Текст книги "( Не ) бойся зверя (СИ)"

Автор книги: Рианнон Шейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

26 Катя

– Да, – почти прокричала, проглатывая прохладный воздух.

Сердце билось как ненормальное. Слишком быстро.

Я открыла глаза. Темные стены, прохладный воздух и ночная тишина. Еще несколько секунд я пыталась понять, почему Александр остановился, пока вовсе не осознала, что произошедшее было сном. Только пульсирующие ощущения внизу живота были слишком реальны.

Я провела рукой по внутренней стороне бедра, пока не коснулась самого оживленного, пульсирующего места, которое оказалось слишком влажным.

Да лучше бы мне кошмары снились, чем такое!

Я была рада или разочарованна? И то и другое. Ведь это был сон, который прекратился слишком быстро.

Между ног было влажно. А во рту было слишком сухо, и побороть неожиданное пробуждение и погрузиться в сон казалось нереальным. Я поднялась с кровати и пошла в ванную. Немного умылась, стараясь перевести свои эмоции и перезавести сердце на более медленный ритм.

Вот так новости… Если уж Александр мне снится в таких снах, не значит ли это, что я втюрилась? Да было бы во что! Миллионы и красота не повод влюбляться! А как же доброта? Как же забота? Я все еще не знаю, какой он.

Прежде чем спуститься на кухню и выпить прохладной воды решаюсь переодеться. Мои шортики и впрямь вымокли от такого реалистичного сна. Я открываю рюкзак и вместо запасной ночной достаю Юлькин пинюар синего цвета.

Шелковый, а лямки тонкие словно нити.

То ли я так невнимательно пихала в рюкзак все, что непопадь, то ли подсознательно желала это надеть для Александра.

Ну нет! Бред какой-то!

Во влажных шортах ходить было некомфортно, пришлось надеть на себя это развратное безобразие, надеясь, что грех моих снов спит.

Интересно, а что снятся оборотням в половину второго ночи?

Выходила из комнаты я максимально тихо. Так же тихо спустилась на кухню. Свет не включала. На всякий случай. Мне кажется именно свет притягивает оборотней. Так что воздержусь.

Открываю холодильник и достаю кувшин с водой. До конца не закрываю, под маленький проглядывающий свет я старалась быстро налить воды.

Холодную воду я выпила не моргнув. И этого оказалось мало. Мало. Чтобы остудиться и забыть о таком развратном сне.

Внутри до сих пор что-то горело. И мне было жизненно важно это затушить, иначе я просто не усну.

Я снова открываю холодильник, свет которого скользнул из кухни в гостиную, и в нескольких метрах от себя я увидела два желтых глаза ярко сверкающих в темноте.

Бокал сразу же выскальзывает из рук, и я по наитию делаю шаг, прямо на стекла.

Острая боль отрезвляет куда быстрее, чем холодная вода. Свет включается и сразу же ослепляет. Я закрываю глаза ладонью, и стою на одной ноге поскуливая от боли.

– Не двигайся, – грубо бросает оборотень и больно становится от его голоса, а не от пореза.

Капли крови падают на пол. Александр быстро собирает полотенцем стекла в сторону и подходит ко мне. Он , в отличие от меня, надел тапочки, а я решила, что не стоит нарушать ночную тишину. Так почему же я не услышала, как он подошел? А увидеть его глаза было страшным зрелищем.

– Почему свет не включила?

– Боялась разбудить.

– Зажженным светом? У него нет музыкального сопровождения, – говорит все так же грубо. – Покажи ногу.

А я пячусь к столешнице и не спешу показывать. Кажется, если я приподниму ногу, он кое-что увидит. Например, то что я без трусиков. В этот раз наверняка!

– Да все в порядке. Я пойду в комнату.

Делаю шаг, кажется, осколок был в ране. Словцо: «искры из глаз» как нельзя было сейчас актуальным и достоверным. К тому же на столько, что я не побоялась схватиться за руку Александра, вопя.

Далее он не спрашивал. Подхватил на руки и усадил на барную стойку. Своим не добрым взглядом дал понять, что в моих же интересах лучше не двигаться.

Из верхнего шкафчика он достал прозрачный контейнер, а оттуда уже все, что необходимо для помощи такой неаккуратной растяпе как я.

– Подними ногу.

– Нет! Не надо!

– Я сказал, подними! Чего как маленькая? Я должен взглянуть, вдруг там осколок? Его надо вытащить.

Забрасываю ногу на стойку и протягиваю ее на всю длину, опустив руки на края сорочки, чтобы та не топырилась.

Александр был настроен серьезно. Смотрел он тщательно и в одну точку, аккуратно потрогал, снова залез в коробку и достал оттуда пинцет.

– Там что осколок? Может в больницу?

Игнорирует меня, крепко держит за лодыжку. Адреналин от происходящего выработался в таком количестве, что боль я уже не чувствовала, а вот горячие и грубые руки на себе да.

Александру удалось изъять осколок. После чего он промыл мою ногу целой бутылкой перекиси.

Его не интересовало, что кухня измазана кровью, ну и я не стала об этом говорить вслух, подозревая, кто будет той счастливицей, которой придется все это драить.

Полностью отвлеченная мыслями о том как Александр аккуратно обрабатывает мою ногу, я совершенно не заметила как вскрылся флакон с зеленкой. Завизжала я до того, как он коснулся пореза ватной палочкой.

– Ну и чего ты как маленькая.

– А я, знаете ли, маленькая.

– А вот по твоему ночному виду и не скажешь.

Он замер смотря на меня, а мне бы хотелось подтянуть ногу, но тогда обзор на беструсиную территорию будет полностью открыт.

– Это не мое! Случайно Юлькину вещь схватила, когда вспешке собиралась. И вообще, мне хватит пластыря. Правда! Не надо зеленку. Ну щиплет же она! Я не усну!

– Хочешь, чтобы я подул на ранку? – по глазам вижу, еле сдерживает улыбку. А мне вот не смешно. – Ладно, сейчас, – выдохнул словно сдался. Зеленая палочка летит в урну и я наконец спокойно выдыхаю следом. Александр достает из коробки какой-то тюбик и выдавливает на пластырь белую мазь. Снова вытирает, мою ступню, а потом заклеивает.

– Ну вот и все.

– Спасибо большое.

– Пожалуйста, Катька тридцать три несчастья.

– Да хватит меня так называть!

– Не нравится?

– Нет!

– Вот и мне не нравится, что ты выкаешь. Ну сейчас-то можно просто Саша.

Просто Саша убирает коробку, а я в этот момент собиралась сбежать, ну или хотя бы слезть с барной стойки. Но оборотень подошел вплотную, нагло втиснувшись между моих ног. Вот тут сердце вдарило на самой мощной из имеющихся своих сил.

Брови оборотня сошлись на переносице. Словно он слышал стук моего сердца и ему это совершенно не нравилось. Лично мне не понравится, если оно перестанет стучать!

В нос ударил его запах, тепло его кожи электрическии зарядом передалось мне, как только его руки сжались на моей талии.

– Я проснулась и не могла уснуть. Думала, стакан воды мне поможет.

Снова молчит, вглядываясь в меня, будто видит насквозь. Без понятия, что у него в голове. Он наклоняется ближе. Я слышу его дыхание. Оно прерывистое, как будто сама природа внутри него боролась с импульсами зверя. Оборотень медленно склонился, его лицо приблизилось к моему, и я почувствовал его присутствие еще острее.

Прямо из-за прозрачной занавески Лунный свет падал на нас, создавая иллюзию чего-то потустороннего, но не страшного. Нет. наоборот. Пленительного. Мне нравится происходящее.

Его пальцы скользнули по моей коже, вызывая смешанное ощущение. Только вот это он, а не я, замер на мгновение, словно пытался принять правильное решение.

Его взгляда внезапно смягчился, и в нем появилось что-то, что можно было бы назвать сожалением. Но это колебание длилось недолго. Стиснув зубы, он будто выдохнул всю накопленную ярость, превращая её в решимость.

Внезапно его руки легли на мое лицо, словно он собирался меня поцеловать и заранее подстраховался, чтобы я не смогла сопротивляться. А я бы и не смогла. Я, кажется, даже не хотела.

Замерев, задержала дыхание. Это случайно не продолжение сна? Такое со мной уже много раз было, только вот это мало походило на кошмар.

Касание его похоже на ветерок, холодный и обжигающий одновременно. Я прикрыла глаза и выдохнула. Чувствовала, как во мне зарождалась обида. Ведь он все еще не поцеловал меня.

Было в этом сне что-то неправильное….

– Ты кусаешь губу, – теплые пальцы огладили мои щеки, и я наконец подняла взгляд, хоть и было мне не по себе от этой близости.

– Это чтобы убедиться, что я не сплю.

– Убедилась? – он улыбался настолько приятно, что мне все больше это казалось сном.

– Не понятно до сих пор.

– А так? – все было как в замедленной съемке немого кино, даже его губы, приближающиеся к моим. Но я его остановила, хотя мгновение назад желала, чтобы он меня поцеловал! Но я-то думала что это был сон, а сейчас…

– Что не так?

– Все так, просто я должна кое-что сказать.

– Так говори.

– Но мне стыдно. Только не смейтесь, – и сама усмехаюсь на свои слова. Стыдно настолько, что руки заледенели. – Я не умею целоваться.

– А почему шепотом? – в ответ, поджав губы, пожимаю плечами. Такое чувство, что этот стыд причиняет мне только боль. Теплые пальцы легли на мой подбородок, очертили контур губ, аккуратно, будто любое прикосновение может травмировать, но нет. Его прикосновения были в своем роде чем-то совершенным для меня. Может потому что до него так никто не делал? – Придется научить.

Я прикрываю глаза в предвкушении. Сейчас меня больше ничего не интересует, кроме его губ.

Горячая рука скользнула по затылку, пальцы зарылись в волосах, нежно массировали кожу, разгоняя приятные мурашки возбуждения.

Пора признать, что он мне нравится. Глупо это отрицать, потому что то, как он действует на меня не поддаётся никакой логике. Я вся дрожу, но не от страха или холода. Скорее от предвкушения. Тело протяжно ноет, желая его прикосновения. Я сжимаю край столешницы, пока он специально держит паузу.

Мой пульс ускорился, я ощутила, как по моему телу разливается тепло, когда его язык скользнул по моей губе. Неожиданно, необычно, но очень приятно. Его руки нежно обвили мою талию, притягивая меня ближе, словно он боялся отпустить хотя бы на секунду.

Я закрыла глаза и позволила себе раствориться в этом поцелуе, наслаждаясь каждой секундой, каждым движением губ. Ощущение его тела рядом, его нежность и решимость заставляли меня забыть обо всем. Это было как сон, который наконец-то стал явью. И в этот миг мир за пределами наших объятий перестал существовать. Я смело обвила его шею руками и зарылась пальцами в его темных волосах, после чего ощутила давление его ладоней на моей спине. И, кажется, я чувствовала мурашки. Не свои – его!

Этот мужчина хочет меня.

Ведь давление я чувствовала и в другом месте. Но это меня почему-то не пугало. Я вообще перестала бояться. Полностью погрузившись в поцелуй перерастающий в нечто порочное на барной стойке. Но если это все-таки сон, я желаю не просыпаться как можно дольше.

27 Катя

Горячие и пылкие прикосновения, как будто каждая частица его существа стремилась выразить ту страсть и неутолимую жажду, что захлестывала его изнутри, и заражала меня снаружи, пробуждая во мне странную неизвестную ненасытность, которую так яро хотелось познать.

Голова кружилась от переполняющих эмоций и соблазнительной близости наших тел.

В лунном свете, просачивающемся сквозь шторы, его глаза блестели чёрным золотом, отражая нечто древнее и дикое. Однако, его прикосновения и поцелуи были бережными, нежными, словно вся Я для него была бесценной.

Я чувствовала, как его дыхание становится все более прерывистым, как сердце бьется быстрее. Каждый его поцелуй казался обещанием, затмевающим страх и приносящим покой и уверенность. Словно он был готов на все, лишь бы я чувствовала себя в безопасности в его объятиях, несмотря на всю звериную тьму, которую он скрывал.

А может я просто напридумывала себе того чего нет, и это просто физический интерес мужчины к женщине. Всего лишь физиология в обоих случаях. Но такое самной было впервые.

Целуя, он не переходил черту. Не было безвольных касаний, он будто каждым новым прикосновением искал согласие в отклике моего тела.

Дыхание участилось и тело уже не искало расслабления, напротив, оно напряглось. И оборотень замедлился, как будто пытаясь следовать своим скрытым инстинктам, которые говорили ему не только об удовлетворении плотских желаний, но и о защите и заботе – о чем-то, что значило больше, чем мгновенное удовольствие.

Руки, которые могут разрушить, сейчас ласкали и обнимали меня и были для меня настоящим чудом, ведь так как с ним сейчас я никогда еще себя не чувствовала.

Я не чувствовала себя любимой. Пусть это мимолетно. Пусть закончится и не важно, что дальше. Но я хотя бы знаю, какого это.

Осмысленные прикосновения придали мне уверенности. Я обхватила ногами его за бедра и он наконец пустил еще один разряд, пробегаясь рукой от колена по бедру.

Неожиданно его рука остановилась. Он, словно одним касанием, убедившись, что на мне нет белья начал действовать иначе.

Запах его кожи смешался с запахом сосен за окном и влажной земли, это изрядно запутывало сознание. Здесь, в полумраке на кухне, между мной и зверем стирались грани.

Стирались быстро, окончательно и безвозвратно, оставляя нечто чистое, искреннее. Я так чувствовала, иначе не позволила бы ему сделать то, что последовало дальше.

Теплота его тела и мощь, скрытая в каждом движении, обещали многое, что оставалось невысказанным. Настоящие мужчины не любят слова, они любят действия. Теперь я тоже люблю действия. Вот именно такие мне были по душе.

– Какая влажная, – почти прохрипел, проглатывая воздух и проводя пальцами между моих ног.

Еще несколько минут назад я была готова умереть со стыда, что не умею целоваться, а теперь без угрызения совести позволяла оборотню в который раз ласкать меня пальцами.

Мне это, черт побери, очень нравилось! Разве я должна отказываться от того, что вызывает во мне такую приятную буру эмоций?

Но к своему ужасу я начала осознавать, что и этого мне мало. Тело накалилось, пульсировало, но Алекс держал черту, либо изводил меня намеренно дожидаясь, что я произнесу в слух то что даже мысленно еще не повторила.

Поцелуй длился бесконечные мгновения, как и терзающие ласки его пальцев. Как умело он этот делал, заставляя меня забыть обо всем мире.

– О боже, Саша! – простонала, утыкаясь в его шею и обнимая его крепче.

Я каким-то невиданными силами почувствовала, как на его лице заиграла улыбка, от услышанного. Я, наконец, сказала его имя и это даже меня порадовало.

Треск ткани моего ночного безобразия заполнил кухню. Ему хватило секунды, чтобы схватиться руками за ткань на груди и разорвать ее.

Не мешкая ни минуты он сжал одну грудь, и губами впился в сосок другой чередуя нежные посасывания и болезненные покусывания от которых я выла, впиваясь пальцами в его волосы.

Кажется, ему нравится, когда я его трогаю. А мне-то как нравится, когда он трогает меня! Хочу, чтобы это длилось вечность...

Совершенно резко он снова потревожил меня там. Между ног. Я не могла не заметить, как его напор стал сильнее, как прикосновения стали требовательными и на грани безрассудства.

Не было ни одной попытки сопротивления. Я чувствовала себя связанной, покоренной и покорной. Желанной, возможно даже любимой. От чего-то мне казалось, что те внутриутробные звуки, который издавал Александр, не будет издавать мужчина, который просто хочет удовлетворить свои физические потребности. Это было что-то личное. Только между нами и только для меня. И мысли об этом распаляли меня еще сильнее. Замедлившись, он потерся об мою влажную промежность пахом.

Твердость и размер меня немного испугали.

Словно почувствовав мое смятение, его пальцы тут же легли на клитор. Быстрыми движениями он принялся ласкать эту чувствительную точку, бесконечно меняя ритм и давление. Он казался мне таким спокойным, будто все что он хотел это просто наслаждаться моей реакцией на нашу близость, а я пыталась не взорваться от наслаждения раньше времени, но сдержать тебя оказалось слишком сложно.

– Господи… Господи! – закричала сжимаясь. Меня накрыла волна оргазма, как только его пальцы проникли внутрь. Содрогаясь, я попыталась сжать бедра, Александр же не давал мне это сделать.

В его глазах не было слова «стоп», но я просила его остановиться, прекратить эту пытку, потому что сокращения внутри меня были не только приятными, но и болезненными. Мне была не знакома эта боль, но все же слово «стоп» в этом ночном приключении мне не помешало бы.

– Пожалуйста, остановись.

Или продолжи!

Кажется я сейчас растворюсь от происходящего...

Он неспешно убрал свои руки, но от меня не отошел.

Уткнулся своим лбом в мой лоб, как ни странно, но кроме лба в меня еще кое-то утыкалось. Но это уже было не важно. Из нас двоих кто-то же должен был остаться в одежде и этот кто-то явно не я и в этот раз.

– Прошу прощения, Катя. Сложно держать себя в руках, когда рядом такая красивая и отзывчивая девушка. Обещаю, такого больше не повториться, – слова его холоднее ледяной воды с гор Алтая. От болезненного спазма в груди даже затошнило, но оборотень обнял меня. Горячие губы коснулись виска, будто напоминая, что я все еще в его власти. – Дальше все пойдет по плану.

– А у нас есть план? – усмехаюсь и радуюсь одновременно.

– Должен быть. Почему ты меня остановила?

– Испугалась...наверное.

– Не ври, было не похоже, что ты боишься. Ты ведь хотела узнать что-то новое. Ведь хотела? Катерина, нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться.

– Знаете ли, мне понравился этот ликбез по совращению, но…

– Но? Смотрю, ты слегла разочарованна. Мне жаль, что тебя так сильно обидели, что теперь ты не доверяешь другим оборотням, но с другой стороны правильно делаешь, что не доверяешь. Не все такие хорошие как я. Другие могут и воспользоваться ситуацией.

– А вы, стало быть, не воспользовались?

– Но я ведь остановился, но признаюсь честно, мне тяжело сдерживаться. Тебе стоит пойти в комнатку и лечь спать, иначе боюсь, нам придется все же продолжить. Только вот какой смысл заниматься сексом с той, которая этого не хочет, во всяком случае так же сильно как я. Обидел?

Поддел пальцами подбородок. Как у него получается взглядом проникать в меня так глубоко, что я сразу же забываю, на чем основана моя обида или страх?

– Мы обязательно решим твои проблемы с доверием и страхом. Не волнуйся Катя, я не стану просить тебя и уж тем более заставлять делать то, что для тебя сейчас недопустимо. Но есть то, что тебе определенно нравится и ты этого хочешь. В этом нет ничего постыдного. Ты уже взрослая, у тела есть желания.

– Если вашей целью было заставить меня краснеть, то у вас это получилось.

– Я себя странно чувствую, когда ты выкаешь. Тебе вот не странно?

– Мне странно, Александр Михайлович, – я смело смотрю в его глаза, а сама улыбаюсь, совершенно не обращая внимания на то, что я сейчас перед ним голая. – Вы то кричите на меня, то упираетесь в меня своим жезлом предвкушения. Есть предел вашим странностям?

– Мои пределы мы обязательно проверим позже, а сейчас тебе нужно идти спать, – он снова поцеловал меня и как-то по иному, слишком бережно погладил по щеке. – Иначе, моя Катерина, «позже» случится раньше.

28 Катя

– Целую неделю в доме наедине с оборотнем и вы не продвинулись ни на трах?! С ним явно что-то не так.

– Все у него так!

– О-о-о так ты его уже защищаешь? Так, подруга, я не пойму, у вас что-то было или нет?

– А ты хочешь свечку подержать? – улыбаюсь, замазывая тоналкой шрамик на шее.

– Да я не то чтобы подержать, я пойду в церковь и записочки напишу.

– Надеюсь не за упокой?

– Если ты ждешь, пока он состарится, тогда придется за упокой.

– Он не напирает.

– Так ты сама напри! Бери все в свои руки, в прямом смысле! Подходишь к нему, рычишь в его лицо, чем обезоруживаешь и прижав его к стене, хватаешь за яйки и говоришь МОЕ! ВСЁ МОЁ!

– И много раз ты так делала?

– Ни разу, но тебе советую.

– Слушай, ты говорила, твои духи будут отпугивать оборотней от меня. Почему Александр попал в список исключений? Ему я, похоже, даже нравлюсь, – во всяком случае, мне в это хотелось верить, да и то как он вел себя по отношению ко мне мало походило на отношение босса к своей помощнице. Я ему определенно не безразлична.

– Кто ж знает. Вдруг на него не действует сандал? Вообще-то его аромат сильно воротит мужской волчий нюх. Может ему больше гвоздика не нравится или кардамон? А давай я закажу салитёрус грандипахус? Тогда к тебе не то что оборотень не подойдет, даже я из своей квартиры выпишусь.

– Заманчивое предложение!

– А если серьезно, зачем тебе надо, чтобы он нос свой воротил от тебя? Я давненько не видела тебя такой счастливой. Он не обижает тебя, заботится. Разве это плохо?

– Это хорошо, но странно.

– Кать, – Юлька улыбнулась и положила ладони мне на плечи. Взгляд ее скользнул по мне так словно она старшая сестра выдающая младшую замуж. Мне нравилась ее энергетика, она все это время держала меня на плаву реальности с мыслями о благополучном будущем. – Он мужчина, который взял на себя ответственность. Не понимаю, зачем ты все время замазываешь тоналкой свой укус, может стоит ему рассказать? Наверняка он уже сделал какие-то выводы.

– Я боюсь ему сказать, что какой-то оборотень оставил на мне метку, а я его прибила.

– С чего ты вяла, что прибила его? Может он жив остался?

– Тогда, Юль, мне есть о чем беспокоиться, ведь если он меня найдет…

От этой мысли меня сразу же затрясло и я обняла себя за плечи. Я не хочу, чтобы прошлое ворвалось в мое настоящее. С другой стороны прошло слишком много времени. Он бы нашел меня если бы остался жив.

– Не думаю, что Александру будет угодно отдать тебя кому-то.

– Но мы даже не спим вместе!

– Тем более! Он еще не трахнул тебя, значит точно никому не отдаст, во всяком случае пока не трахнет, а тянуть его яйца у тебя выходит успешно даже без моего совета. И мне кажется духи все-таки действуют. Неделя прошла, а он до сих пор не завалил тебя в койку. Ты б это... Не наносила сегодня духи, глядишь, к вечеру бы кекс был. Проветрила бы уже свою расщелину.

– Нет уж, – беру маленький флакончик и наношу несколько капель на запястье и на шею. Ну и чтобы уж наверняка – под юбку, на внутреннюю сторону бедра. – Я побежала на работу.

– Хорошая у тебя работа, Катька. Утром, днем и вечером проводишь время с боссом за столом, а не на столе, ешь всякие вкусности и разбавляешь его досуг нудным разговором, а не сексом. И как тебе это удается? Ты прямо не женщина, а загадка.

– А я думала мечта.

– Ага, какого-нибудь психопата. Ладно иди давай уже.

***

– Стойте, держите лифт! – кричу так, что мой голос разносится по вестибюлю. Кто-то… да нет, не кто-то, кажется ВСЕ обернулись, чтобы увидеть эту чокнутую, ну, то есть меня. Но это меня не волновало, я ведь опаздывала! А вот этого Александр не любил. Потом как до вечера терпеть его ледяной взгляд, который только недавно стал теплым? Не хочу возвращаться к пониженным температурам.Да и Лида спасибо не скажет. Она теперь точно знает, что его настроение зависит от меня и рьяно мне не верит, что мы не спим.

Мне нравится как все плавно и медленно протекает между нами. Будто мы двое влюбленных в начале романтических отношений.

Правда пока без цветов и конфет, ну зато я, можно сказать, тренирую навыки жены, у которой большая часть времени проводится на кухне, за сегодняшним исключением.

Двери лифта закрываются у меня перед носом и я ударяю рукой по железяке пропуская пару нелесных строчек тому, кто мог бы нажать на кнопочку, что ли! Теперь я опаздываю еще больше, а пользоваться общим лифтом я не рискну. Слишком много внимания в тесной комнатушке два на метр.

Но двери вдруг отрылись и я испытав на себе мощные сердечные удары, заскакиваю радостно внутрь. Только вот радость моя стремительно упала в шахту лифта, когда я снова увидела его….

– Черт, это снова вы!

Ну и зачем я сказала это вслух? Мне ведь еще с ним ехать до последнего этажа. А это целая минута, а за минуту можно многое сделать!

Почему я все время сталкиваюсь с этим чопорным грозным мужиком в этом лифте и главное почему я до сих пор не знаю кто он такой?

– Чего вы так смотрите на меня? – наглости мне не занимать, раз я теперь помощница Александра, проживающая в его же доме. – Чего вам надо?

Мужчина продолжает пялиться, я дерзить. С каких пор я перестала бояться тех, кто носит мех круглогодично?

– Вопиющая наглость, – отвечает сурово, бросив свой тяжелый надменный взгляд в мою макушку.

– Я здесь работаю, – решила ему напомнить.

– Я знаю.

– А я не знаю кто вы.

– И слава богу.

Медленно поднимаю голову и смотрю на него, подняв одну бровь. Он выглядит, как человек, который привык к тому, что его присутствие само по себе вызывает страх и уважение. Гладко выбритое лицо, строгий костюм, дорогие часы на запястье – всё это говорило о его уверенности в себе и в своем положении и не уважении к другим!

– Может, вы представитесь? – сдержанно предложила я, стараясь не показывать ни капли волнения.

– Вы не должны спрашивать, кто я, – его голос был похож на раскат грома. – Важно лишь то, что именно я решаю: кто здесь остается, а кто уходит.

Я почувствовала, как спина покрывается холодным потом. Но заходить слишком далеко в этом разговоре было бы глупостью, да и дерзить не самая лучшая идея.

– Понятно, правила есть правила, – прошептала я, понимая, что в этой ситуации сохранять спокойствие – единственное, что могу сделать.

Его глаза слегка сощурились, и на мгновение мне показалось, что ему стало интересно.

– Вы смелая, – проговорил он чуть тише, но от этого его слова не теряли ни капли уверенности. – Очень хорошо. Смелые люди нужны нам. Посмотрим, как долго вы у нас продержитесь.

С этими словами он покинул лифт. Его шаги глухо отдавались эхом в длинном коридоре увеличивая мое сердцебиение. Я выдохнула, понимая, что это только начало чего-то большего, и, возможно, намного опаснее, чем могла себе представить.

***

Захожу в кабинет Александра и не перестаю удивляться тому, что его рабочий стол усыпан не бумагами, а едой.

– Чьи поминки на этот раз?

– Завода во Владивостоке.

– Тогда понятно, почему краб и осьминог со стола сбегают.

Бурные ароматы морепродуктов смешиваются в воздухе, создавая впечатление, что мы находимся не в офисе, который расположен в центре города, а где-то на побережье, в маленьком ресторанчике.

Александр, облачённый в строгий костюм, на удивление ловко управляется с палочками и кусочком рыбы, погружая ее в соевый соус.

– Ты бы хоть убрал всё это, – не удержавшись, добавляю я, наблюдая, как кусочек суши стремительно исчезает у него во рту. – Скоро же собрание.

– Вся жизнь – собрание, – философски замечает Александр, пожимая плечами. – К тому же, это всё для гостей ну и для тебя. Виноград хочешь?

Он прячет улыбку за стаканом, надеюсь воды, а не чего-то покрепче, протягивая мне гроздь с виноградом.

– Нет, спасибо. Как долго ты ещё собираешься устраивать здесь пиршество? Кажется уже третье за неделю.

– Пока не разберёмся с проблемами завода, – отвечает Александр, снимая телефон с зарядки и принимаясь листать что-то на экране. – У них там полный коллапс. Придётся поговорить с японскими партнёрами. В конце концов, все, что нам прислали, мы должны продегустировать.

Он говорит это так буднично, словно обсуждает выбор соуса к роллам. А я всё пытаюсь понять, как человек, чей стол заполнен морепродуктами, может так спокойно реагировать на рабочие кризисы. Возможно, в этом и заключается его сила – не терять самообладание даже в тех случаях, когда осьминог реально сбегает со стола.

– Может, ты и японский знаешь?

– Японский нет, – улыбаясь сажусь рядом. Этот аромат точно не выветрится никогда. – Ладно, – говорю я, примирительно поднимая руки. – Только не забудь, что через час у тебя встреча. Пожалуйста, убедись, что осьминог тоже свободен.

Улыбаюсь в тридцать два зуба. На что Александр кивает, не отрывая от меня свою очаровательную улыбку и сияющий взгляд. Такое чувство, что у него были планы на меня, а не на решение проблем с японцами.

В этом его странном мире, где запахи морепродуктов и рабочие проблемы сплетаются в одно целое, он, похоже, чувствует себя как рыба в воде. Ну, хорошо, что хоть не как краб на тарелке.

Неожиданно в кабинет влетает Лидия затаскивая за собой два стула из переговорной.

– Собрание перенесли! – заорала она.

– На сколько?

– На только что, Саша! – влетает тот самый мужик из лифта, от которого меня передергивает точно так же как и краба, которому сломали длинные ножки. Бррр – Твое спокойствие ужасно досаждает.

– А чего нервничать, да Кать?

Зачем он мне задает такой сложный вопрос? Я не душа данной компании, а случайно проходящая! Я даже не работаю тут! Отсканировать документы и расставить водичку в переговорной не в счет! Я здесь вроде фикуса, сидящего в сторонке и радующий глаз начальника, за что время от времени получаю от него в дар отличное увлажнение.

– А стулья зачем?

– Затем, что совет директоров идёт сюда, если ты не в состоянии оторваться от….. морепродуктов! – мужик грубым взглядом сканирует меня, словно выявляет, насколько я съедобна. Спасибо, что не принюхался. И судя потому, как он отводит свой взгляд в сторону, я точно ему не нравлюсь.

Александр отводит взгляд от экрана и снова обращается к угощениям. Его репутация стрессоустойчивого и непринуждённого лидера, как говорит Лидия, уже давно стала предметом обсуждений в офисе.

Страх потерпеть неудачу он знал лишь со слов других, для него всё было частью большого многослойного сценария.

Кабинет неожиданно заполнился людьми, которых я никогда не видела. Ни кто из присутствующих не обращал на меня никакого внимания. Все взгляды были направленны на мобильник Александра. Все сели, я встала чуть ли не в угол, оттуда и обзор лучше. Саша кротко окинул меня взглядом и подмигнул.

Зазвонил телефон.

Краткий взгляд на дисплей, и стало понятно – звонок из Японии. Игнорируя кратковременную растерянность на лицах присутствующих, Александр ответил на вызов. Вежливо и сдержанно, на хорошем японском, он начал обсуждать по всей видимости текущие проблемы завода, оставляя осьминогов и крабов в стороне.

Его голос, одновременно спокойный и уверенный, внушал доверие даже тем, кто, возможно, не разделял его гастрономических пристрастий.

Разговор длился недолго, но по его окончанию Александр выглядел заметно расслабленным, пока все находились в диком напряжении. Даже Лидия подгрызала длинные ногти.

Наконец Александр поднял глаза на собравшихся в его кабинете. Чувство удовлетворения витало в воздухе так же явно, как и ароматы морепродуктов.

– Ну что, дамы и господа, теперь осталось только навести порядок до встречи с нашими друзьями, – произнес он с едва заметной улыбкой, излучая спокойствие, которым он, казалось, мог бы охладить даже самый горячий кризис. – За вновь обретающуюся стабильность завода во Владивостоке.

Улыбаясь, как бы между делом он приподнял стакан. Присутствующие захлопали, Лидию прорвало на слезы, а я…