Текст книги "( Не ) бойся зверя (СИ)"

Автор книги: Рианнон Шейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

10 Александр

То, что я делаю, не поддается никаким объяснениям.

Я затаскиваю девчонку в свою спальню чуть ли не силой. Нет, не смогу долго терпеть. Хочу ее и плевать, что спешу.

Когда склонился над ней, когда уткнулся носом в ее шею и вдохнул этот дурманящий аромат, шестеренки повылетали.

– Александр Михайлович, что вы делаете? – ее дрожащий шепот коснулся моих губ. Я был на грани впиться в нее и к черту этого итальянца. Я просто пытался сделать все, чтобы побыть с Катей, по-другому бы она не согласилась, а так хотя бы поработала из чувства вины.

Да, это совершенно не по-мужски, но применять к ней грубую силу еще хуже.

– Я ничего не делаю, Катя, – пока ничего не делаю, но в шаге от этого.

Руки блуждают по спине, в попытке расслабить напряженную Истинную. Но с ней не получается как с другими. Видимо, правда, что Истинные не подаются манипуляциям Альфы в отличие от других женщин.

Страх из прошлого не дает ей забыться, но я все сделаю, чтобы даже страшные сны покинули ее навсегда.

– Снимай футболку, – говорю ей, но в голосе напор. Перегибаю. Глаза девчонки, спасибо, что не на мокром месте, но метают молнии. Еще секунда и она влепит мне, если в ней осталась прежняя импульсивность.

Но нет, даже не пытается, все же боится. Вертит головой и прижимает руки к груди. Но никакой истерики или скандала. А вот при первой нашей встрече она не скупилась на язвительные и колкие фразы, несмотря на то что я с ней сделал.

– Ты испачкалась. Можешь поваляться в ванне и расслабиться немного перед гостями, – а можем поваляться в ванне вместе. Или на постели… да хоть на полу! Черт, Алекс, тормози! – На постели, кстати, новое платье. Его тоже купила Лида. Можешь запереть комнату. Тебя никто не потревожит.

Уверяю ее...

Уверяю себя!

С трудом удается оторваться от Кати и покинуть комнату.

Дикое желание отменить встречу с итальянцем и посветить все свободное время девчонке. Остаться с ней наедине, полакомиться всем, что она приготовила, а на десерт полакомиться ею. Хотя, скорее, наоборот.

Очень во время звонит Лидия, отвлекает от горячих, порченых мыслей.

– Слушаю.

– Александр Михайлович, звонил секретарь Фабрицио. Они были вынуждены срочно улететь обратно. Сказали форс-мажор и сильно извинялись. Зная ваш горячий нрав, понимаю, что будете рвать и метать. Пожалуйста, не надо.

– Беспокоишься? – хмыкнул я. Мы с ней в хороших отношениях, хоть она и секретарь. А все потому, что она жена моего друга. И, о боги, да, она человек, он оборотень. Но у них все срослось, хоть она и не Истинная.

– Ну конечно! Вы же свою злость на мне потом будете срывать. Хотите, оформлю билеты в Милан? Они сказали, что если вы решите прилететь в Италию, они, безусловно, подпишут контракт либо прилетят на следующей неделе.

– Созвонись и скажи, если готовы заключить контракт, пусть высылают документы с доверенным лицом. У меня нет ни времени, ни желания лететь в Милан.

– Но есть возможность перенести некоторые встречи.

– Лида, делай, что я тебе говорю. Не уже ли ты считаешь, что я должен жертвовать своим временем? Это они должны быть в этом заинтересованы.

– Поняла, босс. А что насчет Екатерины Земцевой?

– А что с ней не так?

– Она сегодня у вас?

– Наготовила для итальянского гостя всяких вкусностей.

– Может мне к вам в гости завалиться?

– Ты недавно жаловалась, что у тебя времени не хватает на интимную жизнь.

– И откуда вы все знаете?

– Слишком громко говоришь по телефону. Завалиться она к нам решила… а почему не с мужем в постель? Ну, или хотя бы на стол?

– Так и сделаю, босс.

Отключаю телефон и иду на кухню. Семен, открыв холодильник, жадно смотрит на оливье. Или на окрошку. Один фиг еще не приправлена ничем.

– Голоден?

– Ага.

– Ну чего стоишь и холодильник портишь? Вытаскивай оливье.

– Это окрошка, – Сёма потер ладони и достал салатницу.

– У меня нет ни кефира, ни кваса. Оливье значит.

– И пирог, – снимает полотенце с пирога и закатывает глаза от чудесного крышесносного аромата. – Повезло. Я так понял, итальянцы отменили встречу. Нам больше достанется!

Совсем охренел. Закатал бы губу! Мало того, что Катьку не нашел, так еще и на ее еду рот разинул. Ладно, черт с ним.

Отрезаю кусок пирога. Эта вишня мне покоя не дает. Беру прямо рукой и в этот момент оборачиваюсь на прилетевший в висок взгляд, словно пуля.

Катя стоит растерянная, с еле открывающимся ртом.

– Какого…черта? – бросает обиженно. Глаза становятся стеклянными, будто вот-вот расплачется как маленькая девочка, чей песочный дом разрушили хулиганы. А я так и застыл, скользя взглядом по ней. Мой халат был явно великоват, но фантазия не скупилась предлагать различные варианты, например, есть ли что-то под этим махровым куском ткани и сколько пройдет секунд, прежде чем я наброшусь на нее и раздену?

– Катя, успокойся, итальянцы не могут приехать.

– Поэтому надо наброситься на еду? Нельзя по-человечески за столом? Вилкой?

– Ну так мы ведь животные, – бросает Семен. – Еще и хищники.

А сам смотрит на окрошку как голодный котенок. Тридцать пять лет – ума нет. Дитя дитем.

– Сейчас будет за столом, – а потом и на столе. – Семен, свободен.

Охранник закрывает рот и понуро удаляется, оставив на столе не тронутое оливье, но женское сердце дрогнуло.

– Семен! Возьми пирог с собой, что ли! – подрывается Катя. Не будь я рядом, так она бы его еще пожалела.

– Возьму!

Еще и радуется, стервятник!

– У вас есть лоток? – смотрит на меня так, будто стала полноправной хозяйкой этого дома.

– Ага, где-то кошачий стоит за дверью.

Катя не сразу понимает, что я пошутил, но скорее это была неприкрытая агрессия, ведь посматривал я на Семена. Сейчас он хочет окрошку и пирог моей Кати, а что потом? Катю?

Так, лишь бы он быстрее свалил.

Открываю шкаф и достаю оттуда несколько термо-тарелок с крышками. Катя, не скупясь, отдает мою еду Семе, а тот только и рад.

Наконец-то остаёмся наедине. Она такая сексуальная в моем халате, но очаровательная она именно из-за поведения. Переминается с ноги на ногу и не знает, что сказать, что сделать. Отворачивается от меня и убирает продукты.

– Ну вот, макароны отменились.

– Сделай для меня, – говорю не думая. – Половины пирога уже нет, как и окрошки. Кстати, чем ты собиралась его заливать?

– Это был сюрприз для итальянцев. Просекко!

– Расточительство, знаешь ли.

– Вы не казались мне скупым, тем более все для вашего бизнес-партнера.

Достаю два бокала и бутылку просекко. Ну уж нет, в окрошку оно не пойдет. Открываю под Катин любопытный взгляд. Сейчас я буду казаться ей очень гадким оборотнем, ведь желание ее споить велико. Зато дальше дело пойдет гладко.

– Не рискну заливать этим оливье.

– Я этот рецепт в интернете прочитала.

– Тогда точно не будем так делать. Лучше раздельно. Но, думаю, Фабрицио бы удивился.

– Подумаешь. Туалет у вас все равно крепкий!

Девчонка не сдерживает улыбку, а я разливаю игристое по бокалам и даже мимо, уже под странный девичьей взгляд. С минуту назад она была расслабленная и улыбалась, а сейчас напряжена.

– Вам не жаль, что так получилось? Может, ему показалось странным, есть не в ресторане, а дома.

– Плевать мне, что ему могло показаться. Домашняя обстановка расслабляет и располагает лучше и, видимо, настолько, что мои работники не скромничают надевать мои вещи.

– Извините. Я закинула свои в машинку. А надевать платье за два часа до прихода гостей не хотелось. А теперь вообще не придется. К тому же я услышала подозрительный шум на кухне, накинула первое, попавшееся и, побежала спасать пирог, но все равно не успела.

Ставлю бутылку на стол, нарочито не утаивая свое внимание к ней, к своей Истинной. Подхожу к Катерине ближе и берусь руками за запах халата.

Реакция девчонки однозначная. С этим надо что-то делать. Завязываю его туже и поправляю на груди, чтобы не отсвечивала. Раскрасневшаяся Катя завязывает пояс туже и смотрит на меня, не зная ,что сказать. Ну поблагодари, что ли ,что еще не разложил тебя на столе, хотя мог.

– Наверное, мои вещи постирались.

– Можешь надеть платье, – да, я бы очень хотел видеть его на ней. Впрочем, по большей степени мне все равно, в чем она передо мной сейчас и в чем будет потом, лучше голой, но появляться на различных мероприятиях в будущем нам придется вместе и увидеть то, как на ней будет сидеть платье мне действительно хочется.

Стоя в метре от нее, моя голова уже расписывает будущее. Прекрасное и красочное. Совершенно не беря в оборот то, что было в прошлом, которое она не помнит.

– Мне, наверно, стоит ехать домой.

– Ты предлагаешь мне ужинать одному?

– А вы часто трапезничаете со своими сотрудниками?

– Бывает. Составь мне компанию, куда ты спешишь? Или ты меня боишься?

11 Катя

Конечно, боюсь. Смотрите на меня как на кусок мяса и будто не знаете, с какой стороны начать есть.

– Составлю вам компанию, – соглашаюсь нехотя. По-прежнему считаю происходящее странненьким, но не хочу казаться трусихой.

– Отлично.

Пока сервировали стол, я все думала, что ему действительно нужно от меня? Никак не вяжется в моей голове этот ужин, Александр в домашнем костюме и я… в халате. Его!

И все бы ничего, если бы он не был оборотнем, на много старше меня ну и директором одной крупной компании, в которой я отказалась работать.

– Впервые встречаю такого, как вы, – смотрю в его глаза, увы, недолго. Что-то вынуждает меня отвернуться. Зачем я вообще ему это говорю?

– Какого?

– В моей голове бизнесмены носят строгий костюм даже дома.

– И со многими бизнесменами ты в хороших отношениях? – а мы что в хороших отношениях?

Я чудом не поперхнулась.

– Да я вообще не знаю ни одного настолько тесно, как вас.

Да я вообще не знаю ни одного бизнесмена, кроме тети Любы, которая держит за углом нашего дома продуктовую палатку. Сама открыла, сама работает. Сама себе начальник.

Еда с трудом проскакивает. Я хватаю просекко и выпиваю слишком резко. В нос ударяет с лихой силой и мое наиглупейшее выражение лица замечает оборотень.

Нет, не просто замечает, он тщательно следит за каждым моим движением.

– Медленнее, – говорит, проговаривая каждое «е» слишком медленно, либо я уже торможу от резкого опьянения. Кажется, я уже и напилась, и наелась. Пора и честь знать, не век же гостить. – Расскажи о своих родителях.

Хлопаю ресницами, глядя на него. Разве ему может это быть интересно? Я, например, не заинтересована ему что-то о себе рассказывать, но почему-то начинаю.

– Воспитывали меня бабушка и дедушка, пока в нашей семье не появился Аурелио. Пока я была маленькой и меня можно было оставлять старикам, мама пыталась как-то устроить личную жизнь. С очередным ухажером она отправилась в ресторан. Имея крайне тяжелый характер, она закатила скандал итальянскому шефу, который готовил мясо средней прожарки. Вот так и случается любовь с первого взгляда. Итальянец был сражен моей матерью, а она не смогла отказать ему в свидании. Мужчин у мамы было много, а предложения руки и сердца никто не делал, а Аурелио думать не стал и на первом свидании, конечно же, сделал предложение. Она и согласилась. Так в моей жизни появилось сразу оба родителей. Мама перестала пропадать от работы до свиданок. Посвятила себя семье. Итальянскому языку меня научил папа, остальному мама. Иначе это было бы странно при таких родителях говорить только на русском. Так что и умение готовить заслуга отца.

– Не каждая может назвать чужого человека отцом.

– Но он им был и остается. Удивительно, но с ним у меня были отношения куда ближе, чем с родной матерью. Потом они решили переехать в Италию. Дедушка на тот момент умер, а бабушка ни в какую не хотела уезжать в другую страну. Разве могла я ее оставить? Я, кстати, до сих пор не понимаю, как у нее родилась такая дочь, как моя мама. У нее очень скверный характер. Она, как это говорится, donna di città! Городская женщина, амбициозная. И я совершенно на нее непохожа. Так что она бы отлично вписалась в ваш офис. Там у нее родилась дочка. Живут они отлично.

– Значит, ты не уехала, чтобы не оставлять бабушку. Но живешь ты со своей подругой.

– Бабушки не стало около трех лет назад.

– Соболезную. Наверное, для тебя это очень тяжело. Как же ты потом справлялась? Как в Петербурге оказалась, ведь в твоей анкете указан университет Москвы.

Я вдруг прикусила губу. Язык как помело!

Если бы не Юлька, я бы просто сгинул либо в психушке, либо на улице.

– С Юлей познакомилась, и она предложила поехать с ней в Питер. В Москве меня ничто не держало.

– А жилье твоей бабушки?

– Когда она умерла, неожиданно появились дяди и тети их дети. Продали квартиру и дачу. Я понимаю, вы хотите спросить, почему я не отправилась в Италию, и здесь я не могу дать четкого ответа. Родители заняты воспитанием своего ребенка. Не хотелось казаться лишней. Да и здесь вся моя жизнь.

Оборотень то ли поперхнулся, то ли откашлялся. Но лицо его было хмурым и недовольным. Ну да, вся моя жизнь в чужой квартире, обшарпанного дома, без постоянной работы.

– Что значит лишней? Ты же их дочь.

– Вы просто не знаете мою маман. Да и мне бы пришлось жить там по ее правилам. Это не делай, туда не ходи, с тем не говори. Лежать, сидеть, стоять. Катя фу, нельзя, – я усмехнулась, но оборотень слушал непреклонно. – Я, конечно, преувеличиваю немного, но только немного. В остальном все так. Общаемся мы очень редко, иногда месяцами не говорим. Ей не до меня, отец в работе, а я уже взрослая, должна заботиться о себе сама. Вот и забочусь, как могу.

– Тогда не понимаю, почему ты не хочешь работать у меня?

– У вас или на вас? Мне не нравится, как я себя чувствую рядом с вами. И думаю, мне уже пора ехать домой.

Иногда чувство самосохранения пропадает и появляется с опозданием, и это мне совершенно не нравится.

Я пытаюсь аккуратно вылезти из-за стола, но чествую, как дрожат колени. Непонятно почему… главное непонятно, чего это я ему все рассказала?

– Еще даже не стемнело, посиди еще со мной немного.

И я не верю тому, что происходит. Его непоколебимость сводит меня с ума. Прикусив нижнюю губу сажусь обратно на стул, словно тело мое принадлежит не мне, а ему. Оно отдается его команде, но ужас в том, что мне действительно хочется находиться рядом с ним, несмотря на странное отталкивающее чувство, и я бы связала его с тем, что он оборотень, но отчего же мне хочется чувствовать его рядом? Могу лишь ссылаться на его красоту… нет. Этого слишком мало, да и это было бы слишком глупо. Мало,, что ли, я видела красивых мужчин?

Разве можно ощущать одновременно два совершенно разных чувства?

– О чем задумалась?

– Ни о чем. Расскажите о себе?

– Что именно ты хочешь знать?

– Что-нибудь – пожимаю плечами.

Между нами стол, а я чувствую его жар даже на расстоянии. Меня это начинает волновать. Пробегаются мысли о том, что хочется сократить эту дистанцию и словно прочитав мои мысли, оборотень встает с места, берет свою тарелку, бокал и подсаживается ко мне. Попытка дернуться была пресечена. Халат, что на мне уже не кажется таким объемным и все скрывающим.

Перед ним я чувствую себя обнаженной, беззащитной, но волнение постепенно сошло на нет, когда Александр заговорил о себе.

– У меня была отличная семья и любящие родители, – то что он говорит о них в прошедшем времени заставляет меня вздрогнуть. Не хочу быть причиной самокопания в болезненных воспоминаниях. – Моя мать еще совсем молодой уехала в Штаты и там вышла замуж. Вся моя жизнь была Америкой, пока они не погибли.

– Мне очень жаль! Простите, не стоило затевать этот разговор. Странный выдался ужин.

– Это было очень давно. Да и нет ничего плохого в том, чтобы узнать друг друга получше, – только непонятно какую вы преследуете цель, мистер Грэх. Знать бы еще. – Их не стало, когда мне было четырнадцать. В Америке родни не было, и меня забрал дядя, мамин брат из России. А в восемнадцать я, грубо выражаясь, свалил обратно домой. Там я уже окончил Университет Экономики и Финансов, попытался открыть фирму, прогрел, потом сколотил денег немного переквалифицировавшись. Вернулся в Россию, когда узнал, что самочувствие моего дяди ухудшилось. Сейчас с ним уже все в порядке. Больше двух лет я живу здесь. Обосновал бизнес. Скажем так. Расширился.

– Ясно. Знаете, этот дом кажется совсем одиноким и заброшенным при всей своей дизайнерской красоте. Будто вы бываете здесь крайне редко.

– Так и есть. Я живу в другом месте. Обычно здесь приватные бизнес-встречи с теми, с кем я собираюсь работать. И не всех я готов приглашать в свой загородный дом или квартиру. Я вообще не люблю туда кого-то приглашать. Оборотни не очень предпочитают делить личную территорию с себе подобными или в целом с мужчинами.

– Понятно, – что ничего не понятно.

Хотя вот интересно, приватные встречи, это ужин с бизнес-партнерами или он сюда еще приводит проституток? Правда одно другому не мешает. Ужин, бизнес-партнеры и проститутки вполне себе сочетаются в единой компании на том большом белом диване в гостиной.

Молчание натянулось как струна со странным режущим звуком слух. Тыркаю вилкой салат, запиваю его алкоголем. Неплохая окрошка для жаркого лета. И эта окрошка бьет по мозгам со второго бокала.

Становится жарко, пыльцы с трудом ощущают вилку, которая кажется тяжелой и скользкой. Краем глаза отмечаю сильные руки, выпуклые вены. На безымянном пальце золотая печатка с каким-то знаком.

Не стоит перед столь взрослым мужчиной, который по совместительству еще и оборотень, показывать свои эмоции, даже, если мне кажется, что он и без того их считывает.

Не всегда сдержанность и скромность мой конек, если взять в обиход то, как я изъявила свое желание на него работать, а потом позорно смылась.

Да, мы уже определились из-за чего все, но сейчас-то мы наедине ужинаем и не где-то, а в его доме и не что-то! А мною приготовленную еду. А еще я в его халате.

Когда мы успели так сблизиться и почему меня это не пугает? Легкий румянец на щеках не в счет. Будем считать мне просто жарко.

Похоже разговор себя исчерпал. Поделились информацией о родителях и на этом все. Что еще я могла бы у него спросить? Будь у него жена, навряд ли он бы это утаил, но его странные заигрывания часом ранее на втором этаже меня взбудоражили.

– Так что насчет вашей жены? – мысленно ударяю себя по губам за этот вопрос.

– У меня ее нет.

– А была?

– Была.

Его невозмутимость начинает бесить. Как глубоко я могу капнуть? А впрочем, к чему мне все это? Почему я вообще до сих пор здесь, ведь работать я на него по-прежнему не собираюсь, а может быть стоит? Вроде бы не все так плохо, как казалось изначально.

– Тебе дать время подумать?

– О чем?

– Насчет работы. Твое категорическое нет, не принимается, Катя. Ты мне слишком нравишься.

– Я? Нравлюсь?

– Ты прекрасно готовишь. И налегке общалась с этим итальянцем.

– Это все потому, что я с детства с одним из них общалась.

– Думаю, ты легко найдешь общий язык с любым.

– Не стоит мне льстить.

– Разве такой, как я способен на это?

– В общем-то, да! Глядя на вас в этой домашней одежде, сидящем на стуле, подложив под себя ногу, это совсем не сходится с вашим обычным внешним обликом.

– Я же говорил, костюм я выгуливаю лишь на работе. Я не сплю в нем и даже моюсь голым, как и ты.

Голым…как и ты… меня даже в жар бросило оттого, что именно я представила, только непонятно зачем.

Просекко же ледяное так какого черта сердце выстукивает ламбаду?

Катя, тебе пора домой. Давай, поднимая свою попу.

С трудом откладываю вилку и промакиваю салфеткой губы. С трудом соображаю о дальнейшем, ведь допить одним глотком оставшееся в бокале и резко встать – не самая лучшая идея.

Удивительно, как резко, а главное, вовремя вместе со мной поднялся Алекс и поймал меня в момент, когда ноги перестали меня держать.

12 Катя

– Это точно было просекко? – усмехаясь и держусь за свою голову, пока кухня кружится, вертится.

– Игристое вино не пьют резко. Пойдем, я отведу тебя в спальню. Приляжешь.

– Я не могу остаться! – вырвалось из меня непривычно громко. – Юля будет волноваться.

Да при чем здесь Юля вообще? Юля только порадуется, что в моих трусах наконец-то побывал мужик, да еще какой? С неприличными особенностями в полнолуние.

Только Александр, невзирая на мои вялые попытки отстраниться и твердо стоять самой на своих двоих, взял меня на руки как какую-то пушинку. В считаные секунды я оказываюсь в спальне. Не той, где я принимала душ. Это была другая спальня. Большая, плывущая перед глазами, темная.

Оборотень аккуратно ставит меня на пол. Прохладный. Немного отрезвляющий, а главное, держащий мои ноги в вертикальном положении.

– Я обычно не пью.

– Просекко? – усмехается. Очаровательная улыбка у него. Даже как-то не сразу понимаю, что пялюсь на его губы. Отвожу взгляд и стараюсь не упасть, переминаясь с ноги на ногу.

– И просекко в том числе. Мои вещи в другой комнате. То есть даже не в комнате, а в постирочной. Я не шарила! Она была открыта, поэтому я вошла и закинула вещи. Не думайте, что я лазила по комнатам, пока вы работали в кабинете. Я бы так не сделала. Честно! Просто дверь, она все равно была открыта и я…

– Ладно, ладно, хватит тебе оправдываться, – его палец скользнул по моим губам. Во рту сразу же пересохло. Но еще никогда ноги не казались такими крепкими, как сейчас. – Тебе надо обзавестись своим жильем. Ты не можешь вечно жить с подругой.

– У меня нет пока таких денег.

А вообще, непонятно, почему он лезет не в свое дело.

– А работу я кому предлагаю?

– Я не понимаю, Александр Михайлович, что такого вы нашли во мне? Это настораживает. На свете полно девушек, которые лучше меня…

– Катя, мне не нужны те, кто лучше тебя. Кажется, я четко дал понять, что мне нужна ты.

Его пальцы лениво скользнули по моей шее и опустились ниже, открывая ворот на груди, но я даже не спешила убрать его руку. Мне нравились эти неуместные прикосновения, и я осознавала, что это игра с огнем, где можно получить серьезный ожог, но почему-то меня это не останавливало.

Некстати шрам на шее запылал, мне хотелось прижать к нему ладонь, но вместо этого Александр скользнул по нему пальцами. Этот странный сладкий омут затягивает дальше. Настолько дальше, что я позволяю мужчине прижать меня к себе, позволяю его рукам обвить мою талию, только вместо эйфории по-прежнему между нами весит необъяснимое напряжение, которое вроде бы отталкивает, но притягивает одновременно.

Я неотрывно начинаю пялиться на его губы, приоткрыв свои. И не сразу понимаю, что я делаю, и как это выглядит.

То ли я ненормальная, то ли просекко так нормально вдарило в голову.

Обольщение оборотня или алкоголь – неважно! Что-то из этого мешает думать адекватно.

Но внутри что-то дергается с невероятной силой, стоило губам оборотня стать значительно ближе к моим губам. Он не целует, словно намеренно медлит, дразнит, изводит, заставляет пылать. Едва ли касается там, где действительно хочется. Там, где тело дало согласие, а разум всеми правда борется с плотскими желаниями.

– Твой аромат сводит меня с ума, Катя, – шепчет, уткнув нос в мою шею. И блуждает им по коже, так щекотно и приятно, что отдаешься этому сладкому опьяняющему чувству, безжалостно погружающее меня в безумство.

Его дыхание на моей коже одновременно мятежное и возбужденное. Я чувствую, как во мне просыпается дикое и неуемное желание, как будто мои чувства и инстинкты переворачиваются с ног на голову.

Его запах… он тоже мне нравился. Пронзительный, пряный, с нотками лесных трав и дубового мха. Он проникает без спросу в каждую мою пору, затмевая все на своем пути. И все, что я чувствую сейчас, это его присутствие, его силу и его искушающий запах.

Будоражащие моменты переполняют каждую клетку тела, вызывая ощущение восхитительной ранее неизведанной эйфории.

Губы, касающиеся моей кожи мягкие, горячие. Я с трудом верю, что простонала вслух от одного прикосновения.

Так не бывает. А может, с ним возможно все? Вот только он оборотень и я его совершенно не знаю. Но с каких пор «не знаю» стало аргументом, а не «оборотень»?

– Тяжело устоять перед тобой, – в полголоса шепчет в мои губы, припечатывая меня к себе. – Согласись, Катя.

Жарко…

Слишком жарко между нами…

Я с трудом дышу, вдыхая в себя его аромат, обжигаюсь легкие изнутри. Я была готова кивнуть, согласиться, отдаться, но логика и здравый смысл еще не окончательно поплыли от волчьей обольстительной наглости.

– На что?

– На все.

– То что сейчас происходит, выходит за рамки, Александр Михайлович.

– У меня нет никаких рамок, Катя.

– Я не понимаю. А как же работа? – попытка затормозить разгорающийся химический процесс может в секунду кануть в бездну. Я поражаюсь его выдержке и своей недальновидности и дурости прийти добровольно к оборотню в дом, еще и выпить. Чем я думала? – Вам же нужен помощник, переводчик. В конце концов, – сглатываю, едва не поперхнувшись от близости. – Человек, умеющий владеть не только языком, но и продуктами в вашем холодильнике.

– Иногда, Катюша, я буду требовать от тебя немного иных действий не связанных с готовкой или переводом.

Рука его скользит по волосам, а кажется, что пальцы сжимают шею.

– Вы хотите, чтобы я с вами спала за деньги?

– Можешь не за деньги, а за удовольствие. Его я тебе гарантирую. Мы взрослые. Каждому нужно свое. Тебе, что бы ты ни говорила, деньги, а мне женщина, которая будет делить со мной ночной досуг. Я куплю тебе хорошую квартиру в центре, будешь работать у меня в офисе, просто иногда я буду тебя... любить.

На меня словно опрокинули ушат ледяной воды. Не знаю, откуда во мне берутся силы отстраниться от него и, судя по его ледяному взгляду, ему такое совершенно не нравится.

Импульсивно и неконтролируемо из меня вырывается истерический смех, на что оборотень реагирует не однозначно. Проскальзывает мысль, что этот аморальный урод меня сегодня не выпустит из своего дома.

Черт побери, а как все хорошо шло! Ну с чего я решила, что он исключительный? Такой же озабоченный оборотень, как и остальные.

Я не могу биться в истерики или затевать скандал, но замолкнув, решаюсь пройти мимо него, надеясь, что не остановит.

Не остановил.

Быстро залетаю в прачку, закрываю двери и вмиг заскакиваю в свои вещи под шумно колотящееся сердце. Меня приняли за легкодоступную. Еще бы! Я как дура повелась на его шарм, харизму, магнетизм и прочую херню! Выйдя из прачки стараюсь подавить желание взглянуть в глаза оборотня, который смиренно ждал меня за дверью, недовольно сложив руки на груди.

Он ждет от меня необдуманной скандальной сцены? Ну я же не дура. Завалит в два счета, покажет, как после ссоры можно мириться. Поэтому я совершенно спокойно двигаюсь в комнату, забираю свою сумку и спускаюсь по лестнице на первый этаж, в надежде через две секунды выскочить из его дома. Только Александр хватает меня за руку, прежде чем я открываю дверь.

Наши взгляды снова встречаются.

И в этом секундном молчании я не понимаю ни слова, кроме того, что хочу скорее отсюда убраться.

– Отпустите меня, я уже вызвала такси!

– Я не хотел обидеть тебя.

Я только ахнула удивившись. Для него все происходящее словно само разумеющееся. Настолько он невозмутимо спокойный, что аж бесит, правда, его ледяной взгляд и сила в одном сжатии руки внушает дюжий страх.

– Не надо меня останавливать. С чего вы взяли, что я ради денег готова с вами спать? Я думала, вам правда нужен переводчик. Я думала, вы другой.

– Катя, это глупо.

– Отказывать вам в сексе?

– Так реагировать. Многие помощницы спят со своими боссами.

– Ну так ищите ту самую помощницу из этих многих. А я не хочу, чтобы моя работа основывалась на сексе с боссом или с кем-то еще. Прощайте, Александр Михайлович.