Текст книги "Ноттинг-Хелл"
Автор книги: Рейчел Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Клэр
Список дел на 17.06:
1. Снова написать в отдел планирования относительно теплых полов и стеклянной крыши в гараже – для машины?
2. Рассада космеи и душистого табака, проволочная сетка.
3. Подрезать кусты у Лакостов плюс написать Саю относительно просроченной оплаты за растения.
4. Семена нигеллы и papaver rhoeas для границ участков.
5. Засадить проплешины на газоне в саду Эйвери, там где Скримшоу прорыл дыры, и огородить их проволочной сеткой.
6. Полить оставшиеся вечнозеленые растения возле сарая Стивена.
7. Заказать новую материю для флагов и проверить старые колышки для спортивных соревнований.
8. Удобрения.
9. Ральф.
Я составила список на кухне за большой чашкой зеленого чая и чтением «Гардиан», размышляя, позволить ли себе кусочек лимонного пирога, оставшегося в холодильнике от вчерашней вечеринки. Почему-то пироги всегда имеют более плотную структуру и более насыщенный вкус на следующий день после приготовления, а после йоги у меня обычно просыпается аппетит, особенно когда мы слишком активно болтаем. Кстати, вспомнила: нужно тактично намекнуть Мими, что она много разговаривает во время занятий, нарушая поток энергии и гармонии, а Лорен стесняется ей об этом сказать. Лорен такая милая.
На кухне безукоризненная чистота. Можно почувствовать запах лилий, стоящих посреди дубового стола, и услышать умиротворяющее жужжание пчел. Спустя мгновение до меня донесся гул. Немного неожиданно. Стивен начал стричь траву. Можно было услышать шум газонокосилки и учуять запах травы, но Самого садовника я не видела.
Я предлагала оставить все как есть еще на неделю, потому что в последнее время было очень сухо. Стивен согласился со мной, что трава не сильно выросла, но тем не менее все равно взялся за свое и начал ее стричь, что слегка меня рассердило. По словам Донны, я должна исключить из сферы внимания то, на что не могу повлиять, и беспокоиться лишь о том, что могу изменить. Только тогда мои энергетические каналы прочистятся.
Я запланировала провести это утро, наводя летний лоск на сады клиентов, заботясь о поникших растениях, и сделать миллион разных дел, но у меня из головы не выходила одна мысль.
Я знаю, Ральф сказал это в шутку. Но я не могла не думать, как он отреагирует, если я восприму его экстраординарное предложение всерьез. У него такие хорошие манеры, что даже когда он кажется увлеченным или изумленным, я никогда не могу понять, что в глубине души он оскорблен. Его воспитание всему виной.
Ладно. Через мгновение я перестану об этом думать… в любом случае это слишком отвлекает… и проверю, что происходит с гаражом. Вчера я была на Лонсдейл-гарденс, там стоял огромный грузовик, и двое мужчин тачка за тачкой выгружали его содержимое.
– Что это? – спросила я. Я имела право на такой вопрос, ведь рабочие оставляли ворота открытыми, когда ходили туда-обратно, что против правил. Вопрос безопасности в саду стоит достаточно остро, многие из нас оставляют двери в сад незапертыми на целый день. Если ворота будут открыты, воры смогут просто войти в наши дома и взять что угодно.
– Искусственный мрамор, – ответил один из рабочих, проверив записи. – Огромное количество мрамора. Безумное количество мрамора. Что здесь строят – дворец?
– Всего-навсего гараж, – сказала я. – А какого цвета мрамор? – Я подумала о протечках масла и бензина и следах от шин. – Серого?
– Нет, белого, – уточнил он, отогнув краешек пластиковой упаковки, чтобы показать мне содержимое.
В этот момент я почувствовала непреодолимое желание пройти сквозь ворота, ворваться к Эйвери на кухню, найти Салли и взять ее за загривок. Судите сами, неужели она думала, что ей сойдет с рук намерение отделать гараж белым мрамором? Она как будто громко заявляла о том, что ей удалось получить разрешение на перестройку гаража, но совершенно очевидно, что строится дом (и довольно большой).
Нет нужды говорить, что я уже писала и об электрических разъемах, и о кабельном телевидении, и о системе кондиционирования, и об остальных модных усовершенствованиях, которые могли понадобиться машине.
Но вот я стояла возле гаража, и казалось, что ничего не происходит. Работа приостановилась. Под брезентом лежали груды белого мрамора. Не было машин, сад опустел.
Белки прыгали по остриженным деревьям, и я внезапно поняла, насколько шумным было строительство, каждые выходные начиная с марта.
Теперь, когда рабочие отложили инструменты, я снова могла слышать шум движения на автостраде, грохотание автобусов по Холланд-Парк-авеню и Ледброук-гроув. Я набрала полную грудь воздуха.
Я как раз доставала свой мобильный, чтобы позвонить Маргарите, позвать ее присоединиться ко мне и посмотреть, что, черт возьми, происходит, когда появилась Вирджиния в теннисном белом платье.
На самом деле она появилась на крыльце дома Эйвери, как будто это она там жила. Заметив меня, стоявшую с открытым ртом возле гаража, она выстрелила в меня белозубой улыбкой и кивнула головой.
– А, Клэр, привет! – крикнула мне она. – Разве ты не знаешь? – На какую-то секунду мне показалось, она скажет, что с Мэтью все кончено, она переехала к Бобу, и я последняя, кто об этом узнал. Но она показывала на гараж.
– Да, работы остановились, но почему? Я уверена, что не из-за моего письма. Я отправила его только вчера.
– Триш отправилась в муниципалитет посмотреть планы, все измерила и обнаружила, что крыша гаража слишком высока. Эйвери прекратили работы до приезда инспекции, и, может быть, им придется сделать крышу на два дюйма ниже. Quelle galere! [69]69
Какая неприятность! (фр.).
[Закрыть]Нужно будет менять дизайн стеклянной крыши. Бедняжка Салли.
Я мысленно сняла шляпу перед Триш Додд-Ноубл. Эйвери не знали, с кем связались.
Пока Триш не вступила в комитет, мы счастливо сосуществовали с некоторым количеством «держателей ключей», у которых ключи были вследствие исторически сложившихся традиций. Хотя на каждый дом положено иметь только один пронумерованный, ключ. Но Триш один за другим изымала ключи у несобственников с неутомимостью робота. Теперь, если вам нужен ключ от сада, вы можете взять его в аренду на двадцать пять лет всего-навсего за двадцать пять тысяч фунтов.
Я положила телефон в сумку и пробормотала, что прекращение работ – в общем-то неплохо.
Вирджиния изучала гараж, но без обязательной гримасы отвращения, которую мы все демонстрировали, проходя мимо.
– Теперь он выглядит гораздо лучше, правда? – спросила она. – Такие вещи всегда влекут за собой contrariete, c'est normale [70]70
недовольство, это нормально ( фр.).
[Закрыть], но думаю, нам всем придется привыкнуть и двигаться дальше.
После подобного высказывания я еле сдержала свою радость по поводу того, что кто-то – умница Триш – вставил палки в колеса строительству. Вместо этого я продолжала дивиться размеру сооружения. Попросту говоря, оно было огромным. И так же гармонировало с остальными домами и садом, как… ну скажем, пирамида на входе в Лувр.
Не думаю, что Вирджиния это заметила. По моим наблюдениям французы заботятся только о том, что касается их напрямую. Они рассуждают о fraternite [71]71
братстве ( фр.).
[Закрыть], но их не волнуют другие люди.
– Уверена, мы привыкнем, – услышала я свой голос.
Вирджиния пожала плечами, повесила за спину теннисную ракетку и проскользнула в парадный вход своего дома.
Мими
Какая дурацкая неделя.
Я почти не спала. Я слушала музыку Ника Дрейка так часто, что этого хватило бы, чтобы заставить даже самого жизнерадостного человека задуматься о самоубийстве, не говоря уже о женщине, которую бросил мужчина, ради которого она рискнула всем.
Сай был в Штатах, Ральф вернулся в Кыргызстан, уже четвертый раз за год. Для человека, который хотел посвятить первую половину жизни женщинам, а вторую рыбалке, он тратил слишком много времени впустую.
Джейн Фрейзер не звонила с тех пор, как я провалила задание с интервью Сая Каспариана. Я также обнаружила, что один из старых развратников, у кого я брала интервью, Таки (он любезно предоставил мне десять главных правил изменщика), был любовью всей ее жизни. Джейн совсем не понравилось правило семь: «Женись на прекрасной женщине, желательно из высшего общества, уверенной в себе, а потом наставляй ей рога с низшими, менее красивыми и утонченными женщинами».
Так как леди Джейн была из хорошей семьи и весьма привлекательной, она, естественно, обиделась. Ее также задело правило четыре, гласившее: «Никогда не повышай голос и не показывай гнева». Джейн позвонила и сказала:
– Спасибо за статью, Мими. Могу я заметить, что правила четыре и семь не действовали в то время, когда он изменял жене со мной в течение четырех с половиной лет?
Я также улавливала сигналы со стороны «Телеграф», что колонка о похоронах может скоро закончить свое существование, что иногда случается, так что меня охватил страх безденежья.
Семейная жизнь тоже дала трещину.
Иногда я получала эсэмэски (но только от Ральфа из Кыргызстана).
Иногда я получала еще эсэмэски (но только от Мирабель из комнаты наверху).
Мой милый ангел внезапно превратился в гадкого подростка и отказывался общаться иначе, чем через эсэмэс. Это раздражало меня, но еще больше бесило Каса, но только потому, что я все еще отказывалась купить ему мобильный. Кас был поглощен крикетом и умолял меня разрешить ему играть на площадках «Лордс» [72]72
Крикетная площадка в Лондоне.
[Закрыть]в начале летних каникул, в чем я ему отказывала без всякой очевидной причины – просто из вредности.
Но я не получила ни эсэмэски, ни мэйла, ни звонка от Сая.
Сегодня вечером мы собирались в угрюмый Петтс-Боттом на выходные. Гретхен внесла это событие в свой дневник восемь месяцев назад, так что теперь я не могла уклониться.
Ральф, как я надеялась, присоединится к нам в субботу, но может случиться, что я не увижу его до вечера воскресенья.
Мы могли поехать только на эти выходные, Кон уже купил квартиру где-то в Стратфорде возле Олимпийской деревни, поэтому он собирался работать каждые выходные до 2012 года, что Гретхен, которую мои родители считают святой, приняла со смирением.
Что касается подруг, то Клэр, как ни странно, ходит довольная, словно кошка после тарелки сметаны, и иногда позволяет нам (то есть мне, Маргарите и Триш во время занятий йогой) говорить о чем-то, кроме гаража, который уже почти готов, не считая крыши. Это заставляет задуматься, не залетела ли она наконец-то.
Маргарита все еще не разрешает Патрику вернуться домой даже по делам сада. На днях она обронила, что ее вполне устраивает, что Патрик живет в своей «квартирке для траханья» (она стала пугающе часто ругаться матом после разрыва) и без него гораздо чище.
Я пару раз звонила Клэр, и она раз или два звонила мне, но меня не оставляло ощущение, что ей стоит больших усилий заставить себя со мной общаться.
Не могу припомнить, когда в последний раз она делала мне двойной латте или приглашала нас на ужин. Весной мы ужинали у Стерджисов чуть ли не каждую неделю.
Сай уехал, не оставив мне своего номера телефона, и сам не звонил. Так мне и надо. Не нужно было давать ему почувствовать свою значимость.
В конце концов я сломалась. Я просто не могла держать себя в руках. Я написала ему и спросила, не было ли его продолжительное путешествие в Штаты и ремонт «Саломеи» лишь предлогом, чтобы избавиться от меня, как фермеры избавляются от ненужных котят.
Я потеряла голову и умоляла его прояснить, вместе мы или нет, ведь мы виделись всего три раза после секс-марафона в отеле и трахались только два раза.
Пару дней спустя он мне ответил.
Мими… бизнес и ремонт яхты занимают двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю… на самом деле я думал, что ты все понимаешь. Я же просил тебя не воспринимать мое отсутствие и нерегулярные ответы как оскорбление. Я просто не очень хорошо умею выражать свои чувства. Вернусь в июне. Не могу дождаться, чтобы… увидеть тебя.
Сай
P.S. В случае если тебе интересно, моя почта доступна только мне, ЦРУ, министерству юстиции и Внутренней налоговой службе. Другими словами, практически никому.
Ну конечно же, я ответила разгневанным письмом, в ответ на которое получила только молчание. Меня это сводило с ума. Я знала, что у Сая есть мой номер и мэйл и он мог связаться со мной в любое время. Я думала, что в письме надо было намекнуть на отъезд Ральфа в Кыргызстан по очень важному международному вопросу и что у меня развязаны руки.
Но он не позвонил.
Я могла предположить самое худшее. У нас была легкая интрижка, и он боялся, что я слишком серьезно им увлекусь.
Как я сама писала в «Дейли мэйл», «секс для мужчин – самоцель, но для многих женщин секс – это розовеющие небеса перед восходом новых отношений».
Неудивительно, что я чувствовала себя полной дурой. Я слишком мало читала книг по психологии. Я даже недостаточно внимательно читала собственные статьи.
Но это все моя вина. Он не женат. А я замужем. Это я нарушила клятву верности, а не он. Более того, во время нашего второго свидания я нарушила неписаное правило «Никогда не делай это дома».
Не знаю, что я от него хотела. Случившееся было ошибкой. Колвилль-крессент, родовое гнездо Флемингов с 1962 года, не заворожило его, как я надеялась.
Когда все было кончено, он быстро выпил чашку кофе и скрылся за дверью с сигаретой в наманикюренной руке. Если честно, думаю, его привели в замешательство мои жилищные условия, даже несмотря на то что я, словно маньяк, убиралась по меньшей мере полчаса до его прихода.
Все это приводило меня к мысли, что я нарушила и третье правило, которое, исходя из моей собственной статьи, гласило: «Измена – как любой бизнес. Тут важно вовремя сказать «да» или «нет»».
Если мне когда-нибудь еще предложат писать статью об измене, хотя этого и не произойдет, я знаю, что напишу: «Измена – словно кокаин. Если тебе предложат, просто откажись».
Тем не менее через неделю после неловкого прощания в Колвилль-крессент Сай предложил мне «заглянуть» в его шикарную холостяцкую квартиру, но тогда у меня возникло странное чувство, что мое присутствие там тоже доставляет ему неудобства. Мне хотелось хорошенько оглядеться по сторонам, изучить его книжные полки (в основном уставленные книгами о лидерстве), заглянуть в ванную, поискать презервативы и так далее, но что-то меня остановило. Казалось, он нервничал, пока я там была. Так что я ушла.
И с тех пор… не считая одного письма… ничего.
Ничего, ничего, ничегошеньки.
Большой толстый ноль.
Мне нужно было спешить во «Фреш энд уайлд» на обед с бедняжкой Маргаритой. Она сказала, что у нее для меня какая-то интересная сплетня, так что мне придется снять домашние треники и надеть что-нибудь в стиле Вестбурн-гроув, то есть что-нибудь женственное, но ультрамодное, так чтобы я не чувствовала себя старой неряхой при встрече со Стеллой Маккартни, покупающей вегетарианское детское питание.
Я выбрала кеды на босу ногу, облегающие белые джинсы и легкий топ, который драпировал мои выпуклости, так что если я встречусь со Стеллой, надеюсь, она поймет, что я копирую стиль Лиз Херли. Я часто замечала, что в магазине, который продает гастрономический эквивалент благополучия по бешеным ценам, гораздо больше вздорных покупателей, чем в известных спокойных магазинах вроде «ИКЕА».
Персонал, отобранный исключительно за неспособность говорить по-английски, работает тем медленнее, чем больше людей им предстоит обслужить. Каким-то образом сочетание медлительного обслуживания, экологически чистых продуктов и красивых людей, обращающихся со своими телами, словно с храмами, оказывает не такое уж умиротворяющее воздействие, как можно было ожидать. «Фреш энд уайлд» не просто супермаркет здоровой пищи, мясная лавка, рыбный магазин и кафе. Это зона военных действий.
В прошлом месяце из кафе после легкого обеда, состоящего из продуктов, не содержащих клейковины, вышла женщина и застала стража порядка, выписывающего квитанцию на штраф и прикрепляющего его к лобовому стеклу ее «мерседеса». Она подобрала кирпич и ударила полицейского по голове, отправив его в нокаут. Дама взяла квитанцию, положила ее на бездыханное тело, запрыгнула в машину, врезалась в автомобиль, припаркованный сзади, и помчалась на головокружительной скорости, чуть не сбив Руби Уакс [73]73
Американская комедийная актриса.
[Закрыть]на пешеходном переходе. Она, наверное, считала, что размозжить голову трудолюбивому иммигранту из Ганы, после того как она потратила его годовую зарплату на продукты, самое подходящее завершение похода по магазинам.
Я вошла во фруктово-овощной отдел, где пахло самодовольством так же, как в булочной пахнет свежеиспеченным хлебом. Невидимые глазу разбрызгиватели орошали фрукты минеральной водой, издавая звуки, похожие на вздох русской старушки, сокрушающейся об утрате семейного имения в степях.
Сегодня здесь было так много молодых женщин с вместительными тележками, пристально изучающих грозди помидоров, что мне пришлось силой проложить себе путь к отделу кафетерия-бара-выпечки. По дороге, проходя мимо водорослей, я остановилась, чтобы кинуть быстрый взгляд на доску объявлений для покупателей. Кто-то пришпилил записку с жалобой, что в магазин так и не завезли особое оливковое масло из Казахстана, которое было заказано целый месяц назад, несмотря на то что покупательница оставила номер телефона и электронный адрес компании-продавца у местного гомеопата.
Пока я сидела на высоком стуле, пытаясь решить, что заказать – сок или коктейль, позади меня разразился скандал. Две женщины одновременно потянулись за последней упаковкой пророщенного гороха.
– Прошу прощения, но я первая это взяла! – рявкнула одна из них.
– Нет, не первая. Ты схватила пакет только потому, что увидела, что я решила его взять! – выкрикнула в ответ вторая.
Продавцу пришлось призвать на помощь не одного, а целых двух охранников, но к тому времени, как они прибыли, две скандалистки выяснили, что вместе ходили на йогу для беременных, и уже обменивались объятиями и рассказами о родах.
Это напомнило мне – как будто бы я нуждалась в напоминаниях, – что так как все дети в Ноттинг-Хилле либо одаренные, либо трудные, ни одна мамочка из Ноттинг-Хилла не признается в том, что перенесла обычные семичасовые родовые муки. Роды либо закончились через пять секунд благодаря музыке и дыхательным упражнениям, либо вылились в угрожающую жизни тридцатишестичасовую драму, окончившуюся хирургическим вмешательством, которое проводил, разумеется, ведущий лондонский специалист.
Закончив обсуждение родов, они перешли к не менее увлекательному разговору о детском питании.
Я услышала, как одна из них сказала, что она без ума от этого места, потому что здесь есть все самое лучшее, и когда что-то пускает ростки, это значит, «пища содержит наибольшее количество энергии и жизненной силы». Я заметила, что теперь о здоровой пище говорят с таким же благоговением, как об экстази в восьмидесятые.
Я не могла больше это слушать (новообращенные обожают поучать друг друга), так что я встала было в очередь за соком из свеклы, яблока, имбиря и моркови, но тут увидела, что пришла Маргарита, почти прозрачная в белом наряде. На ней были шорты до колен, туфли на каблуках и тонкая блузка в викторианском стиле под байкерской курткой. Хочу отметить, что она выглядела потрясающе, несмотря на бледность.
Обычно она казалась очень взрослой в нарядах от «Прада» и «Ланвин» [74]74
Французский дизайнер, основательница своего Дома моды.
[Закрыть], и, увидев ее сегодня, я подивилась произошедшим переменам.
Она заметила меня у стойки, и я указала на столик. Подруга села и пробежала глазами буклет, перечисляющий всех чудесных, заботливых поставщиков органической продукции «Фреш энд уайлд».
После обязательного двадцатиминутного ожидания я понесла свой крохотный стаканчик сока (жидкая унция дороже, чем изысканное вино) к столику и поцеловала прохладную щеку Маргариты.
– Может, сначала закажем, чтобы потом не отвлекаться? – предложила я. Это должно было занять некоторое время. Маргарита не пьет чай, кофе, алкоголь, не ест молочные продукты, красное мясо, продукты, содержащие муку и токсины. Никто не может понять, как она и Патрик, любитель бургеров, смогли поладить.
Мы подошли к прилавку с едой.
– Как насчет терияки из тофу с кунжутом и имбирем, – спросила я, изучая шведский стол, – обсыпанного полбой? Звучит неплохо.
Маргарита в конце концов выбрала роллы из авокадо, огурца и свеклы в водорослях и небольшую порцию кабачков с мятной подливкой и кешью, чем напомнила мне, что она всегда кормит своих мальчиков угнетающими блюдами из капусты вместо спагетти.
Мы прождали целую вечность, чтобы заплатить, пока продавцы болтали и игнорировали нас, так что мы поставили всю еду на один поднос, а Маргарита отправилась к бару за напитком. Потом наконец-то я вернулась к столу с маленькой бутылочкой воды с Фиджи. Пока я ждала, успела прочитать этикетку: «Вода взята в одном из чистейших источников, вытекающем из водоносного слоя, скрытом глубоко под вулканическими образованиями в первобытных тропических лесах Вити-Леву [75]75
Самый большой остров архипелага Фиджи.
[Закрыть]».
Иногда мне кажется, вздумай «Фреш энд уайлд» продавать маленькие бутылочки свежего швейцарского воздуха, мы бы купили и их.
Маргарита с таинственным видом несла болотистую зеленую жидкость в пластиковом стаканчике с крышкой.
– Что это, морские водоросли? – спросила я. – Ты заказываешь все, что выглядит отвратительно.
– Это напиток из миндального молока, инжира и водорослей, собранных в озере в Орегоне, – ответила Маргарита, делая маленький глоток. – Я знаю, вы все надо мной смеетесь. Но тебе стоит попробовать. Действительно вкусно.
– Я в этом уверена. Итак? – спросила я, приступая к лососю. – Какие новости?
– Ну, – начала Маргарита, – ты помнишь вечеринку у Эйвери?
Мое сердце дрогнуло.
– Да, – подбодрила я ее. Даже при воспоминании о нашей первой встрече с Саем я снова ощутила искру притяжения, электрический разряд, пробежавший между нами. От этого у меня чуть не пропал аппетит.
– И ты помнишь, что, по словам Клэр, она видела в саду?
– Ну конечно, – повторила я, недоумевая, к чему она клонит. – Клэр рассказывала об этом на протяжении месяца.
– Вот, – протянула Маргарита, – как раз перед этим Патрик уезжал. Как я думала, в командировку. Но когда я снова просмотрела его дневник и выписки со счета, чтобы понять, сколько денег он выбросил на свою девку, которую, как он утверждает, он больше не видит… я обнаружила кое-что интересное.
– Правда? – неопределенно сказала я, решив, что в данный момент лучше не упоминать, что прочное финансовое положение Маргариты обусловлено тем, что Патрик по пятнадцать часов в сутки каждый день вкалывает в Сти, и он тратил СВОИ деньги.
– Да. Я обнаружила, что он снял четыреста фунтов наличными в банкомате на Пятой авеню пятнадцатого марта, во вторник, со своего личного счета в два часа дня. А мне он сказал, что был в Бахрейне. – Она ткнула вилкой в кабачок. – Итак, когда я приперла его к стенке пару дней назад, он сознался, что вместо Бахрейна был в Нью-Йорке. – Она отрезала маленький кусочек кабачка.
– Продолжай, – сказала я.
– Он утверждает, что хочет быть со мной абсолютно откровенным, что никогда ничего от меня не скроет, что признает свои ошибки и я могу просить его о чем угодно. Я все еще не знаю, кто она, и теперь даже не хочу знать. Патрик уверил меня, что все кончено. И рассказал, что во вторник летел ночным авиарейсом в Хитроу в бизнес-классе с Бобом Эйвери. Как будто бы это что-то меняет.
– О, – сказала я с легким разочарованием. – Двое мужчин в одном самолете. И что тут такого?
– Разве ты не понимаешь, что это означает? – спросила Маргарита, и румянец окрасил ее щеки и горло. – Мими, это означает, что Вирджиния не могла трахаться с Бобом накануне вечеринки в доме Эйвери, когда бродила по саду, – он летел одним рейсом с Патриком.
– О, понимаю, – медленно протянула я, когда до меня начало доходить. – Понимаю. – Ну конечно. Клэр просто учуяла скандал утром в день вечеринки. Мы даже встретились с ней за обедом, чтобы обсудить, какой Боб козел и какая Вирджиния шлюха.
Какое-то время я молчала.
– Ты рассказала Клэр шокирующую новость, что Вирджиния не изменяет безбожно мужу с ближайшим соседом Бобом Эйвери на глазах у всего сада?
– Я подумала, может, ты расскажешь, – ответила Маргарита. – Мне не до того. Если честно, мне плевать. Мне хватает забот с моим браком.
Мы закончили есть.
– Так с кем она была в доме Эйвери? – протянула я.
– Не знаю, и меня это не волнует, – сказала Маргарита. – Могу предположить, что она говорила правду. Она услышала шум от разбрызгивателя и зашла его выключить. Хотя если учесть, на что способны все живущие в саду, неудивительно, что никто ей не поверил.
Я собиралась с духом, чтобы подойти к бару, выстоять очередь, заказать латте и ждать.
– Да, кстати, когда я проверила его счета, то поняла, почему в тот день он был в Нью-Йорке, а не в Бахрейне. Забыла тебе рассказать.
– И почему?
– Потому что был День святого Патрика. Он был в Нью-Йорке. Патрик в Нью-Йорке на День святого Патрика. Со своей юной любовницей. Разве кто-нибудь мог устоять? Только не Патрик.
Когда я пришла домой, меня ждало письмо от Сая. Оно гласило, что он возвращается в конце месяца и надеется, что я в его отсутствие не свела знакомство с другими котами. Довольно невнятная, хотя и забавная метафора, особенно если учесть, что он подписался «Мышь».
Остаток дня я провела, пакуя вещи, чтобы мы успели выехать за город до пятничных пробок. Когда я встречаюсь с подругами за обедом, мой рабочий день начинается в десять утра и заканчивается в час, потому что я ничего не успеваю после обеда, так как мне к трем нужно быть в школе.
Все это доказывает тот факт, о котором я постоянно напоминаю Ральфу: женщины, которые ходят на обед, слишком заняты, чтобы работать. Я, например, слишком занята.
