Текст книги "( Не ) бойся зверя (СИ)"

Автор книги: Рианнон Шейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

7 Александр

– Ну здравствуй, Катя.

– Я, пожалуй, пойду в комнату, – Юля хватает пакет с одежкой, любопытно в него подсматривая, и быстрым шагом покидает нас. Катя же продолжает стоять в коридоре, не знает, куда себя деть. В глаза не смотрит, едва дышит и не знает куда бежать.

– Ну что же ты стоишь в дверях, Катя. Проходи.

– Спасибо.

Не понимаю, за что меня благодарит, и не могу оторвать от нее взгляд. Особенно от того, как она стягивает с себя эти ужасные блядские туфли. В мусорку их и сжечь.

Девушка проскакивает в ванную, и я слышу, как льется вода и шумят трубы. Руки моет быстро, сразу же выходит, смотря на меня и попутно вытирая руки о полотенце. Подходит ко мне, в кухне становится еще теснее и жарче. Приходится встать, поправляю штаны, волнение Кати бьет прямо в печень, как самый крепкий алкоголь. Боится.

Моя Истинная меня боится. Такого рода огорчение я еще не испытывал. А впрочем, нет, испытывал. Когда очнулся, а ее рядом не оказалось. Даже не знаю, сколько дней я рыскал ее по лесу в облике зверя, голодный, сонный, обезвоженный. И сколько не спал потом, когда вернул себе человеческий облик.

– Я вас чем-то обидел, Катя?

– Нет, – отвечает резко.

– Тогда почему же вы сбежали? Вас не устраивает зарплата?

– Вы оборотень, – отвечает сразу же. Без запинки.

– Не справедливо, Катюш, оценивать меня лишь по моей расе.

– Я просто не хочу иметь ничего общего с оборотнями. Извините.

Отводит взгляд, задерживает дыхание. Кожа становится раскалённой. Не моя – Ее. Блестит от пота. Ее запах окутывает, бьет по голове сильно. Хочется ее прижать к себе и никогда больше не отпускать, только вот ненавидящая и боящаяся меня Истинная это проблема хуже, чем прогоревший бизнес.

– Завтра я хочу видеть вас в офисе.

– Что? Нет, я…

– Из-за вас я остался без переводчика, – надо на что-то давить. Некрасиво, но и она поступила нехорошо. – Утром у меня встреча, и вы мне нужны.

– С трудом верится, что у вас в компании не найдется человека, знающего немецкий.

– Я хочу, чтобы этим человеком были вы, Екатерина. Тем более, партнер, который приезжает итальянец. У вас в резюме указан итальянский. Я так понимаю, немецкий и английский учили в школе.

– Да, но итальянский я не практиковала. Я сама его изучала. Так что у меня не получится. И вообще, вы не хотите спросить у меня, хочу ли я всего этого? Или вас совершенно не интересует мнение людей? – смотрит в глаза так дерзко, что сносит, крышу, едва болтающуюся на двух гвоздях. Никому никогда не позволял смотреть в свои глаза, но эта смотрит да еще так долго и дерзко. Моя девочка. Через несколько секунд она поняла, что не стоило так смотреть, но поздно.

Поддеваю ее подбородок. Заставляю ее смотреть на меня. Снова боится.

Губы алые, чуть приоткрытые. Вдруг осознал, что я их ни разу не касался. Никогда еще я не целовал ее. Только трахал. Там, в клетке, как дикий изголодавшийся зверь.

Делал с ней те вещи, которые никогда бы не сделал, будь я вменяемым. Самим собой.

Я долго буду винить себя, но пока не рискую сказать кто я. Пусть привыкнет ко мне и время покажет. Может вообще не придется никогда ворошить прошлое. Наверное, после случившегося она и ненавидит оборотней, что немудрено.

Как же сильно я тебя обидел, моя девочка, сколько же мне придется зализывать раны, оставленные на твоей душе, моя Катя?

– Ты мне очень нужна, Катя, – глаза распахиваются. Блестят. Кожа ее покрывается мурашками. Хочется ее обнять, прижаться носом к шее. Прижаться пахом к ее телу, пальцами зарыться в волосы и губами ласкать ее кожу.

Много чего хочется.

Но нельзя. Не время.

Убираю руку, чуть отстраняюсь. Девушка краснеет как маковое поле, смущается, сердце по-прежнему стучит на перегонки с моим, но не боится. Нет, уже что-то другое. Даже я не понимаю что.

– Извините, просто…

– Я позволил себе вольность, – перебиваю. – Перешел на «Ты». Думаю в неформальной обстановке можно и так. Как считаешь, Катюша?

– Я?

– Не нужно ничего объяснять, – снова касаюсь ее губ. Сама невинность, а взгляд глубокий. Я не обижу тебя, больше не обижу. Только вот что-то не дает мне этого обещать вслух. – Просто будь завтра в девять утра готова, за тобой приедет водитель. Мы поедем в аэропорт, чтобы встретить европейских бизнес-партнеров. Всего лишь одна встреча и после нее ты решишь, хочешь продолжать работать на меня или нет. А сейчас мне пора. Ах да, я привез тебе то, что купила Лидия. Надень на встречу, что больше понравилось.

***

– Семен, сколько надо времени, чтобы ты узнал, к какому психологу ходит Катя?

– А она ходит к психологу?

– И я удивился, – а впрочем, не стоило бы. – Ну, так что?

– К завтрашнему дню все узнаю.

– К завтрашнему дню будет поздно. Давай к сегодняшнему вечеру.

– Но уже вечер, Алекс.

– Да, поэтому напряги булки и свои связи.

– Понял.

Через час я уже направлялся к мозгоправу моей девочки. Хреново она старается, если Катя дала деру из моей компании, не успев проработать в ней даже один день. Нет, из моей компании еще никто не уходил по собственной воле.

Пустой коридор, секретаря нет на своем месте. Я бесцеремонно прохожу вперед к единственной двери, на которой именная табличка Мальцева Мария Викторовна. Дергаю за ручку, та оказывается заперта.

– Здравствуйте.

Приятный женский голос заставляет обернуться. Женщина в деловом костюме, видно, и есть та самая психологиня.

– Мы уже закрыты. Вы хотели записаться?

– Я хотел узнать по поводу одной вашей пациентки.

Врачиха напряглась. Ее выдали слегка дрогнувшие брови, в остальном она осталась беспристрастна. Я подошел к ней вплотную… о, да не уже ли?

Улыбаюсь совсем неприветливо, чем озадачиваю женщину. Нет! Пугаю.

Пятится назад несмело. А охрана-то покуривает… с Семеном.

– Екатерина Земцева.

– Я не разглашаю о своих пациентах информацию.

– Придется, Маша, придется.

– Уходите, иначе я позову охрану.

– О чем вы сегодня беседовали.

– А вы, видимо, ее новый начальник?

– Угадали. Я слушаю.

– Я ничего вам не скажу.

Кудрявая блондинка попыталась пройти мимо меня. Не знаю, что на меня нашло, но желание узнать что-либо о Кате откатило мою нравственность в темный угол.

Я схватил за шею блондинку и прижал к стене. Пока не сильно давя, но желая причинить ей боль, потому что она отказывалась подчиняться мне, а все потому, что она оборотень и по каким-то причинам ни мой голос, ни запах ее не привлекал.

– Только посмейте, – процедила, словно брызжа ядом и свирепо впиваясь пока еще желтыми глазами.

– А то что?

– Не обольщайтесь, меня есть, кому защитить. Рекомендую убрать лапы.

– Я могу сделать так, что ты сюда больше не вернешься.

– Ну, давайте, попробуйте убить, и завтра же вы не встретите рассвет.

– Идиотка, – отпускаю ее, хотя было непреодолимое желание отшвырнуть ее подальше. – Я не собирался тебя убивать, максимум вышвырнуть из города.

– Вам нет места в жизни Кати!

– А кто ты такая, чтобы это решать? – сжимаю стол, который хрустит под пальцам. Психологичку, кажется больше пугает испорченная мебель, чем-то что я могу с ней сделать.

– Я ничего за нее не решаю. Я хочу, чтобы у бедной девочки была нормальная жизнь, но, по всей видимости, вы и есть причина ее страхов, темных снов и боязни каждого оборотня. Страшно представить, что вы с ней сделали в прошлом. Ведь это вы, не так ли?

– Я хочу знать, что с ней и все. У меня нет ни малейшего желания ей навредить.

– Я не знаю ничего о ее прошлом! Она его не помнит! Она ходит ко мне лишь потому, что ее терзают одни и те же кошмары. И я более чем уверена, что эти кошмары пройденная реальность. Так бывает, когда человек переживает сильное потрясение, мозг блокирует воспоминания, но все же что-то выходит на поверхность. Сегодня для нее это страшные сны, а завтра она поймет, что сны были реальностью и окончательно свихнется, а после чего снова бросится под машину. Вы этого хотите?

Я отступаю на шаг, закрываю руками лицо, чувствую выступившие капельки пота. Ведь я понятия не имею, чем помочь Кате и как с ней сблизиться без негативных последствий.

– Что значит, снова бросится под машину?

– То и значит, предполагаю, что после встречи с вами она бросилась под машину, лежала в коме, потеряла память за некоторый период и попала в лечебницу, так как была попытка самоубийства. Выписалась, стоит на учете, приходит ко мне. Это все, что мне известно. С вашими связями можно было давно все это узнать и не вламываться ко мне с угрозами!

– У нас произошла запутанная и не очень хорошая история.

– А я не собиралась вас слушать, я домой собиралась! Хотите записаться на прием – звоните завтра в девять утра, секретарь вас запишет на свободное время.

– Нет, это слишком долго. Завтра я увижусь с ней.

– Так она вернулась на работу? Я бы порадовалась, если бы знала, что вы это не ее кошмар из прошлого, но теперь я жалею за сказанное ей. Держитесь от нее подальше и дайте ей жить нормально! Вы даже не понимаете, что случается с теми, кто неожиданно вспоминает все, что когда-то забыл, особенно, если забыто было плохое. В чем я уверена.

– Я не могу держаться от нее подальше. Потому что она моя пара.

– Мне этого не понять.

– Смешно, Катя боится оборотней, но вот что мне интересно: она в курсе, что ее мозгоправ – оборотень? Наверное, нет, если даже я не с первого раза понял. Какой-то аромат сбивает это. Интересно, очень. Ничего не хотите мне рассказать, Маша? Прячетесь от кого-то? Но все же я вас чувствую, а значит, вы плохо прячетесь.

– Не ваше дело! Собираетесь меня теперь шантажировать?

– Да боже упасти. Если Кате помогают сеансы с вами, я только рад. Вот только я не вижу, чтобы сеансы помогали. Сдается мне, Мария, вы не отрабатываете полученные деньги.

– Катя ходит ко мне раз в неделю на бесплатные консультации. Она входит в программу помощи девушкам, которые пережили…

– Пережили что?

– Вы знаете что. Если вы хотите быть со своей истинной, я не могу вам помочь. Я не сводница.

– Заверяю, что у меня нет намерений ей вредить, но если она узнает кто я, все только усугубиться, ведь так?

– Я еще раз спрошу, от меня-то вы что хотите? У меня нет волшебной таблетки, которая исправит все ваш грехи Александр Грэх. Любите ее искренне, заботьтесь о ней. Это все, что нужно любой девушке. И уж действительно держите при себе то, кем вы являетесь. Если она узнает, что ее кошмар воплотился в роли ее начальника, боюсь, это может плохо закончиться для нее. Для вас обоих.

8 Катя

Вот они – богатейские шмотки! Боже, какая ткань, а какой ценник! Да это же моя и Юлькина зарплата. За год! И даже те самые туфли на среднем каблуке здесь.

Классическая юбка-карандаш, блузка, удивительно легко севшая на мою трешку. Когда-то я о ней и мечтать не могла. Даже колготки положили. Зачем они? Лето же.

Смотрю на себя в зеркало, восхищаюсь, но было в этом что-то не мое. И очень много странного, например, начальник, пришедший вчера к нам домой и слезно умоляющий поиграть в ролевые игры, заранее нацепив строгий прикид. Буду я его переводчицей, а он мом иностранцем. Так, ну это бредятина. А если серьезно, не верится мне, что не нашлось переводчика во всем городе для него.

Отказать вчера не могла. Настолько опешила, что аргументы начались и закончились лишь на том, что он оборотень! Еще эта его аура, запах и красота! Отсутствие скромности и присутствие бешеной, но такой приятной наглости.

Тот факт, что я больше думаю о нем, нежели одеваюсь, надеюсь, не является тем, что он мне нравится? Да боже упаси.

Именно поэтому я делаю по-своему и все эти новые шмотки складываю обратно в пакет. Юля бы меня за это отругала, но ее и дома нет.

Так почему же не надеть привычные мне джинсы с дырками на коленях и на бедрах, белые кеды и белую футболку? Ну... почти что белую.

Хватаю потрепанные рюкзак, черные очки. Все, я готова. Александр сказал надеть то, что нравится, я и надела.

По правде говоря, я не хочу на него работать. Во-первых, он оборотень, но этот аргумент странным образом ускользает, во-вторых, он трогал мои губы, еще и без разрешения, а я как завороженная стояла, еще и рот открыла. Дура! Странным образом и это не является аргументом, тогда что? Надо срочно придумать.

Зря я, конечно, не подготовилась вчера и не почитала о нем. А ведь в интернете пишут, что он оборотень! Знала бы заранее, то и не сунулась. Теперь вот с какой-то стати отрабатывать должна. Остается надеяться, что сегодня после встречи он отпустит меня с миром на все четыре стороны.

Ровно в девять утра у подъезда меня встречает черная машина. Водитель любезно открывает дверь спереди.

Отказываюсь. Сажусь назад вместе с пакетом брендовых вещей.

Скажу, что плохо сидят на мне, располнела за ночь. Отекла! Да, точно от стресса. Нечего было без приглашения заваливаться к нам в дом.

– А мы куда? Аэропорт же в другую сторону.

– Сперва заберем Александра Михайловича, – бросает раздраженно водитель. У кого-то явно утро не задалось.

– Можете покурить, если хотите. Я не против.

Лишь бы машину не заполнял негативом.

– Я не курю, – надевает черные очки, снова сосредотачивается на дороге.

Вскоре мы подъехали в красивому дому. Губа не дура, естественно. Такому человеку, если и жить-то на Невской еще и на набережной. Красиво здесь и днем и ночью. Даже в дождь будет красиво.

Год торчу в Питере. Ни разу не видела, как мосты расходятся. Глупая… надо же моментом пользоваться, а я… Вот так вот жизнь и проходит под гимн: «все потом».

Водитель покидает свое место, через несколько минут открывает дверь. Рядом со мной присаживается Александр, в черном строгом костюме. Снимает солнцезащитные очки, окидывает меня взглядом и неодобрительно качает головой.

– Не подошла одежда. Лида прогадала с размером.

– Я так не думаю, – бросает жестко. – Семен, можешь ехать. А это вам, Екатерина, небольшая предыстория.

– Предыстория чего? – забираю папку и открываю.

– Читайте, пока едем в аэропорт.

Ничего особенного. Просто информация про бизнес-партнера. Мне не приходилось работать переводчиком, но я чувствовала, что позор мне не светит, разве что мой вид может смущать моего начальничка. Ну что ж… кто виноват?

– Не смотрите на меня так. Вы знали, кого берете на работу.

– А как я на вас смотрю, Катя?

– Словно хотите грохнуть и прикопать в лесочке Кингисеппа.

– Далековато, – неожиданно добавляет водитель Семен, а Алекс ухмыляется.

– Я не подхожу вам. Вы же знаете! – шепотом, стараясь не травмировать болтовнёй Семена.

– А может, я сам решу?

Лицо оборотня неожиданно оказывается около моего. Взгляд темных глаз прожигает насквозь. Пряный аромат дурманит не хлеще алкоголя. Сглатываю. Что-то снова екает во мне, но это не страх. Что-то другое, приятное, неконтролируемое.

Не-е-е-ет, Катя… нет! Не твой мужчина. Не твой вариант! Тем более он оборотень! Да и взрослый он слишком. А сколько у меня загонов? Мама, не горюй!

Отворачиваюсь и снова смотрю в папку. Неловко. Грех хмыкнул и отвернулся.

Так и проехали молча до аэропорта. С переводом оказалось все просто. Я даже не переживала. Может, потому, что бизнес-партнер, которого мы встретили, не выделился строгостью характера и элегантностью в образе?

Итальянцы – законодатели моды. И мужчина в рваных джинсах встретил меня с улыбкой, и отвесил пару комплиментов моему образу.

– Он спрашивает, как насчет ужина сегодня вечером, а не завтра? Завтра он хотел бы вернуться в Милан.

– Я согласен, есть ли у нашего гостя предпочтение в еде?

Итальянец светится, даже умудряется меня за руку хватать, отшучиваться, пока мы стоим и ждем его машину, а Грех, по глазам видно, пылает. Ему не нравится, как ведет себя итальянец. А мне нормально, таких открытых людей еще надо поискать. Итальянец разбавляет своей аурой пространство, привносят в пасмурное Пулково солнечную Италию. Грех же своим видом на все бросает тень.

– Гость предпочел бы домашнюю русскую кухню. С ним будет дама. Думаю, Лидия найдет хороший ресторан и нужное вам сопровождение.

– Зачем мне сопровождение, если со мной будешь ты.

– Я?

Итальянец смотрит на нас, улыбается, ни черта не понимая. Я извиняюсь перед ним, отвечаю, что обговариваем место встречи. Он кивает одобрительно, ждет.

– Ты же переводчик. Естественно, ты будешь со мной.

– Но я не смогу выбрать хороший ресторан.

– Не люблю я рестораны. Предложи гостю поужинать в моем доме. Ты же сможешь что-нибудь приготовить?

– Я?

Алекс достаточно громко откашливается, пока мои брови в удивлении так и застряли на середине лба.

– Да, ты. Например, вишневый пирог и что-нибудь еще. Переведи, что я был бы рад видеть Фабрицео у себя дома вместе с его спутницей. Не волнуйся, я хорошо тебе заплачу за сегодняшний день. Италия славится своей пастой, а Россия макаронами по-флотски. Кстати, итальянцам они нравятся. Умеешь такие готовить?

– Конечно.

– Отлично. Хочу, чтобы ты разбила итальянское сердце.

– В смысле?

– Домашней русской кухней, Катя. Мы, во что бы то ни стало, должны подписать этот контракт сегодня вечером. А как известно, путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

***

Когда сказали про ужин дома, я наивного полагала мы едем в квартиру. Но нет, разговор был действительно о доме… домище! Куда меня привезли, после того, как гость отправился в отель.

Стоя на новой, просторной и совершенно чужой кухне, я терялась от смущения, пока оборотень мешал мне своим присутствием. Как я поняла, работа на сегодня не входила в его планы. А вот волновать и смущать меня вполне себе являлось саморазумеющимся для него.

Наедине с Александром я чувствовала себя не в своей тарелке, а теперь, зная, что он оборотень, тарелка казалась весьма глубокой и наполненная ледяной жидкостью.

– Расслабься.

Вздрагиваю и роняю ложку, которая с грохотом ударяется об пол и падает прямо к ногам Александра. Он поднимает ее, закидывает в раковину и медленно подходит ко мне. Руки словно намеренно держит в карманах, но легче мне от этого не становится.

Чувствую себя странно. Будто в клетке. А может, я себя просто накручиваю? Ведь этот оборотень в домашней обстановке выглядит не так устрашающе. И в обычном спортивном костюме он мало был похож на бизнесмена. Скорее на фитнес-тренера. Такого очень сексуального и крутого фитнес-тренера.

– Я говорю, что нет повода для беспокойства. Может налить тебе немного виски для расслабления?

– Нет, спасибо. Так с чего мне начать? – адресовано самой себе. На большом кухонном острове лежало много продуктов. Я вообще не понимаю, зачем ему такая большая кухня. Впрочем, рано или поздно у него появится своя семья.

– У тебя есть шесть часов. Ты ведь справишься?

– Конечно, – за те деньги, что он просунул мне в конверте, я справлюсь и за три часа. – А не маловато ли еды? Макароны, пирог… странно все это.

– Считаешь, надо заказать лобстера, креветок и черную икру? – с усмешкой в голосе спрашивает он и, сорвав несколько черри с ветки прямо не мытые погружает в рот. Рискованный, однако, мужчина.

– Я именно такое и предполагала.

– Обойдется, – Алекс улыбается, что кажется неожиданным и необычным для меня. – Остальное Семен привезет. Всякие закуски, колбасы и сыры.

– И вино, – зачем-то добавляю я, заглядывая в пакеты.

– Итальянец с собой возьмет. Итальянское, естественно, – встав позади меня, впечатывает в столешницу, и хотя не касается, но тело обдает жаром от близости. Я боюсь повернуться. Не задаваясь вопросами, зачем он так встал, понимаю, что намеренно пытается смутить меня, гадкий оборотень.

– Александр…

– М?

– А не слишком ли вы близко ко мне стоите?

Рука касается моих волос и убирает их, оголяя шею. Я напрягаюсь как дикобраз. Жаль, иголок нет. А когда его дыхание ощущаю на своей коже, ноги вдруг отказывают мне в поддержке.

– А разве мы не договаривались в приватной обстановке на ты? Мне нравится твой парфюм, Катя. Что это?

– Детское мыло!

– Мыло, значит, – Александр отстраняется. – Давай наденем на тебя фартук. Позволишь?

9 Катя

Меня малость потряхивает. Хотя нет, не малость, и не потряхивает, а колбасит! Я оборачиваюсь, мужчина держит черный фартук и протягивает мне, но, когда я попыталась его забрать он не дал.

– Я помогу, – говорит немного строго и закидывает мне на шею бретельки. – А теперь повернись.

Кажется, ему это доставляет удовольствие! Нет, не фартук на меня надевать, а вгонять в краску.

– Мне еще тридцать восемь, не такой уж я и старый, чтобы ты мне тыкала пока мы наедине.

– Хм.

– Что?

Его пальцы скользнули по моей талии, чувствую, как он аккуратно и медленно завязывает пояс у меня за спиной.

– Спасибо.

– Что значит твое хм?

– Совершенно ничего, – вот и думайте теперь. – Вы мой босс, не могу я на «ты». Вот когда услышу, как Семён и Лидия к вам так обращаются, тогда я подумаю.

– Ты принимаешь приглашение работать на меня?

– Только сегодня.

– Тогда маловероятно ты от них такое услышишь. В моем доме мои правила. Придерживайся их. Обращайся ко мне неформально, раз ты не хочешь работать на меня и дальше. С чего начнешь?

– А вы на подхвате? – и снова этот строгий взгляд, словно он ударился об гладильную доску. – Вам придется с этим смириться, – промолчав, босс уже надевает на себя другой фартук. И даже в нем он выглядит чертовски вкусно. Черт, да это все потому что я ничего не ела. – Пойди-те, что ли, поработайте над своими делами.

– Я освободил день. Ну, так что? Мясо в мясорубку закину и сделаю фарш тогда.

– Нет, какой фарш, стойте! Сперва этот восхитительный кусок надо промыть, уложить в подсоленную воду и варить часа два, не меньше. Это же говядина? Да, по аромату говядина. Мне нужна большая кастрюля.

Оборотень ставит её мгновенно на стол. Я промываю мясо и бережно его укладываю на дно, подсаливаю, наливаю чистой воды. Алекс включает плиту и сам ставит кастрюлю.

Места на кухне много, но мне все равно тесно. Еще и душно. Похоже, он не доверяет мне, поэтому контролирует. Ну да, действительно, мало ли чем я захочу их накормить со своей непредвзятостью к оборотням. Кстати ...

– Ваш бизнес-партнер оборотень?

– Формально он еще не бизнес-партнер. Все зависит от сегодняшнего ужина. И он не оборотень.

– Вы уверены, что мне надо приготовить только макароны и вишневый пирог? А вишня, кстати, есть?

– Еще и без косточек.

– Можно порыться в холодильнике и морозильнике?

– Конечно.

Ага, что у нас тут? Слава богу, слоеное тесто! Ненавижу его делать, а раз оно есть замороженное, можно даже слоеный пирог с фаршем забабахать. Его все равно будет много.

– Как насчет слоеного пирога с мясом?

– Отлично, Катя. Думаю, мне понравится. Что делаем дальше?

– Ничего, – снимаю фартук, заведомо убрав вишню из морозилки в холодильник. Пусть размораживается. – Нет никакого смысла сейчас что-то готовить, если итальянец придет через шесть часов. Мясо вариться будет два часа, полчасика остынет. За два часа до приезда сделаю пирог, чуть позже макароны. Они готовятся недолго. Подавать их лучше сразу горячими, а не разогретыми. Пармезан есть? Ага, вижу. А вы всегда своих бизнес и не бизнес-партнеров приглашаете домой на ужин?

– Как правило, это меня приглашают в ресторан.

– Так почему же вы не любите рестораны, мистер Грэх? Я думала, такой мужчина, как вы любит выделяться в обществе выгуливая свой костюм.

– Моим костюмам хватает выгула в офисе и на встречах каких-нибудь мероприятий. По правде говоря, я не очень люблю скопление людей.

– Как же вы сколотили столько денег, если не любите быть в центре внимания?

– В тишине и спокойствие сколотил.

– Так вот, значит, в чем заключается секрет успеха. Дом покажете? – ну это что-то из разряда наглости. А что еще делать два часа? Не сидеть же напротив кастрюли. Быстрее мясо все равно не сварится.

– Так чем же ваша компания занимается? И чем я так заслужила быть вашим переводчиком?

– Мне нужна личная помощница без загонов.

– Увы, я полна загонов. Странно, что вы не заметили.

– Мне нравится твоя смелость. Обычно люди передо мной лебезят, женщины естественно заигрывают и флиртуют, – а я одна шарахаюсь, и это пробуждает видимо интерес, почему.

Смотрю на серую дверь, но Алекс не спешит открывать. Напирает на меня, приходится прислониться к ней спиной. Он упирается руками в дверь по обе стороны от моей головы и наклоняется настолько близко, что это не позволительно. Но он-то со своей самоуверенностью может позволить себе что угодно, даже меня. Даже если я буду не согласна. А я не согласна? Почему я задумалась? Конечно же, я не согласна.

– Хочешь, покажу свою спальню? Она прям за твоей спиной, – шепот пронзается острыми иглами. Заманчивое предложение… спальня оборотня. Только мне не стоит молча стоять и раздумывать. Нужно оттолкнуть его, но руки не двигаются, а взмахом ресниц навряд ли это возможно.

– Наверное, там большая кровать.

Кто о чем, а Катя все о спальне. Не выспалась? Нет, мысли совсем мне мои. Какого это – быть его женщиной? В его объятьях, сильных руках, под горячими поцелуями, ласками? Какого это – быть любимой для оборотня и возможно ли это вообще?

– И очень удобная, – шепчет искушающее, а я опьяненная и зачарованная уже была готова кивнуть, если бы не Семен, поднявшийся на второй этаж.

Я, прижатая к двери, Алекс, нависающий надо мной, и охранник, растерянный настолько, что по глазам его читалась строка увольнения в трудовой книжке за преждевременное появление на работе.

– Семен?

– Босс.

– Ну и чего ты здесь стоишь?

– Я привез документы, которые вы просили.

Семен протягивает желтую папку, и Александр сразу же теряет ко мне интерес.

– Извини, Катя, мне надо поработать. Если хочешь, Семен тебе все покажет. Можешь сделать себе кофе. Будь как дома. Ок?

– Ну, ок.

Алекс удалился, а мы с Семеном недолго глядя друг на друга молча спустились на первый этаж. От кофе он отказался, а я решила себе не отказывать в этом.

Что это сейчас было, там, наверху между нами? Лидия сказала, что Алекс не клеит своих сотрудников и вообще у него какие-то проблемы личного характера. Но что-то мне подсказывало, нет у него никаких проблем и он типичный бабник. А вообще, я же не сотрудник. Сама отказалась. Так почему бы не поприставать ко мне?

Только зачем такому мужчине я? Я же обычная. Во мне нет ничего такого, а то что ему нравится аромат детского мыла, так я ему подарю брусок, раз так нравится!

Видимо, ему просто доставляет удовольствие вводить меня в краску. Это все потому, что я отказалась от работы. Он просто мстит. Главное, вовремя уехать вечером, иначе его мстя перерастет до кровати. Знаю я таких мужчин! Хотя, откуда бы мне знать, разве что из сериалов.

Я снова стою на кухне. Мясо готово. Отдыхает, остывает и набирается сил, прежде, чем отправиться в мясорубку. Буду делать макароны по особенному рецепту. Передо мной стояла непростая задача – удивить итальянского гостя русским блюдом, которым научил меня итальянский па. И смех и грех.

И несмотря на то, что Алекс делал вид, словно ему было важно, чтобы итальянец остался доволен моей стряпней, мне казалось дело совсем в другом. Вот только в чем?

Просто приготовить знаменитые макароны по-флотски мне казалось недостаточным. Нужно было добавить что-то уникальное, что-то, что заставит итальянца раскрыть глаза от изумления и сразу же подписать договор.

Колесо второй раз не изобретешь, но удивить итальянца жарким летним днем можно было окрошкой! Ох, а чем же я решила ее разбавить, останется на десерт!

Используя свежие и качественные продукты, я приготовила традиционный холодный суп. И добавив одно из самых интересных ингредиентов, я была уверена, что это необычное сочетание взорвет вкусовые рецепторы итальянского гостя, заставив его пересмотреть свое представление о русской кухне! А может и о русском фаянсе.

Алекс заперся в кабинете, Семен исчез с поля зрения, а я приготовила окрошку и фарш. Для макарон по-прежнему было рано. Я принялась за пирог, а после испекла блинчики и завернула в них начинку из сливочного сыра, предварительно слегка прожаренного на сковороде с укропом и грецким орехом. Ну вот, еще одно холодное блюдо было готово.

Аромат стоял восхитительный. Я изрядно проголодалась, ведь кроме парочки кружек кофе и одного бутерброда больше не смела ничего съесть.

Запах заставил Алекса бросить дела и вернуться на кухню, к нему подтянулся Семён с фирменным пакетом из известного ресторана. Там были закуски, которые я сразу же убрала в холодильник до прихода гостей.

– Да ты, я смотрю, вошла во вкус.

– Если бы мы были в гостях у моей бабушки с дедушкой, то они бы такой стол накрыли! Ммм! И грибочки соленые, и огурчики маринованные, хрустящие. А помидорчики свои с грядки. Баклажанная икра – объедение!

– Можем на этой же неделе наведаться к ним, – на кладбище, что ли? Это не стану ему это говорить. Вроде бы у него хорошее настроение. – Вишневый пирог уже готов?

Рука тянется к пирогу, а я, не раздумывая, ударяю по ней. Сёма сразу же подлетел. Спасибо, что выстрела в упор не сделал, а ведь схватился за кобуру. Опасный он человек! Или не человек? А я секундой позже поняла, кого ударила. Ну как ударила. Разве это удар? Хлопнуть ладошкой.

– Он должен настояться. Не трогайте. Да и как его подавать к столу не целым? Некрасиво. Перед подачей полью растопленным шоколадом. Видела плитку в двери холодильника. Ну, вроде бы все, остается ждать гостей, а макароны готовятся быстро. За десять-пятнадцать минут. Только вот я все равно умудрилась испачкаться.

Хищный взгляд бегло курсирует по телу. А я измазала не только фартук, еще и боком обтерлась об испачканный угол стола. Оборотень неожиданно хватает меня за руку, и вытягивает из кухни, скрестив наши пальцы, что немного меня напрягло. В хорошем смысле. Хотя можно ли напрячься в хорошем смысле?

– Пойдем со мной, покажу, где можно привести себя в порядок.