Текст книги "Школа чародеев"

Автор книги: Рейчел Хоукинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Когда я пришла в себя, оставался всего лишь час до обеда. Я решила осмотреться. Я открыла две маленьких двери в нашей комнате, надеясь на личные ванные комнаты, но нет. Всего лишь шкафы.

Единственная ванная комната на весь этаж была в противоположном конце холла, а он, как остальная часть дома, был жутким. Свет в нем поступал только из нескольких низковольтных лампочек окружающих большое зеркало возле раковин. Это значит, что душевые кабины в задней части зала таились во мраке. Оглядев душ поближе, мне показалось, что у меня никогда не было истинной причиной использовать слово «сырой» до сих пор.

Так и знала, что нужно прихватить с собой вьетнамки.

И в дополнению к заплесневелым душевым, была также куча ванн на львиных лапах, расположенных вдоль одной из стен, отделённых перегородками по пояс. Я хотела бы знать кто хотел бы когда нибудь принять ванну перед кучей других людей.

Рискуя всевозможными инфекционными болезнями, Я пошла к одной из раковин плеснула воды на лицо. Глядя на себя в зеркало, я увидела, что вода не очень помогла. Мое лицо все еще было ярко-красное от слез, с очаровательным эффектом – мои веснушки выделялись еще сильнее.

Я потрясла головой в надежде, что все преобразиться. Но этого не произошло. Вздохнув, я отправилась дальше исследовать Геката Холл.

Было не так много происходящего на моем этаже; просто обычный хаос, который происходит, когда вы сталкиваете примерно 50 девочек вместе. Существовали четыре коридора на третьем этаже, два слева от лестницы, два с правой стороны. Площадка была огромной, так что она была превращена в зал. Тут было два кресла и несколько стульев, но ничто не соответствовало друг другу, и все это выглядело ужасно. Так как все места были заняты, я осталась рядом с лестницей.

Фея, которую я видела раньше, та с синими слезами, видимо овладела собой. Она раскинулась на зеленовато-желтом диване и веселилась с другой феей. Эта была со светло-зелеными крыльями, которые тихо ударялись об спинку дивана. Я всегда думала, будто крылья феи «будут, как у бабочки», но они были тоньше и прозрачнее. Можно было даже видеть проходящие через них вены.

Они были единственными феями в комнате. Другое ложе было занято группой девочек, которые выглядели около двенадцати. Они нервно шептались друг с другом, и я гадала, были они ведьмами или оборотнями.

Темноволосая девушка, которую я видела на лужайке сидела в кресле из слоновой кости, лениво переключая каналы крошечного телевизора, который стоял на небольшом книжном шкафу.

– Не могла бы ты сделать тише? – сказала зеленокрылая фея, глядя на девушку в кресле. – Некоторые из нас разговаривают, девочка-собака.

Ни одна из двенадцатилетних девочек не среагировала, поэтому я решила, что они все ведьмы.

Голубая фея засмеялась, когда темноволосая девочка встала и выключила телевизор.

– Меня зовут Тэйлор, – сказала она, бросив пульт в зелёную фею. – Тэйлор. И я обращаюсь горным львом, а не собакой. Если мы собираемся жить здесь ближайшие несколько лет, ты должна запомнить это, Навсикая.

Навсикая закатила глаза, её зеленые крылья затрепетали.

– Мы не будем жить вместе долго, уверяю тебя. Мой дядя – король Благого Двора, и как только я скажу ему, что делю комнату с оборотнем… ну, скажем, я ожидаю, что условия моего проживания изменятся.

– Да, не слишком похоже, чтобы твой дядя мог уберечь тебя от этого места, – ужалила в ответ Тэйлор.

Лицо Навсикаи её не выдало, но крылья затрепетали быстрее.

– Я не буду жить с оборотнем, – сказала она Тэйлор. – Естественно я не хочу иметь ничего общего с твоей конурой.

Синяя фея снова засмеялась, и Тэйлор стала ярко красной. Даже с нескольких шагов я видела, как её карие глаза становятся золотыми. Она тяжело задышала и произнесла:

– Заткнись! Почему бы тебе не пойти и не пообниматься с деревом или что там ещё, ты, фейский выродок?

Её речь звучала искажённо, как-будто она в рот орехов набрала. Тут я поняла, что она бормотала сквозь клыки.

Навсикае хватило здравого смысла, чтобы испугаться. Она повернулась к синей фее и сказала:

– Пошли, Сиобан. Пусть это животное возьмёт себя в руки.

Двое из них встали. Они скользили мимо меня, и вниз по лестнице.

Я оглянулась на Тейлор, которая все еще тяжело дышала, глаза зажмурены. Через некоторое время, она вздрогнула, и, когда она открыла глаза, они были снова коричневые. Потом она подняла голову и увидела меня, стоящую там.

– Феи, – сказала она с нервным смешком.

– Хорошо, – сказала я. Как и я никогда не видела фей до сегодняшнего дня.

– Это тоже твой первый день? – спросила она.

Когда я кивнула, она произнесла:

– Я Тэйлор. Оборотень, разумеется.

– Софи. Ведьма.

– Класс. – Она встала на колени, перед диваном феи освобождая место, складывая руки на спине и смотрела на меня своими темными глазами.

– Так что же ты сделала, чтобы оказаться здесь?

Я огляделась по сторонам. Никто не обращал на нас внимание.

Тем не менее, я держала свой голос тише.

– Любовное заклинание пошло не так.

Тейлор кивнула.

– Здесь целая куча ведьм за это.

– Ты? – я рискнула.

Она откинула волосы с глаз и сказала:

– Ты довольно многое сейчас видела. Потеряла самообладание с парой девочек на репетиции оркестра. Но это ничего по сравнению с тем дерьмом какое некоторые из ребят здесь творят.

Она наклонилась вперед, и её голос почти перешёл на шёпот.

– Этот оборотень, Бэт? Я слышала, она на самом деле съела пару девочек. Но всё же, – она вздохнула, глядя мне за спину в сторону лестницы, – лучше иметь кого-то такого в качестве соседки по комнате, нежели сопливую фею.

Она снова посмотрела на меня.

– А ты с чем делишь комнату?

Мне не понравилось, как она говорит «с чем», так что мой тон был немного резким, когда я сказала «Дженна Талбот».

Ее глаза расширились. – Блин. Вампир? – Она усмехнулась. – Забудь это. Я займусь злобной феей в любой день..

– Она не такая плохая, – ответила я на автомате.

Тейлор пожала плечами и взяла пульт, которым она бросила в Навсикаю.

– Ну, если ты так говоришь, – пробормотала она, поворачиваясь обратно к телевизору.

Очевидно, наш разговор был окончен, поэтому я направилась на второй этаж. Это был Мир Мальчиков, поэтому я не могла по-настоящему что-нибудь исследовать. Планировка была идентичной с третьим этажом, но их зона отдыха выглядела даже более потрепанной, чем наша. Из одного дивана вылезала обивка, и кривоногий журнальный столик притулился в углу. Здесь никого не было, но я бросила взгляд вниз на один из холлов. Я увидела Джастина, пытавшегося затащить огромный чемодан в то, что я думаю было его комнатой. Он остановился, и его плечи опустились, признавая поражение. Мне его немного стало жаль. Вид его пытающегося толкать чемодан примерно одного с ним роста, напомнило мне это, злой вервольф или нет, он был просто маленьким мальчиком, потом он повернулся, увидел меня и зарычал-я парень ты нет.

Я поспешила вниз по лестнице на первый этаж. Здесь было тихо, я только заметила пару человек болтающихся вокруг, в том числе высокого спортивного парня в джинсах и фланелевой рубашке. Я хотела бы знать не старший ли он брат кого-нибудь, поскольку он выглядел старше для того чтобы учиться в Гекате, и он носил джинсы вместо хаки.

Мои шаги были приглушены толстым восточным ковром в зигзагах золотых и красных оттенков, когда я повернула вниз в фойе главного холла.

Я заглянула в первую комнату. Она выглядела, как будто здесь когда-нибудь была столовая, или может обширная гостиная. Прямо напротив дверей одна стена была сплошные окна, наконец позволивший мне хорошо осмотреть парк. Эта комната позволяла охватить взглядом небольшой пруд с мостками и довольно обветшалыми кабинками. Но что действительно поразило меня, что всё было зеленым. Трава деревья, тонкий слой водорослей в пруду, где я действительно надеялась мы не будем заниматься греблей или чем то… всё это было режущим глаза ярко зелёного цвета, какого я ещё никогда в жизни не видела. Даже начавшие набухать тяжёлые облака, пугая послеобеденной грозой, казались зеленоватыми.

Ковёр в комнате был тоже зеленым, и он казался теплым, почти мягкий под ногами, заставляя меня думать о мхе и грибах. Оставшиеся три стены были завешены фотографиями. На каждой было запечатлено одна и тоже, группа Продигиумов, собравшаяся на переднем крыльце. Я не знала, были ли они ведьмами или оборотнями, но там не было фей. Тонкая золотая пластинка у основания каждой фотографии называла год начиная с 1903 и заканчивая картиной прошлого года, прямо с права от двери.

На самой старой картинке было только шестеро взрослых и все он выглядели действительно серьезно, как будто они пнули ногой котёнка ради смеха. Первые Продигиумы не появлялись до 1967. Я не удивлюсь, если это будет первый год когда Геката Холл стал школой. И если это так-то чем она была до этого?

В прошлом году здесь было почти тысяча детей и все выглядели намного свободнее. Я заметила Дженну впереди, стоящую рядом с девочкой повыше. Они обхватили друг дружку за плечи, и я хотела бы знать была ли она таинственной Холли.

Если быть откровенной я почувствовала небольшой укол ревности. Я не могла себе представить как это быть близкой к кому то настолько что бы небрежно обнять за плечи на фотографии. На всех моих старых школьных фотографиях я всегда одна стою позади всех с волосами застилающими лицо.

Поэтому ли Дженна казалась такой странной когда я упомянула её старую соседку по комнате? Были ли они лучшими приятельницами, и теперь я не звано пытаюсь занять место Холли? Прекрасно.

– Софи?

Вздрогнув, я обернулась. Три самых красивых девушки, которых я когда-либо видела в моей жизни, были у меня за спиной.

Потом я моргнула.

Нет, они не все были до смерти красивы. Только одна по середине. У неё были каштановые волосы, спадающие мягкими упругими локонами почти до пояса. Ей возможно даже не нужно было использовать дифузор. Могу поспорить, что она просыпается с волосами как из рекламы Пантин, а маленькие синие птички кружат вокруг её головы, и еноты приносят ей завтрак или что то вроде того.

Ничего не могу поделать но я также заметила что у неё нет веснушек совсем, что в тот же миг также заставило меня возненавидеть её.

Девочка справа от неё была блондинка и даже если у неё были все эти признаки Калифорнийской девушки – прямые волосы загорелая кожа глубокие голубые глаза-её глаза были слишком близко посажены и когда она улыбалась мне я заметила что у неё неправильный прикус.

Завершала трио афроамериканка, которая была даже ниже меня. Она была красивее, чем блондинка, но ничего и близко столь прекрасное как красноголовая богиня в центре. Все ещё глядя на троицу, это было, так как будто мои мозги хотели, что бы они все были красавицами. Мои глаза хотели не замечать все, что не было в них неидеально.

Гламур, это было единственное объяснение, но я никогда не слышала что бы ведьмы его использовали. Это была, какая-то серьёзная магия.

Я наверно смотрела на них как будто я умственно отсталая, потому что блондинка хихикнула и сказала:

– София Мерсер, правильно?

И тогда до меня дошло, что моя челюсть, как говорится, буквально отвисла. Я быстро вернула её на место, при этом клацнув зубами что прозвучало действительно громко в комнате.

– Да, я София.

– Прекрасно! – произнесла невысокая девушка. – Мы тебя искали. Я Анна Гилрой. Это Честон Бернет она помахала на блондинку. И это Элоди Паррис.

Ах, – сказала я улыбаясь рыжей. – Это мило. Как Мэлоди без М.

Она усмехнулась.

– Нет, как Элоди.

– Будь милой, – поучила её Анна перед тем как повернуться назад ко мне. – Честон, Элоди и я что-то вроде комитета для молодых ведьм. Так что, добро пожаловать!

Она протянула свою руку и я на миг подумала может мне надо было поцеловать её, пока я не пришла в себя и не пожала её.

– Вы ведьмы?

– Это то что мы только что сказали, – резко ответила Элоди, заработав ещё один неодобрительный взгляд от Анны.

– Я извиняюсь, – произнесла я. – Это просто потому что я не встречала других ведьм до сих пор.

– Правда? – спросила Честон. – Совсем не встречала ведьм вообще или не встречала других тёмных ведьм прежде?

– Простите?

– Тёмные ведьмы, – повторила Элоди, давая Навсекаи сто очков форы в состязании на самый Высокомерный Тон.

– Я..мм..я не знала, что есть какие-то виды ведьм.

Все три так посмотрели на меня, будто я разговариваю на другом языке.

– Да, но ты-темная ведьма? – спросила Анна, доставая листок из своей спортивной куртки, это было что-то вроде списка, и она пристально посмотрела в него. – Посмотрим, Ласитер, Мендельсон… вот, Мерсер, София. Темная Ведьма. Это – ты.

Она протянула мне список, озаглавленный «Новые ученики». В нем было около тридцати имен и около каждого из них, в скобках была указана специализация. «Оборотень», «Фея» или «Светлая ведьма». И только около моего имени была пометка «Темная ведьма».

– Темные и светлые? Мы что, вроде куриного мяса?

Элоди впилась взглядом в меня.

– Ты, правда, не знаешь? – мягко спросила Анна.

– Правда не знаю, – ответила я, постаравшись не выдать того, как была раздосадована. Ну, то есть, в чем смысл такой матери, которая должна быть вроде как экспертом по ведьмам, но на самом деле не знает чего-то на самом деле важного?

Я понимаю, что она не так уж виновата в этом, а почти вся современная информация по ведьмовству крайне засекречена, поскольку они чертовски озабочены сохранением своего инкогнито… Но я оказалась в совершенно дурацком положении.

– Светлые ведьмы… – начала Анна, но Элоди прервала ее.

– Светлые ведьмы творят детские заклинания. Любовная магия, предсказывание будущего, заклинания обнаружения и… Я не знаю, материализуют кроликов и котят, создают радуги в разреженном воздухе и все такое, – рассказала она, пренебрежительно махнув рукой.

О, – ответила я, подумав о Фелиции и Кевине. – «Да. Детские заклинания».

– Темные ведьмы делают кое-что посерьезнее, – вмешалась Честон. – И мы гораздо более могущественны. Мы можем создавать контрзаклинания, а, если особенно хорошо работаем, управлять погодой. Нам подвластна некромантия, если…

– Ух ты! – Я подняла руку. – Некромантия? В смысле, власть над мертвецами?

Все три девушки воодушевленно кивнули, будто бы я предложила им отправиться в торговый центр, а не оживлять зомби.

– Фу! – воскликнула я, не подумав. Ошибка. Улыбки исчезли с их лиц одновременно, а в комнате повисла ледяная тишина.

– Фу? – усмехнулась Элоди. – Бог мой, тебе сколько лет? Власть над мертвыми наиболее желанна, а ты так отзываешься о ней? Клянусь, – сказала она, повернувшись к другим, – ты серьезно хочешь пригласить ее на шабаш?

Я слышала о шабашах ведьм, но мама говорила, что за последние пятьдесят лет или около того их популярность сильно упала. Сейчас ведьмы предпочитали существовать поодиночке.

– Постой, – начала говорить я, но Анна вмешалась, словно и не заметив меня.

– Она единственная темная ведьма здесь, а ты знаешь, нам нужно четверо.

– И судя по всему, я умею становиться невидимой, – пробормотала я, но никто не обратил на меня внимания.

– Она хуже Холли, – сказала Элоди, – А Холли была самым жалким подобием темной ведьмы.

– Элоди! – прошипела Честон.

– Холли? – переспросила я. – Типа, та Холли, что делила комнату с Дженной Талбот?

Анна, Честон и Элоди умудрились одновременно сверкнуть глазами, а это непростой трюк.

– Да, – осторожно ответила Анна. – Откуда ты знаешь про Холли?

– Я живу вместе с Дженной, а она упоминала ее. Так значит, она тоже темная ведьма? Она выпустилась или как это у вас или просто ушла?

Теперь все трое выглядели по-настоящему встревоженными. С лица Элоди даже исчезло неизменно презрительное выражение, сменившись шоком.

– Ты соседка Дженны Талбот? – спросила она.

– Я только что сказала это, – раздраженно ответила я, но Элоди явно не затронула эта моя попытка показаться стервой.

– Послушай, – сказала она, взяв меня за руку. – Холли не выпустилась и не ушла. Она умерла.

Анна стала с другой стороны от меня, ее глаза были расширены от ужаса. – И ее убила Дженна Талбот.

Глава 5

Когда кто-то рассказывает об убийстве, смех, пожалуй, не самая лучшая реакция. Так, совет на будущее.

Но я именно рассмеялась.

– Дженна? Ее убила Дженна Талбот? Что же она сделала, задушила ее розовым блеском или чем-то вроде того?

– Думаешь, это смешно? – спросила Анна, слегка нахмурившись.

Честон и Элоди пристально смотрели на меня, и я поняла, что мое временное членство в их клубе вот-вот будет аннулировано.

– Ну, да, вроде того. Я не о том, что, – внесла я быструю поправку, испугавшись, что из ушей Элоди и в самом деле польется дым, – кто-то умер. Это ужасно, да… ну вы понимаете, смерть…

– Да, мы понимаем. Фу, – сказала Элоди, закатывая глаза.

– Но мысль о том, что Дженна могла кого-то убить… просто смешна, – сбивчиво закончила я.

И вновь они одновременно сверкнули глазами. Нет, в самом деле, они что, тренировались перед зеркалом?

– Она – вампир, – сообщила Честон. – Как ты думаешь, от чего еще могла умереть Холли, раз у нее на шее были обнаружены две раны?

Теперь все трое окружили меня, словно у нас было совещание. За окном послеполуденное солнце наконец-то скрылось за тяжелыми облаками, придав комнате еще более мрачный и неуютный вид. Раздались раскаты грома, и я почувствовала слабый металлический запах, всегда предшествующий грозе.

– Когда Холли пришла два года назад, мы создали шабаш, – начала Анна. – Мы четверо были единственными темными ведьмами здесь, а для по-настоящему сильного шабаша необходимо именно четверо, так что неудивительно, что мы стали друзьями. Но в начале прошлого года появилась Дженна Талбот и поселилась вместе с Холли.

– Затем мы узнали, – перебила ее Честон, – что Холли перестала общаться с нами. Она проводила все свое время с Дженной, просто забыв о нас. Когда мы спросили ее о причине этого, все, что она смогла ответить – с ней весело. Вроде как более весело, чем с нами.

Подаренный мне взгляд означал, что это совершенно невозможно, чтобы с кем-то, кроме них троих, могло быть более весело.

Ух ты, – пробормотала я.

– А затем, в марте, я обнаружила Холли плачущей в библиотеке, – сказала Элоди. – Она лишь сказала мне, что это из-за Дженны, но отказалась рассказать, в чем дело.

– Спустя два дня Холли умерла, – сказала Честон столь мрачным и угрюмым голосом, что я ожидала после него непременного раската грома. Он обязательно должен был последовать за подобным заявлением. Но единственное, что я услышала, – мягкое шуршание дождя.

– Они нашли ее в ванной наверху, – Элоди почти что шептала. – Она лежала в ванне с двумя ранами на шее, а в теле почти совсем не осталось крови.

Мой желудок опустился куда-то ниже коленей, и я чувствовала, как удары сердца гулко отдаются в ушах. Неудивительно, что Дженна странно отреагировала на вопрос об ее соседке. – Это ужасно.

– Да. Это было ужасно, – кивнула Честон.

– Но…

– Но – что? – глаза Элоди сузились.

– Если все настолько уверены, что это сделала Дженна, почему она до сих пор здесь? Почему Совет не посадил ее на кол или что-то вроде того?

– Они кое-кого прислали, – сказала Честон, заводя за ухо прядь волос. – Но тот парень сказал, что раны Холли не могли быть следами клыков. Они были слишком… аккуратными.

Я сглотнула. – Аккуратными?

– Вампиры питаются грязно, – ответила Анна.

Я изо всех сил старалась сохранить на лице как можно более равнодушное выражение.

– Ну, если Совет сказал, что это была не Дженна, значит, так оно и есть. Более чем уверена, эти ребята не позволили бы бешеному вампиру ходить в школу вместе с ребятами из Продигиума.

Лишь Элоди встретилась со мной взглядом.

– Совет ошибся, – решительно сказала она. – Холли жила с вампиром и была убита кем-то, выпившим всю кровь через ее горло. Какие еще есть варианты?

Честон и Анна все еще не смотрели на меня. Что-то здесь было не так. Я понятия не имела, почему эти девушки так стремились заставить меня поверить в то, что Дженна – убийца, но со мной такое не пройдет. Кроме того, последнее, что я бы хотела сделать в свой первый день, это оказаться втянутой в какую-то разборку между ведьмами и вампирами.

– Послушайте, мне еще нужно разобрать кое-какие вещи…, – начала я, но Анна решила сменить тактику.

– На секунду забудь о вампире, Софи. Выслушай нас.

В ее голосе появились плачущие нотки. – Нам на самом деле очень нужна четвертая ведьма.

– Да, – кивнула Честон. – И мы могли бы научить тебя как темную ведьму так многому. Без обид, но тебе, похоже, пригодилась бы наша помощь.

– Ну, я подумаю об этом, идет?

Я направилась к выходу, но дверь захлопнулась прямо у меня перед носом. Неожиданно по комнате словно пролетел ветер, заставив затрястись портреты на стене. Когда я обернулась к девочкам, все три улыбались мне, а их волосы развевались вокруг лиц, как если бы они были под водой.

Единственная лампа в комнате моргнула и погасла. Я могла только различить серебристые нити света, перетекавшие под кожей девочек как ртуть. Даже их глаза пылали. Они начали парить, носки их форменных мокасин Гекаты, почти не касались мшистого ковра. Теперь они не были доморощенными королевами или супермоделями – они были ведьмами и в этом деле очень опасными.

Даже когда я поборола желание упасть на колени и поднять руки над головой, я хотела бы знать я тоже на это способна? Если бы я не была занята «детскими заклинаниями» как для Фелиции, я могла бы выглядеть также, моя кожа светилась серебром и глаза б горели? Сила, волнами хлынула через них, это заставляло меня чувствовать как будто я была в комнате с торнадо, как будто меня сейчас выдует из этих стен или окон в этот пенистый пруд. Энергии было достаточно что бы разбить вдребезги стёкла на троих вставленных в рамки, фотографиях. Один маленький осколок порезал мне руку, но я это едва заметила.

Потом также быстро как началось, всё закончилось, и фотографии замерли. Три девочки стоящие напротив меня больше не выглядели как первобытные богини. Они были совсем обычными, хотя опять сногсшибательными тинэйджерами.

– Вот видишь? – сказала Анна с ноткой восхищения в голосе. – Вот, на что мы способны втроем. А представь, что бы мы могли совершить вчетвером.

Я уставилась на них. Это что их рекламный трюк? Послушай! Мы действительно ужасны! Присоединяйся, стань ужасной тоже!

– Вау, – в конце концов произнесла я. – Это было… да. Действительно круто.

– Ну что ты в игре? – Спросила Честон.

Она и Анна смотрели на меня улыбаясь, но Элоди смотрела скучающе в сторону.

– Могу я возвратиться к вам? – спросила я.

Улыбки Честон и Анны исчезли.

– Я же вам говорила, – произнесла Элоди.

И потом, как будто я вдруг перестала существовать, они ушли.

Я рухнула в одно из кресел, колени подтянуты под подбородком, наблюдая, как утихает дождь.

Это здесь меня нашла Дженна почти через час. Сразу после звонка на обед.

– София? – позвала она, просунув свою голову внутрь.

– Привет. – Я попыталась улыбнуться.

Которая наверно была довольно жалкая, потому что Дженна немедленно нахмурила свой лоб.

– Что случилось? – Но прежде чем я смогла рассказать о крашеных ведьмах. Дженна торопливо заговорила, и её слова посыпались так быстро, что я могла практически видеть, как они падают из её рта. – Послушай, мне жаль насчёт того что произошло раньше. Все это не моё дело.

– Нет, нет, – запротестовала я, поднимаясь на ноги. – Дженна, дело не в тебе. Правда. У нас все классно.

Чувство облегчения отобразилось на ее лице. А затем она бросила взгляд вниз. Мне показалось, что на долю секунды ее глаза потемнели, хотя все произошло так быстро, что я не могла быть уверенной. Я посмотрела на свою руку и увидела порез, оставленный осколком стекла.

Верно. Я и забыла об этом. Рана оказалась более глубокой, чем я предполагала. Теперь, посмотрев вниз, я увидела пятна собственной крови на ковре.

Я посмотрела на Дженну, которая определенно старалась не пялиться на мою руку.

Мурашки побежали по моей шее.

– Ах, это, – сказала я, закрывая рану. – Да, я разглядывала картины, и пара из них упали. Стекло разбилось, и я порезалась. Я ужасно неповоротливая.

Но Дженна уже отвернулась к стене и увидела, что ни одна из картин не упала, и всего лишь три из них потрескались.

– Дай-ка угадаю, – тихо сказала она, – ты столкнулась с Троицей.

– С кем? – ответила я, неумело имитируя смех, – я даже не знаю…

– Элоди, Анна и Честон. И то, что ты не хочешь мне об этом говорить, означает то, что они должны были сказать тебе о Холли.

Ну, прекрасно. Неужели единственный мой шанс на дружбу здесь обречён на каждом шагу.

– Дженна, – начала я, но теперь настала ее очередь перебивать меня.

– Они сказали, что я убила Холли?

Когда я не ответила, она выдавила звук, который был задуман как саркастический смех, но было совершенно ясно, что она пыталась не расплакаться.

– Правильно, я монстр, который не может сдержать себя и съест свою …свою лучшую подругу. – Уголки её губ начали немного подрагивать. – Они замешаны в действительно тёмных вещах, но я монстр, – продолжила она.

– Что ты имеешь в виду?

Она вновь на мгновение взглянула на меня прежде, чем отвернуться.

– Я не знаю, – пробормотала она, – только то, что рассказывала Холли. Какое-то заклинание, благодаря которому они могли бы значительно усилить свое могущество, или что-то подобное.

Я подумала о них, парящих над ковром с пылающей кожей. Что бы они не пробовали ясно что это работало.

Дженна начала всхлипывать. Мне было жаль ее, но я не могла не думать о том выражении на ее лице, что я увидела чуть раньше.

Это был голод.

Я отбросила эти мысли и шагнула к ней.

– Да пошли они.

И добавила еще кое-какое слово. Иногда сработать могут только грязные словечки, и я произнесла одно из них. Глаза Дженны расширились, и она явно почувствовала облегчение.

– Чертовски верно, – она выразила согласие столь сильным кивком, что мы обе разразились хохотом.

По пути в столовую я разглядывала Дженну, которая болтала о невероятном ореховом пироге. Я думала о тех трех девушках и о том, как они ошибались – Дженна, определенно, никому не могла навредить.

Но когда я смеялась над ее восторженным описанием пирога, я почувствовала легкую дрожь в спине, думая о выражении ее глаз, когда капля моей крови упала на ковер.