сержант посмотрел на статую бандита, сидевшую на стуле над живым бандитом.

– Твой друг приходит в себя, – сказал он бандиту. – Пни его за меня в голову. Ему нужно отдохнуть подольше.

Бандит на стуле, не вставая, поскольку вставать ему не велели, пнул второго бандита в голову. Тот опять впал в спячку.

– Спасибо, – сказал Каток и продолжал поджаривать бандита, прикованного наручниками к лотку. – У тебя есть идея, зачем ей понадобилось тело?

– Нет, она только все время пила пиво. Деньги хорошие. Я не знал, что все так выйдет. Мы же просто собирались тело украсть.

– Она была одна? – спросил Каток.

– Нет, с телохранителем, типа шофера ее, у него здоровенная шея, как пожарный гидрант. Мы пришли сюда и взяли тело, но не то, поэтому мы вернулись за правильным, а его тут не было. Мы правда не хотели делать больно вашему одноногому приятелю. Только припугнуть чутка, чтобы взять правильное тело.

– На какое тело вы метили? – спросил Каток.

– Шлюхи, которую сегодня завалили.

– Это вы ее убили?

– Нет! Нет, о господи, нет! – сказал бандит. Вопрос ему совсем не понравился.

– Не поминай тут имя Господа, припиздень, а то я опять тебя в холодильник засуну.

Сержант был ирландским католиком и каждое воскресенье ходил к мессе.

– Простите! Простите, – сказал бандит. – Не засовывайте меня туда.

– Так-то лучше, – сказал Каток. – Сколько тел, парни, вы отсюда забрали?

– Только одно. Не то. Какой-то дамы. Мы взяли ее, а не шлюху, поэтому вернулись за правильным, но оно пропало. Мы не хотели делать больно вашему другу. Вот все, что я знаю. Честное слово.

– Ты уверен, что ничего от меня не скрываешь? – спросил Каток.

– Да, честное слово. Ни за что не вру, – ответил бандит.

– Значит, парни, вы взяли только одно тело, да?

– Да, какой-то мертвой дамы. Не то.

– А пропало два, – сказал сержант. – Кто взял тело мертвой шлюхи?

– Если нам заплатили за тело шлюхи и мы бы ее отсюда вытащили, вы что думаете – мы такие дураки, чтобы возвращаться за ней, если у нас уже есть ее тело? – сказал бандит и тем самым сделал ошибку.

Катку его манера не понравилась. Он задвинул громилу в морозилку примерно на шесть дюймов.

Это вызвало предсказуемую реакцию.

– ААААААААААААААААЫЫЫЫЫ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! – принялся вопить дешевый жулик. – Я говорю правду! Мы взяли только одно тело! Можете забрать его обратно!

– Это интересно, – сказал сержант. – Похоже, в Сан-Франциско эпидемия трупокрадства.

– А ты уверен, что этот парень правду говорит и не крали они два тела? – вставил свои два цента Колченог. – Потому что кто еще мог прийти сюда в ту же ночь и украсть тело? Я работаю здесь с 1925 года, и это первый раз, когда кто-нибудь вообще забирает тело, а на то, что разные люди сопрут два тела в одну ночь, шансы – миллион к одному. Сунь этого сукина сына обратно и вытряси из него правду.

– ААААААААААААААААЫЫЫЫЫЫ! – ответил бандит на это замечание.

– Нет, он говорит правду, – сказал Каток. – Я узнаю правду, когда ее слышу, и этот мерзавец не врет. Посмотри на него. Ты думаешь, осталась хоть капля лжи в этой дрожащей массе херни? Нет, я заставил его сказать правду впервые в его жизни.

– Тогда я вообще не знаю, что, к чертовой матери, происходит, – сказал Колченог, делая вид, что рассердился. – Может, в Сан-Франциско по улицам бегает еще один псих. Я знаю одно: мне не хватает двух тел, и я хочу, чтобы в своем рапорте ты записал, что я хочу получить их обратно.

– Ладно, Колченог, – сказал Каток. – Успокойся. У этих парней тело разведенки, поэтому одно я тебе уже вернул.

– Ты прав, – ответил Колченог. – Получить одно обратно – лучше, чем когда в бегах оба. Мне нужны мертвые тела, чтоб я мог зарабатывать себе на хлеб.

– Я знаю, знаю, – сказал сержант, подходя к столу и наливая себе кофе.

Бандита он просто оставил лежать на лотке с половиной лица на свету. Бандит ни словом не обмолвился о своем положении. Ему не хотелось портить счастье и снова оказаться в полном одиночестве, в темноте, с компанией мертвецов. От добра добра не ищут.

Сержант Каток отхлебнул кофе.

– Никому ни за чем не нужно было лишать тебя двух тел, правда? – спросил он у Колченога. – Ты ничего подозрительного тут не заметил, не так ли?

– Блядь, да нет же, – ответил Колченог. – Тут полно трупов, и я хочу эту мертвую шлюху обратно.

– Ладно, ладно, – сказал сержант Каток. – Посмотрим, что я смогу сделать.

И он спокойно повернулся ко мне.

– Ты об этом что-нибудь знаешь? – спросил он.

– Откуда, к черту, я могу об этом что-нибудь знать? Я только вошел поздороваться и выпить чашку кофе со своим старым другом Колченогом, – сказал я.

Бандит в углу снова начал приходить в себя. Затрепетал, будто пьяная бабочка.

– Ты его недостаточно сильно пнул, – сказал Каток статуе бандита, сидевшей там же.

Статуя послушно пнула лежащего в голову очень сильно. Бандит-бабочка снова остался без сознания.

– Спасибо, – сказал сержант Каток.

65. Лабрадор – ищейка мертвых

Я задумался о том, как ввязался во все это, и быстро подбил итог своему положению, принимая в расчет ответы, полученные сержантом Катком от бандита на лотке.

Иными словами, я думал о своей клиентке: красивой богатой дамочке, способной заливать в себя пиво. Наняла этих дешевых бандитов делать то же, на что наняла и меня: спереть тело. Никакого смысла. Мы практически свалились друг другу на головы, крадя труп, и парень, прикованный сейчас к лотку, явно огреб гораздо больше того, на что подписывался.

Каток вернулся к лотку, чтобы прожарить его еще немного.

– Удобно? – по-матерински спросил он.

– Да, – по-сыновьи ответил бандит. А что еще он мог сказать?

– Давай-ка я тебе еще лучше сделаю, – сказал мама Каток.

Сержант вытянул лоток, чтобы стала видна грудь бандита.

– Доволен?

Бандит медленно кивнул.

– Так что вы должны были сделать с телом этой чертовой шлюхи? Чего от вас хотела эта богатая дама?

– Мы должны были позвонить в десять часов в бар и спросить мистера Джонса, а он бы нам сказал, что делать дальше, – пропел бандит, как мальчик-хорист.

– Кто такой мистер Джонс? – спросил Каток.

– Мужик с шеей, как пожарный гидрант, – ответил бандит.

– Умница, – сказал сержант. – Как называется бар?

– Клуб «Оазис» на Эдди-стрит.

– Уже одиннадцать, – сказал Каток.

Он подошел к телефону на столе рядом с Колченогом. Набрал справочную, а потом – клуб «Оазис».

– Мистера Джонса, пожалуйста. – Мгновение он подождал, затем сказал: – Спасибо, – и повесил трубку. – Там нет никакого мистера Джонса. Ты же не стремишься еще побыть с мертвецами, правда?

– Нет! Нет, – сказал бандит. – Может, ему надоело ждать. Он сказал, что, если мы не позвоним, сделка отменяется и он поймет, что мы не смогли раздобыть тело. И еще кое-что он сказал.

– Что именно? – спросил Каток.

– Он сказал: «Не облажайтесь». И не шутил при этом.

– Надо было его послушаться, потому что вы, парни, облажались.

– Мы старались. Откуда нам было знать, что мы берем не то тело? Нам сказали, на каком она лотке, и все такое. То есть как мы могли ошибиться?

– Легко, – сказал Каток. – Я бы вас, клоунов, не нанял даже собаку выгуливать.

И Каток повернулся к Колченогу.

– Интересно, откуда наниматели этих громил знали, на каком она лотке, – произнес он.

– Очевидно, не знали, – ответил Колченог. – Поскольку стащили не то тело. Кстати, о не тех телах. Мне нужна эта самоубийца-пьяница-разведенка, и побыстрее.

– Где тело? – спросил Каток у бандита, сидевшего на стуле над своим свежебессознательным другом.

– Можно сказать? – ответил бандит.

Ему не хотелось делать ничего такого, от чего сержант мог бы расстроиться. Ему хотелось, чтобы все оставалось как раньше, потому что он ни был прикован наручниками к лотку, ни валялся без сознания на полу.

– Ты уже говоришь, – сказал Каток. – Ты мне только что ответил.

– А, ну да, – сказал бандит, удивляясь, что слышит собственный голос. – Что вы хотите? – продолжал он, пробуя его на слух еще.

– Помимо глупости, в твоей семье по наследству передается еще и глухота, да? Я хочу знать, где тело, придурок, – сказал Каток.

– В багажнике нашей машины.

– А где машина?

– Стоит за углом, – ответил бандит.

– Сходи за телом, – велел Каток.

– Ага, а дальше что?

– Ты о чем это – что дальше? Тащи его сюда, дурында, – ответил сержант.

– Вы разрешите мне выйти отсюда одному? – ошеломленно переспросил бандит. Он не верил собственным ушам.

– А почему нет? – сказал Каток. – Сходи и принеси. Ты глуп, но, думаю, не настолько чокнут, чтобы попробовать сделать от меня ноги. Я гадкий человек. И дорожку мне переходить не стоит. Ты начинаешь мне нравиться, поэтому сходи и принеси этот блядский труп сейчас же.

– Ладно, – сконфуженно сказал бандит.

Не знаю, чего он конфузился, но он конфузился. На человеческое поведение трудно делать ставки.

Через несколько мгновений он вернулся, волоча за собой прачечный мешок с мертвой разведенкой внутри. Бандюган очень сильно смахивал на охотничьего лабрадора, который тащит хозяину подстреленную утку.

– Ты классный парень, – сказал Каток. – Отдай тело Колченогу и усади свою задницу на место.

– Спасибо, начальник, – ответил бандит.

– Вот тебе одно тело, Колченог, – сказал Каток. – Упомянутое дело закрыто.

66. Танцевальное время

Колченог идеально выполнял свою часть сделки. Какой у меня дружбан! Конечно, двести пятьдесят долларов наличными тоже не мешали. В Сан-Франциско одноногий за такие деньги купит себе много танцевального времени.

– Ну ладно, мне надо идти, – сказал я. – Все это очень интересно, но пора и на жизнь зарабатывать.

– Это шутка, – сказал сержант Каток, а потом как бы вздохнул. – Ты мог бы стать хорошим детективом, Зырь, если бы столько времени ворон не считал. Ну что ж…

Он не закончил.

Я его всегда разочаровывал по-крупному.

Каток не знал, что часть жизни я живу в Вавилоне. Для него я всегда был никчемным счетчиком ворон. Пусть так и думает. Я знал, что он бы все равно не понял Вавилон, если бы я ему рассказал. У него просто мозги не так устроены, поэтому я не стал ничего уточнять. Я – его никчемный лажовщик, и пускай. Уж лучше Вавилон, чем быть копом, которому приходится воевать с преступностью по графику. Я двинулся к выходу. У меня в машине тело, которое нужно доставить, а мне сначала придется поездить кругами и обо всем подумать. С появлением трех бандитов все несколько усложнилось. Мне требовалось время, чтобы это обдумать. Я должен сделать верный ход.

– Увидимся, «Сыщ», – сказал Колченог.

– Держи рыльце без пуха и прекрати лажаться, – сказал Каток.

Я посмотрел на скованного бандита на лотке.

Тот просто лежал и не мигая глядел в потолок.

Ему выдался не очень хороший день.

Бандит на стуле сидел с таким видом, точно его застали без штанов на пикнике у монахинь.

Третий бандит лежал с ним рядом на полу.

Электрическая компания отключила ему свет за неуплату.

Наверное, придя в себя, он дважды подумает, стоит ли дальше работать по бандитской профессии, если ему не нравится спать на полу в морге.

67. Слепец

Машина ждала меня с телом убитой шлюхи в багажнике на парковке через дорогу от морга. Тело – мой билет к еще пятистам баксов, но все несколько усложнилось.

Зачем эта богатая любительница пива наняла трех громил красть то же самое тело, которое наняла украсть меня? Где смысл? Дело приняло оборот комедии «Парни с Бауэри», [18]18
  «Парни с Бауэри» – группа из шести нью-йоркских актеров, впервые вышедшая па сцену в 1935 г. под именем «Ребятки из Мертвого тупика». Как «Парни с Бауэри» до 1958 г. снимались в фильмах преимущественно о малолетних преступниках, самая известная их работа – «Ангелы с грязными лицами» (1938).


[Закрыть]где все спотыкаются друг о друга, однако результаты для бандитов в морге оказались не столь забавны.

Сержант Каток превратил их жизнь в ад на земле. Я содрогнулся при мысли о том несчастном сукином сыне, которого живьем запихали в морозилку. Вряд ли ему нравилось так развлекаться. Наверное, он бы предпочел посмотреть бейсбол или заняться чем-нибудь еще.

Но я и так уже достаточно времени потратил, размышляя об этих придурках. У меня есть мысли и поважнее. Что мне делать с этим проклятым телом? Бандиты должны были связаться с шеей в баре в десять, но когда позвонил сержант Каток, шеи там не было.

Мое свидание с богатой любительницей пива и шеей – на кладбище «Святой Упокой» в час ночи. Теперь мне предстоит вычислить, что делать дальше. Являться ли мне на рандеву?

Это единственная возможность заполучить пятьсот долларов, обзавестись конторой, секретаршей, машиной и сменить весь стиль жизни. Они уже заплатили мне пятьсот долларов – половину гонорара – и дали еще триста на расходы. Пятьсот баксов у меня все равно оставалось, поэтому я выигрывал, с какой стороны ни посмотри.

Может, следует просто взять тело, вывалить его в бухту, забыть о том, что вообще встречался с этими людьми, и считать себя на пятьсот долларов ближе к обретению какого-то человеческого достоинства? Вероятно, удастся на эти деньги позволить себе какую-никакую контору, секретаршу и машину, если буду считать каждый пенни и гонять его в хвост и в гриву. Не шикарно, однако хоть что-то. Я не знал, какая жуть может произойти, если я все-таки приду на встречу. Нормальные люди не нанимают два комплекта других людей, чтобы украсть из морга тело. Тут вообще никакого смысла, и я никак не мог предвидеть, что произойдет, если я сдержу слово и заявлюсь на кладбище. Их там может и не оказаться. Почем мне знать, они уже могут быть в Китае, но если на встречу явятся, у меня есть револьвер, которым можно продырявить любые уловки, если этим людям захочется что-нибудь этакое попробовать. Шея – жуткий человек. Очень не хотелось бы с ним связываться, но у меня есть шесть кусков свинца, которые можно в него швырнуть. Стрелял-то я неплохо, а в него трудно промахнуться.

Итак, вот мой выбор: верняк из пятисот долларов или игра еще на пятьсот с очень странными гражданами – полирующей пиво богатенькой дамой и шофером, у которого шея размером со стадо бизонов.

По крайней мере, выбор у меня есть.

Пару дней назад я опустился до того, что столкнулся с нищим слепцом и вышиб у него из руки кружку. Монетки с тротуара я ему, конечно, собрал, но когда возвращал кружку, недостача была в пятьдесят центов. Наверное, это был очень проницательный слепец, поскольку принялся на меня орать:

– Где остальные деньги? Здесь не все! Отдавай мои деньги, вор проклятый!

Пришлось быстро делать ноги.

Поэтому то, о чем я думал сейчас, было гораздо интереснее того, о чем я думал тогда.

Нищих слепцов в Сан-Франциско не очень много, и вести не сидят на месте.